Драконы, твари, люди. Часть 3: Реакция

В нервозной тишине полковник прошёл к центральному столу, напротив экрана проектора, поставил на стол термостакан и, окинув нечитаемым взглядом присутствующих, кивнул:

– Приступим, господа.

Голос его звучал холодно и твёрдо, словно и не было той послеполётной слабости, которую ясно видел Дима.

Кто-то дёрнулся, чтобы сесть, но заметил, что полковник стоит, и снова замер.

Диме, прислонившемуся к косяку двери, оставалось только восхищаться.

…и прислушиваться к Даре – но у той всё было неожиданно в порядке. Дежурный грум снял с неё седельные сумки и рюкзак Стрельницкого, но больше не совался.

Не дурак, ну надо же.

– Садитесь, садитесь, – бросил наконец Стрельницкий. Мельком взглянул на планшет, который так и не вернул владельцу. – Рядовой Камаев, слушаю вас.

Все торопливо расселись. Стоять остались только сам полковник, Дима у двери и темноволосый парнишка в мешковатом лётном комбинезоне за крайним правым столом. На рукаве комбеза виднелась нашивка с эмблемой ДРА – стилизованно-приплюснутым драконом на фоне земного шара.

…такое ощущение, что по дракону там асфальтоукладчик проехал, прежде чем военные «геральдисты» засели его рисовать.

– Есть, сэр… В шесть тридцать я вылетел по третьему, то есть, стандартному маршруту патрулирования, – не очень уверенно начал парень. Глаза его бегали, никак не останавливаясь на чём-то одном. – Я… ну, то есть, мне была поставлена задача установить резервный ретранслятор и замерить фон А-показателя в квадратах 28:11–26:13. Там…

– Карта, – подсказал Стрельницкий, прислоняясь боком к торцу своего стола. Скрестил руки на груди. – Кто-нибудь, выведите карту на экран и подсветите указанные квадраты и маршрут. Он же зафиксирован у вас…

Во втором ряду столов началось какое-то бурное движение, резко сбавившее громкость, как только Сергей Александрович туда посмотрел.

…можно подумать, это Стрельницким их в детстве пугали, когда баюкали «Придёт серенький волчок и как схватит за бочок».

Карту однако же вывели, наложив на неё сетку каких-то специфических координат, и Дима, не помня себя, шагнул вперёд, впившись взглядом в знакомые очертания.

«Дом-один», по счастью, располагался за её пределами.

– В квадрате 26:13, – патрульный пилот воспользовался паузой, чтобы собраться с мыслями, и заговорил энергичней, – мною был зафиксирован выброс, то есть, скачок показателя. Иных, то есть, визуальных проявлений не было, местность… нетронута. Не так, то есть, как после первого выброса. Было принято решение снизиться для доразведки, ну, то есть…

– Кем? – перебил Стрельницкий.

Парень сбился.

– Простите, сэр?

– Я спрашиваю, кем было принято решение? Драконом?

Присутствующие вежливо заулыбались, но шутка предназначалась не им.

…Дима на мгновенье испытал острое чувство неловкости – но не смог не усмехнуться в ответ на короткую, чётко адресованную ему усмешку Сергея Александровича.

Но тот уже снова перевёл взгляд на докладчика.

– Н-никак нет, сэр. Решение было принято мной, то есть, лично. Но при снижении… – пилот запнулся. Глаза его судорожно бегали по помещению. – При снижении я потерял… то есть, мною было зафиксировано… снижение синхронизации с драконом.

Стрельницкий хищно подался вперёд:

– Насколько критичное снижение?

Пилот отпрянул. Огляделся с загнанным видом – никто на помощь ему не торопился.

Диму охватило какое-то дурацкое, почти брезгливое сочувствие… но он тоже промолчал.

Это не его дело, в конце концов.

– Полное, – чуть слышно ответил наконец пилот. И торопливо поправился: – То есть, мне так показалось. Ненадолго, то есть. Покинув квадрат, я вернулся на маршрут… ну, то есть, там по карте видно.

По карте было видно, что квадрат пилот покидал по какой-то совершенно хаотичной траектории.

…что дракон просто метался туда-сюда, пока пилот не взял его обратно под контроль.

Именно это ведь и означает его «полное снижение синхронизации»?

– Камаев просто запаниковал, – недовольно сообщил тот бледный в пиджаке, который встречал Стрельницкого вместе с майором. – В результате чего был потерян резервный ретранслятор – и теперь у нас перебои со связью! Скажите мне, как нам работать с таким контингентом? Господин полковник, вы же сами видите, что…

Стрельницкий перевёл на него тяжёлый взгляд – и смотрел так, пока МАГик не запнулся, явно почувствовав себя максимально неуютно.

– Я вижу, – веско уронил Стрельницкий в повисшей напряжённой тишине. – Рядовой Камаев, вам есть, что ещё сказать?

– Дальнейший маршрут был завершён без происшествий, собранные данные переданы для анализа, – оттарабанил пилот и, спохватившись, добавил: – …сэр.

Стрельницкий тянул паузу секунд десять, изучая пилота, пока тот не сжался, отступая назад и налетая на стул.

…Похоже, Сергей Александрович решил его демонстративно раскатать тонким слоем – чтоб другим неповадно было.

Осталось понять, «неповадно» – что?..

– Всё? – подсказал наконец Стрельницкий.

– Рядовой Камаев д-доклад окончил.

Стрельницкий кивнул, давая понять, что доклад принят, и перевёл взгляд на второй ряд столов:

– Прошу подсветить на карте районы, где были зафиксированы скачки показателей. В динамике, за последние… ну, сорок восемь часов.

Бо́льшая часть карты окрасилась светло-розовым. Какое-то время ничего не происходило, не считая лёгких переливов… а потом то в одном, то в другом месте начали растекаться ярко-красные «амёбы».

Одна, вторая…

Четвёртая, самая мелкая и бледная из них, коротко вспыхнула в том месте, где пилот потерял связь с драконом.

– Стоп. Ещё раз с первого выброса.

И опять: большая, почти тут же поменьше, затем короткая и яркая сильно в стороне – и совсем мелкая там, где пилот потерял связь с драконом.

И никакой системы на Димин взгляд.

– Итого четыре эпизода за сутки.

По тону Стрельницкого было невозможно понять, что он об этом думает.

…вряд ли что-то хорошее.

После некоторой паузы со своего места поднялась брюнетка в деловом костюме – Дима представил, как она в таком виде карабкается по местным косогорам, и с трудом подавил ухмылку.

– Зафиксировано два выброса,один из которых дублетный,плюс эта история с патрулём, – с заметным акцентом, аккуратно выговаривая слова, произнесла она. – Но их амплитуда, как вы можете видеть, убывает – самый сильный был начальный дублет, следующий слабее на… на порядок, последний был зафиксирован исключительно пилотом, мы смоделировали по его показаниям. Со стационарных приборов мы получили… ничего. Сейчас перебои со связью из-за потери резервного ретранслятора.

На словах про ретранслятор патрульный пилот втянул голову в плечи.

– А с основным что? – прищурился Стрельницкий, разглядывая сменившие карту ломаные графики, весьма похожие на окружающий базу пейзаж: пики, долины, ущелья. – После третьего связь у вас ещё была, раз я получил сигнал.

Так вот что его заставило сорваться с места!

– Связь есть сейчас, но… но нестабильная.

– Мы и раньше фиксировали выбросы, – заметил тот МАГик в пиджаке. – Прошлой зимой, например…

– А в октябре? И не говорите, что ничего не было, я же помню, вы присылали данные.

МАГик оглянулся на брюнетку, словно просил подсказки, и та всё так же аккуратно выговорила:

– Второго и шестнадцатого числа.

– Вот, – оживился МАГик. – Но шестнадцатого там просто подскочил общий фон, без конкретных очагов. И всё это, – он неопределённо махнул рукой, – это ведь всё ещё просто выбросы, скачки показателей! Даже сейчас их недостаточно, чтобы классифицировать происходящее, как… как инцидент.

– Хорошо, – неожиданно покладисто согласился Стрельницкий.

Вот именно тут Дима бы на месте присутствующих напрягся.

– Поскольку информации недостаточно, нам, очевидно, необходима некоторая доразведка, – продолжил Стрельницкий всё так же спокойно, почти умиротворяюще. – Как минимум в квадрате 26:13, тем более, если мы не можем получить данные с приборов. Я прав?

– Мы не можем сейчас рисковать драконами, – подал голос из угла хмурый военный в потёртом лётном комбинезоне. Медленно встал и неохотно, но и без лишней просьбы представился: – Лейтенант ДРА Курагин, командую прикомандированным к базе драконным подразделением… Простите, сэр, но нас здесь в данный момент всего трое пилотов, и согласно «форосскому» регламенту до прибытия усиления…

– Пятеро, – хищно усмехнулся Стрельницкий, мигом сбрасывая благодушную маску. – Со мной прибыли ещё двое.

Дима закатил глаза.

…это кто ещё с кем прибыл, если так посмотреть.

Тут лейтенант Курагин наконец нашёл его взглядом – в котором не было заметно ни капли энтузиазма. Выдав ему в ответ кривую улыбку, Дима сделал вид, что ужасно интересуется картой.

– Чего мы не можем, так это полагаться на милость бездны, – после короткой паузы заговорил Стрельницкий резким, не терпящим возражений голосом – заставляя их обоих, как и всех остальных, вновь перевести взгляд на него. – И, прекрасно понимая все риски, я настаиваю на проведении доразведки немедленно. А что до регламентов, которые я сам составлял, и возможной потери синхронизации… Лавров, Дара в состоянии подняться в патрулирование?

Дима вздрогнул, когда все, реально все обернулись к нему.

– А… Ну ещё пару часов в небе вообще без проблем. – Он спохватился и неловко добавил, выпрямляясь: – …сэр.

Получилось слишком уж похоже на этого рядового Камаева.

Стрельницкий невозмутимо кивнул в ответ.

…глаза его смеялись.

– А когда вылетать? Сейчас?

Дима ещё не договорил, как его окатило волной чужого энтузиазма. Даре не нравилось торчать в полутёмном ангаре рядом со спящими – замершими в гибернации – драконами, а вот полетать по солнышку – это совсем другое дело!

Не согласиться с этим было невозможно.

…А может, это вообще Дарино неуютное чувство неловкости было всё это время, не его?

– Ну я же сказал «немедленно».

У Сергея Александровича было абсолютно серьёзное, строгое даже лицо, но в голосе сквозила усмешка.

– А… Тогда я пошёл?

Кажется, надо было сказать что-то другое, типа «Разрешите идти?» или там «Есть вылетать немедленно».

…ну, Дима терпеть не мог всё это.

И вообще поздно лёг, рано встал и половину кофе пожертвовал Сергею Александровичу.

– А карту посмотреть?

Дима послушно бросил взгляд на карту – накладывая её сетку на карту из собственной памяти.

…Когда он уже повернулся, чтобы идти, Стрельницкий негромко – но так, что всем прекрасно было слышно – произнёс ему в спину:

– Передай Даре, что я всецело полагаюсь на её благоразумие.

Дима остановился. Обернулся через плечо – и повторил за Дарой:

– Она обещает быть самым благоразумным драконом… во всех горах Илариона.

Интермедия

Мирра входит в лётный класс – и разговоры резко стихают.

Словно кто-то подкрутил звук.

…Когда-то она переживала, что люди Драконьего корпуса видят в ней всего лишь тень, марионетку Арха. Смотрят на неё, а видят Арха… и уважают Арха.

Сейчас – она в этом не сомневается. Это ощущается естественным и очевидным.

В ней видят Арха точно так же, как и она в резком и въедливом Римане видит Петру, добровольно взявшую под крыло птенцов в отсутствии Зиры.

Как видит мелкого, юркого Рэма в неулыбчивом Йоне, своём бессменном заме; Торна – в Стрелке; Урсу в Ольге-Рыси…

И даже в Лекше, смешно напрягшемся под её взглядом, Мирра уже сейчас потихоньку замечает добродушного увальня Берка (хоть это и… больно, да).

Всё это – Драконий корпус.

Это то, кто они есть, – драконы и их партнёры, связанные столь глубоко и прочно, что эту связь не разорвать иначе, чем смертью.

…В голову лезет мысль о чипе, но Мирра старательно её гонит.

В конце концов, чип не помешал Даре рвануть к Лавру.

Или, скорее, так: не чиппомешал Даре остаться в КОДе.

«Ты ещё долго будешь корить себя, птенец?»– укоризненно гудит связь.

«Долго», – хочется ответить Мирре, но она подавляет эту мысль до того, как та проявится.

И поясняет чуть более развёрнуто: «Знаешь, по логике вещей спрос с того, кто принимает решение. А это вообще-то я отослала Дару на “Горизонт”, не разобравшись в её состоянии. Так что в первую очередь её потеря – это всё же моя ошибка, а не Хельгина… Но ты прав, сейчас это уже не имеет значения».

Арх ворчит недовольно – уже без слов, – но Мирра вскидывает голову и спокойно проходит по освобождённому проходу к первому столу.

– Приступим.

Это не вопрос.

Дежурные, командиры крыльев, их замы и звеньевые торопливо рассаживаются, и Мирра скользит по ним привычным взглядом. Останавливается на дежурных.

– Рысь, Лекша?

Лекша порывается вскочить, но его напарница мягко ловит его за плечо и встаёт доложить сама. Лекшу она притащила сюда после дежурства сидеть, наблюдать и набираться уму-разуму.

И правильно.

– Не считая землетрясения в семь ноль четыре… – рассудительно начинает Рысь, но её прерывает целая эпидемия кашля, старательно маскирующего смешки.

Мирра закатывает глаза. Как дети, видит Небо!

Но Рысь на «кашель» по своему обыкновению не обращает внимания, сделав только маленькую паузу, чтобы не повышать голос.

– …иных происшествий в наше дежурство не было. На нашей территории патрульные не отметили никакой активности – ни МАГА, ни Андара… ни природной. Доклад окончен.

Но, вопреки своим словам, остаётся стоять.

– Что-то ещё? – спрашивает Мирра и без того очевидное.

Рысь так уж устроена, что будет дожидаться вопроса-разрешения… Старые армейские привычки плохо изживаются.

– Урса, – помедлив, произносит Рысь. – Она убеждена, что что-то… случилось. Или вот-вот случится. Но это ведь не…

Она не договаривает, и Мирра её понимает.

– Б-берк тоже что-то чувствует! – подскакивает на своём месте Лекша.

– И Торн беспокоен, – подаёт голос с дальнего ряда Стрелок.

«Ты никому ещё не говорил?..»

«Это твоя прерогатива»,– коротко отзывается Арх.

«Почему драконы так не любят говорить о бездне и о всём, что с ней связано?..»

Арх, как обычно, игнорирует этот вопрос.

Дождавшись, пока все вдумаются в сказанное Рысью, – пилоты переглядываются, кто-то согласно кивает, – Мирра встаёт из-за стола.

Шум стихает, все снова смотрят на неё в ожидании какого-то ответа.

– Драконы правы, – коротко кивает Мирра. – Случилось.

Её прерывает стук в дверь – и в класс заглядывает довольно неожиданная посетительница.

– Прошу прощения, командующая Ярская…

– Советница Одейра.

Радость в голосе Мирры более чем сдержанная. Примерно настолько, чтобы обращение не звучало совсем уж грубо.

Не то чтобы Мирра как-то особо не любила советницу (не больше, чем обращение «командующая»).

Мирра не любит политику, которую пожилая вирсавийка сейчас, после утреннего разговора с Белым, определённо олицетворяет.

Лейла Одейра одаривает Мирру в ответ благосклонной улыбкой и шагает в кабинет, опираясь на свою традиционную трость из чёрного дерева. Советнице под семьдесят (а может, уже и за). Она носит тяжёлые тёмные мантии, седа и царственна, как какая-нибудь вдовствующая королева в изгнании.

Рядом с ней Мирра необычайно ярко ощущает себя грубоватой девицей в замызганных брюках цвета хаки и с нечёсаной копной рыжих кудрей, всё, что есть у которой… всё, кто есть у которой, – старейший дракон КОДы.

«Ну, это и так немало», – самодовольно отзывается тот.

«Это очень много, – соглашается Мирра. – Это просто офигеть как много, Старейший. Хотя бы по этой причине мы самая крутая пара во всей КОДе… ну и по сотне других, конечно».

И чувствует, как довольно жмурится у себя в эллинге Арх.

На душе становится теплее и спокойнее.

– Командующая… Я ведь не помешаю?

Обращение царапает слух – благодаря памяти Арха Мирра слишком быстро привыкла к «командующему», как обращались к Рубину и Эду. Да и Драконий корпус, судя по всему, хором решил не переучиваться лишний раз. Поначалу ещё неловко поправлялись – но Мирра не замечала (ей, честно говоря, было не до того), и вскоре все окончательно расслабились… тем более, что «командующим» на тот момент был скорее Арх, чем она.

Обращение прижилось, и даже за пределами корпуса Мирру так периодически начали звать. Вон, тот же Белый…

– Нет, конечно. Ничего секретного, – усилием воли возвращается в «здесь и сейчас» Мирра. – Я уже подала рапорт Белому, так что теперь просто довожу до сведения своих людей.

Дождавшись, пока советница Одейра опустится на стул в последнем ряду, Мирра берёт со стола пульт и включает проектор.

…пытается включить, потому что с первой попытки не срабатывает. Может, батарейки сели, а может, аномалия бездны даёт теперь эффект даже в мелочах.

Постучав пультом о ладонь, Мирра пробует ещё раз – и проектор всё-таки включается. На белой стене за спиной у Мирры медленно проявляется карта гор Илариона с некоторыми отметками.

«Дом-один», база МАГА, Новогорск на северо-западе, между отрогами гор, граница с Вирсавией на юге.

Мирра щёлкает ещё раз – и на карте появляется большое заштрихованное пятно недалеко (вопрос в масштабах, разумеется) от базы МАГА.

– Итак, возвращаясь к вопросу, что случилось… Случилась у нас бездна. Как говорится, «теперь официально»… Как видите, предполагаемая зона находится не то чтобы близко к нам, но ночной патруль уже отмечал усиление аномальных эффектов, Арх спрашивал Адарин, той уже с вечера было тяжело. Но пока всё это идёт… волнами.

Лекша пихает Рысь в бок, но та коротко качает головой.

Да, она в своём докладе это упустила, но Мирра и не думает её винить. Ощущение аномалии – слишком субъективная штука. Особенно для драконов. Тем более, что фоново оно здесь всегда присутствует.

Вздохнув, Мирра снова оборачивается к карте (а мысленно – к Арху, прося его поддержки… и памяти). Переключает следующий слайд.

– А теперь главное. Поскольку база МАГА не так далеко, маршруты патрулирования скорректированы, нынешний патруль уже получил новые карты. Никаких открытых полётов в зоне возможного контакта. Тишина в эфире, связь держим через драконов. Любой выход на точку – только высшим эшелоном. Любой полёт – только по согласованию с нами или Йоном. – Короткие, рубленые фразы протокола, составленного не сегодня (и не ею). – Геройствовать никуда не лезем. Бездна – не наша проблема. – Она ловит взгляд Таны, напарницы молодой Адарин, и повторяет с нажимом: – Не наша и не нашихдраконов. Мы здесь не для этого. Исключение – если увидите раненого дракона… или дракона, потерявшего пилота..

Кимрийка, что уже готова была открыть рот, выдыхает и опускает взгляд, признавая правоту. Её Адарин так спасли два года назад.

Коротко выдохнув, Мирра продолжает:

– Не расслабляемся, не теряем бдительность, успокаиваем драконов и просим их сообщать обо всём, что они заметят. Зира… Зиры с нами нет, чтобы уловить близкое присутствие армейцев, но всё-таки мало ли, вдруг у кого прорежется новый талант… – И, сделав короткую паузу, чтобы сглотнуть комок эмоций, добавляет с чужой, но такой привычной интонацией: – И никаких «в Новогорск за пивом», парни и дамы, это ясно?

На несколько секунд повисает тишина.

Да, Мирра не впервые цитирует Эда. Раньше она могла (спасибо феноменальной памяти Арха) повторять его слова, приказы, пояснения целыми монологами – просто со временем надобность в этом уменьшилась.

Но всё же, как выяснилось, отпала не до конца.

…Это как раз одна из причин, почему её так и зовут «командующим».

В такие минуты она немножко больше, чем Мирра Ярская.

– Если вопросов нет, то можете идти. Звеньевые, оповещение остальных – на вас, Арх продублировал драконам. Рысь, передай следующим дежурным… Советница Одейра – я в вашем распоряжении.

Пилоты по двое-трое тянутся к выходу, обмениваясь короткими обеспокоенными замечаниями. Йон задерживается уточнить детали, хотя знает их, наверное, не хуже Мирры… даже лучше: он был замом Эда, когда Эд всё это продумывал.

Но тогда Йон был на пять лет младше, на порядок проще характером – и не потерял ещё веру в людей.

…и правую руку.

Наконец, получив разъяснения по своим задачам, уходит и Йон, и только после этого советница Одейра поднимается со своего места и неторопливо подходит к Мирре, раз за разом жмущей на кнопку пульта в попытке выключить проектор.

– Госпожа советница, чем обязана?

В пульте под кнопкой что-то хрупает, и проектор наконец-то гаснет.

– Вы отправляетесь в Вирсавию… – осторожно начинает советница.

Она всегда начинает вот так, осторожно и с очевидных фактов, к которым не подкопаешься. И вот ты тут согласен, там согласен – и вообще советница вроде как кругом права.

Мирра не раз видела, как госпожа Одейра проворачивает это в Совете Коалиции (но сама никогда не лезла – дебаты не её жанр).

– Да, Белый меня уже «обрадовал». – скрестив руки на груди, Мирра прислоняется к столу. – Отбываем на «Горизонт» сегодня ночью, а оттуда в Сиру-Эйрон… Я пока только не решила, где будет меня ждать Арх: на «Горизонте» или где поближе. Он голосует за «поближе».

– Исключено! – резко вскидывает подбородок Одейра. – Вы отправляетесь по своей обыкновенной легенде, для которой огромный, м-м-м…

– Огромная крылатая огнедышащая тварь, – любезно подсказывает Мирра. – Можете смело называть вещи своими именами.

Неужели когда-то она всерьёз реагировала на подобное?

«О, ещё как», – подсказывает память голосом Арха.

– …для которой присутствие дракона – нонсенс! Его появление само по себе может считаться политическим заявлением… – Советница на секунду умолкает, словно бы подыскивая аргументы. – И, умоляю, не забывайте про действующих там агентов Андара!

В Совете Мирра ни разу ещё не сталкивалась с Одейрой напрямую. Не было общих точек – не считая давних визитов в Вирсавию, где Мирра тогда ещё была скорее гонцом, чем дипломатом… да и Лейла Одейра была в тот момент не членом Совета Коалиции, а лишь представительницей дома Одейра, с которым КОДА имела дело.

Что ж, всё происходит в первый раз.

– Многоуважаемая госпожа советница… – Мирра правда старается говорить спокойно и проникновенно, не сбиваясь на раздражение. – Белый достаточно чётко описал мне задачу, так что да, мы с Архом – политическое заявление. Обещание поддержки Коалицией Вирсавии в случае, если бездна доберётся на сей раз и до них. А что до агентов… ну, сам факт существования Арха они и так прекрасно знают ещё со времён Рубина. А пытаться нас захватить или ликвидировать на территории чужой страны – это тоже своего рода политическое заявление, причём не в наш адрес… Сомневаюсь, что они на него пойдут.

Несколько секунд они с советницей молча смотрят друг на друга, но в игре в гляделки Мирра последние пару лет побеждает даже Арха.

В конце концов Лейла Одейра в демонстративном сокрушении качает головой и отводит взгляд.

Мирра почти воочию видит, как она выискивает новую линию поведения. По-хорошему и дипломатично не вышло…

– Я, разумеется, не могу вам приказывать… без санкции Совета. Но там вы будете находиться под защитой моего дома, и прошу вас, не уничтожайте его репутацию!

Мирра – почти – верит этой горячей, вполне понятной и человеческой просьбе.

Но всё же…

«Чем ей так мешает открытое присутствие дракона?»

– Вам ваш дом важнее судьбы Коалиции?

– Как вы смеете! – возмущается советница, а в следующую секунду словно сбрасывает маску и, подавшись вперёд, выдыхает с досадой: – Вы просто не понимаете, во что ввязываетесь. Не зная ситуации, не понимая дипломатических нюансов – вы лезете в политику с грацией… с грацией вашего собственного дракона.

А сама советница – сейчас – понимает, во что лезет?

Очень вряд ли.

Даже в КОДе далеко не все в полной мере осознают, чтотакое Драконий корпус.

– О, вы просто не видели Арха в воздухе…

Это честная попытка свести всё к шутке, но Одейру она не впечатляет.

– Вы готовы разрушить плоды трудов множества людей – всё во имя своей исключительности!

– Я всего лишь выполняю приказ Белого!

Она что, защищается?

«Плохо…»

Советница вскидывает голову, раздражённо пристукнув тростью.

– Не лезьте в игру взрослых людей, девочка с большим драконом… и ещё бо́льшими амбициями. Дом Одейра справится с политикой без вас.

Вот теперь Мирра ей действительно верит.

«Значит, девочка?..»

– Вы закончили? – холодно произносит Мирра – и слышит свой голос будто бы со стороны. Будто бы говорит не она… и отчасти так и есть. – Потому что вы обращаетесь сейчас не к Мирре Ярской. Вы обращаетесь к командующему Драконьим корпусом. И мы вас услышали, госпожа советница. И обещаем, что приложим все усилия, чтобы положение Коалиции не пострадало… от чьих-либодействий. Всё во имя свободного Андара.