Лихоборы

– Конечно, приезжай, котичек, я так соскучилась. Сколько тебе ехать?

Ехать Соне было изрядно. Сперва дотелепать пешочком до автобусной станции в посёлке с поэтическим названием Колывань, потом проехать часа полтора (а если автобус угодит в пробку или, не дай бог, в аварию, то все два и больше) до Новосибирска, а уже там можно сесть на поезд или на самолёт до Северной столицы.

Мама Сони, Вероника Сергеевна, перебралась в Петербург, когда сама Софья окончила первый курс. Романтичная и слегка восторженная, она обожала здешнюю архитектуру и атмосферу. Работала Ларина-старшая в довольно крупной компании, занимающейся всевозможными гороскопами, астропрогнозами, нумерологией, таро и подобным. В институте Вероника Сергеевна защитила диплом, а после и кандидатскую по истории праздничных гаданий и обрядов и прикладной эзотерике в астрологическом аспекте. Практически всю жизнь она занималась тем, что писала в огромном количестве научные работы по теории различных предсказаний и гаданий, сначала в НИИ в Москве, потом в Петербурге. Правда, здесь работа была не только научной, но и практической, и Вероника Сергеевна была необычайно ею увлечена. Однако по дочери она скучала ещё сильнее. Соня, конечно, приезжала пару раз в год, на каникулы, а летом целых два раза: в июне и ещё на недельку в августе. Ну и, конечно, на каждый Новый год. Всё остальное время Софья, как большая, обитала отдельно, в московской квартире, доставшейся ей на восемнадцатилетие в наследство от двоюродной бабушки.

У матери Соня провела шесть дней. Дольше задержаться не получилось – следовало явиться по месту распределения в указанный день. Узнав, что дочку отправили на службу в Инспекцию, Вероника Сергеевна пришла в полный восторг.

– Боже, как романтично! Там мужчины в форме? А платят хорошо? Это не опасно?

Соня закатила глаза – своими бурными проявлениями радости мама распугала всех Петергофских белок.

– Ничего романтичного. Нет там формы, это ж не полиция, просто вневедомственное подразделение Министерства внутренних магических дел. И звание не дадут. Буду лазать по болотам, усмирять водяных. Или накрывать «малины» домовых… Должны нормально платить… Не знаю…

– Софочка, что ты говоришь… Какие «малины»?! А водяные разве в Москве ещё есть?

– В Москве всё есть…

– Не хочешь там работать? – опечалилась Вероника Сергеевна.

Соня пожала плечами.

– Да какая разница. Всё равно… Пускай будут «Ивасики»…

– Котёночек, не вешай нос, – Мама нежно обняла своё великовозрастное дитятко, покачивая, как в детстве. – Ты же такая умничка, ты всё сможешь. Да?

– Угу, – кисло подтвердил «котёночек», утыкаясь в мамину шею, пахнущую цветочно-пряными духами.

В отличие от Вероники Сергеевны Питер не вызывал у Сони такого восторга. Другое дело Москва! Вот это место силы! Вот здесь ей дышалось свободно! Лучше, чем в Сибири. Как же она была рада вернуться…

В Москве Софья обитала в одном из северных районов, на улице 800-летия Москвы. Сколько Ларина себя помнила, здесь постоянно копали. Кладов тут не водилось, по крайней мере, последние лет триста – Соня проверила, однако раскопки уже начались, когда юная первокурсница торгово-экономического университета вселилась в бабушкину квартиру. Сейчас в «хрущёвку» вернулась дипломированная ведьма второй категории, а копали вдоль всей улицы всё так же азартно. Впрочем, на расстоянии приблизительно одной-полутора автобусных остановок от серо-голубой высотки, где жила Ларина, сейчас гордо торчала зеленоватая табличка, гласящая, что очень-очень скоро, буквально через пару месяцев на этом самом месте откроется самое настоящее метро. Метро Соня была рада, несмотря на то что, например, до «Селигерской» на любом автобусе было минут пять езды.

То – до «Селигерской», а то – своё, под самым боком!

Зарулив по дороге в супермаркет и как следует затарившись, Соня, с фирменным пакетом в одной руке и с чемоданом – в другой, ввалилась в обшарпанную, но уютную однушку. Быстро закинув содержимое пакета в холодильник, а неразобранный чемодан – под кровать, она наспех помыла руки, ухватила швабру и что было мочи заколотила ею по батарее в комнате.

– Мотя!!! Приходи! Я вернулась!

Трубный Сонин крик, казалось, слышал весь дом.

Замерев на секунду со шваброй в руке, Софья прислушалась, ещё раз саданула по батарее и, вдруг хитро заулыбавшись, резко повернулась к огромному шкафу, занимавшему чуть ли не полстены.

Она не ошиблась. Буквально через пару секунд дверь шкафа заскрипела, медленно приоткрылась, и из его недр высунулась на свет божий растрёпанная голова.

– Явилась? – сварливо поинтересовалась она, очевидно, сфокусировавшись на хозяйке. – Пожрать есть? Настойку тащить?

– Тащи, Моть! Ща кружки помою…

Минут десять спустя Соня, скинув на пол диванные подушки, расставила на них, а также на полу тарелки с нехитрой снедью и две керамические кружки. Одна из них была тёмно-синяя, украшенная золотистой надписью «Год змеи» и изображением соответствующего пресмыкающегося, вторая – обычная белая, расписанная под гжель.

Всё из того же шкафа, кряхтя и отдуваясь, с шумом, словно из берлоги, выкарабкался невысокий тощий мужичок лет пятидесяти на вид, одетый в многослойное тряпьё светлых тонов, нечёсаный и небритый, но явно вымытый и в определённых пределах следящий за собой. Если бы сказочникам и мультипликаторам сказали, что настоящий домовой выглядит приблизительно так, многие поверили бы. Да, домовой. Да, типичный. А почему ростом с обычного человека? А почему бы нет?

В руках мужичок сжимал увесистую бутыль.

– Диплом какой обмываем? – мрачно поинтересовался он, плюхаясь на пол между двух подушек, едва не приземлившись в тарелку с нарезанным сыром. – Красный?

– Красный, – подтвердила Соня, заваривая крепкий чай в элегантном чайничке.

– Вот и настойка… брусничная…

Ярко-рубиновая жидкость оптимистично наполнила обе кружки. Соня фыркнула.

– А был бы синий, ты бы черничную сваял? – ехидно спросила она, аккуратно приземляясь между блюдечком с печеньем и тарелкой с колбасой.

– Черничная – фиолетовая, – хмуро сообщил Мотя, с удовольствием принюхиваясь к содержимому кружки «Гжель». – А синий и обмывать нечего. Вздрогнем, ведьмовская твоя душа! Я скучал.

– И я скучала.

– Надолго в родные пенаты? – Хватив кружку настойки, Мотя закусил кривоватым бутербродом с колбасой и разлил по второй.

– Насовсем.

– О! А ну давай, рассказывай, куда направили?

Соня махнула рукой захрустела печеньем. Домовой терпеливо ждал.

– «Ивасики» знаешь? Инспекция по внештатным…

Мотя поперхнулся настойкой, к которой приложился в недобрый момент. Софья методично похлопала его по спине с видом человека, который делал это неоднократно.

– Ты, мать, видно, всех профессоров там допекла, едрить тебя в корень, – откашлявшись, резюмировал Мотя.

– Допекла, – согласилась Софья, сосредоточенно сооружая себе бутерброд с сыром.

– Тогда не чокаясь…

Соня помолчала, задумчиво таращась в одну точку.

– Да не в этом дело, – выдала она наконец, – просто… Там же… Люди. А я с людьми работать не хочу. И с водяными не хочу. С русалками не хочу. С лешими вообще не хочу!

– А с домовыми?

Софья покосилась на соседа и хитро заулыбалась.

– Смотря с какими…

Полбутерброда спустя она сокрушённо продолжила:

– Ну вот почему не направили меня в какой-нибудь архив? Никого нет, тихо, спокойно, сидела бы где-нибудь за Уралом, книжечки переписывала…

– В инспекции всякие всегда лучших направляют, – философски отозвался Мотя, наливая ещё по одной. – Ты ж на курсе лучшая?

– Ну… Типа того… Одна из.

– Ну вот и всё. Давай…

Новую порцию настойки Соня едва пригубила – в голове уже слегка шумело.

– Ладно… Рассказывай, как твои-то… захребетники?

Захребетниками Мотя «ласково» величал семейство в составе трёх человек, у которых жил. Впрочем, домовой полагал, что это они у него живут. «Как кот», – говорила Соня.

Мотя с досадой хлебнул настойки.

– Принимаю поздравления, – кисло буркнул он. – Ещё одного захребетника настрогали.

– О! Поздравляю. Мальчик, девочка?

– Девка…

– Держись, брат.

Девочки справедливо считались более восприимчивыми к магической природе и к различной нечисти. Если пятилетний мальчишка «захребетников» жил «у Моти» и в ус не дул, то девчонка могла уже на втором году жизни прочухать и обнаружить ушлого домового – и прощай, спокойная жизнь.

Пять минут спустя ведьма, домовой и настойка в голоса весело завывали бессмертные застольные хиты – «Батарейку» и «Коня».

***

Отделение инспекции, куда надлежало по долгу службы явиться Соне, находилось не так далеко от её дома. Недостроенное метро даже не пригодилось – Софья села в автобус и покатила на юг. У метро «Верхние Лихоборы» вышла и потопала пешком, забирая левее. Здесь, во дворах, в самом начале Дубнинской улицы и должно было находиться искомое отделение. Чисто теоретически. Соня понимала, что оно неким образом замаскировано, правда, плохо представляла, как именно, а интуиция у Лариной была, так сказать, нулевая. Пришлось покружить по зелёному району, выискивая нужную точку прямо-таки наощупь. Впрочем, точка нашлась сама, и нашлась быстро.

Между двумя типовыми высотками, очевидно, совсем недавно отремонтированными снаружи, судя по сияющему белизной панелей внешнему виду, притулилась странноватого вида будка… Нет, ларёк… Или сторожка. В общем, нечто очаровательно невразумительное в своей наивности и угрюмости. «Ремонт зонтов» – сообщала вывеска сбоку. Соня внезапно осознала, что ей сюда.

Замка на хлипкой двери не было. Софья ещё немного потопталась в нерешительности и уже собралась было ломиться внутрь, как вдруг услышала:

– Внучка, работает?

Соня обернулась – со стороны ближайшего дома к ней спешила древняя бабка, несмотря на жару замотанная в грандиозных размеров павловопосадский платок поверх застиранного некогда розового платья.

– Тут же зонтики ремонтируют? – надрывалась старуха, помахивая завёрнутым в газету продолговатым предметом. Ларина опешила, мгновенно идентифицируя бабку как не ведьму, а самого обычного человека.

– Ну…

– Чего стоишь? – Бабка доскакала до скрипучей двери и ловко оттерев девушку, дёрнула створку. Вниз вели пять ступенек. Старуха бодро бочком заковыляла вниз, перекрыв собою весь узкий проход. Соня мрачно и очень медленно последовала за бабкой.

Лестница упиралась в ещё одну дверь, белую и относительно новую. Старуха без стука вломилась внутрь и с порога заголосила:

– Где тут зонтики чинят?

Соня аккуратно пропихнула бабку в комнату и ввалилась следом. Они оказались в довольно светлом предбаннике, куда поместилась стойка приёмной, низенький журнальный столик, премилый диванчик, а в углу притулились кулер и тумбочка с кофемашиной. За стойкой обнаружилась симпатичная блондинка, при появлении бабки приподнявшаяся над стойкой. Софья быстро оценила ситуацию. Ну, попала она явно по адресу. Блондинка за стойкой – ведьма, судя по всему, светлая. Энергетика в помещении – едва ли не сильнее, чем в Академии. Кофе в кофемашине – хороший, колумбийский.

– Мастера нет на месте, – брякнула блондинка, очевидно, не ожидавшая нашествия бабки.

– Ну, подожду, – не расстроилась та, с кряхтением шлёпаясь на диван. – К вечеру дождь обещали, как же я без зонтика?

– У метро есть мастерская, – растерянно заикнулась блондинка, но старуха была неумолима.

– Закрыто, – махнула она рукой. Девушка за стойкой беспомощно перевела взгляд на Соню.

– Мадам, – брякнула та и тут же спохватилась: – В смысле… это… Сударыня…

«Тьфу ты!» – выругалась Софья про себя и тут же продолжила вслух:

– Я новый мастер, давайте зонтик гляну.

– Ишь, девка, а зонты чинит, – с любопытством пробурчала старуха, но газетный свёрток Соне всё же протянула. Блондинка с любопытством вытянула шею. Ларина размотала газету и извлекла на свет божий явного своего ровесника с парой торчащих в стороны спиц.

– Угу, угу, всё понятно, – с видом знатока прокомментировал «новый мастер», незаметно спаивая спицы и возвращая им первоначальный вид. – Готово. Чуток поправить надо было…

Бабка заахала от восторга.

– Ишь, какая, ишь, какая, – приговаривала она, качая головой, вертя в руках обновлённый зонтик. – Здесь работать будешь? Вот всегда к тебе буду носить теперь!

Едва за старухой, зачем-то всучившей Соне две сотни, закрылась дверь, Ларина перевела взгляд на блондинку и пояснила:

– Не будет – он больше не сломается.

– Слава Богу, – выдохнула та, – а то неохота переезжать. Мы только пару месяцев назад въехали… Ой, а ты..?

– А я реально новый мастер, – Соня криво усмехнулась и выудила из сумки папку с документами. – В смысле, я на работу… Вот, распределение у меня…

Блондинка, увидев голубоватую бумажку с мерцающей мятной печатью и размашистым вензелем, пришла в полный восторг.

– Наконец-то! – зашумела она. – Нас будет трое!

– Кого – вас? – мрачно осведомилась Соня, которая уже начала подозревать, что в этой шарашкиной конторе не всё чисто.

– Ну… Сотрудников, – застенчиво призналась блондинка. – Нас только-только вывели в самостоятельный отдел, раньше мы состояли при отделении в Бескудниково, а с этого года вот… тут вот… Между прочим, историческое место! Тут ещё при царе было… это… как оно называлось?

– Околоток?

– Да! Лихоборский околоток! Лихоборы – слово-то какое! Это по нам назвали! И местность, и речку!

– Неужели? – усомнилась Ларина.

– Точно говорю! Тебя Соня зовут, да? А меня Степанида.

Софья опешила. Звучное имя мало подходило хорошенькой гламурной девочке на ресепшн.

– А начальника и правда пока нет, – летела дальше блондинка, шустро по старинке ксерокопируя Сонины документы. – Скоро должен приехать… Ах, какой у нас начальник…

Узнать, какой именно у них тут начальник, Соня не успела – в дверь ввалилась ещё одна барышня, судя по звукам, неоднократно споткнувшись на лестнице.

– Здрасьте! – выпалила она, таращась почему-то на Софью. – Я правильно пришла?

– Я откуда знаю? – угрюмо буркнула та.

Перед ними со Степанидой стояла невысокая девчонка с льняными волосами, вьющимися мелким бесом. Она была не худая, как говорят мужчины – аппетитных форм, вся такая розовая, как зефир, и очень хорошенькая. К тому же без конца кривила в улыбке свой пухлогубый рот, от чего у Сони моментально заныли зубы.

– Я Ариша, – глупо улыбаясь ещё шире, сообщила кудрявая. Софья закатила глаза. Почему-то Степанида, хоть и тоже была блондинкой, не бесила. Очевидно, это действительно не было показателем, как и то, светлым или тёмным был маг. Предрассудки…

– Ой! – Степанида аж подскочила и начала ковыряться в бумагах, как кошка в лотке, полном опилок. – Точно! К нам. Сюда. На практику? Из Института Золотого кольца?

– Ага, – обрадовалась Ариша и заулыбалась ещё глупее.

Соня знала, что Институт Золотого кольца объединял всех магов – приверженцев языческой магии, волшбы волхвов, а также разнообразных травников, ворожей и прочих любителей фольклора.

– Супер! – продолжала рефлексировать Степанида. – Давай документы!

Ксерокопирование пошло по второму кругу.

– А ты тоже на практику? – преувеличенно счастливо поинтересовалась Арина у Софьи. Ларина скрипнула зубами.

– Нет, по распределению, – Она решила постараться быть вежливой, но пообещала сама себе, что мало этой овце, в случае чего, не покажется.

– Вот здорово! – зашлась в восторге практикантка. – Здесь очень интересно, да ведь? Да?

– Не знаю, – кисло отозвалась Соня.

– Здесь бывает непросто, – вернула её с небес на землю Степанида, продолжающая сражаться с копировальной машиной. – У тебя хорошие оценки по травам и отварам, – Она пробежалась глазами по Аришиному табелю, – а вот по заклятьям могли быть и лучше. Проблемы с практической магией? А как с управлением энергией?

– Не очень, – скуксилась Арина. – Но я стараюсь, правда! Очень-очень! У меня просто мама травница. И бабушка. И прабабушка…

– Аглая Морозова не твоя родственница? – перебила Степанида.

– Да-а, – удивилась Ариша, захлопав голубыми глазами-пуговицами. – Говорю же – прабабушка.

– Круто! – оценила администратор, возвращая практикантке документы. – Она легенда. Фамилия у вас по женской линии передаётся, да?

Софье было невыносимо слушать эту бессмысленную трескотню о чьей-то легендарной бабке. Про Аглаю Савину-Морозову она, конечно, слышала, но вдруг её правнучка вздумает задирать нос по этому поводу. Впечатление Ариша производила самое удручающее.

– Девчонки, начальника надо подождать, – извиняющимся тоном объяснила Степанида, усадив Соню и Арину на диван и предложив им кофе, от которого они не отказались – Ариша – из любопытства, Соня – из вредности. – Он буквально с минуты на минуту будет.

Администратор зарылась в бумаги, а Соня стиснула зубы – она нутром почуяла, что Ариша…

– А ты какой институт закончила? – не снижая градус восторга, полюбопытствовала правнучка знаменитой травницы.

– Сибаку, – тоном, подразумевающим безотлагательное окончание разговора, буркнула Ларина.

Ариша пару раз хлопнула глазами и снова расцвела.

– А-а, Сибирскую академию? – расшифровала она. – Сибака – смешно. Хи-хи-хи! А нас Колечком называют.

– Угу…

– А у тебя оценки хорошие? – не унималась потомок травников.

– Красный диплом.

– Ого! – Восторг Арины был таким неподдельным, что у Сони не осталось никаких сомнений – блаженная дурочка. Неужели придётся с ней работать… Вот ужас-то…

– Ты, наверное, всё-всё умеешь…

Дифирамбы прервал звук хлопнувшей наверху двери. На лестнице раздались быстрые шаги.

– А вот и начальник! – Степанида подскочила со своего места, на её личике застыло такое искреннее счастье, что Софья даже слегка испугалась за разум администратора.

Дверь распахнулась.

«Явление третье, – успела подумать Ларина. – Те же и Герасим».

– Здравствуйте, Дмитрий Александрович, – выдохнула Степанида.

Появившийся в помещении мужчина был по виду Сониным ровесником. Создавалось впечатление, что в офис он нагрянул прямиком из отпуска – таким ровным был его загар и свежим, отдохнувшим вид. Подобные экземпляры мужчин легко представить где-нибудь на палубе яхты, в окружении полуголых моделей: темноволосый, синеглазый, с умеренно спортивной фигурой без перекачанных мышц и прочих излишеств, которую подчёркивала простая, но явно дорогая одежда. Дмитрий Александрович, казалось, сошёл с обложки итальянского модного журнала. Ариша пошла красными пятнами, её рот приоткрылся, а челюсть уехала чуть в сторону. Софья мучительно поморщилась. Начальник был настолько хорош собой, что Ларину моментально затошнило.

– Привет, Степашка. – Новоприбывший сверкнул ослепительной улыбкой в сторону администратора и остановил взгляд на Соне с Аришей. – О! Барышни, вы по какому вопросу?

– А это на практику и по распределению, – услужливо подсказала Степанида. – Я вам показывала документы…

– Помню, помню, – заулыбался Дмитрий Александрович, поставив объёмную сумку на диван и приближаясь к поднявшимся с него ведьмам почти вплотную, отчего Аришу начало потряхивать. – Ларина? – замерев на миг с поднятым кверху пальцем, безошибочно определил он.

Соня с неудовольствием покосилась на наставленный ей в грудь палец и кивнула.

– Морозова, – закончил начальник, переводя палец на Аришу, пребывающую в состоянии грогги. Ту заколотило ещё сильнее.

– Степаш, а чего ты девчат в приёмной держишь? – Дмитрий Александрович повернулся к администратору, всё ещё стоявшей, вытянувшись в струнку. – Давайте, проходите…

Всем кагалом ввалились в дверь напротив входа и оказались в достаточно просторном офисе, оформленном по стандарту: несколько столов с компьютерами, много папок с бумагами, шкафчик, откуда почему-то торчали рулон ватмана и плюшевая подушка в форме клубники, огромная маркерная доска. В целом здесь было довольно-таки уютно.

– Так, – Начальник успел схватить у Степашки ксерокопии документов и бегло их просмотреть, – Ариш, вон туда, к окну садись… Сонюш, вот тут, в центре.

Софью панибратское обращение едва не довело до микроинсульта. А ещё она не могла взять в толк, какая разница, куда они с Ариной рассядутся. Насколько она поняла, других сотрудников в отделе пока нет.

– Ну всё, осваивайтесь, я у себя, – подытожил начальник, открывая следующую дверь, очевидно, ведущую в его личный кабинет – крошечный, вполовину общего. – Степаш, – Он понизил голос до тона, которым обычно общаются с любимой девушкой, – кофейку мне принеси, пожалуйста, и девчонкам инструктаж проведи.

Степанида со всех ног кинулась к кофемашине. Софья обречённо рухнула на вполне удобное кресло перед мертвенно-чёрным экраном монитора. Всё оказалось ужасно. Как она и предполагала…

Глава 3. В устье Лихоборки

Говорят, хозяин здешний

Был когда-то человеком…

Верно, врут: у этой твари

Сроду не было души.

Сны саламандры, «У хозяина болота»

– Ужасно, просто ужасно! – жаловалась Соня вечером заглянувшему на огонёк домовому, впихивая в того уже четвёртую котлету. – Контора – с фигу, но это ладно. Штат – три калеки: пижон этот, Стёпка, практикантка припудренная и я! Четыре!

– И всё? – с набитым ртом удивился Мотя.

– Ну… бухгалтерия ещё есть и программисты, но они отдельно сидят… Где-то в районе гаражей напротив… Вот у них прикольно. Я туда ходила бумаги оформлять и заявку, чтоб комп настроили…

– Тебе повезло, ты не такая как все…, – ехидно пропел Мотя, потянувшись в очередной котлете, и тут же получил подушкой по загривку.

– Чего?! Ты работаешь в офисе! – Отбиться от рассвирепевшей ведьмы было трудно.

– Да в гробу я видала ваш офис! – в сердцах выплюнула Софья. – Весь день проваландалась, даже не работала толком…

Настроение у Сони было настолько ниже нуля, что после работы она не преминула устроить маленький скандал в магазине, куда заглянула за продуктами.

– Водку по акции берите, – буркнула кассирша, пробив последний товар.

Ларина побагровела.

– Я, по-вашему, похожа на тех, кто покупает водку, тем более, по акции? – ядовито осведомилась она.

Кассирша с ненавистью посмотрела на неё и неожиданно оскалилась.

– Мало ли, – издевательски пропела она.

У Сони застучало в висках.

– А вы всем покупателям хамите? – процедила она, расплачиваясь.

– Так, девуш… Женщина..! – Кассирша просияла, точно её осенило, но закончить фразу не успела.

– Ещё бы бабушкой назвала! – рявкнула Софья, а про себя наградила кассиршу несколькими непечатными эпитетами.

– Не хотите водку – не покупайте, кто ж вас заставляет. – Кассирша удовлетворённо пожала плечами.

«Ах ты умничка, – с досадой подумала Софья, – Ну погоди».

Опытный энергетик-практик, Ларина поняла, что кассирша, даром, что не ведьма, с успехом практиковала энергетический вампиризм, весьма распространённое явление. Спускать хамке Соня не собиралась. При этом не хотелось опускаться до её уровня, хотя жутко хотелось нагрубить так, чтобы у кассирши пар из ушей пошёл. Но Соня слишком устала и решила просто, что ноги её в этом магазине больше не будет.

Кассирше же на протяжении ровно двух последующих месяцев во всю её обувь – балетки, босоножки, кроссовки, домашние тапки – регулярно гадили кошки.

Кошек у кассирши не было.

…– Надеюсь, хоть завтра нормальное дело поручат, – буркнула Соня. – Интересно, в этих Лихоборах хоть что-то происходит?..

На следующий же день выяснилось, что да, происходит, ещё как.

– Дмитрий Александрович, сигнал поступил! – оповестила Степашка, едва начальник возник на пороге конторы. Соня, зашедшая ровно пять минут назад и успевшая только включить компьютер, хмуро, но вежливо кивнула главному инспектору и навострила уши.

– Понял-принял, неси! – излишне оптимистично рявкнул начальник, скрываясь в недрах своей каморки. Администратор устремилась следом с блокнотом наперевес. Софья закопошилась в телефоне. Буквально через пару минут с жутким топотом в контору влетела Ариша.

– Привет, а Дмитрий Александрович…

– Только зашёл, – не поднимая глаз, сообщила Соня. Арина спала с лица.

– А он… Про меня… Спросил?.. – осведомилась она, пытаясь отдышаться.

– Естественно, – вредно соврала Ларина. – Он заметил, что ты опаздываешь.

Арина заскулила:

– Я автобус долго ждала-а-а…

Соня дёрнула плечом.

– Мне-то что? С начальством разбирайся.

Из Арининого угла понеслись всхлипы. Соня испытала лёгкий укол совести, но вместе с тем и удовлетворение. Морозова её раздражала: своей наивностью, граничащей с глупостью, да и щенячьим восторгом от смазливого начальника. Последний вскоре выскочил из кабинета в сопровождении верной Стеши.

– Девчонки, у нас вызов! – заявил он.