Бывший. Потерянная любовь

Тэя Ласт

Бывший. Потерянная любовь

Пролог

Знаете ли вы, что такое безответная любовь?

Это крайне паршивое чувство. Больное, заставляющее твоё сердце обливаться кровью.

Однако гораздо хуже, когда тот, кого ты так отчаянно любишь, позволяет тебе почувствовать этот пресловутый ответ.

Создаёт иллюзию, неважно, секс это, общение, забота или что-то другое. Твои чувства буквально фильтруют каждую эмоцию этого объекта, превращая их в кроху твоего счастья. И этот фильтр пресекает любые попытки твоего разума сорвать розовые очки.

Потому что неважно как, главное, что это внимание было.

Я знаю, какого это.

Как тебя кружат в воздухе, давая возможность опереться, и потом нагло отнимают опору, наблюдая, как ты разлетишься в ошмётки, упав с высоты.

Можно ли было предотвратить свободное падение, спросите вы. Я отвечу, что, вероятнее всего, нет.

И не потому, что меня обещали безусловно любить, а потому, что я сама позволила себе верить в то, чего так отчаянно желала.

Мне было четырнадцать, когда впервые мой взгляд помутнел при виде темноволосого высокого мальчишки. В семнадцать я набралась смелости, чтобы сказать это вслух возмужавшей версии парня с нещадным взглядом серых глаз.

Но точкой отсчёта стал год, когда мне было девятнадцать. В тот год я невольно позволила мечте о том, что его юношеская похоть может перерасти в нечто большее, прорасти в моём затуманенном сознании.

Он мой первый. И он же тот, который научил никогда не верить словам. Брать то, что хочешь, и, не оглядываясь, уходить.

Я быстро приняла урок, можно так сказать. Несомненно, со своими коррективами, но сегодня на двадцать пятом году жизни я умею не отдавать себя никому, кроме одного человека. Я, наконец, избавилась от яда, что медленно травил мою душу и сердце. И пусть я ежедневно вижу отголоски того парня в своей дочери, теперь я умею противостоять им.

Дорогие мои!

Первая часть нашей истории о Руслане и Веронике подошла к концу. Посмотрим, как будут развиваться события пять лет спустя.

Буду крайне благодарная вашей поддержке и активности.

Глава 1. Руслан

Здесь всё изменилось, стало другим.

Хотя, пожалуй, это резкость моих глаз сейчас настроена иначе.

Я не был в России пять лет. Казалось бы, долгой половины десятилетия, да только будто они прошли за пару секунд.

Когда-то мы знатно здесь кутили, снимая девушек по несколько за раз, напивались в хлам, засыпая где попало. И творили ещё много чего, о чём нельзя говорить вслух.

Сейчас, в общем-то, если захотеть, то даже можно и повторить. Однако ориентиры поменялись, и теперь ты не нуждаешься во многом. Ты в точке, к которой должен был прийти. Даже если на пути в неё твоё окружение резко сменилось, а порой ностальгия буквально жрёт изнутри, подбрасывая фильмы о былом времени.

– Родной, долго ещё?

Дана вновь причитает и даже не пытается делать вид, что возвращение на родину ей интересно.

– Почти на месте.

Навигатор показывает километр до места сбора давних друзей. День рождения некогда близкого друга, на которое я всё же смог попасть в эту унылую осеннюю погоду.

Пару лет назад Белый был у меня в это время, и я пообещал, что обязательно приеду. Пусть не сразу, но слово держу.

Ухмыляюсь словам, потому что Егор пробовал себя за бугром, но слишком быстро понял, что не его. Мало юмора, слишком много бизнеса и крайне некрасивая женская половина совсем не впечатлили, с его же слов.

Он вернулся в Россию спустя год после того, как мы почти одновременно начали там свой путь. Отчасти я даже могу его понять.

Наконец, я подъезжаю к нужному ресторану.

– Погода, конечно, шик, – причитает Дана, глядя в зеркало.

– Идём, мы опаздываем.

Выхожу из машины, открывая и ей дверь. Прикрывает сумкой волосы, и мы быстро пересекаем дорогу, чтобы встать под навес и оказаться внутри.

Хостес приветливо встречает, являя широкую улыбку.

– Белов.

Озвучиваю фамилию резерва, а она тут же предлагает проследовать за ней. Пропускаю вперёд девушку, сам иду следом. Нехилое место выбрал Белый. Дорого, богато и уютно, даже, что ли, походит на английский манер. Совсем не уступает фешенебельным рестобарам Европы.

Подходим к закрытой двери, и, открыв её, я вижу в полном сборе гостей. Ухмыляюсь, замечая во главе стола явно подкачанного именинника.

– Поверить не могу! – восклицает он, вставая со стула.

Вавилов, Прохоров и ещё пара человек тут же вскакивают со своих мест, и мы принимаемся хлопать друг другу по плечам, а то и вовсе пытаться подбросить в воздух.

Твою мать. Я и сам не думал, что так скучал по этим рожам.

– Как сам? – Егор сжимает плечо и всматривается серьёзным взглядом.

– В норме, – сухо отвечаю и добавляю: – Подарок не успел организовать.

Протягиваю серый конверт. А он с присущей ему лёгкостью отмахивается и продолжает что-то спрашивать.

Только в этот момент отчего-то становится тяжело дышать, рецепторы сбиваются. И лишь просканировав зал, я понимаю почему. Чуть поодаль от общего стола застыла хрупкая фигура девушки. Ошалевшие зелёные глаза смотрят прямо в лоб.

Я помню её совсем малявкой, немного приставучей, с широкой улыбкой и россыпью веснушек. И помню, как по дурости или нет, допустил слабость. Те ощущения сейчас вновь бьют под дых.

Она была настолько открыта в своих эмоциях, что было невозможно устоять, несмотря на то что это с самого начала была хреновая идея.

Однако сейчас передо мной совсем другая она.

Несмотря на то, что она явно растеряна, её голова поднята высоко. Гордо. Скромный набор из брюк и пиджака полностью закрывает её тело, но память тут же показывает тот вид, что мне не раз доводилось видеть.

Правда, только веснушек на лице не вижу. И это на секунду забытья заставляет хмуриться.

– Руслан, ты нас не представишь? – чувствую, как под локоть берет Дана.

Киваю, отворачиваясь от сестры Белого.

– Егор, мой близкий друг, – указываю на него: – Дана, моя жена.

Белый не удерживает шока, но тут же давит свою лыбу и протягивает руку.

– С днём рождения, – озвучивает Дана.

А я вновь оборачиваюсь туда, где стояла Малая. Только наблюдаю уже, как она отпивает вино из бокала, стоя рядом с какими-то девушками.

Такая повзрослевшая и, чёрт возьми, изящная.

– Ну что, штрафная?! – восклицает Вавилов и все хором поддакивают.

Один стул стоит рядом с Егором, и он тут же тащит меня туда. Второй для Даны просят организовать. И лишь напротив остаётся свободное место, а как только все усаживаются, я понимаю, кому оно принадлежит на этот вечер.

Глава 2. Ника

Покерфейс, тренированный годами, сейчас не растает ни от взгляда, ни от присутствия.

Однако глупо будет отрицать, что я, мягко говоря, обалдела при виде этого лица из прошлого.

Он изменился, стал жёстче. По крайней мере внешне. Черты грубее, тело мощнее, взгляд матёрее, а стрижка короче.

Сидит напротив, и я могу вычислить, сколько раз за последние два часа он мазнул в мою сторону своими холодными глазами.

Сказать, что я ничего не испытала при встрече, чушь полная. Мне, если честно, хотелось сломать о его голову стул. Но это лишь мои внутренние демоны отчаянно желают мести.

Не более.

– Егор, я поеду, – наклоняюсь к брату, тихо озвучивая.

Он уже навеселе, но тут же собирается сунуть мне несколько купюр, доставая из кошелька. Останавливаю, отрицательно качая головой.

– Тебя проводить? – Максим тут же спрашивает.

– Отдыхай, созвонимся потом, – довольно мягко останавливаю от попыток мне помочь.

С прошлого довольно много чего изменилось. Однако, по-моему, одно неизменно эти люди всегда готовы помочь. Мне удалось увидеть и почувствовать их поддержку в полной мере.

– Люблю тебя, – наклоняюсь к брату, оставляя поцелуй: – Привет передам.

Намеренно озвучиваю, опережая его. Не хочу, чтобы сейчас вылезло хоть что-то, что является моим личным пространством, жизнью и смыслом.

Он улыбается и кивает, а я, неоднозначно пройдя глазами по толпе, прощаюсь.

Все провожают, кто голосом, кто глазами. Кроме четы тех, кто прибыл с опозданием.

Девушка, а точнее, как выяснилось, супруга Северова, явно не намерена заводить знакомства. А сам он больше молчит, лишь водит своим невозмутимым взглядом, как и раньше, и лишь изредка приподнимает уголок своих губ.

Выхожу из помещения, не обращая внимания на персонал ресторана, и стремительно двигаюсь на воздух.

А когда, наконец, стою на улице, прикрываю глаза, вдыхая холодный запах свежести после дождя.

Ты молодец, Ника.

И мышца на лице не дёрнулась. Только сейчас я позволяю себе дышать полной грудью.

Ничего.

Он скоро вернётся, и моя жизнь никоим образом не изменится. Всего лишь нужно меньше пересекаться и молчать о дочери.

Будоражит ли эта встреча что-то во мне?

Сложно ответить однозначно.

Потому что да, я реагирую, и нет, потому что эти реакции сильно отличаются от тех, что были раньше.

Наверное, сердце было бы радо ему, если бы он в своё время как последний трус не исчез. А благодаря именно этому, оно лишь, сотканное скотчем, чуть сильнее трепыхается в груди.

Вызываю такси, чтобы, в конце концов, доехать до дома.

Моя малышка осталась с соседкой, которая периодически меня выручает, когда моей старой подруги Лены нет в городе, как сейчас.

– Нам не удалось поговорить, – в момент, как я жду назначения машины в приложении, слышу голос за своей спиной.

Отчего-то это даже не удивляет. Усмешка так и тянется на моих губах.

– Это необязательная процедура, Руслан. – отвечаю, чуть оборачиваясь в его сторону и возвращаю взгляд на дорогу.

– Хм, – слышу звук зажигалки, а затем и чувствую распространяющийся запах табака: – Когда-то было иначе.

Подобие ухмылки в его голосе поднимает ту пыльную злость внутри, но я старательно подавляю эти никчёмные порывы.

– Когда-то мы все были глупее, – отвечаю и стараюсь держать тот же тон.

Исключительно вежливый и никак иначе.

– Ты изменилась, Вероника, – незаметно тяну носом воздух и вижу, как, спасибо, напротив останавливается такси.

– Да, пожалуй, – задумываюсь на пару секунд: – Научилась пользоваться людьми, – с улыбкой посылаю взгляд, открывая дверь такси: – Хорошего вечера.

Залезаю в машину и отворачиваюсь от окна.

Ты стал никем, Руслан. И таковым останешься, даже если будешь находиться в радиусе метра.

Водитель тут же срывается с места, а я, наконец, позволяю себе откинуть голову на подголовник и прикрыть глаза, напрочь игнорируя то, как сжимается потрёпанное сердце.

Глава 3. Ника

Хожу на цыпочках по дому, потому что моя лапочка ещё спит, отсыпается после рабочей недели в садике.

Мы сейчас живём сильно дальше от того района, в котором живут мои родители. Съёмная однокомнатная квартира, которой нам, в общем-то, на двоих достаточно.

Наливаю чашку кофе, а в глазах мелькает та жизнь, которая в одночасье изменилась. Так стремительно, что мне на тот момент казалось, я просто не вынесу.

Однако те две полоски на тесте, они определили для меня ту судьбу, которую, повторись бы это вновь, я всё равно бы выбрала. Правда, именно эти две полоски стали адом для моей семьи.

От Егора я какой-то период скрывала, от родителей тоже. Записалась в платную клинику к врачу и подтвердила то, что мне показали тесты в туалете моей комнаты. Тогда я была совсем одна, с парализующим страхом и растерянностью. Все те мысли, что были в голове, казались самым настоящим бредом. А тест, он будто оживал, не давая мне спокойно жить.

Я рассказала матери спустя месяц после того, как узнала. Но, если честно, мне кажется, что если бы я не говорила, то было бы лучше. Сейчас я уже спокойно могу вспоминать то время, а до родов мне было адски больно.

Скандал был жуткий, мать была готова отдать все деньги, лишь бы засунуть меня в клинику на аборт. Отец же с разочарованием в глазах сердито поджимал губы. А затем выдал, что полностью согласен и что от «этого плода» надо избавиться.

Я не ждала объятий и слов поддержки, утешения или чего-то ещё. Понимала, что тоже виновата, не оправдала их ожидания и навесила на семью клеймо. Это всё то, что они без умолку мне повторяли, тем не менее я не могла до конца осознать, как могут близкие люди отказываться от тебя.

Зато теперь я знаю, что могут. Если это претит их ожиданиям, то им проще вычеркнуть тебя из жизни, сохранив лишь тот образ, который, по их мнению, является идеалом.

Так, я оказалась за бортом собственной семьи, беременная и одинокая.

Тогда, наверное, что-то во мне окончательно сломалось. Сейчас из эмоций одинокая слеза, а тогда это был подчистую разрушенный мир. Единственный человек, который оказал мне поддержку, – это мой брат.

Он уже тогда улетел, и однажды ночью я не выдержала. Позвонила, выложила всё на духу, громко и надрывно плакала ему в трубку.

Эмоции Егора были неоднозначные, отборный мат в сторону того, кто это сделал, и кому теперь нужно оторвать голову, до тихого и уверенного всё будет хорошо.

Он оказался прав.

Именно Егор помог мне, уже на следующее утро прислал свои накопленные, чтобы хотя бы в этом мой страх немного успокоился. Потом я слышала разговор с отцом по телефону, в котором они, судя по всему, яростно доказывали друг другу свою правоту.

И после мой старший брат задал мне всего один вопрос. Как сейчас помню, позвонил по «фейстайму» и, глядя в глаза, спросил, оставлю ли я ребёнка, а я, пуская слёзы, молча кивнула.

Сама мысль, что я уничтожу…да, не человека, но душу, которая уже наверняка прорастала в моей девочке, вводила меня в ужас. Казалось, что да, мне девятнадцать, какая из меня мать, в квартире родителей не остаться, помощи не будет, я ничего не знаю…

Всё это я крутила бесконечными часами. Но, я не хотела быть убийцей, а именно таковой бы я себя считала, если бы согласилась на условия матери и отца.

Егор кивнул в ответ, а дальше началась целая миссия. Вавилов и Прохоров, которых Егор активно подтянул, помогали искать жильё, а потом и перевозили вещи. Лена составляла списки того, что мне понадобится, и активно поддерживала. Обнимала, когда видела, что я на грани, и отвлекала, когда я слишком глубоко уходила в себя.

Лишь однажды брат попытался выяснить, кто отец моей Евы, но ответа он так и не получил.

Она похожа на Северовых, есть что-то от их породы, но в остальном эта нежная малышка моя во всех смыслах. Наш маленький уютный мир не должен пошатнуться, даже если её отец внезапно оказался здесь.

Стоит ли ему сказать о том, что случилось пять лет назад…вопрос, который теперь не даёт покоя.

Если честно, я не знаю ответа. И с предельной откровенностью я осознаю, что страх потерять мою дочь руководит мной. Я не представляю, кто этот человек, который ворвался в мою размеренную реальность, и я не имею понятия, на что он способен.

– Мама… – слышу голос, и передо мной появляется сонная малышка, потирая ручками глазки в милой пижаме с единорогами.

– Доброе утро, – мягко улыбаюсь, тут же двигаясь ей навстречу.

Беру на руки и целую сладкую щёчку.

– Завтрак? – с явным энтузиазмом звучу, а она морщится в ответ, заставляя меня умиляться.

– Не хочу, – капризно заявляет: – А у тебя выходной сегодня?

Киваю ей, потому что сегодня не моя смена в отеле. Я работаю дневным администратором, и иногда, мне всё же приходится просить соседку, Лену или Егора побыть с дочерью.

Тут, конечно, пригодились бы бабушки и дедушки, которые обычно любят внуков сильнее своих детей, но и такой привилегии с малышкой у нас нет.

Я уже смирилась. Моя жизнь не наполнена отдыхом и развлечениями, шопинг только по мере необходимости, а встречи с друзьями – исключительно в присутствии дочери. И это тот выбор, который я сделала сама.

Наверное, если бы я поступила иначе, то сейчас работала в каких-нибудь отелях за границей, меняя кавалеров как перчатки, наслаждалась жизнью и пила мохито.

Но…

– Какие планы у нас на сегодня?

Улыбаюсь и сажаю её на стул, всё же доставая уже приготовленную кашу.

– А можно выбрать всё, что захочу? – тут же улыбается хитрюшка.

– Допустим…

Она с яркими эмоциями на лице задумывается.

– Может, к дяде Егору? – загораются её глаза, потому что ведь знает, что если встреча с ним, то куча подарков обеспечена.

– Я узна́ю у него, – отвечаю, пока, не давая конкретики.

Наверняка вчера он отдыхал, как в последний раз. Ну и, скажем, я убеждена в том, что он захочет побыть со своим потерявшимся другом. А эта компания явно не то, что нам нужно.

Глава 4. Руслан

Смотрю в потолок, чувствуя тотальный внутренний дисбаланс. Всё совсем не так, и одновременно, мать его, я понять не могу, а как должно быть.

Рука Даны обнимает торс, поглаживая красными ногтями кожу. Да только перед глазами всё ещё та улыбка, которую даже и не назовёшь таковой.

Согласен, поступок дерьмо по отношению к ней, но казалось, что это будет самым правильным.

Не желал её слёз, а они бы стопроцентно были. Не хотел, чтобы просила остаться, потому что остаться я не мог. Мне надо было срочно валить подальше от неё.

В то время достаточно было проблем, и не только с головой, чтобы испоганить девочке жизнь. Она и без меня верила в чувства, которые я принять не мог. И, чёрт возьми, не должен был.

А сейчас, сейчас хочется поговорить с ней, извиниться…

– Родной, – Дана приподнимает голову от подушки: – О чём думаешь?

Поворачиваю голову на жену и вспоминаю нашу первую встречу.

Спокойная, в меру милая, неглупая, она сразу вызвала то самое чувство надёжности и стабильности, что ли. Хотя, вероятнее, мне его методично внушали.

Без особых эмоциональных всплесков. Ровно. Настолько, что можно создать семью.

Тот самый идеал, о котором пел отец всю мою сознательную жизнь. Чтобы была не похожа на мать, чтобы была другой.

Дана именно такой и была. А когда слияние двух фамилий успешно прошло, то громогласно было объявлено, что помимо бизнеса, есть ещё одна нерушимая связь. Её влиятельная семья не готова была отпускать меня, а мой отец не готов был соглашаться на кого-то кроме неё.

Так и начались наши отношения.

А спустя пару лет, когда семейные разговоры с обеих сторон начали крутиться только вокруг того, что я не перехожу на следующий шаг, то Северов старший быстренько напомнил о своём воспитании.

Ты – победитель, а победитель всегда жертвует чем-то ради своей цели. Твоя свобода не пострадает…

Говорил он мне в попытке внушить то, что вдалбливал с четырнадцати.

– О работе, – бросаю, наконец, ей в ответ, и встаю с кровати: – Я покурю, займёшься завтраком? – озвучиваю ей, и она тут же кивая, подскакивает с кровати.

Интересно, а как бы сейчас Вероника отреагировала на эти слова…

Раздражаюсь сам на себя, пытаясь смахнуть идиотские мысли.

Она совсем не та отчаянно влюблённая девочка, а я далеко не тот закрытый парень со своими демонами и грёбаными обязательствами.

– Руслан, я закажу круассаны, будешь? – кричит Дана, пока я выхожу на балкон.

Я живу сейчас в квартире отца, потому что он тоже с недавних пор обосновался где-то в разных уголках мира. А когда приезжает сюда, то в основном обитает на даче.

– Заказывай, – подаю голос, плевать сейчас на самом деле на еду.

Затягиваюсь никотином и бросаю взгляд на соседний дом. Они стоят параллельно, и, естественно, я не вижу даже нужных окон, но само знание навевает лютую ностальгию.

Слышу, как из комнаты звонит телефон.

– Родной, тебе здесь друг звонит, – оставляю окурок в пепельнице и тяну руку.

– Здорова, – озвучиваю, хрипло посмеиваясь.

Вчерашний вечер прошёл достаточно тепло, чтобы вызвать приятные чувства после.

– Какие планы? – бодро заявляет он, будто и не пил.

Хотя, помнится, плакал как девчонка, от похмелья.

– Пока не знаю, – озвучиваю, желая на самом деле встретиться и без толпы перетереть.

– Я здесь с малой буду возиться, давай после? На кофе или чего покрепче, – даже могу представить, как играет бровями.

А у меня ворох вопросов моментом в башке кружит. Я бы не сказал, что теперь с Малой надо возиться.

Мысль вызывает хриплый смех.

– Окей, тогда как освободишься, звони, подъеду.

– Ты надолго здесь? – тут же серьёзно задаёт вопрос: – И давай, это…чисто на мужской разговор, – добавляет со смешком, намекая на внезапную супругу.

– Даже не обсуждается, – даю понять, что нам действительно есть о чём поговорить: – Не больше двух недель, Белый, дальше крупная сделка в Испании.

– Понял, понял. Тогда на связи.

Видимо, он уже за рулём, потому что перед тем, как отключиться, слышу клаксон и отборный мат друга.

Качаю головой, а вопросы тем временем не успокаиваются. Отнюдь.

И хоть никогда не отличался любопытством, здесь прямо, мать его, свербит от желания узнать, в чём он будет помогать сестре…

Глава 5. Ника

– Привет, – беру трубку, пытаясь сложить необходимые вещи в сумку.

– Привет, Ник, – Максим звучит слишком серьёзно: – Встретимся?

– Хорошо, только мы сначала к Егору, я позвоню, – брат никогда не откажется пожмякать Еву.

– Ага, буду ждать. – Максим кажется слишком настороженным.

– Макс, всё в порядке?

Мы с ним с того момента, как они с Вовой перевозили вещи, по сути, и общаемся. А пару лет назад, когда Ева начала ходить в сад, я приняла, наверное, сотое приглашение на свидание. И с того момента мы как бы в зоне непонятных свободных отношений. Точнее, он скорее в этой зоне, я же в принципе предпочитаю быть вне значения этого слова.

– Обсудить кое-что надо…

Тон меня не пугает, но обескураживает.

– Ладно, я позвоню.

Он угукает, и я отбиваю звонок в замешательстве.

Максим с трудом принимает мою позицию, что мои главные отношения – это дочь и работа. Однако без работы мы не сможем снимать жильё и кушать, а без дочери я не смогу жить. Всё взаимосвязано и закольцовано.

Пусть, в отеле мне не удаётся заработать сотни тысяч рублей, но хватает на смену одежды в сезон, потому что закупаюсь я, как правило, зимой на лето, а летом на зиму. На пищу, иногда с деликатесами, а иногда и без, и на съём квартиры.

Да, мне хочется дать лучшую жизнь моему ребёнку, но пока не скажу, что это мне удаётся.

После того как я узнала о беременности, я долго думала, что делать. Одно дело, если бы это случилось хотя бы на предпоследнем курсе, там можно было бы досдавать предметы, даже если и с опозданием из-за маленького ребёнка. Но моё положение было более удручающим. Я бы просто не смогла совмещать, поэтому высшее учебное заведение я не закончила.

Пока была беременна и в первые месяцы после рождения дочери писала курсовые на заказ. Затем, когда она стала постарше и я могла позволить себе всего лишь пару свободных часов, работала в кол-центре на подработке. Закрывшись в ванной с гарнитурой, без конца звонила и нарочито вежливым голосом проводила опросы. В то время брат стабильно присылал мне деньги, и мне было крайне неудобно, но я пообещала Егору, что всё верну.

На момент, когда Ева пошла в сад, я выходила дневным администратором небольшого хостела, и сейчас пятизвёздочный отель, в котором я уже тружусь около полутора лет.

Если мне повезёт, смогу стать старшим администратором, а затем и управляющей, но это больше, конечно, мои мечты. Очень сомневаюсь, что без образования меня поставят на должность.

До Егора нам ехать минут пятнадцать на автобусе, поэтому я отправляю дочь собирать желаемые игрушки, а сама немного пытаюсь привести себя в порядок.

Выбираю обычные легинсы, и объёмную толстовку, а волосы убираю в хвост. Если честно, мой вид недостаточно хорош. Раньше в шкафу была тонна платьев самых разных оттенков и фасонов, сейчас…пара джинсов, брюки, несколько блуз, пиджак, а остальное всё в спортивном стиле. Если бы только я спортом занималась.

Усмехаюсь про себя и замечаю, как принцесса тоже стоит возле своего комода с вещами и старательно думает, что же ей надеть. Достаёт платье и колготки, а когда оборачивается на меня, то, нахмурившись, тянется за толстовкой.

– Ева, если ты хочешь, надевай платье, – озвучиваю, давая понять, что наш фэмили лук – это необязательная игра.

Я один раз озвучивала ей и даже заказала почти одинаковые вещи. После моего дня рождения, когда мы позволяем себе небольшой пир, потому как меня в большинстве своём поздравляют деньгами. Родители в этот день скупо присылают цветы через брата.

Кроме этого, никакого общения с нашей стороны не было и нет.