Тайна Пророка Моисея

– Но я не Герой.

– У тебя выхода нет…И так. Высокий чин приказал уголовникам найти «бычка», но не шваль подзаборную, которая видит счастье бывать в ресторанах. А у тебя высшее образование, историк. Интеллект высокий. Значит, дама могла интересоваться только умным человеком. Но так рассуждал высокий чин. А что было на самом деле – неизвестно. Дело закрыто и отправлено в Архив. Женя, тебя спрашивали «зеки»: за что ты получил срок?

– Да, часто просили рассказать подробности, но я видел, что они «подсадные утки».

– Это были «шестёрки» банды…Ты согласен сотрудничать со мной?

– Да.

– Тогда вот что…Эту банду я знал, когда работал следователем прокуратуры. В банде люди умные. Они руководят кем-то на воле. И что-то замышляют. Я хочу знать их разговоры, их планы. А вот для этого в их бараке я проведу дезинфекцию, а «зеков» отправлю в другой барак. В одной из камер есть пустотелая стена. Они придут туда с мобильниками, интернетом. Будут проверять: нет ли в камере «жучков». Поэтому нужен человек, который будет слушать их разговоры. Ты согласен?

–Да.

Я лежал в узкой камере, похожей на пенал по много часов и слушал разговоры. Я мог выползать только тогда, когда мой «враг» засыпал. А утром во время прогулки «зеков», я вновь вползал в пенал.

Банда занималась квартирным бизнесом: отнимали квартиры у стариков. Но появились свидетели вымогательства и убийства стариков. К свидетелям банда направила киллеров, которые были схвачены «ОМОН». Убийцы выдали банду. Все бандиты получили дополнительный срок. Бандиты после суда начали искать «крота». Они поняли, что кто-то подслушал их, потому что по мобильной связи они говорили шифрованные фразы. Банда нашла секретную камеру – пенал. И хотя «кум», спасая меня, отправил по УДО большую группу «зеков», сразу после разоблачения банды, но бандиты поняли уловку «кума» и начали искать «стукача». Ночью они пытали «зеков» электрошоком, водой. А потом начали применять «сыворотку правды». И хотя я был вне подозрения банды, но «кум» с помощью повального «шмона» изъял ампулы с сывороткой.

Я был хорошим шпионом в тылу врага. Это я колол сыворотку, это я пытал «зеков» элетрошоком. И был в банде своим «корешом». Но за неделю до того, как я вышел на «волю», главарь нашей банды по кличке «Интеллигент», сел за стол в библиотеке, где я читал книгу. И, внимательно глядя мне в глаза, сказал:

– Ты правильный парень, и нравишься мне, а чем ты думаешь заняться на воле?

– Хочу просто жить.

Интеллигент в сумме должен был отбыть на «зоне» тридцать семь лет. Сейчас ему было пятьдесят.

– Женя, я задумал побег. Ты мог бы помочь мне?

– Нет. Я боюсь «стукача». Хочу просто жить.

– А вот я иногда думаю… – Он напряжённым взглядом стал смотреть в мои глаза, – …что «стукачём» мог быть только ты.

– Ха! – вскрикнул я негромко. – Игорь, у тебя хорошее воображение.

– Согласен. – Он скупо улыбнулся и взял мою книгу. – Что ты читаешь? О! Фицжеральд Скотт.

Когда Игорь взял книгу, то провёл пальцами по тому месту её, где прикасались к книге мои пальцы. Но мои пальцы не успели вспотеть. «Я был как никогда близок к провалу».

Мы встали из-за стола и пошли к выходу из библиотеки.

– А ты заметил, как автор показал в романе «Ночь нежна» падение Героя? – добродушно и просто спросил Игорь, как если бы он был обычным студентом, «ботаником».

Но я видел, как он пытал невиновных «зеков», и знал, что он зверь, каких мало на планете.

– Да, – ответил я. – автор показал психологию падания Героя через действие. В нашей литературе не было подобных авторов за двести лет.

Когда я в последний день должен был в десть утра получить «волю» и уже направился из барка в сторону административного корпуса, меня окликнул Игорь. Он был один. Но я почувствовал его напряжение. Он был почти уверен, что я «стукач». Он сжал мою руку своей сухой ладонью. Моя ладонь тоже была сухой. Долго тряс мою руку.

– Прощай, Женя. Виноват я перед тобой. Всё время я подозревал тебя.

– Почему: прощай? Ты же хотел на волю.

– Нет, прощай.

Он врал, как всегда.

Когда я "получил" офис, я начал ходить после «работы» мимо казино «Мария». Смотрел на девушек. Ждал появления Виталины, которая «подставила» меня. Но она не появлялась в казино.

Савелий Кузьмич был человеком чести, старой закалки. Он не мог предать меня. И не мог пойти работать охранником бизнесмена. Он люто ненавидел бизнес, богачей.

Игорь на свободе или он передал этому Типу, что подозревал меня в «стукачестве». Кто-то вновь решил сделать меня «пешкой» в игре, тот, кто стоял над Игорем. Неужели убийца той дамы? Но я не опасен для него.

Нужно было немедленно поехать в Ярославль, чтобы узнать от матери Савелия Кузьмича: как погиб её сын. Я указал пальцем в сторону «жучка» и сказал девушке:

– Сейчас мы поедем на станцию метро. Меня попросила соседка снять на фото встречу её мужа с любовницей. А потом…у тебя есть дача?

– Да

– А сколько километров до неё?

– Почти пятьдесят, – задорно ответила Юлия, уже направляя машину к выходу из парка.

– Поедем на автобусе, потому что после труда за границей, я боюсь слежку.

– А кем ты работал за границей?

– Я работал атташе в посольстве, в США, военным атташе. Но во время получения секретной информации от «стукачей», я был схвачен агентами ЦРУ и объявлен персоной нон грата.

Юлия сделал круглые глаза.

– Расскажи подробней.

– Пожалуйста, – охотно ответил я, и меня, как Остапа, "понесло".

На улице я вновь увидел знакомый номер машины. Из неё на стоянке вышли четыре качка. Они нарочно или действительно показывали неловкую слежку: смотрели в стороны, а шли за нами.

Я рассказывал непрерывно о своей шпионской работе в США, скупо двигая руками и ногами. Я был уверен, что «качки» всего лишь прикрытие для того человека, который умно следил за мной.

Когда в парке я внимательно рассматривал «жучок», в машине Юлии, я заметил на нём пыль. Значит, «жучок» был установлен давно. И поверить в то, что «Некто» поставил его, предполагая, что я однажды познакомлюсь с девушкой… Нет. Кто-то следил за девушкой. А кто она?

– Юличка, ты единственная дочь у мамы?

С лица девушки исчезла улыбка.

– Мама умерла, давно. Я живу в «сталинском доме».

Я обнял девушку за пояс, прижал к себе, потому что чувствовал ответственность перед ней за её жизнь. Но я знал, как, впрочем, знали все москвичи, что в «сталинских домах» во время СССР могли получить квартиру только министры, старшие генералы, Великие актёры, как Фаина Раневская, например.

– Я живу в квартире моего прадедушки. Он был Президентом Академии наук, – с удовольствием добавила Юлия.

– Тебя преследовали парни?

– Да. Когда я похоронила маму и вернулась домой, только вышла из лифта, как увидела на площадке трёх джигитов. Они жили в соседней квартире с очень полной женщиной. Один из них заступил мне дорогу, протянул огромный букет цветов и сказал: «На, дэвушек. Айда в ресторан. Тэбэ надо выпыть после смэрти мамки».

– А ты что ответила?

– Ничего. Я молча обошла джигитов и быстро забежала в квартиру.

– Но они тебя преследовали?

– Да, и я всегда, когда возвращалась в квартиру, то нанимала грузчиков, которые несли коробки с продуктами.

Так разговаривая, мы спустились на эскалаторе вниз, на станцию и вошли в вагон поезда. Через второй вход вагона вошли «качки».

Все шесть лет я часто думал: кто неизвестная Дама, которую я «убил»?

А кто сказал, что убитый человек был «Дамой»? Я сказал полицейским, когда они вошли в квартиру: «Я убил женщину. Она там, в комнате». А на суде прокурор и судья называли убитого человека: «неустановленное лицо».

А после того, как я сказал полицейским, что убил женщину, они деловито сбили меня с ног кулаками на пол, заломили руки за спину, надели на запястья наручники, а на мою голову натянули мешок. И я не знал, где было совершено преступление: в квартире, в доме, во дворце или в отеле?

Едва прозвучал голос: «Осторожно. Двери закрываются», я резко толкнул Юлию на перрон и сам стремительным прыжком выскочил из вагона.

А когда поезд скрылся в дыре подземки, я, держа девушку за руку, помог ей спуститься на железную дорогу, и мы помчались следом за поездом. Здесь был самый короткий промежуток между станциями. Мне было приятно, что я знал верхний город и подземный лучше любого коренного москвича.

Как на стометровке я мчался вперёд, прыгал по шпалам, увлекая девушку за собой.

Из глубины подземки я увидел «качков». Они стояли и молча смотрели друг на друга. Огромная мышечная масса не смогла убить их мысленные способности, потому что такие люди не умели думать. Один из них посмотрел на человека, который говорил в мобильник, и догадался: выхватил из своего кармана сотовый, прижал к уху. И рванулся в сторону эскалатора, раскидывая людей, как солому.

Я пошёл с Юлей следом за парнями, следил каждое их движение, оглядывал людей на эскалаторе. И уже знал, как можно найти место, в котором произошло убийство.

Глава вторая

Дверь маленького деревянного дома, окружённого полуразрушенными стайками, в которых, вероятно, была скотина – чуть приоткрылась. На меня внимательно посмотрела старушка лет семидесяти пяти и тотчас закричала, прижав палец к губам:

–Уходи! Я не сдаю жильё!

Она быстро протянула мне через щель бумажный комок и резко захлопнула дверь.

Савелий Кузьмич запретил мне приезжать в Ярославль и тем более – приходить к нему в дом. Но в случае беды я мог приехать. И он нарисовал на листе бумаги план местности, где жила его мать. И куда он хотел вернуться после выхода на пенсию.

Я хорошо помнил план дома, поэтому решил войти в него со стороны огорода. Рядом с низким крыльцом тянулась открытая веранда. Окон на этой стороне здания не было.

Как только дверь захлопнулась, я указал девушке пальцем на стайку, а сам, согнувшись, бросился за угол дома, в палисадник. Юлия бежала за мной. Я остановился под окном большой комнаты. Услышал голоса людей и осторожно заглянул в окно.

В большой комнате находились трое мужчин. Один из них стоял спиной к окну. Он и спросил старушку, едва она вошла в комнату:

– Кто приходил?

– Не знаю. Ко мне каждый день приходят люди, просят сдать жильё.

Двое других мужчин в это время срывали бумажные обои со стен. В комнате всё было разбито. Шкафы, полки платяной «стенки», одежда лежали грудами вместе со столами, сломанными креслами и диваном.

–Ах, Татьяна Сергеевна, – вежливым голосом заговорил мужчина, – вы упрямо не хотите сотрудничать с органами. А вы из СССР. Тогда все уважали органы.

– Никто не уважал, боялись. К тому же, – зло продолжала говорить бабушка, – мне восемьдесят лет.

По звуку голоса я узнал «кума», который пришёл в «зону» после отставки Савелия Кузьмича.

«Кум» театрально хлопнул в ладоши и с нарочитым изумлением воскликнул:

– Так вы, Татьяна Сергеевна, ненавидели советскую власть, КПСС?

– Всегда ненавидела.

– А почему же ваш сын работал в органах?

– Я его воспитала честным человеком.

– Васька, Мишка, обыщите старуху! – властным голосом приказал «кум». – И загляните в трусы.

Татьяна Сергеевна с презрением улыбнулась, глядя в лицо «кума».

–Тебе, Кум, не привыкать заглядывать в задний проход. Ты на «зоне» наловчился смотреть, поэтому у тебя взгляд с прищуром. Знатоком душ стал.

Кум покачал головой и со вздохом ответил:

– Ах, какая вы не добрая, злая. Учительницей работали, как убийца детей Чикотило. Учили детей добру, любить Родину, а сами ненавидели Родину, потому что Родина – это партия, а партия – это Родина.

Говоря так, он внимательно следил за тем, как Мишка и Васька ощупывали всю одежду на старушке. В комнате прозвучал сигнал мобильника. Кум выхватил его из внутреннего кармана пиджака и. поправляя галстук на шее, прижал мобильник к уху и сразу ответил:

– Ничего нет. Все полы вскрыли, стены простучали, бабку проверили. Язва ещё та.

В это время к дому, словно скользнула, подошла иномарка, и я метнулся в траву, лёг на землю и рывком притянул вниз Юлию.

Когда мужчина выходил из салона машины, я увидел его лицо, на котором на подбородке был шрам. Мужчина встал на ноги, и густые ветки кустарника закрыли от моего взгляда верхнюю часть его тела.

Входная дверь с громким треском распахнулась, и по двору пробежали к выходу на улицу Кум и Васька. Я видел только ноги Кума и Васьки.

– Ну, ничего не нашли, – забормотал Кум, дрожа ногами. – Наверное, до нашего прихода старуха отдала.

– А к ней сегодня кто-нибудь приходил?

– Да, вот минут двадцать приходили снимать жильё.

– А ты? – злобно прошипел человек со шрамом.

– Но позвольте, я не должен, как собака бегать за старухой!

– Ах, ты сука! – рявкнул человек со шрамом, и дрожавшие ноги ещё сильнее затряслись и попятились, а сам Кум тонковато с надломом в голосе воскликнул:

– Прошу вас не говорить со мной так! Я! Я офицер!

Ноги человека со шрамом резко повернулись в сторону машины. Прозвучал звук удара кулаком по кабине. А потом мужчина раздумчиво заговорил:

– За последние сорок минут на улице никого не было. Значит, незнакомец подошёл к дому со стороны огорода. А перед этим он должен был предупредить старуху по телефону…– После короткой паузы он вновь властно сказал: – Это я. Немедленно проверь: был ли звонок по адресу…за последние два – три дня…Так, был сегодня. Звонок был сделан в 09.15, из Москвы, из дома на Кузнечном проспекте 17.

– Я знаю этот дом. Там много «офисов», – сказал Кум и оживлённо добавил, продолжая дрожать ногами: – А если старуху допросить, запугать паяльником?

– Бесполезно. Она в молодые годы работала в КГБ. Вышла в отставку майором. Ты кого-нибудь в том доме знаешь?

Ноги Кума чуть перестали дрожать

– Да, Женю. Я его вызвал повесткой.

– Поехали. Расскажешь по дороге.

Через десять минут мы добежали до железнодорожной станции. Юлия тяжело дышала. Сильно сжимая мою руку двумя руками, спросила:

– Женя, что происходит?

– Обычная работа детектива, – быстро ответил я и добавил: – Юля, сейчас мы вернёмся в Москву, купим тебе продукты, и ты будешь сидеть…

– Нет!

Мы стояли друг против друга.

Конечно, я замечал, что какая-то девушка появлялась рядом со мной, когда я шёл в столовую покушать. Она садилась за стол напротив меня, порой говорила мне что-то. Но я всегда молчал и не смотрел в её сторону. Не отвечал на приветствия утром. И никогда не смотрел в её лицо.

Я ведь шесть лет находился в «тылу врага» и каждый день ожидал разоблачение. А в то же время я «ставил» себя весёлым. Я громогласно рассказывал «зекам» порно истории. Это самая любимая тема среди «зеков». Все «натуралы» мечтали днём и ночью о женском теле. Их не интересовал «чистый» секс. Им хотелось услышать только о «грязном» сексе.

Я тоже мечтал о женском «яблоке». И во сне я видел, как облизывал этот магический орган, прикусывал его зубами.

Но вот я получил «волю» и начал тщательно избегать девушек, даже – не смотрел на них. Потому что моя смерть стояла рядом со мной.

Игорь должен был следить с «зоны» через своих агентов за каждым моим поступком, с кем я общался, что говорил. Я был уверен, что в этом огромном доме с сотнями «офисов», в которых в основном трудились девушки, «бизнесвуменши», находились агенты Игоря. Девушки заговаривали со мной, а я молчал. В лифт я всегда заходил один. Но рядом – чаще за моей спиной – стояла Юлия. Она быстро входила за мной и, словно мы были знакомы, говорила: «Женя, у меня весь вечер сегодня свободный». Я молча смотрел в стену лифта.