Удачно вписались

Переливающийся огнями торговый центр, где им предстояло передать груз, подавил роскошью. Высоченный потолок, скрывающийся за облаками где-то на уровне четвертого этажа, заставил ребят, и без того обалдевших от часовой дороги от автовокзала, почувствовать себя мелкими букашками. Это была какая-то параллельная реальность, и она не имела ничего общего с той, к которой они привыкли.

Плешь, разглядывая с открытым ртом сверкающие полы, люстры и витрины, словно наяву видел, как выручив деньги за доставку груза, привезет сюда Танюху. Возможно, они решат остаться жить в столице. Образ любимой девушки, гордо вышагивающей на высоченных шпильках по идеально гладкому полу, затмил все вокруг. Парень улыбнулся, представив, как обрадуется невеста возможности каждый день ходить по чистому асфальту вне зависимости от погоды. Тот факт, что месить грязь около фермы на шпильках невозможно, осознавал даже он.

При входе в торговый центр великан снял кепку, как с детства приучила его мать. Завернув в нее влажный от вспотевших рук металлический контейнер – тот самый груз, ради доставки которого они отмахали несколько сотен километров, парень автоматически засунул головной убор в задний карман джинсов.

Дальнейшее походило на кошмарный сон. Перед самой дверью получателя, Хлыст по-хозяйски протянул руку, чтобы собственноручно передать доставленный в срок груз. Плешь полез в задний карман, но кепки с вложенным в нее контейнером там не оказалось.

Никита Максимович, услышав о пропаже, замер и уставился на друзей выпученными глазами. Чувствовалось, что он был не в силах поверить, что так ожидаемая им доставка уплыла в неизвестном направлении буквально из-под носа. Как только этот холеного вида мужик в элегантном костюме-тройке смог выдохнуть и привести в нормальное состояние глаза, он разразился заковыристой тирадой. Курьеры, никогда не слышавшие в своей деревне ничего подобного, буквально разинули от восхищения рты.

Вторым сознанием Хлыст пытался зафиксировать в мозгу наиболее интересные обороты, чтобы при случае козырнуть ими среди необразованных односельчан. Однако, если отбросить все украшательства речи, ее содержание не сулило ничего хорошего. Оно сводилась к тому, что если друзья в течение трех дней не найдут груз, то им не жить. Было это прямой угрозой жизни или обычной пугалкой, которыми хлопцы по пьяни стращают друг друга после дискотеки, уточнить не представлялось возможным. Полное незнание, что именно они везли, и то как скрытно везли, позволяло думать все что угодно.

У Плеши чувство эйфории сменилось ступором, он чувствовал себя ничего не понимающей курицей. В голове одиноко пульсировало важное осознание, что кольцо Танюхе накрылось медным тазом. В остальном же ему совершенно не хотелось вникать в смысл грозных воплей Никиты Максимовича.

Между тем получатель груза, надрывая горло в бессильной ярости, требовал от них признаться, кому они загнали его груз. Всегда бойкий Хлыст, изрядно струхнув и позабыв о гоноре, испуганно что-то мямлил в ответ, мамой клялся, что они никому ничего не продавали, и что еще совсем недавно, на входе в торговый центр, контейнер был у них.

В конце концов, выпустив пар, Никита Максимович взял себя в руки и угрожающе тихо сообщил, что пусть молятся, если умеют, чтобы груз нашелся.

***

Будучи, похоже, владельцем торгового центра, Никита Максимович после личного допроса горе-курьеров отправил с ними одного из телохранителей к охранникам просматривать записи с видеокамер.

– Где-то тут, – по сотому разу завел унылую шарманку Плешь, перед этим уже несколько раз во всех подробностях повторивший обстоятельства утери груза Никите Максимовичу.

Текст речи был выучен практически наизусть, поэтому парень, словно дрессированный попугай, монотонно произносил вызубренные фразы. Суть их сводилась к тому, что он четко помнил, как положил груз в кепку, а ту в задний карман джинсов. Поэтому главной версией пропажи головного убора с вложенным в него грузом было обычное воровство. Смущало одно – какой дурак мог позариться на видавший виды кепарь. Он хоть и был парадно-выходным, но как оказалось, в Москве в таких никто не ходил.

Шкафообразному телохранителю, одетому, как и Никита Максимович, в черный костюм, и встретившему их в помещении охраны лысому мужику было плевать и на груз, и на двух олухов, его посеявших. Они не орали и не злились. Мужики откровенно радовались неожиданно привалившему развлечению.

Благодаря тому, что в торговом центре друзья пробыли недолго, момент потери груза удалось найти достаточно быстро.

– Ну вы и придурки, – усмехнулся работающий с компьютером гладкоголовый охранник, – один граблями машет, как мельница, другой не смотрит, куда кладет важную вещь. Если бы не уронили, то и вытащить могли как два пальца… – не закончив фразу, охранник осуждающе вздохнул.

– Да это он недоносок запихнул груз в кепарь, – толкнув в плечо напарника, заюлил Хлыст, раздосадованный тем обстоятельством, что именно он выбил важную вещь из руки друга, – из-за этого мы ничего не услышали.

Негласному командиру необходимо было срочно реабилитироваться, по крайней мере в глазах Плеши, и желательно за счет него же. Главное, чтобы тугодум великан не пришел к правильным выводам.

Между тем на экране можно было наблюдать, как к упавшей кепке подошел высокий парень с темными волосами, забранными на макушке в небольшой раскидистый хвостик, как у сельской лошади, и с такими же темными аккуратными усиками. Видно было, что он явно хотел окликнуть друзей. Плешь, уставившись в монитор, невольно ждал, что чувак вот-вот отдаст им кепку с грузом, и все будет хорошо. Но чуда не произошло. Парень на видео, ощутив тяжесть головного убора, передумал и зашел в ближайший бутик.

– Так надо пошукать пацана по округе, – не выдержал великан. Жизнь налаживалась. Благодаря технике найти груз оказалось проще простого. Раз – и увидели вора.

– Ну-ну! Шукайте, ребятки, шукайте, – насмешливо покачал лысой головой охранник, – он здесь мог быть в первый и последний раз в жизни. В Москве искать человека, это как иголку в стогу сена.

– У вас есть это… – загорелся Хлыст, в ходе просмотра вернувшийся в свое постоянно двигательное состояние, – ну рожи искать в потоке? Ну вот, например, если прокрутить прошлые записи, то комп может сам найти того придурка?

– А если и найдет, – удивился охранник, – тебе-то это зачем?

– Ну если он тут уже был, то значит, и еще раз придет. Логично?

– Не совсем, – пожал плечами лысый, – но в любом случае таких наворотов у нас нет.

– Но вдруг вы его еще увидите? Вы нам тогда звякните. Заметано? – с надеждой попросил Хлыст. – А снаружи есть камеры?

– Сечешь пацан, – усмехнулся мужчина, и они с Хлыстом опять прилипли к экрану.

Плешь во время их разговора понимал одно – все плохо, но надежда есть, и шанс привезти Танюхе кольцо еще существует, тем более что в торговом центре он заприметил отделы, торгующие всякими цацками.

– Ну, ребятки, видать, у вас счастливая звезда, – улыбнулся лысый мужик, показывая на экран, где парень, поднявший кепку, прошел мимо входа в метро, не зайдя туда, – похоже, пацан местный.

– Вау! – Хлыст, которому не сиделось на месте, буквально подпрыгнул, – слышь, Плешь, у нас тут все-равно делов нет. Погнали потусуемся около тех домов, – он показал направление, куда, судя по камерам, двинулся вор.

– Тех домов? Угу, погнали, – согласился напарник, – хоть зыркнем, как они гнездятся в таких громадинах. А на ночь куда?

– Хозяин рекомендовал вам сегодня ночевать здесь, – телохранитель кивнул на приоткрытую дверь в каморку. Через щель в ней просматривался край дивана. – Разложите и как-нибудь вдвоем уместитесь.

– Угу, уместимся… Так-то я не против. А он? – озаботился Плешь, кивнул на охранника, сидящего у компьютера.

– Плешь, заткни дырку в своей будке! Тебе предлагают дармовой ночлег, надо поблагодарить. Когда нам прийти? – по-деловому обратился Хлыст к охраннику.

– Без разницы. Я на сутках, – пояснил тот в ответ, – нам на дежурстве спать нельзя.

– Не задерживайтесь, вас приказано держать вас в поле зрения, – добавил телохранитель. Увидев, как скуксился Хлыст, мужчина продолжил, – ребятки, тут дело серьезное. Хозяин сказал, что вы должны ночевать тут. Надеюсь, ясно? Идти поперек или сбегать не советую. Пока, сами видите, мы с вами по-хорошему.

***

Друзья уныло направились в сторону домов, куда ранее двинулся парень с видео. Количество многоэтажных и многоподъездных домов давило и сводило к нулю надежду курьеров найти вора.

В голове у Плеши серым туманом клубился непрошенный вопрос: «Это же сколько квартир в этих домах?» У них в деревне около фермы стояли два многоквартирных «муравейника». Так, то двухэтажные дома с двумя подъездами. В каждом подъезде по восемь квартир. Их построили для семей доярок. Для деревенских жители этих домов были почти что горожанами.

В любом случае их «муравейники» ни в какое сравнение не шли с девяти– и шестнадцатиэтажными «человейниками», возвышавшимися перед ними. Великан не мог понять, как люди могут в них жить. Их односельчане из «муравейников» жаловались на слышимость. Им было известно все, что происходило в соседних квартирах. Никакой личной жизни. В их деревне все уважающие себя люди жили в собственных хатах.

– Хлыст, что такое «держать в поле зрения»? Вроде, слова понятны, а как это… В подзорную трубу что ли? – Плешь, вырвавший напарника из рассуждений, воровато оглянулся по сторонам. – Мне в понедельник на смену. Погнали домой. Не нравится мне здесь. Ну его этот груз. Не попрутся же они за нами. А еще похавать бы…

– Ну ты и придурок, Плешь! – искренне возмутился Хлыст, – твоя будка только хавать и годна. Да им даже искать нас не придется, они о нас уже всю подноготную знают. Тебе кто этот груз подогнал? Кто на этого говнюка лощеного вывел? Не помнишь, балда? Я тебе помогу – братан твой двоюродливый, Рыжий.

– Угу, Рыжий, – великан так расстроился, что остановился посередине улицы, – я и не допер сразу.

– Нам дали три дня. Сегодня четверг. Значит, к воскресенью мы кровь из носу должны приволочь им этот чертов груз. Так что не дрейфь, у нас будет еще время чтобы к понедельнику с комфортом домчать до дома. На обратный путь запретов не было, так что погоним на поезде, – выдав столь оптимистическую тираду, Хлыст замолчал. Веры своим словам у него не было. Проклятая чуйка голосила изо всех сил, что картина, нарисованная им для подельника, сильно приукрашена и больше напоминает брехню соседского деда-маразматика.

– Угу, на поезде… Точно! Как думаешь, нам бабло отвалят полностью или половину срежут? – проявил Плешь зачатки бизнесового мышления. На самом деле ему было страшно идти рядом с непривычно смирным товарищем, и он попробовал вывести его на разговор. Пусть ругается, пусть обзывается, главное, пусть будет самим собой.

– Мне бы твою уверенность! Отвалят! Ты уверен, что это «отвалят» когда-нибудь наступит? – отмер Хлыст, позабыв, как сам рисовал другу прекрасное будущее с найденным грузом.

– Наступит… – привычно повторил за напарником Плешь, и вдруг вкинул руку с вытянутым пальцем, – что это? – указал он на черный дым, поднимающийся между домами. Картина не поддавалась двоякому толкованию, поэтому великан тут же сам себе и ответил, – пожар. Позырь, и в городе дома горят. Погнали? Интересно, как тут тушат? У нас если дом заполыхал, то кранты… А тут?

– Погнали, – мгновенно оживился Хлыст. Парню явно не хотелось показывать, насколько и ему хочется поглазеть на занятное зрелище, поэтому он сделал вид, что просто великодушно согласился на предложение друга. Позитивный момент для великана состоял в том, что из своего состояния нестояния старший их группы, наконец, вывалился и был готов к восприятию всего нового и увлекательного, – не видно, чтобы вокруг сильно шуршали, значит, весь дом точно не спалится…

***

Дом с горящей на шестом этаже квартирой отыскался легко. Около подъезда стояли красные пожарные машины. Мужчины, одетые в специальную форму, сновали в подъезд и из подъезда, протягивая широченный шланг. Вокруг машин на расстоянии стояли зеваки, со знанием дела обсуждая возможные причины возгорания, а заодно, и хозяев горящей квартиры.

Забыв про вора и про намерения его найти, курьеры так резво выдвинулись в первый ряд, что одному из укротителей огня пришлось прикрикнуть на них.

– Во, позырь, какой чумазый? – толкнул друга Плешь, указывая на парня, вышедшего из подъезда вместе с пожарными. – Поди, этот и есть погорелец.

Напарник без особого интереса обернулся на испачканного в саже парня с растрепанными длинными волосами, но чем больше он смотрел на молодого погорельца, тем больше его лицо казалось знакомым.

– Это же он! – зашипел Хлыст, дергая великана за руку, чтобы тот наклонился к нему.

Голос его от восторга с шипения перешел на визг. Груз был практически в руках, осталось только протянуть их и забрать его у вора. Хлыст по своему обыкновению подпрыгивал на месте, чтобы лучше разглядеть нужного парня, как назло, стоявшего против солнца. Расстраивало одно, тот вертелся в гуще события, и заловить его наедине, чтобы отобрать контейнер, было невозможно.

– Кто он?

– Плешь, ты идиот? Мы полдня по видаку глазами шныряли из-за него…

– Из-за него? Не… – с сомнением протянул Плешь, – тот был весь такой … с хвостом как у кобылы …

– Ага. А теперь он в грязном шмотье, с черной мордой и космы распустил. Говорю тебе, это он!

Пообщавшись со пожарными, парень вернулся в подъезд и больше не появлялся. Через некоторое время шланги были скручены и убраны, красные машины уехали. Вслед за ними с места представления постепенно ушли и самые стойкие зеваки.

– Жрать охота, – угрюмо напомнил великан. Память подсунула ему картинку картошки с мясом и вожделенной сарделькой, – в последний раз я хавал печенки у телока.

– Жрать! – Хлыст изо всех сил втянул в себя живот, чтобы друг не услышал его бурчания, – тебе лишь бы брюхо набить. Ладно. Идем к телокам, они подскажут, где похавать не дорого. Где живет этот тип, мы срисовали. Главное, не плутануть среди этих домищ. Так что завтра будем здесь торчать.

– Угу, торчать… Быстро справимся. Хиляк. И сечься сильно не придется.

Хлыст прикинул комплекцию парня, взявшего их груз. Тот, конечно, был гораздо мельче великана, но гораздо выше его самого, причем, судя по походке, в хорошей спортивной форме. Связываться с таким в драке – то еще удовольствие.

– Ох, Плешь, все бы тебе кулаками махать, – резюмировал он свои размышления, – пожрать и всечься, даже Москва тебя не окультуривает. Короче, завтра сядем вон на той скамейке. В случае чего, нам еще телоки свистнут, если его опять нащупают.

И голодные друзья малой рысцой двинулись в сторону торгового центра. Им с детства внушали, что настоящие мужики нигде не пропадут. Столица хоть и выбила ребят из колеи, но тут же дала шанс отыграться. Еще не все было потеряно, предстояли лишь немного поднапрячься.

Алевтина Владимировна

Вид с балкона кафе напоминал фантастический пейзаж – укрытые снегом вершины гор, а над ними яркое, чистого голубого цвета небо. Последние две ночи Алевтина со Стасом запланировали в Домбае. Их отель располагался в самом низу трассы, но позавтракать они поднялись на средний уровень.

Любительнице простора Алевтине очень не хватало его в Кисловодске. Дома, деревья, окружающие горы давили на нее, лишая возможности как следует разгрузить глаза. Впрочем, там было свое преимущество – хвойный лес, посаженный вручную более двух веков назад, наполнял легкие так необходимым жителям мегаполиса кислородом, и Теренкур – специальные маршруты, позволяющие практически незаметно для себя совершать подъем на заданную высоту.

Алевтина понимала всю полезность пешеходных прогулок по Теренкуру, но душе ее хотелось ощущать себя вольной птицей в безграничном просторе, как в поле, как в море, ну или как здесь в верхних горах. Супруги не катались на горных лыжах, и поездка в Домбай воспринималась ими в качестве своеобразного компромисса и способа дать глазам разгуляться.

Двухнедельный отпуск подходил к концу. На следующий день их ждал перелет в Москву, а там опять утренний будильник, не дающий выспаться, опять толкучка в метро, опять скандалы с нарушителями дисциплины и наезды от начальника… Впрочем, подобное бухтение Алевтина не одобряла и запрещала его себе даже в мыслях. В самом деле, она же не старая бабка! Работу свою любила, девчонок-подчиненных тоже, начальника… Не самый лучший экземпляр, но видали и хуже.

– Пойду пройдусь. Крикни, как принесут, – поставила она задачу мужу, с упоением фотографирующего открывающиеся виды.

Фотография Алевтину не интересовала, и в ожидании завтрака она решила осмотреть местность около кафе. Рядом проходила лыжная трасса. Лыжников на ней в виду практически отсутствия снега не наблюдалось. Для катания они поднимались на более высокие уровни. Поэтому женщине показалось заманчивым пройтись в середине лета по тем остаткам снега, что ее не успели растаять.

Снег был влажноват и хорошо утрамбован. Будучи в кроссовках, Алевтина без опаски шла по нему, не проваливаясь. Подняв взгляд в сторону начала трассы, куда уходила канатная дорога, женщина увидела маленькую фигурку на лыжах. Она казалась маленькой мушкой, была так далеко и настолько нереальной, будто на экране телевизора, что путница замерла на месте, с любопытством разглядывая занятную картинку. Между тем в течение буквально нескольких секунд маленький человечек резко увеличился в размерах. И не успела зрительница сообразить, что смотрит не в телевизор, как мимо на огромной скорости промчался самый что ни наесть настоящий лыжник, обдав ее волной холодного воздуха и частичками снега.

Алевтина, застыв в мимолетном испуге, продолжила следить за удаляющимся мужчиной. Снег местами растаял, и она с некоторым злорадством наблюдала, как лыжнику пришлось лавировать, чтобы не выехать на траву.

– Стас, ты можешь себе представить? – выплеснула она возмущение благодарному слушателю в лице собственного мужа, позвавшего ее есть, – меня только что чуть не сбили!

– Кто? – мужчина недоуменно оглянулся на пустую трассу. – Здесь нет ни машин, ни велосипедистов, ни лыжников.

– Именно лыжник!

Стас внимательно всмотрелся в тут и там выступающие прогалины и пожал плечами.

– Хорошо день начался, – Алевтине не понравилось пренебрежение мужа к случившемуся, и она уже собралась обрушить на него поднакопившийся от лыжника адреналин, но ее прервала трель телефона.

***

Звонил Тимофей. Это само по себе было странно. Собственно, Алевтина и сама собиралась чуть позже связаться с любимым сыночкой. Ей хотелось, чтобы он встретил их со Стасом в аэропорту. Не то чтобы у нее не было денег на такси, но всегда приятнее, когда встречает родной человек.

К сожалению, в последние месяцы их отношения несколько охладились. Причина была банальна – ее наивный мальчик вляпался в долгую любовную связь. Мама, естественно, перестала быть для сыночки женщиной номер один, это место заняла Анна – Анютка, как звал свою профурсетку Тимофей. Алевтину такая смена приоритетов конечно раздражала, но дело зашло столь далеко, что она вынуждена была временно смириться. Ее глупышка уже несколько раз делал своей невесте предложение руки и сердца. Мамзель не отказывалась, но и не соглашалась. В общем-то было ясно, что свадьба была лишь делом времени.

Навязывать свое мнение двадцатипятилетнему дитятке было совершенно бесполезно. Оно само при желании могло убедить кого угодно в чем угодно. Однако безучастно смотреть как ее романтически настроенное чадо собирается связать себя по рукам и ногам с расчетливой и беспринципной девицей, было не в характере Алевтины – своей жизнью, а заодно и жизнью близких, она привыкла управлять.

Конечно же, мать имела в голове запасной вариант. После долгих поисков и приглядываний в ее поле зрения обнаружилась девушка, которая вполне могла бы сделать счастливым Тимофея. Даже ходить далеко не пришлось, Ксения сама пришла устраиваться к ним год назад, и теперь была подчиненной. Вот уже два месяца, как начальник отдела кадров подняла смышленую девушку до своего заместителя и осознала, что с удовольствием приняла бы ее в качестве дочери. Требовалось ненавязчиво свести пару таким образом, чтобы ни у одного из них не возникла мысль о «постановочном знакомстве». Правда, перед этим надо было также ненавязчиво развести сыночку с текущей пассией.

Верный своей мамзели жених, разумеется, избегал общения с посторонними девицами. Приходилось ожидать подходящего момента, а учитывая нависшую над ними свадьбу, времени оставалось не так много. Впрочем, поскольку Анна с обзаведением детьми не торопилась, то даже случившийся брак при желании можно было бы считать пустой формальностью.

– Ма, ты слушаешь меня? – ворвался в матримониальные размышления голос Тимофея. – Ты можешь видео включить? Я тебе кое-что покажу.

«Неужели эта коза решилась?» – с неприязнью подумала Алевтина, нажимая на значок видеосвязи. На экране смартфона возникло довольное лицо сыночки.

– Ты один? – удивилась мать, – Нюрочки нет?

– Будешь обзывать мою любимую девушку, вообще ничего не покажу, – тут же среагировал Тимофей на «Нюрочку», которую его невеста терпеть не могла.

– Все, Тимошенька, молчу, – усмехнулась Алевтина, не планируя ссориться с сыном, – показывай.

– Ну значит, так, – на экране показалась ее собственная спальня. Медленно ройдясь по стенам, картинка остановилась на белом потолке, где из отверстия, просверленного для трубы отопления, свисала черная грязная тряпка.

– Тимофей, – не удержалась женщина, не слыша комментариев, – ну заткнули дыру на верхний этаж, это хорошо. А что, чистой тряпки в доме не нашлось? Или Анна специально для моей спальни по всему дому искала самую грязную? Да у нас дома-то таких и нет. Она специально пачкала, что ли?

– Это единственное, что ты заметила? – не смутившись от материнского наезда, загадочно усмехнулся отпрыск, – смотри внимательнее.

Камера по новой вернулась ко входу в спальню и к выключателю. Присмотревшись в этот раз как следует, Алевтина разглядела на обоях потеки, шедшие сверху.

– Тимошенька, нас что ли затопили? – выдала она логичную версию.

– Почти, – выдал довольный сыночка, – но немного наоборот.

Судя по движущимся губам, он еще что-то произносил, но сначала исчез звук, а следом повисла и картинка на телефоне. Алевтина подождала немного в надежде, что связь восстановится, но поняв, что ждать бесполезно, сама нажала на номер сына. Дозвониться не получилось.

– Что там? – заинтересовался Стас, с любопытством прислушивающийся к разговору, – кто нас затопил?

– Стас, что за идиотский вопрос? Ну кто нас может затопить? Только те, что живут над нами. Других вариантов нет. Но тут что-то другое. Ты что не знаешь Тимофея? Несет какую-то фигню про «затопили, но немного наоборот».

– Как это?

– Откуда я знаю! Этот обалдуй ничего не может толком сказать. Да! – рявкнула Алевтина в зазвонивший телефон, – что значит «немного наоборот?» А… Дмитрий Сергеевич, добрый день. Это не Вам, извините, – разочаровано протянула она, узнав голос своего начальника.

***

Судя по голосу бигбосс был не в духе и звонил не в обычный выходной, а в ее отпускной день, явно не для того, чтобы поинтересоваться здоровьем. Не желая вникать в наезды раздраженного начальства, Алевтина, чья голова была занята разгадыванием шарады, выданной сыночкой про «потоп наоборот», пошла по самому простому пути. Она оперативно отключилась, сославшись на неудобство говорить и дав начальнику слово, что чуть позже сама перезвонит. В любом случае в субботу что-либо решить, находясь на Кавказе, не реально. Все рабочие дела начнутся в понедельник, а тогда уж и она будет в офисе.

– Маманя, ты какая-то нелюбопытная, – раздался в телефоне довольный голос сыночки, когда он, наконец, прорвался сквозь технические препятствия. Правда, теперь общались без видео, но все что нужно было увидеть, Тимофей ей показал, – ладно, не буду тянуть! Наши соседи сверху погорели.

– Нина с Иваном? Погорели? У них сгорела квартира? – на всякий случай перевела Алевтина на понятный для себя язык, – когда? Там все живы? Ты видел? Где ты был в это время? А на нашей квартире это как-то отразилось? Потеки из-за пожара? Что ты молчишь?

– Жду, когда можно будет начать рассказывать, – Тимофей с веселым спокойствием переждал пулеметную очередь вопросов.

– Все, молчу, – взяла себя в руки женщина, но оказалось, что телефон уже погас, связь опять прервалась. – Ты закончил? – нетерпеливо уточнила она у мужа, допивающего свой кофе, – едем вниз, там связь лучше. Надо все-таки вытрясти из этого свинтуса, что там произошло. Вот не мог сразу объяснить, пока нормально ловило. Но судя по довольному виду, обошлось без жертв. И то хорошо!