Удачно вписались

***

Подходя к закрытой двери, Тимофей втайне понадеялся, что Петька просто его разыграл. Но шестое чувство подсказывало, что нет, да и голова других объяснений этому странному звонку придумать не могла.

Выдохнув, молодой человек нажал ручку двери и толкнул ее вперед. К его великому разочарованию дверь поддалась. Первым делом нос уловил крепкий запах дыма и влаги. Походив по квартире, Тимофей понял, что вонь идет из дырок в потолке, а потому сразу же принялся искать какие-нибудь тряпки, чтобы перекрыть пути поступления гари. Оглядевшись как следует, парень обнаружил потеки в местах прокладки электрических проводов к выключателям. Возле них висели прилепленные записки, информирующие, что несколько дней свет лучше не включать, потому что в соединения могла попасть вода. Такие сообщения расстроили, так как вносили в жизнь дискомфорт. С другой стороны, хорошо, что кто-то вообще этому уделил внимание – все-таки приятно знать, что вокруг ходят неравнодушные люди. Сильно обрадовало, что такие записки были только в дальней жилой части квартиры. На кухне все было сухо, и можно было спокойно пользоваться любым источником электричества.

Расстройство уступило место чувству удовлетворения от того, что он отпросился уйти пораньше. Требовалось срочно что-то делать с замком и привести квартиру в порядок. Судя по всему, пена действительно текла к ним сквозь подготовленные для замены труб дырки между этажами. Однако, всю воду с пола кто-то аккуратно вытер, либо она самотеком слилась к нижним сквозь такие же отверстия. Тимофей нашел на кухне ведро с еще влажной почерневшей от гари тряпкой. От подобной заботы в его груди растеклось тепло. Он всегда верил в порядочность и доброту людей.

Поднявшись в погорелую квартиру, Тимофей застал там дядю Ваню, Петькиного отца.

– Вот так вот, Тимох, – вздохнул тот, – оставил на лето дом на жену и сына… Вот и получил.

– А что случилось-то, дядь Вань, – растерянно спросил молодой человек, оглядывая обгоревший холл.

– Пока версия, что окурок с верхнего этажа залетел. Толком и сам не знаю. Я же на даче летом живу. Нинуха позвонила в истерике. Сейчас к старшему, к Ромке, пошла. Ты знаешь, он тут недалеко живет. Они с Петькой пока туда некоторые вещи перенесли, часть я на дачу заберу потихоньху. Пока у соседей полежат. Вот теперь, ремонт надо делать, да дебет с кредитом подводить. Видишь, квартира, слава богу, не вся сгорела. Наша спальня полностью уничтожена, Петькина комната пострадала сильно, но не так, да вот коридор, сам видишь.

– Дядь Вань, у нас вскрыли дверь, чтобы проверить, не попали ли к нам горящие угли. Мне замок надо менять…

– Мы, конечно, оплатим… Хотя, разве наша вина в пожаре?

– Да не в том дело! Дядя Ваня, я замок-то куплю. Вы подскажите, какой. Я же ничего в этом не понимаю.

– За это, Тимох, не волнуйся. И подскажем, и поможем. Это разве проблема? Вот у нас…

– А Вам-то помощь какая нужна? – спохватился молодой человек.

– Да, какая тут помощь? Вот немного выветрится, и начну выносить все из квартиры. А пока закуплю краску, обои, линолеум, двери… Нет, Тимох, пока ничего не надо, – хмыкнул задумчиво мужчина, – все живы, значит, справимся.

***

К приходу Анютки при активной помощи дяди Вани личинка в замок была успешно вставлена, порядок в квартире после нашествия пожарных наведен.

Хотя хозяйственная тетя Нина вместе с сыном Петькой в основном собрали налившуюся воду, но кое-где под кроватями и шкафами еще оставалась влага, которая могла испортить паркет. К тому же в родительской спальне, располагавшейся аккурат под очагом возгорания, все было перевернуто и требовалось не просто протереть поверхности, а ещё сменить постельное белье и просушить матрас.

В ожидании невесты Тимофей запустил стиралку и поставил матрас вертикально рядом с включенным по такому случаю обогревателем. Скинутые с любимого трюмо матери мелочи он расставил по прежним, как ему показалось, местам. На самом деле, молодой человек не слишком хорошо помнил, как вся эта дребедень располагалась.

Внимание привлек тяжелый металлический цилиндр с закругленными углами. Тимофей сходу не смог определить его предназначение. Было похоже на контейнер, только очень маленький. Открыть его не получилось, поэтому добропорядочный сын решил дождаться приезда родителей, чтобы они сами показали ему, что же такое интересное там хранится.

Поскольку готовить молодой человек не сильно любил, да толком и не умел, то на ужин решил порадовать свою Анютку овощным салатом и омлетом с сосисками. Памятуя, что мама всегда ругала его, когда он резал помидоры «оковалками», как она называла, и просила делать кусочки немного поменьше, ради любимой Тимофей решил последовать совету старших. Пока он старательно мельчил практически в кашу помидоры и огурцы, его нос почувствовал приток новой порции дыма. Оглянувшись, повар заметил, что оставленный без присмотра омлет окутан дымом.

Выключив газ, Тимофей принялся отковыривать пригодную часть омлета от сковороды и складывать ее на тарелку.

Анютка пришла в начале седьмого, когда сгоревшая сковорода была практически отмыта, остывшие остатки омлета покоились на блюде, а мелкопорезанные овощи в заправленном салате больше напоминали пюре.

– Что это за вонь? – недовольно сморщила нос девушка, заходя в квартиру.

– Это я еще дырки заткнул, – Тимофей кивнул на свисающие с потолка тряпки, – и проветрил. Над нами пожар был.

– Серьезно? – голубые, обрамленные наращёнными ресницами, глаза собеседницы зажглись любопытством, – этот красавчик погорел? Как интересно!

– Какая странная у тебя реакция, – усмехнулся молодой человек, – вообще-то у людей горе. Хорошо, хоть все живы. А ты откуда знаешь Петьку? – спохватился он, – скользкий тип.

– Да, я его и не знаю, – фыркнула невеста, – это ты мне сейчас сообщил, что его Петей зовут. Надо же! Как его угораздило с таким именем родиться.

– Угораздило не его, а его родителей угораздило так ребенка назвать, – засмеялся Тимофей. – Нормальное имя. Я никогда не обращал на него внимания. Петька и Петька. Правда, он себя раньше все Питом величал. Ну так откуда ты знаешь, что он над нами живет?

– Из окна как-то высунулась, а он сверху торчит.

– На голову тебе вылил что-нибудь? – испугался Тимофей, вспомнив идиотские приколы своего бывшего дружка.

– Ты чего? Он же не совсем шизанутый, – надула губы Анютка и недоуменно уставилась на жениха, давая понять, что только такой тронутый на всю голову чудак, как он, мог подумать, будто кто-то позволит себе что-то вылить ей на голову.

– Анютка, ну я пошутил, – молодой человек почувствовал перемену настроения невесты и поспешил исправить ситуацию, обратив ее внимание на приятный момент, – я тебе ужин приготовил. Всё как ты любишь – белки с овощами. Все по науке. Правда, сосиски немного в правила не вписываются. Но, если хочешь, я их у тебя из омлета повыковыриваю. Я всеядный.

– Ну уж нет, совратитель, сосиски я тоже люблю, – смешно сморщила носик Анютка, – иногда можно. Ты уверен, что гарь шла именно с верхнего этажа? – поинтересовалась она, заходя в кухню, – там что, мясо жарили, пока квартира горела?

– Нет, – смутился Тимофей, лелеявший надежду, что в общей вони запах подгоревшего омлета не почувствуется.

– А это что за соус? – девушка с интересом ткнулась носом в салат.

Тимофей, чтобы не позориться, не стал разубеждать невесту в сделанном ею выводе. Соус, значит, пусть будет соус. Главное, чтобы подруга была довольна.

***

– Обидно! Вся жизнь пропадает на этой работе, можно сказать, проходит мимо меня, – досадливо вздохнув, выдала Анютка и откинулась на спинку стула. После не совсем правильного ужина настроение повысилось, и ей явно захотелось пофилософствовать, – тут такие дела творятся, а я даже ничего посмотреть не успела. Все без меня закончилось.

– Ну ты даешь, – не слишком строго попенял любимой Тимофей, – у людей горе. Половина квартиры выгорела. Хорошо, что тетя Нина с Петькой смогли хоть часть вещей вынести.

– Слушай, ну не я же их подожгла! От того, что я краем глаза увидела бы пожар, им не холодно и не жарко, а мне было бы интересно. Не думаю, что пожары у соседей случаются часто. Вот ты хотя бы к ним заходил и видел, как там, а я и этого лишена.

– Воняет там адски, Анют.

– Ну и что? Я же не собираюсь там жить! Так, глянуть одним глазком.

– Так там и нет никого. Отец Петьки увез тетю Нину на дачу, а Петька у брата ночует недалеко отсюда. Дядя Ваня сказал, что несколько дней повыветривается, и будут ремонт делать.

– Так этот Петька, значит, где-то рядом? И у тебя должен быть его номер, раз он звонил тебе сегодня.

– Анюточка, звонил он с чужого номера. Возможно, его мобильник сгорел. Хотя купить новый не проблема, – недовольно сморщился молодой человек, – сдался тебе этот Петька. Скользкий он и мутный. Мы с ним учились в одном классе…

Раздавшийся изумленно восторженный возглас Анютки абсолютно не понравился Тимофею, и он постарался как можно доходчивее объяснить, что за человек его сосед сверху.

– Анют, я в свое время искренне хотел с ним подружиться. Сама понимаешь, в детский сад ходили вместе, точнее, родители нас по очереди туда водили и забирали. В школе тоже учились в одном классе. Удобно ведь. Но Петька… Как бы это объяснить, – молодой человек замялся, подбирая слова, чтобы лучше описать характер бывшего друга, – скользкий он. Вроде и не бандит, но вечно ввязывался в какие-то стремные истории. Как до сих пор не сел, не представляю. Даже институт сумел закончить. С головой-то у него все в порядке, но нутро с гнильцой. В школе его на воровстве ловили, правда, он смог вывернуться, и врал вечно обо всем подряд. У нас в классе мало кто ему верил, разве что его шавки, которых он собрал вокруг себя.

– Занятный персонаж, – протянула собеседница, – ты меня прямо-таки интригуешь.

– Я тебе серьезно говорю, увидишь его – переходи на другую сторону. Гнилой тип.

Настроение парня стремительно оседало ближе к полу. Он, совсем не кстати, вспомнил, как несколько месяцев назад они с Анюткой, возвращаясь домой, столкнулись с Петькой, выходящим из подъезда. Бывший друг тогда так плотоядно оглядел его невесту с ног до головы, что Тимофея это очень возмутило. Однако, молодой человек сумел убедить себя, что ему показалось, и негоже обвинять людей с ходу. Но тем не менее, осадочек где-то в глубине остался, и при столь откровенном интересе невесты опять поднялся.

Анютка, судя по всему, получив внутреннее удовлетворение от ревности жениха, решила смилостивиться.

– Забудь про своего Петьку, – улыбнулась она и погладила молодого человека по щеке, – давай подумаем о нас. Мне кажется, что ты уже давно не предлагал мне подать заявление в ЗАГС.

– Ты серьезно?! – расцвел Тимофей, – наконец-то. А то я уж начал переживать. Решил, что ты передумала. Вроде, прикидывали свадьбу в конце сентября. Пора заявление подавать, а ты все молчишь и молчишь.

– Мог бы и сам поинтересоваться. Из нас двоих мужчина ты.

– Ну так давай прямо сейчас все сделаем, – счастливый жених достал телефон и поискал, где подаются заявления на регистрацию брака, – тащи свой паспорт. Посмотрим, есть ли тебе восемнадцать. А то в нашей стране жениться можно только на совершеннолетних.

– Ха! А ты неси справку, что являешься дееспособным и неженатым. Насколько мне известно…

– Что значит, дееспособным? – грозно рыча и шутовски шевеля бровями, набросился на невесту Тимофей. Схватив весело визжащую девушку, он отнес ее в гостиную, – хочешь проверить?

– Дурачок, юристы говорят про другую дееспособность, – радостно объяснила жениху Анютка, – почему тебя возмутила только дееспособность? Надеюсь, ты не женат?

– Нет, но скоро планирую, – в тон ей последовал ответ.

– Ну вот, – разочаровано скуксилась девушка, когда они закончили с оформлением, – все так буднично. Ни подарка, ни праздника…

– Милая, так ты же сама откладывала-откладывала, а потом раз – и неожиданно: «Давай».

– Ну ты-то должен был заранее подготовиться…

– Мне бабушка всегда твердила, что не надо ничего делать заранее, чтоб не сглазить.

– О, боже! Тимчик! За кого я выхожу замуж! Ты до сих пор веришь в бабушкины сказки.

***

– Ой, – войдя в спальню, Анютка указала на грязно-серые тряпки, свисающие с потолка, – к нам сюда тоже вода стекала…

– Ну да, – подтвердил Тимофей, – когда верхнюю квартиру тушили, оттуда к нам текла пена с водой. Когда я домой вернулся, гарь сверху шла жуткая. Пришлось заткнуть дырки.

– Это я уже слышала. А у нас-то ничего не попортилось? – девушка бросилась внимательно изучать состояние комнаты, – вроде, все чисто.

– Да я тут аки пчелка трудился, остатки грязи убирал и все в порядок приводил. Хорошо, что тетя Нина основную воду сразу убрала, а то маму из-за паркета инфаркт бы хватил. Наверняка, воды везде много было. В принципе, очаг пожара был над родительской спальней, так что основной потоп и бардак были у них.

– Пойдем, – потянула Анютка Тимофея в сторону родительской спальни, – хочется посмотреть, но без тебя туда не пойду. Я твою маму боюсь. Мне кажется, что она меня не очень любит.

– Главное, что тебя люблю я, – успокоил невесту молодой человек, вставая с кресла.

Девушка как зачарованная оглядела влажные потеки на стенах, прочитала записки, оставленные спасателями, даже выставленный сушиться матрас как следует рассмотрела. Потом плавно перешла к трюмо, на котором Тимофей выставил косметические женские штучки.

– Представляешь, мама как чувствовала, – парень кивнул на парфюмерию, – когда уезжала, дорогие украшения собрала в шкатулку и убрала в шкаф. Все твердила, чтобы я без нее никого в комнату не пускал. Думала, что мы с тобой без них начнем вечеринки устраивать с кучей народа. А тут и без вечеринок у нас целая рота потопталась. Вообще чужие люди – и пожарные, и соседи сверху, а может, и еще кто-нибудь. Меня-то не было. Так что хорошо, что она сама о своих драгоценностях позаботилась.

На самом деле Тимофей немного лукавил. Из слов мамы он прекрасно понял, что она не доверяла именно его Анютке. Про вечеринки она упомянула, чтобы его не обижать. Также молодой человек не стал сообщать невесте, как его оскорбило, что мама занялась сбором украшений, принципиально дождавшись отсутствия девушки. Теперь же он оценил интуицию старшего поколения. Не хватало, чтобы из-за соседского пожара мама лишилась своих драгоценностей.

– Ты обрадовал родителей?

– Зачем? Пусть отдыхают спокойно. Им и так осталось всего три дня. Чуть позже объясню, какой сюрприз их ждет дома. Надеюсь, к их приезду матрас просохнет, белье застелем, и все будет выглядеть не так страшно, как сейчас. В принципе, хорошо, что их нет.

– А что же ты крема не расставил по местам? – поинтересовалась Анютка, – бухнул кучей. У Алевтины Владимировны все было расставлено тематически.

– Шутишь? Я что? Разве в этом можно разобраться? – Тимофей недоуменно оглядел на его взгляд аккуратно выставленные баночки и бутылочки.

Девушка, покачав головой на бестолковость жениха, со знанием дела принялась размещать косметику в исключительно женщинам известном порядке.

Молодой человек, не стесняясь, любовался своей избранницей. Его всегда удивляло ее желание изменить внешность – накачала какой-то дрянью губы, наклеила огромные ресницы, хотя свои были черными и длинными, перекрасилась в блондинку. Зачем? Тимофею все это казалось лишним и никому, особенно ему, не нужным. Он предпочитал натуральность, поэтому всегда ловил мгновения, когда сквозь наносное проступала его натуральная Анютка. Вот и сейчас щеки девушки порозовели, отчего лицо стало еще более миловидным. Довольный жених готов был сделать или отморозить еще что-нибудь эдакое, лишь бы подольше любоваться на неподвластный косметическим ухищрениям румянец своей избранницы.

– То есть ты, хитрюга, заходила в эту комнату и знаешь, как у мамы все тут стояло, – поймал он ее на маленькой лжи, – а впаривала: «Боюсь, боюсь!»

– Ну заходила пару раз, – потупилась обманщица, – мне никто не говорил, что нельзя. Я же ничего не брала. Можешь у Алевтины Владимировны спросить.

– Нюрочка, ты такая красивая, когда смущаешься, – не удержался парень. Он помнил, что девушка терпеть не могла, когда ее называли Нюрой. «Нюрки в деревнях коров доят», – всегда отвечала она, обижаясь, но у Тимофея нет-нет а срывалось это «простонародное» имя. – Никто тебе и не запрещает сюда заходить. Тем более, видишь, какая от тебя польза. Барахлишко мамино по местам расставила. Она и так будет в расстройстве от испорченных обоев, но по крайней мере, вся ее косметика окажется на месте.

Тимофей ощущал себя на плывущим на облаке счастья. Тот факт, что Анюта понимала, как расставляет косметику его мама, настраивал на мысль, что две его самые близкие женщины обязательно полюбят друг друга. Ему стоило помочь им лучше узнать друг друга. И тогда мама обязательно поймет, насколько его невеста чистая и добрая девушка.

Плешь и Хлыст

После прохлады торгового центра уличная духота словно пуховая подушка приникла к лицам, делая бесполезными попытки полноценно вздохнуть. Курьеры стояли у торгового центра и, оглядываясь, пытались сообразить, куда им теперь держать путь. Юркому и вертлявому Гошке Хлыстикову прозвище Хлыст подходило как вторая кожа. Нельзя сказать, что парень был маленького роста, скорее чуть ниже среднего, но рядом с огромным Семеном Плешаковым он казался недомерком. Гордому представителю мужского рода осознавать подобную несправедливость было обидно, поэтому он никогда не забывал изобразить, кто из них двоих главный. Полное подчинение великана, обладающего недюжинной силой, не просто льстило, а поднимало парня в собственных глазах. Он надеялся, что и в глазах других тоже.

Однако, в данный момент было не до приятностей и не до послушания – миссия, как назвал их поездку мрачный получатель груза, которого охранники величали Никитой Максимовичем, не выполнена. Судя по взгляду мужика, если они не исправят положение, то можно было только догадываться, чем для них все закончится.

– Капец! Прохохоталось наше бабло, – пробасил великан, недоуменно всматриваясь в уходящие за горизонт высотки. Их количество не могло уложиться в его понимании жизни, привыкшем к просторам и двухэтажным домишкам.

– Хорош, Плешь, ты бы уж лучше сопел тихо в две дырки! – взвизгнул раздраженно Хлыст. – Какое бабло, идиот! Ты вообще чуешь своей огромной будкой, во что мы вляпались? Как тебя учудило потерять эту фигню? Если опять облажаемся и не отыщем груз, это с нас стопудово бабло потребуют! И это в лучшем случае.

– В лучшем случае? Как это? Так-то наш косяк… – выкатил глаза напарник, но глянув на друга, быстро сориентировался, что эту тему лучше не продолжать. Прожевав губами пришедшие в голову мысли, он угрюмо поинтересовался, – на сколько эта штука тянет?

– Эта штука может потянуть на много, очень много, офигительно много. Как думаешь, почему ее не кинули обычной почтой? У нас же в деревне есть отделение. Так нет! Припахали Рыжего. Сам знаешь, в каких мутных кругах он толчется! Такое дело!

– Угу, дело… Рыжий серьезный тип, – согласился великан, размышляя, что если вынудят выплачивать за потерянный груз, то ему придется загнать свой видавший виды Урал, – слышь, Хлыст, как думаешь, денег от мотика хватит?

– Придурок, – презрительно выплюнул напарник, – ты сечешь, что там было? И я нет. Тут речь может идти о такой капусте, которую ты даже во сне сфоткать не сможешь. Ой, – меньший по размеру, но старший по положению компаньон, театрально закатив глаза, в очередной раз хлопнул себя по лбу, – надо же было так люто облажаться!? Нашел, кому доверить такую важную вещь!

Если бы Хлыст мог быть честным перед собой, то признал бы, что нехорошее предчувствие грызло его с самого начала. А на чуйку свою он никогда не жаловался. Она спасала не раз и не два, например, когда парень таскал куриц в соседней деревне. Именно поэтому он впихнул груз на сохранение напарнику. Типа, в случае чего его хата с краю. Однако, мужика-получателя такое важное соображение не тронуло. Когда Хлыст попробовал вывернуться, мол, груз посеял не он, гад Никита Максимович резко оборвал его, доходчиво втолковав, что ему плевать, у кого конкретно в руках была нужная ему вещь. Подписывались на доставку оба, значит, и отвечать будут оба.

– Угу, важную вещь… Ну не дрейфь, найдется, – попробовал утешить напарника великан. – Чего дергаться. Нам же изобразили, кто груз стырил. Зачем он ему? Мы вскрыть не смогли, и ему слабо. Делов-то осталось! Найдем пацана, и все тип-топ.

Плеши не хотелось ссориться со своим более активным товарищем. Самой большой неприятностью в жизни для него был отцов ремень, да и то в детстве. Знамо дело, папаня уже давно остерегался хвататься за это орудие наказания. Но представить что-то худшее у великана не получалось, хотя, глядя на дергающегося Хлыста, возникало подозрение, что этот крутой Никита Максимович, угрожавший им, не шутил. Таких борзых мужиков парень видел только в боевиках.

***

А как хорошо все начиналось. Рыжий, по совместительству двоюродный брат Плеши, неожиданно загремел в районную больницу с аппендицитом. Тетка Настена договорилась с племянником, работающим трактористом, что он съездит в райцентр и отвезет болящему гостинцы. Добрый парень всегда был рад помочь родне, тем более что ему поездка на казенном тракторе в рабочее время обошлась совершенно бесплатно.

Узнав, что Плешь собирается ехать в люди, с ним в райцентр нахаляву увязался друг-поводырь Хлыст, которому надоело целый день бездельничать и смотреть на пасущихся в поле коров.

Вот тогда-то Рыжий и передал им небольшой металлический цилиндр с закруглёнными краями. Голодный Плешь увидел в нем сходство с сарделькой, которую мечтал съесть на обед. Почти незаметный стыковочный шов и маленькая дырочка над ним давали понять, что это контейнер, открываемый, по-видимому, каким-то ключом.

Контейнер требовалось отвезти в Москву и передать по конкретному адресу конкретному человеку. Рыжий, заставив друзей наклониться к нему как можно ниже, несколько раз повторил, что груз тайный, и распространяться о нем не следует. Он им доверяет лишь потому, что для него ситуация безвыходная, и еще потому, что с Плешью, наверняка, поедет Хлыст. Отдельно друзьям было сказано, что контейнер жизненно необходимо доставить вовремя, иначе Рыжий растеряет весь авторитет в известных кругах.

Сумма за доставку, озвученная больным, во-первых, настолько вдохновила друзей, что у Хлыста не возникло ни малейшего сомнения в необходимости сопровождать друга, а во-вторых, аннулировала все вопросы о возможных проблемах с законом. Впрочем, у тугодума Плеши таких вопросов и не возникло, потому как обед с непременной сарделькой его беспокоил гораздо сильнее. Раз надо помочь заболевшему родственнику, значит надо. И точка. И вообще, небольшая поездка все интереснее, чем на тракторе день-деньской гонять по полям и проселочным дорогам.

Друзья тут же взяли отгулы и на следующий день с первым автобусом отправились в Москву. Ехать на поезде, где требовались документы, Рыжий категорически запретил, поэтому пришлось трястиcь на автобусах по дорогам разного уровня и проходимости.

Москва обрушилась на друзей газово-шумовым тайфуном. Они не представляли, что такое может быть. Конечно, телевизор регулярно демонстрировал им кадры московских пробок, да и в райцентре тоже было много, как они считали, машин, но реальность опрокинула все их самые смелые представления. С одной стороны, столица восхитила масштабом и высотой зданий, а с другой, оттолкнула беспорядочной суетой и бесконечным потоком людей.

Чтобы добраться от автовокзала до нужного торгового центра Хлыст, не желающий терять лицо, уговорил напарника шикануть и разориться на такси. Ехать в метро, в котором раньше не бывал, он откровенно побаивался. Плешь, поведясь на аргумент, что под землей они Москву не увидят, а времени рассматривать столицу у них нет, согласился на лишнюю трату. Однако, взял себе на заметку, что придется сэкономить на чем-нибудь другом, потому что твердо вознамерился из столицы привезти невесте кольцо.

Количество людей на улицах Москвы ввело ребят в оторопь. Оба чувствовали себя инопланетянами, случайно забредшими на чужую планету. Глядя в окно автомобиля, Плешь не мог избавиться от ощущения, что главная работа москвичей – гулять. Когда он обратил на это внимание друга, тот, не желая показывать свою растерянность, важно вздохнул. Покрутив пальцем у виска, Хлыст снисходительно объяснил, что, во-первых, в столице летом сплошные туристы, и по улицам шастают именно они, а во-вторых, известный факт, что живут в Первопрестольной хорошо и нахаляву, совершенно не работают и выходят гулять, просто чтобы дома не торчать.

Тут и там молодежь шныряла на самокатах. Особенно привлекли внимание косяки одетых в одинаковую одежду с коробками на спине. «Во дают городские! По улицам ходят, а в магазин лень заходить», – изумился Плешь, когда они выяснили на светофоре у одного из таких самокатчиков, что это курьеры, доставляющие еду. Для друзей подобное было немыслимо! В их деревне магазин был центром вселенной, местом, где бабы и мужики встречались, чтобы узнать про соседей последние новости и обсудить свежие сплетни.