Удачно вписались

Валентина Панкратова

Удачно вписались

Пит

Замок предательски щелкнул, убивая надежду Пита просочиться в квартиру незамеченным.

– Петр, это ты? – не заставил себя ждать вопрос матери – к досаде парня, Нина Андреевна работала на удаленке. – Давай мой руки и к столу. У меня все готово.

Скривившись от предвкушения допроса с пристрастием, молодой человек метнулся к себе в комнату – не было у него настроения на пустые разговоры. Нечаянная добыча приятно тяжелила руку и заставляла сильнее биться сердце. Однако, момент, когда можно будет спокойно рассмотреть, что же подкинул его величество случай, пришлось отложить.

Если мать заметит его нетерпение, то забросает своими нескончаемыми вопросами. Поэтому молодой человек вынужден был отложить изучение находки на послеобеденное время.

Это был контейнер. Он представлял собой металлический цилиндр со скругленными краями и выглядел внушительно и дорого. Его содержание будило воображение. Вдруг, золотой самородок или крупный бриллиант? Пит несомненно лучше распорядится добычей, чем просто уронить как те олухи.

К сожалению, первые попытки открыть штуковину голыми руками закончились неудачей, поэтому теперь требовалась спокойная обстановка и подручные инструменты. Однако, от матери так легко отвязаться было невозможно. Этот факт был хорошо известен по многолетнему опыту.

Особенно часто допросы с пристрастием мать принялась устраивать в последнее время после того, как Пит вынужден был сообщить ей, что уволился с работы. Как объяснить необразованной и ничего не понимающей в жизни женщине, что не для того он заканчивал авиационный институт, чтобы с девяти до шести штаны в офисе протирать, пялясь в компьютер? Это для лохов, а не для него.

Послышавшиеся за дверью шаги заставили молодого человека метнуться к комоду, что стоял в углу у окна, и сунуть свой трофей под валяющиеся на нем бумажки. Перед тем как дверь под тяжелым напором женщины открылась, Пит успел бросить последний взгляд на комод – металлический контейнер ничем не выделялся из хлама, которым была завалена мебельная поверхность.

– Ну ты где? – чувствовалось, что грудь Нины Андреевны распирало от вопросов, советов и нотаций, и ей не терпелось вывалить их на нуждающегося.

Пит, взяв себя в руки, мужественно шагнул навстречу своей головной боли. Любого другого он давно послал бы, но все-таки это же мать, хоть и очень надоедливая.

– Иду. Но прошу обратить внимание, что я даже не успел сменить к обеду свой костюм.

– Иди уж, шут гороховый. Руки помой. Я уже все налила, а ты никак не идешь, – мать на всякий случай заглянула в комнату сына, подтвердив, насколько он правильно поступил, избавившись от своей добычи, и лишь потом засеменила за ним на кухню, – ну как прошло собеседование?

– Сказали, что питаться надо с правильным настроем и желательно в тишине, – молодой человек с нажимом намекнул нетерпеливой женщине, чтобы отстала.

Мать, действительно, на время замолчала. То ли из-за реального уважения к процессу поедания, то ли интонация и голос сына напомнили ей о муже, который с весны жил на даче.

– Слушай, а что ты паришься в такую жару в квартире? Почему не едешь к отцу? – озвучил парень свою голубую мечту. Отъезд матери стал бы для него отличным подарком.

– Ну конечно, – задохнулась от возмущения Нина Андреевна, – а кто за квартирой присмотрит?

– Ну как бы, есть еще я.

– Чего учудил! – воскликнула женщина, – так от тебя-то ее и надо защищать. Кто знает, кого приведешь, если нас с отцом не будет? Знаю я вас, молодежь, все бы пьянки-гулянки…

Мать запрыгнула в свой любимый паровоз дальнего следования, и теперь Питу можно было быть уверенным, что она не остановится, пока не прокатится по всем важным остановкам – сигареты, алкоголь, наркотики, друзья, девицы, пьянки, вольности, прическа, работа, деньги, точнее, их отсутствие, дороговизна, ремонт и далее по тексту. Пит, досконально изучивший часто озвучиваемое мнение Нины Андреевны, отключил внешнее аудирование и погрузился в собственные думы.

На память пришли два придурка, что плелись перед ним по магазину, веселясь и толкаясь. Они обратили на себя внимание своей карикатурной несовместимостью – огромный амбал и микроскопический на его фоне задиристый проныра, вившийся вокруг своего спутника ужом. Если бы не это его мельтешение и не размахивание коромыслами, то всё у них было бы в порядке. Загадочный контейнер, завернутый в кепку, не вывалился бы из рук громилы. Тот, как и собирался, положил бы его в карман. Но факт остался фактом – вертлявый мелкий нечаянно толкнул спутника под руку.

Пит автоматически поднял упавшую кепку. На долю секунды в его голове мелькнула идея окликнуть дружную парочку, но странная тяжесть головного убора заинтриговала, а потому благая мысль, не найдя подходящей для себя среды, тихо испарилась. «В этом мире каждый сам за себя, – проводил ее молодой человек, – если это что-то важное, то парням следовало бы получше хранить свое сокровище. Я тут не причем. Раз им это не нужно, значит это по праву мое».

Первая быстрая попытка открыть контейнер провалилась, похоже, требовались инструменты. И потому всю дорогу домой Пит мечтал найти укромное местечко, чтобы посмотреть улов. От нетерпения сводило руки. Встретив около лифта жеманную девицу, относительно недавно поселившуюся под ними у своего жениха, Пит против обыкновения не стал отвечать на ее заигрывающие взгляды. То, что было у него в руках, интересовало гораздо больше, чем какая-то размалёванная матрешка с длинными ногами и огромными губами.

***

– Петр, – ворвался в воспоминание голос матери, – ты меня слушаешь?

Пит поднял на нее измученный взгляд. Он терпеть не мог этого «Петр». Нина Андреевна, называя сына в честь Петра Первого, похоже, рассчитывала, что ее наследника ждет подобная или близкая к первому императору России судьба. С судьбой не задалось. Хоть парень последние полгода и маялся без работы, но на должность императора России его почему-то не звали, видать, предки подкачали, да и время не то.

Пит свое официальное имя терпеть не мог. В школе как только его не называли: и Петер, и Питер, и Пеп, и Пята, и Петушок. Последние два прозвища не особенно прижились. Всех желающих выпендриться Пит аккуратно, без обезболивания лишил передних зубов. После этого предков долго таскали в школу и в милицию, которая приблизительно в эти годы решила стать полицией. Спасло, что тогда он был несовершеннолетним. Но на карандаш взяли и вели до самого окончания школы, очевидно, ожидая, когда он, наконец, присядет на конкретный срок.

И он присел бы, но как ни странно, спасла его соседка снизу. Уж какие слова тетя Аля подобрала тогда, Пит забыл. В голове осталось одно – если он хочет кем-то быть в этой жизни, то чтобы нарушать законы, надо сначала изучить правила игры и имеющиеся там юридические лазейки. Мать его друга детства, разумеется, этого не говорила. Она напирала на место в жизни, возможности и правила. Но поскольку Пит не был глупым, то трансформировал позицию тети Али, в более подходящую для себя – «не пойман, не вор».

***

– Я весь внимание, – выдохнул он, вырываясь из размышлений.

– Ну так ответь хоть что-нибудь!

Пит вопросительно посмотрел на мать, давая понять, что внимание не распространилось на заданный вопрос, и его требуется повторить.

– Как у тебя прошло собеседование? Берут? Попросил бы Альку снизу. Может, она и тебя бестолкового пристроит. Вон сынок ее Тимка как сыр в масле купается. Помнишь, как вы с ним дружили, в одном классе учились. А теперь он каков! И девка у него какая фифа. Не дай бог такую приведешь, бед с ней наберешься. Сплошное разорение. Ну да им-то что? Богачи. Вот пусть она их доит. Ну так что там? – пройдясь по нижним соседям, женщина вернулась к первоначальной теме, – берут?

На остановке «Работа» Нина Андреевна давно не спрашивала, куда он идет, какая зарплата. Похоже, ей было без разницы, в какой гадюшник он приткнется. Лишь бы был как все – по утрам уходил на работу, вечером приходил с работы и какую-никакую копейку на свое пропитание давал. Иногда Питу казалось, что мать сильно тяготится его трезвой жизнью. Ее вполне устроило бы, если б он шлялся с компаниями и приходил пьяный. С ее точки зрения, это гораздо нормальнее для молодого парня! Недаром постоянно про вечеринки и пьянки вещает, как будто пытается объяснить бестолковому, как ему следует жить. Если бы мать была поумнее, то Пит решил бы, что она пытается применить к нему элементы реверсивной психологии, когда человека подталкивают к действию, противоположному тому, которого хотят от него добиться.

На память пришел пример, что привел им в университете преподаватель. Это оказалась сказка. В ней заяц, пойманный волком, уговаривал своего захватчика сделать с ним, все что угодно, только ни в коем случае не бросать в терновый куст. Конечно же, волк именно туда его и бросил, а заяц тут же убежал. Но по мнению молодого человека, мать вряд ли была знакома с этой теорией. Она даже термин «реверсивная психология», скорее всего, никогда не слышала.

– В течение двух недель позвонят, – врать было привычно, и Пит это умел, ведь если не врать, то мать сядет на уши, и оттуда ее без специальной техники не скинуть.

Естественно, ни на какие собеседования Пит давно не ходил, но торчать дома наедине с бухтящей матерью было невмоготу. Как все старшее поколение Нина Андреевна была твердо уверена, что деньги можно зарабатывать, исключительно впахивая по восемь часов в день. Другие варианты категорически отвергались. К своей работе на удаленке она привыкала тяжело и долго. Ей категорически не хватало наличия коллег, с которыми можно было бы потрепаться, и начальства, которое контролировало бы ее деятельность, время от времени издавая грозные порыкивания.

Первое время мать добросовестно отрабатывала с девяти до часу и с двух до шести, но со временем научилась ставить будильник на девять утра, чтобы включить компьютер, и в период с девяти до шести помимо работы, успевала умыться, позавтракать, убраться в квартире, заняться домашними делами, поболтать по телефону и, конечно же, приготовить еду.

Когда она успевала выполнять свои официальные обязанности, для Пита оставалось загадкой, хотя это особо его не интересовало – делает что нужно по дому и пускай. Как раз в этом он ее поддерживал. Если ей готовы платить приличные деньги за имитацию работы, почему она должна отказываться? Дают, значит надо брать. Единственное требование, которое ей выдвигалось руководством – быть рядом с компом и вовремя отвечать на звонки и письма. В остальном контроля за удаленщицей, по прикидкам молодого человека, не было.

Лично для Пита именно эта цепь, привязывающая человека словно тузика к одному месту, была блокирующей. Работать на дядю, подчиняться начальству, да еще сидя дома на коротком поводке, для него выглядело чем-то за гранью реальности. А потому молодой человек категорически отвергал все намеки Нины Андреевны обратиться за помощью к тете Але, которая в свое время помогла с работой ей самой.

В итоге, Пит все свободное от немногочисленных дел время слонялся по паркам и торговым центрам, прицениваясь к товарам и мечтая, что деньги у него появятся обязательно, главное стремиться к этому. Чаще он гулял один, иногда с друзьями. Проблема была в том, что все его слабовольные и не стремящиеся к успеху друзья работали, а кто-то из них даже умудрился обзавестись семьей и спиногрызами. Те же придурки, кто не работал и больше всего в жизни интересовался выпивкой, ему самому были не интересны.

Главный вопрос заключался в том, где взять денег. Тех грошей, что ему попадали от перепродажи телефонов и ремонта компов, на нормальную жизнь не хватало. Именно поэтому его так заинтересовала попавшая к нему от двух идиотов штуковина. Пит воспринял ее как дар небес, способный решить его финансовую проблему. Необходимо было срочно узнать, что же там внутри.

***

– Сходил бы в ЖЭК, узнал бы, когда поставят трубы и заделают дырки. Надоело уже. Все слышим, что у соседей снизу и сверху происходит.

Паровоз материных рассуждений притормозил на относительно безобидной остановке под названием «Ремонт». В их доме в рамках капитального ремонта с мая меняли трубы отопления. Старые, что были проложены внутри стен, похоже, вытащить было невозможно, поэтому новые решили провести в качестве украшений в углах комнат. Интрига заключалась в том, что дырки для новых труб прокрутили совсем не в тех углах, где находились выходы старых труб. Данный факт автоматически означал, что подвод теплоносителя к отопительным приборам оказался с другой стороны.

Многим семьям, сделавшим ремонт и поставившим дорогие импортные батареи, предстояло выкинуть их на помойку и либо согласиться на простенькие, устанавливаемые бесплатно, либо покупать новые за свой счет. Насколько слышал Пит из иногда долетавших до него разговоров у подъезда, люди такого прикола не поняли и просто перестали пускать ремонтников к себе в квартиры. Соответственно, процесс несколько затих. Квартиры стояли с дырками между этажами, позволяя соседям переговариваться без телефонов и обсуждать перспективу остаться без отопления зимой.

– Ну ты-то чего волнуешься? – вяло отреагировал Пит, понимая всю тщетность по тридцать третьему разу объяснять, что в ЖЭКе ему ничего не скажут, они сами нервничают из-за срыва работ, – отец-то на даче, у тебя из спальни ничего крамольного соседи не услышат.

Нина Андреевна непонимающе уставилась на сына. По мере вникания в смысл сказанного им она принялась обиженно пыхтеть и поджимать губы.

– Бесстыдник, постеснялся бы такое матери говорить, – возмущенно выдала она в конце концов.

Глядя на свою поседевшую мать, одетую в полинялый домашний халат, молодой человек поймал себя на том, что не удивился бы наличию у отца на даче другой женщины. Пит тут же отогнал от себя нехорошие мысли. Предки есть предки. Даже если уже полгода они живут врозь, но все-равно это вместе. Парень не задумывался о семье, это было нечто само собой разумеющееся. Однако он чувствовал, что в этом диком мире ему необходимо иметь за спиной защищенный тыл в виде родителей, и не представлял их по отдельности.

Пит был третьим, самым младшим и достаточно поздним ребенком. Старшие брат и сестра, которых ему изо дня в день мать старательно ставила в пример, давно жили своими семьями. Из-за большой разницы в возрасте Пит с ними практически не общался, хотя их редкие просьбы о помощи что-нибудь перетащить или посидеть с племянниками, пусть и нехотя, но всегда выполнял – все-таки это семья.

– Это ж надо так курить, – снова послышалось восклицание принюхивающейся матери, – балкон в другом конце квартиры, а вонь и сюда доползает.

– Это не курево, – Пит вдруг понял, что дым на кухне чувствовался подозрительно явно, – это что-то жгут. Странно…

– Придется закрыть окна, будем сидеть в духовушке, – вставая, прокряхтела женщина.

В это время из глубины квартиры послышалось характерное потрескивание. Нина Андреевна и Пит на секунду торопело уставились друг на друга, а затем дружно рванули из кухни, толкаясь и мешая друг другу.

***

Дверь родительской спальни горела, издавая тот самый напугавший их треск. При приближении к ней стало слышно, как внутри комнаты гудит пламя. Опасность ситуации не сразу смогла проникнуть в воспитанный на ужастиках и боевиках мозг Пита. Поначалу он, вспомнив об оставленных в своей комнате документах и телефоне, рыпнулся было к себе мимо горящей двери, однако та, словно насмехаясь над ним, рухнула поперек коридора и преградила путь. Огонь, вырвавшись на новый простор, заставил ретироваться.

– О боже, божешки, что же это, – запричитала мать, хватаясь за сердце.

– Твой телефон где? – встряхнул ее молодой человек, – срочно звони в пожарную.

До Пита начало доходить, что он только что избежал смертельной опасности и что киношная картинка несколько отличается от суровой реальности. Огненный и никем не контролируемый жар быстро расставил все по местам. Самим справиться с бушующей в родительской спальне стихией было невозможно. Оставалось надеяться, что помощь подоспеет раньше, чем вырвавшееся не понятно откуда пламя успеет поглотить всю квартиру.

– Все сгорит, – как безумная заметалась мать, – по миру пойдем, где деньги взять?

– Деньги в банке, – рявкнул Пит, отвечая на глупый вопрос, и бросился к соседям, чтобы те вызвали пожарных.

Как только он открыл входную дверь, образовавшаяся тяга подтолкнула огонь утроить усилия, и он голодным зверем бросился в сторону холла и гостиной. Ужас буквально сковал конечности парня. Пит вдруг увидел себя как будто в кошмарном сне – он пытается убежать от чудовища, а ноги еле шевелятся, а монстр неукротимо надвигается…

Молодой человек усилием воли скинул с себя неожиданное наваждение. Когда он минуты через две-три вернулся от соседей, Нина Андреевна шустро сновала между шкафами гостиной и входной дверью, выбрасывая на лестничную площадку верхнюю одежду и обувь.

– Давай, Петенька, складывай там все в сторонку, чтобы не потоптали, – подбодрила она растерявшегося сына, – надо спасти, что еще возможно.

Молодого человека поразил переход охающей и хватающейся за сердце матери к деятельной и трезвомыслящей женщине. Сам он, вызвав пожарных, понятия не имел, что надо делать до их приезда. Он впервые оказался в подобной ситуации, впрочем, так же как и мать. Что-то вроде одобрения ее действиям мелькнуло в голове, и Пит послушно бросился складывать в аккуратную кучу все выбрасываемое из горящей квартиры. Выскочившие соседи взяли на себя его работу и стали заносить вещи к себе, дав возможность парню помочь матери спасти все, что еще можно было вынести из квартиры.

***

Приехавшие пожарные выгнали из горящей квартиры мельтешащих хозяев. Минут через пятнадцать все было законченно. Когда борцы с огнем разрешили зайти в квартиру, молодой человек испытал шок от изменений, произошедших с того момента, как они мирно обедали на кухне.

Дыша через мокрое полотенце, Пит растерянно шлепал по черным пенным лужам. Спальня предков выгорела полностью. В гостиной уныло высились обгорелые мебельные скелеты. Его комната тоже пострадала, но не столько от огня, сколько от пены. После проведенных спасателями тщательных поисков углей там было все перевернуто. Телефон безнадежно плавал в пенной луже на полу. Документы также были целы, но вымочены, то есть их тоже предстояло переделывать. Благо, МФЦ находился в торговом центре недалеко от дома.

Подумав о торговом центре, Пит вспомнил о добытом контейнере, на который возлагал такие надежды. Обгорелая поверхность комода, куда он положил свою находку, была абсолютно пуста. Пожарные, туша шторы, смыли все вниз, и теперь уцелевшие остатки разных мелочей и штор мирно колыхались в пене на полу рядом с телефоном.

Молодой человек поискал глазами пропавшую добычу. Он так и не успел узнать, что там было. Хотя тяжесть предмета намекала, что там могло быть что-то ценное. Очень ценное, что можно было бы загнать. Возможно контейнер прихватили пожарные… Тогда, похоже, от него случайная находка слиняла точно также, как и от тех придурков. Вольнолюбивая вещица неожиданно появилась в его жизни и так же неожиданно исчезла. Обидно, досадно, ну и ладно! Может, еще найдется при разборке квартиры.

Пит решил поискать загадочный контейнер позже, когда выветрится дым и высохнет пена. О том, что это кому-то надо будет убирать, он предпочитал не думать. Очень хотелось привычно махнуть на все рукой. В конце концов, есть предки. Пусть эти вопросы решают они. Лично он здесь не причем. Он и так пострадал – нужен был новый телефон, предстояло восстанавливать документы, покупать часть одежды и обуви.

Не в силах больше находиться в облаке гари, Пит выскочил на лестничную площадку. Пожарные все еще искали способ проникнуть в нижнюю квартиру, хозяева которой отсутствовали, что было совершенно не удивительно в середине рабочего дня. Борцам с огнем требовалось разрешение на проникновение в жилище.

– У меня где-то был номер Тимохи, – подошел молодой человек к старшему спасателю, – но мой мобильник ёкнулся. Если подкинете аппарат с выходом в интернет, то смогу Вас с ним связать.

Через несколько минут, получив по телефону от растерянного Тимофея согласие, Пит дал команду вскрывать добротную деревянную дверь нижней квартиры. Глядя, как профессионально и ювелирно пожарные исполняют роль домушников, парень не мог избавиться от изумления. Эти странные упакованные в спецформу мужики предпочитали рисковать жизнью в огне, не понятно, ради чего, хотя могли запросто заходить в любую дверь – так гораздо выгоднее зарабатывать. «Да что сейчас в квартирах брать, – одернул сам себя молодой человек, – деньги нормальные люди держат в банках, драгоценности там же». И тем не менее он внимательно выслушал все советы, что в процессе взламывания замка выдал ему профессионал на тему – как быть, если потерял ключи, точнее, как безболезненно открыть дверь при помощи подручных инструментов – шурупа и молотка.

Постепенно сквозь мрачное и упадническое настроение в голове Пита проросло четкое и элементарнейшее по своей сути решение – если он хочет жить в нормальном жилище, то доверять ремонт матери с ее ужасным вкусом нельзя. Восстановление квартиры лучше организовать самому. Возможно, все не так уж и плохо. А что? Никто не погиб, ничего страшного не произошло, все нормалёк.

Тимофей

Тимофей нажал на кнопку отбоя и ошарашенно уставился в пространство отсутствующим взглядом. Телефонный звонок был с незнакомого номера. Невидимый собеседник, представившийся бывшим другом Петькой, сообщил о пожаре в своей квартире, что находилась прямо над квартирой Тимофея. По голосу молодой человек не мог точно определить, действительно ли это был Петька или нет. Они сто лет не общались, а после окончания школы практически не виделись.

Густой бас возрастного мужика, которому «якобы Петька» передал трубку, и вовсе не претендовал на знакомство. Представившись командиром пожарного расчета, он запросил разрешение вскрыть входную дверь и осмотреть квартиру, чтобы исключить попадание горящих углей в открытые окна или через отверстия для труб в полу.

Как на зло, в связи с закрытием квартала в течение нескольких дней в офисе требовалось присутствие Тимофея, тогда как в обычно он работал на дому. Молодой человек словно под гипнозом дал разрешение вскрыть дверь и теперь сидел за рабочим столом, бесцельно перекладывая с места на место попадающиеся под руки ручки, карандаши и телефон. В голове было все, что угодно, но ни одной мысли о работе. Всплывали один за другим вопросы. Это розыгрыш? Это планируемая афера? Тогда в чем она заключается? Он только что дал разрешение взломать замок. Зачем ворам его разрешение? Может, это Петькина шутка? Тогда зачем он сам с ним разговаривал? Логичнее было бы сразу с пожарным поговорить. И родители, как назло, в отпуске. Хотя мама, наверняка, скажет, что надо ехать домой. И несомненно, будет права.

Постепенно хаос из обрывков раздумий сформировался во вполне определенное соображение – людям надо доверять, так шутить никто не будет, даже Петька. В любом случае все можно выяснить на месте.

Тимофей резко вскочил, чуть не опрокинув кресло, и ринулся в кабинет начальника. Получив разрешение уехать и выдав клятвенное заверение, что отработает оставшееся до конца дня время в другие дни, парень со всех ног рванул в сторону дома.

Родителям он решил пока не звонить, чтобы не портить им отпуск, который они проводили в Кисловодске. Сначала следовало самому разобраться, что же вообще произошло. Жизнь – штука непредсказуемая.

От того же Петьки можно ждать всего что угодно. Сколько Тимофей себя помнил, они постоянно находились в одном заведении – в одной группе в саду, в одном классе в школе. Петькина мама, узнав, что в «приличной», как она говорила, семье под ними живет ровесник ее разгильдяя, всеми правдами и неправдами старалась сдружить ребят. Их семья была рабочей. Тетя Нина работала поварихой в школе, поближе к сыну и продуктам. Это потом, когда поваров сократили, мама Тимофея устроила ее к себе в страховую компанию в телефонный центр. Отец Петьки, всю жизнь отработав слесарем, лишь в последние годы более-менее развернулся на частных заказах.

Вероятно, тетя Нина надеялась с помощью нижних соседей обеспечить сыну приличный жизненный путь. Однако, ее мечтам не суждено было сбыться. Петька категорически отказывался дружить с навязываемым ему тихоней, хотя сам Тимофей поначалу был очень даже не против. Он не очень помнил, как оно было в детском саду, но в начальной школе ему нравился заводной и бесшабашный мальчишка сверху. Однако, чем дальше Петькины приколы и насмешки вываливались на голову бедолаги, тем меньше становилась его симпатия. К выпускному классу их отношения, возможно, и нельзя было назвать враждой, но никакой дружбы между ними точно не было. В школу они ходили в разное время, а то и разными путями. Тимофей предпочитал приходить заранее, а Петька или, как он требовал себя величать, Пит влетал в класс уже после начала урока. Если им приходилось одновременно подходить к дому, то Тимофей предпочитал подниматься на свой пятый этаж пешком, предоставляя однокласснику роскошь ехать на лифте.