Легенда о Сонной Лощине: метод параллельного погружения

That all this might not be too onerous on the purses of his rustic patrons, who are apt to consider the costs of schooling a grievous burden, and schoolmasters as mere drones, he had various ways of rendering himself both useful and agreeable. He assisted the farmers occasionally in the lighter labors of their farms, helped to make hay, mended the fences, took the horses to water, drove the cows from pasture, and cut wood for the winter fire. He laid aside, too, all the dominant dignity and absolute sway with which he lorded it in his little empire, the school, and became wonderfully gentle and ingratiating. He found favor in the eyes of the mothers by petting the children, particularly the youngest; and like the lion bold, which whilom so magnanimously the lamb did hold, he would sit with a child on one knee, and rock a cradle with his foot for whole hours together.

In addition to his other vocations, (В дополнение к своим прочим занятиям: in addition to – в дополнение; vocation – занятие, призвание) he was the singing-master of the neighborhood, (он был учителем пения в округе: singing-master – учитель церковного пения; neighborhood – округа) and picked up many bright shillings by instructing the young folks in psalmody. (и заработал немало звонких шиллингов, обучая молодёжь церковным песнопениям: to pick up – подрабатывать; bright shilling – звонкий шиллинг (британская монета); to instruct – обучать; young folks – молодёжь; psalmody – псалмопение, церковное пение) It was a matter of no little vanity to him on Sundays, (По воскресеньям это было предметом немалой гордости для него: vanity – тщеславие, гордость; no little – немалый, значительный) to take his station in front of the church gallery, with a band of chosen singers; (занимать своё место перед хором в церкви вместе с группой избранных певцов: to take station – становиться, занимать место; gallery – хоровая галерея; band – группа; chosen – избранный; singer – певец) where, in his own mind, he completely carried away the palm from the parson. (где, по его собственному мнению, он полностью затмевал пастора: to carry away the palm – одерживать победу, быть первым; parson – пастор, священник) Certain it is, his voice resounded far above all the rest of the congregation; (Бесспорно, его голос гремел гораздо громче остальных прихожан: certain it is – это точно, бесспорно; to resound – звучать, греметь; congregation – собрание, прихожане) and there are peculiar quavers still to be heard in that church, (и до сих пор в той церкви можно услышать своеобразные вибрации его голоса: peculiar – своеобразный; quaver – дрожание, вибрация голоса) and which may even be heard half a mile off, (и их даже можно услышать за полмили оттуда: half a mile off – на расстоянии полумили) quite to the opposite side of the millpond, (вплоть до противоположного берега мельничного пруда: opposite side – противоположная сторона; millpond – пруд у мельницы) on a still Sunday morning, (в тихое воскресное утро: still – тихий, безветренный) which are said to be legitimately descended from the nose of Ichabod Crane. (о которых говорят, что они прямо происходят из носа Икабода Крейна: to be descended – происходить; legitimately – подлинно, по-настоящему) Thus, by divers little makeshifts, (Так вот, с помощью всевозможных мелких ухищрений: thus – таким образом; divers – разные, различные (архаизм); makeshift – временное средство, уловка) in that ingenious way which is commonly denominated «by hook and by crook,» (тем изобретательным способом, что обычно называют «и так и сяк» или «всеми правдами и неправдами»: ingenious – изобретательный; to denominate – называть; by hook and by crook – любыми средствами, как получится) the worthy pedagogue got on tolerably enough, (достойный педагог справлялся более или менее сносно: worthy – достойный; pedagogue – педагог, учитель; to get on – справляться, выживать; tolerably enough – вполне сносно) and was thought, by all who understood nothing of the labor of headwork, (и считался, всеми, кто ничего не понимал в умственном труде: to be thought – считаться; headwork – умственный труд) to have a wonderfully easy life of it. (человеком, живущим на удивление лёгкой жизнью: wonderfully – удивительно; easy life – лёгкая жизнь)

In addition to his other vocations, he was the singing-master of the neighborhood, and picked up many bright shillings by instructing the young folks in psalmody. It was a matter of no little vanity to him on Sundays, to take his station in front of the church gallery, with a band of chosen singers; where, in his own mind, he completely carried away the palm from the parson. Certain it is, his voice resounded far above all the rest of the congregation; and there are peculiar quavers still to be heard in that church, and which may even be heard half a mile off, quite to the opposite side of the millpond, on a still Sunday morning, which are said to be legitimately descended from the nose of Ichabod Crane. Thus, by divers little makeshifts, in that ingenious way which is commonly denominated «by hook and by crook,» the worthy pedagogue got on tolerably enough, and was thought, by all who understood nothing of the labor of headwork, to have a wonderfully easy life of it.

The schoolmaster is generally a man of some importance in the female circle of a rural neighborhood; (Школьный учитель, как правило, – человек немалой значимости в женском кругу сельской местности: generally – обычно; importance – значимость; female circle – женское окружение; rural – сельский; neighborhood – округа) being considered a kind of idle, gentlemanlike personage, (его считают своего рода праздным, джентльменским персонажем: to be considered – считаться; idle – праздный, свободный от тяжёлого труда; gentlemanlike – подобный джентльмену; personage – персона, фигура) of vastly superior taste and accomplishments to the rough country swains, (с куда более утончённым вкусом и умениями по сравнению с грубыми деревенскими парнями: vastly – значительно, весьма; superior – превосходящий; taste – вкус; accomplishment – навык, умение; rough – грубый; swain – деревенский ухажёр, парень (поэтич.)) and, indeed, inferior in learning only to the parson. (и, по сути, уступающий в образованности только пастору: inferior – уступающий; learning – учёность; parson – пастор) His appearance, therefore, is apt to occasion some little stir at the tea-table of a farmhouse, (Его появление, следовательно, способно вызвать небольшой ажиотаж за чайным столом в доме фермера: appearance – появление; apt to – склонно к, способно; to occasion – вызывать; stir – оживление, движение; tea-table – чайный стол) and the addition of a supernumerary dish of cakes or sweetmeats, (и появление лишнего блюда с пирожными или сладостями: supernumerary – добавочный, лишний; dish – блюдо; cake – пирожное, кекс; sweetmeats – сладости, лакомства) or, peradventure, the parade of a silver teapot. (а может быть даже и выставление на показ серебряного чайника: peradventure – возможно, может быть (архаизм); parade – демонстрация, показ) Our man of letters, therefore, was peculiarly happy in the smiles of all the country damsels. (Наш человек пера, следовательно, пользовался особым успехом у всех деревенских девушек: man of letters – литератор, человек учёный; peculiarly – особенно; happy – счастлив, удачлив; damsel – девица, девушка (поэтич.))

The schoolmaster is generally a man of some importance in the female circle of a rural neighborhood; being considered a kind of idle, gentlemanlike personage, of vastly superior taste and accomplishments to the rough country swains, and, indeed, inferior in learning only to the parson. His appearance, therefore, is apt to occasion some little stir at the tea-table of a farmhouse, and the addition of a supernumerary dish of cakes or sweetmeats, or, peradventure, the parade of a silver teapot. Our man of letters, therefore, was peculiarly happy in the smiles of all the country damsels.

How he would figure among them in the churchyard, between services on Sundays; (Как он блистал среди них на церковном кладбище между воскресными богослужениями: to figure – выделяться, блистать; churchyard – кладбище при церкви; service – богослужение) gathering grapes for them from the wild vines that overran the surrounding trees; (собирая для них виноград с диких лоз, оплетающих окружающие деревья: to gather – собирать; grape – виноград; vine – виноградная лоза; to overrun – оплетать, покрывать; surrounding – окружающий) reciting for their amusement all the epitaphs on the tombstones; (декламируя им для забавы все надписи на надгробиях: to recite – декламировать; amusement – забава; epitaph – надгробная надпись; tombstone – надгробие) or sauntering, with a whole bevy of them, along the banks of the adjacent millpond; (или прогуливаясь с целой стайкой девушек вдоль берегов соседнего мельничного пруда: to saunter – неторопливо гулять; bevy – стайка (девушек); bank – берег; adjacent – прилегающий; millpond – пруд у мельницы) while the more bashful country bumpkins hung sheepishly back, (в то время как более застенчивые деревенские парни топтались сзади, смущённо отступая: bashful – застенчивый; country bumpkin – деревенщина; to hang back – держаться позади; sheepishly – смущённо) envying his superior elegance and address. (завидуя его превосходному изяществу и обходительности: elegance – изящество; address – манеры, ловкость, умение себя вести) envying his superior elegance and address. (завидуя его явному изяществу и обходительности: to envy – завидовать; elegance – изящество; address – ловкость, обходительность, умение себя вести)

How he would figure among them in the churchyard, between services on Sundays; gathering grapes for them from the wild vines that overran the surrounding trees; reciting for their amusement all the epitaphs on the tombstones; or sauntering, with a whole bevy of them, along the banks of the adjacent millpond; while the more bashful country bumpkins hung sheepishly back, envying his superior elegance and address.

From his half-itinerant life, also, he was a kind of travelling gazette, (Благодаря своему полуперекочевывающему образу жизни он был своего рода передвижной газетой: half-itinerant – полуперемещающийся, частично кочевой; travelling – путешествующий; gazette – газета) carrying the whole budget of local gossip from house to house, (переносивший целый багаж местных сплетен из дома в дом: to carry – нести; budget – свёрток, здесь – метафорически; gossip – сплетни) so that his appearance was always greeted with satisfaction. (так что его появление всегда встречали с удовольствием: to greet – приветствовать; satisfaction – удовлетворение, радость) He was, moreover, esteemed by the women as a man of great erudition, (Более того, женщины почитали его как человека большой учёности: moreover – кроме того; to esteem – высоко ценить; erudition – образованность) for he had read several books quite through, (ибо он прочёл несколько книг от корки до корки: quite through – полностью, целиком) and was a perfect master of Cotton Mather’s «History of New England Witchcraft,» (и был настоящим знатоком «Истории колдовства в Новой Англии» Коттона Мэзера: perfect master – настоящий мастер, знаток; witchcraft – колдовство) in which, by the way, he most firmly and potently believed. (в которую, между прочим, он верил глубоко и страстно: by the way – между прочим; firmly – твёрдо; potently – сильно, убеждённо)

From his half-itinerant life, also, he was a kind of travelling gazette, carrying the whole budget of local gossip from house to house, so that his appearance was always greeted with satisfaction. He was, moreover, esteemed by the women as a man of great erudition, for he had read several books quite through, and was a perfect master of Cotton Mather’s «History of New England Witchcraft,» in which, by the way, he most firmly and potently believed.

He was, in fact, an odd mixture of small shrewdness and simple credulity. (Он был, по сути, странной смесью мелкой хитрости и простой доверчивости: odd – странный, необычный; mixture – смесь; shrewdness – проницательность, сообразительность; credulity – доверчивость) His appetite for the marvellous, and his powers of digesting it, were equally extraordinary; (Его тяга к чудесному и способность «переваривать» это были одинаково необычны: appetite – тяга, жажда; marvellous – чудесное, необыкновенное; to digest – переваривать, усваивать; extraordinary – необычный, выдающийся) and both had been increased by his residence in this spell-bound region. (и обе были усилены его пребыванием в этом зачарованном краю: residence – проживание; spell-bound – заколдованный, заворожённый) No tale was too gross or monstrous for his capacious swallow. (Ни один рассказ не был для него слишком грубым или чудовищным – он всё «глотал»: gross – грубый, отвратительный; monstrous – чудовищный; capacious – вместительный; swallow – глотание, перен. – готовность поверить) It was often his delight, after his school was dismissed in the afternoon, (Часто он получал удовольствие после окончания занятий днём: delight – удовольствие; to dismiss – отпускать, распускать (учеников)) to stretch himself on the rich bed of clover bordering the little brook that whimpered by his schoolhouse, (растянуться на густом клеверном ковре у ручья, что лепетал возле школы: to stretch – растягиваться, лечь; bed – ложе, покров; clover – клевер; to border – окаймлять; brook – ручей; to whimper – лепетать, журчать) and there con over old Mather’s direful tales, (и там перечитывать жуткие истории старого Мэзера: to con over – зубрить, перечитывать; direful – ужасный, страшный; tale – рассказ) until the gathering dusk of evening made the printed page a mere mist before his eyes. (пока сгущающиеся сумерки не превращали страницу в простое мельтешение перед глазами: gathering – сгущающийся; dusk – сумерки; mere – просто; mist – туман, размытость) Then, as he wended his way by swamp and stream and awful woodland, (Затем, когда он пробирался болотами, ручьями и мрачными лесами: to wend one’s way – направляться; swamp – болото; stream – поток; woodland – лесистая местность) to the farmhouse where he happened to be quartered, (к фермерскому дому, где ему случалось быть на постое: to be quartered – быть размещённым, проживать временно) every sound of nature, at that witching hour, fluttered his excited imagination, — (каждый звук природы в этот колдовской час будоражил его разыгравшееся воображение: witching hour – ведьминый час, время колдовства; to flutter – трепетать, возбуждать; excited – возбуждённый; imagination – воображение) the moan of the whip-poor-will from the hillside, (стон козодоя с холма: moan – стон; whip-poor-will – козодой, ночная птица) the boding cry of the tree toad, that harbinger of storm, (зловещее кваканье древесной жабы – предвестницы бури: boding – зловещий, предвещающий; cry – крик; tree toad – древесная жаба; harbinger – предвестник) the dreary hooting of the screech owl, (унылое уханье сипухи: dreary – тоскливый; hooting – уханье; screech owl – сипуха) or the sudden rustling in the thicket of birds frightened from their roost. (или внезапный шорох в зарослях, где спугнулись птицы с насеста: rustling – шорох; thicket – заросли; to frighten – пугать; roost – насест)

He was, in fact, an odd mixture of small shrewdness and simple credulity. His appetite for the marvellous, and his powers of digesting it, were equally extraordinary; and both had been increased by his residence in this spell-bound region. No tale was too gross or monstrous for his capacious swallow. It was often his delight, after his school was dismissed in the afternoon, to stretch himself on the rich bed of clover bordering the little brook that whimpered by his schoolhouse, and there con over old Mather’s direful tales, until the gathering dusk of evening made the printed page a mere mist before his eyes. Then, as he wended his way by swamp and stream and awful woodland, to the farmhouse where he happened to be quartered, every sound of nature, at that witching hour, fluttered his excited imagination, – the moan of the whip-poor-will from the hillside, the boding cry of the tree toad, that harbinger of storm, the dreary hooting of the screech owl, or the sudden rustling in the thicket of birds frightened from their roost.

The fireflies, too, which sparkled most vividly in the darkest places, (Светлячки тоже, которые ярче всего мерцали в самых тёмных местах: firefly – светлячок; to sparkle – сверкать, мерцать; vividly – ярко, живо; darkest – самые тёмные) now and then startled him, (время от времени пугали его: now and then – время от времени; to startle – испугать, поразить) as one of uncommon brightness would stream across his path; (когда особенно яркий пролетал по его пути: uncommon – необычный; brightness – яркость; to stream – промелькнуть, нестись; path – тропинка, путь) and if, by chance, a huge blockhead of a beetle came winging his blundering flight against him, (и если случайно какой-нибудь огромный глупый жук налетал на него своим неуклюжим полётом: by chance – случайно; huge – огромный; blockhead – олух, глупец (здесь шутливо про жука); beetle – жук; to wing – лететь, махать крыльями; blundering – неуклюжий, сбивчивый; flight – полёт) the poor varlet was ready to give up the ghost, (бедняга был готов испустить дух: varlet – плут, парень, озорник (устар.); to give up the ghost – умереть, испустить дух, здесь гипербола) with the idea that he was struck with a witch’s token. (думая, что его поразила ведьмина метка: to be struck – быть поражённым; witch’s token – ведьмина отметина, знак) His only resource on such occasions, either to drown thought or drive away evil spirits, (Его единственным средством в таких случаях, чтобы либо заглушить мысли, либо отогнать злых духов: resource – средство, выход; to drown – заглушать; to drive away – прогонять; evil spirits – злые духи) was to sing psalm tunes (было петь псалмы: psalm tune – мелодия псалма, церковная песня) and the good people of Sleepy Hollow, as they sat by their doors of an evening, (и добрые жители Слипи-Холлоу, сидевшие вечером у своих дверей: to sit by the door – сидеть у входа; of an evening – вечером) were often filled with awe at hearing his nasal melody, (часто охватывались благоговейным страхом, услышав его гнусавую мелодию: to be filled with awe – прийти в трепет; nasal – гнусавый; melody – мелодия) «in linked sweetness long drawn out,» ( – «в цепочечной сладости, надолго растянутой»: цитата из Милтона, образное выражение гармоничного, плавного пения) floating from the distant hill, or along the dusky road. (доносящуюся с далёкого холма или по тёмной дороге: to float – плыть (о звуке); distant – далёкий; dusky – сумеречный)

The fireflies, too, which sparkled most vividly in the darkest places, now and then startled him, as one of uncommon brightness would stream across his path; and if, by chance, a huge blockhead of a beetle came winging his blundering flight against him, the poor varlet was ready to give up the ghost, with the idea that he was struck with a witch’s token. His only resource on such occasions, either to drown thought or drive away evil spirits, was to sing psalm tunes and the good people of Sleepy Hollow, as they sat by their doors of an evening, were often filled with awe at hearing his nasal melody, «in linked sweetness long drawn out,» floating from the distant hill, or along the dusky road.

Another of his sources of fearful pleasure was to pass long winter evenings with the old Dutch wives, (Ещё одним из его пугающих удовольствий было проводить долгие зимние вечера с пожилыми голландками: source – источник; fearful pleasure – пугающее удовольствие; to pass – проводить (время); Dutch wives – голландки, жёны голландских фермеров) as they sat spinning by the fire, (когда они сидели у огня и пряли: to sit spinning – сидеть и прясть; to spin – прясть) with a row of apples roasting and spluttering along the hearth, (рядом жарились яблоки, потрескивая вдоль камина: row – ряд; to roast – жариться; to splutter – потрескивать, шипеть; hearth – очаг, камин) and listen to their marvellous tales of ghosts and goblins, (и слушать их удивительные рассказы о призраках и гоблинах: marvellous – удивительный; tale – рассказ; ghost – призрак; goblin – гоблин) and haunted fields, and haunted brooks, and haunted bridges, and haunted houses, (и о заколдованных полях, ручьях, мостах и домах: haunted – населённый духами, заколдованный; field – поле; brook – ручей; bridge – мост; house – дом) and particularly of the headless horseman, or Galloping Hessian of the Hollow, as they sometimes called him. (и особенно – о всаднике без головы, или Галопирующем гессенце из Лощины, как они иногда его называли: headless – без головы; horseman – всадник; galloping – скачущий; Hessian – гессенец (наёмный немецкий солдат); Hollow – Лощина, Слипи-Холлоу) He would delight them equally by his anecdotes of witchcraft, (Он также радовал их рассказами о колдовстве: to delight – радовать; equally – одинаково; anecdote – рассказ; witchcraft – колдовство) and of the direful omens and portentous sights and sounds in the air, (и о страшных предзнаменованиях и зловещих видениях и звуках в воздухе: direful – ужасный; omen – предзнаменование; portentous – зловещий; sight – видение; sound – звук) which prevailed in the earlier times of Connecticut; (которые господствовали в ранние времена Коннектикута: to prevail – преобладать, быть обычным) and would frighten them woefully with speculations upon comets and shooting stars; (и пугал их до ужаса размышлениями о кометах и падающих звёздах: to frighten – пугать; woefully – до страха, ужасно; speculation – размышление, гипотеза; comet – комета; shooting star – падающая звезда) and with the alarming fact that the world did absolutely turn round, (и тревожным фактом, что Земля действительно вращается: alarming – тревожный; to turn round – вращаться) and that they were half the time topsy-turvy! (и что половину времени они на самом деле находятся вверх ногами: topsy-turvy – вверх дном, перевёрнуто)

Another of his sources of fearful pleasure was to pass long winter evenings with the old Dutch wives, as they sat spinning by the fire, with a row of apples roasting and spluttering along the hearth, and listen to their marvellous tales of ghosts and goblins, and haunted fields, and haunted brooks, and haunted bridges, and haunted houses, and particularly of the headless horseman, or Galloping Hessian of the Hollow, as they sometimes called him. He would delight them equally by his anecdotes of witchcraft, and of the direful omens and portentous sights and sounds in the air, which prevailed in the earlier times of Connecticut; and would frighten them woefully with speculations upon comets and shooting stars; and with the alarming fact that the world did absolutely turn round, and that they were half the time topsy-turvy!

But if there was a pleasure in all this, while snugly cuddling in the chimney corner of a chamber that was all of a ruddy glow from the crackling wood fire, and where, of course, no spectre dared to show its face, it was dearly purchased by the terrors of his subsequent walk homewards. (Но если во всём этом и было удовольствие – то только пока он уютно свернувшись сидел в углу у камина, в комнате, залитой тёплым красноватым светом от потрескивающего дровяного огня, где, разумеется, ни один призрак не осмеливался показаться – это удовольствие дорого ему обходилось страхами на обратной дороге домой: snugly – уютно; to cuddle – свернуться, прижаться; chimney corner – угол у камина; ruddy glow – красноватый свет; crackling – потрескивающий; spectre – призрак; to dare – осмеливаться; to purchase dearly – дорого обойтись; subsequent – последующий; walk homewards – путь домой) What fearful shapes and shadows beset his path, amidst the dim and ghastly glare of a snowy night! (Какие страшные образы и тени подстерегали его путь среди тусклого и жуткого сияния снежной ночи: fearful – страшный; to beset – окружать, подстерегать; dim – тусклый; ghastly – зловещий; glare – сияние) With what wistful look did he eye every trembling ray of light streaming across the waste fields from some distant window! (С каким тревожным, надеющимся взглядом он всматривался в каждый дрожащий луч света, пробегающий через пустынные поля из далёкого окна: wistful – тоскующий, жаждущий; to eye – смотреть, разглядывать; trembling – дрожащий; to stream – струиться, пронестись; waste fields – пустоши) How often was he appalled by some shrub covered with snow, which, like a sheeted spectre, beset his very path! (Сколько раз его ужасал какой-нибудь куст, покрытый снегом, который, словно завернутый в простыню призрак, стоял прямо на его пути: to be appalled – быть в ужасе; shrub – куст; sheeted – покрытый; spectre – привидение) How often did he shrink with curdling awe at the sound of his own steps on the frosty crust beneath his feet; (Сколько раз он съёживался от леденящего душу страха при звуке собственных шагов по мерзлой корке под ногами: to shrink – съёживаться; curdling – леденящий; awe – страх с благоговением; frosty crust – замёрзшая корка снега) and