Книги принцессы

– И вечно у вас, у мальчишек, кто-то да виноват, – сказала Лира.

– Да будет тебе, Лира. Обещаю, что в следующий раз я приду первым, – мягко ответил Тэлиас.

Руки Лиры недоверчиво дернулись, но Тэлиас заметил, что лицо девочки немного изменилось.

– И я принесу что-нибудь пожевать. Обещаю, – с улыбкой сказал Тэлиас.

Лира отвела взгляд от уже изученных со всех сторон пауков, посмотрела на Тэлиаса и, пригрозив ему указательным пальчиком, сказала:

– Ты пообещал.

Тэлиас довольно закачал головой, и Лира расплылась в улыбке.

Мальчик громко бухнулся на пол и ухватился за аппетитный бутерброд с жареной бараниной и сыром. Откусив огромный кусок, он пробубнил:

– Так. Что я пропустил?

Лира села рядом, открыв альбом, и, обмакнув перо в чернила, начала что-то шкрябать по белому листу бумаги. На девочке были льняные бриджи и легкая рубаха, опоясанная кожаным ремешком. А ее волосы пахли свежей древесиной и смолой.

– Охотник Абэрольд рассказал, что видел огромного волка, размером с деревенского быка, – спокойно сказала Лира.

– Что? – удивился Тэлиас, всматриваясь в волка, нарисованного Лирой. Он с трудом сглотнул и добавил: – Разве это возможно? Или волки нынче тоже перешли на гэоденскую траву?

Лира засмеялась. Тэлиас улыбнулся. Ему больше нравилась веселая Лира, а не та девочка, с которой он разговаривал пару минут назад.

– Да в том-то и дело, что нет. Но разве ты забыл, сколько овец и коров пропало в этом году? Люди думают, что волки, питаясь мясом наших животных, тоже стали сильнее и больше! – испуганно и чуть дыша сказала Лира.

– И ты веришь в это? – усмехнувшись, сказал Тэлиас, заглатывая очередной кусок.

– А почему нет? – уставившись в карие глаза Тэлиаса, спросила Лира.

– Ну, во-первых, – пережевывая, говорил Тэлиас, – большинство скота нашлось, а во-вторых, Абэрольд вечно придумывает сказки. Вспомни, что он говорил на прошлой неделе, будто видел в горах огромную желтую птицу, крыло которой может покрыть всю нашу деревню. – улыбаясь, закончил Тэлиас и откусил еще кусок от сытного угощения.

Лира кивнула и неуверенно улыбнулась.

– Не переживай, за всю историю Гэофольда волки и близко не подходили к деревне, – сказал Тэлиас, облокачиваясь на кровельную балку.

– Ну а как же… – не успела договорить Лира, как снизу донесся шум жаркого спора.

Тэлиас и Лира, прижавшись к полу, осторожно высунули головы, чтобы видеть, кто с кем спорит. Все посетители, которые весело обсуждали завтрашнее событие, замолчали и со страхом уставились на горячо спорящую парочку. Двое мужчин нос к носу стояли у стола и громко спорили. Тэлиас сразу узнал их. Это были местный охотник Трол и рудокоп Криод. Последний из которых был отцом того пухлого задиры, из-за которого Тэлиас, мягко сказать, влип.

– Любовь? Да какая любовь?! – громким басом кричал черноволосый, толстый мужчина.

– Да что ты взбесился, Криод? – так же громко кричал седовласый мужчина в несколько раз худее своего собеседника.

– Ты хочешь сказать, что это нормально? – продолжал кричать Криод, размахивая деревянной кружкой, содержимое которой щедро опрыскивало все вокруг.

– Я думаю, у тебя, Криод, неверное представление о торийцах! – кричал в ответ худощавый собеседник. – Этот народ благородный, и тебе торийцы ничего плохого не сделали. Разве не благодаря серокожим, как ты их называешь, твои карманы набиты золотом?

– Мои карманы тебя не касаются, Трол! Им нужна наша кожа, вот и лезут из своего леса, и пристают к нашим девушкам, а потом уводят их в лес, и только Роуд знает, что серокожие с ними делают, – злобно ответил бушующий здоровяк.

– Да. И эти девушки приходят через полгода, чтобы повидаться с родными. Этого ты не замечаешь? – сверля взглядом Криода, громко сказал Трол.

– Ну и что ты тогда их терпишь? – продолжал уже бледный Трол.

– Да о чем мы спорим? Трол, тебе не понять. У тебя же нет дочери… – крикнул Криод и осекся, будто кто-то забил невидимый кляп ему в рот. Его красное лицо в миг стало серым.

Вся таверна загудела, пуляя огненные взгляды в Криода.

– Что… Что ты сказал? – крикнул Трол, выхватил небольшой охотничий нож и бросился на врага. Но тут несколько мужчин подлетели и с силой оттащили седовласого, плачущего Трола от испуганного и бледного рудокопа.

– Ты не имеешь право… ты не смеешь говорить о ней… – кричал навзрыд Трол, вырываясь из рук мужчин, когда те выносили его из таверны.

Гул утих, и все понимали, что Криод сказал то, что не должен был говорить ни при каких обстоятельствах. Рудокоп еще долго сидел на полу, затем с сопровождающим его кряканьем встал, допил пиво и с шумом выскочил в деревянную дверь. Как только дверь захлопнулась, таверна снова залилась шумом разговоров и постукиванием пивных кружек.

Тэлиас посмотрел на Лиру. Ее большие, испуганные глаза тоже были наполнены слезами.

– Как он мог сказать такое Тролу? После того, что случилось с Диной… – сквозь ком в горле сказала Лира.

– Да уж. Теперь я понимаю, в кого пошел Дрис, – сказал Тэлиас, переворачиваясь на спину. Лира сделала то же самое. Теперь они лежали и смотрели на внутренности деревянной крыши, на которой устроили танцы, тени и блики от ламп.

– Я помню Дину, такая веселая, такая смешная. И помню день, когда она… ну это… ты понимаешь. Вся деревня рыдала. Она ведь жила рядом со мной, почти в соседнем доме… – снова заговорила Лира.

– Угу, – неохотно промычал Тэлиас.

– Бегала и играла, а тут раз… и все… несчастный случай, – тихо сказала Лира.

Тэлиас резко встал и, поглядывая на доску-выход, сказал:

– Ладно, мне пора.

– Прости, Тэлиас, я не хотела… – затараторила Лира, судорожно хватая Тэлиаса за руку.

– Не хотела. Конечно… Лишь бы поболтать о тех, кто помер. И почему эта тема тебе так интересна? – отдернув руку, прикрикнул Тэлиас.

– Ну я правда не хотела… – тихо и изумленно сказала Лира, но в ее голосе уже чувствовалось раздражение.

– Да-да… рассказывай мне байки… мы же в таверне, – хохотнул Тэлиас.

Лира резко поднялась на ноги, ее лицо стало болезненно бледным. Девочка оттолкнула Тэлиаса в сторону, пробубнив:

– С дороги…

С грохотом отодвинула доску и посмотрела прямо в глаза Тэлиаса.

– Срываясь на мне, мой дорогой друг, ты свою маму не вернешь, – сказала Лира и скрылась в темноте.

Народ кучками покидал таверну, и шума становилось все меньше и меньше. Огоньки ламп угасали, погружая секретную комнату в мрак. Кто-то внизу сонно болтал, позевывая и кряхтя.

«Какой же я дурак. Остолоп. Осел. А ведь она не хотела… она ведь мой лучший друг», – думал Тэлиас, рассматривая нарисованного Лирой, еле видного в темноте, волка, и только сейчас заметил в самом низу пергамента три маленькие буквы Т и Л.

Когда мальчик спустился вниз, деревня засыпала. Кое-какие фонари-совы еще горели, пятнами освещая площадь. Холодный ветерок и тишина деревни заставляли Тэлиаса идти быстрее. Далекий шум реки и шелест деревьев запускали табун мурашек по спине мальчика. Высоко в небе ярко светила луна, заливая серебром крыши и улицы Гэофольда.

«Ну все, прощай, Тэлиас. Сейчас отец тебе устроит», – подумал Тэлиас.

Подойдя к двери дома и глубоко, будто в последний раз, вдохнув воздуха, мальчик медленно потянул за ручку двери. Дверь, с неизменным звуком, заскрипела. Тэлиас зашел внутрь и увидел, что отец крепко спит в своей кровати, и его тихое сопение иногда перебивает треск дров в камине.

– Наверное, он подумал, что я уже сплю… – прошептал мальчик, на цыпочках пробираясь в свою комнату, дверь которой также жестоко скрипнула.

В следующий миг Тэлиас плюхнулся в кровать и подумал:

«Да уж, ну и денек.»

Это было последнее, о чем смог подумать мальчик, ведь в следующий миг он крепко уснул, погружаясь в мир снов.

ГЛАВА 2

Торийский день

– Вставай сын – сквозь сон услышал Тэлиас.

Мальчик медленно открыл глаза, утирая их кулаками. Сквозь сонную пелену Тэлиас увидел, склонившегося над ним отца и тут же проснулся.

– Вставай сынок, торийский день – улыбаясь, говорил, бородатый, краснолицый мужчина, немного болезненно хлопая мальчика по плечам.

Тэлиас сел на кровать и позевывая, подтянулся. В окно ярко светило летнее солнце, а с гостиной уже доносился аппетитный запах жареных яиц. Отец стоял рядом, широко улыбаясь и пряча, что-то за широкой спиной.

– Па. Доброе утро. Что это у тебя там? – окончательно проснувшись, спросил Тэлиас, заглядывая за спину кузнеца.

– Это твой подарок, сынок. Последнее время я был очень занят… ну … ты понимаешь… подготовка… да и сегодня я тоже уйду в горы. Ну, это не важно… в общем, – нервничая и похрипывая, говорил Рионд, – это тебе.

Высокий, коренастый, сильный мужчина, с детским предвкушением, вытащил из-за спины небольшой одноручий меч из серебряной стали. Тэлиас замер. Красота меча поразила его. Серебряная рукоять, с синими, как небо камнями, медленно переливалась всеми цветами радуги, гипнотизируя мальчика. Его лезвие подмигивало Тэлиасу, ослепляя мальчика и мешая насладиться всей красотой клинка. Когда отец положил меч на вытянутые в ожидании ладони мальчика, Тэлиас почувствовал, что тот, не тяжелее воздуха.

– Он такой легкий – изумленно сказал Тэлиас, спрыгнув с кровати и начиная свистяще размахивать новым подарком. Рионд отошел подальше, все так же широко улыбаясь. Нескольких зубов во рту кузнеца не хватало.

– Хаурорская сталь… неделя работы… эт тебе не топор дровосека… его даже точить не надо. Ты глянь – возбужденно сказал отец мальчика и, выхватив меч из рук Тэлиаса, из-за всех сил ударил им по деревянному дверному косяку. Меч без особых усилий углубился в красное дерево, разрезав косяк, словно масло, и ударился в каменный кирпич, – эм… кажется я не рассчитал силы – продолжил Рионд, пытаясь вытащить меч из каменно-деревянной западни.

Тэлиас согнулся пополам от смеха, наблюдая за безрезультатными попытками отца освободить его подарок. Рионд тоже хохотал до слез, тратя больше сил на смех, чем на очередную попытку вытащить меч.

«Это самое счастливое утро в моей жизни. Я и он… Мы снова смеемся…» – подумал Тэлиас и бросился к отцу, обнимая его чуть выше пояса.

– Спасибо огромное пап… – сказал мальчик, еще крепче прижимаясь к отцу.

Рионд, бросив попытки вытащить меч, тоже обнял Тэлиаса и из его карих, заросших густыми бровями глаз, потекли слезы. Он не пытался вытирать их. Вместо этого он еще крепче обнял сына.

– Прости меня сын… Прости… – продолжая плакать, хрипел Рионд.

– Ты не виноват па… – тяжело сказал Тэлиас, поглаживая по спине, уже упавшего на колени отца. Плечи Рионда неистово содрогались в такт громким всхлипам.

– Если бы она была рядом… – пробубнил кузнец.

Тэлиас молчал, все так же сильно прижимаясь к плачущему отцу.

«Если бы она была рядом… была рядом. Ровно четыре года, как мамы нет с нами, а мы до сих пор не можем привыкнуть к этому… четыре года… я так скучаю ма…» – думал Тэлиас, из глаз которого, как и из глаз отца, ручьем текли слезы.

Счастливое утро мальчика, вмиг превратилось в его обычное утро, такое же серое и унылое. Он поднял голову вверх и увидел, как подарок отца, уже не такой привлекательный, пружинил, торча из деревянного косяка. В доме стало тихо, лишь всхлипы и громкие стуки сердца отца и сына разбавляли глушь. Тэлиас не мог думать не о чем, улавливая и наслаждаясь каждой, пусть даже горькой, секундой рядом с отцом.

Спустя несколько минут, когда их всхлипывания стали реже, Рионд встал. Вытер слезы с густой бороды и щек, взлохматил волосы мальчика и сказал:

– Сегодня мы сходим к ней.

– Угу – неискренне кивнул Тэлиас. Он не любил кладбище Эззор. Ему было больно наступать на, как говорят старейшины, святую землю. Находясь там мальчику, становилось плохо.

– А сейчас, завтрак – с ноткой безразличия сказал Рионд и повел мальчика к столу в гостиной.

Меч, все так же находящийся в плену дверного косяка, медленно раскачивался.

После таких перепадов настроения, аппетитная яичница, нисколько не привлекала Тэлиаса. Мальчик сидел, ковыряя в завтраке бронзовой вилкой и поглядывая на отца, который, так же, как и он, потерял всяческий интерес к жаренному завтраку. Смотря на поникшего, запутавшегося в своих собственных мыслях отца, Тэлиас словно, глядел в зеркало. Одинаковые вздохи, движение рук и такое же потерянное выражение лица – копия он, вот только много лет спустя. Мальчик подумал:

«Он все еще любит ее, так же сильно… Так же, как и четыре года назад… Так же как и я…»

Тэлиас вновь отвел глаза в сторону и посмотрел на подарок отца, все так же тихо покачивающийся в дверном проеме.

– Мне пора – сказал Рионд и медленно, опираясь кулаком на стол, встал, – да и тебе пора на занятия.

– Па. Ведь торийский день… все старейшины заняты – потеряно ответил Тэлиас, тоже поднимаясь из-за стола. Яичница обоих уже остыла.

– Ах, ну да, а я и забыл – сказал Рионд, уже натягивая рабочую мантию и поднимая с пола огромную сумку, набитую инструментами и тряпьем, – ну я побежал… будь осторожен. Увидимся вечером на празднике.

– Пап! – крикнул Тэлиас.

Уже открыв входную дверь, Рионд обернулся. Тэлиас заколебался.

«Сказать ему про драку или нет… скажу… вот сейчас… а может лучше вечером…» – подумал мальчик и, смотря не на отца, а на точку чуть выше него, сказал:

– Хорошего дня па.

– Не убегай далеко – улыбаясь, сказал Рионд и канул в шум деревни.

Мальчик помахал отцу и снова уселся на деревянный табурет. Посматривая на камин, он снова вспомнил маму, хотя сказать вспомнил было бы неправильно, ведь она всегда была в его сердце и мыслях. Перед глазами Тэлиаса возникла картина: молодая девушка стоит у камина, напевая, что-то еле слышно. Длинные, темно-коричневые волосы до талии, волнами разливались по ее спине. Девушка обернулась и Тэлиас увидел ее синие, смеющиеся глаза. Она улыбалась мальчику, и эта улыбка обливала сердце Тэлиаса раскаленным металлом. Тэлиас мысленно встряхнулся и понял, что из его глаз вновь, ручьем текут слезы. Внезапно ему стал противен их с отцом дом и мальчик, еще раз бросив взгляд на меч в косяке, выскочил на улицу.

Теперь он брел по деревенской улице, а его мысли были далеко от Гэофольда. Бегающие туда-сюда люди и шум деревни, не мешали ему думать о своем. Он шел вперед, опустив голову вниз и заливая себя все новыми и новыми мысленными несчастьями. Вот почему Тэлиас так не любил торийский день. Для него этот день вовсе не был праздником, этот день был днем горьких воспоминаний и боли. Даже подарки Рионда не могли потушить его горящее, израненное сердце, но мальчик все равно был благодарен отцу за его попытки и за секундное счастье, которое возвращало Тэлиаса назад, туда, где была его мама.

Незаметно для себя Тэлиас оказался в центре Гэофольда и огляделся. Жители деревни продолжали украшать площадь, уже усыпанную огромными столами, наполненными всяческими товарами. Там были: куски коровьей и другой кожи, собранные в огромные тюки, свежие овощи, фрукты, бочонки с медом, сидром и пивом, мешки, набитые гэоденским табаком и многое другое. За каждым из прилавков стояли продавцы в одинаково-синих рубахах и с чудными шляпами, в виде баклажана. На фоне деревенской суеты, тихо играла музыка, а каменный Гэофольд все так же гордо, стоял, удерживая различные украшения.

Тэлиас обернулся и направился в сторону библиотеки, это было одно из построенных когда-то торийцами здание. Остальные два, таверна и ратуша, находились тут же вокруг площади. Торийские здания были намного выше остальных и, мягко говоря, не вписывались в окружение. Архитектура построек и материалы сильно отличались от Гэофольдских. Мальчик поднялся на белоснежное крыльцо и уставился в огромную красную дверь библиотеки. Подняв глаза, Тэлиас увидел выгравированную на металлической табличке надпись.

«Да не прольется кровь»

Тэлиас подумал:

«Да не прольется кровь? Чушь собачья»

Ему казалось, что обещание, которое тогда дали торийцы пустые слова и ничего более.

– Если бы вы держали слово…, то она была бы рядом – открывая тяжелую дверь буркнул Тэлиас.

Он вошел внутрь. Первый этаж круглой библиотеки был абсолютно пустым, лишь в середине стояла небольшая скульптура: две огромные руки вырастали из пола и удерживали на ладонях, раскрытую, черную книгу. Шесть деревянных колон, похожие на закрученные канаты, расположились вокруг скульптуры. На каждой из них висели большие, металлические подсвечники, коронованные свечами, свет которых, смешиваясь с солнечными лучами, мягко стелился на блестящий пол. У правой стены возвышалась гигантская винтовая лестница, пришвартовываясь к каждому из последующих этажей и уходя под пол на нижний этаж, где проходили уроки. Тут было светло и уютно. Каменный пол, изящно отражал блики окон и деревянный потолок, усыпанный резными изображениями различных птиц.

Тэлиас подошел ближе к черной книге. Гранитные страницы игриво подмигивали мальчику, бликуя в свете свечей. Он наклонился и шепотом прочитал вырезанные в камне слова:

«Да воспрянет духом мир и люди, да преисполниться знанием земля и воздух. Пусть в этом миге спрячется прошлое, а будущее станет вечным. Пусть это место подарит знания. Знания подарят мудрость, мудрость подарит мир.»

Тэлиас часто бывал в библиотеке и уже выучил эти слова. Ему нравилось находиться в этом здании, бродить среди книжных стеллажей и читать, много читать. Ему казалось, будто книги, на полках, жарко спорят о чем-то великом и прекрасном. Он любил это место, как и его мама.

Мальчик поднялся на второй этаж и огляделся. Слева стоял небольшой каменный стол, за которым сидел невысокий старикашка. Именно этого старца, Тэлиас чуть не сбил вчера вечером на площади. В помещении было намного темнее чем на первом этаже. Высокие стеллажи заслоняли солнечные лучи, а деревянные столики и пуфики, хаотично расставленные по библиотеки, манили своим удобством. Под каждым из столиков лежали огромные ковры, сшитые из обрывков различных шкур. В библиотеке не было ни души.

– Доброе утро сынок. – сказал старейшина, подтягивая к себе огромную книгу и что-то в нее записывая.

– Старейшина Эднор, здравствуйте. – ответил мальчик, подходя ближе к старцу.

– Я знал, что сегодня ты придешь. – сказал старик.

– Я… хочу почитать… – опустив голову сказал Тэлиас.

– Да. Да. Конечно. – сказал Эднор и чуть посапывая встал, – за мной юноша.

Старейшина медленно шаркал среди стеллажей, водя пальцем по кожаным корешкам старинных книг. Тэлиас плелся следом, нетерпеливо фыркая.

– Старейшина, скажите, а когда мне можно будет на следующий этаж библиотеки? – спросил мальчик, хотя давно знал ответ на этот вопрос.

Тэлиас слышал, что на самом верхнем этаже скрывается тайная книга, которую старейшины тщательно охраняют и мальчику было интересно почему к этой книге столько внимания.

– А правда, что там есть тайная книга? – загадочно и шепотом продолжал свой допрос Тэлиас.

Эднор улыбнулся и сказал:

– Если заливать юный стебелек большим количеством воды, в его корнях заведутся черви и со временем он погибнет. В твоем же случае, мой дорогой мальчик, черви – это твои мысли, а из мыслей всегда вытекают поступки. Всему свое время, сынок.

Тэлиас покорно покачал головой. Ему всегда нравились мудрые изречения старейшин, но запомнить их, у мальчика не получалось.

– Ах… да, вот ты где… – победоносно рявкнул старик и потянулся к маленькой книжице. Он взял ее в руки, обдул со всех сторон и передал мальчику.

Тэлиас прочел:

– Чудовища Хэодории

– Я думаю ты отвлечешься, это увлекательная книга. И кстати, советую сесть за тот стол. – сказал старейшина, указывая на круглый столик в самом углу библиотеки.

Тэлиас обернулся и увидел Лиру сидевшую именно за этим столиком. Девочка, пряча свое лицо за большой книгой, всем своим видом показывала будто не замечает Тэлиаса.

– Ну старейшина… – хотел возразить мальчик

– Она ведь из-за тебя тут. Запомни мой мальчик, ничто не сможет заменить тебе друга, но именно друг сможет заменить тебе все. – сказал старейшина, похлопывая Тэлиаса по плечу и тихо кивая в сторону Лиры. Затем он, уже довольно шустро направился в сторону каменного стола.

Тэлиас глубоко вдохнул, прижав «Чудовища Хэодории» к груди и побрел в сторону Лиры, осматривая корешки книг на полках.

«История Гэофольда», «Сказки Дирольда Пропавшего», «Пять способов использования жира барсука», «Норр, великий воин»

– Привет – виновато промямлил Тэлиас. Ему было стыдно за вчерашний всплеск, и он решил, несмотря ни на что помирится с Лирой.

Девочка промолчала, наградив Тэлиаса равнодушным взглядом и продолжила увлеченно читать «Лечебные травы и их свойства».

– Привет, ты не против… – громче сказал Тэлиас, нервно поглаживая корешок книги и указывая на мягкий пуфик рядом с Лирой.

– Вообще то… Это не единственный столик в библиотеке… – прыснула девочка.

– Это единственный за которым сидишь ты… – сказал Тэлиас.

Лира вздохнула. Мальчик уселся рядом, положив перед собой экземпляр «Чудовища Хэодории». Краем глаза он заметил, что Лира отодвинулась от него на несколько сантиметров. Он не знал, как начать разговор и как, в очередной раз просить прощения. Мальчик открыл книгу. Аккуратный язычок пламени играл в настольной, масленой лампе, разливая мягкий желтый свет по всему столу. Лира еще раз вздохнула. Тэлиас молчал. Хотя дети не говорили ни слова, в воздухе чувствовалось невероятное напряжение и казалось, что оно стало осязаемым и давило на плечи Тэлиаса.

«Пэрол и Мракз. Чудовища Хэодории. Пятьсот двенадцатый год второй эпохи»

Тэлиас перевернул страницу.

«Что порожденье тьмы, что света

Они средь нас, поют, рычат

И песнь людей давно воспета

О тех, кто земли сторожат

Открыты тайны перед нами

И в этой книге нам даны

Их выпей мелкими глотками

И будут жизни продлены

Мракз.»

Тэлиас искоса глянул на Лиру, которая сидела рядом. Ее губы стали тонкими, а на скулах появились твердые бугорки. Мальчик читал дальше.

«Тяжелый шаг, уже темно

Затихли даже птицы

И в норки прячется зверье

От мыши до лисицы.

Всех уровнял лесной закон

Зажглась в глазах охота

И устрашает мощный рев

Выходит, тихо кто то

О нем нам в сказках говорят

Бесстрашный знак свободы

На флагах он горит огнем

Когда идут в походы.

Кто создал это существо?

Оно непобедимо.

И несмотря на дикий страх,

Божественно красиво.

Мракз»

– Тебя не раздражает это? – взорвавшись сказала Лира. В ее глазах промелькнул красный огонек.

– Что? Это? … – потерянно сказал Тэлиас.

– Эта тишина. Которую, между прочем, создал ты! – рявкнула Лира, с шумом бросив книгу на стол.

Тэлиас обомлел. Он давно не видел Лиру в столь плохом расположении духа.

Мальчик промолчал.

– Он еще и молчит. Гляньте-ка на него… – продолжила нападать Лира.

– А что мне говорить? Опять просить прощения? – парировал Тэлиас глядя в зеленые глаза девочки – Лир, да что бы я не сказал сейчас, это делу не поможет.

Девочка продолжала пожирать Тэлиаса своим взглядом.

– Пора бы уже научиться вести себя так, чтоб не просить прощение при каждой нашей встрече. – раздраженно буркнула Лира, стуча пальцами по деревянному столу.

Тэлиас покорно кивнул и еще раз посмотрел на девочку, та продолжала сверлить его взглядом. Мальчик неожиданно протянул к ней руку и сказал:

– Мир?

Этот жест, как показалось, застал Лиру врасплох. Девочка смотрела то на руку Тэлиаса, то в его карие глаза. На ее лице читалась внутренняя борьба добра и зла. Это продолжалось довольно долго, пока девочка не обмякла и протянув руку, сильно стиснула ладонь Тэлиаса. Костяшки на руке мальчика громко хрустнули. Лира довольно улыбнулась и продолжила читать «Лечебные травы и их свойства».

Дети молчали довольно долго, пока Лира не достала из-под стола свежие булочки.

– Будешь? – спросила она, протягивая Тэлиасу одну из них, – эта с орехами, как ты любишь.

– Спасибо. – сказал мальчик, вспоминая неудачный завтрак с отцом. Ему опять стало плохо.

– Не понимаю, как можно любить орехи? – сказала Лира, скорча рожу будто ее тошнит и откусила свою булочку с малиной.

– Булочки с малиной, вот что не укладывается у меня в голове. – ответил Тэлиас тоже откусив кусок и пожевывая продолжил – вообще от малины, извиняюсь заранее, меня тошнит.

– Как и меня от твоих орехов, – сказала Лира и добавила – я забежала к Стэггорду сегодня рано утром, чтоб успеть купить булочки. Там такая толпа, ты бы видел. А еще я видела Дриса. Он, как всегда, возмущался, будто булочки «не так громко хрустят». Терпеть его не могу.