Перекресток времени

– В бункер? Тот, который еще утром собирался показать? – Лиса зло сощурилась, чуть не забывшись и не посмотрев на него в упор. – Мы с тобой действительно кузены! Ты же слышал отца?

– Для меня это ничего не меняет. Я даже рад. И готов обратить тебя прямо сейчас, раз разрешение на обряд уже получено. Я знаю как, – он подмигнул и на ходу поймал ее ладонь в свою, как в детстве, слегка сжав пальцы.

«Обряд… Так вот в чем дело! Теперь он знает точно, что я одна из них, своя… или? Он правда… сам… хочет меня обратить?!»

– Обряд…, – одного упоминания хватило, чтобы ее скрутил спазм отвращения. Пришлось остановиться и постараться выровнять дыхание, но руки она не отняла.

«Что он… делает? Опять наблюдает и проверяет? А что… делаю я?»

Она подняла взгляд, но не посмела встретиться с ним глазами, и взгляд замер где-то на уровне его подбородка. Осторожно, нехотя, все-таки высвободила руку:

– Кажется… я теперь тоже знаю как проходит обряд… И ты… и тебе тоже приходилось… издеваться над… мужчинами?

– С чего вдруг? Какая мерзость… – он отшатнулся и сплюнул под ноги. – Откуда ты вообще знаешь… про такой обряд?

«Обиделся? Это… внушает оптимизм. Но… как ему сказать про видение?»

Сознание услужливо подбросило воспоминание: темная комната, кровать…, голый мужчина…, кинжал…, в бокал капает кровь.

Лиса зажмурилась, обхватила руками себя за плечи, стараясь унять дрожь от пережитого ужаса. Зубы стучали, язык не слушался, но ей важно было услышать его ответ, убедиться в его непричастности. Она повторила:

– И все же. Ты не ответил…

Вик промолчал. Она слышала, как он прошелся вперед и назад вдоль переулка. Вернулся. Почувствовала его пристальный взгляд на себе, прежде, чем он заговорил, и напряжение в голосе:

– Почему ты дрожишь? Замерзла?

– Вовсе… нет!

– Тогда почему? – его пальцы впились в ее плечи, он резко встряхнул, надеясь, заставить открыть глаза, и вдруг отступил. Догадался? – Ты… испугалась того, что узнала? Или… увидела?

Лиса нехотя кивнула. Снова молчание. Затем раздался «вжик», как если бы расстегивали молнию, и на ее плечи легла его куртка. Он обнял ее, положив руки поверх порванной ткани, и тихо спросил:

– Скажи, давно ты видела в нашем клане обращенных? Особенно мужчин?

«Давно ли?..»

Лиса сжалась, погружаясь в воспоминания. Бледные, почти синие лица, впалые глаза, клеймо на плечах, заискивающие улыбки… Образ был нечетким, размытым, как если бы с тех пор прошло очень много времени. Как если бы это было незадолго до ментального поединка Вика с отцом.

Она передернула плечами и, неожиданно для себя самой, обняла его, доверчиво положив голову ему на плечо, совсем как в детстве.

– Наверное… я видела их в далеком детстве? – признала она, после небольшой паузы, и вздохнула свободнее. – Значит… ты точно не мог!

– Не мог, – он согласился, обнял крепче и осторожно, едва касаясь, погладил по голове. – Я был тогда чуть старше тебя… Послушай, без крайней нужды ни один клан на такое обращение не пойдет… Это… противоестественно…

Он замолчал. Они стояли обнявшись, боясь пошевелиться и спугнуть хрупкое забытое чувство. Ветер шалил, играя с мусором где-то впереди на перекрестке, а здесь, в проулке было темно и тихо. Куртка и теплые руки товарища грели и успокаивали ее.

«Он все тот же… И чем бы ни были вызваны эти перемены…»

– Внимание!.. Воздушная тревога! Всем жителям Техносити… – разрушая момент ожил громкоговоритель.

Оба вздрогнули.

Дождавшись, пока стихнут последние звуки эха, Вик все же спросил:

– Так откуда ты знаешь? Ты уже прошла обряд? С кем? Хотя нет… я бы почувствовал изменения…

Лиса открыла глаза:

– Ни с кем, – она огляделась по сторонам, и прошептала ему на ухо. – Твой отец дал мне кровь даймона, и я… кажется… увидела прошлое двух малознакомых мне людей. И… обращение… одного из них.

– Мужчины, – догадался Виктор. – Понимаю… неприятное зрелище.

Она осторожно переспросила:

– Тогда… зачем?!

Вик пожал плечами и потянул ее за собой, к выходу из проулка.

– Они просят, Лиса. Настойчиво. Очень настойчиво. Иногда глава клана соглашается в обмен на серьезную услугу, – он помолчал, внимательно изучая ее. – Но, погоди… Как ты могла увидеть чье-то прошлое? Никогда не слышал о такой даймонской способности.

– Вот и я тоже… не слышала… Вообще не понимаю, что за ерунда сегодня со мной творится, – в груди шевельнулась робкая надежда. Ей снова хотелось верить ему, хотелось, чтобы все вернулось, как раньше. – Послушай, а можешь не отводить меня сейчас к отцу? Я же не полная дура, понимаю, что это он приказал тебе: найти меня и вернуть обратно. Так?

– Он просил найти тебя и убедиться, что с тобой все в порядке, – не стал отпираться Вик.

– То есть прямого приказа вернуть меня к нему не было?

Кузен остановился, посмотрел на нее в упор:

– Что ты хочешь?

«Не отказал сразу… Слушает… Может… и правда есть шанс вернуть нашу дружбу?»

Ей хотелось ему поверить.

– Ты можешь вывести меня за пределы города? – спросила она вслух.

– Зачем?

– Вик… Вывези меня за пределы центрального кольца, – ее голос стал настойчивым. – Целятся именно по шпилям кланов. На окраинах должно быть безопаснее. Я должна добраться домой, к тете Липе. Она там, и наверняка, беспокоится…

Он облегченно рассмеялся:

– А говорила, что не глупая, – Лиса насупилась, не понимая. Виктор пояснил. – Так именно к ней я и хотел тебя отвезти, когда говорил про место, где можно выспаться. Она в городе. Клан предупредил своих, все здесь, успели приехать. Идем! Еще немного и там, за углом, на перекрестке уже можно будет взлететь.

Знакомый шпиль небоскреба вырос перед ними снова. Лиса замерла, напряженно вцепившись в Виктора:

– Серьезно?! Ты обещал…

– Спокойно! Всех разместили здесь, на разных этажах, – он направился не вверх, где располагалась штаб-квартира отца, а на нижние террасы. Приземлился, прошел сквозь стеклянную дверь в общий холл и поставил ее на ноги возле дверей одной из гостевых квартир клана.

Лиса недоверчиво осмотрелась.

– Извини, остаться не смогу, – сказал он. – Дела клана. Но я приду к тебе утром. Обещаю. Не сбегай больше, пожалуйста.

– Я подумаю, – буркнула Лиса, позвонив в указанную дверь и, как только та распахнулась, быстро юркнула внутрь, ища защиты за спиной Олимпиады Петровны. Приемная мама, невысокая и стройная даймонка, с серебристыми прядями в волосах тепло улыбнулась ей.

Вик кивнул, здороваясь, и сразу ушел.

«Все меняется… слишком быстро… И мы тоже… В ту ли сторону мы движемся?»

В квартире пахло лавандой и мятой – таким необходимым сейчас спокойствием. За двойными стеклами панорамных окон гостиной не слышно было воя сирен, на Лису смотрела ночь, темные дома и черное беззвездное небо.

Несмотря на стандартную обстановку, гостиная выглядела уютной: на подоконнике стояли горшки с зеленью, а на стене висела любимая картина тетушки Липы – закат в весеннем лесу. Лиса хорошо знала ее – подарок Ирины.

«Когда только успела все перевезти и расставить?..»

– Милая, ты, должно быть устала. Вот халат и полотенце, иди в душ. Твоя спальня справа от ванной комнаты. Не буду тебя утомлять расспросами – отдохни, выспись, а утром все обсудим…

– Спасибо, тетушка Липа, что бы я без тебя делала, – Лиса обняла даймонку, забрала полотенце и халат и пошла в душ.

Горячие потоки воды расслабили мышцы, смывая напряжение бесконечного дня. Веки потяжелели, опускаясь.

«Она права – посплю, а завтра на свежую голову буду решать, что делать… со всем этим…»

Лиса втирала в волосы приятно пахнущий травами шампунь и чувствовала, что засыпает на ходу.

«Так… еще чуть-чуть… сполоснуться под контрастным душем, высушить волосы и… надо добраться до кровати…»

Но стоило ей, забраться под мягкое свежее одеяло, положить голову на подушку и погасить свет, как сон исчез. Вверху, за окном вспыхивали красным и рыжим отблески взрывов. Она лежала, глядя в потолок на бегущие тени, слушая навязчивый шепот сознания: «откажись… откажись, откажись!»

Лиса повернулась на бок, укрылась одеялом с головой и попробовала посчитать до ста. Сбилась на первом десятке и села в постеле.

«Зачем Алексей пошел на это? Неужели действительно не видел другого пути защитить семью?… А я… Должна ли я… соглашаться?»

Она помотала головой, отгоняя непрошенные мысли, встала и пошла на кухню, чтобы заварить чай. Включила свет, пошарила по полкам в поисках фирменных трав Олимпиады Петровны. Никто в клане не умел заваривать такой вкусный и ароматный чай, как она. Ничего не нашла и села за стол, взъерошив волосы.

«И что теперь делать?.. Дядя Мар так просто не отступит.»

– Не спится, Лисонька? – тетушка Липа уже стояла в дверях кухни, запахивая халат, видимо услышала ее. – Вот и мне неспокойно что-то. Может чайку попьем?

Не дожидаясь ответа, она прошла к шкафчикам и достала откуда-то сверху сверток с сушеными листьями. Не включая синтезатор, вскипятила по-старинке воду в чайнике, высыпала листья в маленький заварник с красивыми синими узорами из птиц и цветов и залила кипятком. По кухне поплыл душистый аромат смородины, малины и мяты.

Из другого шкафчика тетушка Липа извлекла чашки с такими же синими узорами и поставила на стол. Вслед за ними появилась вазочка с печеньем и сладкими домашними пирожками.

За чаем с пирожками Лиса, аккуратно подбирая слова, поделилась разговором с дядей о своем отце. Олимпиада Петровна слушала молча, и в ее глазах отражалось искреннее удивление – похоже, она тоже не знала всей правды.

– Вот и зачем он так со мной, скажи?

– Ты все правильно поняла, милая. Он – глава клана и думал прежде всего обо всех нас, – мягко ответила она, когда Лиса закончила. Ее низкий, глубокий голос, так не вязавшийся с хрупкой внешностью, обволакивал и успокаивал.

– И еще обряд этот… что мне теперь делать? Я не хочу… – Лиса рассматривала узор на чашке, обводя его указательным пальцем.

– О чем ты волнуешься? Мы же знаем теперь, что ты не человек, а даймонка! Это честь для нас войти в клан и разбудить свою силу… Знаешь, как я в молодости об этом мечтала…

– Честь… – Лиса скривилась, вспомнив слова Алексея. – Я видела эту «честь», когда обращали человека в соседнем клане… Это… жестоко!

– После того, как глава дал тебе кровь?

– Да, все верно…

– Милая, у тебя… очень хороший потенциал силы, если ты смогла увидеть то, что происходит на таком большом расстоянии, да еще и сквозь стены!

Лиса промолчала, не сказав, что видела происходящее не просто на расстоянии, но еще и в прошлом:

«Лучше так… Пока не выясню, что это было…»

Олимпиада Петровна внимательно посмотрела на приемную дочь, как будто почувствовала недоговоренность, но Лиса, подцепила из вазочки очередной пирожок, откусила его, запивая горячим чаем, и та продолжила:

– Хорошо, понимаю, ты увидела все это находясь в стрессе… Неприятно, да еще и фантазия твоя буйная много чего, наверное, дорисовала… Но! Ты увидела обращение человека, а это… совсем другое, там нужна… кхм… специальная подготовка… наш обряд – он не для людей, понимаешь?

– Если честно, то ничего не понимаю! Мне ведь никто не рассказывал… Что я вообще знаю, из того, что должна?!

– Да, раньше мы тебе о многом не говорили… потому что не считали, что тебе это нужно – для всех нас ты была человеком… Для меня, то что ты – дочь самого Игниса также неожиданно, как и для тебя… Подожди, дай-ка подумать… как бы тебе попроще объяснить про обряд… – Олимпиада Петровна задумалась, подперев голову кулаком, а Лиса пользуясь затишьем в разговоре, доела последний пирожок и подлила себе еще чая. От чашки вверх потянулись струйки теплого пара. Увидев, что пирожки кончились, хозяйка очнулась и засуетилась, доставая хлеб, сыр и варенье. – Ты голодная, а я и не сообразила… Ох… Это я на завтрак оставляла, но ничего, встану завтра пораньше, еще что-нибудь приготовлю. Ты ешь, ешь…

– Спасибо! Я уже, в общем-то, наелась. Не суетись, теть Лип… – Лиса благодарно кивнула, и та вернулась за стол. От чая и пирожков по всему телу разлилось приятное тепло и сытость, и снова захотелось спать.

– А про обряд… Так устроено нашей природой, Лисонька… Обряд – это процесс продолжения рода у даймонов, – наконец, снова заговорила она. – Мужчина-даймон обращает женщину, даря ей часть своей силы и возможность защищать его потомство. Знаешь, это как у людей, когда они вступают в брак, чтобы завести детей… Видишь, тут все просто.

«Ничего себе… «просто»… А то что я видела… это вообще как?» – Лиса передернула плечами.

– Кстати, теперь, когда мы знаем, что ты – даймонка, то и объяснение твоему «проклятию» есть! Это же не проклятие вовсе, а обычная привлекательность даймонок, только многократно усиленная твоим потенциалом. Это дар природы – так она помогает нам выделиться на фоне обычных человеческих женщин, лишенных нашей силы.

«Да уж… «дар», – перед глазами Лисы встала похотливая ухмылка работяги из аэробуса и голодные, хищные взгляды мародеров…

Приемная мать поднялась и приобняла девушку.

– Милая моя, ты даже не понимаешь, какой груз с моих плеч сняла! Ты – даймонка! Подумать только! Пройдешь обряд, обретешь свою вторую половинку – разве не об этом мечтает каждая мать?!

– Рано мне еще! Я еще институт не закончила… И вообще, – возмутилась Лиса, зевнула и постаралась поскорее сменить тему. – Кстати, если природа так мудра и все предусмотрела… почему она тогда просто не дала силу внушения женщинам сразу при рождении, как мужчинам? Тогда и никаких проблем с «проклятиями» привлекательности не было бы…

– Милая, а ты сама подумай: наш глава с мальчиками-то сколько мучается, пока они учатся не применять силу на всех подряд… – вздохнула Олимпиада Петровна. – А представляешь, если бы еще и эмоционально менее стабильные девочки добавляли забот… Нет, тут все правильно задумано – пока даймон не повзрослеет и не научится контролю, силы не проявляются. На мой взгляд, это разумно… Что-то смотрю, ты уже зевать начала, засыпаешь совсем… Давай, наверное, заканчивать, а утром посидим еще, поговорим, если захочешь.

– Может и так, – спорить не хотелось. – Пойду, попробую уснуть… Подумаю обо всем этом утром…

Лиса встала, чтобы пойти в комнату, но остановилась, вспомнив, что хотела с утра попасть в институт и встретиться с Ириной:

– Тетушка Липа, а можно я завтра возьму твой старенький антиграв? Тот, который работает без имплантов… если дядя Ив его починил и будет не против, конечно….

– Куда-то собираешься?

– Хотела слетать в институт, убедиться, что занятий не будет, – все же про Ирину она еще не была готова рассказывать, да и спать хотелось.

– Тебе бы лучше дождаться Виктора…

– Я быстро! Туда и сразу вернусь. Поэтому и прошу антиграв. Я не потеряюсь! Знаю же, что у вас там с дядей маячок…

Олимпиада Петровна лишь покачала головой:

– Ох, Лисонька… ну бери уж, что с тобой поделать. Муж ничего не скажет – он в штабе и вряд ли к утру вернется.

Лиса подошла и крепко обняла ее:

– Спасибо!

Глава 8

Пробуждение было резким, словно от внутреннего толчка. Сон, короткий и рваный, выветрился задолго до рассвета, оставив ее ле