Край на краю

– А это ещё зачем? Нельзя, что ли, просто всё рассказать?

– Ну, во-первых, она считает, что так человеку легче осмыслить все свои эмоции. А у неё именно эмоции отчего-то на первом месте. Ну и по написанному легче выступать перед аудиторией.

– Выступать? – Аркадий как-то напрягся.

Выступать он точно ни перед кем не хотел. Этого ещё не хватало.

– Успокойся, тебе это не грозит. Но только потому, что я за тебя поручился. Если бы ты пришёл как все, то прошёл бы всю процедуру «от» и «до».

– Что за процедура такая? – в голосе Аркадия зазвучало осуждение. —Заставлять людей, которым и так трудно, перед кем-то выступать.

– Зря ты возмущаешься. Во-первых, не перед «кем-то», а перед такими же пострадавшими, если можно так сказать, как и они сами. И потом, я уже говорил, что Зинаида отличный психолог и старается работать, как психолог. Ведь есть же всякие клубы анонимных алкоголиков, игроманов, наркоманов. Ну вот и здесь тот же принцип, только немного доработанный.

Валентин Иванович поставил чашку на стол, умиротворённо откинулся на спинку стула и продолжал:

– Вот здесь, в соседней комнате, они и собираются. Там очень душевная обстановка. Люди сидят – так же, как и мы сейчас – за чашкой чая. Они сами решают, пришло ли их время поделиться своей историей или нет. Сначала приходят, знакомятся, слушают других и понимают, что не одни, что есть такие же, как и они. А потом в какой-то момент им самим хочется поделиться, и они делятся. И находят понимание и сочувствие. Что в этом плохого?

– Ну, вы так всё описали, что мне самому захотелось написать о себе в красках.

– Возьми и напиши, – подбодрил Валентин Иванович. – Может, лучше разберёшься в ситуации. Ты знаешь, это здорово помогает.

Он замолчал, посчитав, что выдал достаточно информации, чтобы у парня сложилось правильное впечатление. Они сидели какое-то время тихо, думая каждый о своём. В комнате по-прежнему царил полумрак, за разговором они и не заметили, что уже стемнело, или просто не хотели нарушить что-то неуловимое, хорошее, тёплое. Удивительно, но Аркадий чувствовал сейчас себя так же спокойно и уютно, как дома. Будто он уже был когда-то здесь, но уехал в дальний путь и забыл дорогу назад. И хотя окно никто не закрывал, в комнате царила удивительная тишина, будто дом стоял не в центре мегаполиса, а на окраине деревни. Мелодичное позвякивание музыкальной подвески у шторы придавало тепла и уюта их маленькому междусобойчику.

Глава 6

Москва

Дверь с шумом распахнулась, нарушая тихое чаепитие, и в комнату ввалились двое. Причём ввалились в буквальном смысле. Девушка так смеялась, что на пороге согнулась пополам, ухватившись за живот, а парень от неожиданности налетел на неё. Они с трудом удержались на ногах, чтобы не упасть, а когда выпрямились и увидели сидящих за столом, резко замолчали.

Впереди стояла девушка. Невысокая, со светлыми дредами, цвет глаз в темноте Аркадий сразу не смог определить, но они были тоже светлыми. Черты лица настолько женственны и мягки, что дреды абсолютно не вязались с ними. «Ей бы пошли распущенные волосы или даже коса на плече», – невольно подумал Аркадий.

За её спиной возвышался парень. Он был полной противоположностью светловолосой девушки: волосы тёмные, прямые, собраны в хвост, и глаза такие чёрные, что даже зрачков не видно.

Оба в косухах, в руках – мотоциклетные шлемы, слегка лоснящиеся от дождевых капель.

– О, – воскликнула с улыбкой девушка, – а у нас гости! А вы чего в темноте сидите?

Она щёлкнула выключателем, и яркий свет бесцеремонно ворвался в тихий уютный мирок Аркадия и Валентина Ивановича, нагло уничтожая таинственную неясность теней вокруг их маленького островка, который в свете электричества оказался обычным столом. Вся обстановка вокруг сразу стала обыденной, а такой энигматичный Валентин Иванович, каким он казался в полумраке, сразу превратился в обычного соседа с пятого этажа.

– Ну, – разочарованно произнёс Валентин Иванович, – Ника, ты всё испортила.

Ника по-хозяйски прошла, повесила на деревянную витую вешалку шлем и уселась напротив Аркадия. Она облокотилась на стол, опустив подбородок на сцепленные пальцы и с весёлыми искорками в глазах уставилась на новенького.

Парень тоже прошёл. Его движения были неторопливы. Он снял куртку, повесил её рядом со шлемом, провёл рукой по волосам, проверяя гладкость причёски, а потом, тихо ступая, подошёл к Аркадию, протянул руку для приветствия и представился:

– Митя.

Проделал он это так неторопливо, серьёзно и деловито, что все непроизвольно наблюдали за его движениями, и даже странно было представить, что всего минуту назад он мог чем-то рассмешить девушку.

– Аркадий, – ответил на пожатие Аркадий.

– Ника, – протянула через стол девушка свою маленькую ладошку.

Аркадий улыбнулся, коснулся мягких пальчиков и с игривой ноткой в голосе ответил:

– Аркадий.

– Привет, – послышался со стороны двери тихий голос, и все дружно обернулись.

На пороге стоял невысокий, чуть полноватый паренёк. Он раскрыл большой чёрный зонт и поставил недалеко от вешалки.

– На улице дождь моросит, – сообщил он.

Аркадий с интересом разглядывал всех входивших в комнату, пытаясь в каждом увидеть что-то необычное, но тщетно. Встретив на улице такого паренька, Аркадий никогда бы не подумал, что тот обладает каким-то даром. Всей своей фигурой, коротко остриженными русыми волосами и очками на носу он больше походил на одного из тех парней, что вечно сидят за компьютером в поисках знаний.

– А у нас новенький, – весело сообщила Ника.

Она живо подскочила к пришедшему и начала за ним ухаживать.

– Давай, раздевайся скорее, – торопила она его, стаскивая намокшую куртку. – Твоя Вера нам не простит, если ты насморк подхватишь.

Парень пытался сопротивляться, но темперамент Ники явно брал верх. Она уже стащила с товарища ветровку и принялась разглаживать его взъерошенные волосы.

– Ника, ну что ты? Перестань, – отбивался он. – Я всё сделаю сам.

– «Сам», «сам»… – передразнила Ника. – Ты сам даже зонтом не умеешь пользоваться! Посмотри, весь мокрый.

– Да мы с Мариной под одним зонтом шли, поэтому одно плечо так намокло, – объяснил паренёк, протирая запотевшие очки. – Она вообще с непокрытой головой брела, представляете? Шла не торопясь, будто гуляя.

– Да где же она? – удивился Валентин Иванович.

– А она у порога осталась. Сказала, песню дождя послушать. – И он развёл руками, показывая, что ничего поделать не мог.

– Ой! – опять засуетилась Ника. – Она в своём репертуаре. Побегу, притащу её. – И дверь захлопнулась за выбежавшей в коридор Никой.

Спустя некоторое время в дверном проёме возникли силуэты двух девушек – настолько разных, что Аркадию даже в голову не могло прийти их сравнивать.

Ника маленькая, худенькая, весёлая и очень подвижная. Девушка, что стояла рядом, была высока, стройна и нетороплива в своих движениях. Округлости её тела выглядели прекрасно и соблазнительно. Она грациозно убрала со лба мокрые волосы, которые придавали ей сходство с русалкой.

«Да, – отметил про себя Аркадий, – русалку я бы представил себе именно такой». Ему захотелось встать и поухаживать за ней. Что он и сделал, заставив Нику уступить ему место рядом с этой водяной нимфой.

Помогая снимать плащ, он уже вблизи рассмотрел нежно-голубые глаза. Девушка, встречаясь с ним взглядом, мило улыбалась и позволяла эти ухаживания. Волосы её были особенными: длинными, вьющимися и, несмотря на обилие влаги, пушистыми. А ещё их цвет – он был неравномерным, некоторые пряди выглядели намного светлее остальных. Аркадий откровенно любовался ею, что не ускользнуло от присутствующих. Все сидящие за столом притихли и ждали, чем закончится это молчаливое заигрывание.

Наконец Ника со вздохом произнесла:

– Ах, как мило.

На что Аркадий отреагировал смущённой улыбкой. Девушка же улыбалась с доброй снисходительностью. Она, как видно, привыкла к такой реакции противоположного пола и принимала её смиренно и сдержанно.

Наконец плащ вновь пришедшей висел на крючке, а сама она сидела вместе со всеми за столом. Ника заботливо налила ей горячего чая и представила, глядя на Аркадия:

– А это наша Мариночка.

Аркадий кивнул и в который уже раз представился:

– Аркадий, – он вновь взглянул на красавицу и не смог сдержать улыбку.

От Марины исходило спокойствие – и ощущение безмятежной уверенности возникало само собой. Такое чувство он испытывал давно, в детстве, когда находился рядом с родным человеком. У него таким человеком была мама. Маленький Аркадий знал, что она никогда не обидит, не предаст и защитит от всех невзгод. Это было так давно! Аркадий вырос, мама постарела, и он успел забыть это ощущение покоя, а сейчас вспомнил и очень удивился. Поэтому ему хотелось получше разглядеть Марину, погреться в лучах её ауры. Но разглядывать было затруднительно, потому что она устроилась рядом с ним. Шесть человек сидели теперь плотным кружком за небольшим столом.