Танцующий лес

– Да неплохо поживает, для своего возраста. Конечно, шерсть уже не блестит. Кое-где появляются проплешины. Беспокоит то, что он перестал есть, и толком не двигается. Но я голосую за то, что он достиг пика просветления в познании лени.

Девушка дослушала меня и, подойдя к переноске, стоящей на полу, спокойно достала кота. Тот нисколько не сопротивлялся. Вот же сволочь!

– Пойдем в процедурный кабинет. – кому было адресовано приглашение, я не понял. Но решил, что все же мне, а не коту. Ибо последний вальяжно растянулся на руках ветеринара, и сам уж точно идти никуда не собирался.

Процедурный кабинет был небольшим. Вытянутый в сторону окна, со светло-зелеными стенами, выбеленным потолком и столом для осмотра животных по центру. У окна тоже стоял небольшой столик, на котором стояла обычная стеклянная ваза с букетом сирени. Девушка явно любила эти цветы. Катя поставила кота на стол, и тот сразу уперся взглядом в окно. За стеклом огромный шмель безуспешно пытался пробиться к цветам в вазе.

– Та-ак, посмотрим – она начала осмотр, и ее взгляд сразу переменился. Стал более серьезным. Похоже, что в дело вступил специалист.

Мне ничего не оставалось, как молча смотреть за ее работой. Катя начала медленно ощупывать Отто, как будто что-то искала. И при этом наблюдала, как поведет себя животное и не больно ли ему где-то. Ее руки наверняка были очень нежными, раз кот не обращал на ее действия никакого внимания. Волосы девушки были распущены, а из-за того, что она склонилась над котом, они то и дело норовили закрыть ей обзор. Девушке приходилось постоянно убирать их в сторону. А я в этот момент понял, что она очень даже красивая. Особенно с распущенными волосами.

– Представляешь, сегодня так торопилась на работу, что не взяла с собой ни заколку, ни резинку для волос – сказала она, не отвлекаясь от осмотра.

Я ответил что-то нечленораздельное. Скорее даже промычал. Взгляд прочно зафиксировался на солнечных бликах гладких и блестящих как шелк волос Кати. В моей голове прочно засел один вопрос. Мне было бы интересно узнать, что будет, если провести рукой по ее волосам. На вид, они были такие легкие, что казалось, если бы пальцы их коснулись, они прошли бы сквозь какую-то едва осязаемую материю. Девушка тем временем слегка нахмурилась, ощупывая живот Отто. Эх, этот счастливчик даже не понимал, как ему повезло.

– Знаешь, так смешно получается. Каждый раз, когда твоя мама приезжала с Отти на осмотр, она спрашивала, есть ли у меня парень. И предлагала познакомить меня со своим умным и очень красивым сыном. Правда, она так же уточнила, что он очень скромен. Случаем не ты тот самый скромняга?

Меня как будто окатили ледяной водой в ночь на Крещение. Стеснения не было. Я просто замер, не в силах придумать хотя бы одну фразу для ответа. Это было слишком неожиданно. И кажется, даже неуместно, что ли. Катя посмотрела на меня, и я был готов поклясться, что в ее глазах плясали огоньки. Ее очень веселила ситуация и мой ступор. Но это продлилось не долго.

– Я…я – сформулировать мысль я не успел.

Прошла доля мгновения с момента, как мои глаза успели засечь движение на столе, после чего раздался звук удара чего-то об окно и характерное дребезжание едва не разбитого стекла. А за ним последовал и звук упавшей и разлетевшейся на крохотные осколки вазы с сиренью. Кот решил, что в отличие от шмеля, он то уж наверняка преодолеет невидимую преграду. Этого не случилось.

– Отти! Господи, ты не поранился? – девушка с испугом в голосе устремилась к коту.

Лично я за него не переживал. Отто стоял как вкопанный, прогнувшись в спине. Хвост трубой, шерсть дыбом. Он еще не пришел в себя, и кажется, пытался понять, что только что произошло. Почему он на полу среди осколков, и что остановило его на пути к шмелю. Последний, кстати, по инерции продолжал биться об оконное стекло.

В остальном с котом было все отлично. Порезов обнаружено не было. Девушка закончила осмотр, написала рецепт для таблеток и дала рекомендации по рациону питания. Перед уходом я замялся. Мне было приятно, что первые шаги для нашего знакомства Катя сделала сама. Я бы, наверное, не решился. Но я так же понимал и то, что везение не может длиться вечно.

– Я хотел спросить… – я выждал паузу в надежде, что она поможет мне, ответив «да» до момента, когда я успею полностью задать вопрос. Но девушка просто молчала. – у тебя все же есть парень или нет?

Вторую половину вопроса я выпалил на выдохе и выжидательно замолчал, чувствуя, как лицо начинает гореть. В комнате ненадолго повисла тишина. Даже шмель улетел восвояси, поняв, что сирени он больше не видит.

– Ахах, я думала не спросишь – она засмеялась – я свободна в субботу. Хотела съездить прогуляться в Танцующем лесу на Куршской косе. Не хочешь составить мне компанию?

– Да, конечно! Я только за! Может тогда стоит обменяться номерами телефонов? Ну…это…для удобства. Что бы договориться по времени и месту встречи?

Из клиники я выходил, будучи на седьмом небе от счастья. Все же как бывает приятно, когда девушка может взять инициативу в свои руки. Это здорово облегчает жизнь и избавляет парней от кучи ненужных слов и переживаний. Тогда я окончательно понял, что влюбился.

***

Телефонный звонок прервал приятную тишину. Артур тяжело вздохнул, и, отложив книгу обратно на тумбочку, ответил на звонок.

– Алло?

– Привет, брат! Как дела, как сам? Ты мне совсем не звонишь. Я уж подумал, что ты потерял мой номер. Телефон сменил, что ли?

– О, Костя, рад тебя слышать. Нет, телефон не менял. Просто все так закрутилось в последние несколько месяцев, что я о себе самом-то не особо вспоминаю.

Собеседника на том конце провода звали Константином. Он не был братом (ни родным, ни сводным). Но количество лет которые они были знакомы, говорили сами за себя. Да и в тенденциях современного и быстро меняющегося мира, базовые определения слов «брат», «сестра», а иногда и «мама» начали устаревать. Где-то их начали применять по отношению к людям, с которыми у тебя больше интересов и времяпрепровождения, чем с родными братом и сестрой. Конечно, с таким словом, как «мама» тенденции употребления слова менялись не сильно. Лично Артур позволял называть себе мамой не только женщину, подарившую ему жизнь, но и маму Екатерины. Все же Теща подарила ему главную любовь его жизни. И имела полное право называться мамой. Для родной же, существовали более точные и правильные термины – матушка, к примеру. Это слово сразу ассоциировалось с чем то теплым и родным глубоко из детства.  С пирожками по субботам, уютными вечерами за книгой. И уроками чтения в школе, где первые узнаешь, что матушка – это еще и родина. Такова суть главного человека в твоей жизни, ведущего тебя на пути становления как минимум до того момента, когда ты не встретишь другую. Ту, что  возьмет на себя роль твоего компаса, и последует вместе с тобой дальше и до конца твоей жизни. Конечно, если повезет. Но это будет уже жена.

Но! Во всей этой истории больше всего не повезло тети и дяде. Заметьте, что в детстве мы называли этими терминами абсолютно незнакомых людей. И ведь не было ни у кого вопросов и претензий, что так можно называть только людей из состава родни.

Артур и Константин были знакомы более десяти лет. Он даже помогал с переездом в родительский дом, когда родители Артура умерли. И, конечно, всегда был желанным гостем в их доме.

– Слушай, а на самом деле звоню тебе с предложением. Я разговаривал с Кириллом. Он рассказал, что у тебя есть…сложности с книгой. – Костя ненадолго замолчал, но так и, не дождавшись от меня реакции, продолжил. – В общем, меня пригласили проводить лекции в Высшей школе бизнеса в МГУ.  Конечно же, для первых курсов. Чтобы в общих чертах рассказывать им о становлении себя как бизнесмена, о сложностях, трудностях. О расстановке приоритетов. Через неделю состоится одна из лекций. Я хотел бы пригласить тебя в качестве слушателя. И я на днях встречался с ректором МГУ. Он хотел бы с тобой познакомиться. Мне кажется, что у него есть для тебя интересное предложение. Что думаешь?

Артура это особо не интересовало. Он в целом был не в настроении ни обдумывать предложение, ни тем более лететь в Москву. Самолеты он любил не особо, да и загранпаспорт был давно просрочен. Значит, что и поезд как средство передвижения был не актуален. Мыслями он все еще возвращался к книге.

– Слушай… мне, правда, очень бы хотелось прилететь. Но в последнее время у меня столько работы… Нужно писать книгу, встречаться с литературным агентом. Да и запланировано несколько интервью на ближайшие две недели. Было бы некорректно и некрасиво все отменить.

– Артур…Брат, послушай. Я понимаю, что ты переживаешь не лучший период своей жизни. Понимаю прекрасно, хоть и не был на твоем месте. Да и писатель из меня явно бы вышел никудышный. Но я сталкивался с моментами в своей жизни, когда ты попадаешь в своего рода прокрастинацию.  Ты прекрасно знаешь, что бизнес тоже строить не просто. И в те моменты вытаскивал меня ты. Давай уж говорить начистоту, самому выкарабкаться очень сложно. Для этого и нужны друзья.  Подумай об этом. А интервью, это не встреча с президентом. Их можно и перенести. Что думаешь?

Он звучал более чем убедительно. Как всегда. Костя в целом умел подбирать слова, расставляющие все на свои места. Складывалось ощущение, что у него дома в подвале размещена целая библиотека. С полками, каждая из которых была подписана моментами из жизни людей, и на которых стояли огромные фолианты с заготовленными (для этих самых моментов) фразами. Но Артур не был бы собой, если бы так просто поддавался на предложение о помощи. Он в какой-то мере был слишком гордым и слишком самостоятельным. Да и согласие на предложение означало бы, что он признает сам для себя сложившуюся ситуацию.

А тем временем дома было так тепло, и так уютно. Солнце сквозь окно освещало кровать и прикроватную тумбочку. Такое теплое. Такое светлое. Пылинки плавно пролетали сквозь его лучи по  одной лишь им известной траектории. Это было то самое солнце. И те самые лучи, которые тогда освещали волосы девушки. Артур хотел оставаться здесь как можно дольше. Пока магия момента еще существовала и не рассеялась, как все их мечты о будущем.

За окном отдаленно слышались трели птиц. Утро плавно переходило в день, а ласточки за стеклом все так же весело играли друг с другом. И они не были похожи на стаю. Нет, это было больше похоже на одну большую и беззаботную семью.

– Ну ты подумай. Дай знать в случае, если все же захочешь выбраться из этого города вечного прошлого. Я сохраню для тебя место где-нибудь на задних рядах. Что-бы тебя никто не отвлекал, когда ты прилетишь. Не теряйся, брат. Договорились?

– Да, я здесь. Еще не потерялся, ахах. Договорились, брат. Обещаю что-нибудь придумать!

– До встречи!

– Пока!

 Телефон издал три коротких гудка, сообщая об окончании диалога.

Вечером того же дня, черный Фольксваген заехал на парковку и остановился в десятке метров от безумно любимого большинством горожан паба «Хьюстон». Буквы названия украшали фасад, излучая теплый свет, почему то ассоциирующийся у Артура с Рождеством. На парадной лестнице у входа стояло множество гостей заведения. Они особо никого не смущались, курили и создавали такое количество дыма, что могло сложиться ощущение, что неподалеку прорвало трубу с горячей водой. Артур вышел из машины, и, захлопнув дверь, направился прямиком в паб, минуя «дымовую завесу».

– Добрый день! Приветствуем Вас в пабе «Хьюстон». Вы бронировали столик? – милая девушка, стоявшая на ресепшене, улыбнулась настолько, насколько это позволяло ее состояние после работы на ногах в течении всего дня. Маленькая стрелка часов на стене  за ее спиной как раз достигла отметки с цифрой 9.

– Нет, столик я не бронировал. Но меня…

– Артур! Господи, я уж было начал без тебя. Давай быстрее. Признавайся, Ксения Андреевна опять пилила мозг сроками сдачи рукописи? Ай, позже расскажешь. Давай снимай уже свое пальто и пошли за стол. С минуты на минуту принесут гренки, а Гиннесс так и вовсе скоро начнет умирать.

Кирилл, пожалуй, был еще одним близким другом Артура. Он приветливо махал рукой и улыбался. Обычный русский парень классической славянской внешности с характерными для нее светлыми волосами и голубыми глазами. Правда, лицо было чуть глуповато и не характерно для графического дизайнера одной из престижных компаний страны в сфере рекламы. Да и зарабатывал он столько, сколько большинству граждан нашей великой и необъятной и не снилось.

Они прошли за стол, где их уже ждало два бокала темного пива с большой шапкой пены, плавно поднимающейся по стенкам.

– Заказал наше любимое. Ты же не против? Настроение сегодня не под виски – прокомментировал ситуацию друг, проследовал глазами за направлением взгляда Артура.

– Нет. Совсем не против. Но возвращаться домой придется на такси. Как успехи на работе?

Они уселись на диванах напротив друг друга и сделали первые глотки.

– С переменным успехом…– после небольшой заминки произнес Кирилл – видел интервью Дементьева? Это основатель «Лабиринта»

– Нет. Сегодня с утра, пока возвращался домой, слышал интервью по радио. Они там несли какую-то чушь про замену творческих специальностей и т.д. Как будто какая-то программа действительно сможет заменить человеческий разум – Артур недовольно покачал головой, как будто принимая участие в том диалоге и показывая свое полное несогласие с ситуацией.

– У меня в офисе многие уже всерьез беспокоятся. Пошли слухи, что руководство хочет купить пробный период «Лабиринта». За это придется отдать кругленькую сумму. Не зря же они рекламируют его на всех возможных платформах. Кто-то всерьез начинает задумываться о смене вида деятельности. Остается лишь надеяться, что эта их умная система все же не такая идеальная, как они говорят.

– Ничто не сможет заменить человеческий разум. Руки да. Тело да. Но не мозг. Если то, о чем они говорят, было бы правдой – получается, мы бы уже попали в будущее из книг и фильмов про научную фантастику. Где человеку больше не нужно думать. Вспоминается сразу один мультфильм про маленького робота. Где люди перестали быть способными даже оторвать пятую точку от кресла.

– Звучит не очень оптимистично. Хотя ты пессимист до мозга костей. Что с тебя взять – сказал Кирилл и двумя большими глотками опустошил бокал. Затем нажал на кнопку вызова официанта, и когда тот, стоя у стейшена с монитором, обернулся, приподнял одной рукой пустой бокал и показал второй рукой 2 пальца, сопроводив действие комментарием (но почему-то полушёпотом) – нам два.

Официант, в свою очередь, кивнул и начал что-то набирать на экране.

– Арти, ты мне лучше скажи, как дела у тебя. Судя по тому, какой ты сегодня хмурый, Ксения Андреевна тобой не довольна. Но ты должен понимать, это работа агента – пинать автора.

– Понемногу. Двигаюсь чуть медленнее обычного. Она беспокоится. Хочет, чтобы роман был готов до премии «Писатель года». Премия в марте, следовательно, у меня в распоряжении чуть больше полугода. Я же не хочу торопиться. Мне нужно время – до конца обдумать сюжет. Да и персонажи еще совсем сырые.

– Но ты же сам говоришь, что для того чтобы написать роман, его нужно писать – ответил Фил, чуть нахмурив брови в знак того, что видит не состыковку.

– И да, и нет. Этот роман должен стать одним из знаковых в моей карьере. Я вкладываю в него всю свою душу. Мне нужно время. Я как будто вновь в начале пути. Боюсь того, что может произойти. Просто представь, как начинающий автор впервые садится за стол и делает первые наброски. Он наконец-то нашел тему, которую так долго искал. Ту, что действительно его беспокоит и волнует. Ту, которая откликнется миллионам читателей. Но при одном условии: если он все напишет правильно. Успех заключается не только в идее. Даже далеко не в ней. А в персонажах, которые эту идею несут в мир. В той атмосфере, в которой они живут. В тех моментах, которые они переживают. Если ситуации в книге будут неискренними, не правдивыми, то и само произведение станет таким же. А его автор так и поймет – где он ошибся. Ведь успех бестселлера никто и никогда не сможет объяснить до конца. Да, я – не начинающий писатель. И мне жалко не себя. Мне жалко ту идею, которую я могу похоронить, если буду торопиться и буду не до конца искренен с читателями.

– Ну ты и загнул, брось ты эти мысли. Ты писатель от Бога. У меня всегда было ощущение, что у тебя авторство в крови, как бы это банально не звучало. Вопрос только от кого передалось. Я не понимаю, почему в последние 3 года у тебя в творчестве наступило такое затишье. Бог с ним, с написанием романа. Но ты же никуда не выбираешься. Ни на интервью, ни на тв-шоу. А ведь это тоже залог успеха. Такими темпами тебя могут забыть раньше, чем ты напишешь свой шедевр. Мне иногда кажется, что ты забываешь, как стремительно меняется наш мир. В один прекрасный момент ты просто можешь не успеть за тенденциями!

– Эти тенденции меня и пугают…– после минуты молчания ответил Артур.

– Нууу, а ты что хотел? Мир не может быть идеален во всем. И у прогресса всегда есть две стороны медали, в какой бы сфере жизни общества он не произошел. С этим ты ничего не поделаешь, как ни пытайся.

– А когда ты успел созвониться с Костей? – решил сменить тему разговора Артур.

– О, вы созвонились, значит? Да, дело было несколько дней назад. Его компания решила поменять брендбук. Он звонил за советом, какого дизайнера лучше привлечь. И как всегда, остановился на нашей компании. Хотя я предлагал ему еще парочку хороших вариантов.

– Понятно.

– Не знаю, рассказывал он тебе или нет. Его дела идут просто отлично. Компания очень сильно прибавила в прибыли. И как ему это удается? Не так давно он летал в отпуск на Алтай. А ты сам знаешь, удовольствие это, мягко говоря, не из дешевых.

– Да уж, знаю. Планировали полететь туда с Катей. Ценник еще тогда кусался.

– Вот, вот. И я о чем. – согласно закивал Кирилл.

– Как дела на личном? – поинтересовался Артур.

– Так, погодь. Гренки уже на подходе! – в предвкушении закуски парень аж начал потирать ладони.

Официант принес деревянную тарелку с гренками, щедро засыпанными горой тертого сыра. В воздухе появился запах жареного чеснока. Кирилл сразу приступил к дегустации.

– Мммм, как же они их так готовят? Вкуснотища то какая! Что касается личного фронта? Да не знаю. С последней девушкой расстался. Ну не могу я долго встречаться с человеком, который не знает в жизни ничего, кроме как: какие цвета в моде в этом году, что люди носят в апреле 2025 года и т.д. Практических знаний просто ноль, понимаешь. Ладно бы она на этих знаниях зарабатывала бы. Так она из-за них только больше тратит. Детей не хочет, хочет жить для себя. А я считаю, что это тоже неправильно. Особенно с учетом того, что для себя она хотела бы жить только за мой счет. А взамен то что? Интеллектуальной нагрузки от нее – ноль. Физической, знаешь ли, тоже не много. То голова болит, то ее вселенная против. И откуда только такие берутся? Они же на каждом углу сейчас!

Артур засмеялся. Вот что значит – «выдать базу».

– Вот ты смеешь, а мне плакать хочется. Ну ведь неправильно все это. Как можно в нашем мире быть без семьи, без детей? А в старости то, что делать тогда? Умирать в гордом одиночестве из-за вот таких персонажей?

– Ну тут без обид, но я в таких делах тебе больше не собеседник. Своих тараканов хватает. С другой стороны. посмотри на Костю. Есть жена, три замечательных ребенка. Но я более чем уверен, что они его не видят днями. Он женат на работе больше, чем на любимой женщине.

– Они это обговорили давным-давно. Бизнес есть бизнес. К тому же в тот же отпуск они летали вместе. Суббота и воскресение – это всегда дни семьи, хочет он того или нет. У них образовалась своего рода идиллия в этом вопросе. Хватает ли детям и жене внимания? Не думаю. Но у любой работы есть свои минусы. Если они до сих пор все вместе, значит, не все так плохо. В этом плане мы с тобой сильно отстали. Каждый по своим причинам. Кстати, ты думал над предложением Кости? Он мне рассказывал вкратце. Ты давно не был в Москве. Да и к своим бы заглянул. Мне кажется, что в авторском сообществе тебя тоже уже заждались.

– Там все проще и грустнее, чем ты думаешь. Половине из них сообщество нужно не больше, чем козе баян. Они пекутся только за свою известность и пытаются поднять ее всеми способами. Хотя пара-тройка людей меня там наверняка рады были бы увидеть. Ксения говорила об этом что-то. Договорились завтра с ней встретиться.

– Мммм…мамочка будет ругать своего непослушного ребенка, да? – Кирилл довольно хохотнул.

– У меня все так же ничего не готово. Поэтому я старался откладывать этот разговор на максимально возможный срок.

– Слушай, ты должен быть ей благодарен. Вспомни свои слова несколько лет назад. Так как она беспокоилась за тебя все это время – говорит о многом. Других авторов она бы уже давно развернула. Но не тебя.

– Я приносил ей неплохие деньги. Но в остальном – да. Я с тобой согласен.

– И так. Если уж мы заговорили на частоту. Ты и вправду решил, о чем будет твоя следующая книга? И вправду ли ты начал ее писать?

– Нет. Я знаю, что она должна быть о чем то важном. О том, что беспокоит меня больше всего. Но такую книгу я уже написал. Поэтому теперь…я не знаю.

– Жизнь куда длиннее одной книги. И в ней куда больше смыслов, чем ты можешь увидеть, хорошенько не покопавшись в самом себе. Вопрос, насколько глубоко ты готов погрузиться в свои мысли. И выберешься ли ты оттуда живым и не потерявшим самого себя. Хотя, как по мне – последнее просто невозможно.

– В нашей жизни возможно все. И даже больше.

***

В приемной было холодно. Даже не просто холодно, а как-то до противного зябко. Артур не любил это место. Непонятный офисный стиль с белыми жалюзи, однотонными обоями персикового цвета. Непропорционально большим для комнаты, ресепшеном из тёмно-коричневого дерева вдоль всей стены. Как будто это была не приемная издательства и литературного агента в купе, а центральная городская библиотека. Хотя в последнее время библиотеки реконструировали, создавая из них многофункциональные пространства по типу коворкинг-центров. Здесь же не менялось ничего последние лет пять-семь.

Дверь справа от ресепшена открылась, выпуская молодого парня лет 20. Хмурого и явно недовольного.

– Она не в настроении, если что – буркнул он Артуру, как будто они были знакомы, и  засеменил в сторону выхода.

– Заходите, пожалуйста! – раздался зычный голос Ксении.

– Ксения Андреевна, приветствую! – произнес мужчина, заходя в обитель литературного агента.

Кабинет был обставлен куда лучше. В планировке явно прослеживалась рука дизайнера. Высокие потолки со стальными перекладинами, выкрашенными в цвет асфальта. Того же цвета рулонные шторы, поднятые на верх и рамы панорамного остекления. Пол и стены белые, за исключением одной, выполненной в виде кирпичной кладки. У этой же стены стоял и небольшой открытый стеллаж с папками и книгами. Стол был классическим, т-образным. Серого цвета и без внутренних перекладин, которые так и норовили бы, помешать удобно расположить ноги. У окна стоял небольшой кофейный столик и два небольших кресла напротив друг друга. Во главе стола восседала Ксения Андреевна. Влиятельный литературный агент, под чьим чутким руководством мечтал бы писать и издавать книгу любой писать, понимающий ценность ее опыта и профессионализма.

Широкая  женщина 40 лет со светлым каре, тонкими бровями и светло-розовой помадой. Ее лицо почти излучало веселье и добродушие. За исключением, конечно же, моментов, когда ее все же умудрялись довести до белого каления. Артур не знал как, но у вышедшего из этого кабинета минутой назад парня – это получилось.

– Артур Безлер! Ну наконец-то я тебя увидела. Честно – я искренне надеялась, но не ожидала, что ты все же приедешь сегодня. Как самочувствие? – лицо женщины наконец-то расслабилось, и брови вернулись на привычное место поближе к глазам.

– Да в целом-то неплохо. Наверное, даже лучше, чем у Вас. Что же такого сделал тот парень?

– Присаживайся, мой хороший в кресло, сейчас попрошу заварить нам кофейку. И потом отвечу на вопрос.

Артур расположился в кресле. Через пару минут вернулась и женщина, с двумя кружками черного напитка.

– Возвращаясь к твоему вопросу. Не знаю, кто выдал этому парню мой контактный номер телефона. Он мне на днях позвонил, попросил о встрече. А я так на тот момент замаялась с публикациями, что прослушала, как его зовут. Решила, что кто-то из моих авторов. По итогу приходит это чудо. Ну пришел и пришел, что уж поделать. Скидывает мне на почту свою рукопись. Начинаю читать, а там такая ахинея. Мало того что стиль написания на уровне восьмого класса. Еще и тема про подростковую влюбленность от лица девушки. А он даже и не понимает, о чем он пишет. Хоть бы ровесниц спросил приличия ради. И что мы получаем: тема, по которой написать что-то новое практически невозможно. Стиль, я прошу прощения – убогий. Внимания к деталям – ноль. Пишем о том, чего не знаем. А он еще начинает мне перечить и убеждать в том, что эта книга будет бестселлером. Больше всего в жизни не переношу подростковый максимализм. И мне все не дает покоя один вопрос: кто догадался дать ему мой номер телефона. Узнаю – убью! Но вернемся к наболевшему. Как успехи с книгой? Ты продвинулся в написании?