90-е: Шоу должно продолжаться – 4

– Картина ясна, реакции разные, – резюмировал я. – В чем проблема, Ириш?

– Да в том, что Игорь Андреевич… – Ирина сцепила пальцы и сжала губы. – Как бы это сказать… Очень злопамятный и опасный человек. Хоть и смотрится добрым дедушкой… Год назад моя подруга с ним закрутила, а потом кто-то из его шестерок увидел ее на улице с однокурсником. Ее потом отчислили из меда. И еще были всякие проблемы, им с родителями пришлось из Новокиневска переехать. А с этим парнем… В общем, там все было не очень понятно, его здорово избили, вроде как просто хулиганы на улице. Он полгода в больницах пролежал, и до сих пор с палочкой ходит, нога срослась неправильно. А он ведь спортсмен был! Футболист…

– Да может это просто случайность, что ты панику сразу развела? – Кристина дернула плечиком. Но уже как-то не очень уверенно.

– Сколько ты с ним? – требовательно спросила Ирина. – Три месяца? Или четыре?

– С октября, – помявшись, ответила Кристина. – Мы сначала в гостинице у него встречались, потом мои родители о нас узнали, мы поругались, и он меня сюда переселил.

– А до тебя в этом уютном гнездышке обитала Жанна, – чуть с издевкой сказала Ирина.

– Вообще-то, он сказал, что это временно, пока он с женой не разведется… – поджала губы Кристина.

– Вот-вот, так он всем и говорит, – усмехнулась Ирина. По взрослому так. – Или ты думаешь, что ты особенная?

По лицу Кристины было понятно, что она именно так и думает.

– Блин, ты вообще что ли не понимаешь? – взвилась Ирина. – Да если твой Игореша узнает, что вы тут устроили, нам всем кранты! До твоей блондинистой головы это вообще не доходит?!

– Перестань уже повышать на меня голос! – огрызнулась Кристина.

– А как с тобой еще разговаривать, если до тебя по-другому не доходит?! – Ирина закрыла лицо руками.

– Окей-окей, брэк, девочки, – я развел руками, пресекая снова начинающийся спор. – Подумаем лучше, как нам минимизировать последствия этого косяка.

– Еще ты будешь меня стыдить, да? – взорвалась Кристина. – Я вообще-то вас в гости позвала, чтобы хорошо время провести, потому что вы мне показались вменяемыми ребятами. Я три месяца общаюсь, можно сказать, только с Игорешей. По вторникам и четвергам. А в остальное время сижу дома и жду. А тут…

– Тссс! – я усадил привставшую Кристину на место. – Прости. Сейчас по-быстрому все решим и приступим к веселью, хорошо? Ириш, а ты точно не драматизируешь?

– Преуменьшаю разве что, – буркнула Ирина.

– Милая, все уже случилось, ругаться смысла нет, – сказал я. – Все взрослые люди.

Я чуть не фыркнул в этот момент. Ну да, очень взрослые, прямо пробы ставить негде. До сих пор, подходя к зеркалу, офигеваю от того, какой юный пацан на меня оттуда смотрит. Технически, хрен знает, правда ли милейший дедуля Игорь Андреевич способен из ревности испоганить жизнь до инвалидности. Ирина девочка впечатлительная, вполне может и драматизировать. А может и нет. Или вообще преуменьшать. Игореша же не просто дедушка. Он наш заказчик. Который от щедрот оказал нам доверие и выдал в пользование свою фантастически красивую игрушку. А мы, получается, доверием злоупотребили…

Да простит меня хорошенькая куколка Кристина. Ее чувства в системе координат подобных персонажей обычно не имеют ровным счетом никакого веса.

– Так, Ира, вопрос первый, – я взял девушку за руку и сжал. Хотелось как-то подбодрить что ли. Очень уж она была бледная и расстроенная. Кажется, уже мысленно похоронила и наш проект, и нас всех вместе с ним. И сейчас надгробия заказывала в своем воображении. С надписью: «Потому что кто-то свой хрен в штанах не удержал». – Как считаешь, Игорь Андреевич эту квартиру оснастил прослушкой или там камерами слежения всякими?

– Эээ… ну… – она тряхнула головой, слегка опешив. – Вряд ли. Скорее всего, кто-то из соседей стучит.

– Да ну, не может быть… – проговорила Кристина. – Здесь такие соседи милые. Напротив – дядя Жора, сразу знакомиться пришел, сказал, если нужно что починить, чтобы обращалась. А через площадку – баба Тоня. Такая приветливая и… Да не может такого быть!

Вот теперь, кажется, в совершенном организме Кристины схлынули эндорфины, полученные недавно от близкого и страстного общения с Бесом, и в ее хорошенькой головке начали нормально строиться логические цепочки.

– Неважно, – отмахнулся я. – Даже если всех нас скопом твоему Игореше досконально опишут, он даже дернуться не должен. Он всех нас пару часов назад глазами видел. Если он тебе не запрещал напрямую вести нас к себе домой, то ничего криминального не случилось. На взгляд наблюдателя. Не запрещал?

– Нннет, – Кристина покачала головой.

– Ладушки, – кивнул я. – Дальше. Значит пока о том, что произошло, знают только те, кто есть в квартире, верно? Если вы в окно не кричали и на окне не трахались, конечно.

Я усмехнулся. Кристина слегка покраснела и отвернулась. Бес криво ухмыльнулся. Ирина снова закрыла лицо руками.

– Давайте допустим, что все было прилично, в рамках ситуации, – предложил я. – И свет был выключен. Или хотя бы шторы закрыты.

– Надо посмотреть… – испуганно воскликнула Кристина и вскочила.

– Да стой ты, – я ухватил ее за руку. – Шучу я.

– Закрыты шторы были, – подал голос Бес. Так-то мне даже хотелось разок съездить по его слишком довольной и безмятежной роже. Но не из-за того, что я на него зол, а так, просто. Мог бы и правда подумать мозгом. Хотя о чем я? Бес и его отношения с женщинами – это отдельная поэма.

– Значит, любопытные соседи могли только звуки слышать, – сказал я. – А поскольку девушек здесь было две, никто не сможет с уверенностью сказать, что сексом трахалась именно Кристина.

– Я Жану не изменяю! – возмутилась Ирина.

– Да блин! – я фыркнул и засмеялся. – Расслабьтесь. И давайте не путать разумную осторожность с… хрен знает чем. Ну, в смысле, без паники, коллеги. Мы с вами творческие личности, нам делать херню по роду деятельности полагается. Иногда.

– Лучше бы не делать, конечно… – пробурчала Ирина.

– Без херни жизнь была бы скучной и предсказуемой, – хмыкнул я. – Короче, ситуация ясна. Если Игорь Андреевич узнает о том, что его подружка сказочной красоты кувыркалась в той самой спальне, в которую он ее поселил, с каким-то более молодым телом, то у нас всех будут неприятности. Да-да, тут я с Иришкой полностью согласен. Если наш первый потенциальный заказчик запустит по сарафанному радио, что мы безответственные мошенники с руками из жопы, то наш путь на ниве рекламных видео если не закончится, то станет несколько… длиннее и тернистее. Это понятно?

Все трое единодушно кивнули.

– Ну вот и ладушки, – кивнул я. – Нет-нет, не расходимся! Сначала дослушайте инструкцию. Про произошедшее сегодня – молчим. Обычная вечеринка, просто потусили после продуктивного труда над сценарием. Дальше… У вас как вообще, любовь на всю жизнь или одноразовая вспышка страсти и больше не повторится?

Кристина уставилась на Беса огненным взглядом. Бес едва заметно вздохнул.

– Можете не отвечать, вопрос риторический, – усмехнулся я. – Но в дальнейшем, если захочется пообжиматься, делайте это не здесь. Чтобы милейший дядя Толя…

– Дядя Жора, – поправила меня Кристина.

– Милейший дядя Жора, – согласился я, – не доложил немедленно Игореше, что к его юной возлюбленной пришел какой-то мужик. В принципе, третий этаж, если спрыгнешь, даже ноги не сломаешь…

– Да поняли, поняли, – ответил Бес и взял подрагивающие ладони Кристины в свои. Девушка, не отрываясь, смотрела на него своими восхитительно-кукольными глазами. Нда, девочка, добро пожаловать в хоровод красоток, кружащихся вокруг не в меру обаятельного Илюхи-Беса.

– И да, еще кое-что, – сказал я, уже поднявшись. – Сцену с поцелуем с балкона на всякий случай снимать не будем. Даже в режиссерской версии. А то между вами, ребята, такая химия, что заказчик даже через экран почувствует растущие на его голове рога. Все, теперь пойдемте уже к шампанскому и что там еще у нас по плану на дальнейший вечер?

Как ни странно, вечеринка даже удалась. Миленько посидели, травили анекдоты, делились впечатлениями о перекосившихся везде ценниках. Без напряжения так, вся компания была весьма юной, их пока не нахлобучило повышенной ответственностью, горизонт планирования у ребят примерно на уровне кончика носа, так что перемены, лихорадящие страну, их ни разу не пугали. Даже скорее забавляли.

Потанцевали под кассету с рок-балладами. Даже Ирину отпустило, хотя в самом начале вечеринки она еще напрягалась и зыркала на Кристину и Беса весьма недружелюбно.

На самом деле, я ее понимал, вот что. Она совершенно законно переживает. Потому что это ее проект. И если я здесь временный пассажир, мои будущие деньги лежат совсем не в этой области, то вот Иришке явно хотелось доказать, что она может. Что справится. Никого не подведет и получит крутой результат. А тут – такое.

Но психовать пока еще никому не помогло добиться успеха. Так что я весь вечер, считай, осторожно наблюдал за ней. Мне-то тоже выгодно, чтобы девушка стала научилась это все организовывать. Чтобы в дальнейшем можно было набрать ее номер и сказать:

– Ириш, нам тут надо клип снять на песню про кошмарные сны заводского механика, организуй нам сценариста и актеров, хорошо?

Я вернулся в реальность из своего воображаемого идеального будущего и опустил глаза вниз, на макушку Ирины, с которой как раз танцевал медляк.

– Вов, спасибо тебе, – тихо проговорила она.

– За что? – улыбнулся я.

– За поддержку, – она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – И что в меня поверил еще.

– Всегда рад, милая, – сказал я. – У нас все получится, вот увидишь.

– Получится, – эхом повторила она.

Для разнообразия, вечеринка сегодня была без ночевки. Около половины одиннадцатого Ева шепнула мне, что ей пора домой, потому что завтра у нее экзамен, я вызвался ее провожать. Она пыталась отказаться, мол, посадишь на автобус, дальше сама доеду. Но я пресек эту фигню. Соскучился. Хотелось просто побыть с ней вдвоем, пусть даже в грохочущем сквозь полуночный Новокиневск автобусе.

– У меня остаться не получится, – сказала она. – Отец дома.

– Да я понял, – кивнул я, подавая ей пальто.

– Смотри, как бы тебе обратно пешком идти не пришлось, – хмыкнула она. – Поздно уже.

– Да и пофиг, – я обнял ее за плечи. – Это все равно того стоит.

Мы ушли первыми, остальные тоже уже собирались. Я на секунду подумал, что неплохо бы убедиться, что Бес не остался «выпить чашечку чая», но все на свете не проконтролируешь, так что пусть все идет как идет.

Мы ехали в почти пустом автобусе сквозь темные заснеженные улицы. Водитель мчался, лишь изредка притормаживая, чтобы убедиться, что никто не выходит, а на остановках нет пассажиров. И мчал дальше. Слишком быстро, на мой вкус. Я бы предпочел побыть с Евой чуть подольше.

На последний автобус я все-таки успел. Хотя когда выходил из подъезда Евы уже был морально готов к тому, что придется ловить такси. Прогулка через весь Новокиневск в двадцатиградусный мороз меня вообще никак не привлекала.

Но когда я вывернул из-за дома, то узрел фары грохочущего лиаза с горящим на лбу номером «9». Припустил со всех ног, чтобы оказаться на пустой остановке до того, как водила притопит педаль газа.

Успел.

– Любовь свою домой провожал что ли? – со смешком прокомментировала мое запрыгивание в салон пожилая дама с норковой формовке.

– Ага, – согласился я, восстанавливая дыхание.

– Это хорошо, это правильно! – разулыбалась она, и от глаз ее разбежались лучики добрых морщинок. – Любовь – это всегда хорошо. Любить надо, пока можется.

И вздохнула. Грустно мечтательно.

«Это правда», – подумал я. И так и ехал всю дорогу, как дурак улыбаясь.

В квартире было уже темно, все спали. Я чуть было по инерции не пошел в свою комнату, но вовремя вспомнил, что там теперь обитают супруги Грохотовы, а мое место – на диване в гостиной. Мимоходом злорадно подумал, как им, должно быть, тесно на моей не самой широкой тахте и принялся наощупь раздеваться. Мама позаботилась, и постельное белье уже было расстелено.

Когда я вжикнул ширинкой на джинсах, то почувствовал, как меня обхватили чьи-то руки.

– Ты не представляешь, как я по тебе скучала! – раздался у самого уха жаркий шепот.

Глава 5

– Пойдем на кухню, поболтаем, – тихонько сказал я, снимая с себя руки Лены. Конечно же, это была она, а кто еще? Когда я ушел в новогоднюю ночь общаться с друзьями-приятелями, я ее из головы выкинул, но она никуда не исчезла. И вот сейчас, пожалуй, настало время, когда мне предстоит узнать, что она такое. И какую роль сыграла в жизни Вовы-Велиала.

Я плотно закрыл дверь и включил свет. Девушка снова попыталась меня обнять, но я отклонился и поймал ее руки. Усадил за стол. Для этого мне пришлось преодолеть нехилое такое ее сопротивление.

– Ну что опять не так? – сжав губы, спросила она.

– Опять? – я изогнул бровь и хмыкнул. Обычно нет необходимости знать, о чем идет разговор, чтобы по ходу дела вникнуть в его суть, просто отпуская короткие реплики и наводящие вопросы. И собеседник, неважно какого пола, выложит все без особых проблем и удивлений в твоей неосведомленности. Не прокатывает такое только на экзамене, но сейчас-то не экзамен.

– Ты же сам сказал, что соскучился, – глаза Лены смотрели с упреком. – А теперь в кусты, да?

«Не нужно путать вежливость с флиртом», – подумал я. И с некоторым неудовольствием почувствовал, что она меня бесит. Не нравится. И даже не просто п принципу «не мой типаж», объективно, вполне симпатичная девушка, глаза красивые, черты лица, фигура нормальная, и все такое. По-другому не нравится. Иррационально. Мы еще разговор толком не начали, а мне уже хочется бросить: «Да пошла ты…» и грохнуть дверью со всей силы. Я повернулся к плите, чтобы поставить чайник, чтобы как-то скрыть свои эмоции. Не очень уместные? Или все-таки…

– Или ты все еще злишься на меня из-за той истории? – спросила Лена.

«Некоторые девушки сразу рождаются тетками, – подумал я, молча. – У них с детского сада отрастает требовательный тон в голосе, а выражение лица „вы все мне должны“ появляется с пеленок».

– Знаешь, я сейчас тебя понимаю, – продолжила Лена. – Я была слишком настойчива. Но я изменилась! И не только внешне, я теперь совсем другой человек!

– Все меняется, – философски отметил я, так и не повернувшись.

– Пока мы жили в Москве, я многое обдумала, – сказала Лена. – И кажется теперь понимаю тебя даже лучше, чем ты сам себя понимаешь.

«Ну, круто…» – подумал я. Кажется, мне удалось справиться со своим лицом, и оно больше не выдавало моего настойчивого желания послать ее куда подальше. Ну и любопытство включилось, наконец-то. Что же она такое сделала? Судя по ее обвинительному тону, это именно она что-то накосячила. Ну и мама была практически убеждена, что я сбегу, как только узнаю, что она приезжает.

– Знаешь, когда родители привели меня к психологу, я была страшно на них обижена, – ага, кажется, она начала повествование! Значит можно сесть напротив нее и внимать, изредка поддакивая. Я сделал глубокий вдох и повернулся. Шагнул к столу и сел.

– Мне тогда казалось, что они меня предали, – продолжила она. – Считают меня психом, или что-то вроде. Я с ними не разговаривала, наверное, неделю. Но потом Клара Ильинична убедила меня, что все в порядке. И что то, что я не сбежала и не замкнулась, было самым правильным шагом в моей жизни.

– Рад, что это так, – кивнул я.

– Ты так и не сказал мне, как я выгляжу! – глаза Лены сверкнули упреком.

– Отлично выглядишь, – сказал я. – Даже обалденно.

– Я думала, ты меня не узнаешь, когда увидишь, – она гордо вздернула подбородок. – Но Клара Ильинична предупреждала меня о чем-то подобном. Она сказала, чтобы я не ждала от нашей встречи слишком многого, потому что… Блин, я не понимаю, ты что, вообще не удивлен тем, как я похудела, да?! Я думала, что ты из-за этого от меня тогда шарахался! Я же еще тогда говорила тебе, что смогу, только дай мне шанс! И вот я здесь! Тонкая, как тростиночка! А ты сидишь, как чурбан, и вообще ничего не хочешь мне сказать по этому поводу.

– Ну почему же? – я пожал плечами, снова почувствовав непреодолимое желание послать ее на хрен. – Ты правда отлично выглядишь. Не ожидал. Просто я тоже изменился.

– Ни черта ты не изменился! – зло бросила она. – Чтобы измениться, нужно над собой работать! А ты как был инфантильным мальчишкой, который ради мнения окружающих готов на все, даже на… Ты ведь до сих пор не извинился передо мной!

– Да? – удивленно хмыкнул я. – И за что же?

Тут же дал себе мысленного леща. Что сложного было сейчас сказать «ой, прости, все эти годы грыз себе мозг, кюшать не мог»?

– За то, что не оставил мне другого выбора, кроме… девушка сжала губы. – Ну, ты понимаешь.

Я молча смотрел ей в лицо. Кое-что я уже, разумеется, понял. Девушка была толстой и влюбленной в Вову-Велиала. Без взаимности. Случается. Но тут было что-то еще. Не просто влюбленность в одни ворота, а история, которая случилась после.

– Выбор всегда есть, – я пожал плечами.

– Тебе что, все равно, да? – в голосе девушки появились истерические нотки. – Ты хоть представляешь, чего мне стоило сделать из себя такую красотку? Да я в голодные обмороки падала! У меня все болело, все! Каждая косточка, каждый палец! А я все равно вставала, и шла бегать! В шерстяном костюме в жару! Рыдала, но бежала!

– Молодец, – без тени иронии сказал я. Не знаю, какой она была прежде, но судя по всему, она и правда круто изменилась. А это всегда серьезные усилия.

Она громко всхлипнула, потом вдруг резко отвернула лицо и закрыла себе рот обеими руками.

Молчала она с минуту. Потом снова посмотрела на меня.

– Давай начнем все сначала? – сказала она. – Я сейчас совсем другая, ты… Ну… В общем, давай представим, что этого всего не было. Просто забудем те скандалы, как страшный сон, будто это было не с нами. И начнем заново, а?

– Не уверен, что это хорошая идея, – я покачал головой.

– Ну не было у меня тогда другого выбора, понимаешь?! – Лена подалась вперед и попыталась взять меня за руку, но я отстранился. – Я так боялась тебя потерять, что сама не знаю, зачем тогда сказала отцу, что беременна от тебя! Откуда я знала, как он на это отреагирует?!

Ах вот оно что… Интересно, как повел себя Грохотов-старший в ответ на шокирующее признание школьницы дочери? Накатал заяву за изнасилование или…?

– Между прочим, если бы мы тогда поженились, как требовал мой папа, то сейчас были бы счастливой семейной парой! – Лена снисходительно улыбнулась. Ну, точнее изобразила улыбку, которой награждает несмышленого шалопая взрослая тетя, когда изрекает «я же говорила!»

Еще один кусочек пазла прошлого встал на свое место. Толстая девочка Лена пыталась добиться взаимности от сына друзей семьи Вовы. Он не проникся, и она наврала своим родителям, что беременна от него. Интересно, между нами реально что-то было, или она нафантазировала?

– Если бы ты не уперся, как баран тогда! – зло бросила Лена и отвернулась. – Вообще-то тебя могли посадить за изнасилование!

– Не могли, – наугад брякнул я.

– Конечно, ты же трусливо побежал жаловаться мамочке, – она презрительно сморщила носик. Но быстро стерла это выражение со своего лица и подалась вперед. Глаза ее заблестели. Она перешла на страстный шепото. – Между прочим, ты все еще можешь быть у меня первым! Завтра наши родители идут в гости к Аксеновым, а мы можем на весь день остаться дома одни. Я все эти годы хранила себя для тебя. Я для тебя изменилась, и теперь мы можем…

На бледных щеках Лены заиграл румянец. И все окончательно встало на свои места. Прямо стало четко и ясно. Наши семьи дружили, девочка Лена и мальчик Вова очень часто общались. И девочка Лена решила, что влюбилась в мальчика Вову. И когда Вова не ответил ей взаимностью, решила заполучить его любой ценой. А именно – сообщив отцу, что беременна. Отец поднял всех на уши, пригрозил мальчику Вове, что если тот не женится на девочке Лене, которая ждет его ребенка, то он, папа, отправит его за решетку за изнасилование. Но мальчик Вова оказался принципиальным и уперся. А мама мальчика Вовы поверила своему сыну и… Ну, наверное, затребовала гинекологической экспертизы. Которая или случилась, или нет, это уже неважно. Но семьи вдребезги разругались, и семья девочки Лены укатила в столицу. И если верить на слово, девочка Лена до сих пор девочка.

– Спасибо, конечно, но как-нибудь обойдусь, – прохладно ответил я, в очередной раз отводя ее руки, которыми она пыталась до меня дотянуться.

– Ты серьезно?! – Лена сделала большие глаза. – Или тебе каждый день такое предлагают?!

«Ну… не каждый…» – подумал я, чуть не фыркнув. Главное было понятно. ЭТОЙ Лене Вова-Велиал точно не стал бы писать никаких записок.

– Я поняла… – упавшим голосом сказала Лена. – Клара Ильинична меня предупреждала, что такое возможно… Но я надеялась, что… Тогда, может быть, давай решим, что завтра мы поставим точку в наших отношениях? Мы просто сделаем это, потому что… Потому что… Пусть это произойдет только один раз. И дальше мы будем свободны друг от друга. Чтобы в памяти осталось хорошее, понимаешь?

– Лена, у меня есть девушка, – сказал я. – И я ее люблю. Так что, прости, но ничего между нами быть не может, ни точек, ни запятых, ни прочих знаков препинания.

– Какая еще девушка, ты что, ее только что придумал?! – громко воскликнула Лена.

В глубине квартиры скрипнула дверь. Кто-то проснулся. Раздались легкие шаги по коридору, дверь на кухню открылась.

– Что вам не спится? – сонным голосом проговорила мама.

– Мы просто разговаривали, мам, – ответил я и встал. – Пора спать, Лена, мне завтра вставать в шесть утра.

Лена ухватила меня за руку, когда я попытался проскользнуть мимо нее к выходу.

– Я всегда добиваюсь своего, понял? – прошипела она.

– Рад за тебя, – усмехнулся я, освободил руку и вышел из кухни.

Последней мыслью перед тем, как я отрубился, было то, что неплохо бы придумать для себя временное жилище на пару недель. Пока эти внезапные гости куда-нибудь не съедут.

«Интересно, Надя с ним уже переспала или только обещает?» – лениво подумал я, наблюдая, как мои «ангелочки» состраивают инструменты. Не вмешивался, потому что ни черта в этом не понимаю. Просто сидел на столе и слушал, как Кирюха запиливает свои очередные рифы, Бельфегор спорит с Бегемотом насчет ритма, а Макс, который впервые был на нашей репетиции, кивает в такт низко гудящим струнам своей басухи. Астарот вставлял свои ценные замечания, иногда, как бы невзначай, касался рукой бедра Нади.

«Нет, они не переспали, – сделал вывод я. – Скорее всего, Наденька просто умело выдает авансы, но слишком близко не подпускает…»

– Давайте с начала! – скомандовал Астарот, и Бегемот поднял палочки.

Песни «ангелочков» я знал уже наизусть. Слышал их во всех видах – и с лажей, и в идеальной студии, и на концерте, и много-много раз на репетициях. Теперь вот зазвучала еще одна версия. С басами. Надо же, вроде такая мелочь, а настрой звучания меняется прямо-таки шокирующе. Звук стал объемным, сильным. Нежный надин голосок сплелся с хрипловатым вокалом Астарота, и стало… А хорошо стало! Кажется, услышь я эту песню без вот этого всего, мне бы поневоле захотелось послушать остальной альбом группы.

– Слушайте, у меня идея… – как будто чуть смущаясь, сказала Надя. – Этот монах – он ведь немец, да? А что если в самом начале я спою вот что-то такое…

Она откашлялась, взяла микрофон в руку, явно намеренно качнув бедром так, чтобы встать вплотную к Астароту. И запела:

– Im Wald, im grünen Walde,

Da steht ein Försterhaus,

Da schaut jeden Morgen,

So frisch und frei von Sorgen,

Des Försters Töchterlein heraus,

Des Försters Töchterlein ganz frisch heraus,

Des Försters Töchterlein heraus.

(В лесу, в зелёном лесу

Там стоит домик лесника,

Оттуда выглядывает каждое утро,

Такая бодрая и свободная от забот,

Дочь лесника,

Дочь лесника, такая бодрая,

Дочь лесника.

«Лора, Лора, Лора», немецкая песенка)

– О, прикольно звучит! – радостно воскликнул Бельфегор. – А о чем это?

– Не знаю, – Надя пожала плечами. – У меня бабушка немка, она иногда это пела. Там дальше такое смешное «тра-ля-ля, тра-ля-ля» еще.

– Это про дочку лесника, – пояснил Кирилл. – Солдатская песня старая. Может даже народная. Только она позже была, чем Крамер жил.

– Если она народная, откуда может быть известно, когда ее придумали? – Надя пожала плечами.

– Нет-нет, мне нравится, – поспешно сдал назад Кирилл. – Так… необычно получается.

– А твоя бабушка еще подобных песенок не знает? – Бельфегор вышел из-за своего инструмента, глаза его азартно заблестели. – Потому что это же может быть фишкой альбома! Представляете, в начале каждой песни такое вот «тра-ля-ля» на немецком, а потом Кирюха такой… В смысле, Каббал запиливает риф, а? Сначала нежно так, а потом тяжеляк, бабах по ушам!