Возрождение Электрополиса. Том 1 Заражённый лес

– Бежим! – крикнул Федя. – А то снова в «Учёба и Контроль» попадём!

Мы рассмеялись и понеслись.

Вбежали в класс на минуту позже. Учительница строго посмотрела поверх очков:

– Опоздали. Останетесь после уроков. Пунктуальность – это уважение ко времени других.

После занятий класс опустел. Мы остались втроём – и, неожиданно, в тишине было даже уютно.

Костя положил голову на парту:

– Ну, теперь мы точно «звёзды расписания».

Федя хихикнул:

– Может, дадут медаль – «За устойчивое опоздание».

– Только бы не мыть полы, – сказал я. – Или собирать карандаши по всей школе.

– Зефир нас бы точно строил, – подхватил Костя. – Тренировал бы как роботренер.

– Или следил с помощью фильтр-часов! – добавил Федя.

Мы засмеялись. С ними даже наказание становилось историей.

Учительница вернулась в класс.

– Хорошо поработали, – сказала она. – Но, прежде чем уйдёте, получите дополнительное задание. Раз уж остались – пусть это будет не только наказание, но и польза.

Она выдала нам мини-бланки с графами: «Состояние воздуха», «Температура», «Общее самочувствие», «Что вы заметили по пути в школу?»

– Наблюдение – первый шаг в науке. А вы, судя по фильтр-часам, уже на этом пути.

Мы сели заполнять. Я указал встречу с Зефиром как «экологическую аномалию с высокими признаками интеллекта» и добавил набросок его формы – округлую, живую, тёплую. Когда мы вышли из школы, Зефир шёл рядом. Он не прыгал, не суетился – просто шёл вровень с нами. Как будто всегда был частью команды. Дома меня встретила мама. Зефир свернулся у моих ног, и она сразу его заметила.

– Он теперь с нами? – спросила она, слегка удивившись.

– Навсегда, – ответил я.

Мама наклонилась, погладила его:

– Тогда пусть знает, как ему повезло – жить с тобой.

Через минуту вошёл папа. Его взгляд сразу упал на Зефира. Он подошёл ближе, прочитал табличку.

– Это лабораторный образец, – сказал он. – Ты должен был сообщить.

Я вздохнул:

– Он сам пришёл. Я не мог оставить его. Я пообещал заботиться. Каждый день. Полностью.

Отец долго молчал. Потом кивнул:

– Мы обсудим это с учёными. Но если они разрешат – вся ответственность на тебе.

Я сжал Зефира крепче. Он тихо ткнулся в мою руку. Мы были не просто «человек и животное». Мы были друзьями.

Позже вечером я лёг на кровать, включил планшет. Там горела запись:

«Опоздание. Уведомление отправлено родителям»

Я замер. Рука зависла над кнопкой «удалить». Но потом я просто закрыл экран. Это был мой день. С моими ошибками. Но и с моим выбором.

Через пару минут планшет снова ожил.

Видеочат: Костя и Федя – «Ну что, герой?»

Я принял. На экране появились два знакомых лица – в пижамах и с чайниками в руках.

– Ну как? – спросил Костя. – Папа не посадил тебя в «домашний арест»?

– Нет, – усмехнулся я. – Дал шанс. Но предупредил, что ответственность теперь на мне.

– Это круто, – сказал Федя. – Значит, ты теперь как… официальный хранитель Зефира!

– Покажи его! – сказал Костя.

Я наклонил планшет. Зефир лежал у меня в ногах, свернувшись клубком.

– Он как мохнатый охранник, – прошептал Федя. – Наверное, ночью следит, чтобы мы не сбежали в холодильник.

– Или не забыли сделать домашку! – добавил Костя.

– Спасибо, что вы есть, – сказал я.

– И ты у нас есть, – отозвались они.

Экран погас. В комнате стало тихо. Я погладил Зефира. Он только пошевелил ушком – как будто сказал: «Я здесь».

Я знал – завтра будет новый день. С новыми идеями. С новыми испытаниями. Но главное – с теми, кто рядом. Зефир лег рядом сверху на подушку и я лежа ощущал его дыхание около своей шеи. В душе я был очень раз, что у меня появился питомец, хотя нет он стал частью нашей семьи. С этими мыслями я быстро заснул понимая, что завтра я проснусь с моими новыми обязяностями.

Глава 6 – Разбитое стекло

Недавно мне исполнилось восемь, и я пошёл во второй класс. Обычно утро в школе начиналось спокойно, но сегодня всё было иначе. В актовом зале царила оживлённая суета – все говорили вполголоса, улыбались и ждали чего-то важного.

На линейке директор объявил:

– Через две недели в секторе Неон пройдёт научно-техническая ярмарка «ИнноФест». Это событие бывает раз в четыре года, и туда приедут ребята со всего Электрополиса. Вы сможете представить свои изобретения, пообщаться с юными инженерами и исследователями, узнать много нового.

Сердце у меня стукнуло чаще. Я сразу подумал о наших фильтр-часах – у меня и у близнецов Кости и Феди уже было несколько прототипов. Мы собирали их вместе, проводили тесты, писали заметки и даже проверяли уровень чистоты воздуха в разных уголках школы.

После линейки я догнал близнецов у школьной лавочки. Они уже спорили – какие часы взять с собой.

– Берём те, что лучше всего показывают загрязнение! – сказал я, размахивая руками. – И чтобы батарейка держала дольше.

– И корпус попрочнее, – добавил Костя. – А то Зефир как прыгнет – будет веселье.

– Он вечно всё нюхает! – засмеялся Федя. – Даже мои носки проверял.

Мы рассмеялись и начали обсуждать детали. Голова кружилась от количества идей: внешний вид, защита корпуса, новые датчики.

Вечером дома я устроился за своим столом. Мама разложила инструменты и микросхемы.

– Я помогу тебе проверить соединения, – сказала она, – чтобы всё было крепко и надёжно.

Папа, вернувшись с работы, тоже присоединился.

– Хорошо, что вы так увлечены, – улыбнулся он. – Сегодня я говорил с коллегами, и они заинтересовались вашим проектом.

– Правда? – я едва не подпрыгнул на стуле.

– Такие устройства могут сделать наш город ещё ч ище, – кивнул он.

Я посмотрел на родителей – и внутри вспыхнул настоящий огонёк. Мы действительно делаем что-то важное.

– Завтра перепроверим всё до винтика! – пообещал я. – И поедем на «ИнноФест» готовыми.

Позже, уже перед сном, я сел на кровать и взял в руки прототип. Тот самый, который хотел показать. Он был лёгким, гладким, почти идеальным.

Я провёл пальцем по циферблату – стрелки, цвета, сенсор. Всё работало.

И вдруг – я задел локтем стол. Фильтр-часы сорвались, упали, и с глухим треском ударились о пол.

Я замер. Сердце оборвалось.

Стекло разбилось. Торчали провода. Часы… распались.

– Нет… – выдохнул я. – Не сейчас… не сегодня…

Горло сжалось, в глазах потемнело. Я чувствовал, как накатывает волна – злость, обида, отчаяние. Всё сразу. Будто разбился не прибор – а я сам.

Я сидел, не двигаясь. Несколько секунд. Минуту. Или час?

Но потом – медленно, будто на автомате – я слез с кровати, включил ночник и выдвинул ящик с инструментами.

«Плакать потом. Сейчас – работать», – пронеслось в голове.

Я не ложился спать. В комнате было тихо, только щелчки отвёртки и едва слышный гул паяльника. Время исчезло. Я собирал новый прототип. Не копию. Улучшенную версию.

Утром, когда первые лучи проникли в комнату, часы уже лежали передо мной – легче, компактнее и прочнее. Работали. Точно.

Я поднялся с кресла, усталый, с покрасневшими глазами. Прошёл в ванную, плеснул в лицо холодной воды и посмотрел в зеркало. Там был мальчик, который не спал всю ночь. Но он держал в руках то, что собрал сам. И был готов его показать.

В комнате ждал рюкзак. Я положил туда фильтр-часы, блокнот с заметками, пару карандашей. Переоделся в форму. Глубоко вдохнул.

На кухне мама жарила оладьи.

– Доброе утро, Алекс, – улыбнулась она, но тут же нахмурилась. – Ты не спал?

– Почти не спал, – признался я. – Чинил часы. Случайно уронил ночью.

Мама хотела что-то сказать, но только подошла и поправила воротничок на моей форме.

– Ты справился. Горжусь тобой.

У ног сидел Зефир, внимательно наблюдая за мной.

– Сегодня ты останешься дома, – тихо сказал я, опускаясь на колени. – Обещаю, скоро вернусь.

Зефир склонил голову и мяукнул, будто понял. Я поднялся и вышел. За спиной – его взгляд. Я почти чувствовал его между лопатками. Но останавливаться было нельзя.

У ворот школы меня уже ждали Костя и Федя.

– Алекс! – крикнул Костя. – Ты как будто не спал всю ночь!

– Так и есть, – кивнул я. – Мой прототип упал. Разбился. Собирал новый до рассвета.

Федя посмотрел серьёзно:

– Ты один это сделал?

Я кивнул. И, наконец, улыбнулся.

– Мы тебе поможем, – сказал Костя. – Сегодня всё покажем как надо.

Мы обнялись плечами. Я почувствовал, как напряжение немного отпустило. С ними – не страшно.

Через час всех участников снова собрали в актовом зале. Директор стоял на небольшом помосте, держа в руках планшет с расписанием.

– Доброе утро, ребята. Сегодня вы – участники «ИнноФеста». Покажите, что вы умеете не только изобретать, но и уважать друг друга.

Он говорил о безопасности, правилах поведения, важности вопросов к организаторам и том, что ярмарка – это шанс не просто показать себя, но и научиться у других.

Я слушал, держа рюкзак в руках. Он вдруг показался странно тяжёлым. Я нахмурился, подумал, что, может, взял что-то лишнее. Но решил не отвлекаться.

Когда выступление закончилось, мы отправились к школьному аэроавтобусу – большому и гладкому, словно стеклянная птица. Он парил над землёй на лёгкой воздушной подушке. Внутри – мягкий свет, широкие кресла, панорамные окна, через которые был виден мерцающий Электрополис.

Я устроился рядом с близнецами. Когда автобус начал плавно подниматься, мне вдруг захотелось убедиться – всё ли я взял. Я приоткрыл рюкзак…

И сердце у меня чуть не выскочило.

Прямо внутри, свернувшись клубочком, сидел Зефир. Его глаза блестели, хвост спокойно подёргивался.

– Зефир?! – прошептал я.

– Что? – одновременно спросили Костя и Федя, заглянув в рюкзак.

– Это что, он… пронёсся с тобой?! – удивился Костя.

– Секретный пассажир, – хихикнул Федя. – Под прикрытием фильтр-часов!

Я выдохнул и погладил Зефира по голове.

– Ну что ж… Добро пожаловать в сектор Неон, напарник.

Зефир тихо замурчал – как будто говорил:

«Я всегда был рядом. Просто теперь – официально».

И в этот момент я понял: всё только начинается. Настоящее приключение – впереди.

Глава 7 – Вход в Неон

Путь от Биосферы до сектора Неон занял почти шесть часов. Аэроавтобус двигался по воздушным трассам, огибая купола, фермы и башни. Мы видели, как огромный Электрополис меняется от сектора к сектору: зелёные зоны сменялись индустриальными, а потом – плотными потоками неонового света.

Я сидел с Костей и Федей. Мы обсуждали конкурентов, гадали, кого из старших могут показать по местному телеканалу, и в сотый раз проверяли прототип фильтр-часов.

– Думаешь, у кого-то будет круче? – спросил Федя.

– Не уверен, – сказал я. – Но будет по-другому. И это интересно.

– Главное – чтоб не скучно, – пробормотал Костя, щёлкая упаковку с питательным батончиком.

К четвёртому часу пути автобус снизился. Мы пролетали мимо Объединённой Переходной Станции. За ней – последние минуты до Неона.

Когда он появился, мы замерли.

Сектор Неон светился. Башни – стеклянные, изогнутые – отражали солнце, словно гигантские зеркала. Поверхности переливались. В воздухе – дроны, капсулы, ленты информации.

– Это… – прошептал Федя.

– Будущее, – договорил за него Костя.

Воздух стал другим ещё до выхода. Когда двери аэроавтобуса открылись, нас обдало прохладным, но плотным потоком – чистым, насыщенным.

– Ты чувствуешь? – удивился Федя.

– Воздух как будто умный, – усмехнулся Костя. – Как мята со скоростью.

Я вдохнул – глубоко. У нас в Биосфере хорошо, но здесь было… иное. Живое.

Рюкзак у меня на спине едва заметно пошевелился. Я шагнул в сторону, тихо приоткрыл молнию. Зефир, свернувшись, моргнул, фыркнул и снова нырнул вглубь. Он доехал. Незаметно. По-своему.

– Всё нормально? – шепнул Костя.

– Внутреннее волнение, – улыбнулся я.

– Пушистое? – уточнил Федя.

Я хмыкнул. Мы направились к сияющему зданию гостиницы. Внутри было светло. Стены реагировали на движение, потолок мигал мягким неоновым свечением. У стойки регистрации уже выстроились делегации.

Наш директор, Элмар Рион – высокий, строгий, с добрыми глазами – подошёл к приёмной панели.

– Элмар Рион. Школа Биосферы, сектор 03.

– Подтверждено, – кивнула девушка-регистратор. – Тридцать участников. Третий сопровождающий. Этаж седьмой.

Мы уже собирались идти, как вдруг у соседней стойки произошла заминка.

– Рикки Тарн. Потоки Пыльцы, школа при техцентре… – говорил мальчик, дрожащим голосом.

– Вас нет в подтверждённой заявке, – ответила администратор.

Он был худой, в поношенной жилетке, с простым рюкзаком и цилиндрическим прибором в руках. И взгляд… тот самый. Который бывает у тех, кто держит всё, что у него есть, в одной попытке.

– Мой директор не смог приехать. Но я… я есть в предварительном списке… – голос его срывался.

– Без поручителя от высшего сектора – участие невозможно.

Он посмотрел на остальных. Старшие отворачивались. Он сжал свой прибор и опустил голову. Я шагнул вперёд.

– Можно я поручусь?

Все обернулись.

– Алекс, – представился я. – Делегация Биосферы. Мой директор – мистер Рион.

Элмар молчал. Смотрел на Рикки. Долго. Тот не просил. Только ждал.

– Если он примет правила, – наконец сказал Элмар, – я подпишу. Но ты и твои друзья отвечаете за него. Поможете. Примете.

– Да, – сказали мы хором.

– Рикки Тарн. Размещение: этаж семь. В сопровождении, – подтвердила администратор.

Когда мы вошли в комнату, координатор подвёл с нами и Рикки.

– Комната рассчитана на троих, – сказал он. – Выдали дополнительный матрас и базовый комплект.

Рикки нёс всё сам – аккуратно, будто боялся что-то уронить. Он занял угол у окна, не задавая ни одного лишнего вопроса. Только с благодарностью кивнул и начал раскладываться.

– Не переживай, – сказал я. – Здесь всем немного тесно. Но завтра – главное.

– Главное, что я здесь, – тихо ответил он.

Когда мы разложили вещи, я открыл рюкзак, чтобы достать блокнот – и Зефир тут же выскользнул наружу. Он потянулся, прошёл по ковру, фыркнул и уткнулся в мой ботинок.

– Что это?! – от неожиданности Рикки вскочил на колени.

– Это Зефир, – улыбнулся я. – Мой… ну, почти домашний. Он пробрался в рюкзак сам.

Зефир подошёл ближе, посмотрел на Рикки – и мягко ткнулся в его руку.

Рикки замер. Он медленно протянул ладонь, коснулся тёплого меха. Его лицо изменилось – из настороженного стало почти детским. Настоящим.

– У вас… есть кто-то такой? – спросил он чуть хрипло.

– Не совсем законно, – хмыкнул Федя. – Но пушисто.

– Он как… будто чувствует, кто добрый, – сказал Рикки, не отрывая взгляда. – У нас в Потоках таких не бывает. Там всё – острое, железное, шумное.

– Тогда ты точно будешь его любимым, – сказал я.

Зефир забрался на его матрас и свернулся клубком рядом. Рикки остался сидеть с ровной спиной, будто боялся нарушить этот момент.

– Давайте перекусим, – предложил Костя, доставая контейнеры. – Нам по три упаковки на вечер выдали. Можно делиться.

– У меня только батончик, – сказал Рикки, показывая почти пустую сумку.

– Ну и отлично, будет десерт, – отрезал Федя. – У нас тут не столовая, а экспедиция. Все свои.

Мы расселись прямо на ковре, у стены. Распаковали овощные снеки, мягкие хлебцы, гелевые напитки. Ели молча, но спокойно. Без напряжения.

– А ты что принёс? – спросил Федя, кивая на цилиндр в рюкзаке Рикки.

– Это простейший экстрактор – он собирает влагу из воздуха и фильтрует на уровне 0.3 микрон. Солнечное питание. Я его сам спаял из остатков модулей.

– Вау, – сказал Костя. – Похоже, у нас в команде появился инженер номер четыре.

Рикки впервые по-настоящему улыбнулся. Не на секунду. А глубоко, с внутренним облегчением.

– Спасибо, что… – он замолчал, потом просто кивнул. – Спасибо.

Я протянул ему руку:

– Я Алекс.

Он чуть замешкался, но пожал – с неожиданной твёрдостью.

– Рикки, – сказал он. – Просто Рикки.

– А мы – близнецы, – добавил Костя. – Костя и…

– Федя, – закончил тот. – Угадай, кто из нас, кто?

– Вы оба одинаково громкие, – хмыкнул Рикки.

– Отличный ответ, – рассмеялся Федя. – Засчитано!

– Ладно, – потянулся Костя. – Завтра докажем, что не важно, из какого ты сектора. Главное – что ты умеешь.

– А ещё кто с тобой рядом, – добавил я и погладил Зефира. Он спал, но хвост подёрнулся – будто в знак согласия.

Перед сном я взглянул на фильтр-часы. Внутри экрана – зелёный уровень, чисто.

И завтра начнётся настоящее.

Глава 8 – ИнноФест. День первый

Я проснулся не сразу. Сначала почувствовал свет – мягкий, едва заметный, как будто кто-то тихо подошёл и приподнял штору. Он стекал с потолка, отражался от стен, разливался по полу. Комната была чужой, незнакомой, и первое, что пришло в голову – я в космосе. В какой-то капсуле или модуле. Стены светились неоном, потолок медленно пульсировал, словно дышал. Всё было тихо, стерильно, технологично. Даже воздух. Он был прохладным, чуть суше, чем у нас в Биосфере, и с каким-то металлическим привкусом – будто ты вдыхаешь не просто кислород, а результат чьей-то точной работы.

Рядом, у края кровати, свернулся клубочком Зефир. Он поднял голову, зевнул и тут же снова положил её на лапы. Я провёл ладонью по его спине, тёплой и пушистой, и сел, потянувшись. Внутри было странное спокойствие – лёгкое, как после долгого похода, когда ничего не болит и никто не зовёт.

– Уф… как же я выспался, – послышался знакомый голос из-за окна.

Рикки лежал у окна, на разложенном матрасе, укутанный в серое одеяло. Он выглядел по-другому. Не усталым, не зажатым – спокойным. Просто парнем, который, наконец, выспался.

– Как ночь? – спросил я.

Он кивнул:

– Отлично. Спасибо, что… ну, что приютили.

Я улыбнулся, но в этот момент заметил, как он посмотрел в сторону наших школьных комплектов, аккуратно сложенных у кроватей. Его взгляд стал чуть напряжённым, будто он вспомнил о чём-то, что старался забыть.

– Ты… не взял с собой форму? – спросил Федя, одновременно застёгивая рубашку.

Рикки чуть сжал плечи и сказал тихо:

– У нас не было лишнего. Я думал, справлюсь как-нибудь…

Костя сразу же подошёл к рюкзаку, вытащил штаны и протянул:

– Держи. Мне велики – тебе, думаю, подойдут. Команда – значит команда.

– А у меня есть запасная футболка, – добавил Федя, уже копаясь в вещах. – Вот! Смотри – «Чисто как воздух». Почти новая.

– Носки и бельё у меня. Всё чистое, не волнуйся, – сказал я и передал аккуратный свёрток. – Даже не думай отказываться.

Рикки стоял, словно не знал, что сказать. Потом чуть опустил голову и прошептал:

– Мне… немного неудобно. Это ведь ваше.

Я положил ему руку на плечо. Говорить было просто:

– Нам всё равно. Главное, чтобы тебе было нормально. Ты с нами. Значит – свой.

Он посмотрел на меня, потом на ребят. И в этом взгляде было столько всего – благодарность, растерянность, чуть-чуть надежды. Он просто кивнул:

– Спасибо. Правда.

– Всё, марш в душ! – бодро сказал Костя. – Только не прячься от носков, понятно?

Рикки слабо улыбнулся, прижал к груди одежду и ушёл в ванную. Мы остались втроём.

Я обернулся – Зефир уже устроился в моём рюкзаке, как будто был уверен, что его тоже никто не оставит. Только уши торчали наружу, и хвост неторопливо бил по молнии.

– Только не хулигань, ладно? – сказал я ему, будто он понял. Может, и понял.

Пока Рикки переодевался, мы с братьями собирались. Я надел поло с логотипом ярмарки – тёмно-зелёное, новое, с удобными брюками. Костя и Федя надели парадную форму – с синими и жёлтыми вставками. Всё выглядело ровно. Мы были готовы.

Когда Рикки вышел, он держался по-другому. Не сутулился, не прятал глаза. Он стоял прямо, с чуть приподнятым подбородком. В руках – аккуратно сжатый экстрактор. Цилиндрический прибор с матовой поверхностью. Его проект. Его шанс.

– Ну как? – спросил я.

Он не стал отвечать словами – просто кивнул. В этом кивке было всё.

– Тогда пошли, – сказал Костя. – Первый день ИнноФеста ждёт.

Я глянул на фильтр-часы. Зелёный индикатор горел спокойно. Воздух здесь был идеален. А внутри у меня росло ощущение, что и день будет таким же.

Мы спустились вниз все вместе. Я, Костя, Федя, Рикки. У каждого – рюкзак, внутри моего – свернувшийся Зефир. Он вёл себя тихо, будто знал, что начинается что-то серьёзное.

Холл был высокий, светлый, весь из стекла и света. Воздух здесь казался ещё чище, чем наверху, и пах чем-то мятным. Возможно, это были фирменные фильтры Неона. На стенах крутились голограммы с надписью «Добро пожаловать на ИнноФест!», а чуть дальше – цифровая панель с расписанием.

Команды уже собирались. Кто-то – в форме, кто-то – как попало. Разговаривали, смеялись, кто-то нервно грыз ноготь. Все были в предчувствии чего-то. Как перед стартом забега.

Костя с интересом разглядывал дроны у сектора Неон:

– Смотри, в кейсах. Наверняка боевые.

Федя хмыкнул:

– А у нас – Зефир. Пушистый, надёжный и не ломается от ветра.

Рикки шёл немного позади, сжимая экстрактор. Он почти не говорил. Он просто шёл с нами. Это уже было много.

У колонны стоял директор. Элмар Рион. Высокий, собранный, с планшетом в руках. В его костюме была зелёная полоска – символ нашей школы. Увидев нас, он кивнул.

– Школа Биосферы в полном составе?

– Да, сэр, – ответил я. – Все на месте.

Он посмотрел на нас внимательно. Дольше всего – на Рикки. Его взгляд на приборе задержался на секунду.

– Алекс, ты обещал приглядеть за Рикки Тарном. Помнишь?

– Да, сэр. Не забуду.

Рикки на мгновение опустил голову, но потом поднял взгляд и сказал тихо:

– Спасибо, сэр. Я не подведу.

Рион кивнул и вернулся к планшету.

В это время над нами загорелась голограмма:

До начала первого дня ИнноФеста – 45 минут. Построение у главного павильона через 10 минут.

– Пошло, – выдохнул Костя.

Я поправил рюкзак. Внутри Зефир шевельнулся.

– Он тоже волнуется, – сказал Федя.

Я посмотрел на всех. Мы были рядом. Мы были вместе. И впервые – настоящей командой.

Когда директор вернулся, он сказал коротко:

– Автобус уже у входа. Можете идти.

Мы молча кивнули и пошли к дверям.

Они раздвинулись, и на нас хлынул утренний воздух Сектора Неон. Он был прохладнее, чем в Биосфере, и чувствовался по-другому – прозрачный, звенящий, с запахом озона. Я вдохнул и тут же вспомнил:

– Пахнет, как в папиной лаборатории…

Небо было серебристым, не голубым, с длинными розовыми полосами облаков. Всё вокруг казалось неестественно точным – улицы гладкие, как стекло, по обочинам – световые столбы, переливающиеся цветами. Здания – высокие, без швов. Вывески висели прямо в воздухе, вращаясь медленно.

Мы шли молча даже Федя не болтал, Рикки держался ближе, не прятался. Он шёл с экстрактором в руках и никуда не смотрел – только вперёд.

На улице нас ждал аэроавтобус, без колёс, парящий над землёй. Его двери были открыты., а внутри уже сидели ребята из других школ, кто-то смотрел в планшет, кто-то просто зевал.

Мы зашли во внутрь заняли места, и я занял место у окна прижал свой рюкзак к груди. Зефир выглянул, осмотрелся и снова спрятался.

Я взглянул на фильтр-часы.

Зелёный индикатор горел ровно.

Воздух – почти идеален, значит нам есть, над чем еще работать.

Я незаметно взглянул на Рикки, он сидел у окна, плотно прижавшись к спинке сиденья, и молча наблюдал за пейзажем Неона, мелькающим за прозрачной обшивкой.

Казалось, он всё ещё пытался поверить, что находится здесь – в форме, с документами, на пути к главной детской и юношеской ярмарке Электрополиса. Его ладонь скользнула по краю футболки, которую утром дал ему Федя, потом – осторожно коснулась фильтр-часов, тех самых, что мы одолжили ему как резервный модуль.

В его взгляде читалась неуверенность, но и что-то большее – слабый, робкий свет. Он сидел тихо, сдержанно, но я чувствовал, как много для него значил этот момент. Он вез с собой не только проект, а надежду на шанс и перемены, не только для себя, но и для своей семьи и сектора.

И когда наши взгляды пересеклись, он слегка кивнул – будто сказал «спасибо», не произнося ни слова. Я просто улыбнулся в ответ. Мы стали ближе, как команда.

Автобус продолжал мягко плыть над улицами Неона. Город, будто вырезанный из стекла и света, раскрывался перед нами всё шире.

Я сжал в руках рюкзак с фильтр-часами – теперь обновлёнными, прочнее прежних. Где-то внутри тихо ворочался Зефир, но не издавал ни звука, будто тоже чувствовал важность момента.