Артель «Парус»

Тигрис с братьями посмотрели на меня с укором, типа, когда это я успел Динаму что-то хорошее сделать? Мне стало не по себе под взглядами работяг. Я ещё ничего не сделал, а какой-то, простите за нецензурное слово, "директор артели" меня уже хвалит.

– Конец связи! – скомандовал Тигрис и подошёл к округлой "шапке" парусника, из центра которой торчала единственная мачта. Телескопическая, без возможности согнуть пополам или хотя бы в четверть.

– И куда варить будешь, Тигрис? – спросил Второй, не скрывая улыбки.

Ещё бы! Самый ответственный человек пообещал сделать невозможное!

– Там, где петли торчат, – сказал себе под нос тот.

– Тут нет петель, Тигрис, – не унимался Второй.

– Иди сюда, студент! – газосварщик потянул молодого за нагрудный карман комбинезона, – вот это вот что по-твоему? Пенис?!

Я расхохотался. Действительно, на "шапке" парусника были две петли для съёмного обордования. И вполне они годились для крепления мачт. Тигрис был мастером своего дела.

Излучатель

Мачты Тигрис сварил очень шустро. Титановые штанги большой длины соединялись между собой кольцами флюса и монтировались навсегда. Бизань имела четыре колена, фог – пять. Грот довелось резать лазером мне. Семь частей. К каждому соединению колен шла сложная связка механизмов, издалека напоминающая систему развёртки солнечной панели в стиле оригами.

– Руки растут из того места, молодой, – Тигрис пнул в сторону какую-то железяку, а потом подозвал Второго: – Студент, роди мне ещё десять колец флюса.

– Ти-игрис! – взмолился Второй, – давай завтра!

– Завтра парус натягивать будем, студент! Молодого возьми, пусть подержит.

Мы со Вторым пошли к аппарату. Он представлял собой камеру, внутри которой располагались две воронки и печь. В воронки мы засыпали компоненты порошка. Студент нажал кнопку вкл.

– Студент, а почему ты "студент"? – поинтересовался я.

– Потому что я в ПТУ учусь. Типа, учусь. На экзамены меня отпускают, а практики нет лучше, чем работа в цеху, – спокойно объяснил Второй.

– А братец твой тоже студент?

– Не, он полгода на флоте попрограммировал ИИ и всё. Получил шеврон техника и…

– … И волшебный пендель под зад! – Первый говорил с нами по коммуникатору, висевшему у дверей.

– Нас слышно что ли? – спросил я.

– Ага. Но только мне в технической рубке, – отозвался Первый, – заканчивайте с флюсом и готовьте парусину.

– Тигрис хотел натягивать завтра, – скривился Второй.

– Натягивать – это дело десятое. Нужно сопоставить расположение мачт и излучателя.

– Смысл тогда парусину раскладывать? – не унимался Второй.

– Ты делай, давай. Работа есть – это хорошо. Третий! Тебя уже можно так называть?

Это он обращался ко мне.

– Хоть ураном зови – в реактор не бросай! – пошутил я.

– Хе-хе! – усмехнулся Первый, – не, Третий звучит логичнее. У нас же ещё брат младшой есть. Пусть офисные считают тебя ещё одним отпрыском Златозуба.

– Кого? – не понял я.

– Батя наш, – тихо сказал Второй, – Николас Полянский, позывной "Златозуб". Мы тоже – Полянские. Я – Лекс.

– А я – Люкс! – засмеялся в коммуникаторе Первый, – шутка! Алекс я. Но Первый, Воторой, Третий и Златозуб с Тигрисом – звучит солидно. Даром, что больше никого нет и не предвидится.

– А Юджин? Больше не придёт? – спросил брата Лекс.

– Придёт, но ему пропуск надо выписать. Всё! Заканчивайте быстрее!

Мы закончили быстрее. Быстрее, чем ожидали, но медленнее, чем хотел Тигрис. Он трижды стучал к нам в камеру, но, так и не дождавшись положительного ответа, ушёл в подсобку пить чай. Пока мы дорезали кольца, в цех заходили какие-то люди. К ним выходил Первый. Руками развёл, дескать, работаем. Люди ушли.

– Офисные… – махнул рукой Второй и выключил аппарат.

Кольца были готовы, теперь немного остынут и можно передавать газосварщику. Мы вышли. В цеху легче дышалось. Дошли до подсобки, оттуда тянуло запахом сублиматов.

– Вашу мать, что так долго? – ругался Тигрис, – я уже третий чай пью.

– Не чай он там пьёт, – шепнул мне Второй.

– Чего там шепчетесь?! – Тигрис вертел в руках сварочные очки.

– Кофе ты там пьёшь, а не чай, – возник из-за наших спин Первый, – тут твой приходил, требовал отчёт.

– Он когда себя старшим назначил над нами? – спросил Второй.

– Только что. Драйвер провели и его в должности повысили, – объяснил Первый.

– Тьфу! Драйверы-шрайверы! Работать надо, а не собрания проводить! – зашумел Тигрис и, допив свой вонючий кофе, пошёл через нас напролом за сварочным агрегатом.

Парни мы не хилые. Первый и Второй – плечистые, а я просто длинный марсианин. Невысокий и животастый Тигрис растолкал нас и, похихикав утробно, надел очки, после чего выругался: "Лоси кудрявые!".

Он отобрал у Второго кольца флюсов, закинул на плечо канат от тележки. Колёса заскрипели, аппарат поехал к мачтам.

– Ты его зачем сюда притаскивал, если сейчас обратно прёшь? – хихикнул ему вслед Первый.

– Чтобы ты спросил! – Тигрис перехватил канат и упорно продолжил путь к мачтам.

Мы проветрили подсобку от запаха кофе и заварили себе чаю. Первый достал с одной из полок два планшета. Передал один брату, а на втором начал что-то заполнять. Второй включил фильм о свершениях аграрного сектора колонии Дельта, системы Центавра.

– Инсектицид вывели новый! – воскликнул он и развернул к нам экран, – выдите его?

– Мантис, – буркнул Первый и продолжил что-то печатать.

Я ещё пару секунд и без энтузиазма смотрел на экран, на котором, как мне казалось, не было ничего, кроме зелёных кустов.

– Видел!? – воскликнул Второй, убирая от меня планшет.

– Видел. Кусты, – тихо ответил я.

– Ай! Ничего ты не видел!

– Ты с офисными уже знаком? – оторвался от своего планшета Первый.

– Не со всеми.

– Их там человек десять. Надежда, два пионера, Динам, ещё пара добытчиков и бухгалтерия.

– А чем занимаются добытчики?

– Почти ни чем! – ответил вместо брата Второй, – принимают заявки на паруса и прочий ремонт.

– То есть, они просто сидять целыми днями в офисе и ждут, когда им пришлют заявку? – не понял я.

– Иногда ставят нам задачи по типу этой, с пурусником без мачт и непонятным излучателем, – объяснил Первый.

– С излучателем-то что может быть не так? Фокус фотонов не в ту сторону направит? – я спрашивал в шутку, но увидив, что братья переглянулись, понял, что попал в точку.

– Именно так, – твёрдо сказал Первый, – но мы излучатель будем проверять, когда настроем мачты, чтобы не тянуть парусину зря.

– Но парусину нужно подготовить, обязательно нужно! – смеялся Второй, – потому что, когда мы выясним, что излучатель не сможет фокусироваться по этому парусу, а он скорее всего не сможет, то сообщим об этом Надежде. Но не раньше.

– Почему не проверить заранее? – недоумевал я.

– Потому что у нас нет вообще никаких документов на это судно, – развёл руками Первый, – мы понятия не имеем, что это за лодка! Откуда оно? Где произведено? Где обслуживалось? Когда обслуживалось? Я сейчас отчёт делаю и пишу везде "нет данных". Бортномера у меня тоже не будет.

– Так вообще можно?

– Тема для драйвера! – рассмеялся Второй, а Первый бросил в него печенькой, тот поймал левой ладонью и тут же докинул себе в рот.

– Так нельзя, потому что это работа с вакуумом, но за эту работу обещали денег.

– Тебе этот пообещал? – Второй спрашивал брата, показывая жестом на своём лице бороду.

– Этот, – кивнул Первый, потом добавил: – Сейчас мы с Третьим пойдём в Офис и обсудим излучатель.

Но выйти мы не успели. В подсобку забежала Надежда и вместо слов стала отдыхиваться. За ней пратиснулся маленького роста бородатый мальчишка с чёрными маленькими глазками и залысинами.

– Излучатель проверили? – почти синхронно спросили офисные.

– Нет, а нужно было? – ответил Первый.

– Излучатель не будет фокусировать лучи по нужным точкам, потому парус с тремя мачтами не будет работать, – рассказал бородатый мальчишка.

Мы с братьями переглянулись.

– И что? – спросил Первый.

– Работу прекращайте! Она бесплатная! – взвизглуна Надежда.

Я встал с дивана, выглянул поверх голов офисных, увидел Тигриса, уже докатившего аппарат до грот-мачты. Шагнул к выходу, офисные расступились. Они хотели уже кричать газосварщику, но я был первее:

– Тигрис! Не вари! За эту работу не платят!

"Платят… атят" – повторило за мной эхо.

Тигрис бросил канат, обернулся в мою сторону.

– Гальский! – высоким голосом вскрикнула Надежда, – сделайте паузу! У нас совещание!

Тигрис Гальский подобрал канат и потянул тележку обратно.

– По коммуникатеру сообщить не могли? – спросил Первый.

– У вас предохранитель выбило опять, – показал ему горелый кусок металла и пластика бородатый мальчишка, – щиток заменили бы уже.

– Динам сказал, что это можно через драйвер сделать, – встал с дивана Второй.

– Это будет отличный драйвер! – мальчишка кинул предохранитель в урну и хлопнул в ладоши.

Никакого собрания, тем более драйвера, в тот день не случилось. Потому как второй или третьей смены в артели не было. Как объяснили мне братья, когда в цеху работила дюжина техников, то могли переходить на двенадцатичасовые смены, в зависимости от загруженности. Но не стало работы, не стало и работников.

И только пришло время расходиться из цеха и нам, как выяснилось, что бухгалтерия артели меня ни на довольствие не поставила, ни в общежитие не определила.

– Ничего! Ничего! – хлопал меня по плечу Тигрис, – я как-то в подсобке месяц жил, когда разводился. Спать нормально, еда есть. Только ворота шлюза не закрывай, мало ли, клиент приедет посмотреть парусину или мачты.

– В смысле хозяин этого судна?

– Не приедет! – махнул рукой Первый.

Братья разыграли камень-ножницы-бумага право управления моторикшей. У Тигриса тоже был транспорт, похожий на трёхколёсный велосипед. Им через всю станцию, через кольцо до общежития ехать, а мне пока и в подсобке нормально.

Гочной гость

В ночи раздался страшный скрежет. Мне показалось, что открывается стартовая шахта. Открывается с помощью лома и такой-то матери, потому что иначе сочетание стального скрежета с отборнейшими ругательствами на общеиспанском языке охарактеризовать не получится.

«Пута, мьерде!» – повторил мужской голос и скрежет прекратился. Гость выругался ещё раз, но уже не по-испански. Я осторожно вышел из подсобки, толком не протерев глаза. Если двери в артели не запирают на ночь, значит такие гости – обычное явление. Покупатель? Представитель заказчика? Свет был приглушённый, я различил только фигуру, стоящую между мачт недоукомплектованного парусника. «Заказчик» – успокоил я сам себя и пошёл к нему. Силуэт присел на корточки и что-то разглядывал под ногами. Шёл я не торопясь и зевая, но не окрикивая незнакомца. Ещё не известно, кто из нас в большем праве здесь находиться: хозяин корабля, которому обещали за копейки сделать рублёвую работу, или случайный новый работник, которого в списки на питание ещё не поместили. Вечерняя лапша пошевелилась в животе и заурчала. Острая была, а я больше к постным блюдам привык.

Мужчина у мачт, а это был именно мужчина, встал во весь семи футовый рост и пнул подошвой обуви бизань. Та заскрежетала, но не согнулась. «Лишнего колен сварил Тигрис» – подумал я, а сам окликнул гостя:

– Уважаемый дон! Мискузи! Это ваше судно?

Уважаемый дон обернулся на меня очень резко. Он не ожидал, что тут кто-то будет, но раз позволил себе вандализм в сторону титановых мачт, то определённо был в курсе, что и камеры не работают. Чужое добро так пинать нельзя!

– Простите нас, великодушно, – мягко ответил гость, – мы просто немного устал.

– Мы? – я подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть высокого парня в комбинезоне, возможно комсомольца, но не увидел с ним больше никого.

– Простите, я – один… – он поднёс ладонь к груди и опустил подбородок вниз, – переутомился.

– Так это ваше судно? – настаивал я, чувствуя себя сторожем, хотя меня действительно интересовало, кому может принадлежать старое одномачтовое корыто без бортового номера.

– Это «шлюп-3», – начал он спокойно, но в одно мгновение у парня тумблер переключился, и вместо застеснявшегося человека возник биоробот, резко выпрямившийся, задравший подбородок вверх и ударивший каблуками сапог, а после громко, очень громко, отчеканивший: – Собственность Комитета Дальней Космической Разведки!

Прошла секунда или две. Я стоял в пол оборота, как бы готовясь защищаться. Парень же опустил голову и сел прямо на пол.

– Простите меня, гражданин техник, – сказал он, – я переутомился.

– Вы из Комитета? – спросил я осторожно, не ожидая никакой реакции, а надо было!

Гость вскочил, и таким же громогласным голосом завопил:

– Младший разведчик Пауль Карлесен Уксунйоки, позывной «Поллукс»! Приписан к Большому Десантному Кораблю «Герчин», борт номер одиннадцать, сорок восемь!

И снова заряд закончился. Напугавший меня переутомившийся разведчик – не лучший ночной гость. С другой стороны, есть ли у разведчиков понятие ночи? Я побывал в одной высадке с шестиногими роботами и помню, какие бывают среди разведчиков шизики. Этот был ярким представителем. С такими нужно аккуратнее и осторожнее. По возможности держаться подальше и, что самое смешное, не называть из по позывным и не упоминать из Комитет. Идейные фанатики – они такие…

– Меня зовут Иван, – протянул разведчику руку, он её крепко сжал и у меня получилось подтянуть его вверх.

Парень действительно был крепко сложен, высок, но не марсианин. Его ладонь не отличалась длиной пальцев, но крепкие сухожилия ощутил костями. Явно не комсомолец, постарше, пусть и выглядит молодо. В то же время, а где можно увидеть пожилого разведчика? Все спят в восстановительных ваннах и толком не стареют. Техники в разведке так же не отличаются стремительным внешним старением. Не получилось из меня в своё время техника при Комитете, зато нашёл себя в доставке особо важных грузов для того же Комитета и связанных с ним артелей.

– У вас не будет чаю и поспать? – робко спросил разведчик.

– Будет, пройдёмте в подсобку. Места хватит, – я постарался быть любезным с неуравновешенным гостем.

Мы пили чай. Пауль то и дело извинялся за пролитую каплю или за рассыпанные гранулы чая. Всё время почёсывал лоб, на котором виднелась заживающая ссадина.

Спать уже не хотелось. Времени было четыре утра. Гость молчал, осторожно брал печенье, будто ожидая, что вот-вот его ударят по рукам. Допив свой чай, разведчик тактично извинился, не поднимая глаз, и попросил чем укрыться. Плед, немного пыльный, его устроил. Он отвернулся к спинке дивана лицом и что-то пробормотал. Я не разобрал. Мне было жалко смотреть на идейного разведчика. Это тяжкое бремя – оставаться на спутнике одному на несколько месяцев. Выпив ещё чая, притушил свет и лёг на соседнем диване.

Сон так и не хотел приходить. Интересно выходило… В интересную ситуацию я попал. Груз был для этой артели. Груз утерян. Корабль числился в артели, подконтрольной Комитету. Корабль пропал без следа. И это в системе Веги, где у Комитета своя базовая станция. Милиция сама намекает, что это дело местных и требует сказать пароль, если мы относимся напрямую к Комитету. И тут ещё… Артель «Парус»… Социократия… Никто ни за что не отвечает! Как Комитет позволяет произрасти такому кактусу на лужайке на заднем дворе? Часы показывали пять. Веки начали слипаться.

Похвалялися весь день.»«Тень-тень, потетень Выше города плетень, Сели звери под плетень,

Дёрнув ногой, я привстал. Гость пел. Пел и плакал, почти ревел. В его рёве пели лисичка, заяц и ежи. Это было настолько ужасно, что не нашёл ничего лучше, как подёргать гостя за плечо.

«Что? Что? Нет!» – начал отбиваться он, и я включил свет в подсобке.

– Извините, – сказал разведчик, сползая с дивана на пол и почти под стол, – извините, мне не подобает так себя вести в гостях.

Он раскис, шмыгал носом, а по щекам катились крупные слёзы.

– Всё в порядке. Не переживайте. Вы зашли в цех осмотреть парусник… – начал я.

– Парусник «шлюп-3»! Принадлежит Комитету Дальней Космической Разведки! – заорал из-под стола разведчик и в попытке встать ударился макушкой о столешницу так, что попадали чашки.

– Вот ты где! – в дверях стояла женщина в форме… в форме Комитета, с шевроном старшего разведчика.

– Ваш хлопец? – спросил её я, поднимая с пола гостя.

– Наш, наш! – разведчица кивнула дважды и обернувшись крикнула на весь цех: – Командир! Нашли парня!

Я про себя ругался, передавая под руки парня женщине. Мы бочком вынесли его, рыдающего из подсобки. От парусника «шлюп-3» к нам шла целая делегация. В углу был табурет, и мы на него усадили моего гостя. Он тут же закрыл лицо руками и долго бормотал: «Простите, простите меня…»

Из делегации вырвался вперёд невысокий и шустрый малый. Когда он приблизился, я прочитал на его футболке: «Артель «Парус». Создаём мир любви и гармонии через самоуправление». Я разозлился. Это был один из тех двух добытчиков, подручных Надежды. Ей не захотелось ночью поднимать своё царственное тело, потому послала пажа. Ну, держись, паж!

– Не цех, а проходной двор… – ругался я на пажа, – заходи кто хочешь, бери, что хочешь… Кто-нибудь вообще в курсе, что в цеху я ночую? Ходят комитетские разведчики как у себя дома! Такого одного можно раз в жизни увидеть, а тут толпа! Этот ещё!

Я махнул рукой на сползающего с табурета на пол парня. Жалко его, честное слово! Укололи бы чем-нибудь, чтобы спал, или наоборот, чтобы бодр был и ходил будто кол проглотил. И чтобы гимн орал как резанный. Не берегут они своих, не берегут.

– Тигрис вчера всем в чат сообщил, что новый работник артели, Иван Экспедитор, позывной «Третий», ночует в цеху, – не обратив внимания ни мои возмущения, ни на разведчика отвечал паж, – если Тигрис пишет так, значит ты – человек надёжный.

– Надёжный? – хмыкнула женщина, – Командир! Нужен нам надёжный человек на корабль?

– На хрен! – коротко ответил бородатый высокий брюнет, шедший впереди ещё троих незнакомых мне лиц с шевронами.

Все они большого роста, но марсиан не наблюдал. Широкий один есть с голубоватыми глазками, будто ускоритель принял. Он как раз и подошёл с моему гостю, сгрёб его в охапку, перекинул на плечо и коротко глянув на женщину, старшую разведчицу, потащил тело прочь из цеха. За ним ушли ещё двое коллег, а паж что-то заартачился, не понимая, с кем ему дальше разговор вести.

– Спокойной ночи! – слегка толкнул его в плечо я.

Этого «слегка» хватило, чтобы паж сразу ускорился к дверям, не сообразив, что как-то нужно попрощаться.

– Донатас, – протянул руку Командир, – старший над этими больными…

– Иван, – новый сотрудник артели «Парус».

– Ещё не свихнулся с их безответственностью? – Донатас крепко сжал мою ладонь, я сжал сильнее, и у нас у обоих хрустнули суставы.

– Ты из наших что ли? – усмехнулась женщина.

– Стажировался техником на одном спутнике недельку, – слукавил я и отпустил побелевшую ладонь Командира.

– Считай, что прошёл школу молодого бойца! – шлёпнула меня по плечу разведчица, по крайней мере, докуда дотянулась.

– Что с ним такое? С этим вашим… Паулем…. – решил показать обеспокоенность я.

– Познакомились уже, как я понимаю, – тихо сказал Донатас, – беда ходит за этим парнем. А она, как известно, одна не приходит.

– У него сын умер, – объяснила разведчица.

– Как так-то? – я провёл своей большой ладонью по своему лысому выпуклому лбу, – это не беда, а настоящее горе!

– Ты и видел его горе, – пожала плечами женщина, – то, что ты не стал вызывать охрану или ещё как-то его утихомирить – это очень похвально. Видимо, ты имел дело с подобными приступами.

Он глянула из-под бровей и хлопнула ресницами. Глазищи у неё, конечно… Орехового цвета! Красота!

– Я не совсем понял, с кем имею дело, – начал оправдываться я, – я человек здесь новый. Если это хозяин парусника, то к нему нужно проявить по крайней мере учтивость.

– Учтивость? – не понял Донатас, – он у тебя лбом об пол не бился?

– Нет! – замахал в стороны головой я.

– А у нас бился, – потёрла шею разведчица, – до крови бился. Его мы из виду упустили, пока с вашим этим… мелким общались. Пауль помнил, что мы прибыли осмотреть парусник для нашего старпома. Вот его сюда чуйка и привела.

– Жалко его, – сказал я, посмотрев на двери цеха, – по-человечески жалко…

– И нам! – встрепенулся Командир, – но списать на берег мы его не можем, так как нет у него будущего на берегу.

– А, извиняюсь, от чего сын умер и, извините, когда? – максимально вежливо поинтересовался я.

Разведчица и Командир переглянулись и первая ответила:

– Последствия облучения. Сгорел буквально за месяц. В той финансовой ситуации, в какой была и находится семья Пауля, сделать ничего нельзя было.

– Очень жалко, – покачал головой я, и мне действительно было жалко.

– Умер почти год как, а сообщили Паулю буквально… – Командир взглянул на часы, – семьдесят два часа назад.

Я не мог поверить своим ушам, но это было подтверждение суровости работы в разведке. Ушёл в поход – связи с родными нет. Только на обратном пути можно принимать почту в виде коротких сообщений.

– Я, наверное, скажу лишнее, – так же вежливо продолжал я, – но мне кажется, что Паулю нужно домой.

– Вот мы сегодня и будем решать, куда его, – поджав губы ответила разведчица.

– Он башкой не бился, просто рыдал? – всё в своей тихой манере говорил Командир.

– При упоминании Комитета… – я осёкся, увидев, как выпрямляется осанку у моих собеседников, – да, вот так и реагировал.

– Гимн не орал?

– Неа, но когда я его спать уложил, он колыбельную пытался петь. Что-то про плетень, – честно рассказывал я.

– О, дьявол… – пробормотала женщина, – кончился наш Поллукс.

– Погоди ты! – махнул на неё Донатас, – это ещё доказать надо! С лисичкой и ежами?

– С лисичкой и ежами! – кивнул я.

– Я всё понял. Завтра решим, Талия.

– Поняла, шеф, завтра решим. Приятно оставаться, Третий.

Командир пожал мне ещё раз руку, на этот раз без усилий, и они пошли к дверям, а я смотря им вслед зевнул. В открытой двери разведчики остановились и Донатас спросил:

– В цеху до сих пор главный Златозуб?

– Да, так точно!

– Передавай ему привет от Донатаса с «Герчина». Скажи, что мы вспоминаем его, старого пирата, только добрыми словами.

– Старого пирата. Добрыми словами. Привет о Донатаса с «Герчина»! – повторил я, – понял. Передам.

– Спокойной ночи! – махнула рукой Талия.

Мне не понравились ночные гости в целом, но понравилась Талия. Женщина она меня постарше, но глаза прелестны.

Поднять паруса

Спал два часа. Приснилась Талия и её ореховые глаза. Потом в цеху громыхнул Тигрис. Его голос я уже запомнил. Он ругал на чём свет стоит бездельников из офиса, ругал директоров Артели, ругал себя, старого дурака, и ругал Комитет с его старыми корытами.

Надев сапоги, вышел из подсобки и увидел электрокару. На ней Тигрис приехал в цех и теперь пинал технику в пластиковый бок тяжёлым сапогом.

– А, ты тут? – он сделал вид, что ничего не происходило, – как спалось?

– Ночью разведчики наведывались, осматривали парусник, – честно рассказал я.

– Уже наслышан, – прокряхтел Тигрис.

– Их привёл молодой добытчик… забыл имя.

– После обеда пойдёшь заново знакомиться и подписывать договор, а пока давай раскинем парусину.

– Прямо сейчас? – я потёр правый глаз.

– Нет, блин, после завтрака! Надевай скафандр бегом!

Я повиновался. Скафандр был мне широк и коротковат. Пришлось стоять чуть присев и немного согнув ноги в коленях. Тигрис раскинул по полу три листа парусины и тоже надел скафндр. Опустил заслонки по периметру цеха так, что станки и верстаки с инструментами оказались снаружи. А пол под моими ногами, под парусиной и парусником – был именно створками шлюза. Заработала система выравнивания давления, тоесть просто откачали воздух и через вентшахту высосали остатки в открытый космос. Парусник "шлюп-3" как мне показалось, чуть преподнялся над полом. Паруса всё так же лежали неповижно. Тигрис забрался в диспетчерскую вышку и скомандовал: "Готовься! Отскрываю шлюз!"

Шлюз не открывался. Тигрис спустился из башни на двух стропах с карабинами. Еле отрывая магнитные подошвы от пола доковылял до меня. Посмотрел на молодого техник, потеющего в скафандре и штатном термобелье. Стукнул меня в ранец кулаком. По термобелью побежала охлаждающая жидкость. Запахло химикатами. Стало не так жарко. Подойдя к механизму шлюза, Тигрис недолго думая схватил десятифунтовую кувалдочку и ка-ак ударил по метровой шестерне. В цеху зазвенела сигнализация о разгерметизации. Газосварщик что было мочи бросился к стропам, поднялся наверх в диспетчерскую и заглушил сигнализацию, а потом скомандовал ещё раз: "Приготовься, молодой! Открываю! Дубель два!". Две створки шлюза медленно раскрылись. Я отлючил магниты сапог и повис в вакууме космоса. Под ногами виднелся газовый гигант, оранжевый с белыми ледяными кольцами. Он был относительно близко, и если бы не система регулировки орбиты станции, она несомненно была бы притянута этим Сатурном системы Вега. Если бы не газовый гигант, то я мог бы разглядеть ещё и Струве – единственную планету в обитаемой зоне в этой звёздной системе. Единственную, которую можно в теории освоить.