Код белой вороны

– Но мы знаем координаты! – воскликнул Артем, снова указывая на экран, на эти роковые цифры. – Мы можем узнать, что там! Мы можем их остановить!

– МЫ? – Карина медленно, с преувеличенной театральностью, обернулась. В ее руке, словно из ниоткуда, блеснуло что-то маленькое и острое – похожее на шило или тонкий, заточенный стилус. Она играла им, перекидывая между пальцев, как фокусник ножом. – Нет никакого «мы», Соколов. Есть ты – говорящий балласт с комплексом спасителя и скоростным билетом на тот свет. И есть я – та, кто хочет выжить, потому что умирать мне еще рано. И единственная причина, по которой ты еще дышишь, а не плаваешь в мутных водах Мойки по частям, – это то, что твоя беспомощность может быть мне полезна. Снаружи. В том мире, где пахнет людьми, а не серверными кулерами.

– Полезен? Как? – Артем почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Ты журналист. У тебя когда-то были связи. Остатки репутации, пусть и в грязи. Ты можешь ходить там, где я светиться не могу, задавать вопросы, на которые я не могу найти ответы в логах. Ищешь искупления? – Она язвительно усмехнулась, передразнивая анонимное послание. – Вот твой шанс, выпавший из грязного конверта. Ты будешь моими глазами и ушами в "нормальном", нецифровом мире. Собирать информацию. Проверять факты. Искать ниточки, которые можно потянуть. А я… – Она кивнула на мигающие серверы. – …буду копать здесь, в этой цифровой грязи, искать их слабые места. И следить, чтобы тебя не пришили к стене твоего же подъезда раньше времени. Но запомни раз и навсегда: одно неверное движение, одна ложь, даже самая мелкая, малейшая тень предательства – и я исчезну. Сгорю, как файл в оперативной памяти. А ты останешься один. Наедине с Громовым. И его охотниками на "Белых Ворон".

Она бросила ему что-то через стол. Артем поймал на лету – дешевый кнопочный телефон-"раскладушку", серый и неповоротливый.

– Чистый. Одноразовая симка. Единственный номер в памяти – мой. Звонить ТОЛЬКО в случае, если за тобой идет охота и ты уже почти в пасти. В остальное время – пиши СМС. Шифр простой. Буква «Ш». Понял?

Артем кивнул, сжимая в потной ладони холодный, неуклюжий пластик телефона. Его мир, и без того покосившийся, теперь перевернулся окончательно. Он стоял в подвале, пахнущем смертью и машинным маслом, рядом с девушкой-призраком, беглым экспериментом из списка жертв могущественного, невидимого монстра, и вступал в сделку с цифровым дьяволом. Но этот дьявол знал его имя, имел доступ к его прошлому и держала в руках ключ от будущего, в котором он был лишь строчкой в списке на ликвидацию.

– Понял, – прохрипел он, чувствуя, как горло пересохло. – Что первое задание, Ворона?

Карина снова погрузилась в свое кресло, уткнувшись в клавиатуру. Монитор осветил ее острый профиль, высветив призрачный, белый контур татуировки на шее.

– Выбирайся отсюда. Так же незаметно, как пришел. Проверь все улицы, все подворотни. Убедись, что за тобой нет хвоста. А потом… найди все, что сможешь, о "стипендиатах" и "грантополучателях" фонда "Будущее" за последние три года. Особенно о тех, кто "внезапно уехал на стажировку" или "перевелся в зарубежный вуз". Имена, фото, специальности. Всю пыль, весь сор. – Она уже печатала, не глядя на него, полностью уходя в код. – И, Соколов?

– Да? – он уже повернулся к выходу.

– Если хочешь протянуть дольше, чем Полина, забудь здесь, в этом подвале, такие слова, как "справедливость", "долг" и "правда". Здесь выживают только умные, быстрые и безжалостные. Постарайся стать таким. Хотя бы на время, пока я не найду способ их обойти.

Артем в последний раз посмотрел на ее сгорбленную, почти детскую фигуру в мерцающем свете экрана, на белый, светящийся след Вороны на ее бледной шее. Она была тенью, призраком в сети, гением, заточённым в подземелье. И его единственной, шаткой, ненадежной и опасной надеждой. Он развернулся и пошел к выходу из «Старого Гаража», чувствуя на спине ее холодный, оценивающий, всевидящий взгляд. Игра началась по-настоящему. И правила этой игры диктовала Белая Ворона.

Глава 3. Тени и Синие Пробирки

Неделя. Семь долгих дней, прожитых в состоянии постоянного, точильного параноидального напряжения, которое стало его новой нормой. Артем сменил три дешевых, пропахших табаком и отчаянием мотеля, оплачивая их наличными из последних сбережений – тех самых, что откладывал на собственные похороны или внезапный побег. Спал урывками, натягиваясь на лезвие бритвы, просыпаясь от каждого скрипа половиц за стеной, каждого гула лифта в соседнем подъезде. Его мир, когда-то бывший таким широким, сузился до экрана старого ноутбука, кучи неопознанных распечаток и вездесущего, едкого запаха дешевого растворимого кофе и немытого страха.