Неосторожное обращение с огнём

– И какой же цвет тебе нравится, милый? – она с трудом сдержалась.

– Да не всё ли равно. Лишь бы не платиновый и не пергидрольный.

Сначала она почувствовала горечь и обиду. Потом – холод разочарования и злость, и выкрасила волосы в цвет красного дерева с перемежающимися белыми прядями, поставив шевелюру дыбом. А ещё позже – начала мстить. По-своему. Как выражались в её дворе, она стала гулять, стараясь не афишировать свои случайные связи.

Хотя явных доказательств её измен не было, их отношения изменились, став вежливо-равнодушными. Муж как будто ждал от неё этого. Умиление ушло давно, но теперь пропала даже былая жестковатая откровенность, он вообще стал мало говорить с ней. Зато появился неукоснительный контроль за денежными тратами и доходами. При всех этих обстоятельствах они продолжали время от времени делить супружескую постель. Постепенно Ирина возненавидела своего мужа. Она чувствовала, что их отношения не переживут срок карантина.

Ирина действительно не знала, что делать, до встречи с Сергеем Ковыршиным. Уходить от супруга было некуда. Дело было даже не в материальных потерях – она была готова и на потери, и на то, чтобы начать всё сначала, однако где и как начинать? никакого ответа на этот вопрос у неё не было. Целых два года и одну вечность назад, во время медового периода их брака, она воображала себя Галатеей. Её деловому супругу было ещё интересно играть в профессора Хиггинса и знакомить Ирину со своими друзьями и объяснять тёмному самородку разные вещи про окружающую жизнь. Тогда она поняла, что люди живут своеобразными «кругами», – у каждого свой круг общения, этот круг поддерживает и двигает вперёд человека, а человек должен поддерживать и укреплять свой круг.

– Что есть истина? – посмеиваясь и разглаживая ухоженные усы, задавал риторический библейский вопрос её супруг. И сам же отвечал – Истина есть продукт коллективной мыследеятельности.

– А что такое мыследеятельность? – спрашивала наивная Ирина.

– Когда ты думаешь, перед тем как говоришь, что ты собираешься делать… Впрочем, это абсолютно неважно. Главное, чтобы мыслили и приходили к выводам коллективно. Вот это по-настоящему важно. Поскольку даже если придуманная коллективом истина никак не соотносится с реальностью, тем хуже для реальности.

– Так ведь реальности-то всё равно, чего про неё думают…

– Нет, не всё равно. Реальность, дорогая моя простофиля, существует только постольку, поскольку ты о ней каким-то образом думаешь. Реальностей вообще много может быть. Теперь представь – если ты думаешь про неё одно, а десять человек – другое, то восторжествует не твоя, а их реальность. Поняла?

– Поняла. Ну и что?

– А то, что существовать ты можешь только вместе с коллективом, а не сама по себе, потому что в противном случае всё, что ты думаешь, чувствуешь, хочешь, не будет иметь никакого значения. Просто с тобой, с твоей реальностью никто не будет считаться.

Ирина это хорошо поняла. Как поняла со временем и то, что у её мужа круг был, и не один, а несколько. А у неё не было ни одного. Поняла она и то, что мужнин круг защищает её семью, а следовательно, её саму; даёт ориентации и цели в жизни, наполняет её смыслом. Наконец, она заметила, что, кроме нескольких кругов, у её мужа есть ещё и родственный клан, а у неё, несмотря на живых брата и родителей, клана-то нет.

Так что не в потерях дохода и имущества было дело. Уйти от мужа она могла: снять комнату, во всяком случае, её доходы позволяли. Однако Ирина только в этой тяжёлой для себя ситуации поняла, что на самом деле означало для неё замужество. Она довольно далеко продвинулась к своей второй цели – стать богатой. Ведь дело не в деньгах, а в принадлежности к определённому кругу. И потерять всё это было для неё по-настоящему страшно.

Она не стала объяснять это Ковыршину, не маленький, сам из таких же кругов, должен понимать. Но он не понимал. Ирина долго не могла в это поверить. Она как должное приняла любовь Сергея к себе, ведь её нельзя было не любить. Когда он предложил выйти за него замуж, это было тоже естественно – она хотела поменять мужа и выйти из того положения, в котором оказалась. Однако дальше начались разочарования.

Во-первых, при разводе она не получила ничего, кроме небольшой суммы денег. Внезапно для себя она выяснила, что у них нет «совместно нажитого имущества». От квартиры на Каменном острове оказалось невозможно оторвать ни одного квадратного метра. Юридическое образование ей не помогло – в пору былой влюблённости и надежд она не отслеживала тонкости подписываемых ею документов, среди которых оказался и брачный контракт. Собственно, то, что она не отслеживала эти тонкости, как она поняла потом, и сделало возможным их брак: с точки зрения её мужа, это было доказательством того, что Ирина любит его больше, чем он её. А их брак был возможен только на этих условиях. Она запомнила эту мужскую логику. Единственное, что ей подарили, и за что она теперь получила отступные – маленькая риэлтерская фирма.

Во-вторых, как и пообещал ей муж, ей не удалось устроиться в той среде, которую она считала своей. Никто из их общих деловых знакомых не захотел взять её на работу. Ирина решила, что они боятся испортить отношения с мужем, чтобы не думать про себя о чём-нибудь похуже.

И, наконец, связавшись с Ковыршиным, она рассчитывала на круг его связей. Прибалтийское пароходство – серьёзная фирма, и она была бы не против туда попасть. Но Сергей всерьёз спасал её от мужа: он решил увезти Ирину подальше, в город N. Она поехала, предвкушая роль провинциальной королевы. Когда она поняла, что в N у Ковыршина нет никого, кроме одного старого приятеля по работе в питерской «Ночной смене», с которым они собираются делать газету, она пришла в бешенство.

Но делать было нечего – оставалось отыгрывать этот вариант до конца. Тем более что с Ковыршиным это было несложно – его было просто любить, он не вёл сложных бесед, состоящих из хитрых ловушек, как её первый муж. А готовить и гладить рубашки Ирина умела. Что ещё нужно для взаимности?

Деньги, полученные в качестве отступного, она вложила в строительство двухкомнатной квартиры в Питере. Не Бог весть что, в новом районе. Но и это было бы невозможно, если бы её первый муж не смилостивился и не помог: строительство осуществляла его инвестиционная компания.

Уже через полгода ещё недостроенная квартира стала стоить на 25% дороже по сравнению с первоначальной ценой. А к концу строительства, как сказал ей бывший супруг, она будет стоить в два с половиной раза дороже. Это было уже что-то.

В N к Ковыршину Ирина привезла только свои наряды.

6.

Вчера источник в областном правительстве передал мне этот отчёт, который теперь гуляет по областным структурам. Я профессору Z конкретно перешёл дорогу – был заказ на разработку рекламной компании здешней торговой сети «Переулок».

И что теперь делать?

Видимо, придётся просто наплевать, не отказываться же от денег.

Для служебного пользования  Начальнику департамента  информационной политики области

________________________

В соответствии с договором №____ от __ июня 2003 г. направляем Вам отчёт о выполненной работе.

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОТЧЁТ

За первые семь месяцев 2003 года на территории N-ской области выходило 7 общественно-политических газет (не считая «районок» и областных приложений к центральным газетам), осуществляло вещание 3 телевизионных канала (2 – в региональной собственности, 1 – с преобладанием частного капитала, с муниципальным участием), работало (в УКВ-диапазоне, так называемое FM-радио) 4 радиостанции.

Радиостанции осуществляют прежде всего развлекательное и рекламное вещание. Новостные блоки даются без комментариев в начале каждого часа и берутся из Интернета и официальных областных релизов.

Региональные телевизионные каналы осуществляют наиболее взвешенное информационное освещение… [……..]…

Содержание передач частного телевизионного канала в целом сбалансировано. Контент-анализ вещания показывает, что из 150 упоминаний, в которых фигурировала областная администрация и губернатор, 100 – позитивно-нейтральных, 25 – однозначно позитивных, 15 – однозначно негативных. В отношении городской администрации – 200 упоминаний, 120 – позитивно-нейтральных, 65 – однозначно-позитивных, 15 – негативных. Такое положение, учитывая распределение контроля и позиционирование канала, следует признать в целом нормальным…

…Несмотря на большое количество печатных изданий, распространяемых на территории области, только три газеты имеют реальный (а не заявленный) тираж свыше 35 тысяч: «N-ская правда», «Бизнес-курсЪ», «N-ский обыватель». «N-ская правда» является традиционно региональной газетой, получающей поддержку из областного бюджета. В силу своего позиционирования, освещение деятельности областной администрации с однозначно негативных позиций в рассматриваемый период практически не наблюдалось (имеется конструктивная критика в отношении подготовки к посевной компании – департамент сельского хозяйства, ремонта дорог – департамент транспорта). Контент-анализ показывает существенное (13) количество публикаций с критикой (однозначно негативные) в адрес областного совета, 40% мест в котором традиционно принадлежит представителям КПРФ и аграрной партии…

…«Бизнес-курсЪ» ориентирован на читателей областного центра и занимает про-мэрскую позицию. За рассматриваемый период вышло сравнительно небольшое количество однозначно негативных публикаций (5) с оценкой деятельности областной администрации и губернатора, с критикой городских властей (2, конструктивная критика). Здесь обращает внимание на себя количество опубликованных интервью с представителями «Единой России», их в четыре раза больше, чем в «Н-ской правде» (19 против 9)…

Позитивно оценивает деятельность левых партий только газета «Вечерний N». Однако несмотря на заявленный тираж этой газеты в 30 тысяч, едва ли его реальный тираж превышает 15-20 тыс. экземпляров…

….[………]… Наибольшие опасения в связи с предстоящими выборами Государственной Думы, а также приуроченными к ним выборами депутатов в состав областного совета вызывает позиция газеты “N-ский обыватель”. Контент-анализ показывает, что за рассматриваемый период в еженедельнике было 46 однозначно негативных материалов в адрес областной администрации, немногим меньше – 42 – в отношении городской администрации и городского совета. Зачастую несколько негативных публикаций по разным поводам размещались в одном номере еженедельника….

…Позиционирование «N-ского обывателя» как газеты с негативной направленностью по отношению к действующей системе власти позволяет использовать её в своих интересах оппозиционным левым политическим силам. Хотя в целом еженедельник можно охарактеризовать как внесистемное СМИ, в силу роста его тиража и распространения его влияния среди протестного электората возможно осуществление манипуляций общественным мнением…

[…….]… в настоящее время достигнута определённая целостность политического руководства области и города, конструктивных политических сил и представителей большей части растущего перспективного бизнеса. В силу своей внесистемности “N-ский обыватель” на данный момент не может угрожать упомянутому единству, однако потенциально позиция газеты представляет определённую угрозу….

Руководитель экспертной группы

факультета журналистики N-ского

государственного университета _______

август 2003 

После чтения этого отчёта, вложенного в папку листов с дневниковыми записями Ковыршина, Георгий Харин задумался. Он сам относился к областным властям со всей серьёзностью – по его мнению, губернатор уже давно считал себя местным богом, благодетелем N-ского народа и был абсолютно нетерпим к любым высказываниям СМИ. “Может быть, это всё объясняет… А может, я просто хочу так думать, потому что мне так удобно”, – констатировал он и пошёл в свой тренажёрный зал.

6.

Фитнесс-клубы в городе N появились сравнительно недавно. Конечно, то, что называлось когда-то атлетической гимнастикой, культуризмом, бит-физкультурой, аэробикой, было в городе всегда. На многих спортивных залах времён советской постройки появились новые гордые вывески, но редкий представитель N-ского бомонда бывал в этих унылых храмах здоровья и потребления анаболиков. Для настоящего фитнесс-клуба много чего нужно, это не подвальная качалка и не зал с зеркалами и балетным станком. Сауна, душ, тренажёры, массажные, косметические кабинеты и многое из того, что не поддаётся рациональному объяснению, – всё это требуется для достижения тонуса и хорошего настроения работающего над своим организмом современного человека. В N это не только дорого, но ещё и не рекламируется – клиенты и так знают нужный адрес. Ирина нашла нужный ей фитнесс-клуб в городе N только с пятой попытки.

Она регулярно гоняла себя там до седьмого пота, чем поражала местную публику, которая приходила туда, как и положено, отдать должное здоровому образу жизни, но не собиралась особо упираться. В конце концов, для того чтобы убрать жир, есть операция липосакции.

В фитнесс-клубе Ирину заметила и разглядела золотая молодёжь города N. Она не отказывалась от знакомств во время употребления зелёного чая, однако не принимала приглашений на свидания. Ирина выпила чаю и с Георгием Хариным, запомнив на всякий случай эту фамилию: она вообще старалась запоминать фамилии – сказывалась выучка её первого мужа.

Из клуба вечером она заезжала на подержанном фольксвагене в редакцию к Сергею. Он всегда радовался её приезду. Иногда ей удавалось забрать его с работы, иногда – нет. Но Ирина каждый раз улыбалась ему и висла у него на шее, не стесняясь других сотрудников редакции. Они приветствовали симпатичную, всегда открытую к лёгкому флирту, жену шефа. Почему бы и нет? – тираж газеты рос от месяца к месяцу, что позволяло Ковыршину платить им хорошую зарплату.

Ирина внимательно следила за Сергеем, тщательно скрывая от него свой гнев. В каком-то смысле она не ошиблась в нём: это был человек круга, просто свой круг он носил с собой. Как и множество других русских людей, он был крайним индивидуалистом, даже не задумываясь об этом; более того, совершенно искренне говоря всем вокруг, что он – человек коллективный.

Чем дальше от Москвы, тем сильнее русский человек одинок, индивидуален и склонен полагаться только на самого себя. В своей самодостаточности он не нуждается в кооперации, наоборот, он готов подчинять окружающих грубой силе; и сам подчиняется ей. Люди независимые, не склонные ни к подчинению, ни к господству, в провинции редки; они пользуются авторитетом и ненавистью в равной степени. Ковыршин, который пережил в США неудачный опыт приобщения к коллективистским ценностям страны закрытых клубов, вернувшись в Россию, научился незаметно располагать к себе других людей. Это помогало его успеху в провинции: то, что сначала Ирина спутала с наличием большой суммы денег, оказалось всего лишь его способностью к коммуникации и каким-то тихим, домашним обаянием. Кроме того, приятель Ковыршина по «Ночной смене», питерский еврей Борис Стерлин, единственный из всех его знакомых смотревший на Ирину с откровенной иронией, очень сильно ему помог, сразу же перейдя на работу в “N-ского обывателя” и став соредактором. Он же поддержал создание консалтинговой фирмы, где стал партнёром и риелторского агентства, которое, впрочем, сразу же было «записано» на Ирину.

В консалтинговую фирму пришло несколько молодых людей, выпускников экономического и журналистского факультетов N-ского университета. Они публиковались в газете и получали гонорары как внештатники, заодно довольно быстро набрав заказы на изготовление рекламы. После этого фирма стала получать самые неожиданные контракты, а её сотрудников, как и журналистов “N-ского обывателя”, стали приглашать на все сколь-нибудь значимые презентации и деловые мероприятия в городе.

Сначала Ковыршин сам ходил на такие мероприятия, однако со временем стал появляться на них всё реже. Зато он часто отправлял туда Ирину, Стерлина и молодых сотрудников фирмы. “Поговори с приличными людьми, развлекись. Познакомишься с интересными мужчинами. А у меня тут вечно – то понос, то золотуха”, – дёргая себя за длинный нос, смущённо улыбался он Ирине. Сначала её это раздражало, она видела в подобных предложениях Ковыршина слишком незамысловатые провокации, на которые нельзя поддаваться. Но постепенно она стала ходить на премьеры, презентации и вернисажи без Сергея.

Летом, в мёртвый сезон отпусков Ирина попала на презентацию инвестиционного проекта фармацевтической фирмы, где в очередной раз встретила Харина. Делать им было нечего – они оба ничего не понимали в химии и предъявляемых теперь к фармацевтическому производству международных жёстких регламентах и проболтали друг с другом час, пока не сбежали с фуршета в ресторан с джазовым трио. Тем не менее, Ирина, внутренне сравнивая себя с Золушкой и смеясь сравнению, к полуночи была дома.

Ковыршин спал на диване одетым; видимо, ждал её и заснул. Она почувствовала необычную жалость и нежность к нему. После разговоров с Хариным ей был нужен мужчина. Она разбудила Сергея. Ночь была на редкость страстной.

7.

Удивительное дело – в России всегда чувствуешь наличие опасности. Это чувство то притупляется, то становится острее. Как только уезжаешь на Запад, оно исчезает.

Именно за этим толпы российских туристов регулярно пересекают границы. Природа в России красивее, леса величественней, история богаче, реки и озёра глубже и больше… Любовался бы этим всю жизнь. Но только залюбуешься, как тут же прилетит по голове. От бандитов, милиции, пьяного соседа; взорвётся газовый баллон на кухне, попадёшь в такую рытвину на дороге, что останешься без подвески… впрочем, какая разница? кругом засады. Всё время как на войне.

Зачем я сюда вернулся? Чего мне не хватало на Западе среди узкого круга уехавших и всеми силами пытающихся приспособиться в США стажёров, пока ещё не эмигрантов? Молодые историки стран Восточного Блока… Да, мы, русские, конечно, дерьмо, зато украинцы, белорусы, грузины, прибалты – вот это настоящие народы! вся их история, правда, опять-таки была написана русскими, да и народов-то самих сейчас бы, того и гляди, не было чисто физически, но ведь это не повод уважать Россию, напротив. Нам только дай волю, и мы такое вам покажем! Теперь-то мы знаем, кто нам мешал национальную историю творить на иностранные деньги.

Как это всё было противно. Оказалось, что у меня есть принципы. Вот уж о чём и не подозревал. Пришлось уйти из профессии. Но я мечтал писать, понимаете ли. Открывать людям глаза. И в результате стал репортёром. Между прочим, я стал американским репортёром, и это была хорошая школа.

Что я хотел найти на родине? Да всё. Я думал, что теперь я много чего умею, никакое издание периодической печати не откажется от услуг такого замечательного парня. Я хотел денег и славы, думал заняться литературой и философией, чтобы отличаться от соотечественников, которых объединяет между собой единственно всезнайство и самодовольство, эта ещё Чеховым описанная всепобеждающая ограниченность несостоявшихся Остапов Бендеров. Я хотел любви, а не добрых отношений с моей гёрлфрендой. Я хотел найти друзей, а не сослуживцев.

И – что мне удалось? Почти сразу же мне пришлось ориентироваться на деньги. Пишу только колонки и репортажи. Думал, что встретил большую любовь – оказалось, увёл жену у богатого мудрого человека. Сама она теперь время от времени сожалеет о бывшем муже и своём неразумном молодом поведении.

Любовь – это когда отдаёшь и не требуешь ничего взамен, тебе приятно отдавать всё любимому человеку. Отдавать-то мне приятно, однако я, как оказалось, очень даже многое хочу получить взамен.

Мы пытались разговаривать с Ирой об этом. Она, похоже, искренне не понимает, чего я от неё хочу, – ведь жена изредка готовит пищу, пользуется стиральной машинкой-автоматом и гладит мне рубашки, убирается в квартире… Ира прилично зарабатывает в нашем агентстве и не берёт у меня денег на свои развлечения. Что ещё может быть нужно мужчине?

Оказывается, много чего нужно. Тепло и готовность отдавать не фиксируются в словах, они есть или их нет в интонациях… Время от времени я вечерами наблюдал её недовольный вид. А теперь её уже не надо уговаривать ходить на презентации, шляется сама хлебом не корми, и вечера я часто провожу один. Мужики какие-то ей звонят и не представляются, когда я беру трубку. Вот она, моя счастливая семейная жизнь.

Интересно, Иринка уже изменяет мне или нет? Похоже, это вопрос времени. Я уже хочу этих её измен, чтобы расстаться со своей большой любовью тихо и миролюбиво. «Пост сдал, пост принял». И одновременно ещё ревную её жутко, с трудом удерживаюсь, чтобы не начать её выслеживать.

А я всё удивлялся, что она не говорит о ребёнке. Какой уж тут ребёнок.

Проблемы не ходят по одной. На работе как-то всё… из судов не вылезаем. Вроде бы и не трогаем никого, а всё время иски о защите чести и достоинства. Пока выигрываем – спасибо Стерлину, уже пару раз питерских адвокатов притаскивал, а ну как начнём проигрывать? И – что дальше тогда?

Продавать надо газету, пока она чего-то стоит. Уже несколько раз звонили из холдинга Леонида Константиновича Харина, дескать, сам приглашает на встречу. Жаждет поговорить. Мне, впрочем, тоже есть что ему сказать. Зачем ему, системному человеку, внесистемная газета? Электоральный ресурс, на котором он наварить хочет?

Мечты, которые тебе дороги, глупо продавать задёшево. Свободный капитал – это всегда хорошо, плюс ещё и пойду в наёмники, голова перестанет обо всех болеть. К сорока надо будет начать жизнь рантье, жениться по расчёту на бесприданнице, и всё такое прочее.

Конечно, глупо это всё. И моё чувство опасности, и личная жизнь, и конъюнктура – всё за то, чтобы продать дело и расстаться с женщиной. Но я ещё не готов. Я ещё поборюсь.

сентябрь 2003

8.

Георгий Харин сравнительно редко виделся с отцом, хотя перезванивались они часто. На этот раз у них был длинный деловой разговор по поводу земель в лесопарке в центре города, которые выделялись под малоэтажную частную застройку. Проект с экономической точки зрения был беспроигрышным, однако – на землях рекреационной зоны города что-либо строить было запрещено. Перевод земель в другую категорию – дело долгое, кроме того, о проекте в этом случае узнавали конкуренты, и затраты на получение землеотвода увеличивались в несколько раз. Поэтому оформлять участок и строить надо было начинать сейчас, а перевод земель оформлять задним числом. Они обсудили это – застройщик был не из холдинга Харина-отца, так что при возникновении скандала они оказались бы ни причём. Но в этом случае за застройщиком требовался особый контроль, существенную роль в котором играла кредитная линия, которую открывал под данный проект банк, где работал Харин-сын. И принципиально важным было сохранение конфиденциальности. Вдобавок компания-застройщик принадлежала депутату областного совета, который шёл на очередные осенние выборы. В преддверии последних скандал ему был совсем не нужен, но откладывать реализацию проекта или уступать его другому застройщику не хотелось. Кусок был слишком жирным, и на него могло найтись много желающих, о которых Харины говорили с чуть презрительными интонациями потомственных аристократов.

Прощаясь, Леонид Константинович сказал Георгию:

– Пора бы тебе тоже дом построить, я думаю. Место хорошее, возьми себе участок.

– Да куда мне, отец. Дорого, хлопотно, долго. Мне и в моей квартире хорошо.

– Скромность – это похвально. Жениться тебе пора, я говорю. Пока в лоб не скажешь, похоже, до тебя не доходит. Девушка-то у тебя есть?

– Девушки-то есть… этого добра хватает. Только несерьёзно всё это. А женщина, которая нравится, как назло, замужем.

– Ты с ней объяснился? Тебе отказали?

– Я же тебе сказал. Она замужем. Какие могут быть объяснения. Так, пару раз вместе чай пили.

– Дом начинай строить. Потом поговоришь. С ней или с другой. Дом – это серьёзно. Туда девушек водить неудобно, не то что в твою квартиру. Да ты поди квартиру-то продавать не будешь. Ловелас. Хыгмм.

Георгий Харин отнюдь не считал себя донжуаном. Может быть, именно в силу этого он редко делал женщинам неприличные предложения. Ещё реже ему отказывали. Он не настаивал и не обижался.

Георгий не собирался делать такое предложение Ирине – поговорив с ней, он решил, что Ирина только посмеётся в ответ. Они продолжали время от времени пересекаться в фитнесс-клубе, улыбались друг другу, иногда вместе пили чай. Харин восхищался Ириной – и одновременно понимал, что вызывать восхищение и желание у мужчин является частью бессознательного поведения этой молодой женщины. Он вздыхал и ехал к очередной любовнице.