Высокие отношения

Точно нимфа, которая очаровала одним своим появлением.

Нам так жарко вместе, что хочется раздеться. И раздеть для начала ее, чтобы оценить все прелести без лишних скрывающих элементов. Я собираюсь сказать, насколько она охуенная, особенно когда стонет, но дверь кабинета открывается, и вместо того, чтобы спрятаться за мою спину, нимфочка бьет меня коленом по яйцам, возвращая мозги на место, но ни капли не снижая градуса возбуждения.

Пока я багровею от злости и изо всех сил стараюсь держать себя в руках, моя нимфа под шумок сбегает, нелепо извиняясь перед Максом.

– Я помешал? – невозмутимо интересуется Волков еще раз, когда мы остаемся вдвоем.

Я кое-как добираюсь до своего стола, открываю окно и падаю в кресло. Достаю из верхнего ящика пачку сигарет. Прикуриваю одну прямо в кабинете, подъехав прямо в офисном кресле к подоконнику. Дурацкая привычка, но ничего не могу поделать, иногда это жизненно необходимо. В мире слишком много идиотов, чтобы их можно было терпеть без дополнительных стимуляторов.

– Пиздец как, Макс! – никаких индульгенций, только казнь и мучения. – Ты же сам мне вызвал девочку, нахера приперся?

– Так я потому и здесь. Моя девочка стоит на посту охраны и ее к тебе не пропускают. А вот с кем целовался ты – вопрос хороший.

Внезапная догадка поражает быстрее пули. Я проверяю календарь записей и нахожу одну на сегодня. Маленькую незначительную встречу, которую я пометил под графой «скорее всего не состоится» и совершенно о ней забыл. Неужели она пришла? За нее звонила подруга, говорила, что у девушки сложная ситуация, что она в печальном положении и ей очень нужна моя помощь.

Такие ситуации я знаю: обычно молоденькие девочки не могут что-то поделить с мужем минимум лет на пятнадцать старше. Они начинают угрожать разводом и

– Я, кажется, очень сильно проебался.

Глава 5. Сказочная девочка

Отыскать телефон подружки нимфы оказалось не так-то просто. Полагая, что никто не придет, номер я не записал. Пришлось поднимать все звонки за две недели и искать хотя бы отчасти подходящий номер.

Отвлекал каменный стояк, который донимал меня еще полчаса после ухода блонди. Другая блондинка, вызванная Максом, отправилась домой сразу же, не дождавшись личной встречи со мной. Мне хватило мысли, что моя нимфа ничего общего с этим бизнесом не имеет, и на радостях найти ее захотелось еще сильнее.

Волков снова надо мной подшучивал, говорил, что я потерял сноровку, раз из-под меня девушки сбегают, сверкая пятками. Сольный стенд-ап закончился, когда мы начали прозванивать потенциальных клиентов.

К третьему часу у меня отсох язык, а надежда стерлась окончательно. Шанс, что мы с нимфочкой встретимся снова, таял на глазах. Телефон пришлось подключить к зарядке и разговаривать, склонившись над столом.

– Может, она залетная была, а про запись наврала?

– Звони дальше.

Еще бесцельных полчаса, за которые не происходит ничего полезного.

– Ты меня без обеда оставил, между прочим, – ворчал Максим. – И если твоя блондиночка не найдется…

– Алло… – послышался голос, подозрительно похожий на мою нимфочку. Мотор в груди загрохотал быстрее, глаза округлились, а член снова приподнялся, как ищейка, напавшая на след.

– Добрый день! Адвокатское бюро Баринова. Подскажите, вы сегодня были в нашем бюро.

– А? Ой, здравствуйте, – залепетали на том конце провода, и я победно улыбнулся, подав знак Максу больше никому не звонить. – Да, приходила моя подруга, но ей пришлось уйти, потому что ваш персонал…

– Я хочу принести извинения, – перебиваю, не дослушав. С женщинами всегда так: чем раньше прервать тираду, заменив лестью, тем меньше проблем для психики и меньше трат для кошелька. Хотя на нимфочку я бы потратился. Красивое белье, возможно, даже цветы. И какая-нибудь золотая побрякушка, за которую она бы меня усердно благодарила. Но эти мечты пока приходится отставить, потому что кланяться сейчас приходится мне. – От лица бюро прошу извинить нас за инцидент. И также прошу не отказываться от услуг бюро. Как его глава, обещаю лично взять дело под контроль, если ваша подруга согласится встретиться еще раз. Вы можете выбрать любое место и день.

Волков крутит пальцем у виска. С любым я, конечно, погорячился. Заседания никто не отменял, а некоторые дела просто невозможно перекинуть на помощников. Но сказанного не вернешь, и я пожимаю плечами.

– Эммм… Сейчас! – она куда-то идет, открывается дверь, а потом я слышу только перешептывания, но не могу разобрать слов.

Вдруг начинаю думать, что будет, если нимфочка откажется. Как тогда ее найти и убедить встретиться? Маньячить и следить? А дальше? Нет, такие перспективы мне не подходят. От них становится слишком уныло, а на языке появляется горький вкус, будто я одну за одной выкурил полпачки сигарет.

Поднимаюсь, расхаживаю по кабинету. Шепот становится громче, но он все равно неразборчивый, даже когда я ставлю разговор на громкую. Видимо, подружка уговаривает испуганную нимфу попробовать еще раз.

Снова беру сигарету. Курю в открытое окно. Выглядываю вниз, наблюдаю за суетой: люди спешат в разные стороны, машины не успевают тормозить на светофоре, кто-то сигналит, но не из-за аварийной ситуации, а потому что так легче справиться с эмоциями.

– Он лучший! – возвращает меня к разговору пылкое замечание собеседницы.

– Он ужасный! Я ведь говорила, что там со мной произошло!

– Если откажешься, считай, пропала, – подружка работает на моей стороне. – Давай, Маш.

М-м-м, Машенька. Сказочная девочка.

– Ну зачем ты… – сетует нимфа, явно возмущаясь, что подружка сдала ее имя. Снова слышу шорохи, а после уже на полную громкость уже раздается голос Маши, красивый, тягучий и охренеть какой возбуждающий: – Здравствуйте. У вас будет еще один шанс, так и быть. Ровно через неделю на том же месте в то же время. И будьте так добры, проверьте, не будет ли в кабинете посторонних, которые станут распускать руки! Иначе я напишу заявление в полицию.

Звонок завершается, а меня вдруг пробирает смех. Ни в какую полицию никто не пойдет, особенно нимфочка, за которую договаривается подружка. Но главное, что она будет здесь, а дальше мы с ней как-нибудь разберемся и проясним, что из посторонних в кабинете был только Макс, прервавший нас. По телу разливается горячая волна предвкушения, а перед глазами возникает образ нимфы, разгоряченной, смущенной и возбужденной. Я ощущаю ее вкус на своих губах, вспоминаю тихие стоны, искренние и красивые. В паху снова тяжелеет, а сигарета заканчивается за две затяжки.

Снова взяв телефон, отправляю сообщение со своим номером и добавляю приписку: «Для Марии. Можно звонить и писать в любое время».

Неделю ожидания можно сделать приятной, так ведь? В том, что Маша мне напишет, я даже не сомневаюсь.

Глава 6. Марионетка

В моей жизни есть одно незыблемое правило – как бы плохо я себя ни чувствовала, во сколько бы накануне ни легла спать, трижды в неделю я хожу в спортзал. Групповые занятия, тренировки в тренажерном зале или бассейн – я готова жить здесь с утра до вечера, лишь бы не возвращаться домой.

Муж настаивает, что себя нужно держать в форме. И я, наверное, даже не против, если бы это была забота о моем здоровье, а не желание держать выставочный образец в лучшем виде. Как породистую собаку, которую водят к грумеру каждую неделю, хотя в этом нет необходимости.

Встаю рано утром. Гораздо раньше, чем просыпается муж. К его пробуждению завтрак должен стоять на столе, а я – быть в полной готовности: без мешков под глазами, с укладкой и в идеально отглаженной одежде. Правда, сегодня вместо шелкового халата в пол мне приходится надеть спортивную толстовку с высоким горлом и застегнуть молнию, потому что вчера один похотливый грузчик оставил на моей шее засос.

Конечно, я замазала его плотным кушоном, консилером и чем только можно. Но если присмотреться, то можно заметить. И тогда… вряд ли я найду адекватное объяснение происходящему и смогу убедительно соврать. Даже сейчас, стоит только представить эту ситуацию, я вспоминаю жадные горячие поцелуи, которыми меня щедро одаривали. Руки, рыскающие по телу, будто я на каком-то очень откровенном досмотре и будто у моего смотрителя цель – исследовать каждый уголок моего тела и найти все точки, на которые нужно нажать, чтобы свести меня с ума.

От мыслей по телу расходится приятное тепло, мышцы внизу живота стягивает тугой леской. Между ног становится влажно, и, боже, стыдно в этом признаться, но сегодня утром я довела себя рукой до оргазма, пока принимала душ. И будет ложью, если я скажу, что моя фантазия не была посвящена вчерашнему курьеру.

Пританцовывая на месте, перекладываю кашу в тарелку, насыпаю сверху ягод. Я терпеть не могу овсянку, но Гриша привык к такому завтраку с детства и еще ни разу он себе не изменил. Поэтому извращаюсь как могу: то с фруктами, то с беконом, то просто без ничего, когда все слишком лень.

Но сегодня меня не бесит даже клейкая каша. В теле столько легкости и энергии. Такое состояние обычно бывает после тренировок и продолжается ровно до момента, пока я не переступаю порог дома. Если это сила оргазмов и внимания постороннего мужчины, которого вообще не должно было быть, то стоит почаще выходить из дома.

И, наверное, я ужасная, раз не чувствую стыда за произошедшее. Точнее, стыдилась я вчера, когда в слезах вернулась домой, когда прятала клочок бумаги с номером телефона и когда думала, что сознаюсь во всем мужу и буду долго вымаливать прощение. В конце концов, я ведь не виновата, что кое-кто привык иметь все, что движется.

Но чем дольше на работе задерживался Гриша, тем тише звучала совесть. Сначала пришла мысль, что все это было не по моей инициативе. После я поняла, что в этой ситуации жертва я. Дальше накатило осознание, что мне понравилось. И эта мысль оказалась такой яркой и ослепляющей, что я поспешно от нее отмахнулась и, выключив свет, легла спать. Натянула одеяло по самые уши и сверху накрылась подушкой, чтобы точно ни одна шальная мыслишка не проникла в голову.

Нет, никаких связей. Я замужняя женщина. Мой муж – ужасный человек, и я не позволю еще одному мужчине разрушить свою жизнь, пусть он будет трижды красавчиком, способным завести меня с пол-оборота.

– Доброе утро, – сиплый голос врывается в мои фантазии, а мужская ладонь ложится на бедро и сжимает ягодицу. В лопатки упирается твердая грудь, и я расслабляюсь только на долю секунды, пока не наступает удушающее осознание. Я настолько увлеклась, что забыла, где нахожусь и кто на самом деле стоит за моей спиной. – Я ведь просил не ходить при мне как гопница.

Тарелка с кашей выскальзывает из моих рук, со звоном приземляясь на стол. В горле застревает вскрик. Я резко оборачиваюсь, упираясь задом в столешницу. Инстинктивно выставляю перед собой руки, упираясь в грудь мужа. Но, быстро опомнившись, тут же их расслабляю и нежно поглаживаю его через рубашку дрожащими пальцами.

– Каша сегодня подгорела, пришлось варить заново. Поэтому я сразу оделась, чтобы ехать в зал и не задерживать тебя.

Покаянно ложусь щекой на его грудь. Мое сердце бешено колотится от страха, от прикосновений мужа, которые вызывают тошноту, а еще от ненависти к самой себе за то, что приходится вести себя так, чтобы не спровоцировать. Я как марионетка, не способная прожить собственную жизнь и вечно находящаяся под контролем незримой руки.

– Прости, – говорю совсем уж тихо. С каждым днем лгать о раскаянии все невыносимее.

Его рука покровительственно ложится на мое плечо, сжимает. Большой палец растирает кожу через плотную ткань. Ладонь поднимается выше, привычным жестом обхватывает шею. Гриша делает шаг назад, поднимает запястье под моим подбородком, вынуждая запрокинуть голову и встретиться с ним взглядом.

Его верхняя губа дергается от злости, на скулах пляшут желваки. В зеленых глазах вспыхивает бешенство. Но Гриша давно научился контролировать свои эмоциональные порывы. Несильно сжав горло, он подтягивает меня к себе. Я молча терплю, не сопротивляюсь. Ему не нравится, когда так. Нужны мои эмоции.

Поэтому он отпускает, отталкивая с легким пренебрежением.

– Ну что за девка. Каждый день приходится воспитывать, – морщится и отходит к столу, а я наконец могу дышать. – Если в субботу облажаешься, поедешь отдыхать в санаторий, поняла?

– Да, – опускаю голову и сжимаю руки в кулаки. Под санаторием Гриша подразумевает пансионат, куда отправляют любовниц и неугодных жен влиятельных мужчин. Все в одной дурке, откуда выйти можно только на тот свет.

– Хорошо, – кивает и усаживается во главе стола. – Заканчивай накрывать на стол и садись. Позавтракаем вместе.

Глава 7. Намеки

В спортзал я сбегаю на суперреактивной скорости. Выскальзываю из машины, клюнув Гришу в щеку на прощание. Он, конечно, считает, что я недостаточно благодарна, раз ограничиваюсь только жестом вежливости, но для меня и это действие похоже на подвиг.

Ерунда все это про «лучше быть любимой, чем любить самой». Лучше, когда все взаимно, либо в гордом одиночестве.

Меняю клубную карту на ключ-браслет от шкафчика в раздевалке. Внутри немноголюдно, как и в целом в фитнес-клубе в это время. Проверяю зарядку на наушниках, меняю кроссовки на зальные и снимаю кофту, оставаясь в коротком топе с длинными рукавами. Я закрыта на максимум, только на животе остается тонкая полоска кожи между верхом и лосинами.

Собираю волосы в хвост и уже собираюсь уйти, как из душевой выходит Рита.

– Эм… привет?.. – удивленно хлопаю ресницами. – Я думала, ты уже в зале.

– Нет, Машунь, не получится у меня сегодня с тобой позаниматься, я раньше приехала, это спонтанно получилось, – она кусает губы, натягивает полотенце выше. – Ну… в общем, это мой тот… ну, парень, – она плюхается на скамью и, запрокинув голову, мечтательно вздыхает.

– Он здесь? – присаживаюсь рядом.

– Нет, боже упаси! Я бы не хотела, чтобы он видел меня потеющей на дорожке и с языком на плече, – она легонько шлепает меня по бедру. – Предложил позавтракать вместе, сейчас за мной заедет. Я только в зал зашла, а он тут как тут! Ну и…

– Готовишься быть десертом? – киваю на одноразовую бритву в руках Риты.

– По обстоятельствам. Но если что, я готова к любому развитию событий! У меня только белье разного цвета. Может, без лифчика пойти, как думаешь?

– Это будет слишком очевидный намек.

– Слишком очевидный намек будет, если я молнию на топе расстегну по максимуму. А так… – Рита начинает хлопать ресницами и вытягивает губы трубочкой. – Милый, кондиционер сильно дует, можешь дать свой пиджак?

Мы одновременно смеемся. Я желаю подруге хорошего свидания. Она обещает рассказать, как все прошло, и мы расходимся в разные стороны.

Я – к тренажерам. Рита – к парню, который, не выдержав долгих сборов, звонит и спрашивает, сколько ее еще ждать.

Занятия здорово отвлекают от удушающих размышлений о моем плачевном положении. Когда выполняешь упражнения, все мысли только о технике, количестве повторений и «может, еще разок? Давай, ты сможешь!»

Так проходит полтора часа. Один подход идет за другим. Короткий отдых, чтобы не дать рефлексии распространиться. И снова подходы и повышение темпа.

На сегодня на этом можно было бы и закончить, но вместо того, чтобы пойти домой, я переодеваюсь в купальник. Не хочу возвращаться. Там стены давят, а коридоры душат. Даже когда Гриши там нет, я чувствую его фантомное присутствие. Будто он следит за мной каждую секунду времени. Будто знает, каким воздухом я дышу и какие мысли вертятся в моей голове.

Собираю волосы в пучок и споласкиваюсь под душем – незыблемое правило посещения любого бассейна. Шапочку держу в руках, когда выхожу в большой зал с двадцатипятиметровым бассейном. Ненавижу ее, надевать и снимать – тот еще квест, в котором всегда страдают мои волосы, поэтому я оттягиваю этот процесс до последнего, надеясь, что в один из дней, когда я приду, этот дурацкий аксессуар отменят.

Смотрю на дорожки. Все заняты, на некоторых плавают по два человека. Взгляд притягивает та, что в центре. Там один спортсмен, судя по всему, пловец. Активно гребет руками, выныривает лишь изредка, чтобы набрать воздух. Засматриваюсь, но я не одна в числе зрителей.

Всегда приятно наблюдать за профессионалами и тем, как мощные плечи рассекают воду. Память услужливо подбрасывает другие широкие плечи, которые нависали надо мной в кабинете адвоката. Тяжело сглатываю, совмещая картинки. Боже, я никогда не была такой… такой! Что случилось-то?

Обмахиваюсь шапочкой. Самое время немного остыть в прохладной воде.

Когда делаю шаг, пловец заканчивает свой марафон. Ставит руки на бортик и подтягивается вверх, усаживаясь так, что ноги остаются в воде. Снимает очки, шапочку и взъерошивает пятерней волосы.

Внутри что-то сжимается и со звоном рвется. Я замираю. Фигура вдруг становится знакомой. Сердце замирает, пропуская пару ударов, и пускается вскачь в бешеном ритме.

Мужчина перебрасывает ноги через бортик и поднимается.

О боже. Нет! Нет-нет-нет. Я и так думала о нем все утро, не может быть, чтобы наша встреча оказалась реальной. Я хожу в этот зал два года, и ни разу – ни разу! – не видела его здесь.

Он встает, и наши взгляды встречаются. Мой – испуганный, его – приятно удивленный. Он снова бесстыдно изучает меня. Уголок губ приподнимается в ухмылке. Делает шаг ко мне. Предупреждающе качает головой, когда я в панике осматриваюсь, гадая, куда сбежать, потому что до раздевалки я совершенно точно не успею добраться.

К лицу приливает жар, тело мелко дрожит. Взгляд сам собой падает на мускулистое тело, развитые грудные мышцы и шесть кубиков пресса. Откуда у этих грузчиков время на спортзалы?

Нет, Маша, ниже смотреть запрещено! Ты и так вчера и сегодня утром нагрешила на полжизни вперед.

Резко крутанувшись, несусь к ближайшей двери. Там нарисована кушетка. Медицинский кабинет? Отлично! Нашатырь будет кстати, потому что я вот-вот упаду в обморок.

Опускаю ладонь на дверную ручку, когда сверху ее накрывает мужская. Со спины в меня вжимается крепкое мужское тело. Вторая ладонь обхватывает меня поперек плеч, и всего в два движения этот варвар заталкивает меня в кабинет.

– Ну привет, красавица.

Глава 8. Профнепригодный

Это простой разговор. Расстановка сил на поле. Но стоит мне прижать нимфу к себе, а ее влажному телу скользнуть по моему, как фантазии, которые бушевали в моей голове всю ночь, оживают и меркнут перед реальностью.

Я хожу в этот фитнес-клуб с самого открытия, это без малого восемь лет. Меня знает весь персонал, у меня платиновая карта и самые лучшие условия. И я никогда не делал ничего подобного, что собираюсь сделать сейчас.

Перед глазами что-то вспыхивает, в мозгу раздается щелчок, и вот уже я резко разворачиваю Машу к себе и впиваюсь в ее рот быстрее, чем оттуда начинают вылетать возмущения.

Снова стена, она и я. И снова это дикое первобытное желание.

Кружу языком вокруг ее. Щекочу небо и облизываю пухлую нижнюю губу. Не девочка, а конфета. Машу хочется тискать. Трогать, гладить, сжимать. Нежно вести по плечам, обхватывать ладонью грудь, крепче держать за талию, чтобы не вырывалась. И, конечно, обеими руками пальпировать аппетитную попку. Ее я оценил, пока нимфочка убегала от меня. Очаровательные половинки, которые не скрывал слитный купальник. Удивительная она все-таки: рукава длинные, до самых запястий, зато все, что внизу – оголено.

– Пусти меня! Похотливое животное! – Маша изо всех сил колотит меня, где получается дотянуться. Плечи, живот, бока.

Прижимаюсь к ее телу своим, беру руки в плен. От желания тяжелеет в паху. Чувствую, как через холодную ткань ее купальника твердеют соски, упираясь прямо в мою грудь.

– Маша, ты такая… – Ебабельная. И охуительная. От светловолосой макушки до мягких пяточек. Облизал бы всю. Но говорить ей это не спешу. Слишком это… лишнее для нас, неподходящее. Она клиентка, а я, бля, профнепригодный адвокат, который вместо того, чтобы выслушать девушку и решить проблему, мечтает поиметь ее во всех приличных и неприличных позах. И желательно, чтобы неприличные были первыми.

– Не смей! – перебивает Маша, рвано выдыхая. Ее зрачки расширены, грудная клетка вздымается и опадает. Губы краснеют от моей наглой атаки на ее рот. – Не говори ничего. Заткнись!

– С удовольствием, детка, – усмехнувшись, снова заставляю наши рты встретиться.

Ломаю сопротивление уверенно и бескомпромиссно. Толкаюсь языком глубже, а бедрами вжимаюсь сильнее. Маша – искушение, от которого плавится мозг. Я уже представляю, как усажу ее на кушетку и вклинюсь между бедер, где для меня наверняка все влажно.

Нимфа – не от мира сего. Даже сдается красиво. Сначала дергается все меньше, медленнее, остается каменной и почти неподвижной. Даже языком не двигает, а после, издав полувсхлип-полустон, сама подается навстречу.

Похоть и наше обоюдное желание вытесняет все. Отпускаю ее руки, они тут же ложатся на мои плечи, пальчики поглаживают шею и затылок. От ее прикосновений ведет, как девственника от первого поцелуя с понравившейся девочкой. Мычу в ее рот что-то нечленораздельное. Нимфа отвечает тем же.

Хочу ее до искр из глаз. До умственного помутнения. Блядь, так сильно хочу, что готов трахнуть Машу прямо здесь.

– Пожалуйста, – просит нимфа, когда я сжимаю ее бедра, с удовольствием изучая женские прелести. И в этих интонациях не разобрать, что ей нужно.

– Красивая, – бормочу, сползая губами на ее шею. Туда, где виден мой след от вчерашней встречи. Дурею вмиг, испытывая какой-то аномальный восторг. – Машуль, поехали ко мне, м? Ты с ума сводишь, – легонько прижимаю зубами кожу.

От стонов нимфы в груди вибрирует. Член грозится вырваться из плавок и рвануть в направлении моей сладкой девочки.

– Хочу тебя адски, – кусаю мочку, целую за ушком. Маша вздрагивает, выгибается сильнее. Да-а-а, сдавайся. Скольжу ладонью вниз по животу. Задерживаюсь на лобке и, не встретив сопротивления, опускаюсь еще ниже. – Поехали, а? Не обижу, обоим хорошо будет. – Глажу ее через ткань купальника. Нимфа жалобно всхлипывает и, зажмурившись, запрокидывает голову, силясь дышать ровнее. – Это же судьба, что мы встретились здесь. А от судьбы, как известно, бежать не нужно.

– Что? – спрашивает полупьяно. Ресницы подрагивают. Сама она ищет фокус, пока я, наклонившись, кусаю твердый сосок прямо через ее купальник. – Да… Нет! – вылетает из ее рта с очередным стоном.

– Соглашайся, Маш. Я соображать не могу. После нашей встречи член колом стоит, я только о тебе и думаю. – выпрямившись, вжимаюсь в нее, чтобы ощутила всю степень моего желания.

Тремся друг о друга, как подростки, которым очень надо, но колется. Но хочется все же сильнее. Пиздец как необходимо оказаться внутри нимфы. Прохожусь по кромке купальника, задевая нежную кожу, надавливаю сильнее. Тут же отступаю. Тело жаждет сделать все как можно скорее, мозг же призывает продлить момент и растянуть прелюдию.

– Пощади моих клиентов, – она фыркает и закатывает глаза. Обвожу большим пальцем ее губы, пухлые, идеальные, мать их. По венам льется кипяток. Кожа у нас обоих холодная, но внутри полыхает, и я уверен, Маша мои желания разделяет. Судя по полупьяному взгляду и дрожащим коленям – так все и есть. – Давай, сладкая, – шепчу на ухо, с удовольствием отмечая, как по шее нимфы разбегаются мурашки. – Скажи да, и я выиграю для тебя твое дело, чего бы мне это ни стоило.

Самому не верится в то, что говорю. Никогда за десять лет практики я не смешивал работу с личным. Не было желания переспать с женой клиента, хотя предложения поступали. Не было намерений затащить в постель кого-то из партнеров. Не было даже намека на секс в качестве оплаты. Ничего. Но с нимфой все мои установки трещат по швам быстрее, чем вылетает пробка из бутылки с шампанским. И вот я уже в красках визуализирую, как она будет меня благодарить за победу. Желательно на моей кровати и в коленно-локтевой. А потом за то, какая она хорошая девочка, буду благодарить уже я, используя все свои языковые таланты.

Словно мои слова задели какую-то ненужную кнопку, Маша напрягается. Взгляд ее приобретает осмысленность, а затем – шок. Она смотрит на меня не моргая.

– Так ты… вы… ты… – хватает ртом воздух, будто задыхается, – адвокат?

– А ты думала, я кто?

Мы оба хмуримся. Вопрос зависает в воздухе. С нимфы спадает весь флер возбуждения, который был еще пять секунд назад. В срочном порядке перехватываю ее запястья, пока мне не прилетело по лицу и другим частям тела.

Дверь резко открывается. Мы с Машей синхронно поворачиваем головы.

Это дежурный медик, Семен.

– Выйди немедленно, – звучит жесткий приказ.

– Извините, Артем Викторович, – кивает и скрывается за дверью так же быстро, как появился.

– Ну и сволочь ты! – Маша толкает меня локтями в грудь изо всех сил. Дергает руками, высвобождая их из моей ослабшей хватки. В то, что с Семеном не будет проблем, я знаю, но сексуальное опьянение отпускает быстро, и я резво осознаю весь масштаб пиздеца. Ну кто в здравом уме западает на клиентку и вместо разговоров пихает язык ей в рот? Может, мне в санаторий пора? – Мерзкий гад!