Развод. Свободное падение

– Асенька, родная, не разводись! – со вздохом жалостливо проговорила мам и, видя, что я собираюсь возражать, заторопилась, продолжая, – подай на алименты, подели имущество, продемонстрируй Роману, как ты серьёзно настроена. Но не подавай на развод. Или, если хочешь, просто затяни процедуру. Я знаю, так можно. Тебе Паша посоветует лучше, как это сделать…

Она замолчала, и я всё-таки ответила:

– Мам. Я не буду затягивать. Чем быстрее нас разведут, тем лучше.

Помолчала немного и нехотя продолжила, стараясь смягчить тоном свои слова:

– Прошу тебя. Не поднимай больше эту тему. Ты меня знаешь. Я не люблю менять своих решений.

– Но, Ась! Как же дети?

Не выдержала и проговорила резче, чем хотела:

– Вот именно, мам! Как нас же поймут взрослые дети, на глазах которых Роман придавил меня так, что ты сама потащила меня к врачам? Пожалуйста! Сменим тему.

Глава 15

На следующий день было много суеты.

Родители отправлялись домой, понедельник – рабочий для них, и нет возможности быть со мной рядом.

А дети уезжали в лагерь. Как всегда, очень нервно и со слезами расставания. Будто едут не на месяц, а на год. Аришка в последний момент вспомнила, что забыла свою любимую юбку, Артём на это демонстративно закатывал глаза и ёрничал, а не забыла ли она голову. В общем, обычный дурдом.

Но всё заканчивается, и вот уже огромный автобус вильнул задом, выворачивая на проспект.

Позднее я встречалась с Пашей в его офисе. Он познакомил меня с адвокатом, что будет вести моё дело. Смазливый, хваткий, улыбчивый и, как мне показалось, слишком молодой парнишка. Брат уловил мои сомнения и заверил, что я ошибаюсь. Что этот парнишка не оставит и мятой трёшки в кармане у Романа. Ему будет не на что жить, а не разбазаривать семейные деньги.

Ну, честно сказать, мне бы такой оптимизм. Реальность, как я полагаю, будет несколько иной. Но спорить не хотелось. Вообще, разговаривать на тему дележа имущества не улыбалось.

Именно в этот момент мне было почти всё равно, как и что мы разделим. Казалось, что рухнувшая жизнь для меня сейчас многим больнее, чем неизбежная грядущая потеря в деньгах и недвижимости. И в образе жизни, соответственно. Как ни крути, а вдвоём мы зарабатывали больше, чем я одна.

Но все эти туманные перспективы вдали меркли под тяжестью понимания, что моя семья рухнула. И всё, во что я верила, что было моей базой, моей незыблемой крепостью, опорой среди чужого мира, – всё это рухнуло в бездну. Роман просто выбросил меня и детей из своей жизни потому, что мы ему надоели.

Как изношенные домашние штаны.

Но Пашка был бодр и непреклонен. Я в результате подписала и договор, и ещё кучу бумажек, отпуская ситуацию. Доверяя брату.

Какое счастье, что он готов взять на себя всю процессуальную часть и снять с моих плеч эту тяжесть!

Пока общалась с братом и юристом, Михаил Юрьевичем, но не Лермонтовым, хотя и чем-то похожим на метущегося поэта, я немного втянулась в обсуждение. Волей-неволей участвуя в процессе. Взбодрилась и боль, комочком притаившаяся в груди, спряталась на время.

Которого хватило ровно на то, чтобы доехать до своего посёлка.

Но когда я вернулась одна в дом и прошлась по пустым комнатам, то меня скрутила такая тоска, такое острое чувство одиночества и ненужности, что сдавило грудь, и ком встал в горле.

Как теперь жить?

Каждая дощечка в этом доме – результат нашей совместной жизни. Ко всему буквально Роман приложил свои руки. В этом доме всё напоминает мне о нём.

Сложно удержаться и начать винить себя в произошедшем разрыве. Хотя, умом прекрасно отдавала себе отчёт, что Роман сам сделал выбор и это его ответственность, но всё же… Глупое моё сердце искало вину, покусывая и тревожа.

Мне, несмотря на очевидное пренебрежение мужа, было отчаянно непонятно, что произошло. Почему и когда.

Ведь ещё весной, совсем недавно, мы расчищали вместе двор после зимы и делали это слажено и весело. Ромка шутил и улыбался, подлавливая меня то и дело и целуя. Так по-мужски и так собственнически. Мне тогда казалось, что у меня крылья растут за спиной. И тридцать девять – это ещё не возраст, и я даже подумывала тогда о детях.

Это запах свежей земли после снега и пробивающейся зелени, дух обновления так действовал на меня. Ромка смеялся надо мной и называл «его девочкой». А позднее, ночью мы любили друг друга жарко. А мне мерещился запах. Как пахнут младенцы во сне.

А сейчас я сидела и ненавидела нашу огромную кровать только за то, что она тоже помнила Романа.

И старательно пыталась не думать, когда и как я, по его словам, относилась к Роману, как к третьему и самому проблемному ребёнку?

Так прошло три долгих дня.

В постылом одиночестве и самоедстве. В нескончаемом круге моих мыслей: За что? Когда? Почему?

И в бесконечной уборке.

Потому что злость и обиду, горечь и отчаяние потери для меня лучше всего пережить, если делать тяжёлую физическую работу. Чтобы уставать до такой степени, когда мыслей просто нет, и ты падаешь в кровать, засыпая раньше, чем коснулась подушки щекой.

Так протянулись три бесконечные ночи.

Не было ни минуты, когда бы я не думала о Романе. То, вспоминая нашу жизнь, то ругаясь с ним чуть ли не вслух, то в отчаянии, пытаясь понять. Мне по ночам снились его руки, я днями в пустом доме слышала его шаги и бежала встречать. Я измучилась и устала.

Несколько раз мне казалось, что вижу его машину напротив наших ворот, и я застывала в ожидании. Но ничего не происходило и, вероятно, мне это лишь казалось.

Поэтому к врачу закрывать больничный я приехала злая и рассеянная. Невпопад отвечала на вопросы и не понимала, что от меня хотят.

Но когда доктор захотел продлить мне срок, я взмолилась:

– Выпишите меня, пожалуйста, на работу!

Врач хмыкнул и, посоветовав мне успокоительные таблетки, отпустил на волю.

Взглянув на в зеркало мимоходом, я поняла беспокойство врача и вечер провела, приводя себя в нормальный вид. Потому что всклокоченная бледная фурия с синяками под глазами и зазеркалья могла напугать кого угодно.

Хватит!

Напилась на ночь коктейля из пустырника-пиона-валерьянки для полноценного сна. А утром, злая и собранная вышла из дома.

Пожалуй, ещё никогда я не ехала на работу с таким удовольствием и предвкушением!

Глава 16

Я по штатному расписанию – ведущий специалист в департаменте экологии известной нефтегазовой компании. Собственно, я работаю на одном месте с самого начала своей трудовой деятельности.

В университете два последних года обучения я получала за отличную учёбу стипендию от этого предприятия. И, естественно, мне поступило предложение с должностью младшего специалиста от них после защиты дипломного проекта.

Работу я ценила, и она мне нравилась. За время своей деятельности поднялась по карьерной лестнице ровно настолько, как хотела. Дальше – больше ответственности и, соответственно, меньше времени на семью.

В общем, меня всё устраивало и в особенности зарплата и коллектив. Менять на то же самое, но в смежной отрасли я не хотела.

Я вообще сложно переношу изменения. В моей жизни, должно быть, всё предопределено более или менее. Не люблю ни сюрпризы, ни резкие движения. Стабильность – залог уверенности в завтрашнем дне и моего душевного покоя.

Именно поэтому мне ещё и так плохо от демарша Романа. Это противно моему существу. Я не принимаю сердцем такие резкие движения. Для меня измена – событие из ряда вон. Что-то нереальное и вне моего мировосприятия. И то, что это произошло в моей семье – убивает меня.

Именно сейчас, по дороге на работу, в обязательной московской пробке я отчётливо и ясно поняла: если я не смогу поменять себя, своё отношение к происходящему, то измена Романа меня разрушит.

И я переварю и перестрою себя и стану сильнее, потому что обязана это сделать. Ради себя и ради своего будущего. Ради счастья своих детей.

Я – больше, чем моя любовь!

Да, удар был силён. Да, это было внезапно и страшно. Но не смертельно!

Работа встретила привычной суетой, и я с ходу втянулась, не поднимая головы до обеда от бумаг и отчётов. Как пришла в свой кабинет со стаканом кофе, так и не вставала, пока за мной не зашла подружка.

– Настя! Всю работу так переделаешь, и придётся брать новый проект! – улыбаясь, остановилась она напротив меня и продолжила, – закругляйся! Пойдём обедать!

– Ещё три минутки. Посиди пока, – ответила я, не поднимая взгляда.

Сашенька прошла к окну, постояла там мгновение, глядя с высоты на город и не выдержав, повернулась ко мне, с нетерпением. Её явно распирало любопытство или очень хотелось со мной поделиться очередной сногсшибательной новостью.

Не скажу, чтобы мы дружили. Всё-таки Александра младше меня лет на восемь, но приятельствовали вполне крепко, развлекая друг друга в обеденные перерывы ничего не значащей болтовнёй. Мне импонировала её лёгкость и позитивный взгляд на мир.

Закрыла файл, выключила компьютер, убрала бумаги в стол и закрыла на ключ. Привычка, выработанная годами – не оставлять на рабочем столе ничего в своё отсутствие. Так, на всякий случай. И подняла взгляд на Сашу:

– Ну что тебе не даёт покоя сегодня?

– Настенька Андреевна, а правда, что ты разводишься со своим Романом? – спросила девушка и затараторила, видя мою реакцию на её бесцеремонный вопрос, – извини меня, но это новость номер один среди девчонок и мне три дня прохода не дают, все спрашивают.

– Кто это так интересуется моей личной жизнью? – проговорила контролируя себя, требовательно глядя на девушку и приподнимая правую бровь.

– Так… – растерялась Саша и, пожав плечами, проговорила, – девочки из финансов и из расчётного отдела.

И замялась, явно понимая, что залезла не в ту тему, которую я готова обсуждать.

– А откуда они знают? – хмыкнула, сжимая губы, – Даже я ещё толком не в курсе, а наша бухгалтерия уже впереди планеты всей.

Я помолчала немного собираясь. Затем вышла из кабинета, и, закрывая двери ключ-картой, сказала, прямо глядя своей собеседнице в глаза:

– Саш, мне неприятно говорить на эту тему. Давай не будем, хорошо?

В кафе я пожалела, что пошла обедать. Мне казалось, что все присутствующие девицы с нескрываемым интересом разглядывали меня. Будто сверяя со своей шкалой, насколько я сильно страдаю и как я переживаю наш с мужем разрыв.

Он работает в другом здании! Абсолютно в другом департаменте. Мы и не пересекаемся с ним на работе никогда! Однако, как мне чудилось, абсолютное большинство оказалось в курсе моих личных дел. Очень неприятно!

Я понимала, что поговорят-поговорят и забудут, переключившись на более свежую жертву, но… Но как-то нужно пережить этот липкий интерес.

Проглотив на обед кусок курицы и салат, я сбежала из кафе в свой кабинет. Села, но доставать бумаги не стала. Задумалась.

А затем, решительно поднявшись, направилась к нашей начальнице.

– Ирина Юрьевна я к вам с просьбой! – заявила с порога.

Прошла, села перед ней по другую сторону покрытого лаком деревянного массивного стола и заговорила:

– У нас по-прежнему девочки не любят командировки? Так сложилось, что я проводила детей в лагерь и теперь совершенно свободна. Отправьте меня на несколько дней куда-нибудь?

– В Тарко-Сале поедешь?

– С удовольствием! Когда выезжать? – с готовностью согласилась, радуясь возможности, и не быть дома и не вариться на работе в коллективном сочувствующем любопытстве.

– Отлично! Посиди, я сейчас организую замену. А то там новенькая со слезами на глазах не хотела никуда ехать. Завтра сможешь вылететь? – Обратилась ко мне начальница, набирая номер на внутреннем телефоне.

– Супер! То, что нужно! Только я сегодня пораньше домой? – Улыбнулась я.

– Можно, конечно. Оформляй все бумаги и поезжай!

– Спасибо, Ирина Юрьевна! – прощебетала я, выскакивая из кабинета под одобряющий начальственный взмах руки.

Пробежаться по инстанциям и оформить бумаги у меня получилось часа за полтора, и я с чистой совестью порулила домой. Собирать чемодан. Нужно предупредить родителей, чтобы не волновались, думала, въезжая во двор, и так увлеклась мыслями о будущей поездке, что машину Романа заметила только после того, как затормозила перед въездом в гараж.

Вот чёрт!

Глава 17

Как же мне не хотелось именно сейчас с ним встречаться! Хоть разворачивайся и беги, честное слово.

Но чем дольше я сижу в машине, тем более очевиден Роману мой страх перед ним. А казаться слабой мне не хотелось ещё больше.

Запарковала машину во дворе, не въезжая в гараж и хлопнув дверцей, направилась к дому.

Роман обнаружился в гардеробной. Стоял и смотрел тяжёлым взглядом на опустевшие полки, явно не понимая, куда всё исчезло.

– Ась? А что ты так рано? – повернулся он ко мне и проговорил удивлённо.

Молчала, изучая его. Словно видела впервые. Странно. Всего несколько дней, а я уже совсем по-другому смотрю на своего мужа. Там, где мне раньше виделась мужественность в упрямом подбородке и сведённых бровях, нынче я наблюдаю жестокость. Если совсем недавно меня завораживали его глаза, то теперь не вижу в них ничего, кроме самолюбования и нетерпения чужого мнения. Как быстро в моих глазах его уверенность в себе, которой я восхищалась, переродилась в махровый эгоизм.

Фантастика, как меняется человек от угла зрения.

– Думал, что успею забрать свои вещи без тебя. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело меня видеть. – тем временем проговорил мой муж и хотел что-то ещё продолжить, но я развернулась и направилась молча вниз. Роман плёлся за мной и зудел:

– Специально отпросился сегодня с работы, чтобы заехать в дом, и совершенно не рассчитывал встретить тебя. Поверь, я этому тоже совсем не рад.

Зашла на кухню. Налила себе, не торопясь стакан воды, сделала длинный глоток. Прохладная и свежая жидкость немного охладила меня.

– Ты не разговариваешь со мной? За всю нашу жизнь впервые. Ася! – со смешком проговорил Роман, заходя следом за мной и усаживаясь на привычное место, сложил руки на столе.

Не то, чтобы я специально не разговаривала. Нет. Просто противно и нет желания вступать в диалог. Мы уже все друг другу сказали, и время бесед прошло. О чём говорить? О погоде?

– Чаем-то напоишь? – усмехнулся нагло Роман, и я повернулась к нему, рассматривая с брезгливым недоумением. Он, что? Идиот непрошибаемый? Совсем не понимает, насколько он здесь неуместен?

– Ну, извини! – Помрачнел под моим взглядом роман и зло добавил, – Я не хотел делать тебе больно! Ты сама меня спровоцировала! Разве можно лезть с претензиями к мужику, когда он на взводе?

Оп-па! А вот и речи не мальчика, но мужа! Я, оказывается, столько лет прожила с нарциссом и абьюзером? Как-то раньше не замечала. Это что-то новенькое. Не иначе нахватался у своих шалав.

Роман неотрывно смотрел всё это время мне в глаза и, видя, что реакции на его извинения от меня нет, резко встал из-за стола.

– Где мои вещи? Ответь мне, – прикрикнул он и хлопнул ладонями по столешнице.

– Я их выкинула, – улыбнулась мужу.

Нежно. Сама, удивляясь себе.

Романа перекосило, и он заорал мне в лицо:

–Что? Ты не в себе? Рехнулась с горя? Ты хоть понимаешь, что ты наделала? И какие деньги это всё стоило?

Он надвигался на меня горой. Огромный. Злой. Чужой.

Остро прочувствовала, что кроме нас двоих в доме никого нет. И даже если я начну звать на помощь, меня всё равно никто не услышит.

И я абсолютно неожиданно и для себя и для мужа пшикнула на него водой, которая была у меня во рту. Как пшикали раньше наши бабушки на бельё при глажке.

Роман вздрогнул, словно споткнувшись. Будто налетел на бетонную стену. Сверкнул на меня взглядом и, схватив висящее на ручке плиты полотенце, вытер мокрое лицо.

– Спятила? – тихо прошипел он.

– А ты ещё наставь мне синяков. Прекрасный аргумент будет в суде, – усмехнулась, отставляя стакан в сторону. Чтобы скрыть дрожание рук.

– Ась, ты пошутила, да? Где мои вещи? – Спросил муж, отбрасывая полотенце в сторону.

Хмыкнула и вышла из кухни. Слишком маленькое пространство для нас двоих. Мне некомфортно и, немножечко страшно наедине с Романом в нём.

– Да, блин! Что за всемирная трагедия? – заорал он мне вслед, догоняя, – Я всего лишь хотел пожить в своё удовольствие пару лет! Что ты устроила? К чему этот развод и делёж!

Пожала плечами и зашагала дальше в сторону веранды.

– Ася! Давай поговорим спокойно! – бухтел мне вслед Роман, буквально наступая на пятки, – неужели ты не понимаешь, что дом тоже придётся делить. Ты потеряешь намного больше, чем я. Зачем нам это нужно? К чему этот раздел?

– Я сообщу своему адвокату, и он свяжется с тобой по этому вопросу. – Бросила я через плечо и взялась за ручку двери, ведущей на веранду.

Но открыть я её не смогла. Роман опустил свою лапищу на дверь, не давая мне ничего с ней сделать, и заговорил зло и яростно прямо над моей головой:

– Как же ты меня бесишь! Вот зачем ты сейчас меня злишь? Зачем провоцируешь скандал?

Я молчала. Остро вспомнилось, как он придушил меня несколько дней назад. И волна, горячая и неудержимая волна ненависти, рвалась из меня криком и болью.

– Это и мой дом! Я вообще могу в любой момент остаться в нём и жить. Я пошёл тебе навстречу, уехал, сделал жест доброй воли. А ты? – тем временем шипел Муж над моей головой, непонятные мне упрёки, придвигаясь всё ближе.

Развернулась и тихо рыкнула, сипя низким горловым звуком:

– Отойти! Не прикасайся ко мне!

Поднырнула под его руку и молча быстрым шагом направилась к выходу.

К лешему барахло. Как-нибудь обойдусь в поездке без всего. Не на Марс еду. Везде есть магазины.

Я запрыгнула в машину. Но Роман не дал мне захлопнуть дверцу:

– Ася! Перестань!

Глава 18

– Как же ты меня бесишь! – прошипел Роман и навис надо мной.

Он одной рукой опирался о крышу моей машинки, а дугой держал дверь. И, склонившись ко мне близко, почти в лицо проговорил с неподдельной ненавистью:

– Вся такая идеально-правильная! Как солнце без пятен! Тебе самой не противно? Лицемерие спать не мешает?

Откуда это в нём? Что на него нашло вообще и что происходит? Хотя наплевать! Мне нужно просто держаться подальше!

– Отпусти двери и дай мне уехать, – сказала я как можно спокойнее.

Стараясь не показывать, как сильно на меня действует его поведение. Не дрожать голосом и не трястись перед ним. Но руки мои вспотели так, что нужно вытирать иначе скользят по рулю. А сердце билось так сильно, что заглушало мелкие звуки. Я слышала только его стук и крики мужа.

– Ну, уж нет, дорогая жёнушка! – криво усмехнулся Роман и стукнул кулаком по крыше автомобиля.

Потом наклонился ко мне и почти прохрипел в ухо:

– Выходи. Нам давно нужно поговорить.

Меня передёрнуло от его близости, и я вздрогнула, резко отклоняясь в сторону.

– Ты не в себе. Я тебя боюсь. Не хочу новых синяков. Отойди от машины и отпусти дверь, – чуть ли не по слогам проговорила, глядя в глаза Романа.

Белые от ярости глаза с огромным зрачком.

Он сжал челюсти, и я заметила красные пятна на его скулах. И проявившиеся желваки. После Роман выпрямился во весь свой рост и хрипло выдавил из себя с горечью и затаённой болью:

– Да какие там синяки? Другой на моём месте тебя бы просто пришиб и был бы прав!

Муж откинул голову вверх, к облакам, обнажая своё горло и дёргая кадыком, а я увидела, как судорожно и быстро бьётся жилка у него на шее. Суматошно. Неистово.

– Ты агрессивен и не в себе. Я не собираюсь рисковать своим здоровьем и разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии. Давай встретимся в людном месте, и ты выскажешь там мне все свои накопившиеся претензии, – предложила, стараясь говорить ровно, спокойно и благожелательно.

Я была не на шутку напугана и не понимала, что происходит. Но знала наверняка, что он сильнее меня во сто крат и лучше я промолчу сейчас, чем после буду лечиться от увечий.

– Тварь ты, Аська! Тварь и обманщица! Как представлю, что я семнадцать лет жил с тобой, то аж скрючивает всего. Как ты могла так поступить со мной? Как ты посмела? – простонал муж куда-то в небо и сжал мою несчастную дверцу до побелевших пальцев.

– Ром, ты о чём сейчас? – невольно переспросила и замолчала, сожалея о сказанном.

И мужа предсказуемо сорвало снова в крик:

– Делаешь опять невинный вид? Да. Ты в этом поднаторела! Всю жизнь прикидывалась невинной овечкой!

Он замолчал на минутку. Сглотнул, дёрнув кадыком, и заговорил, опять медленно наклоняясь к моему лицу:

– Как я тебе верил! Как боготворил тебя! Готов был для тебя не то, что звезду с неба один раз достать, какой там толк с той звезды! Я готов был ради тебя каждый день пахать и тащить лямку. Причём с удовольствием и повиливая хвостиком!

И, приблизившись, прохрипел мне в глаза в глаза:

– Вот весело, наверное, было потешаться надо мной! Смешно тебе было? А?

А я смотрела, как врезается железо на окантовке стекла водительской двери ему в ладонь до крови, и меня потряхивало от происходящего.

– Что ты несёшь, Янов? Совсем кукуха улетела? – вскрикнула, увидев кровь на его ладони.

– Конечно! Пригрел змеюку у сердца! Именно сумасшедший! – чуть ли не радостно воскликнул Роман и опять шарахнул кулаком по крыше машины.

Придурок! Он вообще трезвый? Понимает, что творит?

Я попыталась оторвать свою потную ладошку от руля, чтобы дотянуться к сумке на пассажирском сидении и достать телефон. Но куда там? Руки не слушались толком. Меня трясло.

–Правильно мне мама говорила, что ты двуличная тварь! Что только о себе думаешь и для своего благополучия готова на всё, что я для тебя ничего не значу, – тем временем продолжал Роман.

Он оттолкнулся от крыши и нервно засмеялся, запрокинув голову к небу.

– Ты меня ни с кем не попутал? – не выдержала я и всё-таки дёрнула рукой в сторону сумки, при этом продолжая выговаривать, – Ром, иди к своей мамочке и ей расскажи всё это. Я полностью с тобой согласна. Я не пара для тебя. Ты достоин лучшего. Поэтому просто приходи через месяц в суд и закончим с этим. Ты станешь свободным от такой плохой жены и будешь счастлив со шлюхами. Что тебя не устраивает? К чему эта истерика?

– Опять провоцируешь, маленькая лгунья? Нарываешься? – прошипел муж, резко прекратив свой нездоровый смех.

– Просто отпусти дверцу и дай мне выехать. Я с тобой согласна. Ты прав! – собрав в себе всё мужество, очень спокойно проговорила я и притянула к себе на колени злополучную сумку. Где там телефон? Не баул, а чёрная дыра! Ничего не найдёшь когда нужно!

– Признаёшься? – почти радостно спросил Роман и продолжил, по-прежнему сжимая дверь, – И я ещё и после этого был готов жить с тобой дальше! Не хотел разрушать семью. Просто хотел спустить пар на стороне. Слить злость на других. Так нет! Тебе развод подавай! Чистоплюйку из себя строишь! Попользовалась мной и выкидываешь вон!

У меня на быстром наборе есть брат, и есть муж. Хотела или отвлечь Романа звонком или дать послушать весь этот бред брату, чтобы он что-нибудь придумал. Хоть охрану с пропускного пункта бы прислал.

Наконец-то нащупала аппарат, но когда попыталась вытащить его из сумки, он выскользнул из моей потной дрожащей ладошки, как лягушка. И запрыгал по полу, проскальзывая под сидение. Вот гадство!

– Я вообще не понимаю сути твоих ко мне претензий? В чём я провинилась-то? Озвучь? – повернула голову и посмотрела прямо в глаза своего мужа.

Отмечая, как расширен его зрачок. Почти на всю радужку. И с каким трудом он сдерживает себя, чтобы реально не покалечить меня.

– Что на попятную пошла?

– Ром. Просто скажи. Словами.

– Я – бесплоден, – озвучил Роман.

Глава 1