Заставь меня довериться

Тэя Ласт

Заставь меня довериться

Глава 1

Всматриваюсь в здание ресторана, уговаривая себя все же дойти до конца, раз уж решилась. Горькая усмешка оседает на губах, я ведь знаю, что некоторых личностей здесь не должно быть. Резким движением взбиваю волосы, чуть приподнимая их у корней.

Ох уж эта встреча выпускников, будь она неладна…Но я обещала Морозовой, что приеду. И вот я здесь.

Расстегиваю куртку, поправляя светлую рубашку. Откровенно, стоит надеяться, что ту девочку из прошлого в лице дочери школьной уборщицы никто и не узнает теперь.

Волосы темного цвета в отличие от родного мышиного, яркий макияж напротив его полного отсутствия в прошлом. Маленькие татуировки за ухом и на ребрах, пусть даже и не видны глазу, тоже едва ли сочетаются с недотрогой из одиннадцатого б.

Оставляю верхнюю одежду хостес и озвучиваю, что здесь забронирован целый зал. Персонал в виде двух девушек приветливо улыбается и тут же провожает меня в нужную сторону.

Дышу короткими вдохами, оберегая надежду на то, что того, кого я видеть отчаянно не желаю, нет в стране. Опять же, вся информация от Морозовой, а она, можно сказать, местная газета.

Все до банального просто.

Выпускной класс, новая элитная школа, кучка богатеньких Буратино, что не дают прохода, активно издеваются и шутят. А потом бац! и в главном Буратино ты видишь что-то, что дарит тебе крылья. Наивно, глупо, и отчаянно. Затем, по закону жанра, он проявляет к тебе внимание, выделяет среди остальных…и все. У тебя уносит крышу, слетают все установки, твой мозг в прямом смысле с молниеносной скоростью атрофируется, и ты превращаешься в розовое нечто…жижу, неспособную здраво мыслить.

Именно такая ведь и бывает первая любовь, верно?

Хотя, моя конечно еще жестокая и неправильная.

Дальше самое веселое, в тот момент, когда твоя душа подобна открытой террасе ресторана, ее обливают бензином и безжалостно поджигают. В упор смотрят, смотрят, как ты заживо горишь. От боли, стыда, унижения. Буквально теряешь себя от тех страданий, которые, как тебе кажется, ты не переживешь.

За своей философией и болезненным опытом не замечаю, как хостес открывают двери зала, и я вижу украшенные столики на компании из нескольких персон. Пастельные тона в духе наших преподавателей, как ни вспомню все праздники в школе были то в персиковых, то в розовых цветах. Тут почти также, за исключением того, что выглядит это довольно симпатично и благородно. Замечаю за столами небольшую фотозону, и даже небольшой подиум имеется.

– Вау! – вырывают из мыслей возгласы, и я прячу свою боль и ненависть, широко улыбаясь.

– Привет! – машу рукой перебирая пальцами в воздухе, и демонстративно поправляю помаду.

– Неужели! – вижу, как Алина несется в мою сторону и тут не совру, ее видеть я очень рада.

Именно она единственный человек, который помог не покончить с собой на собственном выпускном.

– Привет, Морозова, – усмехаюсь, раскидывая руки в объятия: – А ты все такая же!

Она громкая, задорная, и вместе с тем, невероятно душевная. Вероятно, по этой причине, она заметив новенькую в свое время, тут же приобщила меня к себе. Да и в целом, даже те, с кем я совершенно не общалась, в ней всегда видели свою в доску.

– Охрененно. Ты. Выглядишь. – шепчет она мне с круглыми глазами, рассматривая и практически заставляя покрутиться, на что я указываю на длину ее платья: – Да, – отмахивается: – Так, для завлекалочки, но ты… Такая дерзко наглая в этих кожаных штанах, а это же странно, понимаешь.

Осторожно напоминает мне о той девочке, которую она когда-то приметила.

– Да, полагаю непривычно. Где сидишь? – оглядываюсь на людей, что стоят группами и общаются, и понимаю, что сейчас мне нужен небольшой брифинг подруги.

– Идем, – тянет меня за руку и я следую за ней, не обращая внимания на взгляды некоторых, кого не шибко помню.

Мой выпускной вечер, который должен был пройти идеально превратился в сущий кошмар. И отчасти, благодаря этому, я будто заблокировала те девять месяцев, которые провела в школе с этими людьми. Поэтому сейчас их заинтересованные взгляды для меня ровным счетом ничего не значат.

– Так, ну ты как?! Мы хоть и виделись в прошлом году, но ты не жалуешь меня вниманием! – тут же разливает вино по бокалам Морозова, и нетерпеливо ждет от меня ответа.

– В порядке, – усмехаюсь напору: – Лучше давай в курс дела, а то я вообще не понимаю, кто все эти люди…

Она тут же включает знатока из программы что где когда, не хватает только очков. И прикрыв рот рукой с бокалом, начинает.

– Идем справа налево, – киваю, тоже маскируясь напитком: – Видишь блондинку? Не узнаешь что ли?

– Нет, – сделав глоток смотрю на Алину.

– Во даешь, конкурентка твоя… – хмурюсь, и только после этого до меня доходит.

Внутри даже будто все органы останавливаются. Это Зоя Некрасова, королева школы, которая в какой-то момент решила, что король вдруг увязался за Золушкой. Впрочем, как оказалось чуть позже, так и вышло.

– Ладно, давай дальше, – снова делаю внушительный глоток вина.

– Прости, – виновато поджимает губы: – Около нее вся честная компания без вождя.

– Кирсанов и Аксенов, – киваю, узнавая тех, кто учился в параллельном классе.

– Ага, только без вождя.

– Это я поняла, – с упреком замечаю, на что Алина опять делает виноватый вид: – Там еще видимо эти…Ульянова и Кудряшова, так? – Алина кивает, когда я называю фамилии тех, кто входил в королевскую свиту.

Дальше она перечисляет всех, в том числе, и наших одноклассников. Их тут меньше, и в целом, по чертам я уже догадалась кто есть кто. По крайней мере, из той группы одиночек, в которую сама входила. Активно пользуюсь тем, что меня практически никто не узнал, лишь опасливо косятся в мою сторону. В таком раскладе это определенно будет неплохой вечер.

– Слушай, может поздороваемся? – воодушевленно предлагает подруга, закончив экскурсию по забытым лицам.

– Нет, – резко отвечаю, и благо, она понимает.

– Все еще не могу привыкнуть, – озвучивает будто задумавшись: – К этой резкости.

– Прости, – несколько лет наше общение велось исключительно посредством видеозвонков: – Ты знаешь, я не со зла.

Алина не успевает мне ответить, потому что в этот момент в зале появляется то ли ведущий, то ли тамада, а следом открываются двери и появляются несколько наших преподавателей. Но вместе с ними, сзади я вижу макушку того человека, которого точно не должно было быть здесь.

– Алин, – тяну я несмело, ощущая, как буквально каменеют все органы.

Ледяной испариной покрывается спина, а затем, кажется и все тело.

– Ммм, – она тоже в замешательстве: – Он не возвращался сюда пару лет, зуб даю, Мия. И он ответил, что его не будет, правда!

Сглатываю, меняя растерянное выражение лица на собранное и равнодушное. Раз уж здесь никто не узнал, значит, и Беркутов тоже не узнает. Вряд ли он вообще помнит тех, кого растоптал в грязи.

Глава 2

Пользуюсь тем, что из-за преподавателей начинается суета в помещении, и украдкой смотрю на того, кто однажды убил мое сердце.

Его внешность всегда была крючком. В меру смазливый, мужественный и нахальный. Тот самый парень с аурой, на которую девушки летят как глупые мотыльки. И даже когда в холодных глазах ты видишь эту разрушительную энергетику, тем не менее, ведешься.

Гимназию, в которую устроилась моя мама в прошлом, чуть ли не его семья построила. И безусловно, он имел все права вести себя как отмороженный хулиган. Впрочем, у него это отлично получалось.

Сейчас же, привычную кожаную куртку сменил более элегантный бадлон. Потертые рваные джинсы с цепью, дорогие и аккуратные брюки повседневнего стиля, а кучерявую лохматость заменила более аккуратная модельная стрижка. Плюс трехдневная щетина и все такой же, уничтожающий этот мир, взгляд.

Внутри меня ледяная оболочка даже не треснула, а перед глазами промелькнули события того самого дня.

Когда-то я безоговорочно его любила такой наивной, и увы, искренней любовью. Мальчик, что украл мой первый поцелуй…что после буллинга вдруг встал рядом и взял за руку. Рыцарь же, не иначе… Тот самый, кто показал каково это таять в руках, плавиться от силы эмоций, живущих в тебе собственной жизнью.

Он проходится высокомерным взором по помещению и замечает своих заядлых друзей. Когда подходит к ним, они тут же громко приветствуют друг друга. То практически подкидывают на руки, то обнимают, хлопая по спинам. Я же только в этот момент замечаю, как он выпускает руку незнакомой шатенки из своей ладони.

– Ты тоже это заметила? – рядом слышится неугомонная Морозова.

Хмыкнув, делаю глоток вина, а сама теперь уже рассматриваю девушку.

Красивая, можно сказать, до одури роскошная. Впрочем, он всегда был слаб на таких. Фигура точно в идеальных пропорциях, платье, элегантное, но не шибко вычурное. Скорее такое, правильное что ли.

Это отчего-то вызывает усмешку, а затем, заметив как девушка пытается всем улыбаться, и как бы показаться своей, я и вовсе узнаю в ней себя и уже в открытую улыбаюсь.

Видимо, это твой фетиш, Беркут.

Замечаю, как Зоя, наконец, ловит и считывает полную информацию и вижу как меняется ее лицо. Королева надеялась, что после школы ничего не поменяется?! За столько то лет?!

Я признаться, не думала, что там все настолько плачевно с мозгами. Мы ведь уже совсем другие люди… по крайней мере, большая часть точно.

Отворачиваюсь от этих радостных воплей и рассматриваю другие столы.

– Мия? Красавина?! – слышу как меня окликают, и замечаю нашего преподавателя по литературе, сидящую неподалеку.

– Здравствуйте, Раиса Сергеевна, – киваю ей.

Встаю с улыбкой на лице и подхожу, чтобы обнять. Она очень мне помогла, в свое время. И определиться с тем, куда поступать, и просто не реагировать на отпрысков богатых семей.

– Как ты, дорогая? – она тут же заставляет сесть меня рядом с собой.

– Спасибо, хорошо. Закончила журфак, сейчас работаю пока помощником журналиста. Но можно сказать, что в скором времени надеюсь на повышение, – улыбаюсь, потому что отчасти это и ее идея.

– Умница! Я даже и не сомневалась. Мама как? Гордится наверно… – поджимаю губы, стараясь не предаваться горьким мыслям.

– Она умерла три года назад, – Раиса Сергеевна прикрывает рот рукой и тут же тянется обниматься.

– Соболезную, милая.

– Все в порядке, – озвучиваю, а прятать свои переживания и эмоции уже как норма.

Потому что так проще. Потому что так безопаснее. Потому что так не больно.

– У вас как дела? – спрашиваю у учителя, а она коротко рассказывает, что все неплохо, на пенсию скоро, и что после нас все ей кажутся аленькими цветочками.

Смеемся с ней, а потом она все же отпускает меня, как говорит, к молодежи. Встаю из-за стола, и неожиданно натыкаюсь на холодный ледяной взгляд в метре от меня.

– Милый, – слышу все ту же незнакомку, с которой он появился.

Резко опускаю глаза и прохожу мимо, но чувствую, что Беркутов смотрит.

Это, к сожалению, уже под кожей. Въелось подобно яду, и никак не излечиться.

Выхожу из зала, намереваясь скрыться в уборной, и качаю головой. Надо же было так глупо прямо напротив встать. Если бы минуткой позже, то разминулись бы, и так и сидели бы в разных углах.

Черт.

Когда до уборной остается несколько шагов, а вокруг лишь зеркальный коридор, в котором я одна слишком резко и знакомо раздается голос.

– Красавина?!

Стук собственных каблуков прекращается, эхом отзываясь в ушах, а я прикрываю глаза и считаю до пяти. Готовлю отточенную улыбку, не значащую абсолютно ничего. Но он об этом не узнает.

– Мм, Беркутов, – растягивая звуки, озвучиваю с ехидной ухмылкой, обернувшись: – Сколько лет, сколько зим… – двигаюсь ближе, играя тотальное расслабление, чего не скажешь о нем.

Руки в карманах брюк, взгляд такой хмуро-таинственный и полный презрения. Только кто кого должен презирать…

– Надо же, ты первый, кто узнал, – развожу руки в стороны и вздергиваю бровь.

– Глаза, – хрипит в ответ, так и застыв камнем, не меняя ни выражения лица, ни позы.

– Что, прости? – я отменно играю роль легкомысленной особы, которая немного под шофе, но кажется, его это не заботит.

– Тебя выдали глаза, Мия, – говорит он, слегка сбивая мою спесь и путая меня: – Но это ведь только на первый взгляд, верно? – с прищуром добавляет, будто это я причинила ему невообразимо адскую боль.

Я не хочу реагировать на слова, но свою секундную заминку скрываю тем, что искусственно усмехаюсь.

Вокруг сейчас будто сгущается электрическое поле, проводя все больше статики над нашими головами. Язвительные ответы проносятся в голове со скоростью света, но я выбираю не сильно афишировать свою яркую, неприкрытую ненависть даже спустя столько лет.

– Может и так, – равнодушно отвечаю, отзеркаливая его взгляд, – Это же у нас ты эксперт во лжи, – усмехаюсь и вижу, как буквально на один миг он сжимает челюсти, но быстро берет себя в руки.

Уже разворачиваюсь снова к уборным, чтобы скрыться там и отдышаться, но его слова останавливают меня.

– Похвально… Теперь показываешь свое нутро, не играя в недотрогу, как в школе? – он скрещивает руки на груди, и я понимаю, что он намеренно задевает.

Сердце тем не менее останавливается от этих слов, потому что помнит ту смерть, что пережило.

Перед глазами вновь коридор школы, та девочка с мышиным цветом волос широко улыбается ведь за руку ее ведет настоящий король школы. Останавливаю непрошенные воспоминания, и улыбаясь, оборачиваюсь на него.

– Это только твоя заслуга, – делаю шаг ближе, уменьшая дистанцию: – Ты ведь лично помог мне в этом, не так ли? – с улыбкой добавляю и вижу как вспыхивает его взгляд.

Вздернув бровь жду ответа, но уверена, что здесь и сейчас слово за мной.

Беркутов всматривается очевидно пытаясь совладать с собой и не рявкнуть или чего еще хуже. Он и раньше не отличался умением контролировать агрессию. Хоть и не знаю, как сейчас, но взгляд горит слишком ярко.

Вероятно, мы могли бы просто поздороваться, как повзрослевшие люди, пройти мимо, и не вспоминать прошлое. Но мне слишком дорого оно обошлось, а надежда на то, что его не будет, теперь уже рухнула окончательно. Потому что если он сегодня здесь, значит, на ту базу, которую с трепетом в душе искала для отдыха Морозова, он тоже явится.

Глава 3

Смочив как следует шею ледяной водой, в мыслях крутится лишь то, что пора домой.

Хватит.

Рада была всех видеть, но до свидания. Всматриваюсь в свое отражение, пытаясь стереть этот тяжелый взгляд, но ничего не выходит.

Жизнь, которая у меня была после выпускного, мягко говоря, не отличалась адекватностью. Во-первых, потому что мама увезла меня в тот дом, который остался ей от бабки, и там мы переживали мою трагедию.

Она ездила в город на работу по два с лишним часа в то время как я, попросила в университете перевод на дистанционное обучение. А затем очень, очень долгое время не вылезала из деревни.

Утром учеба, затем дом, уборка, готовка, дрова на зиму, летом теплица и огород. Потом снова учеба и встретить маму с работы. Несколько лет мне потребовалось, чтобы более менее прийти в себя, и буквально пообещать самой себе, что больше никто и никогда не коснется моей души.

Нагрузка по учебе и дому сделала свое дело, закалив меня. Хотя, наверное, жизнь в недостатке, как скажет большинство присутствующих в этом ресторане, это то, что изначально стало моей закалкой.

А в тот год, когда заболела мама, мы поменялись местами. Пришлось устроиться на работу, немного отложив учебу. Ездить в город, да и в целом, перебраться в последствии на постоянную основу.

И вот, спустя почти четыре года после школы я придумала себе новое лицо, новый характер. Новую жизнь, можно сказать. А теперь, появление в городе этого человека, ставит под сомнение все то, к чему я так долго стремилась.

Поправляю рубашку, чуть прикрывая декольте, и наконец, выхожу из своего временного убежища. Надеюсь, что в зале вовсю уже идет праздник, и мне удастся шепнуть Алине, что я уехала, а остальные даже не заметят моего ухода.

– Извини, не знаешь, где уборная? – неподалеку от нужного поворота меня останавливает приятный голос пассии Беркутова.

Вот уж ирония судьбы. Усмехаюсь, и тем не менее девушке отвечаю.

– Сейчас повернешь направо, там дальше до конца, – указываю пальцем и аккурат в этот момент мы обе слышим яростный голос.

– Леся, что ты тут делаешь?! – он словно бык на корриде подлетает к нам и прожигает глазами, вызывая мою ехидную ухмылку.

– Как переживает, – качаю я головой, посылая улыбку в девушку.

Она мило краснеет и смущается.

– Родной, я…

– О чем вы говорили?! – Беркутов грубо ее обрывает, вызывая мои подозрения.

И чего ж он так боится? Что я расскажу, кто на самом деле парень этого милого ангела?

Он испепеляет глазами, не моргая давит. Считает, что у него сейчас тоже авторитет.

Только во взрослой жизни совсем другие игры, родной.

– Я спросила дорогу до дамской комнаты, – оправдывается девушка в желтом платье, а я приподнимаю уголок губ.

– Тяжело да, когда есть опасения? – спрашиваю его, не спуская взгляда.

– А вы учились в одном классе? – наконец, доходит до девочки Леси.

– Нет! – синхронно отвечаем, но взглядом мне кажется, мы уже оторвали друг другу головы: – В параллельных, – добавляю я посылая в нее вежливую искусственную улыбку.

– Идем. Я провожу. – он тянет ее за руку, и ведет туда, куда я ей указала.

Я же продолжая про себя ухмыляться, двигаюсь в противоположную сторону, возвращаясь в зал. Когда я уже открываю дверь, то слышу, как вибрирует в кармане собственный телефон.

– Привет, – отвечаю с улыбкой.

– Как ты, Фурия?

– Терпимо, Ник. Ты? – Никита этой мой давний друг, наверное единственный, не считая Морозову.

Правда, с ним нас связывает нечто большее. Как бы сказать, наша френдзона имеет странные размытые понятия. А если уж совсем начистоту, мы спим вместе, и при этом делимся переживаниями своих сердец. Я не знаю нормально это или нет, но и он, и я пережили не лучший опыт, а как итог выбрали такой путь.

Сначала мы просто дружили, не переходя черту. А когда нам надоело искать и выбирать партнеров, которым подойдет тот же формат, что и нам, само собой получилось, что все случилось. С другой стороны, разве можно нас осудить, может из нас выйдет вполне достойная семья.

Сама усмехаюсь своим мыслям.

– Соскучился, не хочешь встретиться? Я сейчас еду в сторону центра, – Никита тренер по боксу, и его зал как раз в центральном округе, поэтому я примерно понимаю где он.

– Заберешь тогда? Я в ресторане Подиум, – уточняю, поглядывая на часы.

– Конечно, уже, – отвечает он: – Как однокашники? – подтрунивает он тут же.

– Потом расскажу…

– О…по тону понимаю, что не очень, серьезно?! – к сожалению или к счастью, мы знаем друг о друге все.

– Да… Сколько тебе ехать?

– Было пятнадцать минут, стало десять, – отвечает он со смешком, а я отключаю звонок.

Мне наверное станет легче, если я с ним поговорю. По крайней мере, это помогало все это время, а прошло уже достаточно со дня нашего знакомства, и уже как год наших неформальных отношений.

Заглядываю в зал, а там действительно праздник в разгаре. Все сидят за столами, общаются, играет музыка. Но это веселье явно не для меня, поэтому глазами ищу Морозову, и завидев ее, пытаюсь быстренько пробраться к ее столу.

– Эй! Ты где бродишь! – шипит она тут же.

– Я поехала, – поджимаю губы и чмокаю ее в щеку, пока она не опомнилась: – Ник уже едет. Завтра поговорим, отдыхай.

Она тот человек, кто староста во всех отношениях. Поэтому ее рвение к организации иногда утомляет, но вместе с тем, восхищает. У меня не хватает терпения, например. А еще, я наверное слишком обычная, потому что не хочу ни на горнолыжные курорты, ни еще куда к экстриму и новизне. Мне бы только море увидеть и поваляться на песке, большего не нужно. Поэтому когда она звонила и советовалась со мной… то в конце концов, будто нарочно забронировала именно, черт возьми, горнолыжку за городом.

И теперь, компания, до сих пор не знаю из скольких человек, отправляется туда развлечься. Вроде бы не все были согласны, но знаю, что королева Некрасова точно в списках. Меня туда вообще включили без ведома. Кирсанов и Аксенов с их деньгами готовы были выкупить полностью базу на неделю… а самое важное по ходу сегодняшнего дня, я понятия не имею, последует ли за бывшими друзьями, Беркутов и его девушка.

– Не забывай, завтра едем! И ты тоже, что бы сегодня ни случилось! – смотрит на меня многозначительно: – Ника своего тоже бери, кровать вам все равно одна нужна, – эта звезда подмигивает как ни в чем не бывало, а я решаю сегодня не спорить и, наконец, покидаю это безудержное веселье.

Глава 4

– Привет, – сажусь в машину, а Горский разглядывает блузку под расстегнутой курткой.

– Мм, – тянет он многозначительно, а я качаю головой, пытаясь пристегнуть ремень безопасности: – Это слишком для моей многострадальной выдержки.

Наклоняется ближе, и тянет руку к шее, захватывая в плен мои губы. Не глупа, и догадалась, почему так срочно хотел увидеть, но, наконец, расслабляюсь в его умелых руках, чувствуя, как покалывает кожу там, где он ее касается.

– Вкусная, – облизывается он отстраняясь и в глазах я вижу этот огонь.

Его вторая рука чуть открывает обзор на декольте, и проворно ласкает нежную кожу.

Уже сама тянусь к нему требуя продолжения, и он дает его, несмотря на неудобства машины.

Черт, я обожаю эту страсть, которая способна разрастаться между нами. В большинстве своем, благодаря Нику.

– Прямо у ресторана, ты серьезно? – шепчу я, хотя сама делаю совершенно противоположные вещи.

И в доказательство тому, что я права, кто-то сигналит сзади, отчего я резко отстраняюсь. Только вместо того, чтобы обернуться назад на виновника звука клаксона, я буквально застываю и сглатываю ком в горле.

Практически напротив на обочине стоит Беркут и смотрит прямо в лобовое с нечитаемой ухмылкой. Но будто есть что-то в ней, что я не могу понять.

Рядом его девушка, что-то просматривает в телефоне, поддерживая его под локоть, а Беркут в этот момент так и не спускает пронзительного взгляда.

Вздергиваю подбородок выше, и демонстративно вытираю размазанную помаду. Сейчас плевать, что он подумает…

Когда то и мы с ним были в похожей ситуации, только тогда мы не остановились. Этот яркий кадр, несмотря на черно-белые краски будто оживает перед моими глазами.

– Фурия, – ноги касается Никита, и я даже подскакиваю на месте: – В чем дело?

– Все нормально, – отвечаю, поправив волосы, а он буквально говорит мне взглядом, что я дура, поэтому я добавляю: – Это он. С девушкой в горчичном пальто.

Тихо звучит собственный голос, и Ник мгновенно понимает. Удивлен, но делает вид, что смотрит что-то в телефоне на держателе, а сам украдкой разглядывает пару.

– В форме, однако. Спортсмен что ли?

– Поехали уже.

Ерзаю на сидении, чувствуя себя такой измотанной от этого вечера, будто пропустили через измельчитель.

– Не знаю я, мы не общались, – он выруливает, мы медленно проезжаем мимо них, а я чувствую этот давящий взгляд.

Сама не смотрю на них, только спустя несколько секунд в боковое замечаю, что видимо их такси подъехало.

– А теперь давай, колись, – как только мы оказываемся на приличном расстоянии от Подиума, начинает Горский: – По любому ведь обменялись колкостями? Я, если бы встретил свою бывшую, уверен, случилась бы вторая мировая. И хрен знает, от кого был бы первый шаг.

Усмехаюсь, завязывая волосы в небрежную кичку, и откидываюсь на подголовник.

– Дали понять, что наша ненависть обоюдна. А еще я поняла, что он абсолютный трус, – добавляю задумчиво: – Боится, что я расскажу его неженке о том, что он сделал.