Герой – это диагноз

Ник, которого крепко приложило о защитную клетку во время атаки, с некой заторможенностью смотрел на увеличивающуюся в объёме и без того громадную тушу грунтера. И вдруг неведомо каким образом он понял – сейчас рванёт. Недаром же эта летающая цистерна надувается так, словно её подключили к огромному насосу. И это при том, что в шкуре грунтера пули и бластерные лучи понаделали сотни дыр.

Он пинком вышиб дверь постовой клетки – к счастью, её не заклинило, метнулся в сторону и рухнул на бурую землю, обработанную тоннами дезраствора. Вовремя. Надувшийся грунтер с оглушающим хлопком взорвался, разметав себя по округе. Лежащего Ника с ног до головы залило какой-то зелёно-бурой вонючей дрянью, но от самого взрыва он не пострадал – ударная волна прошла выше. А вот находившемуся в соседней постовой клетке Фицшеру не повезло – бедолагу буквально вплющило в защитный кокон, и теперь его изуродованное тело висело на стене клетки, словно бабочка, приколотая небрежным энтомологом.

На вой тревожной сирены из казарм уже выбегали легионеры, открывая ураганный огонь по последнему грунтеру. Огромный травоядный, исполосованный бластерами и изрешечённый пулями, нашёл в себе достаточно сил, чтобы добраться до ближайшего строения, которым оказался бокс боевых машин, и разметать его, после чего мирно сдох. Во всяком случае, надуться и взорваться он не успел.

Выстрелы прекратились, боевые роботы перестали извергать ливень металлической смерти, и над истерзанным участком периметра воцарилась растерянная тишина. Но длилась она всего лишь пару секунд – вскоре послышался чей-то истошный вопль "Баяниты атакуют!", тут же взвыла сирена тревожного оповещения, и люди пришли в движение.

Ник, всё ещё плохо соображающий после взрыва туши грунтера – всё-таки ему досталось больше, чем показалось сначала, развернулся к периметру. Вернее, к тому, что от него осталось после атаки гигантов. Из зарослей к образовавшемуся пролому мчалась толпа аборигенов – кто уродливо, но быстро ковылял на своих двоих, а кто и верхом на мохнатых пауках. В лапах баяниты держали разнообразное колюще-режущее оружие, которое представляло опасность для штурмовика только на близкой дистанции. Никто из людей, и Николай в том числе, не собирался давать баянитам шанса добраться до цели, а потому навстречу аборигенам понёсся шквал металла и высокоинтенсивные световые лучи.

Одни баяниты падали, как подкошенные, других отбрасывало назад после попадания пуль, словно щуплые аборигены получали удар здоровенной дубиной. Очереди из скорострельных охранных установок перерезали баянитов пополам сотнями. Пауки нелепо взмахивали лапами и кувыркались на чёрной земле. Не прошло и десяти секунд, как выжженный периметр безопасности устилал ковёр из бурых тел. Около сотни баянитов сбежали с поля боя обратно в джунгли и опасности более не представляли. Николай почувствовал, как внутри него исчезает туго натянутая нить – та, что предсказывала грядущие неприятности. Выходит, на сей раз обошлось.

– Никому не наступать на зелёную пакость! – послышался приказ капитана. – Эшенк, выведи пару дезинфекторов, пусть проверят, чем нас пытался угостить этот летающий кошмар. Судя по тому, что Соболев цел и не расплавился, это не кислота. Но кишки монстра могут быть отравлены.

Один из сержантов метнулся в сторону санчасти. Капитан Хиту посмотрел на тушу грунтера, лежащую посреди обломков бокса, и сказал:

– Каритон, возьми десяток и займись этим уродом. Порезать на куски и затолкать в конвертер. Хен Ли, за тобой зачистка периметра. Бери двадцать бойцов – трупы баянитов перенести к конвертеру.

– Может, просто их сжечь на месте, сэр? – спросил кто-то из стоящих рядом рядовых.

– Можно, – кивнул Хиту, – но зачем впустую сжигать то, из чего конвертер сделает сотню литров топлива для бронетраков? Хен Ли, ты понял приказ?

– Так точно, сэр! – рявкнул сержант и скомандовал: – Второй взвод, ко мне! Вы будете таскать дохлых гадёнышей к конвертеру. Третий взвод – вы в оцепление. Если выпустите хоть одну тварь из джунглей, лучше самостоятельно застрелитесь, потому что я вам устрою такую казнь…

Чем конкретно сержант продолжил угрожать третьему взводу Николай уже не слышал. Мягкой волной на него опустилось беспамятство, и он сполз на землю, так и не выпустив из рук автомата.

– Пусть дезинфекторы в первую очередь расчистят дорожку к Соболеву, – распорядился капитан, когда сержант привёл с собой пару специализированных роботов. – Достаньте его и сразу же в санчасть. Может, наш коновал сумеет вернуть его в строй.

Капитан удручённо покачал головой. На "Золотой лист" так и не прислали нового командира, и ему приходилось заниматься не только вопросами внутренней безопасности, но и вообще всем: от состояния пищевых рационов до подготовки боевых операций. Командиров взводов на базе не было никогда – во всяком случае Хиту с момента начала службы здесь их не видел, и роль взводных всегда исполняли сержанты. Так что, помочь ему было попросту некому. А ведь теперь надо не только починить защитный периметр, но и расширить зону отчуждения. Слишком уж легко баяниты порушили часть защиты базы при помощи летающих гигантов, кто поручится, что завтра они не притащат из глубин джунглей новых монстров, ещё похлеще грунтеров? Это наводило на невесёлые размышления о не таком уж тотальном превосходстве военной машины человечества над дикими аборигенами.

– А пополнения всё нет, – пробормотал капитан. – Кем, спрашивается, я должен совершать рейды в джунгли, роботами что ли? Воздушной поддержки не допросишься, а требуют, чтобы "Золотой лист" закрыл весь фланг.

Хиту ещё некоторое время стоял, наблюдая, как дезинфекторы добрались до бесчувственного тела рядового Соболева, облили его какой-то вонючей жидкостью, упаковали в серый мешок и утащили по направлению к санчасти. Капитан испытывал сильнейшее желание запереться в кубрике и напиться. Вдрызг. До полнейшего свинского состояния. Но нельзя. Стоит хоть на минуту расслабиться, и ему наступит конец – если не от орд баянитов или их разнообразных зверушек, то от собственных солдат точно, потому что каждый второй из них спит и видит, как бы пустить ему пулю в затылок.

*****

Ник пришёл в сознание одним рывком, словно его выдернули на поверхность из какой-то мутной, вязкой жижи. Невнятный кошмар остался позади, но его липкие лапы всё ещё продолжали цепляться за человека. Он открыл глаза – вокруг всё кружилось и плыло, голова была тяжёлой, а тело – словно чужим. Во всяком случае, пошевелить руками или ногами Николай не мог. Пришла паническая мысль, что "коновал" – как именовали робота-хирурга на "Золотом листе", ампутировал ему всё. Ник задёргался, пошевелил пальцами и с облегчением понял, что руки и ноги на месте, просто двигать ими не получалось – похоже, он связан. Что за чёрт?

Тут же где-то рядом загудели неведомые приборы, раздалось слабое попискивание, и он почувствовал, как стягивающие его верёвки ослабли, а затем и вовсе исчезли. Прозрачная крышка, ранее отрезавшая Ника от внешнего мира, плавно двинулась вверх и застыла в вертикальном положении. Ник потряс головой и принял сидячее положение. Он находился внутри индивидуального медбокса и был абсолютно обнажён, если не считать ошмётков какой-то сероватой материи, исчезавшей прямо на глазах. А, всё ясно. Серые ошмётки – это остатки медицинской фикс-пасты, которую "коновал" начал растворять, едва его датчики зарегистрировали, что пациент пришёл в сознание.

– Я, что, весь переломан был? – задал сам себе вопрос Ник.

Вопрос был резонным – медики (что люди, что их роботизированные коллеги) обычно пользовались фикс-пастой для обездвиживания переломанной части пациента. Руки, к примеру, или ноги. А Ник, судя по всему, был укутан в фикс-пасту с ног до шеи.

– Не, – послышался чей-то голос, – "коновал" тебя зафиксировал, чтобы не дёргался и не вредил сам себе. Ты ж минуты спокойно не лежал. Достал меня за эти три дня – то бормочешь что-то, то куда-то бежать собираешься. И всё время орёшь, что вот-вот баяниты нападут.

Ник посмотрел на говорившего. Им оказался Мангу из третьего взвода – чернокожий выходец с шахтёрского мирка, расположенного по словам самого Мангу где-то в глубине задницы вселенной. Крышка медбокса Мангу была поднята, а потому Ник отчётливо увидел, что одна нога негра полностью покрыта толстым слоем фикс-пасты. Вторая нога у него отсутствовала выше колена.

– Я уже три дня здесь валяюсь? – вычленил он главное из короткой речи соседа.

– Не, это я тут три дня отдыхаю. А с момента нападения грунтеров уже дней десять прошло, – сообщил Мангу. – Но тебе повезло, что сразу в железные лапы "коновала" попал. Оказывается, когда летающий дерьмоносец взорвался, он рассеял вокруг какие-то жутко живучие споры – их потом замучались выжигать. Ты, поскольку был рядом с взорвавшимся ублюдком, наглотался спор под завязку, и через недельку должен был буйно прорасти всякими местными растениями. Хорошо, что у "коновала" нашлась соответствующая программка, которая нашла заразу и способ её лечения.

Ник даже вздрогнул, представив, как жадные корни рвут его тело и, пронзая мышцы и кожу прорываются наружу.

– А вот Фолосу – не повезло, – продолжил негр. – Его притащили сюда только дня через три после нападения, когда споры уже начали оживать. "Коновал", конечно, удалил всю заразу из тела, но, похоже, что-то задел в его башке. С тех пор Фолос лежит, как бревно, таращится в потолок и, кажется, даже дышит через раз. Зато в отличие от тебя не орёт и не дёргается.

Ник повернулся в другую сторону. Справа в закрытом медбоксе лежал солдат, который в день нападения грунтеров тоже стоял на посту – через одну клетку от Ника. Мангу был прав – Фолос больше походил на мертвеца, чем на живого человека. Восковая кожа лица была пронизана бордовыми звёздочками – видимо именно в этих местах пытались прорасти споры грунтеров. Ника опять передёрнуло от отвращения.

– Надеюсь, теперь ты заткнёшься и дашь мне ночью спокойно выспаться, – проворчал Мангу.

– Что, сильно шумел? – осведомился Ник.

– Не, ну я понимаю, что тебя конкретно контузило, – тут негр скорчил рожу и с придыханием заговорил, явно пародируя Ника: – Они следят за нами! Лесные ублюдки смотрят на нас прямо сейчас и обсуждают, как будут резать наши тела. Ждите нападения! Они придут, придут.

– Ну, извини, – хмыкнул Ник. – Был не в себе, вот и нёс всякую чушь.

– Ну, это как посмотреть, – вдруг посерьезнел сосед по палате. – Вчера ты разорался так, что "коновалу" пришлось тебя успокоить порцией снотворного. А через полчаса из джунглей опять попёрли баяниты. Их, конечно, быстро покрошили, обратно уползли едва ли пара десятков. Может, конечно, это было простое совпадение…

Ник замер – в голове у него начали всплывать ошмётки воспоминаний, тех самых, что мучили его совсем недавно. Он вспомнил ужасное ощущение собственной беспомощности под тысячами ненавидящих взглядов и мыслей. Он вспомнил удушающее чувство звериной ярости, исходящее из джунглей и густым облаком окутывающее не только самого Ника, но и всю базу "Золотой лист". И, наконец, он вспомнил то, от чего ему стало по-настоящему дурно, ведь если Мангу прав, и Ник каким-то непостижимым образом чувствует предстоящее нападение, то людям грозит смертельная опасность.

– Меня завтра должны увезти отсюда, – продолжал болтать словоохотливый негр. – Теперь, когда ногу отрезали, я уже не служака. Надеюсь, комиссуют по полной программе.

– Чему радуешься? – не понял его воодушевления Ник. – Ты ж инвалидом стал.

– Пф! – фыркнул Мангу. – Вот именно, инвалидом, получившим тяжкое ранение во время боевых действий. За это мне пенсию назначат или пособие какое. Поселюсь на какой-нибудь тихой и спокойной планетке с хорошей атмосферой и отсутствием аборигенов, куплю домишко, обзаведусь женой и кучей детей. Буду посиживать на веранде, пить самогон собственного производства и хлопать по заднице жену. А жену выберу, чтобы задница у неё была… – он развёл руки в стороны, – вот такая.

– Пока что мы с тобой вот в такой заднице и находимся, – буркнул Ник, выбираясь из медбокса. – Не знаешь, где тут одежду найти?

– Куда собрался? – отвлёкся от сладостных мечтаний негр. – По баянитским атакам соскучился?

– Ага, соскучился, – проворчал Ник, роясь в стенном шкафу и пытаясь найти подходящую по размеру больничную пижаму. – Почему-то мне кажется, что скоро состоится такая атака, после которой у тебя не только ноги, но и головы не останется.

Ник поспешно облачился в хрустящую и тонкую пижаму и ринулся к выходу из санчасти, оставив за спиной задумавшегося Мангу и по-прежнему бесчувственного Фолоса. Миновав переходной шлюз и коридор, ведущий в казарму, он направился к кабинету начальника базы, где должен был находиться капитан Хиту. Исполняющий обязанности командира базы там и находился. Капитан сидел перед большой обзорной картой и одной рукой ерошил волосы, а другой двигал по карте скопления красных и зелёных точек. Выглядел Хиту уставшим и невыспавшимся, однако это не помешало ему выхватить штатный пистолет и направить его на Ника, едва он появился в дверном проёме.

– Чего тебе, солдат? – металлическим тоном спросил он.

– Господин капитан, я пришёл в сознание десять минут назад, "коновал" написал в личном деле, что я в порядке, – доложил Ник. – Мне бы форму…

– Значит, "коновал" вытащил тебя? – подумав, Хиту опустил пистолет, но прятать в кобуру его не стал. – Фолос всё так же?

– Да, – коротко подтвердил Ник.

– Ясно. Значит, ещё минус один. Форму возьми в каптёрке номер три и доложись сержанту Хен Ли. Всё, свободен.

– Господин капитан… – Ник замялся, не зная, как высказать свои опасения и при этом не получить пулю в лоб за пораженческие речи. Но и промолчать тоже не мог.

– Что? – голосом Хиту можно было воду замораживать, настолько он был холоден. – Хочешь попросить надбавки за ранение?

– Нет. Пока я находился без сознания, мне мерещились… нет, не так! Я чувствовал, что вокруг "Золотого листа" собираются баяниты. Но не так, как обычно. На этот раз будет куда хуже. Мне кажется, к местным присоединился кто-то ещё более сильный, и вскоре на нас нападут. Не знаю, как правильно объяснить. В общем, я думаю, что нам грозит нападение куда более мощное, чем всегда.

К великому удивлению Ника капитан Хиту не рассердился. И даже не рассмеялся его высказанным страхам. Напротив, он внимательно посмотрел на карту, затем перевёл взгляд на Ника, помолчал и как-то задумчиво сказал:

– Говоришь, десять минут назад в себя пришёл? То есть, узнать ни о чём не мог.

– Узнать о чём?

– Спутниковая разведка наконец-то сумела пробиться сквозь густую облачность, и недавно мне поступили сведения о массовых перемещениях баянитов. Слышал про красноголовых? – получив в ответ отрицательное покачивание головой, капитан пояснил: – Красноголовые – они живут много южнее. Специализируются на, так сказать, технической стороне войны: изобретают всякую дрянь, от которой дохнет всё живое, а неживое превращается в шлак. Местные баяниты – которые с зелёными гребнями, обычно режут своих южных собратьев за милую душу. И с удовольствием натравливают своих пауков и прочих дрессированных животин на красноголовых. А те платят им той же монетой. Но сейчас красноголовые движутся в нашу сторону, и ни одна местная зверюга их не жрёт. Они в свою очередь ни разу не ударили по зеленоголовым. Во всяком случае, разведчики этого не зафиксировали.

Капитан ткнул пальцем в несколько скоплений красных точек на карте.

– Судя по всему, красноголовые движутся прямиком на нас. И если объединятся с местными, то… Ладно, это не твоего ума дело.

– Разрешите идти? – Ник счёл, что высказав невнятное предупреждение, выполнил свой долг и задерживаться около офицера, который мог в любой момент пристрелить его по поводу или без оного, не собирался.

– Иди, – оставшись в одиночестве, Хиту снова уставился на карту и словно пожаловался кому-то невидимому: – Спутники делают один удачный заход из сорока, летуны буравят облака практически бестолково, сведений о противнике ноль. И вот заявляется солдат, только что пришедший в сознание и говорит, что грядёт нападение, какого ещё не было. И что мне делать?

*****

Последние три дня смерть ходила за Николаем буквально по пятам. Едва штурмотряд пополнился новыми членами, и количество солдат достигло шестидесяти человек, капитан Хиту уже на следующий день назначил выход. Разумеется после того, как новички отойдут от действия "экспансии".

– Очень кстати вы приехали, – он нехорошо улыбнулся новоприбывшим, – а то пришлось бы выдвигаться без вас.

Три десятка человек дружно вздохнули – не мог что ли пилот помедленнее лететь? Те, кто прибыл на Баянит раньше, в том числе и Николай, смотрели на новичков уже как ветераны – за последние месяцы им пришлось совершить две вылазки в джунгли, отразить четыре нападения аборигенов на "Золотой лист" и несчётное количество раз отбиваться от летающей и ползающей фауны. Результатами этих атак явилась смерть восьми солдат и тяжёлое увечье ещё пятерых. Численность гарнизонной команды таяла каждый день, а потому пополнение было весьма кстати.

– Времени на вашу подготовку уже нет – срочно требуется наша помощь шахте Вилк-сенг, что в двухстах километрах отсюда. Пришло сообщение, что на них напали красные болотники. Поэтому четвёртый и пятый взводы отправляются в посёлок на помощь охране шахт. Флаеры готовы, так что вам боевая готовность к четырнадцати ноль-ноль. Остальным сержантам: распределить новичков по своим взводам и провести краткий курс выживания.

Новоприбывшим название "красноголовые" ни о чём не говорило, кроме того, что завтра им придётся вступить в бой. Остальным было понятно, что бой завтра будет смертельным: красноголовые болотники считались самыми агрессивными среди баянитских племён. Ареал их обитания простирался ближе к экваториальной части планеты, где дожди не прекращались почти никогда. С тех пор, как в окрестностях "Золотого листа" появились красноголовые, обстановка стала намного хуже – теперь в джунгли опасно было соваться даже на броневиках. Самым плохим было то, что объединившиеся орды баянитов медленно, но верно продвигались к космопорту. Позволить им разрушить космопорт – единственную связующую нить с большим космосом, значило обречь всех поселенцев на верную гибель.

– Что красноголовые делают здесь, в полосе умеренных дождей, понятно, – продолжал краткий ликбез Хиту. – Они временно заключили союз с местными зеленоголовыми и совместно пакостят нам, каждый в меру своих возможностей. Наша текущая задача: выбить баянитов из окрестностей базы, желательно, уничтожив всех до единого, иначе они вернуться, но уже в стократном количестве. Так что, завтра новички пройдут посвящение в штурмовики прямо в поле.

– Но, сэр, – послышался голос кого-то из новоприбывших, – почему бы не использовать бомбы и яды? Или почему бы не нагнать сюда киберпехоту?

Николай невольно улыбнулся – те же вопросы в первое время и они задавали капитану Хиту. Офицер ответил так же, как и раньше:

– Неужели вы думаете, что предварительно не будет произведено артиллерийской и бомбовой обработки? Конечно, наши пилоты насыплют в болота столько взрывчатки, сколько поместится в их машины. Эти болотные ублюдки не сидят кучками и не ждут, пока им на голову свалится бомба. Они рассредоточены по огромным пространствам и даже ковровые бомбардировки уничтожают всего лишь сотню-другую этих мерзавцев. А их в болотах и прилегающих джунглях десятки и сотни тысяч. К вашему сведению, одна только самка способна в год дать потомство в количестве шестидесяти особей – это выяснили учёные… ну, вернее, те, кто остался в живых после их экспедиции. И яды рассеивают, но от химии толку немного – баяниты обладают потрясающей способностью переваривать всё. А иммунитет к ядам у них вырабатывается прямо на глазах. Мне рассказывал прапорщик из охраны добывающего карьера, как он лично наблюдал за сворой баянитов, жравших что-то в разграбленном грузовике. Потом, когда эти твари убрались, прапорщик отправился к машине и обнаружил, что болотники жрали трупы экипажа и охраны. Но при этом они опрокинули бочку концентрата, который выжигает растительность, оставляя лишь мёртвую землю. Концентрат этот хуже кислоты – наступишь, останешься без ноги, а болотным ублюдкам он оказался нипочём.

Несмотря на то, что всё это он уже слышал, Николай с интересом следил за речью капитана Хиту.

– А киберпехота здесь бесполезна. Вот на какой-нибудь безвоздушной планете – да. Там роботы могут разгуляться от всей своей железной души. А на Баяните, они моментально выходят из строя – непрерывные дожди приводят их к поломкам быстрее, чем техники-недоучки. Кроме того, наши доблестные железяки вязнут в болотах. И, самое главное, они практически не видят баянитов: дождь сбивает системы нацеливания – вода здесь обладает какой-то вязкой примесью. По той же причине ручное лазерное оружие действует плохо. А таскать с собой громоздкие генераторы к лазерным пушкам попросту нереально. В общем, ничего толкового ждать от киберпехоты нельзя.

Хиту явно хотел что-то ещё добавить, но вовремя сдержался. В самом деле, не стоит говорить новобранцам о том, что содержание и обслуживание роботов обходится намного дороже, чем людей.

– Короче говоря, всем сейчас ужинать и отдыхать. Завтра утром выступаем.

Наутро штурмотряд не досчитался трёх человек: один погиб, укушенный за лицо прорвавшимся зубером, второго застрелил Хиту у дверей своей отдельной спальни.

– Этот человек, – громко сказал капитан, указывая на труп, – пытался купить меня и уговорить не брать его в бой. Так будет со всеми трусами и дезертирами. Кстати, о дезертирах: мне доложили, у нас ночью сбежал один из новоприбывших. Так вот, глупее поступка не придумать. Здесь бежать некуда. Фауна и даже флора враждебные, аборигены с удовольствием закусят любым человеком. Поэтому, вместо побега можете сразу пустить себе пулю в лоб – это и быстрее, и менее болезненно. Запомнили? А теперь живо марш в интендантскую за пайками.

Николай, когда в первый раз получал компактный пакет с сухим пайком, удивлялся его тяжести. Оказалось, что паёк не такой уж и сухой – внутри находилась фляга с водой, ибо пить баянитскую воду было чревато. Сейчас новички тоже пытались заглянуть внутрь, но сержант Хен Ли проорал, чтобы отоварившиеся на складе продуктов немедленно шли к оружейной. Несмотря на некоторую неразбериху, довольно быстро все новоявленные штурмовики были вооружены. Николай, сгибаясь под тяжестью переносного миномёта, зашлёпал по размокшей земле к одному из двух грузовых флаеров. Два его напарника, тащившие ящики с минами, плелись следом. В этот момент послышались крики боли, ругань и вопли капитана Хиту и его помощников – сержантов.

– Шершни атаковали! Новички, берегите лица и шеи!

– Быстрее по флаерам! Золис, урод, где сеткомёт! Хен Ли, чего встал? Загоняй людей во флаеры и задраивай люки!

– А, ну, бегом в машины! Шевелись!

Николай почувствовал опасность ещё до первых криков и рухнул ничком в грязь. Поскольку он шёл согнувшись под тяжестью миномёта, то оказался на земле практически моментально. Правда, скорость падения едва ему не стоила сломанной шеи, зато рой здоровенных, сантиметров по пять длиной, насекомых пролетел у него над самой головой. Услышав зловещее жужжание, Ник инстинктивно ещё сильнее вжался в размокшую землю и ругнулся, придавленный станиной миномёта. Его товарищам, тащившим ящики, повезло меньше: одному из них, Гельмуту, несколько шершней вонзились в шею, не прикрытую щитком каски. Солдат бросил ношу и, вцепившись в горло руками, захрипел. Подскочивший сержант с трудом отнял руки от горла пострадавшего, грязно выругался, достал пистолет и… выстрелил Гельмуту в лоб.

– А ты чего разлёгся? – Николай почувствовал сильный пинок в бок. – Поднимай миномёт и во флаер!

Он поднялся, с трудом взвалил на спину миномёт и, бросив косой взгляд на труп, зашагал к летающей машине. Несмотря на внезапность нападения, два сержанта из карательного отряда капитана Хиту успели достать портативные метатели и накрыть рой насекомых двумя сетками – было понятно, что подобное они проделывают не в первый раз. Уцелевшие шершни чёрными точками кружились около людей, но, лишённые единства, уже не представляли прежней опасности. Те же, кого накрыли сетки, злобно жужжали на размокшей земле, пытаясь вырваться и взлететь.

– Не приближаться! – заорал на кого-то из новичков сержант Хен Ли. – Вырвутся – сразу смерть! Иди отсюда, их и без тебя сожгут.

Так штурмовики понесли новые потери, даже не успев покинуть базу "Золотой лист". Во время перелёта кто-то обнаружил шершня у себя в одежде, быстро раздавил его и все с интересом принялись рассматривать останки смертоносного насекомого. Шершень больше походил на четырёхкрылого жука с головой-жалом. Сержант-ветеран, ткнув пальцем в сторону жала, рассказал:

– Им эти гадины втыкаются, а потом начинают ввинчиваться в плоть. Вытащить шершня обратно невозможно, не искромсав собственное тело. Те, кому они ввинчиваются в шею или лицо – гарантированные мертвецы.