Невеста горца. Долг перед кланом

Когда я заканчиваю сборы, я подхожу к зеркалу и верчусь перед ним, не в силах отвести взгляд. Просто потому что просыпается моя девчачья часть, которой наплевать, что ни на какую свадьбу я идти не хочу.

Это первое настолько роскошное платье, которое я надеваю. Оно сшито по моей фигуре, из потрясающе красивой ткани, оттенок которого настолько мне подходит, что я кажусь себе цветущей розой. Я даже делаю пару фото на телефон, прежде чем напоминаю себе, что все это не имеет значения.

***

Когда мы рассаживаемся по машинам, я замечаю, что Амиры и ее сестры рядом нет.

Значит, их не пригласили в отличие от Асада, который садится за руль роскошного автомобиля дяди Чингиза, словно его личный водитель.

Меня это задевает, но я не задаю вопросов тете Латифе.

Ресторан, в котором проходит свадьба, похож на дворец. Огромное здание с куполообразным потолком, величественными белыми колоннами, сверкающими люстрами и дорогими декорациями. Внутри все оформлено с невероятной роскошью: круглые столы, уставленные золотыми приборами, сверкающие бокалы, изящные цветочные композиции.

Зал наполнен гостями. Мужчины в строгих дорогих костюмах, женщины в элегантных нарядах, ослепляющих своим шиком.

Я украдкой осматриваюсь, но стараюсь избегать чьих-либо взглядов. Латифа предупредила меня: «Держи голову опущенной, не привлекай лишнего внимания».

Она не хочет, чтобы я сделала что-то не так. Я просто стою рядом, когда к тете Латифе и тете Элизе подходят их знакомые. Женщины здороваются, улыбаются, обмениваются любезностями. Я чувствую себя лишней, но остаюсь на месте, молча наблюдая.

– А это кто? – спрашивает одна из женщин, кивая на меня.

– Наша племянница, – отвечает Латифа сухо.

Женщина с интересом изучает меня.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать, – отвечаю я тихо.

– Где ты учишься?

Я замираю. Где я учусь? Правильный ответ: в университете. Однако, теперь это не имеет значения. Дядя Чингиз не собирается позволить мне закончить образование, но эти мысли я держу при себе.

– В МГПУ, – коротко отвечаю я. – Хочу стать учителем.

Женщина кивает, но больше вопросов не задает. Я пользуюсь моментом, чтобы отойти, сославшись на то, что мне нужно в дамскую комнату. Латифа разрешает, но ее взгляд говорит: «Не задерживайся».

***

Дамская комната находится далеко от основного зала. Мне приходится пройти через несколько коридоров и помещений для персонала, прежде чем я ее нахожу. Но не успеваю я даже сделать шаг в сторону нужной двери, как кто-то резко дергает меня за руку и втаскивает в соседнюю комнату.

Дверь захлопывается, запираясь с тихим щелчком. Я резко оборачиваюсь, сердце бешено колотится в груди.

Передо мной стоит незнакомый мужчина.

Молодой, спортивный, с ярко-голубыми глазами и самодовольной улыбкой. Он смотрит на меня с нескрываемым интересом, а потом, не говоря ни слова, подталкивает меня к стене, заключая в ловушку между своими руками.

Я застываю в шоке, не зная, как реагировать. Он стоит слишком близко, но не касается меня, только удерживает в ловушке своего тела, и мне приходится принять решение за секунду.

– Что вы себе позволяете?! – сильно толкаю его ладонями в грудь, хотя мне совсем не хочется к нему прикасаться, но он даже не двигается с места.

– Тише, – усмехается нахал, его взгляд скользит по моему лицу. – Просто хочу познакомиться.

– Мне это неинтересно. А ну быстро отошел от меня!

Он усмехается еще шире.

– Ах, точно, – медленно произносит мужчина, как будто наслаждается моментом. – Ты, наверное, не знаешь, кто я.

Он делает паузу, ожидая реакции, но я молчу.

– Меня зовут Рустам, – он произносит свое имя так, будто я должна быть поражена и пасть у его ног. – Рустам Мусаев.

Я не реагирую. Он приподнимает бровь.

– Что, не слышала?

– Должна была?

На этот раз он смеется.

– Впервые встречаю девушку, которая не знает, кто я.

– Возможно, тебе стоит почаще выходить из своей самовлюбленной скорлупы.

Его взгляд вспыхивает интересом.

– О, у тебя есть характер. Мне это нравится.

– Отойди от меня, – я пытаюсь выскользнуть из ловушки его рук, но он внезапно хватает меня за талию, притягивая ближе.

Я замираю от шока.

– Ты совсем с ума сошел?! – в ужасе выдыхаю я, пытаясь вырваться. – Не трогай меня!

– Тише, тише, – он прикладывает палец к моим губам, как будто пытается меня успокоить. – Ничего страшного ведь не происходит.

Я открываю рот, чтобы закричать, но он тут же зажимает мою ладонь своей рукой.

– Не надо, красавица, – его голос становится чуть мягче, но не менее наглым. – Я же не хочу ничего плохого.

Я бешено вырываюсь, но он сильнее, чем я ожидала.

– Если ты будешь милой со мной, – продолжает он, слегка наклоняя голову. – Я подарю тебе все, что ты захочешь. Давай не будем играть в эти игры. Я все про тебя знаю, и кто ты, и где ты росла. К чему притворяться недотрогой, когда мы оба понимаем что к чему. Разве ты не любишь бриллианты? Или, может, хочешь наличку?

Меня бросает в жар. Когда он отрывает ладонь от моего рта в ожидании ответа, я получаю больше места для маневра и влепляю ему пощечину.

– Ты больной!

– Ах ты сука! – следует ответный удар по моим губам и я всхлипываю от страха и боли. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

Больше он со мной не церемонится. Я не успеваю даже двинуться, как он хватает меня, словно куль муки, и кидает на ближайший стол, больно ударяя копчиком о твердую поверхность. Мой отчаянный крик снова заглушает его рука и мне кажется, что я умираю, потому что мой разум бьется в агонии, пока его руки шарят по моему телу и рвут платье, а я ничего не могу сделать, чтобы помешать ему, потому что слишком слаба перед ним.

Глава 5

Внезапно громкий стук раздается в дверь, сотрясая стены.

Я замираю. В груди вспыхивает надежда.

Рустам не обращает на шум никакого внимания, продолжая давить на меня своим телом. Я чувствую, как рвется ткань моего платья под его настойчивыми пальцами, как холодный воздух касается обнаженной кожи бедер, и громко кричу.

Стук повторяется – теперь сильнее, грубее.

– Открывай! – мужской голос звучит жестко, угрожающе.

Я вздрагиваю. Это Асад. Не знаю, каким образом, но я узнаю его голос сразу же и меня накрывает волна облегчения.

Рустам резко оборачивается к двери, но его хватка не ослабевает.

– Проваливай! – рычит он.

– Открывай, пока я не вышиб эту дверь!

– Попробуй.

Рустам усмехается, но я вижу, как его плечи чуть напрягаются.

Секунда тишины. Потом – оглушительный треск.

Дверь с грохотом падает внутрь, ударяясь о стену. Асад вваливается в комнату, сжимая кулаки. Когда он видит, что происходит, его глаза наливаются яростью.

Я никогда не видела такого выражения на лице мужчины. Он похож на дикаря, готового убивать.

В следующую секунду он срывает Рустама с меня, швыряя его на пол с такой силой, что тот едва успевает сгруппироваться.

– Тварь, – низко рычит Асад и наклонившись, с размаху бьет его в челюсть.

Рустам мотает головой, пытаясь прийти в себя, но не успевает – второй удар в живот сминает его вдвое.

– Ты что, блядь, творишь?! – задыхается он, но тут же получает еще один удар в бок.

Он резко подрывается, отбрасывая Асада от себя.

Они падают на пол и сцепившись, катаются по деревянной поверхности, сжимая друг друга в стальных хватках и обмениваясь жестокими ударами. Рустам наносит резкий апперкот, но Асад перехватывает его руку и впечатывает его затылком в пол.

Я не могу дышать.

Мои пальцы дрожат, сердце сжимается. Господи, это действительно происходит?

– Перестаньте! – мой голос взрывает пространство, пронзая напряженный воздух. – Прекратите! Пожалуйста!

Асад и Рустам замирают, их тяжелое дыхание разносится эхом. Я не понимаю, что сильнее во мне сейчас – страх или облегчение.

Слезы текут по щекам и я падаю на колени, дрожа.

Я спасена.

Он успел, он не позволил произойти худшему.

Я всхлипываю, пытаясь прикрыться руками, но ткань платья сползает с плеча, и я чувствую жгучий стыд, когда мой лифчик оголяется, показывая слишком много.

Я слышу, как Асад поднимается, хватает Рустама за шкирку и с силой поднимает его на ноги.

– Исчезни.

Рустам вытирает разбитую губу, бросая на него злой взгляд.

– Ты ведь знаешь, кто я, – сплевывает он кровь на пол.

– И что с того? – Асад рычит, сжимая его воротник еще крепче. – Если хоть слово скажешь о том, что здесь произошло, пожалеешь.

– О, я могу держать язык за зубами, – мерзко усмехается этот урод. – Но проконтролируй эту стерву, чтобы она тоже не болтала.

Мое сердце сжимается.

Асад не отвечает. Они смотрят друг на друга несколько долгих секунд, потом Рустам ухмыляется и, стряхнув с себя его хватку, разворачивается и уходит.

Я сижу на полу, дрожа, прикрываясь руками, но это бесполезно. Мое платье разорвано. Юбка порвана так, что обнажает бедра. Слезы текут по щекам, дыхание сбивается, но я не могу заставить себя двигаться.

Асад стоит посреди комнаты, все еще тяжело дыша после драки, но на меня он даже не смотрит, намеренно отвернувшись к стене, и я благодарна ему за это.

Я жду, что он что-то скажет. Может, еще раз разозлится, бросит колкое замечание. Но он молчит. Рывком снимает с себя пиджак и вслепую бросает его в мою сторону.

Я быстро хватаю его и закутываюсь, чувствуя облегчение. Хоть какая-то защита моей скромности.

– Оставайся здесь, – приказывает он.

А потом разворачивается и выходит в коридор. Я замираю в растерянности, но он не уходит далеко. Я вижу, как он открывает дверь напротив – в ту самую дамскую комнату, куда я изначально шла. Оставаясь в коридоре, он чуть поворачивает голову в мою сторону, но все еще не смотрит на меня.

– Запрись там, – его голос звучит сухо, властно. – Никому не открывай, пока я не приду за тобой. Ни при каких обстоятельствах.

Я чувствую, как ком застревает в горле, но молча киваю. Асад ждет, пока я поднимаюсь с пола, крепко держась за его пиджак, и медленно перехожу в туалетную комнату.

Как только я захожу внутрь, он рывком закрывает дверь снаружи.

– Запри ее.

Я трясущимися пальцами поворачиваю щеколду и прислоняюсь к двери всем своим ослабшим телом.

Секунды тянутся мучительно долго. Я слышу его шаги: он уходит.

В этот момент я чувствую себя преданной, хотя в этом нет никакой логики. Однако, эмоции берут верх и я начинаю громко рыдать, не в силах остановиться, даже чтобы вдохнуть воздух в легкие.

***

Проходит, кажется, вечность, прежде чем я слышу стук в дверь.

– Это я. Открывай, – раздается голос Асада.

Я замираю, сильнее кутаясь в его пиджак. Быстро застегиваю пуговицы, прикрывая грудь, и придерживаю юбку – вырез на ткани все еще обнажает ногу до бедра.

Глубоко вздохнув, я медленно поворачиваю щеколду и открываю дверь. В следующую секунду сердце уходит в пятки.

Рядом с Асадом стоит Латифа.

Мои пальцы судорожно стискивают пиджак, а по телу пробегает неприятный холод. Ее взгляд цепляется за меня, скользит по фигуре, оценивая мой вид. Не говоря ни слова, она заходит внутрь, и, прежде чем я успеваю что-то понять, захлопывает дверь прямо перед Асадом, не пуская его следом.

Я сглатываю, чувствуя, как комок подступает к горлу.

– Снимай пиджак, – ее голос звучит сурово, зло.

Я вжимаюсь в стену.

– Нет.

Латифа щурится.

– Сними пиджак, Мина, не заставляй меня повторять.

Я сильнее кутаюсь в него, сжав пальцы на лацканах. Это совершенно иррационально, но этот пиджак служит мне защитой, без него я почувствую себя обнаженной, и даже легкий запах парфюма Асада, исходящий от него, действует на меня успокаивающе.

– Не буду, – отступаю назад, качая головой.

– Не будешь? – Латифа приподнимает бровь, в ее глазах вспыхивает раздражение.

Я нервно сглатываю, чувствуя, как дрожат руки. Но она не ждет. Подскакивает ко мне и грубыми рывками срывает с меня пиджак, безжалостно оголяя порванное платье.

Я судорожно прикрываю грудь, чувствуя себя уязвимой, беззащитной, грязной, пока Латифа медленно осматривает меня.

Холодно, цинично, не упуская не единую деталь.

– Что именно произошло? – ее пальцы болезненно впиваются мне в плечи. Она встряхивает меня, заставляя смотреть в ее глаза. – Говори правду, если хочешь жить! Как ты оказалась наедине с Рустамом Мусаевым?

Я всхлипываю, но заставляю себя говорить.

– Я не знаю, я никогда его раньше не видела! Он просто схватил меня, когда я шла в туалет, и затащил в комнату. Он просто без причины напал на меня!

– Где именно он тебя трогал? – в голосе Латифы нет сочувствия, только расчет.

Я застываю.

– Что?

– Где он к тебе прикасался?

Я нервно дышу, чувствуя, как все внутри скручивается в болезненный узел.

– Он не успел… – мой голос ломается от накатывающей истерики. – Не было ничего… Если вы думаете, что он меня… Этого не было! Асад успел вовремя, клянусь!

Латифа смотрит мне в глаза.

– Точно?

Я быстро киваю.

– Подними юбку.

– Что? – не могу понять, серьезно ли она. – Нет!

– Ты сегодня играешь на моем терпении, девчонка, – рычит она, прежде чем рывком поднять мою юбку, шлепая меня по рукам, когда я пытаюсь прикрыться.

Только увидев мои нетронутые и чистые трусы, Латифа отпускает меня и без слов возвращает мне пиджак. Я тут же хватаю его, снова закутываюсь, судорожно вдыхая от стыда и возмущения.

– Ты будешь молчать об этом, Мина, – говорит она мне, ловя мой взгляд. – Поняла? Ни слова, ни единой душе!

Я нервно киваю, потому что знаю, что сопротивление сейчас бессмысленно.

– Мы должны выйти незаметно. Иди рядом со мной и не издавай ни звука.

Я послушно следую за ней.

Асад все еще ждет нас за дверью. Они с Латифой оба прикрывают меня своими телами, пока мы осторожно проходим узкий коридор, возвращаясь не в зал, откуда пришли, а выходя по другому пути на задний двор ресторана, где располагается парковка.

Одна из машин дяди Чингиза припаркована прямо у двери. Латифа резко распахивает дверцу машины и толкает меня внутрь.

– Мне нужно остаться, но ты поедешь с Асадом домой. Не вздумай делать глупостей, Мина! Мы поговорим, когда я вернусь, – приказывает она, прежде чем захлопнуть дверь.

Я не успеваю ничего сказать. Асад садится за руль, не говоря ни слова, и машина трогается с места. Я украдкой смотрю на него, но он спокоен и отстранен. Почему-то, это вызывает во мне чувство гнева и предательства, но я молчу. Если он не может и пары слов мне сказать, то почему я должна?

***

Дорога тянется долго.

Машина мягко плывет по трассе, а я постепенно начинаю приходить в себя. Где-то на середине пути я наконец осмеливаюсь задать вопрос.

– Что теперь будет?

Асад не отвечает сразу.

– Ничего.

Я растерянно моргаю.

– Как это ничего?!

– Мы с Латифой все уладили, – Он не отрывает взгляда от дороги. – Дядя не узнает об этом происшествии. И тебе лучше тоже молчать, если не хочешь сделать хуже для себя.

Во мне закипает злость.

– То есть этому Рустаму все сойдет с рук?!

Асад слегка стискивает зубы, но молчит. Я сжимаю кулаки.

– Он напал на меня! Он мог сделать со мной что угодно, и ему за это ничего не будет?!

Асад кидает на меня предупреждающий взгляд.

– Это в твоих же интересах, Мина.

– Нет! – я вскидываюсь, ярость рвется наружу. – Если мы промолчим, то завтра он сделает это с другой женщиной, и ей никто не поможет!

Асад тяжело выдыхает и раздраженно стискивает руль.

– Рустаму в любом случае ничего не будет.

– Почему? У вас тут порядки такие или власть голову туманит? Ты тоже считаешь, что это нормально – вот так обращаться с женщинами?!

– Нет, – его голос становится жестче, – но если ты не заткнешься, то окажешься замужем за ним.

Меня охватывает шок.

– Что?!

– Отец Рустама намного влиятельнее всех наших родственников, вместе взятых, – хмуро говорит он. – Однако, он уважает дядю Чингиза, они были одноклассниками. Если он узнает, что его сын приставал к его племяннице, то заставит Рустама жениться на тебе.

Я чувствую, как внутри все сжимается.

– Ты же шутишь…

– Думаешь, дяде это предложение не понравится? – Асад резко смотрит на меня. – Как только он узнает о произошедшем, он первым делом сам потребует вашего брака.

У меня нет никакой надежды на защиту дяди. Он уже размышлял о том, как выгодно меня пристроить. Прошел всего один день с моего приезда, а он уже обсуждал этот вопрос с семьей, теперь у него появится отличный вариант спихнуть меня этому козлу. Но ведь нельзя оставить это нападение безнаказанным!

У меня пересыхает во рту.

– Я… я могу написать заявление. Он должен сидеть в тюрьме!

Асад скептически качает головой.

– Нельзя посадить в тюрьму человека, чей отец один из самых влиятельных людей в регионе.

Я тяжело дышу, сжимая подол пиджака.

– Ты правда считаешь, что он просто уйдет от наказания?!

– Это не первый раз, когда он так поступает, – говорит Асад ровным голосом. – В прошлом году он до полусмерти избил парня, который врезался в его машину. Когда попытка откупиться от его семьи не сработала, он просто угрозами заставил их молчать.

Я ошеломленно смотрю на него.

– И никто ничего не сделал?!

– Ты слишком наивна, если думаешь, что справедливость существует, Мина. Побеждает всегда тот, кто может себе это позволить. Но если тебя это утешит, то я поговорил с Рустамом один на один и донес до него, в какие проблемы он себя вгонит, если попробует заикнуться о произошедшем или бросит в твою сторону еще хотя бы один взгляд. Поверь мне, он не настолько глуп, чтобы рискнуть.

Я резко отворачиваюсь, глядя в окно, потому что нет, это меня не утешает. Во мне кипит ярость, боль и чувство беспомощности, но я молчу.

Я не хочу выходить замуж за Рустама, он ужасный человек.

Дядя Чингиз уже задумывался о том, как повыгоднее продать меня замуж, так что я не могу ему доверять. Остается только смириться и заткнуть свою совесть. Как бы цинично не рассуждал Асад, он прав хотя бы в одном: если об этом узнают, все станет еще хуже.

Глава 6

Я даже не помню, как добираюсь до своей комнаты.

Руки дрожат, когда я запираю дверь и тут же сбрасываю с себя изорванное платье. Оно кажется мне грязным, липким от прикосновений Рустама.

Горячая вода бьет в плечи, но мне все равно холодно. Я тру кожу до красноты, до боли, до тех пор, пока дыхание не сбивается в истеричный ритм. Глупо думать, что так можно стереть все, что случилось, но я все равно это делаю, пока кожа не начинает гореть.

Я только успеваю вытереть волосы, когда слышу тяжелые шаги в коридоре. Дверь распахивается без стука и в комнату заходит Латифа. Она оглядывает меня с ног до головы, ее лицо остается холодным и непроницаемым.

– Тебе точно не нужен осмотр у врача? – спрашивает она ровным, безэмоциональным голосом.

Я напрягаюсь, пальцы судорожно стискивают полотенце.

– Нет, не нужен. Я в порядке.

– Тогда просто забудь о произошедшем. Этого не было, Мина, ты меня поняла?

– Почему?

Она медленно щурится, как будто удивляется моему вопросу.

– Потому что так нужно.

– Нужно кому?! – во мне вскипает злость. – Мне? Или этому мерзавцу?

Латифа продолжает смотреть на меня, как будто я несу полную чушь.

– Не перегибай, – произносит она тихо, но с предупреждением. – Я ведь не спрашиваю, как ты его спровоцировала, будь благодарна за это. Кто знает, почему он решил, что может быть интересен тебе.

Я судорожно выдыхаю.

– Я ничего не сделала! – мне хочется закричать. – Это он! Он напал на меня! Он должен понести наказание!

Латифа даже не вздрагивает.

– Наказание понесешь ты, если не закроешь рот. – В следующее мгновение она хватает меня за запястье, сжимая до боли, и рывком тянет к себе. – Если Чингиз узнает, у него будут неприятности с его отцом. Ты этого хочешь? Унизить нашу семью?

Я судорожно дышу, сердце сжимается в панике.

– Нет, – качаю головой, понимая, что вообще не следовало открывать рот, потому что эта бессердечная женщина никогда не будет на моей стороне.

Она толкает меня обратно, разжимая пальцы.

– Тогда молчи, иначе пожалеешь. Ты меня поняла?

– Да, поняла.

Этого хватает, чтобы она ушла и оставила меня в покое.

***

Проходит неделя. Я никому не рассказываю о случившемся и никто не проявляет ко мне интереса, но однажды утром в дверь снова стучат.

Я напрягаюсь, затаив дыхание.

– Мина? – голос мягкий, но настойчивый. Это Амира.

Я открываю, и она улыбается мне, как будто ничего не случилось.

– Привет, а мы в гости.

Рядом с ней стоит девочка-подросток с живыми глазами и лукавой улыбкой.

– Это Аниса, моя младшая сестра, – представляет ее Амира. – Она очень хотела познакомиться с тобой.

Аниса хихикает.

– А еще, я хотела узнать подробности о свадьбе, – ее взгляд сверкает любопытством. – Тебе понравилось?

Я напрягаюсь.

– Да.

– Расскажи подробности! – она подпрыгивает от нетерпения, проходя в комнату. – Нас не взяли, а мы так хотели пойти!

– Да, – подхватывает Амира. – Асад сказал, что лучше нам остаться дома.

Я не хочу об этом говорить, но они не замечают моего нежелания. Сестры Асада такие непосредственные, что я удивляюсь, как Латифа это из них не выбила своими суровыми порядками.

– Ты видела невесту Асада? – спрашивает Аниса с заговорщицким выражением лица. – Она тоже так была. Я слежу за ее историями. Какое на ней было платье!

Я моргаю.

– А, нет, не видела. Я вообще ни с кем не пообщалась, просто сидела рядом с Латифой.

– И даже не станцевала ни разу? – с досадой морщится Амира. – Я на свадьбы хожу только ради танцев!

– Зато Саида танцевала, какая она изящная! – встревает Аниса и я понимаю, что девочка без ума от своей будущей невестки. – Она очень красивая и милая. Сейчас покажу ее фото!

Я не хочу смотреть, но когда экран телефона разворачивается передо мной, мои глаза автоматически цепляются за изображение. Я не могу оторваться, меня посещает болезненное любопытство, на какую девушку мог пасть выбор такого сухаря, как Асад.

Саида действительно очень красивая.

Примерно моего возраста, с очень яркой внешностью и очевидной красотой. Слегка загорелая кожа, каштановые волосы, выразительные глаза с экзотическим разрезом, пухлые губы.

Я чувствую какое-то непонятное раздражение, глядя на нее, но игнорирую его. Что-то колет внутри, но я не анализирую свои эмоции. Просто молча смотрю на фото, пока девочки смеются и продолжают обсуждение, не замечая, как внутри меня закипает странное чувство.

***

Проходит еще несколько безумно скучных дней. Я веду себя смирно, податливо, будто меня наконец-то сломали. Я внимательна, послушна, не перечу и Латифа замечает это. Ее отношение меняется. Она уже не так строга, больше не цепляется за каждое слово, не сверлит меня ледяными взглядами. Она дает мне наставления, учит манерам, как нужно держать себя в обществе – я киваю, соглашаюсь, слушаю.

Но внутри все равно остаюсь собой.

В один из дней мне становится невыносимо душно в этих стенах. Я выхожу в сад и направляюсь к качелям, которые видела здесь раньше. Качаться мне уже не по возрасту, но это хоть что-то, что напоминает о свободе.

Я уже почти дохожу, когда замечаю Анису на качелях. Она сидит, свесив голову, плечи вздрагивают.

Плачет.

Я подхожу ближе, осторожно опускаясь рядом.

– Что случилось, милая?

Аниса всхлипывает, вытирая ладонью мокрые щеки.

– Свадьбу Асада отменили.

Я удивленно моргаю.

– Что?

– Саида отменила все и теперь выходит замуж за другого.

Я пытаюсь переварить эту новость.

– Как это возможно? Разве… так принято?

Аниса резко поднимает голову, сердито всматриваясь в мои глаза.

– Она мерзкая, меркантильная дешевка! – выплевывает она с такой злостью, что я даже немного вздрагиваю. – Просто решила выбрать жениха побогаче и все отменила, когда сам Мусаев обратил на нее внимание.

Мое сердце проваливается куда-то в бездну. Я резко выдыхаю, чувствуя, как внутри поднимается паника, шок, отвращение – все разом.

– Рустам Мусаев? – все же задаю вопрос.

– Ну а кто же еще? И главное, она готова выйти второй, когда могла бы быть единственной у Асада! Что за дура! Глупая, дешевая дура!

Аниса очень злится на нее, но я почти не слышу ее, потому что в ушах звенит пульс.

Этот подонок еще и женат, оказывается? И теперь бывшая невеста Асада выходит замуж за него. Второй женой. А ведь я могла оказаться на ее месте, если бы дядя Чингиз все узнал.