Тайна Укокской принцессы

– Прошу меня выслушать, уважаемые предводители отрядов! Ваш план хорош, но ещё есть, о чём подумать.

Воины остановились под нависшей скалой, ожидая предложений девушки. Они оба интуитивно уже всецело доверяли её прозорливости.

– Давайте попробуем избежать прямой схватки с марсинами! Их много, и потери будут большими…

– Но как избежать этого? – недоумевая, спросил Радул, не сразу поняв суть замысла девушки.

– Посмотрите! – Нигирь показала на обе стороны ущелья с нависшими скалами. – Это самое узкое место в ущелье, здесь и надо встречать врагов. Деревья наверху можно подрубить и обрушить на марсинов, добавляя к ним крупные камни. Это место не видно из-за поворота, и враги не сразу заметят нас.

Воины оглядывали стены ущелья и слушали девушку, не перебивая.

– У входа в ущелье надо сделать на реке небольшую запруду. Её можно открыть, когда все воины войдут в ущелье. Поток воды затруднит движение их коней. Вход и выход можно завалить несколькими толстыми брёвнами.

– Но колонна их воинов будет растянута по всему ущелью, – неуверенно возразил Тотун.

– В этом месте – под скалами, мы их разъединим упавшими деревьями. Они окажутся в ловушке и не сразу придут в себя в суматохе. Они будут метаться, а их будут настигать стрелы наших воинов.

Радул тоже вмешался со своими сомнениями:

– Впереди марсинов будут идти разведчики. Они могут предупредить остальных об опасности, поэтому их надо всех уничтожить.

Нигирь первая тронула Тахаю к выходу из ущелья, где их уже ждали все воины сводного отряда.

Воины переглянулись и кивнули, в очередной раз доверившись дару предвидения девушки. Тотун на ходу поделился своими соображениями:

– Радул, я займусь запрудой. Когда подойдут мужчины из Пагуста, они мне помогут. Ты можешь начать валить деревья у середины ущелья. Жаль, что топоров у нас мало…

Радул кивнул и стал подробно объяснять воинам их расстановку по краям ущелья в его самом узком месте. Половина отряда Тотуна занялась запрудой, а другая осталась с Радулом. К середине дня подошло ополчение из Пагуста. Мужчин было больше сотни. Их привёл уже знакомый всем высокий Шемах. Он сразу смог понять замысел воинов, и его люди включились в работу по подготовке запруды. Многие из ополчения были вооружены топорами, которые очень пригодились. Воины трудились день и ночь, сменяя друг другу. Нигирь тоже нашлось дело. В одну из ночей, когда мрак сгустился, она удалилась от воинов подальше к лесу и разожгла ритуальный костёр. Ей предстояло выполнить всё, чему научил её Морок. Несколько раз она прошла, пританцовывая, вокруг костра, входя в особое состояние. Нигирь предстояло говорить с Духом воды. Костёр пылал очень ярко, блики его играли на раскрасневшемся лице девушки. Нигирь коснулась руками своего лба, потом вознесла руки к небу.

– О, Великий Дух воды, услышь меня! Я знаю, что твой голос звучит в потоках рек, в струях дождя и каплях росы. Яви себя! Пошли дождь в верховья реки Тарибон на благо племени киртов! Даруй им длинную жизнь и здоровое потомство, как даруешь жизнь земле, орошая её живительной влагой! Мы чтим тебя!

После ритуального восхваления и просьб девушка бросила в костёр лоскутки голубой материи, символизирующей чистую воду.

Огонь с жадностью набросился на свёрток, запахло палёным.

Провидица просила у Духов дождя в верховьях реки, и дождь прошёл где-то далеко, где начиналось русло, но уже к утру запруда начала заполняться мутной водой, постепенно превращаясь в большое озеро.

Утром над отрядом киртов только плотно сгустились тучи, но дождя не было. Вскоре появился один из разведчиков Радула и сообщил:

– Вечером вражеское войско пересекло нашу границу и вошло в пределы восточных земель. Враги идут по руслу реки и будут здесь к середине дня или раньше, – торопливо доложил он, соскакивая с коня.

Больше всех был поражён всем происходящим Радул. Только он один был свидетелем всей цепи предсказаний Нигирь, начиная от Совета старейшин и до этого дня. Он верил предсказаниям, но в глубине души надеялся, что они не сбудутся. Эта внутренняя противоречивость не помешала ему хорошо продумать встречу с врагом. Предсказания подтвердились.

– Что могло произойти, если бы Совет старейшин не внял бы моей просьбе – обратить внимание на предостережения девушки? – роились мысли в голове старого воина. – Сколько жизней мы сегодня спасаем, во всеоружии встречая врага!

Радул был уверен в победе над марсинами. Пусть они имели численный перевес, но внезапность нападения киртов должна была обеспечить им успех в сражении. Каждый из воинов знал свою задачу, все быстро разошлись по своим местам и затаились.

Ущелье замерло в преддверии битвы. Слышен был только шум прибывающей с верховья воды, она продолжала наполнять запруду. Воины наблюдали со скал, не издавая ни одного звука. Каждый молча готовился встретить врагов: кто-то молился Духам, кто-то мысленно разговаривал с родными, кто-то напряжённо всматривался в русло реки.

В середине дня появился первый отряд марсинов, около пятнадцати всадников-разведчиков. Они осторожно двигались двумя колоннами «след в след» по обеим сторонам реки. Это были опытные воины. Пока они, не спеша, осматриваясь, приближались к скалистым уступам самого узкого места в ущелье, кирты перекрывали им путь к отступлению. Воины Радула при помощи веревок, закреплённых за деревья, быстро и бесшумно спустились позади отряда марсинов. Десятки пар глаз лучников, десятки наконечников стрел были нацелены на колонну врагов.

Раздался гортанный крик одного из разведчиков. Марсинов насторожила свежая высокая запруда впереди, перегородившая узкий вход в ущелье. Предчувствуя засаду, отряд начал поворачивать назад. Это послужило сигналом для киртов. В марсинов сверху полетели копья, стрелы и камни. Надо было быстро уничтожить отряд, пока враги не подняли шума и не прорвались назад. Марсины в панике, озираясь, беспорядочно отстреливались из луков. Двое из них попытались прорваться назад по ущелью, но воины Радула встретили их тучей стрел. Бой закончился очень быстро.

Радул дал команду убрать все следы скоротечной схватки, пополнив вооружение копьями и стрелами врагов. Трое кочевников оказались ранеными. Воины хотели с ними расправиться, но Нигирь остановила убийство. Она попросила Радула сохранить им жизнь и при помощи трёх ополченцев унесла их поглубже в лес – осмотреть раны. Радул был недоволен замешательством с пленными, но всё же разрешил девушке так поступить. Двое из кочевников, покрытых кровью и пылью, уже расставались с жизнью, сделать что-либо было невозможно – по телам их пробегали предсмертные конвульсии. Третий, молодой парень, дышал в изнеможении открытым ртом. Девушка дала ему напиться из деревянной чашки, и он жадно припал к её краям окровавленными губами. Стрела попала ему в шею, а копье поранило руку. От кочевника исходил сильный запах крови. Одной рукой он пытался зажать рану на шее. Воина била крупная дрожь от страха смерти, он затравленно смотрел на девушку и воинов, сопровождавших её. Его соплеменники не оставляли пленных врагов в живых, их казнили медленно и мучительно.

Нигирь осторожно отодвинула его руку и предложила сесть, прислонившись к дереву. Юноша послушался и что-то хрипловато произнёс, склоняя голову.

– Вот они – воины марсинов… Смуглые, с растрёпанными степными ветрами тёмными волосами, простые и жестокие люди. Душегубство – их работа, – мысленно рассуждала Нигирь, омывая водой его рану. – Они отличаются силой и выносливостью и умеют только убивать. Но попросит ли этот воин в отчаянии прощения? А если останется в живых, не вернётся ли снова в эти леса?

Юноша истекал кровью. Нигирь достала из мешочка, прикреплённого на поясе, серовато-зелёный порошок. Как только он коснулся кожи шеи кочевника, кровь стала запекаться и останавливаться. Воины-кирты заворожено наблюдали за действиями девушки.

К поляне подошёл Радул. Он был хмур и сосредоточен.

– Свяжите его и оставьте здесь, пока женщина делает свою работу, – приказал он воинам. – Потом решим, как с ним поступить, он пришёл сюда убивать, – добавил Радул, поймав встревоженный взгляд Нигирь. Предводитель воинов тряхнул седыми волосами. Одним ударом кинжала в грудь он мог бы лишить врага жизни, отомстить за сына… Но Радул не убивал ради убийства.

– Он умрёт позже, – голос предводителя воинов был сух и твёрд.

Радул пошёл к ущелью, следом за ним, последовали три воина, не задавая лишних вопросов. Связанный кочевник остался лежать под деревом, глядя на Нигирь с отчаянием и болью.

Глава 7

Битва в ущелье

Полуденное солнце раскалило склоны ущелья. Радул рассредоточил своих воинов так, чтобы колонна марсинов находилась под обстрелом по всей протяжённости ущелья. Нелегко было растянуть цепочку лучников по длине ущелья в несколько тысяч шагов. Четырёхсот воинов заметно не хватало. Весть о приближении врагов принесли птицы, потревоженные появлением людей.

Для марсинов начавшийся день не предвещал ничего опасного, и они, пустив коней шагом, двигались по руслу реки. Вскоре воины-китры увидели авангард вражеского войска. Враги были так близко, что можно было разглядеть их лица. В плотном строю двумя колонами кочевники входили в ущелье. Впереди на гнедом жеребце выделялся их вождь Миромхэ. Его отличал остроконечный бронзовый шлем с пучком конских волос и блестящий щит, несущий на себе следы усердного употребления. Кроме этого, его тело защищали бронзовые оплечья и нагрудник из толстой кожи. В руке он держал тяжёлый и острый смертоносный бронзовый меч. Это был низкорослый, крепкий мужчина средних лет, его смуглое мужественное лицо было покрыто шрамами. Остальные марсины отличались простотой в одежде и вооружении: деревянные щиты, обтянутые кожей, луки, копья, на поясах висели короткие мечи. Не знающие гребней чёрные волосы, достигающие плеч, были перехвачены кожаными обручами, а смуглые тела прикрывали грубо выделанные овчинные куртки-безрукавки. Только у марсинов побогаче были полудоспехи, и лошади их были защищены кожаными накладками на груди и боках. Поток воинов, входящих в ущелье, не прерывался. На пыльных широкоскулых лицах блестели белки глаз, цепко оглядывающих скалы.

Всадники прошли в глубь ущелья и приблизились на расстоянии полёта стрелы от поворота к запруде. Радул терпеливо ждал, когда каменная клетка будет заполнена марсинами. Он уже был готов к схватке, хотя в глубине души не желал больше ощущать запах войны, запах смерти.

«Никто вас не звал сюда, сами пришли за своей смертью. Несдобровать надменному Миромхэ и его своре», – недобро усмехнулся своим мыслям предводитель воинов-киртов.

Пройдя за выступ ущелья, вождь марсинов увидел запруду из брёвен, перегородившую реку от одного берега до другого.

Миромхэ почувствовав опасность, издал боевой клич, останавливающий движение кочевников, это и послужило для киртов сигналом к бою. Сражение развернулось по всему ходу ущелья. Несколько десятков марсинов пытались вырваться назад, но Радул предусмотрел и это, завалив выход из ущелья срубленными деревьями. Затрубил рог киртов. Одновременно по всей длине ущелья со скал в марсинов густо полетели стрелы и копья. Лошади марсинов ржали и вставали на дыбы, пытаясь избежать укусов стрел. Кричали и ругались кочевники, чьи кожаные одежды легко пробивали стрелы. Десятки всадников рухнули с коней. Для спрятавшихся в засаде воинов-киртов враги были как на ладони. Облачённые в кожаные панцири, они то вставали во весь рост, то прятались за камнями и деревьями. Одни бросали длинные копья и камни, другие – стреляли из луков. Марсины заметались. Раненые подталкивали других вперёд, а упавшие лошади перекрывали путь к отступлению. Самое большое замешательство произошло в узком месте ущелья. Некоторые марсины, гарцуя на конях, открыли ответную стрельбу из луков. Однако ответные стрелы кочевников не наносили большого вреда, поскольку кирты ловко прятались за каменистыми стенами ущелья. Большинство врагов только пыталось укрыться, прижимаясь к стенам ущелья и скрываясь за валунами, но сверху на них посыпались камни. Попавшие в засаду враги разразились пронзительными криками и в страхе метались, сшибая друг друга с коней, затаптывая под копытами упавших.

Нигирь на короткое время прильнула к краю ущелья, но не смогла смотреть на лица, изуродованные отчаянием и предчувствием неминуемой гибели. Послышался свист стрелы, и её наконечник расплющился о каменную стену у её плеча.

– Берегись стрел, Нигирь! Возвращайся к лесу! – крикнул ей Шемах, скатывая со скалы большой камень, который придавил внизу сразу нескольких марсинов.

Вся колонна марсинов оказалась в западне. Но Миромхэ не поддался общему страху и панике. По его команде воины начали выстраиваться в боевой порядок и отвечать стрельбой из луков. Но Радул и это предусмотрел. Кирты прикрылись высокими щитами, сплетёнными из крупных веток и стеблей кустарника, в которых застревали почти все стрелы кочевников. По команде Радула воины с треском и шумом камнепада обрушили на марсинов заготовленные стволы деревьев. Это мешало врагам отступать. Но большой отряд марсинов всё же сплотился вокруг своего вождя. Издав боевой клич, Мирамхэ повёл их к запруде. Кочевники видели большую преграду впереди. Запруда была чуть выше всадника на коне. Десятки марсинов повисли на гребне запруды. Увидев за ней большое озеро, кочевники отчаянно завопили от бессильной злобы. Длинные верёвки, как струны, были натянуты над водой, вертикально закреплённые брёвна прочно удерживали другой ряд горизонтально уложенных брёвен, законопаченных пучками мха и травы. Вода почти не просачивалась, и запруда удерживала огромную массу воды.

– Руби верёвки! – зычно скомандовал Радул, зорко наблюдавший за развитием событий.

Несколько киртов, отложив луки, обрубили топорами верёвки. Они повисли на брёвнах, как мёртвые змеи, но запруда продолжала стоять. Кирты замерли в недоумении – запруда должна была разрушиться, но она оставалась на месте. Шум битвы стих. Даже марсины перестали кричать. На короткое время в ущелье повисла зловещая тишина. Среди этого временного затишья послышалось легкое потрескивание и звук журчащих струек воды. Затем раздался громкий треск раздвигающихся и ломающихся брёвен, запруда рухнула, впустив в ущелье бурлящий поток воды. Стеной, на высоте человеческого роста, она понеслась разъярённо по ущелью, сбивая людей и всадников. Несущиеся по воде бревна разрушенной запруды превратились в мощные тараны, разбивающие все преграды на своём пути. Всадники и пешие марсины были подхвачены этим смертоносным потоком. Степные кочевники, не умеющие плавать, беспомощно захлёбывались в водовороте. Исход битвы решился быстро. Стоящие рядами по обе стороны ущелья кирты изумлённо наблюдали за происходящим. Затем, перекрывая шум уходящей из ущелья воды, раздались радостные возгласы, воины обнимались и подпрыгивали, подняв над головами своё оружие. Даже старый воин Радул не сдерживал своего ликования – он сохранил жизни своих людей. Тотун тоже бурно выражал свою радость рядом с ним в танце победы.

Только Нигирь молча стояла на краю ущелья, прикрыв узкими ладонями лицо. Её хрупкие плечи сотрясались, сдерживая рыдание. Она видела все души, уходящие на небеса. Это была бессмысленная гибель людей… Девушка думала о том, сколько жён осталось где-то в далёких степях вдовами, а дети – сиротами, обречёнными на полуголодное существование. Слёзы матерей не вернут погибших сыновей. Они погибли из-за жадности, вожделения славы их вождя. Сколько раз им придётся воплотиться на Земле, чтобы понять справедливое решение Небес за жестокость и совершённые ими поступки?

Нигирь знала, что её душа завершала свой долгий путь совершенствования. Это было её последнее воплощение. С высоты своего совершенства, достигнутого опытом многих воплощений, она видела всю жестокость и невежество, царящие вокруг. «Сколько ещё тысяч лет должно пройти на Земле, когда придут осветлённые души?» – с горечью в душе рассуждала девушка.

Нигирь чувствовала себя одинокой. Она умела видеть невидимое и понимать то, что неподвластно уразуметь другим людям. Девушка решила приложить все силы, чтобы помочь людям стать добрее, наполнить душу любовью. В этот день ей надо было остановить торжество зла, и минувшее сражение было тому подтверждением. Но душа скорбела о прерванных жизнях…

Как только основная часть потока воды схлынула вниз по ущелью, Радул был готов со своим отрядом преследовать оставшихся врагов. Он дал знак рукой, и кирты быстрым шагом тронули коней вниз. Пройти по ущелью было не просто, мешали стволы деревьев, груды больших камней, брошенные копья и луки. Дно усеяло и множество тел врагов. Среди них были и раненые. Отряд прошёл всё ущелье до конца, где у выхода сгрудились большой толпой пешие марсины, оставшиеся в живых. Они не сопротивлялись и стояли без оружия. Брошенные кони бродили по берегам расширяющейся реки. Пленных и раненых оказалось больше двух сотен человек, их собрали в одном месте. Лица кочевников были мрачными: надежда на быструю победу не оправдалась. Ополченцы ловили коней. Радул распорядился подобрать в ущелье брошенное оружие и готовиться в путь, но тут вмешалась Нигирь:

– Надо похоронить всех убитых и закопать туши коней.

– Зачем? Пусть вороны клюют тела чужаков. Они поступили бы так же с нами! – грозно возмутился Радул.

– Нельзя, Радул, – настаивала девушка. – Эта река течёт по нашей земле. Мёртвые тела будут загрязнять воды и приносить болезни.

Нигирь надеялась на мудрость Радула.

– Какую же яму придётся выкопать, чтобы всех похоронить?! – он изумленно показал в сторону ущелья, над которым уже кружились птицы – падальщики. Но было заметно, что он соглашается с доводами Нигирь.

– Помогут пленные. Можно найти в лесу овраг и на дне его засыпать тела.

На этом они и остановились. Ямы в лесу были найдены, туда стали носить тела. Радул и Тотун подошли к пленным, те не сразу поняли, что от них требуют, но потом кирты и пленные марсины работали вместе, не глядя друг на друга.

Раненые оставались беспомощно ждать своей участи у скалы, пощады они не ждали. Вдруг Радул узнал среди них Миромхэ. Шлем он успел снять, но не узнать его было невозможно – на голове вождя не было ни одного волоска, а глаза поблёскивали злыми огоньками. В довершении всему Духи лукаво пометили вождя марсинов: шею и одно ухо этого человека покрывало красно-пурпурное пятно. Он не был ранен, но посчитал недостойным занятием для вождя хоронить воинов. Воля его не была сломлена, он готов был принять любую судьбу из рук его заклятых врагов.

Нигирь стояла в стороне от мужчин, выполняющих свою суровую работу, и успокаивала лошадей марсинов, связанных между собой. Она не стала вмешиваться, когда Радул направился к Миромхэ.

– Пришёл сюда убивать!? Хотел нашей смерти, теперь смотри, как будут умирать твои люди! – прокричал он, обнажая свой кинжал. – Рабы нам не нужны и отпускать вас нельзя – вернётесь опять. Может, среди вас есть тот, кто убил моего сына?!

На лице Миромхэ была написана холодная злоба. Подобно ядовитой змее, не отрываясь, глядел он на предводителя.

Радул дал знак своим воинам, чтобы покончить с пленными врагами.

– Подожди, Радул! Останови эту бойню! – звонкий голос Нигирь услышали все.

Старый воин, привыкший к её предупреждениям, остановил воинов, которые уже намеревались расправиться с пленными.

– Говори, Нигирь. Что же будем делать с ними? – Радул повернулся к девушке. Остановились и другие воины.

Миромхэе и другие пленные марсины затихли, понимая, что решается их судьба.

– Нельзя убивать пленных. Поднимешь ветер – вернётся буря. Зло рождает ещё большее зло.

Нигирь подошла вплотную к старому воину и, заглянув ему прямо в глаза, тихо сказала:

– Мы одержали победу. Не держи больше зла на марсинов. Отпусти тех, кто пришёл не по своей воле, прояви милосердие к их судьбе. Вождя Миромхэ и его командиров мы заберём с собой. Пусть они поживут в плену в наших поселениях и посмотрят, как мы живём. Может, научат чему-то полезному свой народ. Их судьбу решит Совет старейшин.

Девушка не требовала, она просила с кротостью и смирением в голосе.

– Будь милосерден, Радул. Человек несёт ответственность за судьбу своей души. От мыслей и дел твоих будет зависеть судьба нашего народа. Доброе слово, добрые помыслы и дела человека помогают восторжествовать силам Света и Добра над тьмой и злом.

Сердце старого воина дрогнуло и размягчилось. Он согласился с доводами Нигирь, хотя существовал негласный обычай войны: рабство или смерть побеждённым. Как бы ему не было трудно принять решение, он дал команду отделить командиров и вождя от других пленных. Их оказалось всего пятеро, включая Миромхэ.

Вождю марсинов и его ближайшим помощникам связали руки и отвели под охраной в лагерь киртов. Широкие плечи Миромхэ опустились, а на висках набухли извилистые жилы, он смотрел на правительницу киртов, насупившись, налившимися кровью глазами. Другие пленные воины стояли, мрачно потупив головы, они не понимали, что происходит, и ждали самого худшего.

Нигирь сразу почувствовала их состояние и прочитала их бессвязные лихорадящие душу мысли. Девушка подошла к ним. Ей пришлось подождать, пока найдётся киртский воин, знавший язык марсинов. Он стал переводить слова Нигирь.

– Воины племени марсинов! – громко перевёл кирт обращение девушки. – Мы не причиним вам вреда и отпускаем вас домой – к семьям и детям. Наше племя дружелюбное, мы хотим жить в мире с нашими соседями. Давайте торговать и помогать друг другу. Не допустите того, чтобы снова гибли в сражениях наши воины. Пусть в душах ваших расцветёт цветок милосердия, а этот день навсегда изменит вашу жизнь. Приходите к нам с миром, а не с копьём и мечом! Возвращайтесь домой и навсегда запомните этот день – киртские воины даруют вам свободу!

Ошеломлённые марсины не трогались с места, не веря такому исходу и опасаясь подвоха. Тогда Радул поднял руку, кирты расступились, открывая широкий проход по руслу реки Тарибон. Наконец марсины двинулись нестройными рядами, ещё не веря в своё счастливое избавление от смерти. Мокрые и униженные, они ускоряли шаг и, в конце концов, не выдержали и побежали, толкаясь и распихивая друг друга. Марсины походили на воров, пойманных, но отпущенных на свободу. Страх возмездия гнал их прочь от ущелья, они боялись, что кирты передумают. Но их никто не преследовал.

Радул решил, что пора позаботься об уставших воинах. Он дал команду отдохнуть в лагере до утра. В Пагуст решили двинуться с первыми лучами солнца.

Нигирь поспешила к раненым киртам. Их расположили под навесом на краю поляны, недалеко от места сражения. Поляну окружали привязанные лошади, а в середине стояли временные шалаши воинов. В лесу хоронили погибших, киртов из них было всего пятнадцать человек. Раненых воинов было около двух десятков. Нигирь заботливо осмотрела каждого. При помощи нескольких воинов она приготовила отвары кореньев, напоила ими раненых, промыла раны и наложила повязки с травами. Для самых тяжелораненых был сделан отдельный шалаш. Девушка то и дело исчезала в лесу, возвращаясь с пучками трав и кореньев. На большом костре всегда стоял котел, полный кипящей воды. Воины с благодарностью внимательно наблюдали, как ловко она останавливает кровь и перевязывает раны чистой тканью, прикладывая травы. К сожалению, не у всех воинов ранения могли зажить благополучно. Когда подошёл Радул, девушка отвела его в сторону от шалаша тяжелораненых.

– Никто из пяти не доживёт до утра. Я только могу облегчить их страдания, уводя в мир грёз.

Нигирь показала воину несколько ярких шапок грибов.

– Они не будут чувствовать боли, находясь в мире видений и забытья. Я приготовлю напиток из этих грибов и хмеля.

Радул согласно кивнул. Он знал, как тяжело переносить мучительную боль ран. Вскоре стоны раненых утихли. Лагерь погрузился в блаженную тишину отдыха. Бодрствовали только дозорные.

Рано утром, похоронив умерших от ран воинов, отряды отправились в Пагуст. Печально начавшийся период жизни закончился двумя днями веселья. Кирты праздновали победу. Все воины, участвовавшие в сражении, получили по лошади побеждённых врагов и их оружие. Остальных коней решили перегнать в селение Санир. Туда же под охраной отправили Миромхэ и его сообщников, возглавлявших нападение кочевников. Для пленных сделали большие деревянные клетки, которые поставили на повозки.

Глава 8

Нигирь гостит в Пагусте

После того, как отряды Радула и Тотуна разъединились в Пагусте, молодой воин поспешил увести своих людей обратно на южную границу.

Нигирь попросила Радула задержаться на несколько дней в этом гостеприимном поселении. Ей хотелось ознакомиться с укладом жизни Пагуста. Она долгое время жила с шаманом вдали от поселений и теперь хотела наверстать упущенное и поближе узнать свой народ. Нигирь, стараясь никому не помешать своим любопытством, без устали обходила поселение с одного конца в другой, здороваясь со всеми поклоном головы.