Тонкости приручения магических тварей

– Всех накормлю! – грозно бурчит он, пока очередное дитя слюнявит ухо.

Даже во сне я резко чувствую, как меня отпускает, накрывая смехом.

Только декорации снова меняются.

Теперь я иду по полю. Ему нет ни конца, ни края. Я знаю, что должна кого-то найти. Кого-то очень нужного, дорогого и близкого. Я раскрываю рот – но из него не вылетает ни звука. Ветра тоже нет. Пугающее безмолвие, которое разрывает, как фольгу нож, шелест крыльев. Тень – высоко в ясном небе виднеется все увеличивающаяся крылатая тень. Я должна испугаться, должна бежать, но вместо этого я запрокидываю голову и не могу отвести глаз от того, кто спускается с небес.

Человек-птица с огромными бархатно-темными крыльями. Он зависает, не касаясь ногами поля, и смотрит на меня. Я не могу увидеть его лица – или воспринять его. Но я ощущаю его странную тревогу и нужду. И злость.

– Ты не скроешься от меня. Не сбежишь. Нигде. Никогда. Я уничтожу любого, кто посягнет на тебя, – говорит это воплощение женских любовных романов про властных «пластилинов».

А я теряю дар речи и только тяну к нему руки. Тяну, чуть не плача – и не могу коснуться. Меня уносит порыв ветра, бросая у какой-то маленькой избушки, на приступке которой сидит знакомая смуглокожая женщина. Та самая, которую я толкнула днем – сейчас я воспринимаю все особенно четко.

Она сидит, медленно набивая трубку. Прячет кисет, хмурится, сдвигая брови. Многочисленные аляповатые браслеты на руках начинают звенеть.

– Ну чего ждешь-то, дура? – спрашивает низким, трубным каким-то голосом. – Я вам что велела? Недобрую судьбу накличешь! Беда рядом ходит! Вам не место в этом мире!

– Да что вы такое говорите! – голос прорезается, и я искренне пытаюсь возмутиться такому произволу.

Что за сон дурацкий!

– Э нет, я с тваревыми владыками не собираюсь разборки устраивать! – Мне грозят пальцем. – Ты им обещана, не балуй! Не жди беды сыну, уходите! Завтра же, пока не поздно! А теперь брысь!

Новый порыв ветра нещадно закручивают Элли в моем лице… но только ни волшебной страны, ни Канзаса мне не видать – с тихим вскриком я просыпаюсь вся в поту, в собственной постели.

– Чтоб тебе самому сто детей родить! – бурчу, вспоминая сумасшедший сон.

Только вот ноет под ложечкой, больно уж предчувствия нехорошие… Смотрю на часы – семь утра. Пора собираться на работу. И заодно завезти сына на тренировку.

Знала бы, что случится – пешком бы пошли! Или на троллейбусе поехали. Но история в очередной раз сделала виток – тварева цыганка оказалась права.

ГЛАВА 2. ПОПАЛИ К ТВАРЯМ НА КУЛИЧКИ.

Утро не задалось – это когда на голове потоптался слон, любимая сережка потерялась, каша на кухне сгорела, а, когда ты прибегаешь на грохот в соседнюю комнату, то тебя встречает свисающая со стены полка и невинные-невинные взгляды «а мы просто лежали».

Тьфу! Что Ян, что Лира! Лежали они, как же. Ну, мама же у нас сам себе плотник, столяр, сантехник и ещё множество других полезных профессий. Потому что давно известно – хочешь сэкономить – заведи себе… маму.

В общем, когда все были одеты, накормлены, вымыты – в любом порядке, и стояли, готовые к выходу, я была на последнем издыхании.

– Мам, что-то случилось? – Ян смотрел серьезно, как будто не дурачился ещё десять минут назад.

– Ой, пустяки, – отмахнулась, – больно уж сны сегодня снились после ваших откровений фееричные.

– Ну… тогда пойдем? – сынуля подозрительно торопился и рюкзак у него был какой-то слишком большой.

Но выяснять подробности было некогда – и я решительно повела свой маленький отряд к такси.

Немногословный и, видимо, ещё сам толком не проснувшийся таксист газанул с места так, как будто за нами черти гнались.

– Прям Формула-1, – хмыкнул довольный Ян. В отличие от меня, он скоростью только наслаждался.

Я уткнулась в телефон. Рабочий чат пестрел сообщениями. Кто-то жаловался на начальство, кто-то – на пациентов, кто уснул в ночную смену… Госпиталь – целый маленький мирок. Со своими правилами и законами.

Я сдержала зевоту, поспешно отвечая второй массажистке. Обычно стервозная, сегодня Карина подозрительно радовала своим добродушием и пыталась расспросить, куда это я вчера сорвалась, что начальник рвал и метал. Нда. Снова премии лишусь…

Не умеешь ты Регина свет Марисовна под людей подстраиваться. Понимаю, что этот внутренний протест имеет корни в моем глубоко неудачном замужестве, но… ненавижу подчиняться. На любое давление реагирую ответным нападением.

– Ма, ничего себе мы погнали! – восторженный вскрик сына вырывает из дебрь телефона.

За окном мелькают кольцо дороги, река, гладкий асфальт трассы. Мне кажется, что мы несемся уже под двести километров. Пытаюсь окликнуть таксиста, чтобы перестал лихачить, но он меня не слышит.

– Что происходит? – высовывается из-под куртки сына морда Лиры. Так и знала, что ласку с собой прихватил! – Чую магию!

Какую ещё магию?!

– Ма, мы так разобьёмся! – Ян сцепил пальцы в кулаки и смотрит вперед, широко распахнув глаза от восторга и страха.

Из горла вырвался нервный смешок.

Машина неслась по трассе на огромной скорости. Мне уже было не до смеха. Ни души вокруг – хотя ещё совсем недавно мы стояли в пробках, буквально две улицы назад! Огромная дорога была пуста, солнце казалось отсюда тусклым шариком, а с реки наползал туман. Откуда в наших краях туман, если осадков уже давно не было? Утром все на работу едут по этой трассе, с чего ей быть пустой?

Уши заложило, а внутри буквально что-то толкнуло, крича: хватай сына и прыгай! Прыгай, драх тебя раздери!

Не знаю, кто такой драх, но на такой скорости мы мгновенно разобьемся! А может и не мгновенно! Водитель что-то орет, я вижу, как ходят ходуном его руки, как крутится руль, а впереди виднеется… что это? Откуда посреди дороги стена?

– Ян, держись! – шевелю губами.

Крепко хватаю побледневшего и дернувшегося было сына, другой рукой прижимаю к себе сумку и… рывком распахиваю дверцу машины. В ушах свистит ветер. Голову нещадно сдавливает, сердце грохает где-то в груди. Я закрываю глаза. Боже мой, Регина, маму же твою, ты правда сошла с ума, ненормальная! Но я только крепче обнимаю сына и прыгаю… прямо в распахнувшуюся передо мной синеву воронки.

Чтобы в следующее мгновение осознать себя барахтающейся в каком-то болоте вместе с Яном, говорящей лаской и чудом не промокшим рюкзаком с кое-какими вещами.

Над нами горело светло-сиреневое с желтыми искрами-лучами солнце. Горело тускло – на небе собирались тучи. Болотная жижа противно хлюпала в новых сапогах.

– Вот это мы попали! – восторженный шепот грязного, как демоненок, сына, вывел из состояния ступора.

– Да чтоб вас, – прошипела, понимаю, что найти сухую часть тела будет крайне затруднительно.

Хорошо хоть в рюкзак жижа попасть не успела – он был наглухо застегнут, а кожа плохо пропускала влагу. Телефон же почил смертью храбрых то ли ещё на Земле, то ли в болоте.

– Ян, ты как? – я поспешно заковыляла к сыну. – Не ушибся? Ничего не болит?

Хотелось немедленно ощупать сына с ног до головы, но видя, как бодро он выскочил на берег, я придержала свой порыв.

Ласка, которая из нас была самой сухой, спрыгнула с головы Яна и закопошилась в траве.

Стойте, хотя…

– Ты сухой? – удивленно констатировала, огладив рукав куртки сына.

В новом мире было душно и влажно.

– Я его защитила, – проворчала откуда-то Лира, – в конце концов, хранительница я или нет, – а вот тебя не могла, извини.

Правда, извинение было не слишком искренним.

– Мы на Дагоше? – уточнила я негромко, ощущая, как судорожно бьется сердце.

Не знаю, почему я так решила. Просто ощутила, как кольнуло иглой сердце.

– Да, точно там. Правда, в каком регионе не пойму… портал спонтанный, вообще непонятно, откуда взялся, – мохнатая нахалка казалась озадаченной.

А я ведь так и не расспросила её ни о магах, ни о местных обычаях, ни о прочих важных вещах. Думала, что есть ещё время.

Несмотря на то, что было тепло, меня начало потряхивать от сырости.

– Ма, возьми хотя бы мой свитер! Раздевайся давай, ещё не хватало, чтобы ты простудилась! – проворчал Ян, вызвав вспышку умиления.

Пальто скинула – все равно ничего с этой мокрой тряпкой сейчас не сделаешь. Сняла сапожки, стянула колготки. Честно говоря, понятия не имею, как выживать в диком лесу и ориентироваться на местности. Страха сейчас не было – защитная реакция – только практический интерес. Что делать, чтобы вытащить нас с Яном к местной цивилизации, можно ли вернуться домой и как устроиться здесь? Желательно, не привлекая внимания.

Пока переодевалась, услышала недовольный вопль сына. Резкий шорох и шелест – похоже, какую-то птицу вспугнули, едва снова не рухнул в болото. Вот это местечко!

– Да чтоб тебя! Трясогузка недожаренная! Лирка, все вещи на дно теперь пошли! – Донеслось ещё более настораживающее.

Прекрасно, просто прекрасно. Теперь у нас нет даже того малого (или не очень, если судить по рюкзаку), что могло бы быть. Оставалось встретить очередную неприятную новость с завидной стойкостью. Болото здешнее было коварно, сунуться в него снова – верная смерть. Лучше уж так.

Спустя полчаса наша процессия медленно двинулась куда-то в сторону северо-запада, где, по мнению Лиры, она чуяла большое скопление магии. Значит – заявила авторитетно наглая меховая подушка – там есть маги и нам помогут.

В последнем я не была уверена. Шагать босиком по местной траве было неудобно, но натягивать мокрые ботинки я не спешила. Юбку удалось выжать и немного застирать, но снимать я её отказалась категорически. Зато верхнюю одежду сменила на свитер Яна. Коротковат, конечно… но лучше уж в коротком и сухом, чем в мокром.

Лиру я расспрашивать бросила быстро – та отвечала уклончиво и предпочитала ехать на Яне. Сын восторженно крутил головой. При всей его «взрослости» все, что происходило, он воспринимал, как ещё одно веселое приключение. Свой рюкзак, в котором, оказывается, ехало множество полезных вещей, потому что у Лиры с утра было дурное предчувствие, сынуля успешно потерял. Да-да, вполне в его духе – сначала выловить, а потом посеять! Вернее сказать – снова утопить, и на этот раз – окончательно! Вещи-то пошли на дно, так сказать, вместе в рюкзаком.

Я же мрачно размышляла о том, что новый мир далеко не так прекрасен, как мне бы хотелось. Людям из ниоткуда, без документов, почти без одежды и других вещей будет очень сложно в чужом мире. А ещё в глубине души жил мой самый главный страх – что Яна у меня отберут. Что я могу противопоставить магии?

Женщина около тридцати, человек, без малейшего проблеска каких-то сверхспособностей? Мне нужно любой ценой устроить Яна на учебу. Обязательно. И узнать как можно больше об этом мире, при этом оставшись незамеченной.

Сложно, очень сложно…

Мои мрачные мысли прервал рокот грома. Тучи сгустились ещё сильнее, клубясь темной хмарью.

– Идти ещё не меньше двух часов – ворчала ласка. А я чувствовала дикую усталость.

Но нарочито бодро заковыляла в гущу деревьев. Говорят, что под деревом в грозу лучше не прятаться, но промокнуть до нитки, когда этих деревьев и так вокруг полон лес – не самый лучший вариант!

– Мам, а Лира говорит, что это нас Земля сама вытолкнула, как этот… типа чужеродный элемент! – поделился Ян. – Представляешь? А как же ба с дедом? А как же наши вещи? Интересно, что там с машиной стало?

Мы устроились под развесистой кроной огромного дерева с резными синими листьями, когда стемнело окончательно и ливанул дождь.

– Уверена, что раз местные маги такие спецы, – я подмигнула сыну, – то они наверняка знают дорожку на землю. Потом – не ты ли хотел сюда попасть и как следует осмотреться? Вот выйдем к людям – и попробуем осторожненько. Кстати, Лира, можно ли как-то скрыть от других магов силу Яна? – озаботилась я, вспоминая многочисленные прочитанные фэнтези-романы, которые мне скармливала медсестричка.

Яну было сухо и тепло – благодаря Лире. Мне мокро и холодно. Сын пытался затянуть меня в свой теплый кокон, но чуть не промок сам. Ладно ещё крона действительно спасала, хоть и не сильно. Если бы не я, Лира с сыном вполне могли бы уже дойти до жилья…

– Скрыть можно, но сложно. Я ещё маленькая, у меня не получится, – с сожалением вздохнула пушистая, – но мы можем попробовать придумать что-нибудь другое… Морок… мм… немного уменьшить? Или лучше разделить?..

Мысленно поблагодарив себя за идею, я решила не мешать мелкой строить теории. Только успевала подбадривать.

А несколько завалявшихся печенек пошли на ура, задавив местный мохнатый бунт на корню.

Дрожа от холода, я прикрыла глаза, чувствуя, как тяжелеют веки. Не спать, Регина! Воспаление легких – и все, будешь летать привиденьицем и магов пугать по ночам!

Ждать больше было бессмысленно, тучи сгустились ещё сильнее. В лесу кто-то далеко-далеко, но весьма предвкушающе зарычал.

– Так! Слушай мою команду, отряд! Вперед и только вперед, сидеть и ждать бессмысленно! – скомандовала. – Лира – ты наш главный навигатор, – ласка раздулась от гордости. Сын – отвечаешь за проход! Ну а я на подхвате!

В горле запершило, я задорно чихнула, и мы понеслись через лес. Вернее, это была картина «туристы из Италии в русской тайге». По крайней мере, я бы на месте бедных мишек или ещё какой живности на всякий случай сбежала.

Не знаю, сколько мы шли. И я, и все мои вещи промокли до нитки, тело было тяжёлым, и только внимательный и временами тревожный взгляд сына заставлял растягивать губы в улыбке и упорно ползти вперед.

Я уже слегка охрипла – надо же было затянуть какую-нибудь жизнеутверждающую песню, чтобы сообщить всему миру какие мы грозные. Ноги не держали, натянутые все-таки сапоги помогали только не утонуть в грязи – мокро было одинаково что в них, что без них.

А ещё мне иногда начинало чудиться, что за нами следят. Вот несколько раз словно сами собой отклонились, пропуская, кусты. Где-то ухнула птица. Заскрипело дерево, едва не уворачиваясь от меня, пока я пыталась не протаранить его лбом.

Одна ветка меня даже, кажется, поддержала. Доктор, если вас поддерживает дерево, насколько плохи ваши дела? В моем бреду я была уверена, что нас куда-то ведут, ведут вполне целенаправленно и расчетливо, тут же смыкая ветви стеной за нашими спинами.

Из странного созерцательного состояния вырвал отчаянный плач. Вернее, это был не плач, а просто тихий усталый писк, как пищит совершенно обессиленное существо, которое потеряло уже всякую надежду на то, что ему кто-то откликнется.

Не знаю, что мной двигало в этот момент. Может быть, запредельная усталость. Может – просто капелька злости и раздражения. Желание выплеснуть его, сделать хоть что-то полезное, вырваться из монотонного круга передвижения ногами туда-сюда.

– Мам, ты куда? – встревоженный крик в спину. Или мне он тоже померещился?

Сынуля, не мешай маме слегка сойти с ума. А то ваша магия доведет и так до ручки и пенсии.

Я ринулась вперед, едва не споткнушись о корягу, вывернулась, чуть не пропахала носом небольшой овражек и, наконец, оказалась на небольшой поляне.

Сердце дрогнуло. В одном из огромных деревьев, её окружающих, было небольшое углубление. Что-то вроде естественной пещерки-дупла. И оттуда на меня смотрели два сияющих голубыми отсветами глаза, и раздавался тихий плач с шипением напополам.

– Мама, где ма-мааа? Ку-ушать хочу, тепло, спа-ать, стра-ашно… – донеслись до меня отчетливые звуки.

Я чуть снова не растянулась прямо на мокрой земле! Оно говорит? Это ребенок? Но…

Осторожно приблизилась, чувствуя, как отпускает внутри напряжение, ослабляется дрожащая где-то глубоко в душе струна.

Я присела на корточки. Из пещерки на меня таращилась маленькая чешуйчатая морда. Существо было похоже на ящерку, имело вытянутое тело, плотные зеленовато-синие чешуйки и… это зачатки крыльев?

– Ма-ма?.. – вопросило это чудо, хотя я точно знаю – из пастенки доносился все тот же скулеж.

Среди корней виднелись осколки огромной скорлупы.

Я действительно рехнулась, если это делаю… правда-правда… Но я протянула руки к малышу и подхватила его под попу, прижимая к себе.

– Мама пришла, маленький мой, мама уже пришла!

Я осторожно погладила лобастую головенку, почесала чешуйки у надбровных дуг. Маленькие коготки попытались ухватить меня за палец. А потом наглые острые зубки сделали финальное и торжественное «кусь». Хрум. Ням. Вкусно тебе, вампирчик чешуйчатый, а? Мой прокушенный палец ласково облизали шершавым язычком.

И меня вдруг окатила волна восторга и признательности.

– Моя мама-аа! Моя! Пришла!

Этот вопль буквально оглушил – но и привел в чувство. Я вдруг как-то разом поняла, что не слышу ни сына, ни Лиры, а стою одна под дождем в огромном враждебном лесу, прижимая к себе неизвестную науке тварюшку.

– Не вздумай его бросить, женщина. Иначе пожалееш-шь, – от шипящего голоса бросило в дрожь.

Я дернулась, начала озираться.

– Вы кто? Где вы, я вас не вижу? Что происходит? – голос предательски дрожал.

Ящерка жевала мой палец, видимо, посчитав его надежной заменой соски.

От одного из соседних деревьев отделился темный силуэт. Я не могла разглядеть его лица, но четко ощущала странную, буквально подавляющую волю энергию.

– Это неважно, женщина, – мне показалось, что неизвестный произносит слова с некоторым трудом, как будто забыл, как это – говорить.

Но интереснее другое – он однозначно говорил не по-русски, но я его прекрасно понимала.

– Неважно кто я. Детеныш мелкий, он тебя признал и запечатлелся, поэтому будешь за ним следить, как за родным. И не вздумай сбежать!

– Да вы с ума сошли? – только усталостью и безразличием уже ко всему, что здесь происходило, я могу объяснить то, что отчитывала незнакомца явно опасного и вообще непонятного происхождения. – Мне самой негде жить, у меня нет ни угла, ни работы, ни какого-то бы то ни было плана на будущее!

– А когда будет? – поинтересовалась тень.

– Что будет? – уточнила растерянно.

– Когда будет понимание будущего и стабильность? – уточнили терпеливо.

Боже, скажите, что я сплю, и мне просто снится очередной бред… Где Ян? Где Лира? Как мне их теперь искать и что с этим всем делать?

– Не раньше, чем через месяц, – постаралась ответить местному маньяку лесному как можно спокойнее.

– Тогда я принесу тебе детеныша Луррагского дракона через месяц, – поставили меня в известность. – А пока дай ему имя.

Луррагский дракон у меня на руках тихо сопел. Умаялся, бедный. Несмотря на общую странность ситуации мелкого было жаль.

– Алтти, – не раздумывая ни секунды, выбрала я, – на одном из языков на… – осеклась, но решилась исправить ситуацию, – древних языков это имя значит «истинно благородный».

Едва ли в этом мире есть финны и финский язык…

– Красиво. Мне нравится, – задумчиво заметила тень.

Миг – и тень уже рядом, но я по-прежнему не вижу, кто скрывается под ней.

– Нарекаю тебя именем Алтти, драконий сын, – мелькнули очертания узкой сильной ладони с когтями, мне показалось, что я увидела отблеск магии – и все исчезло.

Дракон перекочевал в руки к незнакомцу, а меня бесцеремонно ухватили за руку.

– Идем, женщина. Я выведу тебя к твоим спутникам, они уже достигли границы леса. О встрече советую не распространяться. Скажешь, что услышала крик о помощи, но тебе показалось, и ты смогла быстро вернуться на место и даже их нагнать.

Мы шли быстро. Рука спутника была прохладной и жесткой на ощупь, как будто из камня. Ещё несколько ударов сердца – и казавшийся неприступным лесной массив остался за спиной. Я стояла на опушке леса, впереди виднелись огни большого города, а ко мне уже бежал Ян с Лирой на плече.

Удивительное дело – холода я больше не чувствовала, как и сырости.

ГЛАВА 3. ТВАРИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ…

В тот день мы вышли прямо к предместьям довольно большого, хоть и вполне провинциального по местным меркам городка Ляррит. Северо-западная часть Ляррита не пользовалась популярностью, потому что находилась слишком близко к Гарскому лесу, или, как его называли в народе «тваревам высидкам».

Нет, твари, разумеется, жили на Дагоше не только по лесам и болотам. Многие спокойно обитали в городах, другие, как уже рассказывала нам Лира, селились среди людей и старались ничем не выдавать свою непохожесть. Третьи были достаточно сильны, чтобы не таиться и скалили клыки, полностью уверенные в своей неприкосновенности. Четвертые жили в собственных государствах, где уже люди считались персонами «нон грата».

Официально считалось, что о «диких» тварях никто не заботится и никто за них не отвечает, так что действуют они сами по себе и, случись что – разбираться с ними людям также придется исключительно самостоятельно. Так о чем это я?

Ах да, о том, как ошалевшие и безумно вымотанные, мы с сыном в тот день добрели до бедняцких выселок, где местные, приняв нас за беглецов из деревни, разоренной тварями, выделили нам один из покосившихся пустующих домов и на этом наше общение закончилось. Тем более что я на их языке не говорила и их не понимала – если бы не сын – мы бы и вовсе пропали.

Не хочу вспоминать, как было тяжело первые две недели. Удивительно ещё, что язык дался мне так легко, хотя и училась я едва не по десять часов на дню. Самым сложным было найти еду. Побираться у нас бы не вышло, даже если бы захотели – за это местной управой был назначен серьезный штраф, а то и вовсе заключение или каторжные работы мажьего разлива.

К счастью, у нас была Лира, которая нас сильно выручала, принося иногда тушки местных кроликов и других диковинных грызунов. За помощь с детьми и по дому местные помогали освежевать тушки – впрочем, часть забирая себе. Однако, хоть так. Скудно и голодно – но мы были не в обиде. Это куда лучше, чем могло бы быть. К тому же можно было сходить в лес по грибы и ягоды – та же Лира указывала, что можно собирать, что подойдет на заготовки, а что ядовито.

Встречу с дракончиком и странной тенью, признаюсь, я забыла как страшный сон. Главной целью было выжить. Что может человек с Земли в новом мире? Увы, прогрессорство прекрасно выходит только в книгах. Среднестатистический человек привык все брать из магазинов и смутно представляет, что и как можно сделать своими руками.

Хорошо, я в свое время бралась за самые разные курсы – было у меня такое хобби, чтобы не закиснуть. И на одном из таких мастер-классов нас научили плести посуду. И корзины. Газетные трубочки, сосновые иголки, лоза – годилось все.

Но если бумага здесь была для низшего класса предметом роскоши, то вот иголок – длинных, довольно толстых, от местного аналога сосны – синевато-изумрудной хвойной шихчи – я набрала вдоволь во время одного из походов в лес.

Два дня плела, как заведенная. Несколько тарелок, что-то похожее на стаканы – чтобы вода не просачивалось, пришлось проложить их плотными листьями фаэрки – растения, похожего на наш лопух, только куда более удобного – она была клейкой, липла к поверхности и хорошо держала жидкость.

Местной старожиле бабуле Верге, по чьим советам удалось улучшить посуду я и подарила первый комплект. За это нам достались кое-какие старые вещи и даже пара покрывал на дровяные настилы.

Руки быстро огрубели, кожа посмуглела, и я уже мало чем напоминала себя прежнюю. Ян в очередной раз доказал, что он золото, активно занимаясь делами в нашем новом домике, общаясь с местными мужиками и узнавая новый мир. А по вечерам тихо занимался самой простой магией с Лирой.

Работу в доме тирлеса Жайнара, местного мага-аристократа, я нашла совершенно случайно, хоть и по знакомству, если можно так сказать. Троюродная племянница бабки Верге работала там одной из служанок да затяжелела. Не хотела бросать вполне доходное по местным меркам место до последнего. Но, когда чуть не упала, поднимая чан с водой – это на пятом-то месяце! – её муж – серьезный бородатый детина, местный мастер по дереву, так же серьезно и основательно поговорил с женой и её родичами, и неугомонная Маля решилась уйти. Но не насовсем – а на время.

Вот и обратилась ко мне. Знала, что мне нужны сейчас деньги и готова браться за любую работу. Если бы знала, с кем встречусь в доме местного богача, лучше бы наладила торговлю своей еловой посудой!

Ну кто бы мог подумать тогда, что найти работу в магическом мире гораздо сложнее, чем найти неприятности?

А иногда, отправляясь на поиски первого, ты рискуешь весьма сильно обрести второе. Как, например, я сейчас.

Потому что пусть в этом мире я уже не первый день, но привыкнуть к нему, к тому, что взрослая самостоятельная женщина, опытный специалист на Земле, здесь я, не имеющая магии, немного больше, чем никто… не то, что сложно, а невозможно. А ведь мы с сыном попали в этот мир меньше месяца назад. А кажется, что целую вечность… вечность с того момента, как мой ребёнок порадовал маму наличием у себя магии огня, а вдобавок вредного хранителя в лице ласки по имени Лира.