Хроники MF DOOM. Подлинная история главного анонима рэп-сцены

Хотя Эшлин воспитывалась христианкой, она приняла ислам и начала читать Коран. Как интеллектуально любопытная и заядлая читательница, она передала свою любовь к языку и письменному слову своим детям. Несмотря на медсестринское образование, она была достаточно прогрессивна и практиковала натуропатическую медицину и йогу, медитацию и вегетарианство задолго до того, как это стало мейнстримом. В то время как Дэниель-старший посвятил свое творчество живописи и резьбе по дереву, превратив подвал дома в свою студию, где он хранил стопки готовых холстов и художественные принадлежности, Эшлин с удовольствием разрабатывала и шила одежду для всей семьи.

Раннюю жизнь детей Думилей, выросших в семье среднего класса с двумя родителями, можно назвать вполне обычной. Несмотря на то что в семье в почете была дисциплина, детям позволялось быть самими собой, заниматься тем, что им было интересно, например, кататься на скейтборде и ездить на велосипедах BMX. Однако их отец строго контролировал получение детьми информации из СМИ, отдавая предпочтение образовательным программам каналов NPR и PBS. Но они все равно предавались еженедельному ритуалу просмотра утренних мультфильмов по субботам и прочих детских программ.

Дэниель-младший не проявлял особой страсти к учебе в школе. В одном из самых первых табелей успеваемости, когда ему было всего шесть лет, учительница описала его как «очень спокойного мальчика, который ладит со своими сверстниками»[17]. Далее она отметила:

Думилей может расшифровывать значение слов и понимать смысл прочитанного. У него хорошие задатки, но очень плохие способности к работе, он невнимательно слушает и не следует указаниям учителей[18].

Очевидно, DOOM, как его называла мама (и это имя закрепилось за ним, далее это имя будет использоваться в предпочтительной форме с заглавной буквы), уже был увлечен другим ритмом жизни. Несмотря на то что он получал в основном тройки, ему все же удалось получить пятерку за отношение к учебе, но за старание стояла двойка. Зато учитель хвалил его способности к рисованию.

По воле случая DOOM принадлежал к первому поколению людей, выросших на рэпе. Хотя он был слишком мал, чтобы посещать те легендарные первые рэп-вечеринки в Бронксе, ему исполнилось восемь лет летом 1979 года, когда новинка на музыкальной сцене – декламация рифмованных слов под бит – наконец достигла национальной известности благодаря треку Rapper’s Delight, который стал настоящей сенсацией от группы Sugarhill Gang. Помимо того, что эта песня познакомила общество с рэпом, она еще и послужила толчком к появлению шифровок в школьных дворах, когда дети, воспитанные на «Сказках Матушки Гусыни», пытались подражать ее увлекательному потоку слов. Всякие причуды всегда были валютой среди молодежи, но DOOM относился к рэпу серьезнее, чем большинство из них. «С третьего класса у меня была тетрадка, в которой я составлял слова в рифмы просто ради удовольствия», – вспоминает он. «Мне нравятся различные этимологии, сленг, появившийся в разные эпохи, разные языки, разные диалекты. Мне нравилось говорить с кем‑то, перебрасываться словами, и они не могли предугадать, что ты скажешь дальше. Но как только ты что‑то произносишь, они всегда говорят: «Ох, офигеть!»[19]

Но еще до того, как рэп стал главной темой разговоров в городе, все внимание общества было приковано к диджеингу. Когда DOOM’у было около 8 или 9 лет, он и его братья и сестры проводили несколько дней в неделю в доме няни Долорес. Она жила с двумя взрослыми сыновьями, Чарли и Дагом, 17 и 20 лет соответственно, которые носили афрокосички и были сильно увлечены музыкой. В подвале своего дома во Фрипорте они установили пару вертушек и микшер, чтобы заниматься диджеингом, крутя популярные в то время джемы из таких песен, как Bounce, Rock, Skate, Roll Вона Мейсона и Crew, Good Times Чика и Genius of Love от Tom Tom Club.

«Мы подглядывали за ними, – вспоминал DOOM о сыновьях Долорес, – подглядывали в подвале за тем, что они делают»[20]. Он наблюдал за ними с лестницы в подвале и в конце концов был приглашен спуститься вниз, чтобы принять участие в действии. «Так я впервые познакомился с тем, что мы называем хип-хопом, – говорил DOOM, – Вы знакомы с этими ощущениями, когда крутишь пластинку? Какие ощущения вызывает фейдер, когда двигаешь его, понимаете, о чем я?»[21] Тактильные ощущения от манипуляций с пластинками принесли этому молодому новичку и его братьям радость и привыкание. Хотя до собственного аппарата было еще далеко, они практиковались, когда могли, в домах друзей и родственников, испортив множество игл и виниловых альбомов.

Но эти беззаботные дни детства – бесконечное лето, отсутствие обязанностей и чувство единения – вскоре были омрачены разводом родителей. Хотя Эшлин сохранила право опеки над детьми, переехав к своей матери на 114 E. Hudson St., она разрешила своему бывшему мужу беспрепятственно посещать их. Несмотря на то что разрыв отношений был полюбовным, а дети оказались на редкость стойкими, оглядываясь назад, сложно переоценить урон от того, что семья стала неполной. Но, не имея собственного жилья, Эшлин и сама чувствовала себя ребенком. Жизнь с матерью и несколькими младшими братьями и сестрами создала такую ситуацию, что она не могла долго оставаться на Лонг-Бич.

Эшлин любила независимость и была полна решимости сделать все возможное для своих детей и сохранить их вместе, поэтому она провела следующие два года, пытаясь встать на ноги. Несмотря на наличие постоянной работы, она несколько раз проезжала по всему мегаполису в поисках жилья, которое могла себе позволить. Некоторое время семья жила на Лиспенард-стрит в нижней части Манхэттена, а также к северу от Бронкса, в районах Йонкерс и Маунт-Вернон. Но, несмотря на трудности, с которыми они сталкивались, дети стойко все переносили, находя отдушину в своих фантазиях. «Именно тогда мы начали коллекционировать комиксы, – вспоминает DOOM. – У нас в наличии была вся вселенная Marvel. Вообще вся. Железный человек, Люди Икс, Фантастическая четверка, даже Альфа Рейс. Все это было очень круто. Все спин-оффы и все такое. Вся вселенная Marvel – то, как они ее создали, – все сыграло в итоге свою роль»[22]. Помимо того, что комиксы будоражили воображение, они предоставляли собой полноценный мир, фактически целую вселенную, в которой можно было спрятаться.

Во времена постоянной смены школ, друзей и районов хип-хоп стал для них еще одним явлением, которое поддерживало и увлекало их. Впервые они услышали гарлемского рэпера Kurtis Blow, который исполнял свои хиты Christmas Rappin’ (1979) и The Breaks (1980), на шоу суперзвезды диджея Фрэнки Крокера на WBLS, главной радиостанции Нью-Йорка. Но настоящий, «живой» хип-хоп можно было найти только на подпольных радиоволнах, вещающих на дальних концах FM-диапозона. Когда их мама была в больнице на очередной адской смене, братья засиживались допоздна, настраивая дрянной радиоприемник на волну 105,9 WHBI-FM, радиостанцию в Ньюарке в штате Нью-Джерси, чтобы по средам с 1 до 3 часов ночи послушать шоу Zulu Beats. Ведущие, диджеи Африка Ислам и Дональд Ди, причисляли себя к движению «Зулу нации», которая своими глазами наблюдала за тем, как Бронкс из района жестоких банд превращался в творческий анклав, который объединил разрозненные элементы рэпа, диджеинга, брейк-данса и граффити, превратив это в праздник мира, любви, единства и веселья.

«Раньше они просто крутили брейки, но теперь к ним добавлялся закадровый голос», – вспоминает DOOM. «У вас есть Funky Drummer или Apache, рок, знаете ли, и они ставили еще что‑то из старых комедий, например, фрагменты из Монти Пайтона, – добавил он. – Меня это всегда очень раздражало, понимаете, о чем я говорю? Потому что я не знал, откуда это взялось. Так что приходилось копать еще один слой смыслов. Мало того, что нужно было найти, откуда идет звук, нужно было еще понять, подождите, подождите, что это за голос, понимаете? Так что мне это всегда было интересно»[23]. Диджеи The Awesome Two (Special K и Teddy Ted) и The World-Famous Supreme Team (Cee Divine the Mastermind и Just Allah the Superstar) также вели шоу на радио WHBI, которые братья записывали на пленку. Не имея никакого музыкального образования, DOOM, как и многие другие представители его поколения, увлекся хип-хопом за его доступность, оригинальность и свежесть использования старых записей для создания чего‑то нового.

В 83‑м году, после двух лет скитаний, семья вернулась на 114 E. Hudson в Лонг-Бич, отчасти благодаря усилиям DOOM и его братьев и сестер. Вернувшись под крышу бабушкиного дома, они, по крайней мере, могли рассчитывать на поддержку семьи и друзей, а не пытаться выкарабкаться из проблем в одиночку. Находясь в непосредственной близости от Квинса, Лонг-Бич с момента своего основания в 1922 году также выделялся как уникальный анклав в нью-йоркской метрополии. Занимая самый западный барьерный остров на южном побережье Лонг-Айленда – полосу длиной около трех с половиной миль и шириной менее мили, – он был первоначально прозван «Ривьерой Востока» за свое богатое население и прекрасную набережную. Тихие жилые кварталы с домами на одну семью и ухоженными лужайками перед ними были характерны для города, который в 80‑е годы оставался заселен преимущественно белым населением (около 84 %) с небольшим количеством чернокожих, латиноамериканцев и азиатов.

Лонг-Бич стоял на перекрестке пригорода и большого города, представляя собой такую среду, где скейтбординг и велосипеды BMX сосуществовали с граффити и брейк-дансом. В средней школе DOOM и Дингилизве, оба заядлые скейтеры, построили деревянный халф-пайп на своей подъездной дорожке из обрезков, которые им удалось найти. У них хватало навыков, чтобы разобрать подержанный велосипед BMX до рамы, а затем восстановить и перекрасить его, чтобы он выглядел как новый. Когда в начале 80‑х искусство граффити было на пике популярности, братья увлеклись им. Будучи очень юным для того, чтобы скитаться по индустриальным закоулкам в нерабочее время, DOOM разрисовывал стены жирными маркерами, просто исписываяих словом Art, своим первым официальным псевдонимом, популярным в то время шрифтом в виде пузырьков. Дингилизве, который чаще всего называл себя мусульманским именем Рахим (или сокращенно Хим), выбрал себе погоняло Subroc – это название ядерной боеголовки для подводных лодок, разработанной ВМС США в 60‑х годах. После того как брейк-данс стал следующим популярным явлением среди молодежи благодаря таким фильмам, как «Танец-вcпышка» (1983), «Брейк-данс» (1984) и «Бит стрит» (1984), они увлеклись и этим. Когда окрестная молодежь начала носить с собой куски картона, чтобы бросать свои тела на бетон, вращаясь на нем без последствий, братья Думилей охотно последовали за своими сверстниками, также освоив роботизированные движения «поппинг» и «локинг».

После того как в 70‑х годах из‑за обилия насилия и наркомании в Нью-Йорке сформировалась печально известная бандитская среда, хип-хоп помог заполнить пустоту в 80‑х, способствуя формированию тусовок из групп ребят, проводящих время вместе и имеющих общие интересы.

«И каждый в тусовке мог добавить что‑то свое или, знаете, предложить свою точку зрения», – говорил DOOM.

«Так что граффити было чем‑то, чем мы просто занимались, рисовали, ну, вы знаете, искусство в целом. Сначала это было больше похоже на граффити, а потом к этому добавился брейк-данс. И оказалось, что хип-хоп-часть, музыкальная, звуковая, стала более популярной и стала тем, что мы больше практиковали, записывая кассеты»[24]. Изюминкой создания банды был выбор крутого названия. Они остановились на KMD, потому что им понравилось, как буквы звучат вместе. Взяв за основу дух граффити, который некоторые считают вандализмом, KMD превратился в бэкроним “Kausing Much Damage” («Нанося много урона»).

Переезд в Лонг-Бич укрепил связь братьев с хип-хопом, которому они отдались полностью и со всем юношеским рвением. Они все еще были слишком бедными, чтобы позволить себе собственные вертушки, зато могли хотя бы наблюдать, как их сосед, Фред Харрис, которому в то время было около 18 лет, практикуется в диджеинге на паре Technics 1200, что он держал в своем гараже. Фред был протеже DJ Reggie Reg, популярного местного диджея, выступавшего на вечеринках. Они также познакомились с Ахмедом Брэндоном и Отисом Маккензи, парой подростков постарше, которые были искусными брейкдансерами. Ахмед жил неподалеку от них, а его мать работала в агентстве по уходу за больными у бабушки DOOM’а. И он, и Отис были членами GYP или Get Yours Posse», большой команды молодежи с района, связанной различными аспектами хип-хоп культуры. Хотя рэп быстро утвердился во главе стола, все остальные элементы этой культуры считались не менее важными для настоящих B-boys («брейкданс-ребятам»), которые занимались ими всеми одновременно. До того как в дело вступили деньги, валютой было творчество, а уважение зарабатывали своим мастерством. KMD легко влились в большую группу GYP, чей состав на пике своего развития превышал 40 человек.

Возможно, из‑за того, что их мать терпимо относилась к соседской молодежи, 114 Hudson стал для GYP «базой дислоцирования». «Мы просто тусовались, пили, ели и веселились. И так весь день. Целыми днями», – вспоминает Uncle E., член GYP, который проводил там значительную часть времени. Забавно, что это место было похоже на соседскую парикмахерскую, когда 14‑летний Subroc, едва окончив школу, начал подрабатывать парикмахером. Стоило слуху об этом быстро распространился по городу, как их друзья уже стали занимать места в очереди, чтобы сделать «укладку» или «фейд» в пятницу и субботу вечером. Вместо наличных Sub брал плату виниловыми пластинками, которые его клиенты обычно выкрадывали из коллекций пластинок своих родителей. Поскольку они с братом уже активно занимались «крейт-диггингом» (поиском сэмплов для создания музыки), им требовалось много музыкального «сырья».

К тому времени они накопили достаточно денег, чтобы купить один проигрыватель, и умоляли маму подарить им на Рождество новый синтезатор Casio SK-5. Он выглядел как игрушка, но на нем можно было сэмплировать звуки. Именно этот синтезатор натолкнул их на путь создания музыки и стимулировал искать на пластинках все больше мест для сэмплирования. В комнате на втором этаже, которая стала известна как «комната DOOM’а», молодежь района тусовалась, слушала музыку или просто общалась в ожидании своей очереди на стрижку, так как Sub установил парикмахерское кресло в фойе. DOOM обычно проводил там время за играми, чтением книг, сочинением рифм, просмотром документальных фильмов на канале PBS, а иногда просто залипал, погрузившись в собственные мысли.

Когда братья начали сочинять свою музыку, они также усвоили несколько непростых уроков от развивающейся индустрии рэпа, а именно, что это музыка не только про веселье и игры. Среди лучших MC того времени, которых DOOM уважал, таких как Rakim, Slick Rick и Just Ice, одним из его любимых был KRS-ONE с лейбла Boogie Down Productions. Он говорил про них так: «Чуваки из BDP, KRS-ONE и Scott La Rock, повлияли на меня больше всего, потому что их в команде было двое – прямо как в нашей с братом группе. Мой брат был диджеем, а я был MC, так что мы всегда равнялись на них и следили за их карьерой»[25]. Лоуренс Крисна Паркер (он же KRS-ONE) был бездомным подростком из неблагополучной семьи, когда встретил и подружился со Скоттом “La Rock” Стерлингом, работником приюта, в котором он жил. Сблизившись из‑за взаимной любви к хип-хопу, дуэт в итоге начал работать вместе, выпустив множество синглов. В процессе работы они оказались втянуты в одно из первых серьезных соперничеств в рэпе – из‑за, как предполагалось, дисс-трека они вступили в борьбу с Marley Marl, ди-джеем популярного радиошоу WBLS Mr. Magic’s Rap Attack, и его партнером MC Shan.

В более широком смысле так называемые «войны мостов»[26] велись за право районов называться родиной хип-хопа. MC Shan нанес первый удар в треке-сенсации The Bridge (лейбл Bridge Records, 1986), говоря в нем о том, что Квинсбридж, обширный жилой район, который они с Marley называли своим домом, был тем местом, где зародился хип-хоп. Но Boogie Down Productions, само название которых гордо говорило об их принадлежности к району, где все началось (Южный Бронкс), быстро поставили точку в этом вопросе, выпустив песню South Bronx (лейбл B-Boy Records, 1986), в которой перечислялись все родоначальники хип-хопа – от Cool Herc до Grandmaster Flash. MC Shan записал свой ответ в песне Kill That Noise (1987), но она не смогла сравниться по крутости с песней BDP The Bridge is Over (1987), вдохновленной регги и являющейся ответом на песню MC Shan. То была яростная дисс-запись, которая раз и навсегда закончила спор. Обе песни BDP вошли в их классический дебютный альбом Criminal Minded (1987), который был выпущен независимым лейблом B-Boy Records и существенно повлиял на развитие музыки в то время. Подписав контракт с RCA Jive Records для записи своего следующего альбома, BDP были готовы покорять более высокие вершины. Но тут случилась трагедия.

Младший член команды, Деррик “D-Nice” Джонс, ввязался в потасовку на улице из‑за девушки. Получив взбучку от ее ревнивого бойфренда, он позвонил своему корешу Scott La Rock, чтобы разобраться в ситуации. В ответ La Rock отправился в дом Highbridge Homes на улице University Ave в районе Бронкс, где он и подвергся нападению. В сопровождении других членов команды BDP он отправился на поиски обидчика, не для того, чтобы отомстить, а скорее для того, чтобы покончить с враждой. Он знал, что с учетом его зарождающейся и многообещающей музыкальной карьеры не нужно пачкать руки и связываться со всяким дерьмом. К сожалению, улицы живут по своим правилам.

В районе Хайбридж член команды BDP, Robocop, расспросил нескольких случайных чуваков, пытаясь найти человека, которого они искали. Не добившись успеха, ребята вернулись в джип и уже собирались уезжать, как вдруг увидели, что La Rock обмяк на своем сиденье. Он получил пулю в затылок от неизвестного нападавшего, который, вероятно, находился на крыше соседнего здания. Несмотря на то что его оперативно доставили в больницу, на следующий день, 27 августа 1987 года, он скончался.

Убийство Ла Рока стало одной из первых громких смертей в хип-хопе: оно произошло как раз в тот период, когда его карьера начала идти в гору во время их работы над первым альбомом By All Means Necessary (1988), который должен был выйти на крупном лейбле (Jive/RCA). «Когда произошло это убийство, мы с братом автоматически представили себя на их месте. Если бы то же самое случилось с одним из нас, то вы, наверное, понимаете, что бы мы сделали», – вспоминает DOOM. – Итак, мы увидели, как KRS-ONE справился с этой ситуацией. Он мог уйти из музыки. Мы не знали, что он собирается делать. Выпустит ли он еще один альбом? А потом он вышел с этим дерьмом – By All Means Necessary. И эта ситуация показала нам, что нужно делать. Нужно наперекор всему продолжать идти к цели, прилагать все возможные усилия и в итоге достигнуть результата. Так что мы были готовы к тому, что в жизни может случиться разное»[27].

Глава 2: Gas Face

«A grin shows a trick up a sleeveWhat a tangled web they weaveDeceivers, stupefied through fableSay ‘Let’s make a deal’ at the dinner tablePut you on tour, put your record on waxSign your life on the X»(«Сейчас я расскажу про трюкКак ловят паутиной мухВсякие обманщики,Сказочек рассказчикиГоворят про сделку за обеденным столом,Потом турне, потом альбомРаспишись вот тут бегом»)PeteNice, трек Gas Face

По другую сторону границы округа Нассо Майкл Беррин тоже упорно продолжал преследовать свою любовь, хип-хоп. По крови он был смесью белого и еврея. Поэтому в своем родном районе округа Квинс Фар-Рокавей он был таким же редким экземпляром, что и снежный человек. Однако никакой иешивы как еврей он не посещал. Вместо этого он учился в государственной средней школе Музыки и Искусств, которая тогда располагалась на 135‑й улице в западном Гарлеме. Чтобы получить желанное место в школе, он пел на прослушивании. Обучаясь оперному искусству, он надеялся когда‑нибудь стать кантором в синагоге.

Но все изменилось после того, как он услышал записи хип-хоп джемов из парков Бронкса. Он был потрясен, когда узнал, что некоторые из его одноклассников, а именно Kangol Crew, в составе которых были Slick Rick Уолтерс и Dana Dane МакКлиз, уже были гетто-знаменитостями, известными своими навыками читки. Эти парни были самыми крутыми чуваками в школе: они ходили в рубашках с вырезами и помятых брюках, на ногах были мокасины Bally или Clarks’ Wallabees, и завершали образ, конечно, фирменные кепки от Kangols. Оба этих персонажа были достаточно талантливы для того, чтобы после окончания школы заключить контракты на запись альбомов с лейблами Def Jam и Profile соответственно. Вдруг и для Майкла найдется местечко под солнцем?

Хотя рэп появился сравнительно недавно, рифмовать для белых парней не было чем‑то противоестественным. Другой одноклассник, Блейк Летхем, уже выступал перед аудиторией под псевдонимом Kid Benetton или Vanilla B., а затем выбрал себе псевдоним Lord Scotch. Но он больше тяготел к искусству граффити, подписывая свои работы тегом KEO. Блейк тусовался в таких горячих точках хип-хопа, как Латинский квартал на Таймс-сквер, и его часто считали «белой вороной», так как он был белым парнем. Но он наслаждался своей исключительностью и держался уверенно, чувствуя себя в своей тарелке.

После окончания школы Майкл полностью отказался от раввинских устремлений и взял никнейм Serch, объединившись с бруклинским продюсером Grand Wiz Tony D. (он же Энтони Дик) для выпуска независимого сингла Melissa (лейбл Warlock Records, 1986), который попал в эфир радиостанции KISS-FM. Это было тем самым событием, которое заставило его работать еще усерднее. Однажды, когда он тусовался на набережной на Лонг-Бич, пытаясь подцепить девушек и извлечь выгоду из своего статуса рэпера, чья запись крутится на радио, он столкнулся с Ахмедом Брэндоном и Отисом МакКензи, которые красовались перед публикой своими брейк-данс движениями. «Мы начали говорить о музыке, а потом речь зашла о танцах, так как Ахмед с Отисом отлично держались в танце», – вспоминает Serch. В итоге они пошли домой к Ахмеду на Парк-авеню, где танцевали и демонстрировали свое мастерство. «Вот так мы и подружились», – говорит он.

Находясь на подъеме и стремясь любыми способами придать ускорения своей рэп-карьере, Serch хватался за любую возможность выйти на сцену и зажечь у микрофона. Однажды он выступил на открытом микрофоне в Общественном центре имени Мартина Лютера Кинга-младшего в Лонг-Бич, на котором как раз присутствовал его будущий протеже. «Мы услышали его раньше, чем увидели, понимаете, о чем я говорю?» DOOM вспоминал: «Кто‑то рифмовал, а когда кто‑то рифмует, это интересно. Потом мы посмотрели внимательнее за этим чуваком, и он выступил сольно»[28]. Позже в тот же день они с Serch впервые встретились благодаря их общему другу Ахмеду.

Поскольку Лонг-Бич находится всего в 10 минутах езды от Фар-Рокавэя, Serch стал для ребят кем‑то вроде соседа. На руку тусовке сыграло и то, что в доме мамы Ахмеда было кабельное телевидение, и она любила готовить. Когда Ахмед приходил к ней, чтобы посмотреть телик, она часто готовила бычьи хвосты или жареную рыбу. Serch и его новые друзья также посещали вечеринки в Club Z в соседнем Айленд-Парке и танцевали под хип-хоп. Иногда они зависали у DOOM’а, где Subroc закрепил их дружбу, впервые превратив шапку кучерявых волос Serch’а в прическу-площадку хай-топ фейд. Serch не понаслышке знал, что братья постоянно ищут новые сэмплы на пластинках, слушают музыку и пишут собственные рифмы. Хотя он был старше DOOM’а и Sub’а на четыре и шесть лет соответственно, в творческом плане он чувствовал себя в компании равных.

Если я не направлялся в Латинский квартал или в Бруклин или еще куда‑нибудь, пытаясь заявить о себе, или не делал промо-шоу, я был с ними», – говорит Serch.

По вечерам в пятницу их друг Симон, он же Mr Hood, брал у отца седан «Девилль» 1979 года выпуска, чтобы вместе с другими членами GYP ездить на вечеринки. Иногда они добирались до Бронкса или Риверхеда в округе Саффолк на Лонг-Айленде. Если ничего грандиозного там не происходило, они набивались в машину по семь человек и отправлялись в элитный торговый центр Roosevelt Field Mall, чтобы попытать счастья и подцепить девчонок. Но сначала каждый должен был скинуться по паре баксов на бензин. Неизбежно, что в результате этих вылазок было больше аутов, чем голов.

«Девушки корчили рожицы и смотрели на нас с выражением полного отвращения, – говорит Serch, – типа: „Да как ты смеешь, обрыган! Как ты смеешь даже смотреть в мою сторону, не говоря уже о том, чтобы спрашивать мой номер“. А Subroc сказал: „Чуваки, мы потратили все наши деньги на бенз, чтобы получить в ответ это…“ И мы все начали смеяться»[29]. Кто‑то еще окрестил это страдальческое выражение «бензиновым лицом», по словам Serch, который говорит: «Это было самое смешное дерьмо, которое я когда‑либо слышал, и мы начали бесконечно гонять эту фразу»[30].