Иллирия. Свет утра

– Я заберу ее с собой в Страж Звезд после свадьбы, Ав. Я не оставлю ее Уриелю, – твердо заявил принц Ариок.

– Но так она будет под самым носом у Шариана! – воскликнула я.

– Я поеду с ними, – холодно отрезала Астрель, скрестив руки на груди.

– Ты не георгик, тебя там не ждут, – заметила я, почти умоляя.

– Если понадобится, я стану им, – процедила она, в ее глазах горела стальная решимость.

Я посмотрела на Анориона, потом на Ариока, ища поддержки.

– Эй, кто-нибудь, скажите ей, что она совсем рехнулась, – пробормотала я, но Анорион и Ариок промолчали.

– Черт возьми, да вы все здесь с ума посходили? – Я поднялась на локтях, повыше натягивая на себя одеяло.

Дождавшись, пока остальные покинут комнату, я отправилась в ванную. В моей ванной никогда не было зеркала, и я всегда считала это минусом, но сейчас… Сейчас не время жалеть себя. Поэтому я по-быстрому вымылась, и надела белое плиссированное платье, а поверх него золотой жилет из жакарда, с ниспадающими от него золотыми полосами ткани, словно лучи солнца. Собачка на замке была украшена сияющими фиолетовыми нитями. Теперь я вполне сочеталась с глазами Анориона. Вот как надо поднимать свой моральный дух за пять минут, подумалось мне, когда я взглянула в зеркало, висевшее на внутренней дверце шкафа.

Когда я вышла из комнаты, меня буквально накрыло соблазном пойти в комнату к Майе. Но все же я не стала этого делать. Зайти к ней я могу и позже. Все равно сейчас я сделать для нее ничего не смогу. А Анорион – после завтрака уйдет.

– В обряде бракосочетания Стража Земли никто не спрашивает личного согласия, – до меня донесся голос Астрель из кухни. – Индивидуальная воля у нас считается мимолетным и капризным ветерком. Брак здесь это, в первую очередь, не союз двух любящих сердец, а слияние двух родов в один для укрепления крови и выполнения долга перед предками. Согласие личности не имеет значение перед волей рода, а за волю рода у нас ответственнен Магистр Земли собственной персоной. То есть единственное согласие, которое ему требуется для проведения данного обряда относительно традиций и законов Стража Земли – это его собственное, – разъясняла Астрель на пальцах, словно была учительницей в школе.

Вероятно, они говорят о моей свадьбе. Ну ничего, эту тему придется сменить. Потому что я хочу нормально позавтракать.

Я вошла в кухню, и Астрель тут же сама сменила тему, за что я была ей премного благодарна.

– Я вот чего не понимаю, – Астрель поставила руки на талию, а я тем временем, добавила к своей овсянке пару оладушек. – Все вокруг твердят, что у Макковея и Иллиана одна мать. Но мать Макковея пропала десять лет назад. Значит, это какой-то бред, ведь Иллиан явно старше.

– Астрель прищурила один глаз, не скрывая скептицизма.

– Не бред. Может быть, здесь Энеида и пропала десять лет назад, но там время идет иначе, – пояснил Ариок.

Наши с Анорионом взгляды встретились, и мне показалось, что мысленно я увидела, как он поднял два больших пальца вверх, оглядев снизу доверху мой наряд. А еще – по коже сразу побежали мурашки, потому что его энергия, казалось, ласкала меня, обтекая всю поверхность тела. Из-за чего мои щеки мгновенно стали пунцовыми.

– Мне до сих пор не верится, что ты получила сразу два уровня… – Астрель покачала головой.

Я перестала жевать.

– Что значит два?

– Иллиан растворил в молоке миллеутской виверны пыльцу златоцвета. Это она придала ему тонкий цитрусовый аромат, – пояснил Анорион, но, видя, что мы с Астрель все равно ничего не поняли, добавил: – Вместе с появлением Разломов изменилась не только фауна нашего мира, но и флора. Мы поделили существа и растения, взаимодействующие с нашей магией на три группы: первая – это деференты, они, своего рода, переключатели. Если в вас есть “вторая стихия” от родителей – они переключат вас на нее. Если нет – их яд попытается внести изменения в вашу кровь и добавить недостающую стихию, но чаще всего это заканчивается смертью. Вторая группа – расщепители. Например та самая Хрома-Мота… Мы подозревали, что они существуют, но Иллиан это наглядно доказал на мне. И третья – конвергенты. Они изменяют вашу стихию на стихию того места, где они обитают или были выращены. Например, златоцвет растет только в Страже Зари. Поэтому он усилил магию Зари Авроры. Реакция произошла последовательно.

И почему Астрель всегда все узнает до меня? Я неосознанно выпрямилась.

– А что теперь будет с созданием Завесы? Ведь если мы создадим ее сейчас, после смерти Иллиана, это будет выглядеть как красный флаг, приглашение к войне. Как думаете, как быстро Шариан узнает о смерти сына?

– Скорее всего, он уже знает. Мы не должны тешить иллюзий по этому поводу, – заверил меня Анорион. – Но есть и хорошие новости. Мы смогли завладеть частью записей Иллиана. К сожалению, забрать все мы бы не получилось… Иначе бы Шариан сразу это понял.

У меня к горлу подступил ком. Ариок заберет Майю с собой в Страж Звезд, Астрель уедет с ними, Анорион вернется в Страж Эфира, а я останусь тут с Макковеем. Кажется, попытки не жалеть себя с треском провалились.

– Аврора, все нормально? – Анорион вдруг накрыл мою руку своей.

– Конечно у нее не все нормально, – заметила Астрель. – Наверняка она сейчас погрязла в мыслях о том, что у Макковея план на их совместную жизнь расписан на пятьдесят лет вперед, а у нее самой план – как не задушить его во сне доконца недели. Совместимость налицо.

Я мгновенно испытала смесь стыда, жалости, желания провалиться под землю и желания засунуть салфетку Астрель в рот, чтобы напрочь отбить у нее охоту говорить такие вещи.

– И как? Насчет записей Иллиана? – Астрель положила ложку мороженого на оладушек. – Я, конечно, понимаю, что вы врядли успели многое оттуда прочитать меньше, чем за ночь, но…

– Пока ничего того, о чем бы мы не знали или не догадывались сами, – ответил Анорион, все еще не отпустив мою руку. – Например, в начале он пишет о том, что цвет, в который окрасятся глаза и волосы, зависит от Стихий. Фиолетовый – если стихия изменилась на Эфир, розовый – если на Зарю, синий – если на Звезды, зеленый – Земля, красный – огонь. Ну и так далее. Если захочешь, я покажу тебе полный список.

– А что насчет вас двоих и Изры? Почему ваши волосы не цветные? – Астрель оглядела стол, а потом наклонила голову в сторону принца Ариока.

– Три разные ситуации, – ответил он. – Я повышал уровень всегда исключительно водой из Сердца Стража Звезд. А, как известно, в “чистом” Источнике яда нет, поэтому моя внешность осталась нетронутой, чем я, несомненно, очень горжусь.

Анорион, наконец, убрал руку с моей и выпрямился.

– Мои волосы вернули свой естественный цвет, когда я достиг одиннадцатого уровня. Насколько мы можем судить, так происходит со всеми. Но вот глаза – остаются измененными навсегда. Мои – это результат укуса миллеутской виверны и пробы “на вкус” ягод поллии, которые растут в Страже Эфира. Я был сильно моложе, глупее, а эти ягодки – выглядят невероятно.

– А Изра? – Я подперла рукой подбородок, борясь с искушением коснуться короля.

– Изра просто красил волосы. Вот и весь его секрет, – ответил Ариок, и откинулся затылком на сложенные в замок руки.

– А откуда он узнал про яйца Глубинников, про Врата Овидия? – не успокаивалась я.

Анорион вздрогнул, словно он успел о чем-то задуматься.

– Я за ним не следил, – пробормотал Ариок, пожимая плечами.

– Благодарю за вкусный завтрак, к сожалению, мне пора, – сказал Анорион, вставая из-за стола.

Он бросил на меня взгляд, полный нежности, тоски, и, я могла бы поспорить, отчаяния, разрывающего мое сердце.

После завтрака я пошла к Майе вместе с принцем Ариоком.

Я тихо села на край кровати, разглядывая сестру. Ее теперь фиолетовые волосы разметались по подушке, а щеки то становились фарфорово-белыми, то наливались пунцом. Ее лихорадило. Интересно, там, в Страже Земли, я выглядела также, когда меня принес Макковей?

Я взяла руку сестры в свою, и некоторое время сидела рядом молча. Ариок не мешал, ничего не говорил. Он устало опустился в кресло и смотрел в окно.

– Она сильная. Я это пережила, а она еще сильнее меня.

Принц Ариок кивнул после того, как с пару секунд выдерживая мой взгляд, перекатывал стеклянную сферу по ладони.

– Попробуй притвориться, что меня здесь нет, и ты просто пришла к ней, как обычно.

– Если бы я захотела притвориться, что тебя здесь нет, я просто вытолкала бы тебя за дверь, – парировала я. – Ты мне не мешаешь, Ариок. Возможно, все дело в том, что я не знаю, что ей сказать. Или у меня не хватает духу попросить прощения, потому что опять во всем виновата я.

Я громко сглотнула.

– Эйван, Тельман, Изра, твой брат, а теперь и Майя…

– Вот только Анориона можешь в один ряд со всеми не ставить. Он прекрасно отдавал себе отчет на что идет. Твоей вины в случившемся с ним нет. И вообще, ты слишком часто зазря себя винишь. Может быть, ты и центр Вселенной, Аврора, – для Анориона, – но все же, это ты вращаешься вокруг солнца, а не оно вокруг тебя.

– Я не центр Вселенной Анориона, – шепнула я. – Не будь говнюком.

– Ну-ну, ага. Ты сейчас на стадии отрицания, да?

Я взяла одну из маленьких подушек, и отправила ее в Ариока, а потом спешно скрылась за дверью.

В Страже Земли, несмотря на слова Макковея, я не собиралась появляться до дня свадьбы. Поэтому остаток дня я отсыпалась у себя в комнате, пытаясь смириться с происходящим.

Однако ближе к ночи я поняла, что уже очень скучаю по Анориону. По его улыбке… По его солнышкам в фиолетовых небесах. Двух вспыхнувших сверхновых.

В-общем, дошло до того, что я спустилась вниз и начала выпытывать у Астрель, что она вообще знает о короле Стража Эфира, и о чем они успели поговорить, пока я спала.

Астрель упорно закатывала глаза и цокала на все мои вопросы, а потом всплеснула руками, и буравя меня пристальным взглядом, воскликнула:

– О Боги! Ты в курсе, что у тебя Анорионская лихорадка?

Я дважды глупенько моргнула.

Астрель расхохоталась.

Я ретировалась в свою комнату, на ходу скидывая без парашюта проклятия на ее долбанную проницательность.

Взяв из угла рюкзак, любезно оставленный там мне Анорионом, я полезла внутрь за вертушком, и, когда нашла его там, облегченно вздохнула. А потом подвинула пуфик к окну и подвесила резонатор.

Он тут же начал вращаться. И я ощутила где-то там, внутри меня, как Анорион изумился.

“Не думал, что ты захочешь вновь увидеть меня так скоро”.

Я задвинула подальше мысли о том, что не факт, что после свадьбы мы сможем с ним так общаться, и сказала:

“Привет. Я просто перебирала в мыслях все, что знаю о Вратах Овидия, Шариане, и мне бы не помешало, если бы ты помог разложить все по полочкам”.

Я ощутила, что Анорион, вроде как, почему-то расстроился и решила сейчас не уточнять, что я ничего толком-то и не знаю.

“Давай попробуем”, – прилетело мне в ответ от него.

“Я пытаюсь понять, что это Врата такие и для чего они нужны”.

“Изначально Врата были не инструментом, а священным местом силы. Местом, где живые существа могли совершить метаморфозу, сбалансировав в себе начала Порядка и Хаоса”.

“Как со всем этим связан Шариан?”.

“Иллиан пошел в отца. Это Шариан был родоначальником “гениальных экспериментов”. Он грезил иными мирами”.

“Но как он мог использовать Врата, предназначенные для внутренних изменений, для такой глобальной внешней цели?”.

Я бросила взгляд в окно.

“Он извратил их природу. Он увидел во Вратах мощный усилитель, и решил, что может пропустить через них потоки энергии разных миров, чтобы “сшить” из реальности. Спасибо, что этот чертов гений, Иллиан, вел дневник!”.

“Ну конечно, что могло пойти не так, когда используешь инструмент не по назначению”, – улыбнулась я.

“Всего-то фундаментальные законы вступили в конфликт. Несовместимые ранее принципы бытия столкнулись. Произошел взрыв чудовищной силы, в месте, где ткань реальности итак уже была тонкой. И, естественно, она разорвалась”.

Я моргнула.

“Но ведь… Получилась не просто дыра вникуда. И даже не сплетение двух наших миров. Разломы, Глубинники, деференты, конвергенты… Понимаешь, о чем я?”.

“Представь, что ты рвешь не бумагу, а сложную, многослойную ткань. Остаются клочья, нитки, обрывки узора… Так и здесь. Взрыв не просто создал дыру, перемешал или соединил миры. Он их трансмутировал, запустил ту самую метаморфозу. И теперь из Разломов появляются Глубинники, которые пытаются починить то, что было сломано. А деференты и конвергенты – это обрывки тех самых “законов” и “принципов” столкнувшихся миров, которые, как вирус, встроились в нашу реальность, и теперь диктуют ей новые, безумные правила”.

Глава 28

Три, казалось бы, простых слова, “Спокойной ночи, Солнце”, а у меня, после того, как я их услышала от него, всю ночь в животе трепетали бабочки. Я ворочалась всю ночь, вспоминая вкус его губ, когда он меня целовал. Боги, если Астрель права, и у меня правда Анорионская лихорадка? Я не должна терять голову, чтобы потом не было слишком больно.

Солнце, – не я, а самое что ни на есть солнце, еще только начало выплывать из-за горизонта, но я больше не могла спать. Я надела халат и пошла в комнату к Майе. О том, что там может оказаться принц Ариок, я подумала только тогда, когда открыла дверь. Но его там не оказалось. В комнате было тихо, и только ровное, мерное дыхание Майи говорило о том, что она все еще погружена в глубокий сон. Я присела на край кровати и осторожно взяла неподвижную руку Майи в свою. Она была прохладной.

– Расскажи еще раз, каково это? – старые половицы скрипнули, и Астрель приземлилась по другую сторону от Майи, передавая мне одну из кружек с дымящимся чаем с мятой. Я сделала глоток, чувствуя, как он обжигает горло и немного возвращает меня к реальности.

Я понимала, о чем она спрашивает. – Или, если можешь, расскажи с самого начала… Ты никогда не рассказывала нам эту историю полностью.

Я сглотнула. И подумала с чего начать. Нам, детям, запрещалось ходить в Страж, за исключением Посвящения. И после Посвящения часто проходило много времени до тех пор, пока один из Посвященных не выбирал тебя в свои ученики. Но за день до того, как все произошло, мы с Астрель пришли проведать Эйвана, потому что ему не здоровилось. – Я погрузилась в воспоминания, глядя на безмятежное лицо спящей Майи. – Обычно это он приходил к нам: к Астрель, потому что она ему нравилась, но она, как мне казалось, не обращала на него никакого внимания, и все, что ему оставалось – проводить время со мной. Я уговорила ее пойти со мной, потому что одну бы меня в Страж уж точно не пустили. Какого же было мое удивление, когда моя старшая сестра уговорила Магистра Сизаморо остаться в Башне у Эйвана на ночь! Одну отправить меня обратно он не мог, хотя до нашего дома было рукой подать, он отправил со мной Макковея. Макковей заманил меня обманом в лес и поцеловал, а я, влепив ему пощечину, убежала.

На следующий день Эйван поправился, и Астрель снова стала делать вид, что ей все равно.

– Это был тот день, когда Эйван пришел к нам, после того, как ты провела ночь в Башне Стража, – начала я, сделав глоток из кружки. – Думаю, ты помнишь… Эйван пришел к нам домой, но ты ушла с мамой в наш магазинчик. Уж не знаю, что там между вами двоими происходило… Но я рассказала ему о том, что его старший брат меня поцеловал.

– Макковей поцеловал тебя? То есть, он поцеловал тебя, когда я осталась в Башне с Эйваном?! – Глаза Астрель метали молнии.

Я невозмутимо кивнула, и продолжила:

– Эйван замер на секундочку, а потом сказал:

“Знаешь, нам обоим не помешает отвлечься”.

“Думаешь?”, – спросила я его, и он кивнул.

“И как же мы будем это делать?”, – снова спросила я.

“Клин клином вышибают. Нужно что-то такое, чтобы из нас все мысли вытрясло, и мы могли забыть о произошедшем, понимаешь?”.

Тогда я ничего у него не спросила, а, наверное, должна была. Он тоже тебя поцеловал, да? Когда ты осталась у него?

Астрель застонала.

– Видимо, это стоит понимать, как “да”, – усмехнулась я, и продолжила:

– И тогда он предложил:

“А давай пойдем посмотрим на Разлом?”.

“Ты чокнутый”, – сказала я.

“Я знаю, тебе ведь тоже любопытно, – прошептал он. – И это однозначно взбесит моего брата и твоих сестер, когда они узнают о нашей небольшой выходке”.

Я замолчала, глотая комок в горле. Теперь это “взбесит” звучало так по-детски, наивно и страшно.

“Ну, как бы пострадавшая сторона в истории с твоим братом не совсем я, ведь это я его отвергла”, – начала я.

“Это как посмотреть. Он не должен был этого делать”, – заметил Эйван.

Я задумчиво прикусила губу, а потом кивнула.

“Страх или любопытство”, – прищурившись, спросил он.

“Макковей не должен был меня трогать”, – подумала я, и ответила: – “В твоей фразе две лишние буквы. – Страх и любопытство”.

Мы с Эйваном рассмеялись. Он поднял два больших пальца вверх.

“Тогда сегодня вечером, когда твои сестры и мой брат отвлекутся, пойдем к Разлому. Астрель ушла с твоей матерью в магазин, но Майя, насколько я понял, еще здесь”.

Я кивнула. Майя действительно скоро тоже должна была уйти в магазин. Вечером она помогала маме с обработкой цветов и уборкой.

Астрель помассировала виски.

– Боги, о чем вы думали? – выдохнула она, закрывая лицо руками.

– Мы были подростками! – попыталась оправдаться я, но мой голос прозвучал слабо.

– Ох, а потом?

– А потом он вернулся в Страж. И в оговоренное время я пошла к Разлому. Эйвана долго небыло, и я, заскучав, подошла к самой кромке, чтобы не уходить обратно ни с чем. Я наклонилась совсем чуть-чуть, чтобы заглянуть туда, вниз, и ощутила сильный толчок в спину. Естественно, от такого я полетела вниз, ведь я и так до этого стояла у самого края. Меня накрыло облако тьмы – так я тогда подумала, но на самом деле, это были Глубинники. Их было очень-очень много. И все они шептали мне, но я не понимала их. Изнутри меня словно раздирали в разные стороны. Я не могла сконцентрироваться. Я даже не успела толком испугаться, тьма перед глазами сменилась вспышками света. И я оказалась, вроде как, в объятиях… Макковея… А потом снова во тьме. Я бродила по лесу, полному магических огней, но при этом я была во тьме, понимаешь? И не могла найти оттуда выхода.

– Подожди… А как Макковей поймал тебя? Он вырастил корни из земли… Или что-то вроде этого? – прервала меня Астрель.

Я смутилась. Этот момент всегда для меня был самым туманным.

– Даже не знаю, как он проделал это. Мы с ним толком никогда не обсуждали произошедшее. Наверное, об этом тебе лучше спросить у него.

– То есть, тебе не было ни капельки интересно? – удивилась она.

– Было, но… Это свершившийся факт, понимаешь? Мне и так было тяжело смириться с последствиями своего поступка, и я до сих пор до конца не уверена, что приняла их. У меня не было желания сыпать соль на рану, которая до сих пор не затянулась.

Астрель тяжело вздохнула и посмотрела на Майю.

– Какое время должно пройти, чтобы она пришла в себя? – приглушенно спросила она.

– Я очнулась примерно спустя семь недель. С одной стороны, все это очень индивидуально, а с другой – мы сестры, – я пожала плечами.

– Как подумаю, что нам придется ехать через Арморику… – Астрель покачала головой. – Вдруг Ариок не сможет защитить Майю, и Уриель заберет ее?

– Сомневаюсь, – заверила ее я. – Насколько я поняла, Арморика – всего лишь “песочница” для георгиков. Другое дело – Страж Звезд. Получается, Майя теперь связана Древним Договором с принцем Стража Звезд?

– Наверное. Он же спас ее от неминуемой гибели.

– Значит, пройти сквозь Разлом, просто упав в него, получается, все-таки нельзя, и Эйван действительно мертв?

Астрель отвернулась к стене.

– Но как тогда это делает Шариан? Как проходит через Разлом? – не унималась я.

– Может быть, дело как раз в том, что во-первых, эти Разломы – его рук дело, а во-вторых, возможно, именно потому, что он сам не из этого мира, он и смог забрать мать Макковея с собой.

Я поморщилась. Ни одной из нас не будет легче, если Эйван мертв. Астрель фыркнула и, отпив свой чай, уставилась в него.

– Тебе совсем не обязательно становиться георгиком, – сказала я. – То, что с обеими твоими сестрами такое произошло, не более, чем совпадение.

– У Ариока не будет оснований позволить мне остаться в Страже Звезд, если я этого не сделаю.

– Ох, конечно же, абсолютно не стремно, когда твоя сестра идет на это добровольно, – меня потряхивало от эмоций, напряжения, всего произошедшего за эти дни, и я грела руки об кружку, пытаясь напитаться теплом чая и дома.

– И вообще, меня обещали познакомить с Магистром Стража Времени. А то Майя захапала себе принца Иллирии, ты – короля Иллирии, а я получила разве что язву желудка, постоянно беспокоясь о вас.

Астрель показала мне язык, и я швырнула в нее подушкой.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так… И что теперь, Рамиель должен рыдать в подушку, из-за того, что ему даже язвы не досталось?

– Рамиель сам кое-кому достался, “мальчик на побегушках” в комплекте с бесплатным телепортом, – ехидно бросила она.

– Хм, удивлена, что ты не назвала меня “собственностью” Макковея, – я с наигранно скучающим видом накрутила на палец фиолетовый локон, до сих пор мокрый после ванны.

Мы услышали шаги на лестнице и мгновенно прекратили нашу “сестринскую” перепалку.

Ариок тихо открыл дверь, стараясь не скрипеть. Он выглядел уставшим и серьезным.

– И давно ты решил, что теперь живешь у нас? – сходу приложила принца Астрель, но в ее голосе не было и половины прежней язвительности.

Правда, сейчас, принц Стража Звезд больше напоминал побитую собаку.

Однако, спустя пару секунд, он взял себя в руки и приосанился. В его глазах вспыхнул знакомый огонек.

– Я не уйду, даже если ты снова попытаешься подлить в мой чай зелье чихания, – строго сказал он, и я бросила возмущенно-вопросительный взгляд на Астрель. Неужели она?

И кто вообще с таким характером мог считать ее паинькой?

– И не уходи, – сказала я, наградив Астрель строгим взглядом. – Лично мне спокойнее, когда она не одна.

Астрель опять фыркнула, но спорить не стала.

Я встала с кровати, помахала им обоим рукой, и вышла. Послезавтра – свадьба, “обряд каменного слияния”, а значит, уже завтра Макковей от меня не отстанет. Он обязательно пришлет своих людей, чтобы приготовить меня к обряду, поэтому сегодня я хочу немного пожить своей жизнью.

Для начала – я спустилась вниз и начала приводить в порядок наш сад. Теперь я была намного сильнее, чем когда практиковалась раньше. Теперь я абсолютно без труда вырастила Лотофору Пузырчатую – это растение, образующее гроздья крупных (с грецкий орех), тонкостенных, хрустящих, как идеальный попкорн или вафельный рожок, сферических “капсул”, наполненных воздухом с легким солоновато-минеральным вкусом. Съедобна именно эта хрустящая, воздушная оболочка – аэроцисты. Обычно растет только в Страже Воздуха, но… Но теперь я и это смогла. Следом за Лотофорой грядки пополнились Алмазным Щавелем. Его зрелые листья покрывались мельчайшими сладковато-кислыми кристаллами, похожими на иней или сахарную пудру. Когда его ешь – кристаллы тают на языке, а сам лист остается сочным и травянистым. При тепловой обработке кристаллы карамелизуются. Его привозил нам отец из… Ох, уже забыла откуда. Да и так ли это важно? Давно хотела вырастить его в саду.

И еще одна небольшая шалость – я рассадила по периметру Ягоды Лунносветника. Они растут гроздьями, как виноград, но на кустах, как смородина. И на пике спелости в полной темноте излучают мягкое голубовато-зеленое свечение. Свечение исчезает после срывания через несколько часов, ну, или если повредить ягоду. Ночью, когда небо затянуто дождевыми тучами, они будут особенно эффектно смотреться. А по вкусу они такие, словно их привезли из Стража Зари.

После того, как я привела сад в порядок и осталась довольна проделанной работой, я хотела было пойти на полянку в лес, чтобы попробовать осуществить то, что я задумала, но вдруг поняла, что за моей спиной стоит мама и зачарованно рассматривает то, что я тут натворила в последние несколько часов, и при этом плачет.

– Ты вернулась из Арморики, а Роза… Роза…

Я подошла к маме и обняла ее.

– Я так устала всех терять, – прошептала она. – Сначала Рамиель, вместе с ним – Бероз, потом ты, а теперь и Майя… Мы пытались вас защитить, но посмотри: у нас с Розой была одна тайна на двоих. Мне пришлось отправить Рамиеля к Тарасинору, ей – Изру к Макковею. А теперь она, полная боли и отчаяния, чуть не погубила мою дочь.

До меня начал медленно доходить смысл сказанных ею слов.

– Но… Я думала… Разве… Ведь вы с отцом всегда говорили, что дар Рамиеля – от нашего дедушки по папиной линии?