Ань Жань 6: Порт

Ван Цяо встал и начал ходить взад и вперед по кабинету, его шаги были быстрыми и тяжелыми, словно каждый шаг давил на его тревожное сердце. Он постоянно тер волосы, его сердце разрывалось от сильной борьбы: "Я хочу позвонить ей и взять на себя командование в этот кризисный момент, но… Поскольку Ань Жань не позвонила за помощью, это доказывает, что она все еще надеется справиться с этим сама. У нее есть этот дух. Если я вмешаюсь безрассудно, не подорвет ли это ее энтузиазм и не заставит ли ее почувствовать, что я ей не доверяю?"

Лиза смотрела на мужа, ходящего взад и вперед, и тихонько уговаривала: "Я понимаю твои опасения, дорогой, но не мучай себя так сильно. Поскольку Ань Жань решила справиться одна, у нее, должно быть, есть свои мысли. Возможно, мы можем сначала понаблюдать со стороны, дать ей немного доверия и пространства".

Ван Цяо остановился, подошел к окну и долго молча смотрел на сад за окном. Наконец, словно приняв решение, он медленно сказал: "Ты права, Лиза, я решил не звонить Ань Жань. Я хочу посмотреть, как она справится с этим кризисом своими силами. Однако ради ее безопасности я все равно не могу полностью отпустить ситуацию".

Сказав это, он повернулся к столу, взял телефон и набрал знакомый номер. На другом конце провода быстро раздался низкий и сильный голос: "Алло, Ван Цяо, почему ты решил позвонить мне в это время?"

Ван Цяо глубоко вздохнул и сказал: "Чжан Пин, это я. Ты наверняка знаешь, что в Торгово-промышленной палате случилась большая беда. Торгово-промышленная палата сейчас находится в центре внимания, и я беспокоюсь о положении Ань Жань. Ты тоже знаешь, что этот Чжао Лэй беспринципен, и я боюсь, что Ань Жань не справится".

В это время в офисе компании Линхай Чжан Пин сидел в большом кожаном кресле, нежно поглаживая значок Ленина на груди, в его глазах была легкая серьезность. Услышав слова Ван Цяо, он беспомощно вздохнул и кивнул: "Я видел новости, ситуация действительно сложная. Этот Чжао Лэй безжалостен и способен на все".

Голос Ван Цяо был немного искренним: "Чжан Пин, мы старые товарищи по оружию. На этот раз я прошу тебя, если ситуация с Торгово-промышленной палатой в Китае действительно необратима, в особый момент, умоляю тебя помочь Ань Жань справиться с Чжао Лэем. Ты знаешь его методы, и с тобой я могу быть спокоен".

Чжан Пин слегка нахмурился, погрузившись в размышления. Он много лет боролся с Чжао Лэем на деловой арене и хорошо знал его коварство и хитрость. Каждое столкновение было похоже на ходьбу по краю пропасти. В предыдущих раундах столкновений с Чжао Лэем он всегда был в невыгодном положении, что привело к тому, что Чжао Лэй в конечном итоге получил контроль над Банком Красной Горы. Чжан Пин знал, что в столкновении с Чжао Лэем малейшая ошибка может привести к полному краху.

В этот момент Чжан Пин был полон размышлений о ситуации, но его мысли внезапно перенеслись на Ань Жань. Поколебавшись, Чжан Пин все же спросил Ван Цяо: "Как ты думаешь, велика ли вероятность того, что Ань Жань и ее парень Хуа Чэн из психиатрической больницы снова сойдутся? Я вижу, что эта девочка, Ань Жань, в последнее время становится все более одинокой, и мне ее искренне жаль".

Ван Цяо на другом конце провода помолчал некоторое время, затем медленно сказал: "В конце концов, это личные отношения Ань Жань, и мне трудно что-либо сказать. Трудно угадать, что у нее на уме".

Сказав это, Ван Цяо словно внезапно насторожился, его голос повысился на несколько тонов, и он с нетерпением спросил: "Что-то случилось? Почему ты вдруг так спрашиваешь?"

Чжан Пин тихонько вздохнул, вспоминая сцены прошлых дней, и сказал: "Несколько дней назад Ань Жань была обижена, и когда она плакала у меня на груди, я почувствовал, как ее руки, обнимающие меня, становились все крепче. Эта беспомощность вызывала жалость. Я подумал, может быть, она все еще не может забыть Хуа Чэна, или ей просто очень не хватает опоры".

Услышав это, Ван Цяо твердо сказал: "Несмотря ни на что, защити Ань Жань, не дай ей снова пострадать. Что касается ваших отношений, вы должны разобраться сами. Я не хочу видеть, как Ань Жань снова страдает".

Чжан Пин кивнул и ответил: "Я знаю, не волнуйся".

Чжан Пин подумал о том, как сильно беспокоится его старый друг Ван Цяо, и о том, что Ань Жань, молодая девушка, одна сталкивается с трудностями. Его сердце смягчилось, и он кивнул по телефону: "Хорошо, Ван Цяо, не волнуйся. Раз ты попросил, я, конечно, не буду сидеть сложа руки. Этой девочке, Ань Жань, нелегко, и я постараюсь ей помочь".

Сердце Ван Цяо согрелось, и он с благодарностью сказал: "Большое тебе спасибо, Чжан Пин. Я запомнил эту доброту".

Повесив трубку, Чжан Пин встал, поправил воротник, в глазах его светилась решимость. Он вышел из офиса, взглянул на уже установленные лампочки в компании Линхай и поехал в Торгово-промышленную палату.

В штаб-квартире Торгово-промышленной палаты в этот момент царил хаос. В конференц-зале витал дым, руководители отделов сидели вокруг стола, споры и обсуждения сменяли друг друга.

"Как это могло так получиться? Сейчас общественное мнение полностью на их стороне, наш бизнес почти остановился!" – жаловался менеджер по маркетингу с мрачным лицом.

"Это все Чжао Лэй, он специально подстрекал рабочих, еще и с этими поливальными машинами, это так подло!" – возмущенно сказал человек из отдела по связям с общественностью.

Заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Ань Жань сидела во главе стола, ее лицо было бледным, но упрямым. Она сильно постучала по столу и громко сказала: "Тихо, все! Сейчас не время обвинять друг друга, мы должны найти способ справиться с этим."

Взгляды всех обратились к Ань Жань, и в конференц-зале наступила временная тишина.

Ань Жань продолжила: "Мы начнем с поливальных машин, мы должны найти доказательства, чтобы доказать, что это заговор Чжао Лэя, и восстановить доброе имя нашей Торгово-промышленной палаты."

В этот момент дверь конференц-зала внезапно распахнулась, все вздрогнули и повернулись. Увидели, как Чжан Пин большими шагами вошел, среди толпы сразу же возникло небольшое волнение, кто-то был удивлен, кто-то недоумевал. В столпотворении сотрудники дрожали от страха, не зная, зачем пришел Чжан Пин.

Чжан Пин прямо подошел к Ань Жань и кивнул ей. Увидев это, Ань Жань поспешно встала, выдавила легкую улыбку и кивнула Чжан Пину в ответ, но в душе недоумевала: как пришел Чжан Пин?

Чжан Пин огляделся, посмотрел на тревожные лица всех и прямо сказал: "Не гадайте, я пришел по поручению председателя Ван Цяо. Эти несколько поливальных машин, это определенно устроил Чжао Лэй, он просто хочет развалить Торгово-промышленную палату и получить выгоду."

Ань Жань слегка нахмурилась, в глазах ее мелькнуло нежелание: "Я тоже догадалась, что это он, поэтому я думаю, что мы должны как можно скорее найти способ доказать, что поливальные машины устроил Чжао Лэй, и прояснить правду. Как только люди увидят доказательства, общественное мнение, естественно, изменится."

Чжан Пин покачал головой, в глазах его светилось бессилие: "Ань Жань, ты слишком наивна. Я знаю Чжао Лэя, он делает все безупречно, сейчас все доказательства и вся информация о поливальных машинах, неблагоприятная для Чжао Лэя, наверняка уничтожена Чжао Лэем, мы ничего не найдем."

Услышав это, Ань Жань вздрогнула и невольно воскликнула: "Не ожидала, что он такой умный, не оставил ни единой зацепки. Что же нам теперь делать?"

В конференц-зале снова воцарилась тишина, все переглядывались, ожидая, что Чжан Пин предложит идею. Чжан Пин немного подумал и медленно сказал: "Хотя Чжао Лэй делает все безупречно, мы не можем сидеть сложа руки. Мы должны начать с других аспектов, например, успокоить рабочих, восстановить имидж Торгово-промышленной палаты в глазах общественности."

Ань Жань слегка кивнула, хотя и тревожилась, но знала, что Чжан Пин прав. Она глубоко вздохнула и решительно сказала: "Хорошо, давайте соберемся с силами, мы вместе преодолеем эту трудность."

В конференц-зале штаб-квартиры Торгово-промышленной палаты атмосфера была настолько напряженной, что казалось, можно было выжать воду. Вокруг огромного конференц-стола сидели руководители отделов, они либо хмурились, либо перешептывались, тревога и беспокойство были написаны на лицах каждого.

В этот момент Чжан Пин встал, его фигура была прямой, взгляд решительно обвел всех, голос его был спокойным и сильным: "Я предлагаю использовать резервные средства Торгово-промышленной палаты для первоначальной выплаты зарплаты и премий сотрудникам Электрическая компания «Красной Горы». Только так можно решить насущную проблему, временно успокоить эту бурю, а также показать внешнему миру нашу искренность в решении проблем. В то же время, что касается штрафа от экологического департамента, Торгово-промышленная палата возьмет его на себя."

Как только эти слова прозвучали, конференц-зал мгновенно взорвался.

"Как это возможно?" – первым выступил финансовый директор Торгово-промышленной палаты, он поправил очки, брови его сошлись в глубокую букву "Т", – "Эта работа с самого начала и до конца была ответственностью Чжао Лэя и счета Банк Красной Горы, у Торгово-промышленной палаты вообще нет такого обязательства. Если мы создадим прецедент, то в будущем любая компания, у которой возникнут проблемы, будет приходить к нам за финансированием, как тогда будет работать палата? И, как только Торгово-промышленная палата заплатит штраф, это будет равносильно признанию Торгово-промышленной палатой того, что мы являемся виновниками инцидента с поливальными машинами, как это возможно."

Менеджер по маркетингу также поддержал: "Да, господин Чжан, наш собственный бизнес также сильно пострадал от этой бури, денежный поток и так напряжен, в это время использовать резервные средства – слишком большой риск. Если последующее финансирование не будет достаточным, палата окажется в отчаянном положении. И наш трехлетний рекорд без экологических штрафов будет нарушен."

Все говорили наперебой, вопросы сыпались один за другим, в конференц-зале царил хаос.

Чжан Пин спокойно слушал, на лице его не было ни малейшего раздражения, когда все немного успокоились, он тихо вздохнул и с глубоким смыслом объяснил: "Я понимаю все ваши опасения, но какова сейчас ситуация? Общественное мнение полностью против нас, рабочие каждый день осаждают штаб-квартиру, бизнес вообще не может нормально работать. Если мы не решим проблему с зарплатой рабочих как можно скорее, мы полностью потеряем народную поддержку, и тогда Торгово-промышленная палата действительно будет обречена. Использование резервных средств, конечно, рискованно, но это единственный способ стабилизировать ситуацию сейчас. Как только мы преодолеем нынешнюю трудность, мы найдем способ залатать эту дыру. Восстановить имидж."

В его глазах светилась неоспоримая решимость, а в словах была глубокая тревога за судьбу палаты, все слушали и постепенно погружались в размышления.

Ань Жань сидела во главе конференц-стола, ее взгляд скользил по лицам всех, в душе ее также было сильное смятение. С одной стороны, она соглашалась с точкой зрения Чжан Пина, глубоко понимая, что в сложившейся ситуации без использования резервных средств трудно успокоить всеобщее недовольство; но с другой стороны, это, несомненно, было еще одним риском в то время, когда палата и так находилась в шатком положении. Но видя такую решимость Чжан Пина, и вспоминая нынешнее трудное положение палаты, она стиснула зубы и первой сказала: "Я согласна с предложением старшего Чжан Пина, сейчас действительно нет лучшего способа."

При поддержке Ань Жань, хотя другие все еще были недовольны, они постепенно осознали срочность ситуации, и в конце концов, все в конференц-зале кивнули в знак согласия.

После принятия решения, Чжан Пин и Ань Жань без промедления начали готовить пресс-конференцию. Главный зал штаб-квартиры Торгово-промышленной палаты был временно переоборудован под место проведения пресс-конференции, свет был ярким, камеры и микрофоны стояли в ряд, СМИ со всей страны стекались, сцена была грандиозной и шумной.

Чжан Пин и Ань Жань бок о бок вышли на сцену, на лицах обоих было усталое, но решительное выражение.

Как только они встали, журналисты в зале подняли руки, нетерпеливо задавая острые вопросы.

Первым начал нападать мужчина-журналист в очках с острым взглядом: "Чжан Пин, Ань Жань, Торгово-промышленная палата ранее настаивала, что проблема зарплат в Электрическая компания «Красной Горы» не имеет к ней отношения, но теперь внезапно использует резервные средства для выплаты зарплат. Означает ли это, что ваша предыдущая позиция была ошибочной? Или это просто вынужденная мера под давлением общественного мнения?"

Чжан Пин слегка прищурился, неторопливо взял микрофон, его голос был спокойным и уверенным: "Уважаемый журналист, ваш вопрос очень острый, но я хочу сказать, что Торгово-промышленная палата с самого начала следила за трудностями сотрудников Электрическая компания «Красной Горы». Причина, по которой мы не вмешивались напрямую в выплату зарплат ранее, заключалась в том, что это включало сложные финансовые процессы и распределение ответственности между многими сторонами. Но сейчас ситуация критическая, мы не можем просто смотреть, как страдают рабочие, поэтому мы решительно решили использовать резервные средства. Это наша ответственность как лидеров отрасли, а также для поддержания социальной справедливости и стабильности."

Встала еще одна женщина-журналист, ее слова были агрессивными: "Насколько мне известно, собственный бизнес Торгово-промышленной палаты также сильно пострадал, и средств не так много. Не создаст ли это использование резервных средств скрытую угрозу для будущего развития палаты? И как вы гарантируете, что последующая цепочка финансирования не прервется?"

Чжан Пин слегка кивнул, искренне глядя на всех: "Ваши опасения не лишены оснований, и нельзя отрицать, что это действительно риск. Но мы верим, что как только мы решим текущий кризис и завоюем доверие сотрудников и общества, мы обязательно сможем восполнить дефицит средств и вернуть палату на правильный путь путем разумной корректировки бизнеса и расширения сотрудничества. Торгово-промышленная палата пережила бури и обладает достаточной устойчивостью, чтобы справиться с этим вызовом."

В этот момент другой мужчина-журналист нетерпеливо взял микрофон и громко спросил: "Господин Чжан, сейчас все внимание приковано к инциденту с поливальной машиной. Торгово-промышленная палата собирается оплатить экологический штраф и расходы на подъем поливальной машины, затонувшей в озере. Означает ли это, что Торгово-промышленная палата косвенно признала факт подавления рабочих?"

Выражение лица Чжан Пина стало серьезным, и он твердо ответил: "Ни в коем случае! Торгово-промышленная палата с самого начала не предпринимала никаких действий, причиняющих вред рабочим. Инцидент с поливальной машиной – чистая клевета. Мы готовы оплатить соответствующие расходы, во-первых, из ответственного отношения к окружающей среде, а во-вторых, чтобы не тратить слишком много энергии на этот необоснованный спор. Мы больше хотим посвятить время и энергию решению проблем, защите прав сотрудников и скорейшему восстановлению истины для всех."

Не успели все переварить этот ответ, как еще один журналист быстро встал и резко задал вопрос: "Чжао Лэй, как лидер рабочих, носит значок Ленина, а у вас, господин Чжан, тоже есть значок Ленина на груди. Считаете ли вы, что ваши действия достойны значка Ленина?"

Чжан Пин слегка выпрямил спину, его выражение лица было торжественным, и он сказал: "Товарищ Ленин всю свою жизнь боролся за благополучие народа и за справедливость. Я ношу значок Ленина, чтобы постоянно вдохновлять себя на то, чтобы придерживаться правильного пути и служить массам. Торгово-промышленная палата с момента своего основания придерживается принципов честности и ответственности. Столкнувшись с этим кризисом, мы полностью защищаем права рабочих и ни разу не отступили. У меня чистая совесть, и я обязательно оправдаю дух, который несет этот значок."

Затем, в течение 24 часов, Торгово-промышленная палата быстро приняла меры, использовав пять процентов денежных резервов на счете, и в спешном порядке выплатила зарплаты и премии всем сотрудникам Электрическая компания «Красной Горы». И оплатила экологические платежи.

Закончив все это, Ань Жань и Чжан Пин устало сидели в офисе, молча глядя друг на друга. Через некоторое время Ань Жань не удержалась и тихо вздохнула: "Старший Чжан Пин, вы сказали, что эти пять процентов денежных резервов изначально планировалось использовать для развития нового бизнеса и технических исследований. Теперь все планы нарушены, и будущий путь действительно труден."

В ее голосе слышалась едва заметная дрожь, а в глазах была усталость и уязвимость. Давление этого времени было подобно огромной горе, которая почти лишала ее возможности дышать. В этот момент, в тихом офисе, она наконец показала свою внутреннюю беспомощность.

Чжан Пин посмотрел на Ань Жань, его глаза были полны сочувствия и утешения. Он мягко похлопал Ань Жань по плечу и тихо сказал: "Ань Жань, я знаю, что тебе тяжело, ты слишком много вынесла за это время. Но не бойся, когда дойдешь до горы, обязательно будет дорога. Пока мы едины, всегда найдется способ все наладить. Это всего лишь временные трудности, мы преодолеем этот барьер, и в будущем все постепенно наладится."

Ань Жань медленно подошла к Чжан Пину, словно бессознательно подняла руку и тихонько потрогала воротник Чжан Пина, тихо сказав: "Смотри, воротник здесь немного испачкался." Сказав это, она небрежно похлопала его по воротнику.

Тело Чжан Пина слегка напряглось, на его лице мелькнула нервозность, и он подсознательно хотел убрать руку Ань Жань, но когда его пальцы коснулись руки Ань Жань, он почему-то остановился. Он просто держал руку Ань Жань, прямо глядя на нее. На мгновение они молчали, глядя друг на друга. Воздух в офисе словно застыл, остался только их слегка учащенный дыхание.

Через некоторое время Чжан Пин словно очнулся. Он слегка сжал руку Ань Жань и сказал слегка хриплым голосом: "Пора продолжать работать."

Ань Жань слегка кивнула, в ее глазах появились слезы благодарности. Она знала, что в этот трудный момент поддержка Чжан Пина рядом – ее самое большое утешение.

Тем временем в международном аэропорту на окраине города было много людей, спешащих по своим делам. Огромные стеклянные стены от пола до потолка пропускали яркий свет, который отражался на гладком мраморном полу, создавая холодный и слегка иллюзорный блеск. Чжао Лэй в хорошо сшитом повседневном костюме, который подчеркивал его стройную фигуру, выглядел еще более элегантно. За солнцезащитными очками скрывались хитрые и довольные глаза, словно он был закулисным шахматистом, контролирующим всю игру, каждый ход которого был точным и приносил обильные плоды. Он шел неторопливым шагом, его кожаные туфли издавали четкий звук по полу. Позади него следовал помощник, шаг в шаг, крепко держа полный чемодан. Колеса чемодана катились по полу, издавая легкий шорох, словно аккомпанируя этому "победному путешествию". На его груди был приколот блестящий значок Ленина, словно Чжао Лэй был представителем рабочего класса.

Как только Чжао Лэй вошел в зону ожидания, группа людей в шумной толпе быстро заметила его фигуру. Журналисты мгновенно окружили его, словно акулы, у которых сработал охотничий инстинкт. Длинные и короткие "ружья" – видеокамеры и фотоаппараты – были направлены на Чжао Лэя. Звуки затворов раздавались один за другим, вспышки мигали без остановки, освещая эту область, словно днем.

"Господин Чжао, я слышал, что Торгово-промышленная палата только что использовала резервные средства для выплаты зарплат сотрудникам Электрическая компания «Красной Горы». Как вы это прокомментируете?" Один из журналистов пробился в первый ряд, почти приставив микрофон к губам Чжао Лэя, в его глазах было нетерпение и ожидание, он жаждал выудить эксклюзивный материал из уст этого центра внимания.

Чжао Лэй изогнул уголки губ в многозначительной улыбке, в которой таилось самодовольство после успешного планирования. Он неторопливо снял солнцезащитные очки, двигаясь элегантно и с некоторой нарочитой невозмутимостью, обнажив пару глубоких и выразительных глаз, казалось, способных видеть насквозь. Он слегка запрокинул голову, окинул взглядом окружающих журналистов, убедившись, что все внимательно слушают, и только тогда заговорил низким и магнетическим голосом: "Я очень рад видеть, что рабочие наконец получили заслуженную оплату, это вознаграждение за их тяжелый труд. С самого начала я был на стороне рабочих, выступал и боролся за их права. Вы, наверное, помните, как в тот день на демонстрации я стоял плечом к плечу с рабочими, не отступая ни на шаг, даже под напором ледяных струй воды. Теперь, когда Торгово-промышленная палата внешней торговли смогла взглянуть проблеме в лицо и принять меры, мои усилия не были напрасны. Надеюсь, в будущем подобные инциденты больше не повторятся, и предприятия будут уделять больше внимания благополучию сотрудников. В то же время я надеюсь, что Торгово-промышленная палата внешней торговли внесет свой вклад в дело защиты окружающей среды, не будет создавать проблем для этого дела и решит свои собственные проблемы."

Его ответ был искусно сформулирован, тон искренен, что не только подчеркнуло его "справедливый" образ защитника рабочих, но и незаметно приписало себе заслугу в достижении этого результата. Каждое слово было подобно тщательно отшлифованному камешку, точно брошенному в озеро общественного мнения, вызывая волны, благоприятные для него.

В одно мгновение комментарии на платформах онлайн-трансляций посыпались как снег, пользователи ставили лайки, а раздел комментариев был завален такими фразами, как "Генеральный директор Чжао слишком крут, он действительно думает о рабочих", "Вот это ответственный предприниматель", "Он настоящий предприниматель, унаследовавший марксизм", восхваляя его как героя, который помог рабочим получить зарплату. Чжао Лэй смотрел в камеру, его улыбка становилась все ярче, он улыбнулся и кивнул представителям СМИ, затем элегантно развернулся и широкими шагами направился к выходу на посадку. Его спина была прямой и уверенной, как будто весь мир открыл для него двери к победе.

Поднявшись на борт роскошного частного самолета, он оказался в просторном и комфортабельном салоне первого класса, где кожаные кресла источали сдержанную роскошь, а мягкое освещение создавало тихую и расслабляющую атмосферу. Самолет медленно взлетел, корпус слегка дрожал, постепенно отрываясь от земли и устремляясь в облака. Чжао Лэй сидел у окна, глядя вниз на удаляющийся город, где плотно расположенные высотные здания постепенно превращались в крошечные кубики, а пересекающиеся дороги напоминали извилистые нити. Его сердце было полно самодовольства, как будто он уже стоял на вершине делового мира, а под его ногами лежали "обломки" бесчисленных соперников.

Он взял бокал заранее приготовленного шампанского, прозрачные пузырьки весело поднимались в золотистой жидкости, он осторожно отпил глоток, позволяя нежному вкусу растечься по языку, затем откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и начал мечтать о том, как после возвращения в Гонконг он будет дальше расширять свою бизнес-империю. Он как будто уже видел сцену, где его окружают люди на церемонии подписания нового проекта, а недавно приобретенные компании под его руководством процветают, постоянно принося ему богатство и репутацию. "Ань Жань, Ань Жань, ты еще слишком молода. На этот раз я убил трех зайцев: сэкономил на расходах Электрическая компания «Красной Горы», потратил средства Торгово-промышленной палаты внешней торговли и получил репутацию героя. Посмотрим, что ты сможешь сделать дальше. В этом соревновании я одержал полную победу." Он мысленно усмехнулся, совершенно не обращая внимания на боль и трудности, которые эта буря принесла другим.

А на земле, в штаб-квартире Торгово-промышленной палаты внешней торговли, свет горел всю ночь. Ань Жань и Чжан Пин, а также другие коллеги сидели за столом в конференц-зале, перед ними лежали горы документов, на экранах компьютеров мерцали различные отчеты с данными, на лицах каждого была написана усталость и тревога. Они ломали голову над тем, как навести порядок, восстановить репутацию, и горячо обсуждали дальнейшую стратегию действий. Отдел по связям с общественностью срочно разрабатывал новые рекламные материалы, пытаясь восстановить имидж палаты в глазах общественности; финансовый отдел пересчитывал средства, разрабатывая план жесткой экономии для дальнейшего развития бизнеса. За окном ночь города была глубокой, путь в будущее по-прежнему был усеян терниями, и они могли только нащупывать дорогу в темноте, надеясь на скорейшее наступление рассвета.

В штаб-квартире компании Линхай солнечный свет беспрепятственно лился через огромные панорамные окна, мягко расстилаясь по гладкому полу, как золотая вуаль, преломляясь в сказочные светотени, словно накладывая на все пространство таинственный и уютный фильтр. Гао Лин тихо стояла в конце коридора, ее фигура была изящной, а простой деловой костюм подчеркивал ее деловой стиль. Ее взгляд время от времени скользил к окну, наблюдая за оживленной улицей снаружи, но в душе она размышляла, как в клубке: "Как только Чжан Пин ушел, компания, кажется, мгновенно потеряла стержень, все немного растеряны, и продвижение бизнеса уже не такое гладкое, как раньше."