Гранат

– Ну да. Наверное.

– То есть, по-твоему, она была грустной от стыда?

– Ну, нет. Она же сказала, что одно дело знать самой, а другое – ярлык, который на тебе ставят.

– Не знаю… Это не Гранат, – указала она рукой на сестру. Та, заметив это, улыбнулась ей и направилась в их сторону.

– О, к нам идет. Натанцевалась.

– Да неужели.

Гранат подошла к ним и спросила:

– Почему сидите тут грустные? Сами в клуб позвали и не танцуете.

– Да мы думали, что просто посидим, – призналась Сапфир.

– Хотите о чем-то поговорить? – спросила Гранат. – Тогда давайте пойдем погуляем?

К ним подошел незнакомец со светлыми волосами. На лице Гранат сразу же появилась гримаса недовольства.

– Уже уходите? – спросил он, остановившись.

– Тебе какое дело? – спросила у него Гранат.

– Да, уходи, – спокойно порекомендовала Сапфир.

– Я хотел извиниться перед вашей подругой.

– Не надо, – отрезала Гранат. – Просто уходи.

Парень посмотрел на нее и, разозлившись, выдал:

– Непутевая ведьма, так еще и стерва последняя, – после этого он наклонился к ней и продолжил: – Не боишься, что за углом встретят?

Незнакомец смотрел, как Гранат растерянно хлопает глазами, наслаждаясь ее страхом.

– Не понимаю, ты клеишься к моей девушке или угрожаешь ей?

Суровый голос Варана появился раньше его самого. Стоя слева от незнакомца, он терпеливо ждал, пока парень переключится на него. Тот перевел взгляд и пересекся с его спокойным и даже немного насмешливыми глазами.

– Я бы на твоем месте точно боялся. Своими страхами с девочками делишься? – спросил Варан, хватая его за плечо.

Рывком развернув его, он прижал незнакомца к стойке бара. Парень, согнувшись пополам, впечатался в деревянное покрытие и охнул.

– Я не знал, что у нее парень есть, – попытался оправдаться незнакомец.

– Это что-то меняет? – спросил Варан у девушек, замерших от разворачивающейся сцены.

Оникс помотала головой, а затем добавила:

– Нет…

– Что с ним делать, дорогая? – спросил Варан, продолжая держать его на стойке.

– Ааа… Отпусти. Пусть уходит, – ответила Гранат.

Он недовольно поднял бровь и, ослабив хватку, дождался, пока тот распрямится и снова с силой впечатал его в стойку.

– Вали! – скомандовал Варан. – Добрая душа не жаждет крови.

Быстро покинув бар, парень направился к выходу из клуба. Сапфир продолжала смотреть на Варана с открытым ртом. Но через пару секунд, опомнилась и представилась:

– Так вы парень Гранат? А я ее лучшая подруга. Сапфир, – посмотрев на такую же удивленную Оникс, она добавила, – А это Оникс – сестра Гранат.

Варан ничего не ответил.

– А как тебя зовут? – нетерпеливо добавила Сапфир.

– Варан, – произнес он, протягивая руку девушке.

Пожав ее, она продолжила:

– Может посидим, познакомимся поближе? Гранат ничего про вас не рассказывала. Но довольная сегодня. Прямо расцвела!

Варан лишь хмыкнул, ожидая реакции Гранат. Но она не торопилась ничего говорить. Раскрасневшись, с широко открытыми глазами, она продолжала слушать Сапфир. Тогда Варан повернулся к ней и спокойно сказал:

– Пойдем прогуляемся.

Гранат кивнула. Оникс, видя, что они уходят, схватила сестру за руку и наиграно-спокойно предложила:

– Давайте пойдем в кафе какое-нибудь и познакомимся?

– В другой раз, Оникс, – ответил Варан.

– Ладно, в другой раз… – смиренно ответила девушка и переглянулась с Сапфир.

Оказавшись на улице, Гранат остановилась.

– Какого черта? – только спросила она.

– Ну, ты разнервничалась, и я вмешался, – спокойно ответил Варан, пожав плечами.

– Какой еще парень? У меня нет парня!

– Но они этого не знают, – напомнил ей Варан.

– Да как тебе вообще такое в голову приходит?! – продолжала возмущаться Гранат. – Что я теперь им скажу? Что они…

– Да мне все равно. Я мужского пола, ты женского. У нас будет вынужденное продолжительное общение. И, поверь, парень с девушкой вызывают гораздо меньше вопросов, чем непутевая ведьма с демоном.

– Ну, так-то оно так, – вынужденно согласилась Гранат, а затем спросила: – А что потом я им скажу?

Варан ухмыльнулся и ответил:

– Люди – самые недолговечные пары во всех Вселенных. Что ты им про меня потом расскажешь? Да мне все равно. Изменил, умер, просто исчез. Дальнейшая жизнь меня не касается.

– Но ты решил испортить настоящее.

– Встречаться с таким мужчиной, – он указал на свое тело, – это не есть «что-то портить». Не придумывай. Это твое ССВ тебе мешает думать. Все в порядке. Иди домой. Завтра будь готова к началу.

– К началу? – спросила она, но Варан уже растворился в темноте.

Гранат вздохнула. Оставшись наедине с собой, она прикрыла лицо руками и закричала.

– Во что я ввязалась?! Молодец, Гранат, не можешь управлять своей жизнью – всегда найдутся те, кто…

С ее глаз закапали слезы. Она замолчала, затыкая рукой свой рот. Бросив взгляд на клуб, Гранат направилась домой.

– Как же удобно устроился! – негодовала она вслух. – «С таким мужчиной…» Подумаешь, что решат люди!

На улице стало темно и пустынно. Немного успокоившись, девушка стала оглядываться по сторонам. И только оказавшись на своей улице, она с облегчением выдохнула.

В Карнеоле горел свет. Гранат вошла внутрь и поприветствовала маму с бабушкой:

– Добрый вечер. Ужинаете?

Рубин улыбнулась внучке и позвала ее за стол:

– Присоединяйся к нам.

– Мы уже поели, – сказала мама и встала из-за стола.

Она выглядела несколько недружелюбно-раздраженной.

– Я не голодная, – ответила Гранат.

– Просто садись, – настаивала Рубин.

Девушка повиновалась. С натянутой улыбкой она присела рядом с бабушкой.

– Расскажи мне, что ты решила по поводу работы? – аккуратно начала беседу бабушка.

Гранат бросила взгляд на мать и ответила:

– Не знаю. Я пока не думала, если честно.

– Пора бы подумать. Не так много времени на размышления. Раскат Грома выступает завтра, а затем сразу уедет из Крюка.

– Ну… – застопорилась Гранат. – У меня же учеба. Как же я уеду из города? Мне еще год учиться.

– Твоя учеба… Точно. А ты хочешь работать психологом? – рассеянно спросила Рубин.

–Да ничего она не хочет, – с грустью в голосе ответила за нее Изумруд.

Гранат переводила взгляд с мамы на бабушку, не говоря ни слова.

– Твоя мама переживает, что ты потерялась в жизни, понимаешь? – продолжала Рубин. – Да, у тебя есть учеба, но мы все отлично понимаем, что университет для тебя всегда был… «просто для корочки».

После затянувшейся паузы она продолжила:

– Мне кажется, путешествия отлично открывают глаза на мир. Ты познакомишься с новыми людьми, посетишь мир. Выйдешь из зоны комфорта.

Гранат еле заметно кивнула.

– Да ты вообще невыносима! – вспыхнула Изумруд. – Такую работу предлагают, а она молчит! Даже ответить, понимаешь ли, не в состоянии. Знаешь почему?!

– Ты успокойся, дочь…

– Успокоиться? Вырастила недоведьму! Как тут успокоишься?!

– Она же не виновата, что у нее завышенное ССВ, – пыталась вразумить дочь Рубин.

– Ааа. Тут ты права. Она не виновата. Я виновата!

– Изумруд! – оборвала ее мать.

Но было поздно: Гранат вскочила со стола и прямо спросила:

– Ты не хочешь, чтобы я сидела на твоей шее, да?!

– Да! – резко ответила та. – Ты взрослый человек! Должа сама уже понимать, что жизнь – это не бесконечный поиск себя!

– Вот как… – тихо произнесла Гранат.

– Два года назад ты мне что сказала?! Что тебе нужно время. Я дала его тебе. Не готова быть ведьмой сейчас? Хорошо! Прошел день, два, месяц, год, – она запнулась от ярости и проглотив слюну, закончила: – Прошло два года. Уже даже Оникс стала ведьмой. А она все еще мямлит вместо нормальных ответов и решений.

Гранат встала из-за стола и задвинула стул за собой.

– Ей работу предлагают. Мир посмотреть. Но нет, нам это не интересно. Зачем?! Буду всю жизнь здесь сидеть на шее матери. Так?

– Я постараюсь не мешать тебе, – проговорила Гранат на прощание и направилась в свою комнату.

– Мешать, понимаешь?! – все еще разъяренная кричала Изумруд. – Она вообще не понимает, в чем дело!

– Да успокойся. Молодая девчонка. Что ты хочешь?

Поднявшись по лестнице, Гранат закрыла за собой дверь и, не раздеваясь, сползла вниз по ней. Слезы текли по щекам, но плакать сил не было. Она просто сидела, прислонившись к холодной поверхности, пока не затихла и не уснула.

Проснувшись рано утром, Гранат умылась и переоделась. Вместо привычного завтрака, она сразу же вышла из дома и отправилась в «Обрем».

Она встала на одну ногу и замахнулась. Пустая рука. Попробовала еще раз. И еще. Никакого результата.

Гранат опустилась в кресло и прекратила попытки. Расстроенная, она посмотрела на время: 7:20.

– Класс. Почти двенадцать часов еще ждать…

Оглядевшись, она заметила приоткрытую дверь в кабинет. Подчинившись внезапному порыву, Гранат поднялась и вошла.

На стенах висели крупные черно-белые фотографии. На одной – два демона сцепились в воздухе: один из них расправил кровавые крылья, другой занес над ним черные острые, как ножи, когти. На другой – иссеченный рогатый силуэт стоял на коленях в круге пламени, вокруг – размытые фигуры наблюдателей.

Были и более странные снимки: искаженные фигуры, как будто сфотографированные в момент превращения. На одной из них лицо демона расплывалось, теряя человеческие черты.

Увидев на одном из снимков знакомое «лицо» шута, Гранат остолбенела. Весь черный, с головы до пят, он держал в руке оторванную женскую голову. В другой руке же осталось ее бездыханное тело.

Чем больше Гранат всматривалась в фотографию, тем больше деталей она подмечала: на полу валялся ведьмовской ритуальный кинжал, а с шеи свисало «заячья лапка» – популярный амулет на удачу.

Ахнув, Гранат попятилась назад и впечаталась в кого-то. На ее лице испуг сменился ужасом. Но не успела она развернуться, как услышала знакомый голос Варана:

– Что ты здесь делаешь?

Она развернулась и, переведя дыхание, ответила ему:

– Я просто хотела позаниматься…

– С утра пораньше? Не думал, что ты такая целеустремленная.

Гранат кивнула на фотографию:

– Ты знаешь, кто это?

Варан бросил взгляд на нее.

– Это Александрит, – ответил он невозмутимо.

– Нет, я про демона. Он убил ведьму, – голос Гранат задрожал.

– Это фотография тебя так напугала? Понятно.

– Отвечай!

– Знаю, – отрезал он, смотря ей прямо в глаза.

Девушка опешила от его тона.

– Он убил ведьму. Оторвал ей голову. А ты… держишь фотографию здесь?

– Да, – ответил он, продолжая высматривать каждое изменение на лице Гранат.

– Но ведь… Ведь…

– Что? Могу сделать тоже с тобой?

Гранат сглотнула слюну и съежилась от его вопроса.

– Могу. Но у нас есть контракт. Выполнишь его – я только выиграю. Ты станешь сильнее, а я и вовсе исчезну из этого мира.

– А потом этот «шут» оторвет мне голову, – бросила она, чуть громче, чем хотела.

– С чего бы? – спросил он и пояснил ситуацию: – На фотографиях не просто убийства. Здесь проводились бои. Все, кто в нем учувствовал, отлично знали исход битвы.

Девушка кивнула.

– Успокойся, и начнем.

– Уже? – спросила она.

– Ну тебе же не терпится.

Варан прошел мимо нее, опустился в кресло и кивнул на соседний стул:

– Сядь. Здесь и начнем.

– Мы останемся тут? – уточнила Гранат.

– Да. Тут вполне удобно.

Она кивнула и неохотно опустилась за стол.

– Итак, сначала объясню, чем мы будем заниматься. ССВ – структура сознания и воли. Люди упростили ее понимание до совести, стыда и вины – трех ключевых эмоций, с помощью которых общество формирует поведение. На деле же – это инструменты формирования личной воли и внутренней дисциплины.

– Угу, – пробурчала Гранат, уже теряя интерес.

– Сознание в этом случае – то, чем управляет наше эго. А воля – это то, что диктуется подсознанием: что хотим, чего боимся, чему сопротивляемся…

– Да я это все знаю, Варан, – перебила она.

Варан поднял брови и замолчал.

– Ну правда. Это же азы. Давай сразу к магии. Закончим с этим как можно быстрее, – добавила она, уставившись в стол.

Варан выдохнул, и в его руке появилась тетрадь. Он швырнул ее на стол перед Гранат.

– Если бы в твоей голове вся информация была бы верно разложена, без примеси всякой чепухи, то проблем бы не было, – проговорил он сквозь зубы.

– Что я просто неправильно записала все в своей голове? – не сдерживая улыбку, произнесла Гранат.

– Информация – мощная вещь. Но очень важно, как она структурирована. А теперь открой тетрадочку и запиши определение.

Взяв ручку со стола, Гранат открыла тетрадь и принялась писать:

– ССВ – это..? – уточнила она.

– Структура сознания и воли, – повторил Варан уже чуть спокойнее. – Есть тонкая грань между тем, что есть ты и, что люди от тебя хотят. Когда все смешивается в одну кучу, – он взглядом показал, что ждет, пока она запишет эти слова, подождав, продолжил, – И если совесть – это «хорошая» эмоция, выросшая на твоем понимании «хорошего и плохого», то стыд и вина – это излишнее проявление общественного вмешательства.

На лице девушки появилась ухмылка.

– То есть, по мнению демонов, стыд и вину люди не должны чувствовать вообще? Вот это открытие.

– Ты должна. Но только после поступков против твоей совести.

Гранат, задумавшись, уставилась на Варана.

– Если тебе стыдно, что у тебя есть парень, то общество ошиблось в твоей корректировке. Все живые – сношаются для продолжения рода, это нормальное явление. А ты его рассматриваешь, как стыдное. Понимаешь отличие? – спросил он.

Девушка потупила взгляд:

– Ну…

– У твоей подруги Сапфир есть парень.

– Да, есть, – согласилась Гранат.

– Ты ее осуждаешь?

– Нет, с чего бы.

– Но ты осуждаешь себя.

– Мы с тобой не встречаемся, – напомнила она, – я вру своим близким.

– У нас с тобой отношения, так? – спросил он тогда.

– Да, но не такие.

– Что такое отношения? Твое определение.

– Ну, это когда двое людей нравятся друг другу…

Варан ждал, когда она продолжит.

– Они встречаются, ходят вместе на свидания, им интересно что-то обсуждать, – взглянув на него, она поняла, что этого недостаточно и смущенно добавила. – Им нравится физическая близость друг с другом.

– Так. Это твое определение.

– Ну, да.

– Записывай. Отношения – это союз двух людей, основанный на взаимном интересе, доверии, эмоциональной и/или физической близости.

Гранат записала, кивая.

– А теперь подчеркни слово «взаимный».

– Подчеркнула.

– Видишь ли, Гранат, – Варан откинулся на спинку кресла, – общество навешивает на романтические отношения миллион условий: когда, с кем, как правильно. Но в реальности они начинаются с того момента, когда оба чувствуют, что между ними что-то есть.

Он взглянул на неё и добавил:

– Именно поэтому я и сказал всем, что у нас с тобой романтические отношения. Такой тип связи вызывает меньше всего вопросов и даёт больше свободы. Люди не лезут, когда думают, что вы «пара».

Гранат скривила рот и еще раз выразила недовольство:

– Но это ложь.

– Самая безобидная, – усмехнулся он.

Гранат на секунду замолчала.

– Да, – кивнула она. – Но все равно странно.

– Ну вот и договорились. Записывай дальше. Для стабилизации ССВ необходимо пять вещей: научиться отстаивать свои границы, разделять чужое и свое мнение, игнорировать навязываемые чувства стыда и вины, работа над своим внутренним критиком и право на свои чувства, – немного подумав, он добавил: – Еще тебе бы пригодилась работа над телом.

Гранат бросила на него вопросительный взгляд.

– Ты зажата не только тут, – указал он на голову, но и в своем теле. Ну и еще кое-что. Из-за размытых рамок у тебя нет границ твоей идентичности. Но это придет постепенно, – размышлял он, стуча пальцами по столу. – Все записала?

– Да, – ответила она, все еще выводя слова про идентичность.

– Ну вот и отлично. Иди учить. Завтра чтобы от зубов отскакивало.

– Вызубрить? – недовольно произнесла Гранат.

– Да, буду проверять. Завтра также с утра?

– Да, если удобно.

Варан только кивнул и растворился в воздухе.

– Да уж… магией даже не пахнет. Как будто на лекции по психологии побывала, – произнесла Гранат вслух, и на ее лице появилась радостная мысль.

Она закрыла тетрадь и подписала ее: Гранат 3 курс. Довольная собой, она стала изучать материал.

Глава 8

Сначала она прочитала все про себя, стараясь вникнуть, но текст упрямо скользил мимо сознания. Тогда Гранат встала и, расхаживая по пустому клубу, начала читать вслух. Неуверенный голос только сильнее смущал девушку, мешая концентрироваться.

– ССВ – это структура… стыда? – запнулась она. – Нет, сознания и воли. Или… система воли и души?.. Да чтоб тебя, – пробормотала она и опустила тетрадь.

Она снова вернулась в кабинет, уселась за стол и принялась переписывать все заново, проговаривая каждую строчку. Но будто кто-то сразу же стирал ее память. Ничего не запоминалось.

Решив отвлечься, она вышла на улицу – воздух был прохладный, но свежий. Гранат зашла в ближайшее кафе, заказала кофе и долго пила, глядя в окно, где мир жил своей обычной, ненавязчивой жизнью.

Вернувшись, она взялась за задание с упрямством. К обеду язык заплетался от повторений, но кажется, что-то наконец начало оседать в голове.

Чтобы отдохнуть, она вновь заглянула в кабинет. Помимо мрачных фотографий, взгляд зацепился за нечто странное – карту. На ней было шесть континентов, а в углу – надпись: «Дэви». Однако карта выглядела совсем иначе.

Рядом с окном стоял книжный шкаф, но он пустовал. Лишь пара брошюр и кассет валялась на нижней полке.

Гранат схватила первый попавшийся журнал и уселась в кресло. С этими журналами время тянулось не так удручающе. И к вечеру Гранат, взяв с собой одну из кассет, покинула клуб. Поужинав в кафе по пути, она дождалась поздней ночи и только тогда пробралась в лавку.

Все уже спали. Тихо и осторожно она поднялась наверх и заперлась в своей комнате. В комнате что-то было не так – вещи лежали не так, как она привыкла. Кто-то убрался?

Гранат полезла в свои тетради – все было на месте.

– Странно, – проговорила она.

Ей стало неуютно. Будто брезгуя, она аккуратно сложила свои вещи в уголке. Положив тетрадь под подушку, Гранат вспомнила про кассету. Она нашла в шкафу старенький плеер и вставила ее.

С первых же слов она узнала голос. Это была Алмаз. Или, точнее, Воронолицая. Та, что, казалось, упивалась чужой болью. Но сейчас – это было что-то другое. Это было что-то очень личное. И страшно знакомое.

Все живые – дети Божие

Друг на друга не похожие.

Только чужие – прохожие,

Мои родные – хорошие.

Советы всегда так мудры:

Не верь в настоящие пиры;

Вычеркни глупые мечты

И избавься от слепоты;

Мир так велик и красив,

Нужно увидеть мотив;

Цветы – эфемерный креатив —

Настоящий не суетлив.

Ты учил быть главной меня,

Слова и мысли не ценя.

Пусть потенциально умна,

На самом деле – больна.

Я не плыву – боюсь воды.

Сырой опыт принес беды.

Жизнь сладка, горька и остра,

Но малыш не повар у костра.

Ты не учил сворачивать гор,

Бодро танцевать после ссор,

Второй шаг, слова и любовь,

Постыдно прячу от зубов.

Я устала идти вперёд.

Скорая меня не спасёт.

Знаю, ты считаешь, я – урод.

Чужой вернул мне небосвод.

Люди чрезмерно хитры:

В душе разводят костры.

Искренний смех сестры —

Раньше спасал от клеветы.

Все время сдирала маски,

Расшифровала и сказки.

Не поверив в мое кольцо,

Она сдирает с меня лицо.

Эти советы – были кнуты.

Погасили до темноты.

Я стесняюсь своей наготы.

Не чувствую своей красоты.

Все живые – дети Божие.

Друг на друга все похожие.

Почему родные – прохожие?

Может чужие – хорошие?

Эти слова – как выстрел в самое сердце. По щекам Гранат потекли слезы. Она переслушала песню еще раз. И будто этого было недостаточно, поставила на повтор.

Сдерживая всхлипы, Гранат сняла наушники и огляделась.

В темноте, на фоне окна, проступал знакомый силуэт – Варан.

Он стоял, облокотившись на подоконник, будто был там всё это время.

Их взгляды встретились. Гранат нахмурилась. Он просто смотрел.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, хрипло, сквозь остатки слёз.

– Решил узнать, почему твоё сердце так болит.

– И что? – она моргнула, сдерживая новую волну. – Узнал?

Он не ответил. Лишь оттолкнулся от окна и медленно подошёл к кровати.

– Что ты делаешь? – Гранат спряталась под покрывало, как ребёнок.

– Решил составить тебе компанию.

Его голос был тихий. Даже ласковый, как бы он ни пытался это скрыть.

– Я посижу. Пока ты не уснёшь.

– Я так не усну, – прошептала она, чуть дрогнув.

– Уснёшь, – уверенно произнёс Варан.

Он сел на край кровати, легко, почти невесомо.

Протянул руку. Взял прядь её волос. И начал медленно их расчёсывать пальцами – не ради порядка, а ради тишины.

Гранат закрыла глаза. Она почти уснула – убаюканная и тишиной, и им. Но вдруг, будто вспомнив что-то важное, приоткрыла глаза: она распахнула взгляд и тихо спросила:

– А ты с самого начала думал, что лучший способ меня раскрепостить – это встречаться со мной?

– Да, – ответил Варан, поглаживая ее волосы.

– Значит, одна я не знала, во что мы играем?

– Никто не знал, – мягко ответил он. – Это знает только тот, кто делает первый шаг.

Гранат кивнула и, будто успокоившись, закрыла глаза.

– У меня было много времени найти способы. Но ведь и ты поняла, что это может сработать.

Гранат не ответила.  Дыхание стало ровным.

Варан чуть наклонился, последний раз коснулся её волос – и исчез, оставив за собой только тишину.

На утро Гранат проснулась с восходом Вишенек. Приняла душ, приоделась и выскочила из дома, пока все спали.

Медленно прогуливаясь по пустынным улицам под пение птиц, она добралась до Обрема. Проскочив к центру зала, Гранат развернулась к пустым креслам и стала пересказывать заученную лекцию:

– ССВ – это структура сознания и воли. Очень важно разделять себя от внешнего мира, – проговорила она и услышала какие-то звуки из кабинета.

Бросив взгляд на открытую дверь, она увидела Оза. Он выбежал поприветствовать девушку, будто был уверен, что она пришла исключительно к нему. Уголки губ Гранат расплылись в улыбке. Она погладила собаку по голове и спросила:

– Оз, милашка, привет. Ты что здесь делаешь? Где твой хозяин? – продолжала она спрашивать у песика, поглаживая его уже по пузику.

А затем, остановившись, Гранат встала и направилась в кабинет. В кресле сидел Варан, терпеливо ждущий ее прихода.

– Доброе утро. Думала, ты позже придешь, – произнесла девушка.

– Стараюсь соответствовать твоему упорству, – произнес он.

Оз, осознав, что он лишний, улегся в свой пуфик с грустью в своих черных глазах.

– Я выучила все, что ты назадавал.

– Сегодня будем переходить к медитации.

– Рассказывать не нужно? – удивилась Гранат, присаживаясь на стул.

– Сейчас нет смысла. Спрошу завтра, – бросил он, вставая.

– Ладно, поняла. Куда мы идем? – спросила девушка, тоже вскочив со стула.

Варан указал пальцем на выход:

– Медитировать, – произнес он и направился в зал.

Гранат последовала за ним. Оказавшись в центре, Варан остановился:

– Ты говорила, что медитация это не твое. Давай попробуем не расслабляющие слова, а действия.

– Хорошо, какие? – спросила девушка, обходя спину Варана.

– Покружись, – приказал он.

– Покружиться?

– Да, встань на месте и начни крутиться вокруг своей оси.

– Ну ладно.

Гранат шагнула в сторону, не отводя взгляда от Варана. Она будто ждала подвоха или объяснения. Не сводя взгляда с Варана, она стояла в ожидании. На лице Варана проступило осознание:

– Давай уже. Мое разрешение нужно?

Гранат неуклюже сделала четыре шага направо. Сделав полный круг, она снова вцепилась глазами в Варана:

– Вот так? – уточнила она.