Гранат

– Просто поговорим. Ничего такого.

– Она немного выведет тебя из себя, – объяснил Варан. – Мне нужно увидеть твою реакцию.

– Ладно, – согласилась девушка и вышла к Алмаз.

– Ну давай. Расскажи о себе, – потребовала блондинка.

Гранат посмотрела на Варана, он вновь поднял руку, предоставляя ей возможность рассказать о себе. Вздохнув, она начала:

– Меня зовут Гранат, как Вы уже знаете. Мне 20 лет. Я из семьи, поклоняющейся Аметист.

Алмаз недовольно оглядела ее, будто брезгуя.

– В детстве я у меня рано открылась сила. Я могла колдовать, используя свою силу без каких-либо проблем. Могла гадать, разжигать огонь… Даже как-то раз получилось телепортировать предмет. Но сейчас у меня ничего не получается.

– Так, – произнесла блондинка безучастно.

– Нет. Вроде бы все поучается, но с оговорками и ошибками.

– И что твои предки не заметили перемен? Почему только сейчас это стало проблемой?

– Два года назад меня смотрела Аметист. Она сказала, что я не готова. И нужно больше тренироваться.

– И что ты делала эти два года?

– Я пробовала колдовать, мама учила нас с сестрой использовать нашу силу. И у сестры получалось хорошо, а я… Отстала от нее.

– Твоя сестра ведьма?

– Да, стала недавно.

– То есть твоя младшая сестра стала ведьмой, а ты все также в тупике?

Гранат еле заметно кивнула. Цокнув, блондинка скрестила ноги и задала следующий вопрос:

– Ты завидуешь сестре?

– Нет. Она… Заслужила быть ведьмой. Она молодец.

– Но ты не смогла.

– Это же моя сестра, – ответила Гранат, пробираясь глазами по полу. Будто на нем были ответы.

– Серьезно? – переспросила Алмаз, но Гранат ничего не ответила. Тогда она задала следующий вопрос: – Какого это – быть абсолютным нулем?

– Что прости? – уточнила Гранат.

– Ну ты была многообещающей колдуньей. А теперь даже мелочь тебя обогнала. Очевидно, ты считала себя будущей ведьмой. Но стала никем. Для себя. Для мамы. Для папы. И теперь еще и для сестры. Она же перешагнула тебя и, уверена, пошла дальше.

Гранат посмотрела на нее, а затем на Варана и ответила:

– Я почему-то подумала, что вы мне поможете. А вы только оскорбляете меня.

– А что другие тебе помогают и не оскорбляют? – спросила Алмаз, меняя скрещенные ноги.

– Другие не делают это вот так, – Гранат показала руками на обстановку вокруг и на сидящих и высматривающих ее Варана и Алмаз.

– А как делают? – с неподдельным интересом спросила Алмаз.

Гранат кусала губы, пытаясь подобрать ответ.

– Они не тыкают тебя, да? Не говорят, что ты – ничтожество. Не требуют показать себя.

– Да, именно так, – согласилась Гранат.

– И что? Они думают как-то иначе от этого? Или считаешь правда для тебя должна быть щадящей?

– Нельзя же вот так просто… говорить человеку, что он – пустое место, только потому что у него ничего не выходит!

– Не может быть тем, кем ему суждено быть. То есть тебе не нравится, когда тебя обвиняют?

– Можно и так сказать…

– В чем тебя еще обвиняют?

Гранат удивилась этому вопросу и снова посмотрела на Алмаз. Она сидела также, закинув ногу на ногу, чуть воодушевись от этого вопроса.

– В чем меня обвиняют… Не знаю, в отсутствии жизненных целей, наверное.

– Так ты же вроде не можешь стать ведьмой. Какие у тебя еще цели могут быть?

– Ну… что-то ведь можно делать. Придумать. Не знаю, открыть лавку, построить… я не знаю!

– Но ты была двадцать лет будущей ведьмой. На следующий день должна что-то изобретать со своей жизнью?

– Нет, конечно, – вздохнув, ответила Гранат. – Мама переживает за меня.

– Как видишь, у мамы твоей план «б» сработал. Так что забудь о ней. Для нее ты так и останешься провалом. Можешь хоть триста лавок открыть.

Гранат прищурила глаза, осмысливая сказанное Алмаз. А она только добавляла:

– Сестра, кстати, тебя тоже уже не воспринимает за соперницу. Она уже победила тебя. Вышла из твоей тени. Теперь у нее взрослые дела, – Алмаз кривилась, изображая надменную девицу, – у нее задания и секретики. А ты стала скучной и не нужной.

Проглотив слюну, Гранат уставилась в пол, скрывая подступающие слезы.

– Ну и другие тебя больше не уважают, да? Я-то подумала, ты влюбилась в нашего Варанчика, а ты потеряшка, которую он подобрал. Ну и ? Каково это – быть спасенной тем, кого тебя с детства учили ненавидеть?"

– Я никогда не считала так, – оправдывалась Гранат.

– Да ладно тебе. Ты же из семьи ведьм – небось с детства рассказывали сказки про ужасных демонов. Наверное, ты верила.

Алмаз посмотрела на Варана, качнув головой. Он был сосредоточен на Гранат. Блондинка продолжила:

– Ну а что отец? Что он сказал? «Будь дерьмом, я разрешаю»?

В зале наступила тишина. Даже Оз поднял свою голову, чтобы посмотреть на происходящее: Гранат стояла, опустив глаза и плечи, не смея ответить. Алмаз обрадовалась новой болевой точке и продолжила:

– Ты бы хотела, чтобы он тебя похвалил. Но он этого не делает. И уже давно. Наверное, ты была хорошенькой дочерью только в детстве. А теперь, ты – взрослая и не интересная. Папочка тебя не любит. Вот ты и страдаешь, так? Ну ничего, отцы такие… Нехорошо, если они слишком любят своих дочерей. Тонкая грань, если понимаешь, о чем я.

Гранат ничего не отвечала, продолжая скрываться за еле сдерживаемыми рыданиями. Алмаз это не устроило. Она стала судорожно перебирать возможные варианты и ее вдруг осенило:

– Он умер, – отрезала Гранат.

– Значит тебе никогда не получить его поддержки. Вот ты и осталась одна в мире, в котором от тебя только требовали, а когда ты не смогла, вытерли об тебя ноги. Может умер единственный человек, который тебя любил?

Гранат закрыла лицо руками и всхлипнула. Алмаз вскочила из кресла и продолжала:

– Это что у нас такое? Нет, не утрата. Нет, я чувствую вину! – Ты его убила, даже если не своими руками. Просто была рядом – и этого хватило. И ты замкнулась не в силах признаться, что любимый папаша погиб по твоей вине!

Алмаз почти наслаждалась каждым звуком, каждым всхлипом. Она подходила ближе, будто хищник, улавливающий запах крови:

– Ты его убила! Ты – виновна! Даже признаться не смогла!

Гранат съежилась на полу, прячась от нападок, закрыв свою голову руками и ногами. Но Алмаз это не останавливало:

– Что скажет твоя мама, когда узнает? А сестра? Ты убила его отца! Она-то тебя никогда не простит. Да, для мамы ты – ее доченька. Но сестра… Будет ненавидеть тебя всю свою жизнь! Я думала, что Варан совращает молоденькую глупую недоведьмочку, а ты вон какой фрукт! Сама хуже демона. Конечно, как ты можешь быть ведьмой? Как ты будешь «творить добро»? Или, может, его убийство тоже было добром? – вдруг высказала Алмаз.

Рыдания Гранат вышли на новый уровень, раздаваясь эхом по всему пустому залу.

– Что есть «добро»? Вот, чего ты не знаешь! Вот и не можешь колдовать!

Варан встал из кресла и подошел к девушкам.

– Думаю, хватит, – произнес он, схватив Алмаз.

– Я почти смогла! – завопила та.

– Да, я вижу. Но не совсем то. Вряд ли она сможет колдовать в таком состоянии.

Алмаз выдохнула, но отступила. А затем на ее лице вспыхнула новая мысль – резкая, злая, как искра от кремня.

– Варан, что мы будем с ней делать? – с безумной улыбкой спросила она.

И, пока Гранат не видит, они переглянулись.

– Я сам это сделаю, – тихо сказал Варан.

Гранат замерла. Его голос… таким холодным она его ещё не слышала.

– Ты не смогла стать ведьмой. И твоя вина не позволяет тебе быть даже человеком, – проговорил он, без тени жалости. – Если хочешь помощи, по-настоящему хочешь, а не просто утонуть в жалости к себе – выживи.

Он поднял руку – из ее тени вынырнул тонкий клинок из дымящийся материей. Лезвие казалось вырезанным из ночного кошмара: черное, как провал, и блестело ледяным светом.

Гранат подняла глаза. Только теперь она будто впервые увидела, кто перед ней. Демон. Его зрачки скрылись в тени, взгляд обжигал холодом.

Он выжидал. Давал ей шанс. Она могла подняться. Могла достать оружие. Но стояла растерянная и безоружная, без сил, без веры в себя.

Варан приподнял бровь – последнее предупреждение. Не дождавшись ответа, он шагнул вперед и замахнулся.

Оз взвизгнул, вскочил с места. Алмаз опустилась в кресло, подалась вперед, жадно впитывая происходящее глазами.

Клинок пошел вниз, с неожиданной скоростью. Гранат дернулась, успела подставить руку. Лезвие вошло в плоть – не глубоко, но достаточно, чтобы обжечь болью. Кровь хлынула на пол.

Гранат будто проснулась от долгого сна, смотря на свою рану. Но Варан не дал ей времени. Выдернув клинок, он замахнулся вновь – Гранат снова защитилась, на сей раз удержав его руку в своих двух, она откачнулась назад.

– Борись за свою жизнь, – крикнула Алмаз, смакуя каждое движение.

Но девушка не знала как. Это читалось в ее глазах. Каждый новый удар она блокировала из последних сил. Только защищаясь, не сделав ни одного своего.

Варан наконец отступил. Убрав клинок, он произнес:

– На сегодня, думаю, хватит. Если будет желание, то я буду ждать тебя здесь завтра также после семи.

Гранат кивнула бешеными глазами, не сводя взгляда с демона, будто не верила, что все кончено.

– Иди, – произнес он.

Она подобрала свою сумку и, не оглядываясь, протиснулась между рядами.

Гранат вышла из «Обрема» и побрела назад в Кирпичный район. Сначала она будто бежала куда-то просто в сторону дома, а потом, опомнившись, сбавила темп.

Люди, проходящие мимо, странно на нее косились. Кто-то показывал пальцем, а кто-то отворачивался от нее.

Тогда она остановилась и осмотрела себя: на ее красной футболке успело засохнуть кровавое пятно. Гранат стряхнула ее с одежды, но задела рану. Она зажмурилась от боли и поправив свой помятый вид.

Гранат повернула в нужную сторону и направилась прямиком домой. Закаты провожали ее, удваивая оставляемые тени, не давая остаться одной.

Дома все еще гостили бабушка с тетей. Перед порогом она выдохнула, пощупала лицо. Вдох – выдох и она вошла внутрь.

Увидев Гранат, бабушка и мама поздоровались с ней:

– О, Гранат вернулась, – произнесла Изумруд.

– Гранат, дорогая, ты сегодня поздно. Как дела? – спросила Рубин.

– Записалась в спортивную секцию. Сегодня пробное, – выпалила она.

– Мы ужинали, еда в холодильнике, – сказала Изумруд.

– Я не голодная. Пойду в ванну и спать. Устала.

– Ну ладно, – согласилась мама. – Иди ложись.

В ванной зашумела вода. Не дожидаясь, пока она наполнится, Гранат улеглась в нее. На ее левой груди виднелся порез, он успел затянуться, и Гранат осторожно сняла верхний слой засохшей крови.

– Он бил прямо в сердце… – прошептала Гранат.

Дождавшись, пока вода наберется, она улеглась в нее с головой. Открыла глаза. Посмотрела вверх на потолок. Вынырнула, вдохнула. И снова погрузилась в воду.

Глава 6

На следующий день Гранат спустилась вниз только к полудню. В лавке сидели мама и бабушка.

– Доброе утро, – кивнула ей Рубин. – Ты чего не на занятиях?

Изумруд лишь молча отпила кофе.

– Осталось только курсовую сдать, – объяснила Гранат. – Пойду в библиотеку, писать.

– Конечно, учись, – кивнула Изумруд.

– Не будешь завтракать? – удивилась бабушка.

– Встретиться надо с подругой. Там и поем, – бросила Гранат, уже выходя.

– Что это с ней? – донесся вслед голос Рубин.

На улице она подняла голову к небу, вдохнула глубже. Затем поправила синюю футболку и зашагала в сторону библиотеки.

«Кризис идентичности в переходный возраст: эмпирическое исследование».В читальном зале она выбрала стол у окна. Достав ноутбук, немного посидела в задумчивости, прежде чем начать печатать. Тема её курсовой звучала чересчур близко:

Поколебавшись, она встала и пошла вдоль стеллажей. На полке с психологией взгляд зацепился за обложку: черные буквы на красном фоне – «Вина и ее последствия».

Пальцы скользнули по корешку, как будто книга сама звала. Она перелистнула несколько страниц – «Вина – это не всегда сигнал к исправлению. Иногда – тупик. Привычная форма бытия».

Гранат чуть сжала книгу, будто удерживая что-то хрупкое, и положила ее поверх выбранных томов. Вернувшись за стол, она снова раскрыла ту самую и принялась читать.

Сделав небольшой перерыв около четырнадцати двадцати на кофе и сэндвич, она вернулась в библиотеку за чтение. На сей раз она даже не открывала ноутбук, не собираясь возвращаться к написанию курсовой работы.

День пролетел незаметно. Когда за окном стемнело, Гранат посмотрела на время. На часах было уже двадцать часов восемнадцать минут. Испугавшись от пропущенной встречи с Вараном, она посмотрела в окно. На улице было много людей, и Гранат поспешила домой.

Рубин и Топаз сидели за кухонным столом, а Изумруд накрывала на стол. Сегодня было особое блюдо: грибной суп с хрустящими сырными чипсами.

– Всем привет, – поздоровалась Гранат, войдя в лавку.

– Привет, Гранат, – ответила Топаз. – Ты что весь день занималась?

– Да, конечно, занималась она, – с ухмылкой произнесла Изумруд.

– Ну, да, мне нужно сделать курсовую до конца недели. Много работы.

Изумруд неодобрительно подняла бровь, ставя кастрюлю на стол.

– Садись кушать, – позвала ее Рубин. – О чем твоя курсовая?

– Про переходный возраст, бабуль.

– Ох, ты изучаешь детей! – восхитилась Рубин.

– Нет, не совсем. Пубертатный возраст это с одиннадцати лет. Можно сказать это уже не дети, но и не взрослые. Поэтому возникают проблемы с поведением и понимаем окружающих. Человек в этом возрасте учится взаимодействовать со своими эмоциями и учиться их контролировать.

– Вот оно как, – только бросила Рубин.

Гранат улыбнулась ей и не стала продолжать невостребованную тему. Зачерпнув половником суп, она налила себе и присела за стол.

– Раз ты не становишься ведьмой, то тебе нужно учиться усерднее, – напомнила Топаз своей племяннице.

– Да какой смысл, если она из своего кокона выбираться не хочет? – с недовольством произнесла Изумруд. – Будет она психологом или нет не важно. Рожденный магом, не может стать обычным человеком. Вы уж простите, но я этого не понимаю.

– Да ладно тебе, – перебила ее Топаз. – Знаешь сколько денег зарабатывают психологи? А работают мало. А со своими дополнительными возможностями она сможет ни в чем себе не отказывать. – Затем она повернулась к племяннице и шепнула ей на ухо: – Быть человеком это не трудно. Ты с этим точно справишься.

Гранат кивнула и взяла еще парочку сырных чипсов.

– Быть ведьмой тоже ничего сложного. Но кто-то же не справляется с этим. И это человеку не трудно быть человеком, а не несостоявшейся ведьме. Кто ее замуж возьмет? А если возьмет, то, как она будет воспитывать мага?

– Об этом еще рано говорить, – вмешалась Топаз. – не вздумай пока думать про мальчиков. Не хватало еще, чтобы ее обманул какой-то малец. Сначала нужно самой встать на ноги, а уже потом думать про семью. Поняла?

– Да, я понимаю, – ответила Гранат дрожащим голосом.

Изумруд вздохнула и начала причитать:

– Мама, что я сделала не так? Вроде бы всему обучила, давала возможность работать в «Карнеоле», чтобы они привыкли к магии. Оникс вон какая молодец, а Гранат…

– Ну ничего, всякое бывает, – успокаивала ее Рубин. – Все будет хорошо, дорогая, – обратилась она уже к Гранат.

В лавку вошла Оникс и сразу же бросила на пол свою рюкзак. Из него вылезла Спиралька.

– Всем приветик! – произнесла куница и побежала к столу. – А мы ходили гулять в парк! Так весело было!

– Молодцы! Оникс, давай за стол, а то суп стынет, – позвала ее Рубин.

– Сейчас разогреем, – проговорила Изумруд и одним взмахом руки согрела тарелку супа, приготовленную уже для дочери.

Оникс присоединилась к столу. Посмотрев на Гранат, она произнесла:

– О, не видела тебя весь день. Да и вчера вечером. Как дела?

– Пишу курсовую, – ответила Гранат.

– Ааа, а я уже сдала все. Свобода! – торжественно сказала Оникс.

– Оникс, когда ты все успеваешь! – восхитилась Топаз.

– Да все потихонечку, – ответила та.

– Просто все вовремя делает, – добавила Изумруд. – Знает, чего хочет и сразу же берется за дело. Молодец, девочка! Кому-то следовало бы брать пример со своей сестры, – бросила она в сторону своей второй дочери.

– Мама, я тоже все делаю вовремя, – сквозь зубы произнесла Гранат.

– Да, дерзить точно успеваешь! – оскорбленно произнесла Изумруд.

– Может уже хватит? – бросив ложку в тарелку, спросила Гранат.

– Девочки, вы чего? – поспешила вмешаться Рубин.

– Что хватит? Переживать за свою бестолковую дочь?!

– Ты все время находишь, за что меня упрекнуть! Как будто я не человек, а ошибка, которую ты должна переделать! За все – за мысли, за чувства, за то, что я не ведьма – ты делаешь меня виноватой!

– А что ты делаешь правильно? Ну-ка расскажи! – со злостным интересом потребовала Изумруд, со злостью бросив ложку в пустую тарелку.

– Я пытаюсь! – почти крикнула Гранат. – Я не сижу и не думаю, как все испортить. За любой проступок ты навешиваешь на меня вину! Мне уже страшно что-то делать!

– Вы посмотрите на эту бедную девочку! Ведьмой стать не может – это проступок видите ли! Все уже закрыли учебный год, а она курсовую пишет. А во всем виновата я! Я что тебя бью что ли? Или заставляю таскать бревна вместо учебы?

– Ты заставляешь меня чувствовать вину за все мои действия! Я не могу стать ведьмой из-за повышенной ССВ. Напомню, что это такое! Завышенное чувство вины, стыда…

– Я знаю, что это! – перебила ее мать.

– Ну так может стоит подумать, почему у меня все это завышено?!

– Ты не хочешь брать ответственность за свою жизнь! А теперь извращаешь все в своей голове и обвиняешь меня?!

– Ты должна была спросить меня, почему так все вышло! Что именно меня сбивает! Как мне помочь! Как я чувствую себя… – голос Гранат дрогнул, – что я не могу стать ведьмой…

– В своей психологии нахваталась этого бреда?! Бери и делай, а не ищи виновных в своих же проблемах! Никто не виноват в твоих бедах, кроме тебя! Да как ты не понимаешь! – уже кричала Изумруд, пока другие смотрели на все в шоке.

Спиралька даже перестала жевать сырные чипсы. Она наблюдала за происходящим, разинув рот.

– Ну конечно, во всем виновата я!

– А кто тебя заставляет во всем искать виноватых?

– Ты! Я для тебя ответ на все плохое! Ты даже не спрашиваешь меня, а просто сразу меня ставишь на позицию виновного!

– А ну-ка прекратили обе! – угрожающе произнесла Рубин. – Гранат не может стать ведьмой. Это факт. И никто в этом не виноват. Я знаю, что тяжело, но нужно пережить это и жить дальше.

– Что значит «жить»? – все еще с горяча спросила Гранат, но сразу же пожалела об этом. – Извини, бабушка, я пойду к себе.

– Иди, – бросила Изумруд вслед, провожая ее взглядом. – Ну что за девчонка!

Гранат забежала в свою комнату и прикрыла за собой дверь. Стянув футболку, она посмотрела на свою рану на груди. Подойдя к зеркалу, девушка стала разглядывать ее в отражении.

В комнату вошла Оникс. Гранат тут же прикрыла грудь рукой, и, спрятавшись, надела обратно футболку.

– Ты чего врываешься?! – крикнула Гранат.

– Прости, я не думала, что ты разведаться будешь, – с улыбкой произнесла Оникс.

– Думала, я прибежала сюда поплакать? – недовольно спросила Гранат. – Уходи. Мне нужно побыть одной.

– Ну… ладно, – произнесла Оникс и вышла из комнаты.

Часы на прикроватной тумбочке отсчитывали время: 2:42, 2:54… Ворочаясь в постели, Гранат долго не могла уснуть. Бросив попытки ближе к 4:00, она встала и приняла душ. Стоя перед зеркалом, Гранат внимательно посмотрела на себя.

Из отражения на нее смотрела темноволосая девушка с серо-синими синяками под глазами.

– Надо поспать, – произнесла она и вышла из ванной комнаты.

Поспешно пробираясь по коридору к себе в комнату, Гранат услышала шепот из гостевой комнаты.

– Да брось, она просто переживает, – говорила Рубин.

– Главное, чтобы глупостей не натворила, – грубо ответила Топаз. – Человек – это не так просто, как вы думаете. Нет работы? Нет и еды, жилья, уважения других людей. Это вообще не шутки. Надо ей какое-то место подыскать.

– Изумруд, итак, обеим дает все, что может. Не забывай, что она одна их растит.

– А как Гранат матери дерзит… Я позвоню своей невестке завтра. Может она подыщет какой-нибудь вариант для Гранат.

– Наверное, ты права. А то так и останется на шее у Изумруд. С завышенным ССВ боятся жить.

– Не ступить на свой путь, – поддержала Топаз мать.

Гранат, подслушав разговор, тихонечко пробралась в свою комнату. Спрятавшись под одеяла, она тихо заплакала. И после наконец уснула.

Проснулась она уже после двенадцати. Одевшись, спустилась вниз. За стойкой сидела Изумруд.

– Гранат, доброе утро, – снисходительно произнесла мать.

– Доброе, – бросила Гранат и направилась к выходу, но ее остановил голос Рубин.

Бабушка сидела в кресле и, завидев внучку, встала.

– Гранат, милая, как ты?

– Хорошо, бабуль. Опаздываю, – ответила девушка, обуваясь.

– Топаз позвонила Жемчуг, она сказала, что у нее есть подходящая для тебя работа.

– Да? – растеряно спросила Гранат.

– Да, им нужна помощница Раската Грома. Это очень известный фокусник. Он маг, но зарабатывает на жизнь выступлениями перед людьми.

– Мм, – промямлила девушка.

– Интересная должна быть работа. Будешь разъезжать по Дэви, посмотришь мир и, заодно, заработаешь на жизнь.

– Да, выглядит интересно, бабуль.

– Жемчуг оставила номер телефона, позвони ему, как будет время. Хорошо? – Рубин передала листок бумаги с номер и подписью «Раскат Грома».

Гранат забрала его и положила в карман своих брюк.

– Я побежала в библиотеку, – произнесла она на прощание и вышла из лавки.

Весь день проведя над курсовой, Гранат то и дело посматривала на время. В 18:20 она сложила все книги на место и убрала ноутбук. Через двадцать минут она уже была возле «Обрема», надеясь застать в нем Варана.

Но его не было. Ни в семь часов, ни в двадцать минут, ни в восемь вечера…

Гранат, раздосадованная, продолжала сидеть в кресле, в котором она сидела при своем прошлом визите.

Ближе к девяти, разочаровавшись, она покинула клуб, прикрыв за собой дверь. В этот раз она разглядывала каждую исписанную стену и лавочку.

Люди, казалось, писали о том, о чем не могли говорить: о гениталиях, своей любви и желании освободиться.

Девушка остановилась у одной из стен, на которой было нарисовано разбитое сердце и приписала несуществующим маркером: «Сердце разбивается не тогда, когда в него бьют, а когда плюют».

Посмотрев на свой вандализм, она сжала губы и развернулась в сторону дома. Гранат выбрала длинный путь – через парк. Петляя по нему, она прислушивалась к каждому шороху, но все тщетно: ни Варана, ни Оза в этот раз не было.

Уже совсем стемнело. Присев на лавочку, Гранат погрузилась в свои мысли. На ее плечо упала тяжелая мужская рука. Девушка вскочила от неожиданности и посмотрела на потревожившего ее мужчину: это был немолодой человек лет сорока пяти, одетый в лохмотья.

– Милочка, ты домой не собираешься? – спросил он, улыбаясь.

– А Вам какой собственно дело? – опешив, спросила Гранат.

– Вы сидите на моей лавочке. Я обычно здесь сплю. Вот и решил поинтересоваться, мне искать другое место или Вы скоро уйдете?

– Я? Ааа… – Гранат явно не понимала, как ей следует ответить.

ЕЕ взгляд скользнул на кинжал, спрятанный за поясом мужчины.

– Я уже ухожу, – выпалила она и поспешила прочь от лавочки.

Сделав несколько шагов, девушка обернулась: мужчина уже лежал и поправлял подушку из своей сумки, готовясь погрузиться в сон.

– Сон… – проговорила Гранат и побежала домой.

Лавка уже оказалась закрытой. Аккуратно открыв дверь, она забрела домой. В желудке заурчало. На столе стояла тарелка с супом, бережно оставленная кем-то из родственников. Но Гранат прошла мимо и отправилась на второй этаж в своею комнату.

Раздевшись, она долго выбирала из своих трех пижам более подходящую для важных переговоров и, выбрав синюю в горошек, отправилась спать.

Сон ее встретил пустым Обремом. Гранат прошла мимо пустых кресел и увидела Варана, втыкающего в ее сердце кинжал. Ее же копия из сна плакала и молила о пощаде.

– Вставай, – произнес Варан, – докажи, что ты можешь драться за свою жизнь.

Гранат вышла из клуба и потянулась к звезде на небе. Забравшись на небо, она произнесла:

– Варан!

Собравшись спуститься, она вгляделась в мир: он никак не изменился.

– Варан! – повторила она еще громче.

Но сон не менялся.

– Он что не спит? – спросила она в пустоту.