
Полная версия
Тест на доверие
– В каком деле? – ответил он без прежней настороженности.
– Помнишь тачку, что мне тетка подарила?
– Еще бы не помнить! Ты как голливудская звезда на ней подкатила к отделу. У полковника чуть приступ не случился, когда он в окно выглянул. Хорошо, по форме была, а если бы в мини…
– Валера, мне надо ее продать, – перебила она поток его воспоминаний. – Надо что-то купить. Какие-то колеса. Ногами очень тяжко по Москве.
– Понимаешь, да, что нереально? Такой «таз» стоит баснословных денег. Но кто их заплатит? В Москве надо продавать. У нас бесполезно. А чего ты не хочешь на нем там ездить? Тоже начальство не поймет?
– Запросто.
– Так паркуй в соседнем дворе. Никто не узнает, на чем ты приезжаешь в отдел или на место происшествия. Это в нашем городишке не спрячешься, а Москва большая.
– Слушай, а ведь вариант! Чего я раньше не додумалась?
Маша потопала у входа в столовку, отряхивая ботинки от воды и налипших опавших листьев. Потянула дверь на себя. Ее обдало теплой ароматной волной свежей выпечки. Она шумно сглотнула. Проголодалась так, что, кажется, сейчас барана съест. Кстати, баранину тут подавали.
– Одна голова хорошо, а две лучше, – приятно рассмеялся ей на ухо Валера. – Я бы тебе ее и перегнал. Согласна?
Еще как она была согласна! У нее времени кататься туда-обратно не было вовсе.
– В общем, я тебе кину на почту доверенность, пригони, как сможешь. Адрес нашего с Мишкой проживания я тебе сообщу.
– Я его знаю, Маша, – порадовал Валера. – Если я не звонил и не надоедал тебе, это не значит, что не интересовался твоей жизнью. Я уже говорил, что люблю тебя?
– Говорил, – закатила она глаза.
– Повторять не буду. Ты просто помни об этом. И жди меня…
Отключившись, Маша сняла ветровку. Швырнула на стул и пошла к раздаточному отсеку. В этом общепите было самообслуживание. Наставила на поднос столько тарелок, что еле унесла от кассы. Успела съесть харчо, приступила к плову, когда на телефон ей позвонили с незнакомого номера.
– Старший лейтенант Лунина? Капитан…
Капитан «какой-то там» (имя и фамилию она прослушала, потому что сказано было не совсем внятно) принялся уточнять: она ли ведет дело самоубийцы Лебедева, которое передали из их отдела?
– А что хотел, капитан?
Звонок был частным, она могла себе позволить некую вольность.
– Тебе надо подъехать, Лунина, на адрес… – Он продиктовал ей адрес. – ЧП там. Срочно надо выехать.
– Что за ЧП?
Вот прямо сейчас побежит – волосы назад! Для начала после звонка неизвестного ей капитана она позвонит в дежурную часть соседнего отдела и уточнит: что за ЧП, было ли оно на самом деле или ей звонит мошенник и…
– Труп там. По ходу, отравление.
– Кого труп? – Она все еще не верила в то, что капитан настоящий.
– Труп мужа свидетельницы Натальи Голубевой. Она работает в киоске на бульваре… – Капитан снова не очень внятно назвал адрес того места, где умер Лебедев. – Понимаешь, скорая приехала и констатировала смерть от яда. Она сразу нам в отдел позвонила, орет, что у нее есть важная информация. А нам эта информация теперь, сама понимаешь, Лунина, вовсе ни к чему. Тебе сейчас должен твой начальник позвонить. Но, чтобы сэкономить время, я решил с тобой сам связаться. Ты, говорят, вцепилась в это дело. Так что поезжай…
Слушать она его перестала, как только услышала фамилию свидетельницы. Она должна была сегодня доехать до нее, говорить с ней. А Подгорный – самовлюбленный засранец – заставил ее писать пустой отчет. Два часа измывался! И вот вам – здрассте! В семье Голубевой трагедия.
Подгорный, словно уловил волны ее гнева, позвонил через пару минут после незнакомого капитана.
– Тут такое дело… – принялся он нудить. – Понимаю, что отпустил тебя, но надо на адресок один съездить.
И он слово в слово повторил рассказ капитана «какого-то там».
– Ты где сейчас?
– В сороковой столовке.
Маша уже успела купить пару контейнеров и пакет и паковала сейчас недоеденные пирожки и бифштексы.
– Будь там. Сейчас подъеду и заберу тебя. Чего тебе по Москве пешком мотаться? – пожалел ее майор Подгорный.
Благодетель! Она чуть не фыркнула в трубку, но сдержалась. Никита злопамятный, не простит.
Ветровка чуть просохла, пока она ужинала в столовке, и надевать ее было не так противно. Да и машина Подгорного уже стояла на парковке возле здания. Так что мерзнуть ей не пришлось.
Кинув пакет с контейнерами на заднее сиденье, она села рядом с майором, пристегнулась и, осмелев, скомандовала:
– Едем…
Глава 8
Ее квартира превратилась в проходной двор! Каждый метр ее жилплощади, каждый предмет мебели, который она любила всем сердцем, подбирала и расставляла с любовью, трогали теперь чужие руки. Ощупывали, переворачивали, рассматривали. Наблюдать за всем этим ей было противно. И она точно знала, что, как только останется одна, примется за уборку. За самую тщательную в своей жизни уборку. Пусть она заберет у нее последние силы и здоровье, но она вылижет всю квартиру до блеска. Снимет шторы и забросит их в стирку. Поменяет постельное белье. Соберет все вещи Аркаши и выставит их на балкон.
Он хотел их сам собрать, но не успел – умер. Вот ирония судьбы, а!
Наташе хотелось и плакать, и смеяться одновременно, стоило ей вспомнить подробности сегодняшнего вечера, закончившегося так трагично…
Аркаша сегодня непривычно задержался. Обычно к ее приезду он бывал уже дома. А приезжала она в восемь вечера. Иногда в половине девятого. Все зависело от загруженности проезжей части. Он бывал дома с половины восьмого. В девятнадцать ноль-ноль менялся, за полчаса добирался, ему было недалеко. Но сегодня…
– Аркаша, я дома! – привычно крикнула Наташа, отпирая дверь и заходя в квартиру. – Аркаша!
Свет в прихожей и кухне зажегся, стоило ей войти, так было настроено. Они с Аркашей не поскупились, установив себе приложение «Умный Дом». Подсчитали и сочли, что это окупится с лихвой, потому что без конца забывали выключать свет в ванной и туалете. И он мог гореть там весь день до их возвращения с работы.
Свет горел на кухне, и понять, там Аркаша или нет, она не могла. Быстро обошла все комнаты, а в квартире их было три. Одна спальня, вторая, гостиная. Аркаши нигде не было. И в кухне следов его недавнего пребывания не видно тоже.
Наташа достала телефон, чтобы позвонить ему. Вдруг с ним что-то случилось? Он работает водителем автобуса, мало ли…
Но, проверив его визиты в соцсети, убедилась, что он побывал там буквально пять минут назад. Значит, с ним все в порядке. Просто его нет дома. Просто он – что? Ушел? Он же обронил загадочную фразу утром, стоя у двери. Видимо, решился?
Наташа не знала, как реагировать, не понимала пока ничего. Сняла верхнюю одежду – а бегала по комнатам она в пуховике. Переоделась в домашний костюм – прежде самый любимый.
Раньше бархат молочного цвета невозможно шел к ее смуглой коже и карим глазам, красиво сидел по фигуре. Теперь же, после долгой болезни, лишь подчеркивал ее худобу и нездоровый желтый цвет лица.
Плевать! Главное, она жива! Врачи обещали ей жизнь, но не обещали былую красоту.
Наташа втащила сумку на кухню. Разложила продукты по полкам холодильника. Она в обеденный получасовой перерыв всегда ходила в супермаркет напротив ее ларька, покупала все там: хлеб, молоко, мясо, рыбу, крупы, гель для стирки, бумагу туалетную. Даже носки для Аркаши там находились вполне приличного качества.
Из полиэтиленового пакетика, лежавшего обособленно в ее сумке, вытряхнула на блюдо на столе шоколадки. Сегодня их было четыре: три плитки и один батончик с орехами – маленький. Со спичечный коробок.
Шоколадки были презентом. Почти ежедневным. Торговый павильон с кондитеркой занимал место слева от ее газетного киоска. И ее постоянные клиенты, покупающие газеты, журналы, канцелярскую мелочовку, из тех, которые любили с ней поболтать «за жизнь», часто угощали ее тем, что только что купили в соседнем павильоне. То конфеток на тарелку для мелочи выложат, то шоколадку, то батончики шоколадные, то маленькую пачку печенья. Поначалу Наташа смущалась и не брала, отказывалась. Но покупатели, в основном люди пожилые, обижались, считая, что она брезгует. И Наташа потихоньку начала принимать их скромные дары.
Лично ей ничего из того, чем ее угощали, есть было нельзя. Категорически! Все доставалось Аркаше. Он даже блюдо специальное заказал в интернет-магазине.
– Для даров, – произнес он, ставя его в центр обеденного стола. И добавил со смешком: – Да не оскудеет рука дающего…
Сегодня утром блюдо опустело. Он все съел. Сейчас Наташа туда положила три шоколадки и один шоколадный батончик. Для Аркаши, который запаздывал. Или решил вовсе не возвращаться.
Он вернулся! Слава богу! Загремел ключами, заходя. Крикнул от порога:
– Наташа! Я дома!
И вдруг запнулся. Замолчал. И сразу, минуя кухню, пошел в спальню. Наташа за ним. Застала стоящим в куртке в полной задумчивости у раскрытых дверей его шкафа. У них у каждого был свой.
– Ты чего, Аркаша? – спросила она, стоя за его спиной. – Потерял что?
– Да, Наташа. Потерял. Целую жизнь я с тобой потерял, – проговорил он.
И ей его слова показались глупыми и пафосными. Он никогда так не выражался. Не иначе, кто-то из подписчиков его просвещает.
– И что дальше?
Она уже догадалась, что именно сейчас последует. Аркаша приехал за своими вещами. Первым делом вытащил из шкафа свой отпускной чемодан. Только не знал, что в него уложить Чемодан был небольшим – на шесть дней, пять ночей отпуска. А вещей на полках было много. Он баловал себя. Не экономил особо на одежде.
Она молчала, наблюдая. Он молчал, размышляя. Потом вдруг убрал чемодан на место. Буркнул:
– Ладно, потом. Это еще успеется. Давай сначала поговорим.
– Хорошо.
Наташа всегда была за диалог. С корреспондентских времен в ней эта привычка осталась. Всегда избегала скандала с интервьюируемыми, хотя репортажи у нее неизменно были на скандальные темы.
Проходя мимо вешалки, Аркаша решил раздеться. Снял куртку, повесил на крючок, обулся в тапочки, сиротками стоящие у обувницы. В кухне сразу вымыл руки – привычка. Всегда мыл в кухне руки после работы. Сел к столу, сразу потянулся за шоколадными угощениями.
– Чего торопишься со сладостями? – Наташа стояла у плиты. – Может, поужинаешь сначала?
– Нет. Поужинаю в другом месте. – Он вяло жевал шоколадку, на нее не смотрел.
– В другом месте ты всегда успеешь поужинать, Аркаша. Поужинай дома в последний раз. У меня рыбные тефтельки в томатном соусе с овощами. Ты любишь.
От тефтелек он не отказался. Кивнул.
– Пусть будет последний – прощальный ужин. А потом я уйду. – Он повернулся, посмотрел на нее сердито. – Так и знай, Наташка, что уйду. И ты меня не удержишь.
– Я и не стану, Аркаша, – не соврала она, ставя на плиту кастрюльку с рыбными тефтельками. – Только ты переоденься, что ли. В чем на работу, в том и за стол? Как-то не очень. Потом уж соберешь чемодан, чистое все наденешь. В этом ты уже три дня ходил.
Он снова ее послушался. Переоделся в домашние шорты, футболку. Все с себя забросил в стирку. Умник какой, а! Ей потом сушить и гладить?
Вернулся за стол. Схватился за маленький, размером со спичечный коробок, шоколадный батончик. Наташа хотела его остановить. Ужин уже согрелся, осталось по тарелкам разложить. Потом передумала.
Кто она такая, чтобы ему указывать? После ужина он уйдет, и она станет для него бывшей женой. Так что пусть ест сладкое, горькое, жидкое, горячее. Ей все равно.
Она успела разложить по тарелкам рыбные тефтельки в томатном соусе с овощами, подошла к столу, поставила тарелки на привычные места. И тут Аркаша как-то глянул на нее не так. И, хватаясь за горло, просипел:
– Отравила, сука!
Следом все произошло как в дурном сне. Взгляд его остановился, помутнел, изо рта вдруг пошла пена, и через пару секунд голова Аркаши с громким стуком упала на стол. Его крупное тело несколько раз дернулось и затихло. А она в тот момент – совершенно ошалевшая дура – подумала, что хорошо, он лицом в тарелку не упал. А то бы…
А потом уже завизжала.
Как она вызывала все спецслужбы, Наташа помнила плохо. Первым делом скорую вызвала. Потом полицию. Потом додумалась и позвонила в тот отдел, сотрудники которого с ней беседовали после смерти Лебедева. Но так тогда с ней беседовали, походя. Скорее чтобы руки умыть, а не добыть информацию. Она все понимала и не стала языком попусту молотить.
А сейчас вот вспомнила про визитку в кармашке сумки. И позвонила. И что говорила, плохо помнила. Что-то про информацию, которой обладает. И именно из-за нее – из-за информации – погиб сейчас ее муж.
Понаехало страшно сказать сколько народу. О чем-то спрашивали. Врач скорой все пытался ее чем-то напоить. Наташа отказалась. У нее было много ограничений по приему лекарств. Составлялся протокол, она подписывала. И без конца повторяла:
– Мы только ужинать собрались, а он этот шоколадный батончик чертов съел! Шоколадку съел, все нормально. А батончик…
Конечно, ее подробно расспросили, откуда в блюде шоколадки и начатый Аркашей шоколадный батончик. Она подробно рассказала. Только вот вспомнить не могла, кто именно угостил ее этим чертовым шоколадным батончиком.
– Ну это мужчина был или женщина? Это-то вы хотя бы помните, Наталья? – теряла терпение молодая девушка, приехавшая с высоким красавцем.
Вот кому точно нечего было делать в полиции, так этому парню. По нему подиум страдал, надрывался. А он по Наташиной квартире расхаживал, не надев бахил. И все осматривал, ощупывал. И вопросы поганые задавать начал, когда Аркашу уже увезли и эксперты убрались подобру-поздорову.
– В каких вы отношениях были с мужем?
– В хороших, – не моргнув глазом ответила Наташа.
– Ничто не предвещало? Развода, скажем? – сверлил ее взглядом красавчик, пока его помощница писала и писала что-то.
– Мне об этом ничего не известно, – ответила Наташа, тщательно подбирая слова. – Вечер как вечер. Все как всегда. Аркаша вернулся с работы. Переоделся, вымыл руки. Сел к столу. Пока я разогревала, он начал есть сладкое. Это у него в привычке.
– И вы не скандалили?
– Нет. Мы собирались ужинать. – Наташа кивнула на стол, с которого эксперты уже забрали и тарелки, и еду, и сладкое. – Обычный вечер.
– Может, у него появилась другая женщина? А вы об этом узнали и…
– Я ничего ни о какой женщине не знала! – повысила она голос. – Если она и появилась, Аркаша это тщательно скрывал.
И та самая женщина вдруг появилась. Она словно материализовалась из скверных вопросов майора Подгорного. Она просто вошла в незапертую дверь Наташиной квартиры. Встала на пороге кухни с прижатой ко рту ладошкой.
– Наташа?! – свистящим шепотом окликнула она ее. – Что здесь произошло?!
– Верочка, привет, – поздоровалась со своей соседкой Наташа. – Прости, но ты не вовремя. Давай потом, а?
– Что с Аркашей?!
Тут Верочка, шурша длинным подолом цветного синтетического халата, подошла вплотную к майору, схватила его за локоть и повторила:
– Что с Аркашей?
– Вы кто? – с любопытством осмотрел он симпатичное лицо, длинные черные кудри Верочки, ее ладную фигурку. – Соседка?
Догадаться было не сложно. Кто еще может зайти в халате в такое время суток?
– И соседка тоже. А еще я… я любимая женщина Аркаши. Он должен был ко мне уйти сегодня вечером. Должен был собрать вещи и перейти ко мне жить. Наташа, что ты… – Она перевела безумные глаза на Наташу. – Что ты с ним сделала?!
Это заявление вероломной соседки, без конца стрелявшей у нее то соль, то сахар, то картошечку с морковкой, сильно усложнило положение Наташи и упростило задачу полиции.
На физиономии майора Подгорного сразу появилось то самое выражение: «Ну вот, как все просто, а вы нам тут нагромоздили». Он взял под руку Верочку и увел ее с кухни в гостиную. Там заперся с ней и сидел уже полчаса. Услышать, о чем они там беседовали при закрытых дверях, возможности не было. Оставалось ждать…
Глава 9
– Вы серьезно считаете, что я притащила бы в дом отравленную еду и дала ее мужу прямо за своим обеденным столом? – подняла Наташа глаза на девушку, наконец-то переставшую без конца что-то писать и захлопнувшую кожаную папку. – Я даже не знала, что у него кто-то есть. Любовница, в смысле.
– Женщина всегда интуитивно чувствует, если ее мужчина что-то такое затеял. Типа ходьбы налево.
Она смотрела на Наташу со странным, плотоядным интересом.
– А я не чувствовала. Все как всегда. Он пришел, переоделся в домашнее, сел к столу, запустил руки в блюдо даров.
– Что за блюдо?
Наташе пришлось еще раз сначала все рассказать. И про постоянных покупателей, и про их привычку баловать ее сладостями. И про то, как она сначала отказывалась, а потом смирилась.
– Вы этого ничего не ели?
– Мне нельзя. После тяжелой болезни слишком много ограничений, – глянула с грустью Наташа на магнитик со своей старой фотографией на холодильнике. – От той меня, прежней, почти ничего не осталось.
На фотографии она моложе на пять лет. Она тогда была веселой, подвижной, любила работу, часто ездила с Аркашей путешествовать. И с вероломной соседкой Верочкой дружила. И приглашала на праздники к себе. И отсыпала ей соли и сахара. А Верочка сволочь какая…
– Вам нельзя сладкого, а ваши покупатели вам все равно дарили? – уточнила старший лейтенант Лунина.
– Я же не афишировала свои болячки, – пожала плечами Наташа. – Аркаша похвалил инициативу от покупателей. Ну я и не противилась. Он очень любит сладкое. Любил… Сегодня все было как всегда. Я разогревала ужин. Он шуршал фантиками, как обычно. Все было как всегда, поверьте. Никаких разговоров о том, что он собрался от меня уйти. И к кому?! К Вере? Она моложе, симпатичнее меня – да, но Аркаша часто потешался над ней. Над ее неприспособленностью к жизни. И она его даже раздражала. Может… Может, она врет? Как она может доказать, что Аркаша был ее любовником и собирался к ней уйти?
Лунина промолчала, внимательно рассматривая кухню. Сантиметр за сантиметром. Ее взгляд скользил влево-вправо, вверх-вниз.
– У вас очень красиво, уютно, – неожиданно похвалила она. – Так что было дальше?
– Я разогрела еду. Разложила по тарелкам. Аркаша шоколадку съел – все хорошо. А на батончике словно подавился. Я уже тарелки поставила на стол, и вдруг он схватился за горло.
– Кто вам презентовал этот батончик, вы не помните? У вас же постоянные покупатели, с ваших слов.
– Мужчина. Точно мужчина! Купил две зубные пасты, крем для обуви черный, утренний выпуск газеты. – Наташа безошибочно назвала издание. И похвалилась: – У меня на товар память феноменальная. Он сказал спасибо. Что-то добавил про отвратительную погоду. Оплатил наличкой. Я отдала ему сдачу. Он был против, но у меня табу. Никаких чаевых. Шоколадок хватает за глаза. И тогда он положил мне этот шоколадный батончик. Это, говорит, вам за принципиальность. И ушел.
– Как он выглядел, Наталья? Можете его описать?
– Знаете, он из той породы, что не запоминаются. Черная куртка, черная щетина, очки с диоптриями, в черной оправе, черная бейсболка. Рот… – Она задумалась. – Рот, нос, все какое-то безликое. Может, грим?
– Может быть. Если учесть, что покушались на вас…
– На меня?! – Она откинулась на спинку маленького диванчика, стоящего в углу кухни, и, кажется, даже дышать перестала на какое-то время.
– Почему вы удивлены? Этот мужчина не знал, что вы не едите сладкого. И уж точно не предполагал, что все презенты употребляет ваш муж. Если это не вы отравили вашего мужа из мести. По принципу «Не доставайся же ты никому».
– Я не травила Аркашу! Господи, какой бред! – Наташа поморщилась, чувствуя брезгливость от одних только слов. – Даже если бы он ушел, это для меня не конец света. Я жить хочу. После долгого лечения тяжелой болезни я хочу жить особенно сильно. И хорошо жить хочу, а не в тюрьме. Если бы узнала про Веру, сама бы вещи собрала, честное слово. Я этого не делала, поверьте. Я не травила Аркашу!
– Тогда точно хотели отравить вас. Почему? Если вы не знаете этого мужчину, какой у него мотив?
Она вела себя очень спокойно, эта молодая девушка – старший лейтенант. И этим импонировала. В отличие от майора Подгорного, решившего, что ему заранее все понятно, Лунина была заинтересована. Наташа знала, как это выглядит и звучит.
– Если отравить хотели меня, то странно, что это мужчина, а не женщина, – начала она рассуждать с осторожностью. – Женщина должна была хотеть отравить меня.
– Вера? – вскинула красивые брови Лунина.
– Ой, да при чем тут Вера? Женщина, которую я видела в момент смерти Лебедева. Не удивляйтесь. Не каждый день люди гибнут на бульваре. Я прочитала о нем много чего. Информацией владею. Так вот… В момент смерти Лебедев не был на той скамейке один. Рядом с ним сидела женщина. И когда он согнулся вот так… – Наташа оперлась локтями в колени, выгнула спину коромыслом. – Эта женщина обокрала его. Что-то достала из заднего кармана брюк.
– Точно из кармана? Не из-за ремня доставала?
– Может… может, и из-за ремня. С моего места так отчетливо не было видно. Только то, что она что-то забрала у него и скрылась. Это я видела точно. И ее смогу опознать. Запомнила отчетливо. А вот сегодняшнего мужчину – нет, не рассмотрела. И почему меня пытался отравить мужчина, а не она?
– Вполне возможно, что это был ее сообщник. Или вы кому-то еще успели перейти дорогу. – Девушка пожала плечами и поправила растрепавшуюся прическу, заправив длинную челку за ухо. – Вам необходимо явиться в наш отдел и поработать с нашим сотрудником над композиционным портретом подозреваемой. Заодно и мужчину ему опишете, что вам оставил шоколадный батончик. Может, общими усилиями получится воссоздать его внешность.
– Что значит – явиться в отдел?!
На пороге кухни появился майор Подгорный. После общения с Верочкой он выглядел совершенно успокоившимся, щеки порозовели, взгляд полон нетерпения. Надо полагать, спешил побыстрее отсюда убраться и хозяйку квартиры в наручниках увести.
– Мы имеем полное право задержать подозреваемую в отравлении мужа до выяснения всех обстоятельств.
– Я бы не стала торопиться, – глянула на него исподлобья Лунина.
Он уперся кулаками в узкие бока. Взгляд на подчиненную теперь был очень красноречив: выражал неприязнь и злобу.
– Можно вас на минуточку, товарищ майор?
Старший лейтенант Лунина прошла мимо Наташи в ее прихожую. Дверь за собой закрыла неплотно, и она отчетливо слышала, как девушка перечисляет майору серьезность доводов в Наташину пользу.
– Возможно, это след, майор, – закончила она громким шепотом.
– Ага! Ты, значит, по-прежнему настырно стоишь на том, что Лебедева убили?
– Да.
– А посмертное письмо? Он же собирался умереть!
– Да, собирался. Но, думаю, иначе. И тот, кто помог ему уйти в мир иной, не знал ни о его посмертных записках, ни о его помыслах. Его убили! И сегодня сообщник этой женщины, предположительно убийцы Лебедева, пытался отравить единственного свидетеля.
– Это твоя версия? – поинтересовался Подгорный, в голосе звучала насмешка.
– Да. И я ее озвучу полковнику уже завтра. Кстати, он велел докладывать мне о расследовании ему лично. Так что без обид!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.