Письмо из ада

С трудом добравшись до машины, где Тед громко слушал музыку, Дюк кивнул в сторону спящей Светы. Тед мгновенно понял, что нужно делать, выключил звук, выскочил и открыл заднюю дверь. Друзья уложили девочку, подложив под голову сумку Дюка, и кое-как пристегнули её.

Вскоре они были у квартиры Теда. Тед побежал вперёд, чтобы открыть дверь, пока Дюк нёс Свету. Уложив девочку в гостиной и накрыв одеялом, друзья наконец осознали, как сами вымотались. Без лишних слов они умылись и сами рухнули на кровати.

На следующий день:

Первым проснулся Дюк. Голова немного побаливала, тело ныло от усталости.

– Да уж, не был я готов к таким упражнениям под конец дня, – проворчал тихо Дюк, выгибая спину, стараясь прохрустеть каждым позвонком. Он встал и сделал небольшую разминку, чтобы расшевелить кости и окончательно прогнать сон.

Размяв затекшее тело, Дюк двинулся на кухню, мельком заглянув в гостиную, где спала их новая маленькая подружка. Та мирно сопела. Он, убедившись, что всё в порядке, двинулся на кухню, налил в чайник воды и поставил его на огонь. А пока чайник грелся, Дюк начал рыскать по полкам в поисках какого-нибудь кофе. Спустя несколько ящиков он его успешно нашёл. Вместе с гейзерной кофеваркой.

– Ух ты, а вот это хорошая штука. Растворимый кофе отменяется. – Дюк снял чайник с плиты и поставил его немного остыть. Достал гейзерную кофеварку, промыл её от пыли, потому что было видно, что она хоть и редко, но использовалась, и начал заполнять её ингредиентами: в нижний отсек залил тёплую воду из чайника, в средний отсек насыпал кофе среднего помола, который стоял там же, где была найдена гейзерная кофеварка, и закрутил всё это дело верхним отсеком. Поставив конструкцию на плиту, Дюк уселся читать новости и всё, что мог найти в своём телефоне.

Через время кофеварка начала издавать характерные звуки, говорившие о том, что кофе готов и его можно снимать с огня и разливать по кружкам. Дюк, зачитавшись какой-то статьёй об опасности заболевания бешенством, прослушал, как чайник уже даже не просто издавал звуки, а характерно вопил. Опомнившись, он подлетел к кофеварке и снял её с плиты. Он открыл крышку кофеварки, чтобы дать кофе немного остыть, и сел дочитывать статью.

Когда Дюк дочитал, в комнату сонно забрёл Тед. Прическа у него была уморительная: клок волос стоял дыбом, половина прилипла к лицу, а сзади всё взъерошено, будто тот с котами дрался. Дюк, усмехнувшись, пожелал другу доброго утра.

– Доброе, доброе. Чайник орет как сирена, поэтому, хочешь – не хочешь, а все равно проснешься. Решил не упускать возможности попить нормального кофе, вот и вышел. Аромат супер. – Тед наклонился над открытой крышкой кофеварки, вдохнул полной грудью аромат и повернулся, чтобы открыть шкафчик, в котором стоят кружки.

– Ты что, не варишь себе кофе, а только растворимый пьёшь?

– Не варю, лень. Это ты у нас кофеман, я непривиредлив. Растворимый кофе не признаешь, пьешь только свежесваренный. Собственно, ты сам эту кофеварку и кофе купил. – Тед открыл шкаф и легонько прыснул от смеха.

– Что такое?

– Да кружка твоя. Вечно ты её ручкой в другую сторону поворачиваешь. Как заведённый, никогда не оставляешь её нормально в ряду, как все остальные. Забавно, что даже потеряв память, в тебе остаются какие-то частички, которые, видимо, уже в твои базовые настройки въелись. – Тед достал кружку, которую Дюк недавно повернул ручкой в другую сторону, для Дюка и вторую для себя. Разлил кофе по кружкам, разбавил молоком и насыпал в свою кружку четыре ложки сахара. Уселся за стол и поставил перед Дюком его кофе.

– Ну, что с девочкой-то делать будем? Похоже, она дочка того учёного, который ведёт исследовательскую работу по разработке вакцины от бешенства. Нам бы хоть что-то у неё выведать, может, поймём что-то. Что думаешь? – Надо, только давить не стоит, страшный незнакомец, – усмехнулся Дюк, хитро поглядев на Тедди и делая глоток. Тед закатил глаза. Из гостиной донесся сонный голос:

– Дядя Юра…

День 2, прояснение

Юра поднялся из-за стола и заглянул в комнату, где спала Света. Она лежала под одеялом и смотрела на него сонными глазками.

– Дядя Юра… – шёпотом повторила она.

– Да, доброе утро. Что такое?

– А где тут туалет? Мне нужно по-маленькому, прямо сейчас, – тихонько прошептала Света, стараясь, чтобы никто лишний её не услышал. Даже Юре было едва слышно, но он уловил суть и понимающе кивнул, протянув девочке руку, приглашая её выползти из-под одеяла.

Юра отвёл девочку в туалет, а сам достал для неё и себя по чистому полотенцу и положил их на край раковины. Сказал, что она может не торопиться – бабушка ещё не звонила и не спрашивала про внучку.

– Спасибо, – всё так же шёпотом ответила Света и закрыла за Юрой дверь.

Тед выглядывал из-за угла кухни, выжидая от Дюка каких-то слов, но тот лишь равнодушно посмотрел на него и пошёл в свою комнату, чтобы достать из кармана куртки пачку сигарет. Найдя то, что искал, он вернулся на кухню, достал из ящичка зажигалку, открыл окно и закурил.

– Сссс… Хорошее утро, мистер Ватсон. Что спрашивать будем?

– Эй, а почему это я Ватсон?

– Ну, потому что так я решил, – сказал Дюк, потянувшись за своей полупустой кружкой с кофе.

– К тому же, если следовать логике и ориентироваться на привычки героев, то в наркопритоне скорее окажусь я, а ты с большей вероятностью будешь мне помогать и вытаскивать из жизненных передряг. Не думаешь?

Тед, почесав подбородок, всё же согласился с доводами друга и перестал беспокоиться о том, что его считают «вторым» в их дуэте.

– Побриться надо будет, а то уже колется.

– Это всё успеется, не отвлекайся от темы. Что спрашивать-то будем?

– Ну, это хороший вопрос. Наверное, про то, кто её родители, кто бабушка и какое она имеет отношение к эксперименту по излечению бешенства. А ещё, думаю, сработает объяснение, что мне отшибло память, и я просто хочу вспомнить про неё побольше.

– Возможно, это и правда сработает. Но эта девочка так меня сторонится, будто я враг народа, а моё фото каждое утро показывают по Первому каналу.

– Ладно тебе. Думаю, она просто устала вчера и вообще привыкла сторониться незнакомых. Приготовь ей что-нибудь, предложи чаю с печеньем – и дай мне говорить. Глядишь, привыкнет к тебе.

– Как скажешь, – буркнул Тед. Его явно задевало, что девочка обожает Дюка, предпочитая его спокойному и умному Теду.

В кухню заглянула Света, и Тед тут же вскочил:

– Доброе утро, Света! Голодная? Какой чай ты любишь? Сделаю тебе любой, какой только захочешь.

– Эээ… зелёный, холодный, со льдом, – прерывисто ответила она, садясь на край ближайшего стула.

– Супер! Сейчас сделаю в лучшем виде.

Тед засуетился в поисках чая, льда и подходящего стакана, поглядывая на Дюка в ожидании, когда тот начнёт разговор.

Тот, в свою очередь, неспешно докурил, выбросил бычок в окно и прикрыл раму на проветривание. Взяв с подоконника кружку, он сел напротив Светы.

– Малыш, я недавно попал в аварию и повредил голову. Из-за этого потерял часть воспоминаний. Не помню некоторые детали своей жизни. Если тебе не сложно, пока мы ждём твою бабушку, расскажи мне всё-всё-всё о себе. Чтобы я точно знал, что для тебя важно.

– Ой, дядя Дюк, вы никогда меня о таком не просили… Я думала, вам неинтересны мои рассказы про маму и папу, про лаборатории. Вы всегда предлагали мне поиграть вместо этого. А когда бабушка говорила, что мне пора учиться, вы говорили, что детство у меня одно и я не должна проводить его за учебниками…

Малышка явно была тронута просьбой. Было видно, как она искренне любит Дюка, но её желание поделиться накопленным давно просилось наружу. И она начала рассказывать:

“Мои мама и папа живут и работают под Заозерском, в лаборатории. Они очень умные и крутые учёные. Их печатали в газетах, показывали по телевизору. Я хочу быть как они. В лаборатории у них много интересного, и они там главные – им можно всё трогать и проводить эксперименты. Ещё они спасают больных животных. Сейчас у них очень важная работа. Они говорят, что такого проекта у них ещё не было.

Я учусь в Заозерске и иногда приезжаю к ним на работу, если мало уроков. Тогда мне разрешают посмотреть на собачек, которых они лечат. Иногда они остаются в лаборатории на ночь, но мне там спать не разрешают – говорят, что нужно ночевать в «нормальных условиях». А мне там нравится, и я всё равно хочу остаться когда-нибудь.

Сейчас к ним приходят люди из разных стран. Они разговаривают на английском, но мама говорит, что у китайцев очень сложный английский, и она их еле понимает. Эти люди тоже учёные, и они помогают маме с папой. А ещё мне сказали, что эксперименты будут сложные, и любое отвлечение мешает, поэтому отправили меня к бабушке – отдыхать.

А ещё… я познакомилась с одной очень злой собакой. Но я знала, что она на самом деле добрая и просто боится. Она даже укусила меня однажды. Но всё в порядке – папа сделал мне специальный укол. Правда, он немного опоздал. Он забыл его сделать вовремя, и укол был уже после того, как всё прошло. С собачкой мы подружились. Но родители не разрешили взять её с собой – сказали, что она важный образец и её нужно показать другим учёным.

Они сказали, что мне нужно учиться и не расслабляться у бабушки, иначе меня не возьмут в лабораторию – скажут, что нашли более умных учеников, которые больше читали.”

Малышка продолжала, рассказывая, как ей нравится учиться в школе, как у неё много друзей, как часто она выступает с докладами на химии и биологии. Как ею гордятся мама с папой. Как у них замечательная квартира и как часто они гуляют вместе.

Парни уже думали о своём – переваривали полученную информацию, строили догадки и составляли в голове список вопросов. Но понимали: перебивать сейчас было бы ошибкой. Нужно дождаться конца.

Спустя несколько минут, уже допивая второй стакан холодного зелёного чая, Света закончила рассказ.

– Послушай, ты так много рассказала про родителей и их работу. А что это за проект, над которым они сейчас работают?

– Это проект, который должен лечить очень больных животных, а потом людей тоже будет лечить, мама с папой делают супер лекарство. – А собака, которая тебя укусила – она была из тех, кого лечат мама с папой? – Да. Она очень сильно болела и всех боялась. Это была одна из последних собачек, которых они спасли. А потом пришло много людей – они тоже были больные, но с ними было скучно. Они были грустные и страшные. – Больно было, когда собака тебя укусила?

– Было больно, очень. Но я не плакала. В школе нас учили, как обрабатывать раны, и у нас дома в лаборатории всё есть. Я сама себе сделала всё, как надо – промыла, заклеила. Никому не сказала. Потом родители долго не возвращались домой, так что не видели. Они не разрешали мне быть с Честером. Я пришла к нему, когда у мамы с папой была встреча. Принесла сосиски, а он, наверное, подумал, что моя рука – тоже сосиска. Я на него не злюсь. Потом, когда папа увидел, он очень разозлился. Мама плакала, папа пил свои таблетки, чтобы не волноваться. А я им сказала, что уже всё сделала правильно, что не надо волноваться. Но они всё равно переживали.

Потом папа сказал, что нужно сделать укол, чтобы наверняка не заболеть. Он сказал, что лучше поздно, чем совсем никак. Укол был противный, но я потерпела. И всё, теперь я "вакцинированная", как они говорят.

Представляете? Мне целую неделю можно учиться дома и жить с бабушкой! А она у меня невероятная! Она учила маму биологии с детства, до сих пор преподаёт в университете, бабушка у меня доктор наук. У неё друзья по всему миру. Она рассказывала, как ездила на конференции, исследования. На одной из них встретила дедушку. Они поженились. Дедушка умер, но он был очень весёлый…Но мне сказали, что я молодец, и можно ехать к бабушке, отдыхать и учиться дома.

Теда одолевала смутная тревога – особенно из-за истории с укусом. Он не спешил делиться этими мыслями при девочке. Хотел сначала обсудить всё с Дюком. Наедине.