Девочка. Моя по праву

Со стороны входа послышался шорох. Я удивилась, что Димка решил прийти с работы пораньше, но была этому искренне рада. Возможно, сегодня удастся купить елочку и нарядить все к Новому году. Мой самый любимый праздник. Всегда с особым трепетом ожидала новогоднюю ночь и верила в чудо. Возможно, и завтра удастся поверить? А еще два дня назад я даже не смела мечтать о чуде.

Я повернула голову и с лица слетела улыбка. У входа стоял взрослый мужчина, одетый в дорогое серое пальто, черные брюки и в тон им ботинки. Я сглотнула и тут же натянула одеяло до подбородка, подобравшись в кровати и застыв ошарашенным взглядом на незнакомце.

Он присвистнул, с любопытством разглядывая мою утопающую в одеяле фигуру.

– Вы кто? ― испуганно произнесла я, пытаясь вспомнить, где же мой телефон.

– Кажется, еще одна дамочка не хочет покидать постель моего сына.

– Вы, вы отец Димы? Извините, он не предупреждал о вашем приходе.

– Одевайся и ступай.

– Что? Я, мы с Димой здесь…

– Да, я знаю, вы здесь кувыркались всю ночь, и он уехал на работу. Это его обычное поведение. Теперь ты можешь быть свободна.

– Понятно, вы меня приняли за шлюху. Но я Настя.

– Очень рад, Настя. Знаешь, сколько у него таких было? В неделю по четыре штуке.

– Позвоните Диме и спросите про меня.

– Он тебе что, не заплатил? Кстати, если надо, я могу доплатить. Я порой балуюсь с подругами Димы. Конечно, после того, как он наиграется.

Я сжалась вся от страха и крепче схватилась за одеяло.

– Вы не посмеете.

– Ну если ты не хочешь, конечно, не посмею. Я же не ублюдок. Давай, крошка, одевайся и выметайся отсюда. Дима будет не рад, когда вернется с работы и увидит тебя здесь. Все равно по итогу он таких прогоняет.

Его слова больно резали по сердцу. Я вроде и понимала, что он говорит о шлюхах, с которыми Дима привык проводить время, но в то же время его отец подумал, что я тоже шлюха. А может, это так и есть? Может…

– Отвернитесь, ― прорычала я, не собираясь плясать перед ним голой.

– Еще чего? Одевайся. У тебя минута.

Мои плечи поникли. Я поняла, что этот человек не собирается мне уступать. Ну что же, пусть будет как он хочет.

– Если вам нравится унижать женщину, то конечно.

Я отбросила одеяло и предстала перед ним совершенно голая. Убрала волосы за спину и на глазах отца Димы принялась одеваться. Сначала белье, потом спортивный костюм. Носки. Все. Главное, поскорее убраться отсюда, чтобы не ощущать себя ничтожеством. Надев на голову капюшон от толстовки, я обогнула кровать и пошла к выходу. Но по пути мужчина перехватил меня за локоть, останавливая и заглядывая в глаза.

– Не строй из себя обиженку. Ты знала, зачем здесь.

– Клянусь, вам будет стыдно, ― произнесла дрожащим голосом и, одернув руку, прошла к выходу.

Сапоги, пальто, и в следующую секунду я захлопнула за собой двери и от обиды громко расплакалась.

Более униженной я себя ощущала только после секса с Тимуром.

Забежала в лифт, опустилась на первый этаж и только там поняла, что не взяла с собой абсолютно ничего. Ни телефона, который, к слову, наверняка уже разрядился, ни документов с деньгами, ни даже просто ключей от своей квартиры. Все осталось в шкафу у Димы.

Какая же я глупая дурочка, повелась на Воскресенского, который мог просто залить мне в уши о том, что я его. А сам… Вон, даже его отец в курсе, как часто сын меняет девушек.

Прислонившись к стене, я ладонями прикрыла глаза и снова всхлипнула. Как же мне все это надоело. Надоело быть униженной, зависеть от кого‐то, надоело постоянно терпеть всякие гадости. За что мне это?

– Эй, девица, ты чего? От Воскресенского, что ли? Не знала куда идешь? ― я оторвала руки от лица и посмотрела на вахтершу, которая тоже не стеснялась в выражениях.

– Да идите вы все к черту вместе со своим Воскресенским! ― зло прорычала я и выбежала из подъезда.

Как же противно от всего этого!

Стоило мне оказаться на улице, как в лицо ударил холодный ветер вместе с колючими снежинка. Я зажмурилась, всхлипнула и пошла в сторону дороги. Зачем я туда шла, не знаю, но стоять на одном месте тоже было не лучшим вариантом. Хотя с какой стороны поглядеть. В идеале лечь на землю, замерзнуть и умереть. Все равно никто не вспомнит.

Совсем скоро мои слезы начали превращаться в ледышку. Зуб на зуб не попадал и наверняка губы уже посинели от холода. Мне просто хотелось орать от боли и беспомощности. Но какой в этом смысл, если даже родному человеку на меня плевать.

Споткнувшись, я рухнула на землю, больно ударившись подбородком. И не сдержавшись, кулаком ударила по покрытому снегом асфальту. Перевернулась и спиной завались на землю. Плевать. На все плевать. Я хотела умереть. Ведь завтра меня ничего не ждет.

К мамочке хочу. К единственному человеку, кто меня когда‐то любил.

К мамочке.

Резкий рывок за пальто, и я делаю глубокий вдох, словно вынырнула из‐под воды. Распахнула глаза, и мир перевернулся.

– Идиотка, ты что творишь? С ума сошла, дура?

– Я еще не умерла?

– Я тебя сейчас сам убью, больная. Нахер ты свалила из дома и лежишь на земле? Жить надоело?

– Надоело.

– Бл*ть, когда же уже все будет нормально? Зачем ты создаешь сейчас проблему? Все же было хорошо ночью.

– Может, потому что я твоя очередная шлюха?

– Шлюха? ― вдруг задумчиво произнес он. ― Ты не шлюха, ты дура.

Он перехватил меня за руку и поволок в сторону подъезда. А я и не заметила, как вернулась сюда.

– Дима, не надо.

– Что не надо? Ты замерзла, вся синяя от холода.

– А ты обо всех своих подстилках заботишься?

Он резко развернулся и схватил за лацканы пальто. Надо же, мои волосы превратились в сосульки.

– Что произошло? Почему ты сбежала из квартиры?

– Я не сбегала, ― ответила дрожащим голосом, понимая, что снова счастье не на моей стороне. Не удалось мне умереть в сугробе.

– Пошли. Дома все расскажешь.

Дима снова потащил меня к подъезду. У меня больше не было сил упираться. Все тело замерзло, и мне просто хотелось рухнуть на землю. И уже в квартире, ощутив невероятное тепло, я не удержалась и рухнула на пол.

– Да чтоб тебя, Настя! Ты же могла сломать что‐нибудь.

Я разлеглась звездочкой, чувствуя под собой теплый пол.

– Димочка, зачем я тебе? Ну умерла бы, никто бы и не вспомнил.

– Кажется, ты мозги себе отморозила, дура.

– Хм… а твой папа сказал, что я шлюха.

– Папа? Он что здесь был?

Удивлен? Но почему? Разве у них такое не часто случается?

– Денег предлагал за секс с ним.

– Черт! ― выругался Дима и принялся стягивать с меня пальто. ― Прости. Он… проклятье! Просто он не знал, кто ты. Ты из‐за него ушла, да?

Скинул мои сапоги и принялся руками растирать ноги.

– Он видел меня голой, ― говорила, а сама мыслями была где‐то далеко. ― Полностью голой. Рассматривал с удовольствием.

– Какого хера? Млять, да ты вся холодная.

– Я же шлюха. Мне можно.

Глава 6

Час от часу не легче.

Когда припарковался на стоянке, сразу не поверил глазам. Думал, может, мешок строительный какой лежит, но на всякий случай решил проверить. И как же я охренел, когда увидел на земле Настю. Я даже предположить не мог, что это она. Ехал домой, радовался, что она ждет меня, возможно, готовит ужин. А вместо всего этого она лежит в снегу! Я ужасно на нее разозлился. Как можно быть такой беспечной к собственному здоровью. Как она вообще здесь оказалась?! Зачем лежит на земле?

Но когда она в квартире рассказала о визите отца, я едва ли не взвыл от злости. Нет, отношения у нас были прекрасные, даже более чем. И тут я понимаю, что он подумал, будто эта девушка одна из тех, что обычно меня радуют. Но как он мог подумать такое о Насте? Он же знает, что шлюх я в эту квартиру никогда не приводил. Черт! Как посмел выгнать мою девочку.

– Ты не шлюха, Настя. Слышишь меня?

Я подхватил ее на руки и понес на кровать. Девочка дрожала и была вся холодная. Я боялся, что она может заболеть и это может иметь серьезные последствия.

Уложив Настю на постель, стянул с нее вещи и принялся растирать. Срочно нужно было согреть, и я очень надеялся, что это поможет.

– Настя, пожалуйста, разминай пальцы, ты должна двигаться, тебе нужен теплый кровоток. Немедленно! ― закричал я, заметив ее безразличие.

Сам быстро смотался в кухню и включил чайник. А потом вспомнил, что при охлаждении важно окунуть руки в теплую воду.

– Пойдем, милая, руки надо намочить теплой водой.

– Дим, зачем ты со мной возишься?

Я замер и посмотрел ей в глаза, в которых отчетливо читалась боль.

– Я люблю тебя, дура.

Ее ротик приоткрылся в изумлении, но не смог произнести и слова. Не удивительно. Да и обратных признаний я не ждал. Тем более сейчас.

Помог ей встать на ноги и провел в ванную. Настя некоторое время стояла у раковины и мочила руки теплой водой. Я успел приготовить для нее чай и поставил варить бульон.

Еще не хватало, чтобы она заболела! Черт, не прощу себе этого. Не прощу.

Целый день на нервах. Сначала у друга жена попадает в больницу, их потеря ребенка, потом Настя. Ну почему все это происходит вообще? Еще и как раз перед праздниками. Совсем все иначе должно было быть, но нет же, кому‐то свыше нужно было, чтобы все случилось именно так.

Закурил. Спустя час Настя заснула. Я закутал ее в одеяло и включил приглушенный свет.

Какой‐то сюр, честное слово.

Набрал номер отца.

– Слушаю, сын.

– Па, ты накосячил.

– Ты о чем? ― представил его нахмуренные брови и, хмыкнув, затянулся сигаретой.

– Я о Насте. Это же она, моя Настя, которую я люблю, пап.

– Пи*дец. Ты сейчас не шутишь?

– Я не знаю, как ты будешь извиняться перед ней, но тебе придется это сделать.

Я сбросил вызов и устало откинулся спиной на стену.

Новый год, бл*ть!