Девочка. Моя по праву

– Чертовски сексуальная. Встань на колени.

– Что? ― к такому я точно не была готова.

– Давай, смелее. Я не обижу.

Я инстинктивно облизала губы и, тяжело дыша, послушно опустилась, коленями утопая в мягком ворсе. Отметила, как напряглись желваки на лице Димы, как ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Он уже на грани, и мне это ужасно нравилось.

Он поднял руку и коснулся моих губ. Я знаю, о чем он думает. Знаю, как он мечтал об этих губах, мечтал их попробовать и проверить, настоящая ли их пухлость. Он часто говорил, что я их накачала, на что я смотрела на него как на дурака. Да, в принципе, многие так думали про мои губы. Они хоть и не большие, но пухлые.

– Красивая, ― переместил руку на затылок и потянул за волосы, открывая доступ к шее.

– Почему ты меня привез к себе?

– Разве ты еще не поняла?

– Почему, Дима? Ты же постоянно от меня шарахался.

Он улыбнулся уголками губ и, приблизившись к моему лицу, тихо произнес:

– Передумал отдавать тебя другому.

Дима с жадностью набросился на мои губы. Я выдохнула и, открыв рот, с удовольствием ответила на поцелуй. Сладкий, немного грубый, но такой страстный. Руками обхватила его голову и тут же оказалась сидящей на его бедрах. Охнула от того, что ощутила бедром.

Мамочка, не верится, что все это происходит со мной.

– Ты бы не мог избавиться от штанов? Мне некомфортно.

– Поможешь? ― выдохнул он в губы, на что я нервно кивнула.

Опустила руки к его поясу и принялась дрожащими пальцами расстегивать пуговицу. Все это время Дима меня целовал, разгоняя по телу наслаждение и дикое желание. Оттого я не с первого раза справилась с пуговицей. Но она все же мне поддалась.

– Приподнимись, ― прошептал Дима, и я выполнила его просьбу.

Он стянул джинсы вместе с трусами, порождая во мне желание дикого зверя.

– Господи…

– Сними кофту.

Я кивнула и помогла стянуть с него кофту, затем и футболку. Мы остались голыми, не считая моих трусиков, которые практически ничего не скрывали.

– Вопрос, на кой хер ты такие носишь? Или женишка собиралась побаловать?

Его вопрос прозвучал как удар под дых. Я замерла и с грустью посмотрела в его глаза. Он думает, я счастливо ожидаю дня свадьбы? Да я молюсь, чтобы этот день никогда не настал.

– Прости, ― неожиданно произнес он и руками убрал мои волосы за спину.

– Я его ненавижу, ― честно призналась я и опустила взгляд, жалея, что осмелилась думать о Вяземском.

– Он тебя тронул?

Вопрос Димы заставил посмотреть ему в глаза. Что мне ответить? Соврать или сказать правду?

– Даже не смей врать, я все увижу по твоему лицу.

Вот и ответ. Врать нет смысла.

– Трогал пидор. Я его уничтожу.

– Димочка, не надо. Он очень опасный человек, он может сделать что угодно.

– В том числе и насиловать женщину?

– Я отделалась малой жертвой, ― честно призналась я, потому что понимала, врать не имеет смысла.

– Это как?

– Я… сама позволила ему это сделать.

Дима нахмурился и резко пересадил меня в кресло. Отбросил свои штаны и голым прошел по квартире. Его спина напряжена, мышцы на заднице красиво перекатываются при ходьбе, только вот я видела, что мои слова его задели. Он остановился у барного стола, достал из мини‐холодильника виски и, наполнив стакан, залпом его опустошил. Со стуком вернул на стол и развернулся ко мне, зло посмотрев в глаза.

Меня накрыло. Господи, что я творю? Зачем пришла сюда? Я же теперь для Воскресенского одна из шлюх. Я резко поднялась из кресла и, схватив свое платье, принялась натягивать его.

Идиотка. О чем я только думала, когда шла сюда. А главное, чем я думала? Явно не мозгами!

– Села на место! ― прозвучал грозный голос, но я не прекратила одеваться.

Пелена сошла, и меня накрыло реальностью.

– Ты меня не услышала? Я сказал: села на место.

– Не разговаривай так со мной! Хватит!

Я натянула платье и пыталась его застегнуть. Не хочу больше оставаться здесь, не хочу видеть в его глазах презрение. Не могу.

За спиной послышались шаги, и в следующую секунду он резко развернул меня лицом к себе и уставился на меня гневным взглядом. Одернул платье, но я тут же перехватила ткань, не позволяя ему раздеть меня.

– Ты спала с ним.

– Спала. И что?

Я видела в его глазах ненависть. Только что мне тогда говорить о его любовницах? Да и имею ли я право упрекать его в этом? Только почему он упрекает меня?

– А ты бы предпочел, чтобы он меня изнасиловал, разорвал всю, да? Или ты думаешь, мне принесло удовольствие спать с ним? Мне и этого унижения хватило! ― закричала я и резко его оттолкнула. ― Я грязной себя ощущаю после него! А ты смеешь так себя вести со мной? Да я бы уже в ванной лежала с перерезанными венами. Если бы он посмел так поступить со мной, если бы я сама не отдалась ему. Ненавижу вас, ненавижу!

Я быстро побежала к выходу. Хотела поскорее сбежать отсюда, хотела исчезнуть и никогда больше не ощущать унижение.

Зачем он так со мной? Зачем?

Схватила пальто с вешалки, собираясь надеть, но Дима тут же вырвал его из моих рук и отшвырнул, мгновенно притягивая меня к своему телу. Он обхватил так, что я даже пошевелиться не могла. Только всхлипывала и дрожала.

Я не знала, как буду жить дальше и сколько протяну в этом злополучном браке.

– Успокойся. Слышишь меня? Успокойся.

Дима принялся в успокаивающем жесте гладить меня по голове, а я нервно кусала губы, стоя все так же без движения.

– Я ненавижу себя.

– Прости меня. Я идиот. Прости меня, Настя. Ты не грязная, и даже не смей так думать о себе. Ты самая чистая девочка, которую я знаю. Слышишь меня? Лучше тебя нет никого. Для меня нет.

Он шептал эти слова мне в губы, а я боялась посмотреть в его глаза. Боялась понять, что он врет. Мне хотелось верить ему, хотелось, чтобы он действительно так думал.

Я снова всхлипнула и была одарена еще одним поцелуем. Только на этот раз нежным и ласковым. Дима прошелся языком по моим губам, и от нежности я разомкнула их, позволяя углубить поцелуй. Пальчики на ногах поджались, и я вдруг улыбнулась, вспомнив, что Воскресенский стоит передо мной голый.

– Ты чего? ― оторвавшись от губ, тихо уточнил он, большими пальцами поглаживая мои щеки.

– Ты голый, ― пояснила я и в ответ получила улыбку.

– А ты нет. Не хочешь это исправить?

– Теперь сам исправляй.

– Хорошо. Только пообещай, что больше от меня не сбежишь.

– Не сбегу.

Он кивнул. И, переместив руки на мои плечи, принялся медленно спускать бретели по рукам. Я наблюдала за его эмоциями и наслаждалась ими. Снова наслаждалась. Кажется, я становлюсь просто зависимой и истеричкой. То кричу, то плавлюсь в его руках.

– Прости, что наговорил глупости. Я тебя больше не отдам ему, поняла меня?

Я кивнула, кусая губу.

– Я не хочу, чтобы ты меня отдавал ему.

– Я не стану этого делать.

Он оголил грудь и, присев, полностью спустил платье, снова оставляя меня в одних трусиках.

– Как же они мне надоели!

Рванул их вниз и отшвырнул куда‐то в сторону.

Его руки блуждали по моему телу. Гладили животик, вырисовывая узоры и поднимаясь к груди. Когда большие пальцы коснулись сосков, я прогнулась в спине, ощутив острую потребность в этом мужчине. Дима сжал две горошинки и, перекатывая их, губами коснулся животика, потом ниже, опустился к лобку и языком мазнул по клитору.

– Тебя срочно нужно вылизать, иначе ты сгоришь от желания.

– Так сделай это, ― прошептала я, желая, чтобы он доставил мне удовольствие.

Дима поднял меня на руки и, пройдя по квартире, уложил на кровать прямо поверх покрывала. Навис надо мной, коснулся губ во влажном поцелуе и принялся медленно спускаться вниз, целуя подбородок, шею. Ласкал груди, уделяя внимание каждой. Я пальцами зарылась в волосы у него на затылке, показывая тем самым, что не хочу, чтобы он от меня отрывался. Мне была важна его страсть, его ласка и нежность. Я хотела его касаний и хотела ощутить его глубоко в себе.

Зубами подцепил один сосок и потянул его на себя, вырывая из моего рта гортанный стон. Внизу живота все изнывало, требовало ласки, требовало вторжения. А Дима терзал грудь. Складывалось ощущение, словно он впервые трогает естественную грудь, без силикона. Ну и пусть трогает, только вот я больше ждать не могу. Одну руку просунула между нашими телами и, коснувшись твердого члена, принялась медленно водить им по складочкам. Плоть буквально требовала этих касаний.

Какой же он твердый. Большой. Это должно быть невероятно круто ― заниматься сексом с Димой. Он горячий, сильный, страстный мужчина, о котором мечтают многие женщины, и я одна из них. Одна из тех, кто мечтал оказаться не только в его постели, но и в сердце.

– Максимально расслабься, девочка, и получай удовольствие. Не напрягай таз, и тебе будет в разы круче. Ты веришь мне?

Я едва ли смогла кивнуть, думая только о том, что член вот‐вот скользнет в мое тело.

– Красивая моя, ― снова этот хриплый шепот, который на миг отвлек меня, а в следующую секунду я громко выдохнула, наконец‐то ощутив желанную наполненность.

Дима вошел в меня на всю длину.

– Господи, ― сорвалось с губ, и я распахнула веки, не обратив внимание, когда успела их закрыть.

– Тихо‐тихо, я еще ничего не сделал.

– Тогда сделай. Я очень этого хочу.

– Тогда открывай ротик для стонов, ― приказал он и, с жадностью прижавшись к губам, начал двигаться во мне, с каждой секундой наращивая темп.

Он разгонял по моему телу приятные мурашки. Внизу живота сводило от удовольствия, и мне хотелось двигаться ему навстречу. Я смотрела на мощное тело и отмечала каждую его мышцу, любовалась, как они перекатываются под кожей, как напрягаются от очередного толчка. Слушала сбившееся дыхание и тихо стонала от нереальных ощущений, которых ранее ни с кем не испытывала. Я улетала в космос и снова возвращалась на землю. Ловила каждое мгновение, каждую секунду, подаренную Димой мне. Я пыталась полностью прочувствовать весь спектр эмоций и поняла, что настоящее возбуждение, настоящее удовольствие может быть только с тем человеком, который глубоко в твоем сердце. А остальное ― это похоть. Не знаю я, что Дима чувствует ко мне, но то, что творилось в данный момент в его глазах, было похоже не на похоть. Страсть, желание и что‐то еще…

Я охнула, когда он неожиданно склонился и втянул сосок в рот. Довольно грубо пососал его и, выйдя из лона, резко перевернул меня на живот.

– Встань на колени, девочка, ― требовательно произнес Дима, и я, ни секунды не раздумывая, подчинилась его приказу. Такому голосу невозможно отказать. Да я и не хочу. Молча встала на колени, и он прогнул меня, рукой надавив на спину, заставляя локтями упереться в кровать.

– Идеальная для меня, ― хрипло произнес он на ушко, навалившись сверху.

Я почувствовала член на попе, и в следующую секунду простонала, когда он на всю длину вошел в мое лоно.

– Как же хорошо, ― прошептала я, пальцами сжимая покрывало.

Дима принялся двигаться во мне, с каждым толчком наращивая темп. Я стонала не стесняясь, потому что вряд ли бы могла скрыть эмоции, которые получаю от проникновения Димы. Он был нежным и настойчивым, жадным и безумно голодным. Это ощущалось в каждом его движении. Я сходила с ума от касаний рук, от того, как он стонал мне на ухо и шептал всякие пошлые глупости. Внутри все переворачивалось, сжималось от нежности и взрывалось на мелкие частички. Я будто парила над океаном, сгорая под солнцем, опаляя крылья и умирая. Но стоило опустить голову, и я летела вниз, чтобы с наслаждением погрузиться в холодную воду. И тогда начиналась новая жизнь, где место только одному мужчине, который видит во мне женщину, а не кусок бездушного материала, с помощью которого можно спасти бизнес.

– Настя, не надо думать о глупостях, когда я нахожусь в тебе. Твои мысли должны быть только на этом моменте. Сейчас есть мы с тобой. И больше никого.

Слова Димы проникли в сознание, и я повернулась к нему, чтобы тут же получить сладкий поцелуй как награду. Его руки скользнули вниз, и он сжал груди, снова и снова выталкивая из моего рта стон удовольствия. Пальцами перекатывал соски, и от этой ласки внизу живота заныло с огромной силой. Стенки влагалища сузились, и от следующего мощного толчка я взорвалась, закричала и сжалась. Между ног запульсировало от оргазма, руки задрожали, и я, не удержавшись, рухнула на кровать. Димка рассмеялся и, переместив руки на бедра, принялся вколачиваться еще сильнее. Его стоны, его хриплое дыхание ― как песня для моих ушей. И скрип кровати. Вот это меня улыбало. Но, по сути, ничего удивительного.

– Млять, Настя, я тебя сожрать готов, ― говорил Дима между толчками и, чтобы добить меня, пальцами касается ануса.

И я взрываюсь во второй раз, дрожа и крича от счастья. Чувствую в себе теплую жидкость. Диму прошибает словно электрическим током, и он содрогается, не останавливаясь, а даря максимальные эмоции нашим телам. И даже когда он перестал содрогаться, не остановился. Не лег рядом и не ушел в ванную. Он вышел из лона. Перевернул меня на спину и, глядя в глаза диким горящим взглядом, головкой члена провел по влажным складочкам. Мои бедра приподнялись в желании снова ощутить его глубоко внутри.

Он склонился и облизал соски, словно это было его любимое мороженое. А от этой ласки я готова была снова кончить. Мне надоело ждать, хотелось снова и снова раствориться в нем. И Дима, словно почувствовал мой настрой, крепко ухватился за бедра и скользнул в меня одним движением. Уверена, на утро у меня появятся синяки от его пальцев, но они станут приятным воспоминанием о проведенном вечере.

Прекратив терзать соски, Дима проложил дорожку из поцелуев к шее, щеке, прихватив губами мочку уха и тут же языком скользнул в ушную раковину. Если бы он только знал, что обнаружил мою эрогенную зону. Но думаю, по моей реакции он это мгновенно понял. Я не сдержалась, обхватила его руками и тут же была перехвачена крепкими руками и сильнее прижата к бедрам. Дима усадил меня на себя и трахал с такой силой, с такой мощью, что я не успевала дышать. Грудью терлась о его грудь, жалась сильнее и пальцами исследовала крепкую твердую спину. Он продолжал ласкать ухо, отчего лоно буквально пронзало током. Перед глазами искры, внутри его огромный член, звук шлепков от соприкосновения тел и наши громки стоны‐вздохи.

Мой самый счастливый день за последние месяцы ада.

– Сегодня случился самый лучший секс в моей жизни, ― негромко произнес Дима, до сих пор блуждая руками по моему телу.

Мы лежали на кровати, утомленные сексом. Димка уложил меня спиной к себе на грудь и не забывал касаться сосков, а то и пониже. Я испытывала негу и постоянно улыбалась как дурочка. Мало ласк, так еще и запах мужчины сводил меня с ума. Сигареты, парфюм, немного алкоголя. Истинное наслаждение.

– Ты пытаешься меня задобрить. Но я уверена, что на самом деле это не так.

– Иногда женщине полезно помолчать. В данном случае этой женщиной являешься ты.

– Это еще почему я должна молчать?

– Потому что несешь всякую хрень. Я не собираюсь тебе заливать в уши сладкие словечки, чтобы уложить в постель. Ты и так уже здесь. Говорю по факту. Трахаться с тобой сплошное удовольствием.

– Ты грубиян, Дима. И всегда таким был.

– Есть такое, девочка. Скрывать не буду. Вина?

– Немного можно.

Дима выбрался из‐под меня и, оставив жесткий поцелуй на губах, от которого внутри снова начало подниматься желание, голым прошел к небольшому столику, на котором мы оставили свои бокалы.

– Твоя тряпка отправится в мусорку, ― неожиданное заявление прозвучало, когда Дима протянул мне мой бокал. Сам встал у кровати, одним коленом уперевшись в матрас.

– С чего это вдруг? Я это платье покупала за свои деньги.

– Я куплю тебе сотню платьев, только нормальных, которые не будут оголять тебя.

– Дим, мы завтра разойдемся по своим мирам и продолжим жить привычной жизнью.

– Ты еще не поняла? ― он нахмурился, что очень не вязалось с его вздыбленным членом.

Он когда‐то падает у него?

– У тебя вечный стояк? ― хохотнула я и тут же прижала бокал к губам.

– На тебя ― да.

Он протянул свой бокал к моему и, стукнувшись, выпил половину содержимого. Я наблюдала за его действиями и понимала, что между ножек снова влажно и снова горячо. Неужели у нас это взаимно? Желать друг друга постоянно?

Дима неожиданно склонил бокал, и остатки вина вылились мне на грудь. Я охнула, а он отставил бокал и нагло ухмыльнулся.

– Ой!

– Димааа…

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Нужно срочно слизать с тебя это вино, иначе ты просто опьянеешь, ― все та же наглая ухмылка.

Я только головой покачала, отпивая наконец‐то немного алкоголя.

Дима забрал мой бокал. Я ладонями уперлась в матрас позади себя и с ожиданием наблюдала за мужчиной. Он явно собирался делать что‐то запретное.

Вино стекло вниз, и немного попало между ног. Я облизнула губы в предвкушении и тут же охнула, когда Дима, схватив меня за ногу около щиколотки, резко рванул к краю кровати.

– Расставь ножки широко, я хочу посмотреть на тебя.

– Что? Зачем смотреть? Сейчас?

– Нет, млять, давай на следующей неделе. Настя, не зли меня. Ноги разведи в стороны.

– Только если после осмотра ты вылижешь меня, как и обещал двумя часами ранее.

– Смотри сюда, ― он указал на член, ― твой дерзкий ротик примет его настолько глубоко, насколько еще никогда не принимал.

– Ты идиот. Я никогда не сосала члены.

Его ухмылка вмиг слетела с лица. Он наклонился и большим пальцем надавил на нижнюю губу, слегка оттягивая ее вниз.

– Умная девочка.

– Четыре ― один.

– Что?

– Четыре раза глупая, один раз умная.

– Если ты сейчас же не выполнишь мою просьбу, я пристегну тебя.

Я поняла, о чем он говорит. Мазнула язычком его палец и медленно, дразня, развела ноги в стороны.

– Слушаюсь, мой господин.

– Зараза.

Хмыкнул Дима и, бросив взгляд на губы, опустился на пол между моих ног.

Кажется, это лучшее зрелище в моей жизни из тех, что мне приходилось видеть. Сфотографировать бы эту картину и потом напоминать Димочке, что его идеальное место между моих бедер.

Его руки прошлись по моим бедрам, медленно двигаясь к промежности. Он дразнил, касаясь практически невесомо и посылая по моему телу разряды.

Я, прикусив губу, с удовольствием наблюдала за каждым его действием, но что больше меня привлекало, так это его горящий взгляд. С таким желанием и восторгом он меня рассматривал, что мне впору смутиться. Но я держалась. Сам ведь попросил раздвинуть ноги, пусть смотрит.

Неожиданно его пальцы коснулись влажных складочек, заставляя меня охнуть и запрокинуть голову назад, пальцами сжимая простыни.

– Как считаешь, если попробовать тебя с вином, я слишком быстро опьянею?

Его слова заставили меня открыть глаза. Я подняла голову и посмотрела в его лицо. Наглый, красивый и дико сексуальный. А уж какой грязный на словечки его рот.

– Ты и без вина опьянеешь. Но… ― я на миг замолчала, наблюдая за его реакцией. Дима поднял на меня взгляд, ― если хочешь, можешь хоть искупать меня в нем.

– Пожалуй, в следующий раз, ― хмыкнул он и принялся медленно вводить палец в лоно.

Я снова прикусила губу от удовольствия и затуманенным от желания взглядом наблюдала за его руками. Как же мне хорошо сейчас.

– Смотришь? Правильно, девочка, любуйся, ― прохрипел он, вытаскивая палец и сразу же облизывая его.

Перед глазами на миг потемнело и вдруг взорвалось мелкими яркими звездочками. Вспышка, и я стону, ощутив на клиторе горячий мокрый язык. Черт, как же это прекрасно. Он играет со мной, ласкает кончиком языка, дразнит, разнося по телу импульсы, заставляя дрожать от его ласк. Я чувствую, как набухли складочки, как их пронзает волнами наступающего оргазма, но держусь, желая получить как можно больше от его языка.

Дима, покружив вокруг бугорка, снова кончиком ласкает клитор, а потом резко, с жадностью, немного с грубостью проводит дорожку от самого входа к верху. Я не в силах терпеть, падаю спиной на кровать и буквально кричу, когда он языком погружается в лоно и начинает с жадностью его трахать.

Пальцы на ногах поджимаются, появляется дикое желание сомкнуть бедра, и только сильные руки не позволяют мне закрыться. Да нет же, не закрыться, а притянуть мужчину еще ближе к себе.

И когда я хватаюсь пальцами за короткие волосы на его затылке, Димка громко рычит и грубо надавливает языком на бугорок, заставляя меня взорваться. Я содрогаюсь и таки свожу бедра, сжимая ими голову мужчины. Извиваясь от оргазма, я не выдерживаю и пальцами начинаю ласкать соски. А Дима, не желая останавливаться, хватается за бедра и с еще большей жадностью принимается вылизывать меня как самое вкусное угощение. И это длится до тех пор, пока я не проваливаюсь в сон от бурного оргазма и утомленная жадными ласками своего любовника.

Глава 3

– Ммм, что это так вкусно пахнет? ― сонно протянула я, с удовольствием кутаясь в теплое одеяло и с жадностью вдыхая аромат чего‐то жареного.

Неужели это Дима решил меня побаловать? Да быть такого не может. Зачем ему радовать завтраком очередную девицу для секса? А то, что я являюсь для него именно такой, уверена на сто процентов.

Я медленно открыла глаза и замерла от близости мужчины, который полночи не давал мне спать. Сейчас, будучи сонной, я на все смотрела под другим углом. С удовольствием отмечала, какой он красивый, мужественно красивый, не слащавый. Со слегка наглой улыбкой, которая пробуждает во мне желание, будоражит кровь в венах и разгоняет по телу эндорфины. Щетина. Она слегка покалывает, но оставляет после себя приятные следы, особенно там, внизу живота. Между ножек. Серые глаза, в которые смотришь как в зеркало. В них можно увидеть себя, в них можно утонуть, пропасть навсегда и не вернуться к прежней жизни. Наверное, так случилось и со мной в свое время, когда я пришла работать в компанию Морозова. Один раз глянула на Диму, и внутри все закружилось, завертелось, сжалось от эмоций и разлетелось на миллионы частиц. Никогда меня так не пробирало от одного взгляда. Но я всегда знала, что такой, как Воскресенский, не обратит на меня внимания. А теперь я лежу буквально под ним и могу прикоснуться.

Я сглотнула и, вытащив руку из‐под одеяла, осторожно коснулась его приподнятой брови. Он часто приподнимал левую бровь, отчего даже морщинка появилась. Таким движение он как бы спрашивал, ну что, осмелишься, или испугаешься? А я осмелилась. Я осмелилась коснуться его лица. Какой же он красивый и нежный. Волевой подбородок, дикий взгляд, немного пухлые губы, которые хочется постоянно целовать. И руками зарываться в густые, слегка отросшие волосы.

Жаль, что это всего лишь мимолетное счастье.

– Не хотелось бы портить с утра впечатление, ― наконец‐то заговорил Дима, вырывая меня из мыслей, ― но кажется, твой мозг съела перекись.

– Что?

– Ты тормозишь. Я позвал тебя завтракать.

Я тут же попыталась вылезти из‐под него и спиной улеглась на подушки. Но Дима не двинулся и лишь руками обхватил меня за бедра. Я же постаралась натянуть одеяло повыше, прикрывая обнаженное тело.

– Ты ни слова не произнес. Кроме оскорбления.

Я только сейчас обратила внимание, что он в одних спортивных штанах. Его торс, он голый и начинает пробуждать во мне желание.

– Заметила, ― ухмыльнулся наглец и принялся стягивать с меня одеяло. ― Пусти, девочка, иначе я стану грубым.

– И что?

Он качнул головой.

– Не спрашивай. Просто позволь посмотреть твою грудь.

– Ты ее видел ночью.

– Настя! ― рыкнул он, и я, выдохнув, сдалась. Пусть смотрит, чего уж там.

Дима медленно потянул за одеяло, и оно миллиметр за миллиметром опускалось, оголяя мою грудь. Я знала, ему нравится она, потому что была настоящей без силикона. И, возможно, потому Дима желал смотреть. Да он всю ночь трогал ее, даже когда спал.

Одеяло сползло на живот, и взгляд мужчины уставился на соски, которые сразу же затвердели от пристального внимания. Мое дыхание сбилось. Я сжала руки в кулаки и мечтала слиться с простыней воедино. Зачем же так пристально?

– Какая же ты… красивая, ― прохрипел он и, склонившись, языком щелкнул по левому соску, вырывая из моего горла тяжелый вздох.

Язык сменил большой палец. Он надавил и слегка потер, вызывая между ног пульсацию.

То же самое проделал и со вторым соском, а потом резко рванул меня вниз по кровати и с жадностью принялся целовать грудь. Я прогнулась в спине, руками обхватила его голову и, прикусив губу, пыталась сдержать стоны. Еще никогда не видела такого голодного до естественной груди мужчины. Он слегка покусывал, облизывал, снова брал в рот сосок, потягивал его вбирая в себя и доставляя мне сладкое удовольствие. Руками сжимал груди, снова и снова, лаская и облизывая. А потом резко отстранился и посмотрел мне в глаза затуманенным взглядом. Уверена, мой взгляд был такой же.