Гардемарин Ее Величества. Идентификация

Нет, скорее все же самую обычную рассеянность. Работа поглощала старика настолько, что люди и прочие отвлекающие факторы для него уже давно превратились во внешние раздражители. Наверное, он в глубине души отчаянно желал избавиться от меня как можно скорее – поэтому и перешел сразу к делу, миновав все ненужные расшаркивания.

Ну и славно.

– Полагаю, это вы уже видели. – Горчаков чуть отодвинулся, подпуская меня ближе к ноутбуку. – Определенно похоже на удар сверху атакующим элементом – чем-то вроде Свечки. Однако ее мощность составила порядка…

– Мы с его сиятельством Сергеем Юрьевичем, – я на всякий случай скосился на Алену, – предполагаем работу нескольких высокоранговых Одаренных.

– Да, мне эта мысль тоже приходила в голову. Как самая, пожалуй, очевидная, – улыбнулся Горчаков. – Но посмотрите, Виталий, какой тут ровный поток!

Лично я видел на экране только столбик, упирающийся в пока еще целую крышу логова «красноперых», но на всякий случай кивнул. И уже приготовился выслушать прорву неизвестных научных терминов, однако его светлость доктор забывал только мое имя. А вот то, что говорит с первокурсником военного вуза, похоже, все-таки помнил.

И излагал свои мысли, надо сказать, весьма увлекательно.

– Позвольте мне пояснить. Контур элемента, который мы можем наблюдать на видеозаписи, фактически представляет собой прямые линии, – продолжил Горчаков, бесцеремонно ткнув сухим узловатым пальцем в экран ноутбука. – Никаких неровностей, которые могли бы однозначно указать на разные источники энергии. А значит, речь идет или об абсолютно резонансных частотах…

– Или о том, что источник все-таки один! – нетерпеливо встряла Алена. – Константин Михайлович, вы ведь не потеряли график?

– Я?.. Нет, нет, конечно же. – Горчаков тут же принялся рыться в кипе бумаг, лежавшей на лабораторном столе. – Он должен быть где-то здесь… Господи, куда же я его засунул?

При всех своих талантах, аккуратностью его светлость доктор явно не отличался. Видимо, его гений ничуть не нуждался в порядке и привык повелевать хаосом на всех уровнях, и подобные бестолковые поиски нужных документов случались по несколько раз на дню. Алена терпеливо подождала примерно полминуты и только потом, закатив глаза, вздохнула:

– Каждый раз так… Вы позволите, Владимир?

Не успел я даже кивнуть, как она шагнула вперед и, вдруг оказавшись совсем рядом, жестом фокусника вытащила откуда-то у меня из-под локтя небольшой листок миллиметровой бумаги.

– О! Вот же он! – радостно воскликнул Горчаков. – Скажите, Василий, – что вы здесь видите?

Я видел… да, пожалуй, ничего особенного. Никаких осей координат на бледно-голубой сетке не имелось, а сам по себе чуть заваленный вправо «горб» графика мог означать что угодно. От не вполне нормального распределения до какого-нибудь куска синусоиды. Но изображать недалекого солдафона и падать в глазах Алены ниже плинтуса отчаянно не хотелось, так что я отобрал у нее листок и даже попытался сделать умное лицо.

– Это… некая зависимость, – осторожно начал я, – довольно ровная, хотя…

– Именно так, друг мой. – Горчаков выхватил у меня график и принялся водить по нему пальцем. – Абсолютно ровная! Вечером двадцать третьего октября – в тот самый день, когда неизвестные атаковали Пажеский корпус, – я проводил эксперимент. Здесь, в лаборатории. Тогда и получился этот странный сигнал.

– Так, значит, это распечатка с?..

– С осциллографа, – подсказала Алена. – Когда Сергей попросил меня помочь вам в расследовании, я сразу подумала, что это может быть как-то связано с ударом на видео.

– Сам бы я никогда до такого не додумался. И лишь благодаря моей ученице у нас теперь есть версия. – Горчаков осторожно положил листок на клавиатуру ноутбука. – Мы полагаем, что прибор мог уловить выброс энергии – и выдать вот такой график.

Я молча кивнул. На точное объяснение моих познаний физики определенно не хватало, однако в общих чертах вывод казался верным. Что бы тогда ни разнесло бальный зал в Пажеском, мощность была колоссальная. Неудивительно, что чувствительный прибор поймал «выхлоп» элемента даже с почти трех десятков километров.

– Как вы совершенно верно заметили, Валерий, кривая абсолютно ровная. Хотя осциллограф такого класса точности отметил бы даже самое незначительное биение. – Горчаков принялся щелкать мышкой, и изображение на экране увеличилось примерно вдвое. – Но нет – ничего подобного. Даже если мы возьмем другой масштаб, график, можно сказать, не изменится.

– И что это означает? – уточнил я.

– В сущности, пока лишь то, что я едва ли ошибся в предположениях. Видите ли, Василий, мне в свое время приходилось изучать совместную работу нескольких Одаренных. Не таких сильных, конечно же, но ранг здесь едва ли имеет значение. При желании мы с вами и Аленой даже могли бы провести небольшой эксперимент. – Горчаков мечтательно заулыбался, но тут же взял себя в руки. – Но делать этого здесь, конечно же, не следует. Тем более что результат мне и так известен.

– Если бы мы втроем – вы, я и Константин Михайлович – попытались ударить… да хоть какой-нибудь Свечкой по одной и той же цели, – Алена, похоже, заметила мой недоумевающий взгляд и тут же принялась объяснять, – то три синхронно выпущенных элемента фактически слились бы в один – увеличенной мощности. Но тогда прибор бы зарегистрировал биение. Какой-нибудь небольшой пик на графике или смещение. Или…

– Полагаю, Алена хочет сказать, что Дар – это почти как почерк, – подхватил Горчаков. – И даже при одинаковом количестве израсходованной энергии каждый из нас не утратил бы какие-то личные особенности родовой силы. Разумеется, будь у нас возможность как следует потренироваться, мы, без сомнения, смогли бы сработать вместе куда ровнее и эффективнее. Однако даже у профессиональных Одаренных боевиков резонанс никогда не бывает абсолютным. И картину, подобную этой, не выдали бы ни двое близких знакомых, ни уж тем более трое и больше. Все равно на графике остались бы следы расхождений.

Горчаков вытащил из нагрудного кармана карандаш и пририсовал идеально-ровной линии на листке несколько крохотных острых пиков.

– Иными словами, с точки зрения науки речь в любом случае идет о нескольких элементах, наложенных друг на друга, но никак не об одном.

– А значит, по Пажескому сработал один источник, – пояснила Алена. – Кто-то или что-то, обладающее запредельной даже для первого ранга мощностью.

Увлекшись разглядыванием очередного графика на экране ноутбука, она сначала изящно растолкала нас с Горчаковым, а потом и вовсе единолично завладела «мышкой», разве что не прижимаясь спиной к моей груди. На этот раз от нее пахло чем-то совсем легким, цветочным. Не будоражащим, как тогда, в доме у Гагарина-старшего, но все равно…

– Вот, видите? – Алена несколько раз прокрутила колесиком, демонстрируя еще несколько изображений. – Стандартная картина для работы боевых троек – и везде есть пики!

– Да… Кажется, теперь вижу.

Я чуть склонился, чтобы получше рассмотреть экран, и едва не ткнулся подбородком в хрупкое плечо, но Алена даже не подумала отодвинуться. И теперь мы стояли совсем близко, почти касаясь друг друга щеками. Я чувствовал тепло ее кожи, и это почему-то основательно сбивало с толку, прогоняя мысли о фундаментальной науке… или даже прикладной. В великосветском обществе такое сочли бы вопиющим нарушением этикета, но физфак жил по своим законам – похоже, здесь подобные мелочи вообще никого не волновали.

– Кхм… И что же это за… источник? – поинтересовался я, изо всех сил стараясь снова сосредоточиться на деле.

– Пока не знаю. К моему глубочайшему сожалению, Виталий, тут я не в силах вам помочь. – Горчаков развел руками. – Но одно скажу точно: если это человек – мне бы нисколько не хотелось повстречаться с ним с глазу на глаз… Попробуйте представить себе масштабы такого Дара!

Масштабы я представлял отлично – хотя бы потому, что собственными глазами видел не только записи с камеры, но и разрушения в Зимнем и здании Пажеского корпуса. Не то чтобы беседа с Горчаковым открыла так уж много тайн, но в одном он точно был прав: встречаться с тем, кто в одиночку выдал Свечку такой силы, определенно не стоило. Неизвестный Одаренный многократно перерос уровень первого ранга и без труда мог одолеть даже мастодонта вроде старшего Гагарина. А уж меня и вовсе раскатал бы в тонкий блин, не особо и стараясь.

Жутковато.

– Что ж… Вы очень мне помогли, Константин Михайлович, – вздохнул я. – Надеюсь, мы с Сергеем Юрьевичем и дальше можем рассчитывать на вашу…

– Разумеется, можете, Василий! – Горчаков снова принялся трясти мою руку. – Конечно, обращайтесь в любое время. Слышите – в любое!

Наверняка его светлость доктор смог бы рассказать о неизвестном источнике что-то еще, но сегодняшняя беседа, похоже, подошла к концу. И уже через несколько минут Алена без особой спешки провожала меня. Я без труда добрался бы к машине и сам, но она зачем-то вызвалась прогуляться хотя бы до выхода.

Против чего я, разумеется, ничуть не возражал.

– Полагаю, мне следует благодарить вас не меньше, чем самого Константина Михайловича, – проговорил я. – Наверняка было не так уж просто устроить нашу встречу.

– Проще, чем кажется. – Алена улыбнулась. И вдруг остановилась, вытягивая руку вперед. – Это… это ваши друзья?

Прямо на нас по узкому коридору шагали несколько человек.

Снаружи давно стемнело, и большинство студентов уже разошлись по домам или отправились в общежитие. Не то чтобы факультет после пар вымирал полностью – наверняка многие оставались в лабораториях чуть ли не до ночи, – однако местных Алена, пожалуй, узнала бы. А четверо рослых мужчин в джинсах и почти одинаковых коротких кожаных куртках определенно не слишком-то походили на служителей науки.

– О нет, никоим образом. – Я убрал руку за спину, нащупывая спрятанный за поясом пистолет. – Полагаю, вам эти господа тоже не знакомы.

Глава 3

Пожалуй, я даже понял, почему Алена решила, что вновь прибывшие – мои друзья. Уж очень внимательно они смотрели и слишком целенаправленно двигались в нашу сторону. Вот только пришли парни наверняка совсем не обниматься.

Я поднял Щит ровно за мгновение до того, как шагавшая впереди остальных фигура выдернула из-под куртки кургузый пистолет-пулемет с длинным магазином и открыла огонь. Пули замерли в воздухе, будто увязнув в густом сиропе, но по нам тут же заработали еще три ствола. Я выругался под нос и саданул Молотом. Не в полную силу, а примерно в треть, однако в ушах тут же зашумело, а во рту вдруг появился солоноватый привкус.

Поединок с Распутиным все-таки не обошелся без последствий. И пусть тело уже давно вернуло прежнюю силу, синапсы еще не успели восстановиться, и даже не самая большая порция энергии проходила через них не без труда.

Впрочем, хватило и этого: в узком коридоре эффект был ошеломительным. Если ударил элемент в живых, здоровых и весьма агрессивно настроенных людей, то до рекреации в конце коридора докатились четыре изломанные куклы. Алена вскрикнула. Я повернулся, приложил палец к губам и, схватив ее за руку, увлек за собой.

Стоило поспешить – вряд ли по мою душу пожаловало всего четверо убийц…

Выбежав на лестничную клетку, я перегнулся через перила, заглядывая вниз. Ну, собственно, как я и думал: по ступенькам вприпрыжку поднимались еще несколько человек. И это определенно были не местные обитатели, спешащие на звук выстрелов.

– За мной! – прошипел я, бросаясь обратно в коридор. – Делай все, что скажу, и не задавай вопросов. Поняла?

Если я и собирался перейти с Аленой на «ты», то уж точно в обстановке поспокойнее. По расширившимся глазам было видно, что она, мягко говоря, напугана происходящим, но самообладания не потеряла.

Хорошо. Только впавшей в истерику девчонки мне для полного счастья не хватало.

– Давай вперед! К другой лестнице!

Меня вдруг посетило дежавю. Всего несколько месяцев назад я точно так же носился по лестницам больницы в Пятигорске, спасаясь от разыскивающих меня террористов. И пусть сейчас я уже вернул хотя бы часть прежних сил, их вполне может оказаться недостаточно. Даже Молот, который я только что выдал, прошел чуть ли не на пределе возможностей. И если нас прижмут где-нибудь в углу, полагаться я смогу, по большей части, только на оружие.

Пробегая мимо искалеченных тел, я на ходу подхватил один из пистолетов-пулеметов. Искать боеприпасы в груде переломанной плоти времени не осталось: по лестнице уже стучали шаги других налетчиков.

Проклятье… Да откуда же вы все беретесь-то на мою голову?!

Алена цокала каблучками впереди, указывая дорогу, а я спешил за ней, то и дело оглядываясь. И не зря. До конца коридора мы добраться все-таки не успели. В проеме показалась фигура преследователя, и я тут же толкнул Алену влево, уходя за угол в крохотную рекреацию.

– Господи, что это?! – прошептала она, вжимаясь лопатками в каменную облицовку стены. – Нужно вызвать полицию!

– Можешь попробовать… А вот мне, пожалуй, лучше не занимать руки, – невесело усмехнулся я. Из коридора доносился топот: налетчики уже не скрывались, теперь они бежали. – Вперед, быстрее… Что там впереди?

– Проход… Совсем короткий! – Алена оглянулась, видимо пытаясь найти на моем лице свидетельство того, что я понимаю, что делаю. – Так мы вернемся в коридор!

– Ничего, нормально. – Я кивнул. – Давай, ходу!

Из-за угла выскочила пара чернявых мужиков в кожанках. Я вскинул пистолет-пулемет и вдавил спуск, стреляя прямо через плечо девушки.

Импортная «убивалка» задергалась в руке, выплевывая целый рой смертоносных пчел. Скорострельность у малыша оказалась будь здоров: эти двое еще не успели понять, что происходит, а уже валились на пол, нашпигованные свинцом от шеи до увесистых золоченых блях на ремнях. Алена запоздало взвизгнула, а я схватил ее и толкнул вправо, вышибая какую-то дверь собственным весом.

– Что…

И тут же за спиной загрохотали автоматы. Опустевший коридор прошили очереди, а мы ввалились в помещение, в котором не горело ни единой лампочки. Крохотные прямоугольные окна под потолком давали совсем немного света, и зашитым в мое тело Конструктам понадобилось несколько невероятно длинных секунд, чтобы растянуть зрачок до нужной величины. Глаза кое-как подстроились под темноту, и я огляделся.

Лаборатория. Столы, колбы, штативы, какие-то приборы с проводами… И – еще одна дверь в другом конце. Вот только добраться до нее мы явно не успеваем.

– За мной! – прошептал я и утянул Алену на пол, прячась за мебелью.

Конечно, от пуль столы и оборудование нас не защитят, но лучше уж такое укрытие, чем маячить на виду.

– Быстро, в дальний угол! – скомандовал я. – Спрячься и ляг на пол.

– А ты?

– А я с ними немного поиграю. – Я нехорошо усмехнулся. – Не бойся.

Алена кивнула и практически на четвереньках бросилась по узкому проходу в сторону окна. Я же сместился на пару рядов, подхватил со стола здоровенную колбу и замер, присев за массивным кожухом какого-то аппарата.

Долго ждать не пришлось: едва моя спутница успела спрятаться, как в лабораторию ворвались трое. Бестолково замерли на входе, пытаясь рассмотреть в полумраке хоть что-нибудь, а потом один из них принялся шарить по стене в поисках выключателя.

Нет, парни, вот свет нам точно не нужен.

Размахнувшись, я швырнул колбу в противоположную стену. Стекляшка со звоном разлетелась на осколки, и все трое налетчиков тут же синхронно развернулись на звук и открыли огонь. Без промедлений и, кажется, даже без единой попытки подумать – на чистых рефлексах…

Слишком резко для обычных людей, слишком неразумно. Похоже, парни как следует подготовились к охоте на меня и помимо оружия то ли прихватили с собой внутривенные боевые стимуляторы, то ли просто скушали для храбрости парочку «волшебных таблеток» каждый.

И лучше бы второе. Наркотики убирают боль и чуть прибавляют реакции, зато на мыслительных способностях определенно сказываются не лучшим образом.

Я приподнялся над столом, вскинул оружие и вдавил спуск.

Двоих срезало, как в тире. А вот на третьего патронов уже не хватило: боек сухо щелкнул, и оружие смолкло. Понимая, что не успею достать пистолет, я подбросил трофейную игрушку в руке, перехватил за длинный магазин и без лишних изысков метнул в нападающего на манер томагавка.

Вот только фокус не удался. Я промахнулся.

Щелкнул выключатель, и лампы под потолком вспыхнули. Я зашипел от боли, когда яркий свет ударил по расширившимся в темноте зрачкам, и нырнул под стол. И уже в следующий миг на меня обрушился огненный шквал.

Стучал автомат, со звоном и грохотом бились колбы и реторты, летели щепки от мебели и ошметки пластика от оборудования, а я, прикрывшись слабеньким Щитом, изо всех сил пытался опередить свинцовую смерть. Она гнала меня к проходу между рядами, еще пара секунд – и я останусь без укрытия, и налетчик просто добьет меня в упор.

Ну нет, дружок. Не сегодня.

Разогнавшись, я прыгнул, перевернулся в воздухе, приземлился и скользнул в проход вдоль столов на правом боку, сжимая пистолет обеими руками. Едва фигура налетчика мелькнула на срезе ствола, как оружие в моих пальцах ожило, сердито лягаясь в локти и выплевывая на пол горячие гильзы.

Налетчик дернулся и упал. Я вскочил, подбежал к нему и вырвал из мертвых рук автомат – дешевую копию АКСУ.

То ли югославского производства, то ли вообще Китай… Впрочем, какая разница? Пойдет. Главное – к нему есть целых три магазина. И с этим уже можно воевать.

– Алена! Можешь выходить! – Я дождался, пока взъерошенная рыжеволосая фигурка выберется из своего укрытия и покажется над столами. – Нам пора.

– Может быть, пока спрячемся? – Подобные приключения явно были бедняжке в новинку, и, кажется, она уже наелась ими до отвала. – Я позвонила – скоро прибудет полиция…

– От Петергофа ехать минут семь. К тому времени она вполне может найти лишь остывающие трупы. И я бы предпочел, чтоб не наши. – Я перезарядил оружие, набросил ремень на шею и распихал магазины по карманам. – План прежний. Уходим по лестнице, пытаемся прорваться. На улице стоит моя машина – попробуем пробиться к ней.

– Ну-у… Ладно. – Идея Алене явно не понравилась, но и оставаться здесь ей наверняка было даже страшнее, чем идти со мной. – Из этой двери попадем в предыдущий коридор. Потом рекреация, а оттуда уже две лестницы вниз.

– Хорошо, – кивнул я, – Пойдем. Только теперь держись за мной, ладно?

Я понятия не имел, кто на нас напал, но на этот раз точно не остатки банды Резникова. Экипированы так себе, связи, можно сказать, никакой – разве что мобильные телефоны. Да и действуют как дилетанты.

Однако недооценивать их все же не стоило. Даже с учетом сомнительного качества противников еще много. Одна ошибка – и кучки наркоманов с автоматами вполне хватит, чтобы отправить на тот свет и меня, и Алену. Я на всякий случай даже потянулся к резерву…

И только качнул головой. Чуда не случилось. Почти пусто – так, жалкие крохи. Проклятый Распутин, чтоб его черти в аду так да растак… Ладно. Нужно действовать.

В глубине души я надеялся, что налетчики банально закончились, но бдительности все же не терял. Толкнув дверь, высунулся, быстро огляделся и вышел в коридор, поманив Алену за собой. Вокруг было тихо, но я не расслаблялся, справедливо полагая, что эта обманчивая тишина в любой момент может взорваться стрельбой и криками.

Однако, вопреки опасениям, до конца лестницы мы добрались без происшествий. Я снова свесился вниз, никого не увидел и начал спуск, держа лестницу на прицеле автомата.

Третий этаж. Никого.

Второй этаж. Пусто.

Первый… Да ладно, неужели все действительно уже позади?

– Выйдем здесь, – я показал на двери пожарного выхода. – Лучше обойдем здание снаружи.

Бродить по коридорам физфака не хотелось. Кто знает, сколько еще боевиков там болтается? На улице как-то проще. К тому же стоит обогнуть здание – и мы на парковке. А там простор и верная «Волга», которая в одно мгновение умчит куда подальше от психов с автоматами… В общем, решено.

Я толкнул дверь пожарной двери, осмотрелся… Напротив – кирпичная кладка, слева – тупик с мусорными контейнерами, справа проход. Туда-то нам и нужно.

Продолжая держать автомат на изготовку, я пустился с крыльца, поманил за собой девушку…

И тут же врезался боком в стену, наполовину оглушенный. От удара ремень автомата лопнул, и железка отлетела в сторону. А сам я, пошатываясь, поднялся на одно колено… Только для того, чтобы снова свалиться, а заодно и проехаться на лопатках несколько шагов по замерзшим бетонным плитам.

Тряхнув головой, я кое-как восстановил поплывшую картинку и хмыкнул. Если до этого у меня были лишь смутные подозрения, то сейчас я окончательно убедился, что в нападении на физфак стоит не кто иной, как мой старый знакомый. Только он мог отправить на дело такого клоуна.

Сначала я разглядел длинные лакированные носы ботинок. Потом брюки из чуть поблескивающей ткани, огромную бляху на ремне и черную рубашку со здоровенным отложным воротником под распахнутой кожаной курткой. Из-под воротника выглядывала массивная золотая цепь, и примерно столько же металла сияло во рту свалившего меня чернявого коротышки, который будто сбежал со съемочной площадки очередного сериала про нелегкую жизнь кочевого народа.

Ситуация выглядела бы забавнее некуда… не будь она настолько поганой. Я валялся на холодных бетонных квадратиках, пытаясь собраться с силами, а Одаренный – между прочим, не ниже шестого ранга – готовился раскатать меня в блин.

Так себе комедия.

– Григорий Ефимович передает вам горячий привет.

Коротышка криво усмехнулся. Воздух вокруг его руки затрепетал и потянулся вверх, обретая форму длинного и чуть изогнутого лезвия. Интересно, это старший Распутин велел прикончить меня тем же способом, что я казнил его кровиночку, или просто так совпало?

– Не трудись, мы с ним еще сами встретимся, – прохрипел я. – Сына убил, внука убил, и до него доберусь.

Одаренный сверкнул глазами, шагнул вперед, замахнулся…

– Владимир!

Испуганный вскрик Алены прозвучал неожиданно – пожалуй, для нас обоих. Коротышка отвлекся всего на миг… Но мне хватило.

Подхватив Даром стоящий позади мусорный контейнер, я изо всех оставшихся сил швырнул его вперед. Посланник Распутина обернулся за миг до того, как металлическая громадина, разогнанная до скорости спортивного болида, впечаталась в него. Неуклюже взмахнул Саблей, пытаясь отвести удар… и с грохотом свалился, исчезая под грудой пустых бутылок, пакетов и скомканных бумажек.

Я вскочил, метнулся вперед, на ходу подбирая автомат, дернул затвор, и, когда коротышка отбросил контейнер, уже стоял над ним.

Длинная очередь практически в упор превратила голову несостоявшегося палача в кровавый фарш, а я все продолжал давить на спуск, пока затвор не лязгнул, становясь на задержку. Отстрелявшись, я зачем-то нащупал в кармане запасной магазин, заменил им опустевший и, только дослав патрон, повернулся к Алене.

Она стояла на крыльце, прижав ладони к побледневшему лицу, и выглядела так, будто никак не могла решить, что делать: плакать, звать на помощь, бежать… или все-таки грохнуться в обморок, как положено барышне благородных кровей.

Неудивительно. Такое не каждый день увидишь.

Приблизившись к Алене, я закинул автомат за спину и приобнял ее, успокаивая.

– Ну все, все. Нервничать будем потом, ладно? – проговорил я, осторожно поглаживая дрожащие плечи. – А сейчас пойдем!

Но торопиться, похоже, было уже некуда. В отдалении послышался вой сирен, и я усмехнулся. Как всегда – прибыли к шапочному разбору.

Почему в этом времени полиция постоянно опаздывает? Что в Пятигорске, что в Ростове, что здесь… Определенно нужно этим заняться в будущем. И я обязательно займусь. Только чуть позже – сейчас есть задачи и поважнее.

Например – разобраться с одним мерзким старикашкой.

Глава 4

Погода испортилась окончательно. Еще по дороге в Петергоф я успел заметить, что с неба потихоньку начинает сыпать, а теперь тучи в темном небе сгустились, снегопад усилился, а потом к нему присоединился еще и ветер, превращая ненавязчивые осадки в самую настоящую метель.

Которая словно пыталась спрятать следы того, что случилось здесь час назад, но почему-то никак не могла. Университетский городок на моих глазах превращался в сугроб, по бетонным плитам внизу стелилась поземка, а в воздухе до сих пор пахло порохом – даже снаружи, хотя воевать мне пришлось в здании физфака. И еще немного – озоном.

Впрочем, это мне наверняка уже казалось. Выброс энергии при работе мощных атакующих элементов, конечно, способен изменить молекулы кислорода, но все же не настолько, чтобы это было заметно. Скорее уж со мной играло собственное сознание, которое даже сейчас никак не унималось, пытаясь одновременно и проанализировать все события прошлого разом, и заглянуть в будущее. Как и любой сильный Одаренный, я в некоторой степени обладал способностями к предвидению, а, похоже, именно интуиция решила таким образом намекнуть на грядущее.