Не стой на Пороге

Изгрызенное по краям поле было чуть целее, чем у трупа. Словно круг сыра, переживший нашествие мышей.

Не мертв, но уже одной ногой.

Тонкие жгуты, похожие на гибкие вены присосались к ауре, на глазах высасывая из парня жизнь. Я проследила взглядом откуда они тянуться, визуализировала поле сущности.

Абсолютно черный сгусток.

Даже от взгляда на ее поле чувствую заметное притяжение. Она пытается втянуть мою ауру в себя.

Голодный кусочек чистого зла.

– Король духов Лоа Рэй, открой мне глаза, дай видеть границы и скрытое. Жертва – капля крови до полуночи. – пуговички кокосовой головы короля духов Лоа сверкнули.

Ощутив его согласие, как теплый поток энергии, на секунду прикрыла глаза, а когда открыла – мир изменился. Темными облачками клубились эгрегоры мертвых и духов Лоа на тумбочке, запертые в круги из соли, чтобы предотвратить их хулиганские выходки.

Теплым светом сияли мои артефакты. Сильнее или слабее в зависимости от оставшегося в них заряда. Отметив для себя пару почти потухших, решила найти время подзарядить. Но это все потом. А сейчас…

Взгляд черного существа в грязном рванье, с растрепанными волосами и бледно серой кожей ощущался почти физически. Он оценивающе скользил по мне, как покрытый слизью палец, будто выбирая лакомый кусочек, чтобы вцепиться. Склизкий, липкий и до мурашек мерзкий, он вызывал животное отвращение. Как у кота запах шоколада.

Я быстро нащупала в столике защитную свечу и вставила ее подсвечник с усиленной защитой для руки. Двухслойный. Верхний слой одноразовый и выкидывается сразу после применения. Эта форма надежно спасала меня много раз в самых сложных чистках. Ибо одна капля мимо – это вся работа насмарку и большие проблемы в жизни и для здоровья.

Прямо за спиной гостя колыхалась в воздухе размытая тень. От него к ней тянутся жгуты.

Чем дольше смотрю, тем яснее ее вижу.

Существо явно женского пола. Точнее минуту назад так было, но вдруг оно стало меняться, принимая более мужественный вид. Черты лица поплыли, удлинился нос, растянулись и истончились губы.

«Это же… Отец?» – не веря глазам, я сжала зубы, пытаясь сдержать резонный вопрос: «Какого фикуса?!»

Мгновение, и отец посерел, покрылся трупными пятнами, но в глазах по-прежнему стоял голод.

Существо прошептало:

– Это твоя вина. Ты не нашла, не спасла меня. Я мертв из-за тебя.

Засмотрелась на метаморфозы и упустила момент, когда присоски подползли ко мне вплотную. Вытянувшись жадными ртами, они, почти дотянувшись до края кроссовок, но наткнулись на защитное поле оберега и с противным писком на грани слышимости отдернулись. И секунды не прошло, как они вернулись. Собрались большим количеством ринулись прорывать защиту.

Я предупредила клиента, чтобы не рыпался, зажгла свечу, сжала в руке подсвечник и осторожно двинулась навстречу твари, продолжающей лепетать про вину и ответственность.

Мы ответственны только перед теми, кого вовремя не послали. А теперь стройся по одному и на выход! Все, кто не готов дать денег!

Вытянутые щупальца затягивались в свечу и сгорали, выстреливая снопы искр. Воск вобравший в себя негатив, ожил. Ручейками стекая с огарка, он пытался вырваться из подсвечника, дотянуться до края, заляпать, испачкать, отдать мне обратно все накопленные зло.

Повалил черный дым, фитиль искрил, извивался и скручивался, принимая диковинные формы, как воск плавясь. Будто живой, тек, стремясь обжечь нежную, бледную кожу, но я ловкими вращающимися движениями кистей, заставляла его оставаться внутри сосуда.

С каждым моим шагом существо отползало все дальше, пока не оказалась за дверью.

Дойдя до двери и распахнув ее, я поставила подсвечник на порог. Пинком откинув половик, обнажила под ним ряд из полудрагоценных камней всей ширине дверного проема. От края до края. Только в правом углу не хватало одного, чтобы замкнулась цепь. Я, тут же пристроила недостающий фрагмент на его законное место и, с ухмылкой погасив успокоившуюся свечу, закрыла дверь.

Клиент явно в беде. Связь настолько крепкая, что изгнанная из комнаты тварь жмется к двери и тянет щупальца, пытаясь вернуть кормушку, волнуя сигнализацию и расшатывая защитный контур комнаты. Ну, хоть «музыка ветра» звенеть перестала.

– Хрип! Он прекратился. Я больше его не слышу! – клиент поозирался, а после расслабился, с усилием выдохнув. Растекся на диване, как выброшенная на берег медуза.

Я поморщилась, подавляя желание распылить освежитель воздуха. С невозмутимым видом сев на диванчик, поставила перед собой на кофейный столик и снова зажгла свечу. Будет защищать от злого духа. Духа перегара.

– Меня зовут Дарья, и мои услуги не бесплатны. Рассказывайте. Как вас зовут? Где это подцепили? Как давно? Знаете, что это?

– Я – Михаил. Можно просто Миша. Я заплачу, только спасите. Не могу так больше. Подцепил? В баре… То есть, это моя бывшая. Она умерла и теперь преследует меня.

– Бывшие – они такие, могут и не такое… Был недавно такой случай… А, не суть. Она была вами одержима при жизни и решила забрать с собой? Сколько длились отношения? Когда умерла? Она с вами говорит или еще что-то? Как вы опознали в ней свою бывшую?

Михаил вздрогнул, сжался. Глазки забегали, перескакивая с предмета на предмет как непоседливые бабочки. Я ясно видела, что он что-то скрывает.

– Я… Нет, она не была мной одержима. Думаю… Мы только познакомились в баре. Вышли прогуляться и у нее случился припадок. Она умерла у меня на руках за считанные мгновения. Анафилактический шок. Просто вдруг опухла, захрипела и упала. Я поймал ее и положил на скамейку… Она уже перестала дышать. Я даже не успел вызвать скорую.

Михаил с опаской покосился на меня, словно проверяя реакцию на свои слова. Но я смотрела на и одновременно сквозь него, периодически кивая. Я прислушивалась к потокам. Мне это тяжело дается, но если я максимально сосредоточусь, то могу почувствовать, когда мне врут. К сожалению, с полуправдой это не работает.

– Вы уверены, что это она вас преследует?

– Абсолютно. Она мне снится. Я постоянно слышу ее хриплое предсмертное дыхание. И она винит меня в своей смерти. Шепчет. Раньше только во снах, но сегодня услышал наяву.

– Знаете, то, что вас ждет за порогом, слишком сильно для души свежей покойницы… Вы помните имя, фамилию, отчество? Есть фотографии?

– Только имя. Татьяна. Еще есть ее номер телефона.

– О, как удачно.

Умеючи, дело минуты по номеру найти Татьянин аккаунт в мессенджере и выудить фотку с аватарки. Закрыв глаза, я сосредоточилась на энергетических полях девушки и монстра за дверью. А разглядев, хмыкнула, уверенно заключив:

– Это не она.

– Нет, это точно Таня. – помотал, а потом кивнул головой клиент, указав пальцем на фото.

– Это девушка с фото может быть вашей Таней, но она точно не та штука, что сейчас скребется за дверью.

– Что вы имеете в виду?! – Михаил вскочил, сжав кулаки и испуганно оглядываясь.

– Поле не сходится. – посмотрев в его выпученные от удивления глаза я вздохнула, – Энергетическое поле или по-другому аура, у сущности что вас преследует и Татьяны разные. И… Ваша девушка, судя по рисунку, еще жива. Поздравляю.

– Жива?! Как? Вы что-то путаете. Я проверил дыхание и пульс. Их не было.

– Понятия не имею. Но она достаточно жива, чтобы иметь энергетическое поле. Вот только… Кажется, она в коме. Пойду посмотрю.

– Пойдете?! Куда? Вы знаете, где она?!

– Почти все коматозники застревают в Лимбе. Исключения бывают, но редко и при особых трудно воспроизводимых факторах.

Я переставила подсвечники на ближайшую тумбочку и с помощью Михаила, освободила центр комнаты. Сняла с шеи бусы из разноцветных полудрагоценных камней, аккуратно разложила их на полу по кругу диаметром примерно метр. Уселась в центре, поджав под себя ноги и поставила подсвечник со свечой перед собой. Строго посмотрела на сгорбившегося у стены Михаила и предупредила:

– Небольшие правила техники безопасности. Не пытаться меня будить, трясти и звать, если не вопрос жизни и смерти. В круг не входить, это опасно в первую очередь для вас.

– Чем это опасно?

– За вами уже ходит одна дрянь. Вполне реально подцепить для нее компанию. Если нет больше вопросов, начнем.

Устраиваюсь удобнее, прогоняя мысль, что стоит завести подушку на случай таких ритуалов, и сосредотачиваюсь на свече. Шепчу:

– Я призываю Стража. Если ты здесь, подай мне знак.

Огонек с готовностью подпрыгнул.

– Страж, сохрани границу, огради внешнее и внутреннее от смешивания. – я подняла взгляд на жителей тумбочки-изолятора и позвала, – Рэй!

Голова короля духов Лоа весело сверкнула с тумбочки пуговкой-глазиком в ответ. Как будто весело подмигнула. Сегодня для него удачный день. Давно у меня не было столько ритуалов его профиля.

– Рэй, открой путь, проведи мою астральную проекцию в Лимб и помоги найти Татьяну, если она там есть. В жертву принесу три капли крови.

Пластмассовые глазки на кокосовом лице обиженно потемнели.

– Мало? Тогда плюс две сигариллы до полуночи. Согласен?

Ощутив удовлетворение духа, я закрыла глаза.

– Лимб!

Досчитав до десяти, я открыла глаза в междумирье. Терминал на границе между здесь и там. Серая, идеально кубическая комната три на три метра. В центре комнаты – деревянная стремянка, прямо под крышкой люка.

Я почувствовала движение за спиной и резко обернулась. Никогда точно не знаешь заранее, с чем столкнешься, пересекая Границу. Черный дым из щели в углу стелился по полу, медленно принимая форму человеческого тела. Рост два метра или чуть выше, длинные руки и ноги. Я столкнулась взглядом с черными глазами, отливающими красным, и вежливо поклонилась, не отводя взгляда. Как на татами. Нельзя отводить глаза от противника. Чревато.

– Давно не виделись… В этой форме.

– Не так уж давно. Но можно было бы и почаще навещать старика. – Рэй усмехнулся, оскалив крупные желтоватые зубы, чем навеял мысли о том, что даже духу курево портит зубы.

– Какой же ты старик? В свои несколько сотен лет ты еще о-го-го!

– Ох, милая, мне больше. Намного больше, чем ты знаешь, но ты же не мой возраст обсудить пришла? Прошу, – дух протянул полупрозрачную руку, указывая на стремянку.

– Неужели вход каждый раз должен быть похож на испытание?

– Радость моя, со всеми удобствами сюда попадают только застрявшие на Границе души. Неопределившиеся. А ты крадешься через черный ход.

– Стремя-я-анка, длинная стремя-я-анка, наших встреч с тобой лютый геморрой… – протяжно тянула я под хихиканье Рэя, карабкаясь вверх. В голове проносилось: «Знает ли дух, что я побаиваюсь высоты?» Не то чтобы я сильно боялась именно оказаться далеко от земли. Скорее, меня ужасала мысль случайно навернуться и размазаться по ней тонким слоем. Не поэтому ли вреднюк выбрал именно этот вход? Он любит наблюдать за суетой. Или даже создавать ее из ничего. Как и все посетители тумбочки-изолятора. Имея возможность заглянуть в наш мир, окруженные солевым кругом, они не могут внести нотки хаоса в мои серые будни. И слава за это богам, всем вместе взятым.

Стремянка покачивалась и скрипела. Деревянные ступеньки казались скользкими и хрупкими. Явно не заслуживающими доверия. А, вот, люк на удивление вызывал уважение лаконичной формой и монументальным видом.

– Закрыто. Нужен ключ. – только приблизившись вплотную и попытавшись открыть, я заметила, что мне кое-чего важного не хватает.

– Оу, – дух захлопал в ладоши, – ты заметила! Возможно этот? Не хочешь спуститься за ним?

Оглянувшись, я увидела, как Рэй сидит на полу в метре от стремянки и игриво подбрасывает ключ. Хотелось действительно слезть и больно стукнуть. Но это было бы бессмысленно. Боль эгрегорам неведома.

– Дай мне этот чер… – начала я, но тут же заткнулась.

– Но-но-но, умница. – дух погрозил пальцем, – Не нужно мне тут конкурентов. Не называй имя сущности всуе, а то явится.

Жестом показываю, как застегиваю воображаемую молнию на рту и машу протянутой рукой, требуя ключ. Баш на баш. Я не призываю, никаких других духов в наш скромный тэт-а-тэт, а он перестает вести себя как гремлин. Все честно. Король Лоа рассмеялся и бросил в меня ключом. Я чудом его поймала, едва не навернувшись с лестницы и, открыв люк, вылезла под напутствие духа:

– Ты ограничена только своим сознанием.

Дух, смеясь, распался на клочки дыма и растаял. Последними исчезли оскаленные в улыбке на все тридцать шесть желтоватые зубы и сверкнувшие алым глаза. Показушник. Косплей под Чеширского кота – это слишком заезжено. Да и тут больше бы подошел белый кролик.

Лимб – унылое место.

Жуткое, но унылое. Не люблю здесь бывать. Землю не видно. Не уверена, что она вообще здесь есть. Если кто-то когда-то мечтал прогуляться по облакам – это, то самое место. Но есть одна маленькая неприятность особо крупных размеров. Эти облачка плотоядны или, точнее, энергоядны. Крадут чувства, силы и память. Маленькие ватообразные вампирчики. Еще они живо откликаются на сильные эмоции. Подстраиваются под мыслеобразы жертвы и дарят поистине красочные галлюцинации.

Без проводника душ найти Татьяну было бы почти невозможно. Открывающий пути Король Духов Лоа Рэй – один из лучших вариантов и, как всегда, не подвел. Выбравшись из люка, я заклинила крышку брелоком в форме серебристой черепушки. Несмотря на хрупкий вид и размер не больше фаланги большого пальца, он вмещал в себя дух-зомби и был достаточно крепким, чтобы удержать проход или даже отбиваться в случае чего. Этот искусственный дух глуп, безэмоционален и поэтому стопроцентно надежен. Приказав ему охранять вход, я огляделась. Девушка, замершая в трех метрах от входа, меня не заметила.

Татьяна.

Белизна вокруг слепит и жжет глаза. Слезы льют ручьями, смешиваясь с тушью, становясь ядреной смесью, только сильнее раздражающей глаза.

Как же щиплет!

В такие моменты жалеешь, что не носишь, по примеру старших поколений, платочек в кармашке. Кое-как вытерев лицо изнанкой футболки и, огляделась.

Ноги исчезали из виду на уровне колен в белом тумане будто ватой обволакивающим меня со всех сторон. Изгибаясь, дразня он принимал разные формы. Я боялась сделать шаг, не видя, что под ногами, но чем дольше оставалась на месте, тем больше впадала в панику.

Где я? Как тут очутилась? Последнее, что помню – анафилактический шок. Борясь за жизнь, я проталкивала через опухшую гортань живительные молекулы кислорода. Веки и щеки раздулись сдавили стальными тисками слезящиеся глаза. Тело отказывалось двигаться. Слушая удаляющиеся шаги, я надеялась, что Миша побежал за помощью.

Я верила в это до последнего мгновения сознания, сдерживала гневные мысли и эмоции. Но на краю сознания звучал голос, шептавший, что Михаил бросил меня. Что он испугался и убежал. А я – дура, если поверила первому встречному в баре. Этот голос кричал и проклинал его, меня, всех! Но я заглушала его, вдавливала обратно в тот угол, из которого он выполз и старательно делала вид, что его не слышу. Но когда я не дождалась помощи и погрузилась в наполненную агонией тьму, последнее, что я услышала – как этот голос насмешливо прошептал:

«Ты правда ждала?»

И где я теперь? Умерла? Именно так выглядит посмертие атеистов? Просто растворяются в белом тумане? Даже не в сиреневом. Довольно убогий конец.

Я не знала проходят часы или дни. Я то замирала и вглядывалась вдаль, то брела, надеясь, если не дойти до конца, то хотя бы провалиться сквозь густую вату тумана. Интересно, так ли ощущали себя древние мореплаватели, которые, уверенные в том, что Земля – плоская, отправлялись к краю Земли? Но в итоге долго блуждали на своих ненадежных суденышках по глади морской. Теряя счет времени и надежду найти этот Край и вернуться. Думали ли они так же, как и я сейчас, что если я не найду края, если слишком долго буду смотреть в эту непостоянную, переменчивую бездну, то, возможно, и сама стану ее частью? Забытой, потерянной в этом безвременьи.

Иногда на меня накатывала апатия и я падала прямо на невидимую поверхность. Лежала, смотря вверх или размахивала руками и ногами, в надежде сотворить облачного ангела. Я же на облаках? Значит, снежный стал облачным! Или, лежа лицом вниз, я пыталась что-то разглядеть. Но даже на расстоянии носа я не видела поверхность по которой иду.

Чтобы не сойти с ума и отвлечься от молчаливой, удушающей белизны вокруг, я кричала, пела, читала стихи. Пыталась спать. Это было труднее. Стоило закрыть глаза, как меня поглощал иррациональный страх, мне казалось, что, когда я не слежу за туманом, он следит за мной. И только одна мысль билась в моем нетвердом сознании: «Это же не может длиться вечно?»

Однажды я заметила, что не погружаюсь в туман, а растворяюсь в нем. Было не больно, я вообще перестала что-либо чувствовать, кроме страха, который медленно пропитывал липким, тягучим ядом мою душу.

– Татьяна, как ты тут?

Хлопок по плечу как будто разбудил меня. Туман отступил, будто спугнутый стервятник с жертвы его гастрономических интересов, обнаружив, что та еще подает признаки жизни. Тело обрело былую целостность и плотность. Я несколько раз хлопнула по ногам, чтобы удостовериться, что все конечности все еще при мне.

Обернувшись, я впервые за долгое время увидела яркие цвета. Девушка лет около двадцати пяти. Одета в оранжевую футболку, синие джинсы и черные кроссовки. Кривой хвостик темных, волнистых волос. Сначала я обрадовалась, что теперь не одна буду блуждать в тумане, но тут до меня дошло. Она позвала меня по имени! Она знает меня? Но я ее впервые вижу.

– Кто ты? Где я? Что со мной только что было?

– Это Лимб. Слышала о таком? – с ухмылкой ответила девушка в джинсах и футболке.

– Чистилище?!

– Ну… Можно назвать и так. КПЗ перед Раем, Навьим царством, Аидом… Сомневаюсь, что Вальхаллой, – вдруг, наморщила лоб и постучала указательным пальцем по переносице в задумчивости, поймав мой недоуменный взгляд, она поспешила уточнить, – Так как туда отправляют валькирии души павших воинов без остановок по-пути и другая система очистки… Хм… О чем это я? Ну, думаю, суть ты уловила. Здесь души очищаются для последующей отправки в место ожидания реинкарнации. Во многих религиях оно есть так или иначе. Лимб, Чистилище, Стикс, Желтая река… И конечный пункт у разных людей – разный. Тут уж, как повезет. Точнее, какой эгрегор признает человека своим. Смотря чего в нем больше, туда и отправится.

– Я мертва? Кто ты? Прости, но сомневаюсь, что ангел будет одеваться в джинсы, кроссы и футболку. – я скептически приподняла бровь и скрестила руки на груди.

– А будь я в хитоне, сошла бы за ангела? – девушка рассмеялась. – Я не ангел. Простая среднестатистическая ведьма! Дарья. Прошу любить и не жаловаться. Кстати, осторожнее тут с мыслями, они могут материализоваться, заблудишься в своих фантазиях и не заметишь, как твоя личность растворится.

– Но я ничего тут не видела, кроме белого тумана… До твоего появления.

– Однако… – ведьма удивленно приподняла брови, – Видать, убогая у тебя фантазия. Не обижайся, это и к лучшему.

Стало обидно. Я поморщилась, но сдержалась, не став спорить.

– А Ад? Он существует?

– Еще как. Все существует, в том или ином виде. Ад – для тех, кого не очистить так просто. Со сложной, многослойной функцией очистки и фильтрации. Для накопивших за жизнь о-очень плохую карму.

– Я умерла?

– Нет, пока нет. А если не будешь тупить, то точно нет. Главное – не иди на свет, там встречный поезд.

– Не смешно… – шутки ведьмы начинали раздражать. Но я, сжав кулаки, подавила эмоции. Ведь, Дарья – мое единственное спасение. Пусть и со странным чувством юмора.

– А я и не смеюсь. М-м… Почти… Ты помнишь, как здесь оказалась?

– Да. Анафилактический шок. Этот придурок Михаил подлил мне аллерген… Я отрубилась на смотровой площадке. Задохнулась…

– Судя по твоей ауре – твое тело еще живо. Я помогу тебе вернуться, но мне нужны ответы. Ты злишься на Михаила?

– Да я его прибить готова! Идиот! Говорила же – у меня аллергия на спирт. А этот долбодятел самонадеянный решил, что самый умный, и подлил мне мартини. – Вспоминая тот день, я буквально пузырилась от негодования, – Внебрачное дитя идиотизма и геморроя!

– Стоп-стоп! Верю! Похоже раскола не произошло, и обе части души на месте. – Ведьма аж отшатнулась от всплеска моего негодования.

– Что? А могло быть иначе? – ужаснулась я.

– Всякое случается… – пожала ведьма плечами, – Значит, это точно не ты…

– Что «не я»?

Серые глаза ведьмы разглядывали меня, будто разбирая на атомы и просчитывали варианты. Жуть! Не так страшно, как наедине с туманом, но все же. По коже пробежали мурашки и я вздрогнула.

– Тогда вопрос. У тебя бывали странные сны? Или ты жила в квартире, где кто-то умер? Может, любишь гадать между зеркалами или долго стоишь на пороге?

– Сны! Да, у меня были странные сны. У меня в последнее время частенько бывает ночной паралич. Почти каждую ночь. Сначала снилось, что кто-то следит за мной. Я ощущаю его внимание каждым миллиметром кожи. Словно, меня завернули в мокрое, холодное, колючее невидимое одеяло. Чувствую, но ничего не вижу и ничего не могу сделать. А потом в снах появилась незнакомая мне женщина. Мой психолог говорит, что это от стресса и переутомления. Нужно развеяться, завести знакомства, получить новые впечатления и все пройдет. Что я зациклилась на своих переживаниях, визуализирую и демонизирую в виде той женщины…

– Так, про женщину поподробнее! – взгляд ведьмы стал сосредоточенным, серьезным, цепким Глаза словно превратились в стальные сверла, готовые пронзить меня насквозь и добраться до истины. Все ее тело сжалось, выдавая готовность к драке, будто гончая, почуявшая след добычи и начинающая преследование.

– Ну… Потом мне начало снится, как я просыпаюсь, но не могу двинуться. Лежу в кровати и единственное, что двигается – глаза. Тут из темного угла… Или из-за двери, как-то даже из шкафа! Выскальзывает черноволосая женщина в сером, словно пыльном, платье и подходит ко мне. Все ближе и ближе с каждым сном. Шепчет, что я зря съела пирожное или булочку. Что мой излишек веса – эта моя вина. Что меня из-за этого никто не любит. Знаешь, рассказываю, и это кажется таким бредовым и смешным. Но во сне эти обвинения, как ледяной комок в горле, душит, колит, не дает вздохнуть. Все чаще я вижу сны, как я обедаю с мамой. Сначала все хорошо. Но потом все, как по щелчку, меняется. Кровь заливает тарелки, в которых плавают куски мяса. Живого. Извивающегося в предсмертной агонии. А мама, жутко улыбаясь, превращается в уродливую, черноволосую женщину и начинает вылавливать кусочки, впиваясь в них длинными острыми когтями. Кровь брызжет в разные стороны. Заливает ее, меня, стол, стены… Все вокруг! И она начинает ругать меня за обжорство. Угрожает убить и сожрать… Я хочу отрицать, ведь, я это не ела! Но, вдруг, вижу, что мои руки тоже залиты кровью, а во рту извивается мясо. И я замираю в ступоре. Не могу ни проглотить, ни выплюнуть. И с каждым сном ощущения все явственнее. Я задыхаюсь и плачу во сне. Мой психолог говорит, что это подавленные эмоции ищут выход. Что нужно расслабиться и принять себя… Но я не могу, не могу больше эти сны выносить! Это так ужасно… – у меня навернулись слезы на глаза.

– Оу, только не плачь. Не плачь. Я не умею успокаивать. Если подумать, то разве это не забавно? Злой дух вышел из шкафа. Какой поразительный духовный рост… – ведьма утешающе похлопала меня по плечу и тут же с ухмылкой подмигнула. – Тогда остается только один вариант. А если я скажу, это что злой дух привязался к тебе и счастливо питается твоей жизненной энергией?

– Что за бред? Дух?

– Оглянись вокруг, посмотри назад, духи с нами связаться хотят… – пропела Дарья и я усомнилась в ее адекватности, но она тут же посерьезнела, – Вспомни, где ты и что тебя окружает. Да и сама ты уже почти дух. До того, как придумали название «сонный паралич», таких теток из снов называли ночными ведьмами, и объединяли под одним именем Мара. Эти сущности, жадные до человеческой энергии жизни, охотятся во снах, затягивая человека на свою территорию. Они привязываются, когда видят слабину. Психотравму или зацикленность. Находят место, к которому можно присосаться и используют жертву. Выпивают до последней капельки. В чем-то психолог твой прав. Если перестанешь рефлексировать, то Мара отстанет. В идеале. Но в реальности… Чем сильнее ты страдаешь, тем ты вкуснее, а она сильнее. Ослабить, расшатать, перегрузить эмоциями и отключить защиту – это способ воздействия таких, как она.

– Меня преследует злой дух? – Между лопатками зачесалось. Захотелось отрастить глаза на затылке, чтобы убедиться, что за спиной никого нет. – Как это связано с тем, что я здесь? Я сплю? Лимб – это ее мир?

– Нет. Сюда нет ходу злым духам. Ты не спишь. Ты в коме. Я помогу тебе вернуться в тело. Но мне нужно, чтобы ты доверилась.