Не стой на Пороге

Теперь увиденное казалось бредом больного воображения. Он даже стал гуглить «бывают ли галлюцинации при физическом перенапряжении», но нашел только, что это признак повреждения мозга и совет обратиться к врачу…

Александр запретил мозгу продолжать об этом думать. Хватит с него впечатлений сегодняшнего дня. Завтра. Все завтра.

***

Утро началось под песню будильника The Kinks «A Well Respected Man».

Александр никогда не отключал будильник до выхода из дома, отсчитывая по количеству повторов сколько ему осталось времени на то, чтобы собраться и успеть на работу. С опаской переступая порог комнаты, подсознательно он боялся снова увидеть монстра. Но ничего не случилось. Никаких пугающих шорохов, теней и прочего.

Приснилось.

Точно же? Наверное, вчера так умаялся, что просто свалился без сил, поэтому не помнит, как заснул. И… Сон был такой реалистичный…

Пора собираться. В чем бы сегодня? Надо торопиться, джинсы на стуле у кровати…

Тень!

Возвращаясь в комнату, Александр краем глаза заметил новое темное пятно на косяке. Тень в форме ладони с растопыренными пальцами. Нечему ее отбрасывать. Но как будто кто-то невидимый ухватился за створ двери. Невидимый, но свет через него не полностью проходит, преломляется, показывая четкие контуры.

«Мне это кажется, кажется, кажется, кажется, кажется… Со страхами надо бороться! Что за бред? Не может такого происходить, просто не может! Сейчас я подойду и увижу, что это просто тень. Самая обычная. От стула или узор от штор или еще какая фигня так…»

Шаг, еще шаг. Александр почти крался на полусогнутых. Музыка успокаивала. Как под такую песню с кем-то что-то может случиться? Для храбрости шепотом подпевая, он пытался удержаться на грани нормальности и реальности мира.

Медленно протянул руку и коснулся этой странной тени. Увидел, что, когда перекрыл доступ света к ней – она исчезла. Даже почувствовал долю облегчения. И тут же чуть не завопил от резкой боли. Пятно перетекло с створа двери к нему на руку, крепко сжало, вонзив невидимые когти так, что выступила кровь, и резко дернуло, пытаясь утянуть в проем двери.

– Нет! Отпусти!!! Господи боже! Нет!!!

Он кричал и вырывался, пытаясь упираться, но медленно сантиметр за сантиметром рука проходила сквозь проем. Ладонь уже почти вся там. Очертания пальцев начали расплываться, как будто он опустил их в воду. Александр судорожно цеплялся за косяк двери. Он не знал, что будет, если оно его затащит к себе. Но был уверен, что ничего хорошего.

В этот момент тварь появилась, первое, что Александр увидел – это глаза. Черные и безумно голодные они следили за ним. Он уже встречал такой взгляд раньше. У стаи голодных собак, чуть не загрызших его в раннем детстве. Казалось, под этим взглядом, он уже начал предварительно перевариваться, не попав еще в желудок монстра. Он только сейчас это заметил, как та тень, что затягивала его в коридор постепенно увеличивалась, темнела и становиться плотнее. Да. Теперь он видит. Эти голодные глаза, спутанные черные волосы, серая, дряблая кожа и острые гнилые зубы, сверкающие в темном провале рта. Теперь. Когда правая рука погрузилась уже по локоть.

Тварь широко усмехнулась, она держала его правую руку только одной когтистой, сморщенной лапой с изломанными желтыми когтями, которые сейчас впивались в его плоть с такой силой, будто стараясь прорвав, погрузиться под кожу, воткнуться в мясо и соскрести его с костей. Ранки уже не просто кровавили, алая жидкость текла мелкими струйками, заливая пол.

Уже натекла небольшая лужица, но линолеум оставался чистым. Эти пятна, как и часть его руки находились за порогом, но и не коридоре. Тварь, кровь, его рука… Все это рябило. Как отражение в воде на ветру. Вроде оно вот, рядом, но зыбко и будто ненастоящее.

Александр вдруг осознал, что эта тварь пытается затащить его в иное место и граница – порог. Если она его затянет к себе. То, что его ждет? Он исчезнет? Навсегда? Из закрытой квартиры. Не оставив ни малейшего следа, где его можно найти и спасти. Лишь царапины на косяке двери, ведущей из комнаты в коридор, на которые никто не обратит внимания.

«Что? Что оно делает?»

Кровь застыла в жилах, мурашки бежали, стуча по телу как маленькие градинки.

Тварь, насмешливо скалясь, ласково провела второй рукой по его руке. Кажется, что когти лишь слегка касались кожи, но от локтя до кисти остались длинные, глубокие царапины. Глядя ему в выпученные от ужаса глаза, Садако начала медленно склоняться над его рукой, вытащив черный, покрытый зелеными язвами язык. Лизнула. Довольно провела окрашенным в красный его кровью языком по зубам. Александра затошнило. Он не думал о бактериях и возможной инфекции, просто оно дотронулось этим до его руки! Этим! Он с усилием сглотнул появившийся в горле горький твердый комок.

Тварь снова так же медленно, напоказ, начала склонятся над его рукой, растянув рот в жуткой ухмылке.

«Она играет со мной!»

Густая, белесая слюна стекала тонкими ниточками из приоткрытого рта на свежие раны. Существо открыло рот, стараясь растянуть пошире.

Сейчас укусит!

Александр рванулся, еще, сильнее, изо всех сил. Смог упереться коленом в стену, рядом с дверью. Тварь крепко держала его, вцепилась в его руку и второй лапой, злобно скалясь и тонко противно визжа.

Держась обеими ногами и свободной рукой в стену по обе стороны двери. Александр рванулся.

Еще! Ии!..

И упал на ковер спальни, крепко прижав к груди пострадавшую конечность. На грани сознания он слышал, что будильник все так же продолжает играть песню про «Многоуважаемого человека» выводя солнечно-уютный припев.

И он так хорош

И он так замечателен

И он так здоров

И телом, и душой

Он – многоуважаемый человек в городке

Совершает прекрасные деяния так предусмотрительно.*

Но все, о чем он думал:

«Это смотрит на меня, оно стоит, оперевшись на косяк и смотрит. Оно пыталось меня сожрать!»

***

Тварь рвалась к Александру, царапая невидимую границу когтями, но не могла перешагнуть порог. Наблюдая за ее безрезультатной борьбой, он медленно приходил в себя.

А после пораженно замер, обдумывая пришедшую в голову мысль. Получается… Она не всесильна? У нее есть какие-то ограничения? Знай своего врага и сто битв будут без поражений. Если она не может пересечь границу между коридором и спальней, значит? Какие могут быть варианты, черт ее дери? Она как вампир нуждается в приглашении? Или что? Или как?!

И тихо. Явно же, при такой активности тварь должна издавать звуки. Рот у нее раскрыт, лапами машет. Но ни звука. Ни малейшего.

«Блин. Рука!»

Стоило ему отойти от шока, и чуть шевельнуться, как раны напомнили о себе. Нужно промыть и перевязать. Но дверь в ванную, прямиком за спиной твари в конце коридора.

«Что делать?»

Он вытер руку пижамной футболкой и обмотал, стараясь прекратить кровопотерю стащенной с подушки наволочкой.

«Будет ли заражение? Или бешенство? Какие последствия могут быть от слюны сверхъестественной твари? Черт! Что же делать? Нужно выбираться».

Существо видимо, осознало, что так просто она не прорвется. Остановилось и присело у порога на корточки. Странным образом напоминая Александру гопника. Только бандиты хотят отжать всего лишь деньги, эта же жаждала полакомиться свежим мяском александрятины. Но ни им в суровые девяностые, ни, тем более этой неведомой зверушке он поддаваться не собирался.

«Не на того напала!»

Вскочив, Александр ринулся к окну. План спасения был смутный. Про себя рассуждая, что нужно оценить расстояние до наружного блока кондера соседа. Перелезть через подоконник, постараться добраться до крепежей, удержаться на ненадежном на вид чуде техники и постучать в окно. А потом?

«Дай бог, кто-то дома и пустит, если нет – выбить стекло. Как потом объяснять случившееся – ума не приложу… Но сейчас главное – выжить».

Придвинув стул, Александр взобрался на него и уже поставил ногу на подоконник, как задумался.

«В тапках лезть или нет? В чем сцепление с поверхностью будет лучше? Резиновые пляжные сланцы или босиком?»

Лихорадочно соображая, Александр замер, разглядывая обувь.

Пошаркал по подоконнику.

Заключил, что у подошвы с поверхностью сцепление отличное, но слабое крепление к конечности смущало. Решив попробовать так, а позже, если будет мешать – скинуть, он подтянулся за ручку окна, собираясь окончательно взгромоздиться на подоконник. Молясь, чтобы все детали плана выдержали его вес.

Но тут перед глазами Александра, возникла легкая дымка в воздухе, густея на глазах она принимала все более явные очертания. Монстр будто продавливал себя сквозь мелкое ситечко в наш мир. Еще толком не материализовавшись он протягивал когтистые костлявые лапы, пытаясь схватить, удержать жертву на подоконнике.

Александр понимал, если твари это удастся, то ему точно каюк. Оттолкнувшись и спрыгнув на пол, пошатнулся и чуть не рухнул на порог. Но оглянувшись и увидев радостно распахнувшую объятья тварь, сумел сгруппироваться и остановиться буквально в десяти сантиметрах от входа.

«Еще чуть-чуть…»

Александр схватился за голову.

«Неужели подоконник, как и порог комнаты заняты тварью? Значит дело не в дверном проеме и проклятом турнике, с которого весь этот бардак начался? Эта комната! Может умер тут кто или призывал какую-то дрянь, которая, теперь скалясь, пускает слюни, ловко перемещаясь между проемами окна и двери, почти моментально, будто телепортируясь, стоит подойти поближе к опасному месту».

– 

Ууу, тварь! Крови моей хочешь?! Подавись! – разозлившись, он швырнул мятую, испачканную футболку прямо ей в мерзкую харю и не сдержал удивления, – Чтоб тебя?

Футболка со свистом пронеслась сквозь нее. Прямо через голову и, шлепнувшись о стену, сползла на пол. Тварь может касаться только живых объектов? Неживые могут проходить насквозь? Или как? Дело в скорости пересечения опасного участка?

Александр на пробу бросил в нее тапок. Снова пропустила снаряд. Он плюхнулся поверх футболки.

«Продолжаем эксперимент».

Взял со стула ремень и стеганул наотмашь. Мимо! Тварь в ответ сгорбилась и беззвучно зарычала.

«Насколько она разумна? А если?».

Мысли Александра прервал звонок телефона. Схватив трубку и едва взглянув на экран, он застонал.

Что сказать начальнику, когда опоздал на работу уже на час и скорее всего сегодня не придешь? Определенно именно то, что Александр решил сказать сейчас:

– Алло, Тимофей Степаныч?.. Не смогу сегодня выйти. Шел на работу, напала собака и разодрала руку. Пойду в травмпункт. И отгул на несколько дней возьму… Спасибо!

Александр подумывал попросить о помощи. Позвать сюда. Но быстро передумал… «Кто из коллег или начальства тут может что-то сделать? Тут… Экзорцист, или как там его, нужен. И ведь, еще недавно ругал дочь, что увлекается таким. А оно вон, как оказалось. Знает ли она выход? Придумает что-то? Никогда не верил в подобную муть, когда узнал, какую она выбрала для себя профессию, вообще устроил скандал. Может, это повод помириться? Или хотя-бы попрощаться…»

Ненадолго задумавшись, Александр решился и набрал номер. После нескольких гудков из трубки донесся холодный женский голос:

– Доброго. Кто?

– Дашуля, милая, это папа.

– У меня нет отца, ушел за хлебом и спекся. Чего хотел?

– Не говори так, я не хотел тогда, чтобы так вышло. Но ты знаешь, твоя мама…

– Моя мама двадцать лет меня воспитывала в одиночку! Не тебе ее судить. Ты бросил не только ее, но и меня. Что ты хотел? Обсудить долг по алиментам? Не нужно. Ты не был с нами тогда, не нужен мне и сейчас. Будем считать, что незнакомы. Не нужно мне больше звонить. Мой телефон в объявлениях не для тебя указан.

– Доченька, у меня проблемы. Ты бы не могла подъехать? Я все тебе объясню.

– А по телефону не можешь?

– Это трудно описать, боюсь, что ты мне не поверишь. Я сам верю с трудом. Но все очень серьезно. Одна ты у меня и мне очень нужна твоя помощь.

– Вечером. Я смогу быть только вечером. У меня клиенты. Адрес?

– Ладыгина пять, третий подъезд, четвертый этаж, триста сорок первая квартира. Пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь.

За разговором Александр не заметил, как тварь исчезла. Обернулся, а ее уже нет.

«Куда это чудо-юдо могло деться?»

Подойдя к двери, после внимательного осмотра Александр все же заметил неровную тень на краю порога. Толщиной с палец, в углу.

«Ха, обмануть меня решила? Думаешь, я дважды попадусь на один и тот же трюк? Держи карман шире!»

Александр отошел, удобнее устроился на кровати и приготовился ждать.

***

Прошло пять часов.

Александр думал о том, как же адски хочется жрать. И не только. Приспичило в туалет – сил нет. Но сидя весь день и наблюдая за коридором, заметил одну закономерность. Муха. Она летала свободно из коридора в комнату.

«Тварь интересуется только дичью покрупнее? Или дело в скорости пересечения? Ведь и со мной все было нормально, пока я не задержался на пороге? Вывод? Каждый с детства знает, что нельзя стоять на пороге, разговаривать и передавать вещи. Чаще всего мы привычно избегаем останавливаться на них. Но если бы такое случалось часто, то кто-то бы уже это заметил и пошли слухи? Но кроме смутной древней приметы никаких упоминаний. Почему нельзя? Особенно везучий тут я? Или косяк? Или дом? При учете, что у Ивана так же установлен турник – дело именно в этом косяке или во мне. Или в косячном мне. Но такой грех за собой я что-то не припоминаю. С другими дверными проемами подобное со мной не случалась. Тогда не во мне? Какие звезды сошлись, чтобы привести меня к подобному результату? Допустим, спустить в окно я еще бы мог. Но уж точно, срать с подоконника не сяду. Нужно что-то делать. Не то, что два часа, даже час я так уже не протяну».

Александр, спрыгнув с кровати, поприседал, размялся. Попытался помахать руками, но тут же скривился от дергающейся боли в руке.

«Черт… Рискну! Лучше умереть стоя, чем жить обосравшись».

Разбежался и прыгнул.

Удалось!

В первую очередь Александр рванул в санузел. Облегчить душу и тело, так сказать. После достал бутылочку с перекисью, бинты и занялся обработкой ран.

От перекиси уже подсохшая корочка сошла, и кровь снова выступила. Но, подумав, что, возможно, так будет даже лучше. Точнее понадеявшись, что вся грязь присохла сверху и из раны вымылась.

«Пока сойдет. Нужно будет сходить в больницу, придумать еще как объяснить метод получения такого странного ранения. Больно, блин. Обматывать бинтами такой длины порезы то еще удовольствие. Особенно одной рукой другую».

Чтобы уменьшить снова начавшееся кровотечение, Александр поднял руку выше груди и облокотился на зеркало в ванной, как раз, над раковиной.

«Достаточно одного испачканного кровью ковра в комнате, пижамы и стены отпечатком от брошенной футболки».

Борясь с путающимися бинтами, в попытке правильно обмотать вокруг пострадавшей конечности, Александр не заметил, как его отражение неуловимо начало меняться. Губы растягивал неестественный оскал, глаза с жадностью оглядывали тело, а тень из глубины зеркала постепенно наползала, скрывая под собой тыльную сторону ладони.

Дарья.

Ехала к отцу и чувствовала себя дурой. Что такого срочного и секретного произошло, что нужно было встретиться лично, причем сегодня? Задолжал кому-то? Его обложили коллекторы, он не может приехать сам?

Уехать-то у него отлично получилось. И, вот, двадцать лет спустя, нагулявшись, этот великовозрастный «Д'Артаньян» решил появиться. Сначала попытался снова подкатить к матери, но получил от ворот поворот и предложение еще раз уйти за хлебом и там затеряться между пышных чужих булок безвозвратно с концами.

Теперь, двадцать лет спустя, попытался наставить меня на путь истинный. Так и сказал. «Магия – это не работа, а самообман и мошенничество». Ха. Благословенны неверующие, ибо они не ведают, что вокруг них творится. Зло не исчезает. Оно копится, прорастает и однажды начинает давать плоды. Это ядовитое семя истончает грань между мирами. Боги ищут адептов, сущки** ищут жратву и все они хотят одного. Энергии. И если эгрегоры готовы давать взамен свои благословения и покровительство, то навьи твари жаждут быстро урвать, отхватить побольше любыми методами. Если бы не такие как мы, все давно бы полетело в тартарары. С другой стороны, некоторые из нас любят добавить волнения в уже нестабильную обстановку. По своей воле или наущению чего-либо…

Сопки! Как же я их не люблю. Весь город состоит из них. То карабкаешься вверх, то катишься вниз. А ветра не отстают, многократно отражаясь об углы новеньких многоэтажек, они становятся буквально физическим препятствием на пути. То преграждая путь упругой стеной, мешая и шагу шагнуть, то весело несут, подталкивая в спину прямо в пропасть. Пропитанный морской солью город падающих елок, ветров, сопок и миллионов историй. Город безудержного слияния архитектурных стилей, народов и религий. То скрытый плотным ковром тумана, прямиком из Кинговской Мглы, обвивает тебя влажными щупальцами, пропитывая одежду и оседая в волосах. То сверкающий, как ярчайшая из жемчужин.

Вскарабкавшись на Ладыгина, мне захотелось прилечь. Определенно нужно подумать о собственном транспорте. Но вид с сопки заворожил. Вдохнув свежий воздух, я огляделась. Как город прекрасен! Похож на гигантский кулич. Сверху прекрасные башенки и россыпь разноцветных присыпок, а внутри таятся изюм и твердые орешки. Город в эпицентре столкновений интересов, традиций, верований и тектонических плит. Город – калейдоскоп, собранный из тысяч кусочков. С какого ракурса на него посмотришь, таким он и будет для тебя.

Отец встретил странной улыбочкой. Нервничает? Что он опять натворил? Бинты на руке сразу привлекли внимание. Неужто подрался или попал в аварию? За эти несколько встреч, после его возвращения, я так и не привыкла к тому, как его изменили эти двадцать лет. Серебро покрыло виски и мелькало нитями тут и там в густой темной шевелюре. Стал шире в плечах и на талии уже появилась защитная подушка. Мы чем-то похожи и совсем не похожи одновременно. Цвет глаз, волос, изгиб бровей, остальное, кажется, досталось мне от матери.

– Ты либо выйди, либо впусти меня. Что ты замер на пороге, как страж врат? Зачем звал?

Он выбрал шагнуть ко мне на лестничную площадку. Даже чаем не угостит?

– Эээ… Дашуль, у меня уже все в порядке, прости, что так получилось. Но я очень рад, что ты приехала, давай, сходим, в кафе посидим, поговорим как ты, как работа. Я так соскучился. – эта подобострастная улыбочка, так раздражает. Ох, даже видеть его не хочу. Если что-то думает, что, нагулявшись, можно вернуться в семью, то он зря на это надеется. Хотелось развернуться и уйти. И так каждый шаг, что я делала вперед на одной силе воли и гиперответственности.

– Так ты позвал меня сюда, заставил бросить все и приехать сегодня только для того, чтобы поговорить? Серьезно?! Уфф…– я была дико зла, хотелось рвать и метать. Но все же постаралась выглядеть взрослым, спокойным, серьезным человеком. – У меня нет времени на кафе. Давай здесь. Что с рукой? Ты меня пустишь в дом?

– Шкаф. Упал. А руку поранил, пока ловил. Там сейчас такой бардак, вещи валяются, кровь… Давай в следующий раз встретимся. Я к тебе офис зайду. Посидим вместе где-нибудь.

– Так, помощь не нужна? – вычленила я ключевое. Все! Моя совесть чиста, – Тогда я пойду. А ты лучше в травму сходи, пусть нормально обработают рану. Может швы нужны. Да и бинт как попало повязан. С тобой сходить? – ляпнула и тут же прикусила язык. Дуреха, а, вдруг, согласится?

– Н… Нет, я как-нибудь сам. Хорошо, доча, рад был повидаться. Как-нибудь еще увидимся.

Спускаясь по лестнице, я чувствовала себя освободившейся от неловкого груза ответственности. Не дай бог мама узнает, что я к нему ходила. Я уже могу представить укор в ее глазах и тяжелое молчание. Но при этом я все еще пребывала в недоумении. И что это сейчас было? То приезжай, то не впущу? Семь пятниц на неделе у этого безответственного человека.

__________________________

* «A Well Respected Man» группа «The Kinks»

Оригинал куплета:

Cause he's oh, so good,

And he's oh, so fine,

And he's oh, so healthy,

In his body and his mind.

He's a well-respected man about town,

Doing the best things so conservatively

** Сущки (сленг) – сущности, духи-подселенцы, духи-пиявки. Вселяются в жертву, нашептывают нужные им действия, как второй голос, или напрямую руководят захваченным телом, одновременно пожирая душу владельца.

Глава 3

Это твоя вина

Первое правило магии:

Нет ничего бесплатного. За все будет своя плата. Так или иначе.

Татьяна.

Протолкавшись сквозь слой облепивших длинную барную стойку посетителей к бармену, Таня постаралась вложить всю уверенность в свой заказ:

– Безалкогольный мохито!

Бармен с недоумением смотрел на Татьяну. И она его понимала. Странно такое услышать в баре в вечер пятницы.

– Да, пожалуйста, сделайте безалкогольный коктейль. – стараясь быть достаточно убедительной, повторила Таня, перекрикивая музыку, ор солиста и болтовню посетителей.

Вот, она, вся такая нарядная и красивая пришла вечером в рок-бар «Рокс», чтобы пить смесь сока и газировки. И даже планирует кому-нибудь при этом понравиться.

За свои почти четверть века жизни, она впервые перешагнула порог бара. И то только потому, что устала пытаться найти предназначенную судьбой половинку в других местах. До сих пор не замужем и без детей. Метафорические часики уже оглушали голосами родных, требовавших остепениться. Почти скандируя: «Kinder, Küche, Kirche!». Другими словами: «дети, кухня, церковь!» и «что ты за женщина, если до сих пор без семьи?» Не то, чтобы она была такая прям гулена, скорее наоборот. Только карьера, только хардкор. Редкий вид аллергии мешал не только познакомиться, но и поддерживать знакомство.

Аллергия на спирт звучит как приговор личному счастью, но она решила бороться.

– Такая милая девушка, неужели одна? Или кого-то ждем? – на соседнее место подсел симпатичный парень.

Оценив высокий рост, приятные мужественные черты лица, красивые карие глаза с пушистыми ресницами, Таня скользнула взглядам ниже. Закатанные рукава рубашки парня демонстрировали длинные жилистые руки.

Таня улыбнулась. Молясь про себя, выглядеть при этом соблазнительно, а не как голодная до внимания нимфоманка.

– Ждала. Возможно, тебя, – облокотившись одной рукой на стойку, Таня другой поправила волосы и кокетливо стрельнула глазками.

– Тогда, вот, и я. – рассмеялся парень, придвигаясь ближе, – меня зовут Михаил. Можно Миша. Что пьешь? Еще не выбрала?

– Татьяна. Я… Просто Таня.

– Ваш безалкогольный коктейль – вмешался бармен и поставил перед ней стакан с напитком.

– Безалкогольный? За ЗОЖ, значит? – удивленно и немного скептически Михаил приподнял бровь и даже немножко отодвинулся.

– А нет-нет. Я не зожница. – почувствовав неодобрение понравившегося с первого взгляда симпотяги, немного разволновалась и поторопилась оправдаться Таня, – У меня аллергия на спирт. Организм не переносит.

– Ого, Тань, и ты не пьешь? Совсем никогда и даже на праздники?

– Нет, не пью, даже «на донышке».

– Да, я тоже не пью почти. Так. Иногда на праздники. Алкоголь – яд, вообще не стоит его пить…

Вечер был прекрасен, кружа голову Тане и без вина. Они слушали живой рок-концерт и болтали, весело перешучиваясь, находя все больше общих тем.

Ей казалось, что они могли обсудить что угодно, от погоды, до пословиц на латыни. От новых фильмов до старых комиксов. Весело подначивали друг друга, оперируя малоизвестными фактами, а потом смеялись до хрипа.

Когда бар закрылся, Михаил повел Таню гулять под звездами.

Восхваляя вечер и красоту Татьяны, он быстро завоевал ее сердце.

Когда он приобнял ее, держа за руку, ты была так счастлива, что хотела, чтобы эта ночь не кончалась.

Михаил забежал в магазин по дороге и по-джентельменски, не попросив внести долю, купил напитки.

Взобравшись на смотровую площадку, они устроили пикник на лавочке под лунном светом. В стаканчиках пузырился лимонад, переливаясь как волшебное зелье, отражая свет небесных светил.

Таня не думала, что она в Михаила так быстро влюбилась.... Просто звезды так ярко отражались в его глазах, что отпечатались в ее душе, заслонив собою весь мир. Он сиял в лунном свете и ей казалось, что вот, он – тот принц, которого она ждала. Лично ее и только для нее.

Эйфория переполняла Татьяну. Ей хотелось петь, танцевать, шутить и чудить. Разгоряченную кожу ласково гладил прохладными пальцами ветер. Она, не сдерживаясь смеялась так много и громко, что начало першить горло, а глаза слезиться.