Последний чертёж

Жоао пожал плечами. «Фаду,» – ответил он с видом знатока. – «Что же ещё? Это же Португалия, синьорина. Даже бетон не устоит перед чарами фаду.»

Аврора улыбнулась. Фаду – традиционная португальская музыка, полная тоски и страсти, эта квинтэссенция saudade, португальской тоски по несбыточному. Казалось, даже строители, испачканные цементом и потом, занятые тяжёлой работой, не могли устоять перед её меланхоличными чарами. Она вспомнила слова Амалии Родригеш, королевы фаду: «Фаду – это когда душа поёт, даже если ей больно.»

Внезапно в дверь времянки, игравшей роль временного офиса, постучали. Вошёл высокий мужчина в рабочей одежде, с поношенной каской в руках. На его лице было выражение беспокойства, словно он принёс дурные вести.

«Синьорина Перейра?» – спросил он, слегка заикаясь.

«Да, это я. Что-то случилось, Антонио?» – насторожилась Аврора, почувствовав неприятное предчувствие.

Антонио переступил с ноги на ногу, словно не зная, как начать. «Произошёл небольшой инцидент,» – выдавил он наконец. – «Во время работы с арматурой один из наших ребят немного поранился. Не сильно, но…»

Сердце Авроры ёкнуло, пропустив удар. Безопасность на стройке всегда была для неё абсолютным приоритетом, пунктиком, которым она замучила всех подряд. Она знала, что одна ошибка может стоить человеку здоровья или даже жизни. В её голове промелькнули кадры из новостей о несчастных случаях на стройках, и она почувствовала, как её охватывает липкий страх.

«Где он? Как сильно он ранен? Кто это?» – быстро спросила она, вскакивая из-за стола, словно её подбросило пружиной.

«Он в медпункте, синьорина. Рана не глубокая, вроде бы просто царапина, но нужно обработать, продезинфицировать, все как полагается,» – ответил Антонио, немного успокоившись, увидев её реакцию. – «Это Жуан, новенький.»

«Пойдёмте,» – сказала Аврора, направляясь к выходу. Она чувствовала ответственность за каждого человека на этой стройке, особенно за новичков.

Мигель, её заместитель и правая рука, тут же поднялся. «Я с тобой, Аврора.»

«И я,» – добавил Карлос. – «Кто-то же должен рассказать пострадавшему анекдот про больницу, чтобы поднять настроение. У меня их целая коллекция!»

Аврора бросила на Карлоса укоризненный взгляд, но промолчала. Сейчас действительно было не время для его неуместных шуток.

Они вышли из времянки и направились к медпункту, который располагался в другом конце строительной площадки, недалеко от склада с инструментами. Аврора шла быстро, почти бежала, стараясь отогнать дурные мысли. Она знала, что на любой стройке всегда есть риск несчастных случаев, но она делала все возможное, чтобы их предотвратить, проводила инструктажи по технике безопасности, закупала качественное оборудование и требовала от всех соблюдения правил.

По дороге она увидела Кенана, своего парня, который шёл к ней навстречу с лицом, выражавшим явное беспокойство. Увидев её, он ускорился. Кенан, как настоящий восточный мужчина, всегда волновался за неё и её безопасность, хотя и старался не давить на неё своей гиперопекой.

«Аврора, любимая, что случилось? Мне позвонили из офиса и сказали, что произошёл какой-то инцидент,» – спросил Кенан, подойдя к ней и нежно обхватив её лицо ладонями.

«Да, Кенан, все в порядке, – ответила Аврора, стараясь успокоить его. – Один из рабочих немного поранился. Мы идём в медпункт, чтобы посмотреть, что там.»

Кенан нахмурился. «Я пойду с вами. Безопасность – это самое главное.» Он взял её за руку, крепко сжав её пальцы.

Вместе они направились к медпункту, каждый из них переживая за пострадавшего рабочего и надеясь, что рана окажется несерьёзной и все обойдётся. Аврора чувствовала поддержку Кенана, его сильное плечо рядом с ней. В такие моменты она особенно ценила его присутствие в своей жизни, его умение быть рядом, когда это необходимо, не задавая лишних вопросов и не требуя объяснений.

Когда они подошли к медпункту, Аврора заметила небольшую толпу рабочих, собравшихся у входа. Их грубые, испачканные цементом комбинезоны контрастировали с тревогой, застывшей на лицах.

Они что-то оживлённо обсуждали – похоже, спорили – но, увидев её, замолчали и расступились, пропуская вперёд. Эта тишина, внезапно наступившая после гомона, говорила о многом. Аврора знала – рабочие боятся несчастных случаев на стройке. Особенно на таких крупных проектах, где спешка и сложные конструкции создают повышенный риск.

Аврора вошла в небольшую комнату, обставленную скромно, но безукоризненно чисто. Белёные стены, запах йода и свежих бинтов – обычный набор любого медпункта.

В центре стояла видавшая виды кушетка с потрескавшимся кожаным покрытием, на которой сидел молодой парень с перебинтованной рукой. Лицо у него было бледным, как полотно, но в глазах читалось облегчение – кажется, худшее позади.

Рядом с ним стояла медсестра, Дора, с её неизменной доброй улыбкой и успокаивающим тоном, который всегда действовал на рабочих, как бальзам на раны. Дора была настоящим ангелом-хранителем этой стройки, и Аврора ценила её профессионализм и человечность.

«Жуан?» – спросила Аврора, подходя к парню. Она старалась говорить мягко, чтобы не напугать его ещё больше.

Жуан поднял на неё взгляд. «Синьорина Перейра…» – пробормотал он смущённо, словно его вина в произошедшем была больше, чем просто случайность. Аврора знала этот взгляд. Страх потерять работу из-за травмы был, пожалуй, сильнее самой боли.

«Как ты себя чувствуешь? Что случилось?» – Аврора присела рядом с ним на кушетку, стараясь не касаться его, чтобы не причинить боль. Она заметила, как он поморщился, когда попытался немного пошевелить рукой.

«Да все в порядке, синьорина. Просто немного порезался. Не заметил торчащий кусок арматуры,» – Жуан попытался улыбнуться, но у него это плохо получилось. Уголок его губ дёрнулся в нервном тике.

Аврора внимательно осмотрела его руку. Бинт был аккуратно наложен Дорой, но на нем виднелось небольшое, зловещее пятнышко крови. Она знала, что арматура – настоящий бич любой стройки. Эти куски металла, торчащие из бетона, как зубы хищника, таят в себе огромную опасность.

«Медсестра сказала, что рана не глубокая, но все равно нужно сделать прививку от столбняка,» – добавил Жуан.

«Конечно, это обязательно,» – кивнула Аврора. Она обратилась к медсестре: «Дора, как вы считаете, ему нужно ехать в больницу? Может быть, стоит сделать рентген, чтобы исключить повреждение кости?»

Дора покачала головой. «Нет, синьорина, необходимости нет. Рана действительно не серьёзная. Я промыла её антисептиком, обработала перекисью водорода и наложила повязку с антибиотиком. Ему просто нужно отдохнуть сегодня и следить за состоянием раны.»

Аврора повернулась к Жуану. «Жуан, сегодня ты свободен. Иди домой и отдохни. Завтра можешь не приходить, пока рука не заживёт.» Она знала, что ему нужны деньги, но здоровье важнее.

«Но, синьорина, я не хочу…» – Жуан попытался возразить. Он боялся, что его сочтут слабаком и заменят другим.

«Никаких „но“, Жуан. Твоё здоровье важнее всего. Мы заплатим тебе за этот день, как за рабочий,» – твердо сказала Аврора. В таких ситуациях нужно быть твёрдой, но справедливой.

Жуан опустил голову. «Спасибо, синьорина.»

Аврора улыбнулась ему. «Выздоравливай, Жуан. И будь осторожнее в следующий раз.» Она повернулась к медсестре: «Спасибо, Дора, за вашу помощь.»

Они вышли из медпункта. Кенан молча обнял Аврору за плечи, выражая свою поддержку. Она почувствовала его тепло и заботу, и ей стало немного легче.

«Все в порядке?» – спросил он, глядя ей прямо в глаза. Он умел видеть её насквозь.

«Да, все хорошо. Просто немного испугалась,» – ответила Аврора, прислонившись к нему.

«Я понимаю. Безопасность на стройке – это очень важно.»

«Да, это мой самый большой страх,» – призналась Аврора. Она вспомнила своё детство, когда её мать работала на фабрике и часто возвращалась домой с синяками и ссадинами. Она знала, как легко можно получить травму на производстве, и как тяжело потом восстанавливаться.

Они немного постояли молча, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга. Затем Аврора отстранилась от Кенана и посмотрела на него с благодарностью.

«Спасибо, что ты рядом,» – сказала она.

«Я всегда буду рядом, любимая,» – ответил Кенан, нежно поцеловав её в лоб.

Пока они возвращались ко временному офису, Аврора думала о Жуане и о том, как легко можно потерять все в один миг. Она понимала, что должна сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность на стройке и защитить своих рабочих. Она вспомнила фразу известного архитектора: «Архитектура – это не только красота, но и ответственность.»

Когда они вошли в офис – просторное помещение с панорамными окнами, выходящими на холмы Синтры – Аврора сразу же направилась к своему столу. Она не любила откладывать дела на потом, особенно когда дело касалось безопасности людей. Офис был обставлен в минималистичном стиле: светлые стены, деревянная мебель, несколько чертежей и макетов на полках. На стенах висели фотографии реализованных проектов Авроры: элегантные виллы, современные офисные здания и, конечно, несколько социальных проектов, которыми она особенно гордилась.

Аврора опустилась в эргономичное кресло, которое, несмотря на свою дороговизну, казалось ей недостаточно удобным. Она всегда чувствовала напряжение в спине после нескольких часов работы за компьютером.

На столе царил организованный хаос: стопки документов, чертежи, образцы материалов, каталоги поставщиков, блокнот с эскизами и заметками. Аврора всегда говорила, что порядок на столе – это признак пустого ума.

Она запустила свой ноутбук, дождалась, пока он загрузится, и открыла папку с документами по проекту социального жилья. Сегодня она планировала ещё раз проверить все инструкции и правила техники безопасности. Аврора знала, что на стройках, особенно при возведении социального жилья, где часто используются менее дорогие материалы и привлекаются рабочие с небольшим опытом, риск несчастных случаев возрастает.

Она углубилась в чтение инструкций. Строительные нормы и правила (СНиП) в Португалии были достаточно строгими, но Аврора всегда старалась перестраховаться и использовать самые современные технологии и материалы, чтобы обеспечить максимальную безопасность на стройке.

Она открыла браузер и начала искать информацию о новых технологиях защиты рабочих от падения с высоты. Эта проблема особенно актуальна при строительстве многоэтажных зданий. Аврору интересовали новые системы страховочных тросов и сеток, которые могли бы предотвратить серьёзные травмы.

Она также искала информацию о новых материалах, которые могли бы повысить огнестойкость здания. В последнее время в Европе участились случаи пожаров в жилых домах, построенных с использованием дешёвых материалов. Аврора хотела убедиться, что её проект соответствует самым высоким стандартам пожарной безопасности.

Она вспомнила случай на одной из её предыдущих строек, когда рабочий получил серьёзную травму из-за нарушения техники безопасности. Аврора тогда лично оплатила ему лечение и реабилитацию, но этот случай оставил глубокий след в её душе. С тех пор она стала ещё более внимательно относиться к вопросам безопасности на стройке.

Внезапно её отвлёк стук в дверь.

«Войдите,» – сказала Аврора, не отрываясь от экрана компьютера.

В этот момент в кабинет, пропахший кофе и чертежами, вошёл Мигель. «Аврора, добрый вечер. Я тут подумал…» Он замялся, поправляя очки в тонкой оправе. «Может быть, нам стоит провести дополнительный инструктаж по технике безопасности для всех рабочих? Знаешь, с учётом последних изменений в нормативах, да и вообще…»

Аврора оторвалась от чертежа, на котором кропотливо вырисовывала фасад одного из домов. Она устало потёрла переносицу. «Добрый вечер, Мигель. И что ты предлагаешь?» Её голос звучал немного хрипло после долгого дня на стройке.

Мигель расплылся в улыбке. «Пригласить специалиста, который расскажет о новых правилах и технологиях. Знаешь, сейчас столько всего нового появляется… Современные строительные леса, системы страховки, даже каски с датчиками удара!» Он был явно увлечён этой темой.

Аврора приподняла бровь. «Каски с датчиками удара? Это что-то новенькое.» В голове у неё промелькнула мысль о стоимости таких касок, но она тут же отбросила её. Безопасность людей была превыше всего. «Отличная идея, Мигель. Действуй. Завтра же и проведём.»

Мигель буквально засиял. «Я знал, что тебе понравится! Я уже начал готовить программу. Приглашу инженера по охране труда из Лиссабона, Мануэля Перейру. Он считается одним из лучших в стране. Представляешь, он консультировал даже при строительстве моста Васко да Гама!»

Аврора улыбнулась в ответ, но в её глазах мелькнула искорка иронии. Мигель всегда был немного максималистом. «Прекрасно. Только напомни ему, что у нас не мост, а жилой комплекс. И что главное – простые и понятные инструкции для рабочих.»

«Само собой! Я ему все объясню. Но все равно, новые технологии – это круто!» Мигель не унимался, продолжая перечислять все преимущества современных систем безопасности.

Аврора улыбнулась. Она знала, что с такими надёжными и увлечёнными помощниками, как Мигель она сможет справиться с любыми трудностями и построить не только красивые дома, но и безопасное рабочее место для своих сотрудников. На её плечах лежала огромная ответственность, но она готова была её нести. Потому что она знала, что за каждым построенным ею домом стоят жизни людей. И она должна сделать все возможное, чтобы эти жизни были в безопасности.

Глава 4

Перекрёсток

Аврора провела остаток дня, словно у неё началась личная война с пикселями. Она впилась взглядом в монитор, с остервенением изучая новейшие технологии безопасности, как будто от этого зависела судьба мира – или, по крайней мере, целостность каждого незакрепленного болта на будущей стройке. Навязчивые мысли: «Если хоть один ребёнок упадёт с этой горки, я лично буду носить его на руках до конца его дней!» – лезли в голову, мешая сосредоточиться.

Воспоминания о матери, годами гнувшей спину на пропахшей машинным маслом фабрике, где риск получить травму был настолько обыденным, что даже местные коты ходили в касках (ну, почти), не давали ей покоя. Аврора знала, что такое «производственная необходимость» – эвфемизм, за которым обычно прячется халатность, циничное пренебрежение к человеческой жизни и желание сэкономить на всем, кроме зарплаты директора.

Она читала про «умный бетон» с самовосстанавливающимися микрокапсулами (кто бы мог подумать, что бетон может быть умным?!), про датчики движения, реагирующие даже на дыхание бабочки (интересно, как они отличают бабочку от маленького воришки?), и про системы пожаротушения, которые, по словам рекламных проспектов, способны залить огнём целый стадион за считанные секунды (главное, чтобы не залили водой заодно и всех зрителей).

Вечером, когда Кенан высадил её у подъезда, нежно коснувшись губами виска, Аврора чувствовала себя выжатой, как лимон. Он, с его проницательным взглядом, сразу отметил тени под её глазами, слишком заметные даже в полумраке салона автомобиля. «Тебе нужно отдохнуть, Аврора,» – сказал он, и в его голосе звучала искренняя забота, которую она ценила, но одновременно и немного боялась. Боялась, что он увидит в ней не успешного архитектора, а ту маленькую девочку, которая пряталась в углу от пьяного отчима.

Шагнув в просторную, словно залитую мёдом, гостиную, Аврора надеялась отбросить все мысли и просто рухнуть на диван. Паркет под ногами был отполирован до блеска, в камине уютно потрескивали дрова, создавая атмосферу тепла и спокойствия. Но тут взгляд предательски зацепился за стопку чертежей, вызывающе развалившихся на столе. Это была её навязчивая идея, её личный крестовый поход – концепция «идеального дома» для тех, кому повезло меньше, чем ей.

«Не могу сейчас,» – прошептала она, обращаясь скорее к стопке бумаги, чем к себе. Усталость навалилась на плечи, словно бетонная плита. «Сон для слабаков, а я… я просто очень, очень эффективный архитектор,» – подумала она, с сарказмом подражая любимой фразе одного из своих боссов. Но совесть, эта вечная зануда, не позволила отложить дело. Вздохнув, как Сизиф перед очередным подъёмом камня, она включила настольную лампу, отбрасывающую уютный жёлтый свет, и села за стол.

Чертежи кишели деталями, любовно выписанными её рукой: компактные, но функциональные кухни (не больше авиационного кокпита, но там поместится всё необходимое!), светлые комнаты с огромными окнами (чтобы даже в самый пасмурный день казалось, что светит солнце), общие зоны для общения и игр (никаких унылых детских площадок с облезлой краской!). Аврора мечтала создать не просто жильё, а своего рода sanctuary, где люди чувствовали бы себя в безопасности, знали бы, что их ценят, и могли бы, наконец, расправить плечи.

И тут её взгляд зацепился за один из чертежей. Это был эскиз детской комнаты. Маленькое, почти бойничное окно, выходящее во внутренний двор. Аврора вдруг ощутила острую, почти физическую боль. Её собственная детская… Крошечная каморка в старом доме, где она ютилась с матерью и отчимом. Окно было почти всегда заколочено, и ей казалось, что она задыхается от спёртого воздуха и ощущения безысходности. Она даже помнила рисунок на обоях – жёлтые ромашки, выцветшие и какие-то тоскливые. «Ромашки тоже могут быть депрессивными,» – подумала она, с горькой усмешкой.

Сердце болезненно сжалось. Импульсивно схватив карандаш, она принялась яростно переделывать чертёж. Она увеличила окно вдвое, втрое! Сделала его не просто окном, а своеобразной светящейся стеной. Ей хотелось, чтобы дети, живущие в этих домах, чувствовали себя свободными, как птицы в небе. Чтобы они видели не унылые стены, а мир, полный возможностей. Чтобы они точно знали: жизнь – это не только жёлтые ромашки на выцветших обоях.

Поглощённая созданием идеального чертежа детской комнаты, Аврора не заметила, как время растворилось в полумраке её кабинета. Стрелки часов давно перевалили за полночь, и лишь лампа на её столе, словно маяк, вырывала из густой темноты сосредоточенное лицо. Она забыла об усталости, о навязчивом чувстве вины, которое преследовало её с юности, о тягостном прошлом, от которого, казалось, невозможно было убежать. Сейчас она была лишь архитектором, творцом, в чьих руках рождался не просто проект, а мечта – мечта о лучшем мире для тех, кто нуждался в этом больше всего.

На мгновение, её пальцы застыли над чертежом. В голове мелькнула мысль: «Что я, в сущности, знаю о детях? О детях, живущих в нищете?» Она вспомнила свою первую комнату – крохотную, сырую каморку с окном, забранным решёткой, чтобы защитить от воров. В этой комнате, вместо ярких обоев, были обшарпанные стены, а вместо игрушек – обломки старой мебели. Но даже там, в этом убогом уголке, её мать умудрялась создавать атмосферу тепла и любви. «Главное, чтобы дети чувствовали себя в безопасности,» – говорила она, укрывая Аврору старым, залатанным одеялом. «Тогда они смогут вырасти хорошими людьми, несмотря ни на что».

Внезапно почувствовав озноб, Аврора накинула на плечи тёплый плед, связанный её бабушкой задолго до её рождения – единственную вещь, напоминающую о семье. Подойдя к окну, она залюбовалась ночной Синтрой. Город спал, укрытый бархатным покровом темноты. Лишь редкие огни фонарей мерцали внизу, напоминая россыпь звёзд, случайно упавших с небес. Аврора любила Синтру за её умиротворяющую тишину, за её извилистые улочки, хранящие в себе дух истории, за ощущение безопасности, которое она испытывала здесь, вдали от суеты и жестокости большого мира.

Но даже в этом тихом уголке воспоминания находили лазейки. В голове возник образ матери, работающей на фабрике по двенадцать часов в день, чтобы прокормить её, измождённой, но всегда находившей силы улыбнуться и обнять Аврору. Вспомнился страх перед отчимом, чья непредсказуемость держала их в постоянном напряжении. Каждое его появление в доме было как предвестие грозы.

Аврора знала, что её успех – это во многом заслуга матери. Именно она научила её ценить труд, быть сильной и никогда не сдаваться. Она часто повторяла: «У тебя есть талант, Аврора. Используй его, чтобы сделать мир лучше». И именно поэтому Аврора чувствовала такую огромную ответственность перед теми, кто нуждался в помощи. Она хотела отдать им частичку тепла и любви, которых ей самой так не хватало в детстве.

Вернувшись к столу, Аврора снова взяла в руки карандаш. Ей хотелось, чтобы эти дома были не просто красивыми и функциональными, а по-настоящему «живыми», наполненными светом и теплом. Чтобы в этих стенах люди чувствовали себя защищёнными и счастливыми, могли отдохнуть от повседневных забот и набраться сил для новой жизни. Она задумалась о том, что детская комната – это не просто место для сна и игр, это целый мир, где формируется личность ребёнка, его ценности и мечты.

Внезапно ей показалось, что она слышит тихий шёпот – голос матери, полный любви и поддержки. «Ты все делаешь правильно, моя девочка. Не останавливайся». Аврора улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы. Она знала, что мать всегда рядом с ней, в её сердце, направляет и вдохновляет её.

Она продолжала работать, пока первые лучи солнца не пробились сквозь ночную мглу, окрашивая небо в нежные пастельные тона. Уставшая, но довольная, Аврора откинулась на спинку кресла и взглянула на чертежи. Детская комната теперь выглядела совсем иначе. Огромное окно, заливающее комнату солнечным светом, светлые стены, визуально расширяющие пространство, уютная мебель из натуральных материалов. Здесь было все, чтобы дети чувствовали себя счастливыми и защищёнными.

Аврора знала, что это только начало долгого пути. Впереди её ждёт ещё много работы, прежде чем её мечта воплотится в реальность. Но она была готова к любым трудностям. В её сердце горел огонь, который не позволит ей сдаться. Она налила себе чашку крепкого кофе, взяла свежую выпечку из местной булочной и вышла на балкон встречать рассвет. Синтра просыпалась, наполняясь звуками жизни. Аврора улыбнулась. Сегодня будет хороший день, и она сделает все, чтобы этот день принёс пользу тем, кто в ней нуждается.

Глава 5

Дома из мечты

Проект доступного жилья, с названием Надежда», стал для Авроры не просто работой – личным крестовым походом против несправедливости. Одержимость? Пожалуй. Навязчивая идея, сродни той, что преследовала капитана Ахава? Скорее всего. Но эта одержимость была её щитом и мечом, позволяющим хоть на время забыть о призраках прошлого.

Аврора вычерчивала планы, словно плела защитные заклинания. Работала сутками, питаясь кофе из термоса и случайными перекусами, забывая о сне и нормальном режиме. Кенан, её восточный принц-бизнесмен, начинал всерьёз беспокоиться. Однажды, застав её в три часа ночи за очередным чертежом, он попытался вытащить планшет из её рук, приговаривая что-то о вреде переутомления и пользе хамама.

– Кенан, пожалуйста, – устало выдохнула Аврора, – ты же знаешь, как это важно для меня.

– Важно? Это важнее здорового сна? Или, может, важнее меня? – с притворным возмущением спросил он, но в глазах плескалось искреннее беспокойство. – Слушай, ты же архитектор, а не мать Тереза в каске!

Она улыбнулась. Кенан умел возвращать её на землю.

Для Авроры «Надежда» были не просто квадратными метрами. Она мечтала создать место, где дети могли бы рисовать радугу на стенах, не боясь, что краска останется на всю жизнь (кто бы потом отмывал?). Место, где родители могли бы позволить себе чашку кофе в кафе напротив, вместо того, чтобы судорожно подсчитывать оставшиеся до зарплаты центы (хотя, признаться, и сама Аврора не всегда могла себе это позволить в студенческие годы).

Каждая деталь была продумана до мелочей: от удобной планировки (чтобы даже в «однушке» можно было танцевать танго в одиночестве, если, конечно, соседи не против), до экологичных материалов (чтобы потом не пришлось объяснять внукам, почему у них три руки). Она хотела использовать солнечные батареи на крыше (как в лучших европейских проектах), чтобы снизить счета за электричество (и чтобы жильцы могли хвастаться перед друзьями, что живут в «зелёном» доме).

Она мечтала о дворе, где дети играли бы в футбол, а не сидели в телефонах (хотя, признаться, сама Аврора иногда залипала в социальных сетях). Хотела создать общественный центр, где можно было бы устраивать вечера кино (показывая старые добрые комедии, чтобы все смеялись до слез, а не современную «чернуху», от которой хочется выть на луну).

Сидя над планом детской площадки, Аврора вдруг вспомнила свой собственный «двор» – заброшенный пустырь за домом, где она росла. Единственным развлечением там была игра «Построй свой дом». Они, грязные, оборванные, воображали себя архитекторами и строителями, возводя из мусора и руин целые дворцы. Картонные коробки становились стенами, рваные тряпки – шторами, а осколки стекла – сверкающими люстрами. Это было их убежище, их фантастический мир, где они могли забыть о голоде, о побоях, о страхе.