Жизнь после сказки

– Идиот!!! Ты что натворил?!!!!!

– Спас свою семью, – самонадеянно ответил я, отступив на шаг от старика и прикидывая, что делать дальше.

То ли зарычав, то ли засмеявшись, маг поднялся и, подойдя к светящемуся столу, сложными манипуляциями сотворил некое заклинание. Тут же на противоположной стене возникла картина, повергшая меня в ужас: вы, все четверо, неподвижно висели в бесконечной темноте, освещаемые лишь исходившим от вас же светом. Взяв за шкирку и чуть ли не ткнув меня носом в увиденное, маг завопил:

– Это называется безмирье, Безвременье, Великое Ничто!!!! Как тебе, питекантропу безмозглому, еще доходчивее объяснить?!!! – и снова схватился за голову. – Выкинуть туда четыре души!!! Это же надо!!!!

– Пять, – еле слышно прошептал я.

– Ты-то тут, – не понял маг, но проследив за моим взглядом, видимо, догадался. – Еще и с нерожденной!!!!! Нет, это выше моих сил!!

И прежде чем я успел что-то сообразить, он зло швырнул шлем, выхватил из моих рук амулет и прошел сквозь стену слева от экрана. А я не мог двинуться с места. В голове потихоньку всплывали понятия: led-экран, панель управления, сенс-стена, клавиатура – и так далее. Сколько прошло времени, не могу сказать. Но достаточно, чтобы старик чуть успокоился и вернулся ко мне. Весьма невежливо схватив за руку, он рыкнул, но уже не так злобно, скорее горько:

– Пошли со мной, дубина ты стоеросовая!

Выйдя из комнаты, которая оказалась металлическим серым кубом, мы попали в просторный зал с двумя рядами из шести компьютерных столов.

– Нормальные люди здороваются сначала, а потом уже с кулаками лезут! – все еще горько причитал провожатый, снимая металлизированный комбинезон и кидая его на пол.

Поправив рубашку и встряхнув брюки, он сказал:

– Садись!

Усадив меня за один из терминалов, рассерженный старик сел за соседний и, стуча по клавишам, начал рассуждать вслух:

– В мир ты пришел со мной в защитном коконе, но раз мы друг друга понимаем, то какой-то информационный перенос все-таки имел место. Основной удар инфополя отбит, теперь будет плавное, но незначительное наполнение. Знаний у тебя должно быть мало, но на уровне достаточного минимума для гармоничного встраивания в мировой контекст. Тебя зацепило только базовое инфополе, считай, остаточное излучение, которое еще какое-то время будет на тебя воздействовать. Ты же знаешь, что это называется терминал?

Он указал на экран и, дождавшись кивка, продолжил набирать текст, все так же рассуждая вслух:

– Доложить о случившемся я не могу, потому что, во-первых, это похоронит дело всей моей жизни, а во-вторых, натворит еще больше бед. По документам все должно быть красиво. Четко и без недочетов. Поэтому я пишу Совету: «Эксперимент прошел удачно, происшествий не было». Отправить!

Сообщение, как я понял, ушло.

– Так, теперь дальше, – откинувшись на спинку, продолжил рассуждать старик. – Живое существо в безмирье может просуществовать не дольше пятнадцати минут. Сидеть!!!

Я подчинился.

– Одна минута в безмирье – это год тут. Так что они будут висеть там без последствий десять лет точно, потом еще примерно за столько же растворятся. И не спрашивай, откуда я это знаю!

Встав, собеседник нервно заходил рядом, теребя жиденькую седую бородку.

– Так, от случайных импульсов я блок поставлю. Не найдут, если прицельно по координатам не посмотрят. Безмирье большое, авось выйдет. Мир объявлю карантинным, мол, не готов еще к контакту, а наблюдать неинтересно, все что мог, все узнал.

– Убью, колдун!!!! – рассвирепев, я схватил его за грудки, но он в ответ лишь криво ухмыльнулся.

– Ну и что тебе это даст? Я не колдун, это не чары и с моей смертью не развеются. А вот ценные знания потеряться могут.

– Скотина! Хочешь нас всех спрятать, потом похоронить и замести следы? – прошипел я, все еще не выпуская его. – Не выйдет!

– С ума сошел? – обиженно спросил старик. – Основное правило любого исследователя, непоколебимый закон – не навреди! И я его свято чту. Это нерушимо! Сейчас так сложились обстоятельства, что косвенно мной может быть причинен вред существам из другого мира. Не допустить этого – для меня дело чести! Но если комиссия при Совете узнает, что в результате моего эксперимента четверо обитателей другого мира оказались под угрозой гибели, никаких легальных исследований больше не будет. Технологию якобы законсервируют, а в итоге выкрадут, продадут, и куча алчных… как бы их назвать помягче… в общем, разворуют все миры! Нет уж! Она должна быть только под контролем Центра! А значит, легальной, то есть признанной абсолютно безопасной! А абсолютно безопасной – значит без происшествий!

– Что за технология? – чуть остывая, спросил я.

– Технология вмешательства, – ответил собеседник. – До сегодняшнего дня мы могли отправлять в миры только разведывательные зонды, которые ограничивались лишь съемкой происходящего. В вашем мире сказали бы, что наблюдаем через волшебные зеркала. Понятна аналогия?

– Да, – кивнул я, отпуская ученого.

– Замечательно, – усмехнулся старик. – Вот уж точно, что ни делается – все к лучшему. Ведь ты являешься доказательством того, что разработанный мной энергетический кокон работает для представителя и иных миров. Жалко, в отчете этого отразить нельзя.

– А если без кокона?

– Безумие или смерть, – пожал плечами собеседник.

Опустившись на стул, я уронил голову на руки и тихо спросил:

– Ну и что теперь делать?

– Вот об этом я и пытаюсь думать, – сказал старик, сев рядом. – Для начала нужно сертифицировать и ввести в постоянную эксплуатацию кокон для перемещений между мирами. Это моя задача на ближайшие три-пять лет, если останусь на посту директора Центра. Увы, быстрее не получится – бюрократию никакой технический прогресс победить не в силах. Твоя же задача на это время, – дослужиться до капитана, чтобы стать командиром отряда и получить легальный доступ к перемещениям. Никто не должен знать, откуда и как ты тут появился. Поэтому единственный вариант – идти с низов. Решим сперва простые проблемы, а потом займемся сложными.

– Сложными? – не понял я, ибо все обозначенное уже простым не казалось.

– Не знаю, как ты, – вздохнул старик. – А я до сих пор ума не приложу, как доставать застрявших в безмирье. Но теперь мне снова есть ради кого биться с этим монстром. Это хаос вне времени и пространства, медленно, но верно разрушающий все живое, что туда попадает. Насильное возвращение из него беззащитного разума губительно. Пока все мои надежды на кокон. С тобой он сработал, значит, есть надежда, что и им поможет. Но давай решать проблемы по очереди. Сначала кокон должен просто стать штатным инструментом исследователей миров. А ты – штатным исследователем, им пользующимся. Когда доберемся до этой точки, будем искать дальнейший путь. Кстати, слова «кокон», «исследователь» – тебе понятны?

– Да, – грустно кивнул я.

Ученый, напротив, становился все веселее.

– Да не вешай ты нос! Еще двести лет назад мы думали, что одни во Вселенной. Сто – что голоса других миров можно только слышать, пятьдесят – что можем только смотреть. А сегодня я прогулялся в другой мир! То ли еще будет!

– Вопрос – когда?

– Увы, не сегодня, – сказал старик, поднимаясь. – Пойдем, продолжим наш разговор в более приятной обстановке. Я жутко проголодался!

Понимая, что деваться-то мне некуда, я пошел за ученым. Пройдя мимо пустующих компьютерных столов, мы вышли в узкий серый коридор, а дальше спустились по широкой мраморной лестнице в просторный холл. В центре стояла статуя атланта, держащего на спине шар. Все детали окружающего мира были для меня настолько известными, я бы даже сказал – обыденными. Едва я смотрел на что-то, как оно абсолютно естественно встраивалось в картину к остальным деталям: лифт, турникет, охранник с планшетом. При взгляде на последнего, кстати, ученый резко остановился и, сдавленно чертыхнувшись, утащил меня за колонну.

– Так, об этом я не подумал, – осторожно выглядывая из нашего укрытия, пробормотал он. – Так-так-так.

Вернувшись за колонну, старик снова защипал свою несчастную бородку. Через пару секунд, видимо, что-то решив, он повел меня к проходу в дальнем конце холла. Там обнаружился коридор, пройдя по которому мы остановились у двери с непонятным мне символом. В отличие от всего остального, он не желал опознаваться.

– Что это? – спросил я, указав на него.

– В смысле? – не понял старик. – М – мужской.

Глядя, как я все еще озадаченно смотрю на символ, ученый полез в карман брюк и достал оттуда скомканную бумажку:

– Читай.

Глядя на стройные ряды непонятных мне закорючек, я отрицательно мотнул головой.

– Надо же, как занятно, – хмыкнул старик, пряча бумажку обратно в карман клетчатой рубашки. – Ладно, позже разберемся. Пока выберемся на воздух.

Заведя меня в туалет, ученый направился к окну. Легко открыв его, он кивнул мне:

– Прыгай и иди вдоль здания. За углом остановись и жди меня.

– А зачем охрана с турникетом, если можно так просто проникнуть в здание? – удивился я.

– Просто – потому, что с тобой я, – сказал старик, облокачиваясь на подоконник и с явным удовольствием вдыхая свежий влажный воздух. – Замки, что на дверях, что на окнах, настроены на сотрудников. Откроешь ты – заревет сирена. А мне воздухом захотелось подышать. Давай, вылезай уже.

– А турникет и охрана тогда зачем? – еще раз спросил я, спрыгивая на влажную траву.

– Во имя традиций, для антуража, для осложнения жуликам жизни, а вообще, потому что так по регламенту положено, – ответил ученый, закрывая окошко.

Порадовавшись, что момент перемещения застал меня в походных сапогах, я раскатал рукава рубахи и двинулся к месту встречи, держась вплотную к стене. По ощущениям была глубокая ночь, а свет давали лишь прожектора по углам здания. К слову, оно было огромным. Трехкорпусная восьмиэтажная махина. Остановившись, где было велено, я прислонился спиной к стене. О произошедшем я тогда старался не думать. И это «тогда» растянулось на кучу лет. Едва в воспоминании возникала картина из безмирья, я тут же сосредотачивался на том, что перед глазами было. Хоть на мотыльке у фонаря, хоть на еле заметной трещинке в асфальте, хоть на собственном ногте.

Ученый пришел за мной минут через пять. Жестом пригласив идти следом, старик направился к шлагбауму, расположенному на противоположном конце широкого двора, огороженного лишь газоном и деревьями. Когда мы обошли полосатую преграду сбоку, я снова потребовал пояснений:

– А зачем тогда шлагбаум?

Усмехнувшись, ученый пояснил:

– Мы хоть и не режимный объект, но все же правительственный. Поэтому согласно регламенту положено организовать защищенный въезд на территорию. Чтобы ничего габаритного не было привезено или вывезено.

За шлагбаумом расположилась обширная асфальтированная площадка с тремя автомобилями. Один из них моргнул фарами, и мы направились к нему. Открыв водительскую дверь, старик сказал:

– А ну-ка сядь-ка. Мне интересно, сможешь поехать или нет.

Подчинившись, я сел за руль и вопросительно посмотрел на ученого.

– Давай сам, – сказал он. – Я хочу понять, насколько глубоки знания, полученные от инфополя.

Я посидел пару минут, нажимая на педали, крутя руль, дергая ручку коробки передач, а потом сдался и вышел из машины:

– Нет, я не знаю, что делать. Мне известно, что как называется, но не более того.

– Понятно. Значит, инфополе проникает через кокон до уровня общеизвестных истин, – удовлетворенно потер руки старик и кивнул на пассажирское кресло. – Садись, поедем, поедим.

Сев за руль, он пристегнул ремень. Я, последовав его примеру, стал внимательно следить и за дальнейшими манипуляциями. Сначала ученый, нажав на среднюю педаль, повернул ключ зажигания, потом использовал ручку коробки передач и другую педаль, и машина поехала назад. Остановившись, старик еще раз переключил передачу и поехал к дороге. К сожалению, последовательность действий мне все еще была непонятна, и я точно был уверен, что сам ее не повторю.

Проехав по пустынным улицам, мы остановились у небольшого стеклянного строения на обочине дороги, как я понял, на выезде из города. Заглушив мотор, ученый сказал:

– В нашем городе это единственное круглосуточное заведение, где точно не отравишься. Пошли.

При словах о возможном отравлении я машинально нащупал под рубашкой склянку с кровью. Старик же, по-своему истолковав мой жест, весело добавил:

– Не хватайся за сердце, не все у нас тут так плохо. Дневной общепит вообще на высоте, круглосуточный пока на уровне «места знать надо».

Войдя в дверь под вывеской «У Танечки» (которую ученый заставил меня попытаться прочитать, но тщетно), мы прошли к стойке, и мой провожатый брякнул в стоящий там бронзовый звонок. Через пару минут к нам вышла заспанная брюнетка в розовом платье под синим фартуком.

– Семен Семеныч, вы со своими исследованиями и себя, и меня со свету сживете. Вот чего вам ночами не спится? – зевая, проворчала она.

Однако, заметив меня, улыбнулась, машинально поправляя прическу, и уже мило поинтересовалась:

– Чего изволите?

– Танечка, наука требует жертв и фирменного супа! – рассмеялся ученый в ответ.

– Сейчас все будет, – заверила нас хозяйка. – Чай или кофе с булочками?

– Давай, – благодушно кивнул старик и махнул рукой в сторону диванчиков у окна. – Мы там сядем.

– Конечно, конечно, располагайтесь! – защебетала Таня, не переставая смотреть на меня и улыбаться.

– Не раскатывай губу, Татьяна, – строго сказал Семен Семенович. – Этот юноша не твой принц.

– Больно надо! – покраснев, девушка юркнула на кухню.

Мы же уселись на диванчики за столиком у окна.

– Не думай, я не против твоей личной жизни тут, – сказал ученый, поудобнее устраиваясь и откидываясь на спинку. – Просто для меня дело чести – исправить ситуацию. Насколько оно значимо тебе – я не знаю, но пока ты мне нужен, ни на что постороннее я тебе отвлечься не дам.

– Если бы вы мне были не нужны, были бы уже трупом, – холодно процедил я.

– Безмерно рад, что мы пришли к взаимопониманию, – благодушно улыбнулся Семен Семенович. – Так, мое имя ты знаешь, не соблаговолишь ли представиться?

– Леонард, сын Деодана, король Вайнеры, – отчеканил я.

Подумав немного, ученый кивнул и сказал:

– С именами у нас строго – есть утвержденный перечень, с фамилией попроще. Могу предложить Леонид Денисович Вайнер. По-моему, вполне тебе подходит. Согласен? Замечательно. Теперь надо придумать, где тебе, Леня, взять документы. Ибо знакомых, торгующих паспортами на черном рынке, у меня нет.

– А что, он иностранный шпион, инкогнито проникший в страну? – шутливо спросила Татьяна, подойдя с подносом к Семену Семеновичу со спины и невольно услышав последнюю часть разговора.

– Если бы, – вздохнул ученый, глядя, как хозяйка раскладывает на столе приборы. – Шпионские операции готовятся заранее, и таких мелких проблем там даже возникнуть не может. А этот олух ухитрился потерять в аэропорту куртку с документами. Теперь, если заявление подаст, что на пропажу, что на кражу, дальше лейтенанта на выслужится.

– А вы собрались идти добровольцем в регулярные войска? – спросила Татьяна, бесцеремонно садясь рядом с Семеном Семеновичем и вынуждая того подвинуться.

– Вот еще! – проворчал старик. – Юноша пойдет в научную роту. У него большой потенциал, и я имею на него виды. У тебя там наш суп не перегреется?

Таня упорхнула на кухню, а ученый продолжил:

– У нас очень строго в плане документов. Как я уже сказал, бюрократию ни один технический прогресс не победит. Паспорт – это основной документ любого человека. За его потерю гражданские выплачивают огромный штраф, а военным она закрывает возможность карьерного роста. Несмываемое пятно на репутации. У меня, конечно, есть друг, через которого можно все решить, но к нему я пойду только в самом крайнем случае.

– Поругались? – участливо спросил я.

– Пока нет, – вздохнул ученый. – Но поругаемся, если он узнает, что сегодня случилось.

В этот момент Татьяна принесла еду и принялась расставлять тарелки на столе. Закончив, она села рядом с ученым, который уже жадно поглощал суп.

– Ах, как я люблю мужчин в форме, – проворковала Таня, кокетливо накручивая локон на палец.

Под томным взглядом дамы мне стало несколько неуютно. Семен Семенович же лишь досадливо поморщился, но трапезу не прервал.

Все так же улыбаясь и не сводя с меня взгляда, Татьяна предложила:

– Леонид, а давайте так: вы мне свидание, а я вам паспорт?

Ученый аж супом подавился.

– Да ты… кхе-кхе, да как… кхе-хке, – попытался гневно возмутиться он. – В уголовницы подалась?!!!

Участливо похлопав старика по спине, Татьяна откинулась на спинку, скрестила руки на груди и, закинув ногу на ногу, повторила свое предложение:

– Итак, абсолютно легальный паспорт без административных записей в личном деле. Всего за одно свидание. Что скажете, Леонид?

– Нет! – ответил за меня старик. – Мы уходим! Давай двигайся!

Весьма невежливо пихнув даму, ученый зацепил тарелку, и остатки супа вылились ему на брюки.

– Да господи! – взмахнув руками, воскликнула Таня, вставая с места. – Как вы со своим чистоплюйством до директора доработались, ума не приложу!

– Хорошо доработался! – ворчал Семен Семенович, вытирая штанину салфеткой. – Прошел с самых низов до самого верха. По абсолютно честной дороге. И на старости лет сворачивать с нее не намерен!

– Да и не в моих правилах обманывать женщин, – подал я голос. – Татьяна, дело в том, что я женат. Поэтому, увы, ваше предложение для меня неприемлемо. Но, может быть, вы удовлетворите мое любопытство, рассказав, как можно достать абсолютно легальный паспорт?

– А почему кольца нет? – указав на мою руку, спросила брюнетка.

– Потому что куртки имеют свойство теряться, – невесело усмехнулся я, поддержав легенду ученого.

Тот, кстати, успокоился и даже вернулся к еде – чаю и булочке с маком. Таня же сдалась:

– Паспорт можно у цыган купить. Правда, с именем в придачу, но за его смену вроде бы административного дела не заводится.

– У каких цыган? – изумился Семен Семеныч.

– У любых, – пожала плечами девушка. – Обычная практика – рождается ребенок, его регистрируют дважды, а потом на каждое свидетельство получают паспорт. Один основной, второй – на продажу. Выращивание паспортов – неплохой бизнес. Трудно доказуемо, а с учетом кочевого образа жизни еще и трудно отлавливаемо.

– А ты откуда это знаешь? – спросил ученый, заглянув девушке в глаза.

– У меня тут разные люди обедают, – стушевавшись, ответила Таня. – Несколько раз тема в разговорах всплывала.

Поняв очевидное, я не смог сдержать улыбку:

– А если бы я согласился, как бы вы выполнили свою часть договора?

– Но вы же не согласились, – усмехнулась девушка. – А откуда вы приехали?

– Издалека, – честно сказал я и поскорее откусил булочку, надеясь этим спастись от дальнейших расспросов.

Таня вежливо подождала, пока я доем и допью чай, а затем спросила:

– Как вы считаете, правительство действительно готовится к войне за ресурсы с другими государствами?

– Ладно, все, нам пора, – прервал разговор Семен Семенович, вытирая рот салфеткой. – Танюш, рассчитай нас.

– Да, конечно, – вздохнула хозяйка и вернулась за стойку.

Расплатившись, мы вышли на улицу, сели в машину и поехали обратно в город.

– Ох уж мне эти романтичные особы! – ворчал Семен Семенович, не отрывая взгляда от дороги. – Открыть кафе, чтобы там дожидаться, когда, я цитирую, «в двери войдет сама судьба». Тьфу! Ведь сколько раз говорил, учись, Таня, иди в университет! Ведь недаром же говорят, что ВУЗ расшифровывается как «выйти удачно замуж»! Ну какой нормальный мужчина зайдет в придорожную забегаловку? Пусть и самую приличную в стране по кухне! Шантрапа да дальнобойщики!

Предпоследнее слово мне было непонятно, поэтому я спросил:

– А кто такие «шантрапа»?

– Хм, – удивленно посмотрел на меня ученый. – А это интересно. Голытьба? Баламошка? Лодырь? Лентяй? Ничего? А цыгане?

Утвердительно кивнул я только на последнее.

– Расскажи мне, кто такие цыгане, – попросил Семен Семенович.

Я рассказал все, что знал про цыган: живут в шатрах, ездят по городам, устраивают представления.

– А кто такие дальнобойщики? – спросил ученый, выслушав мой рассказ про цыган.

– Толстые люди в клетчатых рубашках за рулем большого грузовика, – ответил я.

– Забавно, – продолжил рассуждать старик. – Видимо, инфополе населяет в мозг образы и комбинирует с существующими. Потому что у нас цыгане в шатрах не живут.

– А что Татьяна говорила про войну за ресурсы? – поинтересовался я.

– Ай, – досадливо поморщился Семен Семенович. – Военные, как обычно, перестраховываются. Правду говорить не хотят, а толковую легенду придумать не могут. Смотри, в нашем мире сейчас четыре крупных государства. Территории поделены, источники энергии уже лет сто как возобновляемые, с продуктами питания тоже вопрос давно закрыли. Но много-много лет назад был проведен эксперимент под названием «Идиллия». Взяли мышек и создали им идеальные условия. Они могли спокойно жить и размножаться, вдали от хищников и в отсутствие эпидемий и заболеваний. И сначала все было здорово. Но со временем стало доминировать девиантное поведение, участились вспышки агрессии, отказ от размножения, и в итоге все испытуемые вымерли. Чтобы человечество не повторило судьбу несчастных грызунов, в мире искусственно поддерживается определенный градус напряженности. Но он фальшивый и строго контролируемый. В общем-то, каждое из государств развивается по своему треку. Дайнен осваивает космос, Горация ударилась в сплошное творчество, Райнер занялся медициной, а мы занимаемся исследованием других миров. У нас уже лет пятьдесят точно нет такого дефицита, чтоб народ прям оголодал. Расслоение общества есть, преступность в пределах допустимого, ничего сверхординарного. Исследования других миров частично засекречены. То есть общеизвестно, что существует центр Вселенной и три орбиты, по которым движутся миры. Сейчас это преподносится как проверенная расчетами теория. Ни о том, что миры можно слышать, ни о том, что можно наблюдать за происходящим в них, ни тем более что по мирам можно путешествовать – практически никто в обществе не знает. Информация строго засекречена. Даже наш Центр по документам – исследовательская биомедицинская организация, и большинство сотрудников понятия не имеют, чем на самом деле занимаются. Но ежегодно наши военные училища выпускают солдат. У военных логика простая: раз мы можем на другие миры смотреть и пробуем туда попасть, значит, можно ожидать гостей. Совет пока категорически не хочет рассказывать людям про исследование других миров. Эта информация с грифом «секретно». Вернее, не так. В школах дается картина мира с центром Вселенной, тремя орбитами и мирами на них. Но, повторюсь, пока говорится, что это лишь крайне надежные теоретические расчеты. Заявляется, что путешествие между мирами совершенно невозможно. И до сегодняшнего дня это действительно было так. Однако солдаты появляются. Естественно, у простого народа возникает вопрос, зачем? Правительство говорит, что у нас программа сотрудничества с исследователями космоса, ибо как только они совершат прорыв, то быстро понадобится очень много специально подготовленных людей для колонизации планет. Но этой сказкой людей кормят последние лет двадцать. Солдаты же как проводили учения, так и проводят, потому что их занять больше нечем. Однако всю экономику зачем-то поставили на военные рельсы, да еще разогнали почем зря! У нас огромная бесхозная армия. Лучше бы строили что-нибудь или текущий жилой фонд ремонтировали! Но они ж не строители, им же не положено! В общем, бардак, да и только.

За разговорами мы подъехали к обшарпанной кирпичной пятиэтажке, и ученый, заглушив мотор, сказал:

– Пошли домой, утро вечера мудренее.

Поднявшись на второй этаж, мы вошли в квартиру. В глаза сразу бросилась аскетичность обстановки. В прихожей только пустующая вешалка для одежды, в жилой комнате – стол, пара стульев, диван, кресло и компьютер.

– Так, запасная зубная щетка у меня найдется, а вот второго спального места нет, – озадаченно пробормотал ученый.

– Не переживайте, – сказал я. – Кресло меня вполне устроит.

– Ладно, сегодня так, а завтра что-нибудь придумаем, – кивнул хозяин дома. – Я уже слишком устал, чтобы нормально размышлять.

Мы устроились каждый на своем месте. Семен Семенович сразу уснул. А мне не спалось: нужно было подумать, что делать. До этого момента я, в общем-то, плыл по течению, доверившись ученому, ибо шок от произошедшего напрочь отключил большую часть сознания. Вернее, это я тогда так думал. На самом деле мои сущности пытались между собой ужиться. И через пару дней им это удалось. В тот вечер я все же уснул, ибо так ничего и не надумалось, но ночь прошла тяжело – мрачные липкие кошмары и кромешная тьма не отступали до самого пробуждения.