В рай на недельку

Сергей Астахов

В рай на недельку

Предвкушение.

Я стоял посреди своей комнаты, полупустой рюкзак лежал на кровати, словно зияющая пасть, готовая поглотить остатки моей мурманской жизни… Тёплые свитера и шерстяные носки, заботливо сложенные мамой, казались неуместными в моих мыслях о Париже, городе огней и любви, о котором читал в книгах и видел в фильмах. Париж… Само это слово звучало как музыка, как обещание чего-то волшебного и неизведанного.

Посмотрел в окно. Город был серым и суровым, даже днём в лучах редкого северного солнца. Обшарпанные панельки, заснеженные дворы, хмурые лица прохожих – всё это было до боли знакомо и привычно. Но сейчас, когда до поездки оставались считанные минуты, этот привычный пейзаж вызывал не тоску, а скорее легкую грусть. Словно прощался с частью себя, с тем Сергеем, который навсегда останется в этом городе.

В дверь постучали.

– Сережа, ты готов? Пора на остановку, – услышал я голос мамы.

– Да, мам, почти собрался, – ответил я, стараясь придать голосу бодрости.

Мама вошла в комнату, окинула взглядом мои окончательные сборы и вздохнула.

– Всё взял? Ничего не забыл? – спросила она, поправляя мой шарф.

– Всё, мам, не переживай. Телефон, паспорт, деньги – все на месте, – ответил ей, улыбаясь.

—Ну тогда пошли. – сказала она.

Неумытый, голодный и слегка помятый, я отправился на автовокзал.

Выходя из подъезда, открывая дверь я ощутил просто нечеловеческий холод.

"Бррр… Ну и дубак!!!" – возмущенно воскликнул я.

Тонкая кожанка казалась бесполезной тряпкой. Но выбора у меня не было, нужно было двигаться вперед.

Мы шли по улице. Снег мелодично хрустел под ногами, а фонарные столбы блеклым светом освещали мой путь в туманную неизвестность. Мама всю дорогу что-то рассказывала про работу – то смешное, то не очень. Но в целом её рассказы поднимали настроение и хоть ненадолго помогали забыть про этот адский холод.

"Ну вот и автовокзал. Пойдем хоть немного согреемся, а я выпью кофе!" – радостно сказал я.

Войдя в здание и только начав пить согревающий, ароматный кофе, я увидел, как мой автобус, судя по описанию, подъехал к платформе отправления. Мы тут же рванули к нему.

Оставалось пройти не больше пяти метров, когда мама остановилась и сказала:

– Подожди, без тебя не уедет. Серёж, я знаю, что ты уже взрослый, но прошу тебя, как доберешься, позвони. Найди время, когда тебе будет удобно, и сделай это. Мы с бабушкой за тебя переживаем.

Хорошо тебе отдохнуть, сынок. И набраться впечатлений – сказала она с дрожью в голосе..

И обняла меня крепко—крепко, словно боялась отпустить.

– Обязательно буду звонить, каждый день, – пообещал я.

Зная, как сильно мама переживает за меня. Эта поездка была для меня первым серьёзным путешествием в жизни, первым шагом во взрослую жизнь. Я понимал, что ей нелегко отпускать меня в такой далекий и незнакомый город.

Вскоре раздался сигнал автобуса.

Я взял рюкзак, попрощался с мамой.

На остановке уже собралась небольшая группа ребят – тоже едущих в Париж.

Ко мне подошёл простоватого вида парень, одетый в светло-коричневую парку, в окружении троицы весьма примечательных парней.

И сказав: “Здарова”, любезно протянул мне руку для крепкого мужского рукопожатия.

Я с положительным настроем поприветствовал его в ответ и крепко пожал ему руку:

– Ну как звать-то тебя?

– Серёга.

– А меня Санёк. Что ж приятно познакомиться!

– Взаимно! – радостно пролепетал я.

Он познакомил меня с остальной компанией:

“Знакомься, Серёга, это Костя! И по совместительству – мой закадычный друг." – провозгласил он, махнув рукой в сторону голубоглазого парня. Костя, одетый в белую фетровую шляпу и цветастую гавайскую рубашку, с массивными наушниками "Beats" на шее, излучал позитив.

"Рад познакомиться!" – Костя ослепительно улыбнулся, пожимая мою руку обеими ладонями.

"Взаимно," – ответил я, растягивая губы в улыбке.

"А это Рома, наш эстет," – Саня переключил внимание на худощавого черноволосого парня в очках и красной клетчатой рубашке. Рома действительно выглядел так, будто только что оторвался от чтения древних манускриптов.

"Привет, Сергей" – тихо пробормотал Рома, слегка улыбнувшись и поправив очки.

"Будем знакомы," – сказал я, пожав ему руку.

"И, наконец, Егор," – представил Саня последнего представителя этой разношерстной компании. Егор, самый молчаливый из них, выделялся больше всех. Его мелированные волосы торчали во все стороны, очки сидели на переносице, а в ухе покачивалась серьга в виде якоря.

"Приятно познакомиться, Серёг!" – сказал он, добродушно улыбаясь и пожимая мою руку.

Компания подобралась та ещё. Костя, будто прямиком из ночного клуба. Рома, вылитый профессор. А Егор – словно сошел с обложки журнала о серфинге.

Первое время на их фоне, я чувствовал себя немного чужим, но Саня умел создавать вокруг себя непринужденную атмосферу.

– Серёга! А ты чё такой серьезный? – закричал Санёк, хлопая меня по плечу.

Санёк был душой компании, вечным шутником и заводилой. Он всегда был окружен друзьями и умел поднять настроение даже в самой унылой ситуации. Рядом с ним стоял Костя, его неразлучный друг, и Рома, вечный скептик и зануда, который всегда находил повод для недовольства. Чуть поодаль стоял скромный Егор, молча наблюдающий за происходящим.

– Да так, немного волнуюсь, – ответил я, пожимая плечами.

– Волнуешься? Да ты должен прыгать от счастья! Париж, детка! Это же круче, чем все дискотеки вместе взятые! – воскликнул Санёк, размахивая руками.

– Ну да, конечно, – проворчал Рома. – Только не забудьте, что мы едем не на дискотеку, а на экскурсию. Культурную программу никто не отменял. – шутливо добавил он.

– Да ладно тебе, Рома, дай хоть немного порадоваться, – огрызнулся Санёк. – Культурная программа – это, конечно, хорошо, но и отдохнуть тоже надо.

Мы подошли к автобусу. В дверях стояла наш экскурсовод Светлана Борисовна, проверяя списки и улыбаясь пассажирам.

– Здравствуйте, Светлана Борисовна! – поздоровался я, стараясь скрыть своё нетерпение.

– Здравствуй, Сергей! Все документы взял? – спросила она, бегло взглянув на меня.

– Обижаете, – ответил я, скинув рюкзак с плеча и похлопав по нему.

– Ну тогда проходи… – улыбнулась она, пропуская меня внутрь.

Захожу в автобус и в кромешной темноте пытаюсь найти свободное место. После нескольких секунд мучений я его нашел. Сделав пару шагов, "упал" на свободное место слева у окна.

Звонко выдохнув, достал наушники из кармана. Включил музыку на своем айфоне и начал потихоньку наслаждаться путешествием, предчувствуя волну новых впечатлений, радости и неистового веселья.

Мурманск провожал меня серым, колючим ветром. Сжимая в руках билет на автобус до Киркенеса, чувствовал себя героем приключенческого романа. Семнадцать лет, первая поездка за границу, и какая! Париж! Мечта, выросшая из старых французских фильмов и рассказов отца, теперь обретала реальные очертания.

Смотрю в окно и вижу, как мама машет мне рукой… О боже, какой позор! Мне ведь семнадцать… Блин, какой зашквар! – подумал я прикрывая лицо ладонью. Ну ладно её забота тоже важна.

Автобус тронулся. Я разглядывал до боли знакомые пейзажи проплывающие мимо меня.

Заснеженные деревья, серые дома, замёрзшие озёра – всё это постепенно исчезало из виду, уступая место новым, незнакомым картинам.

Я думал о Париже, о том, что меня там ждет. Представляя себе Эйфелеву башню, прогулки по Лувру, Елисейским полям… Но больше всего мечтал о том, чтобы увидеть настоящую парижскую жизнь, ощутить ее ритм и атмосферу.

На волне приятных мыслей я уснул.

Пограничный пункт напоминал театр абсурда.

На границе стоял мелодичный звон баулов, похожий на перезвон церковных колоколов, только приглушенный какой-то…

Но это не ангелы пели, а наши моряки, возвращались в рейс, тихонько неся в сумках драгоценный груз – бутылки с "беленькой". В Норвегии, стране викингов и фьордов, водка стоила как крыло от "Боинга”.

Наши погранцы, уже привыкшие к этим "водочным симфониям", посмеивались в усы, переглядываясь. Они знали, что моряки – народ смекалистый, и если уж решили подзаработать, то никакие таможенные правила их не остановят.

А вот норвежские пограничники… О, это была отдельная песня! Они старательно делали вид кирпичом, словно ничего не слышат, ничего не видят, и вообще, они тут просто так, для красоты пейзажа. Их лица были непроницаемы, как ледники, а глаза смотрели куда-то в бесконечную даль, где, наверное, паслись северные олени, не подозревающие о водочном буме на границе.

Рано или поздно лавочку прикроют. Но пока есть возможность, почему бы и нет? Ведь в конце концов, это всего лишь водка. А водка, как известно, объединяет людей. Это была маленькая, но забавная история о том, как водка победила бюрократию.

Я не заметил, как снова погрузился в сон от монотонного движения автобуса, плывущего по бескрайней тундре.

Резкий толчок в плечо вырвал меня из дремы.

– Эй, парень, просыпайся! Мы прибыли в аэропорт! Выходим! – тормошил меня мужчина, отец двух маленьких дочек, сидевших с ним рядом. Его голос звучал бодро и решительно.

– Что? Блин… – спросонья воскликнул я, потирая лицо и пытаясь сфокусировать взгляд. Вокруг царила суета, пассажиры спешили собрать вещи и выйти из автобуса.

– Меня, кстати, Игорь зовут, – заявил мой собеседник, протягивая руку. Его улыбка была тёплой и дружелюбной.

В Киркенесе схватив рюкзаки, я и другие пассажиры выскочили из автобуса и побежали к центральному входу аэропорта.

Где нас ждал самолет до Осло. Воздух был прохладным и свежим

Очередь двигалась медленно, как патока. Я переминался с ноги на ногу, чувствуя, как напряжены мышцы после долгого сидения. Впереди меня что-то шумно обсуждал Игорь со своими детьми, их весёлый смех и оживлённые голоса создавали контраст с общим напряжением в зале. А я мечтал только об одном – поскорее получить свой посадочный талон и найти укромный уголок, чтобы выпить кофе и немного успокоиться.

Санёк и Костя не умолкали ни на минуту, рассказывая анекдоты и подкалывая друг друга. Рома, как обычно, ворчал и жаловался на все подряд. Егор молча выслушивал их, изредка включая свои комментарии.

Я чувствовал себя немного отстраненным от этой шумной компании. И больше любил молчать и наблюдать, чем болтать без умолку. Мне нравилось думать, мечтать, возводить себе разные картины.

Наконец, подошла моя очередь. Я протянул паспорт девушке за стойкой, и она, не отрывая взгляда от экрана компьютера, что-то быстро напечатала.. Затем вернула мне паспорт и посадочный талон.

Машинально поблагодарив её, отошел в сторонку.

Вдруг мой взгляд зацепился за девушку, стоящую рядом. Она была высокой и стройной, водопад светло-русых волос струился по её хрупким плечам, а её болотно-зелёные глаза, казались живыми огоньками, освещающими все вокруг.

В её взгляде было что-то такое, что сразу привлекло моё внимание. Она казалась мне какой-то хрупкой и уязвимой.

Я не мог отвести от неё взгляд. Я не знал, кто она такая, но чувствовал, что должен с ней познакомиться. Я сделал несколько шагов в ее сторону, но тут окликнул Санёк.

– Эй, Серега, куда ты намылился? Неужели уже нашел себе подружку? – закричал он, хохоча.

Я свернул и остановился. Не зная, что ответить. Мне было неловко от внимания Санька и от того, что та девушка могла услышать его слова.

Никогда не забуду её прекрасные зелёные глаза… Мы неловко улыбнулись друг другу. Незабываемо.. Но увы к ней подошла её подружка.

"Серый! Ты чего завис?" – раздался мне над ухом голос Сани. Он хлопнул меня по плечу, отчего я чуть не подпрыгнул. – “Залип? О, да тут у нас серьезный случай!»

Костя, поддержал друга: "Да похоже, кто-то влюбился с первого взгляда! Аккуратнее, а то сейчас слюной захлебнешься!"

Я попытался огрызнуться, но слова застряли в горле. Она все еще стояла там, и мне казалось, что она тоже иногда поглядывает в мою сторону.

От ребят я узнал, что её зовут Марина, учится в параллельном классе с моими попутчиками. Увлекается искусством, фотографией, мечтает стать известным фотографом, любит читать книги, и слушать музыку. Она показалась мне очень интересной и необычной.

Санёк и Костя не упускали возможности подколоть меня.

– Ну что, Серега, походу, у тебя появился шанс провести эту поездку не в одиночестве, – сказал Санёк, подмигивая мне.

– Да, не упусти свой шанс, – добавил Рома, смеясь.

Я старался не обращать на них внимания. И был слишком занят Мариной, чтобы думать о чем-то другом.

"Так, ребята! Все получили посадочные талоны?" – прозвучал противный голос обеспокоенной Галины Сергевны, училки, сопровождавшей нашу группу. "Отлично! Поднимите их вверх, я вас пересчитаю."

После этого все принялись в спешке допивать воду и доедать йогурты. Зрелище было то ещё! "Аборигены" и иностранные туристы смотрели на нас как на дикарей.

Пройдя все круги ада аэропорта, мы долго сидели в зале ожидания, болтали и безуспешно ждали объявления посадки. Из-за плохой погоды рейс задержали на два часа.

Два часа в аэропорту – это вечность. Особенно, когда ты уже мысленно сидишь в кресле самолета, летящего в город твоей мечты.

Взрослые нервничали, хоть и пытались это скрыть, ведь интервал между рейсами "Киркенес-Осло" и "Осло-Париж" был небольшим.

Рассевшись у окна, я наблюдал, как грузчики играют в баскетбол нашим багажом. Иногда промахиваясь мимо "корзины".

“Фух, хорошо, что я не сдал рюкзак в багаж!” – с ухмылкой подумал я.

Ожидание рейса тянулось медленно и мучительно.

Но сам перелет до Осло прошел быстро и незаметно.

Ведь мы с пацанами сидели в самолёте и вовсю обсуждали свои планы на поездку.

В Осло нам пришлось ждать следующего рейса несколько часов. Мы гуляли по аэропорту, заходили в магазины и пили кофе, пытаясь отбить сон.

Наконец, объявили посадку на рейс до Парижа. Мы заняли свои места в самолете и пристегнулись.

И весь полёт с упоением смотрели второго “Брата” на моём iPad.

Я посмотрел в окно. Под крылом самолета раскинулся огромный, сверкающий огнями город. Париж.

Я улыбнулся. А парни буквально ликовали при виде Эйфелевой башни:

“Эта поездка обещает быть легендарной!”

Естественно по старой доброй традиции пассажиры аплодировали по приземлению.

Парижский дебют.

Прибытие в Париж оглушило меня. Покинув самолёт, мы окунулись в гудящий муравейник аэропорта Орли. Незнакомая речь, мелькание тысячи лиц, указатели на непонятном языке – всё это давило, но в то же время вызывало ошеломительный пьянящий восторг первооткрывателя. Я старался не отставать от группы, боясь потеряться в этом головокружительном хаосе.

В глаза бросались гигантские рекламные билборды, кричащие о последних модных тенденциях, рядом, гордо реяли китайские флаги – дань полувековому юбилею дружбы с Поднебесной.

И тут же суровая реальность – худощавые военные в чёрных беретах и грозной гримасой на лице, патрулирующие аэропорт. В форме "хаки", с автоматами “FAMAS” наперевес без "рожков”.

А форма на них была велика размера на три.

Мы переглянулись, еле сдерживая смех.

Это выглядело, как попытка показать силу, начисто лишенную реальной угрозы.

"Коммандос!" – окрестил их Саша.

"Ну ты смотри, какой цирк!" – прошептал Костя. "Оружие есть, но оно у этих дрыщей не заряжено. Это как… как багет без масла. Выглядит аппетитно, но чего-то не хватает."

"Видимо, решили, что пристегнутые магазины – это уже перебор, испугают нежных туристов, прибывших за любовью и романтикой.' – добавил Рома.

Егор промолчал.

А я хмыкнул, соглашаясь с ребятами.

В этом была какая—то абсурдность, которая идеально отражала французский характер – смесь элегантности и парадоксальности.

Вскоре нас встретил русскоговорящий водитель француз, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с лукавыми глазами и обезоруживающей улыбкой, ну просто вылитый Пьер Вудман!

«Здрасьте, ребята! Добро пожаловать в Париж! Меня зовут Бернар, и я ваш гид по французскому юмору. Держитесь крепче, сейчас я вас прокачу с ветерком! В город любви, город моды, город… пробок!», – выпалил он, закидывая чемоданы в багажник. Я усмехнулся – Бернар своими шутками сразу покорил всю нашу группу.

В микроавтобусе он сразу нас предупредил:

"Окна – ребят ни в коем случае не открываем!”

“Почему?!! Душно же ё маё!” – хором воскликнули мы.

Автобус тронулся. Я прильнул к окну.

И мы поняли почему..

Париж проплывал мимо, демонстрируя не самые лучшие виды.

А Бернар сразу же поведал историю как местные бомжи с ближнего востока не погнушились обчистить русского депутата средь бела дня следовавшего в этих окрестностях с разухабистым кортежем:

"Тот ехал, понимаешь, с ВООРУЖЕННЫМ кортежем, весь из себя.. А они раз – стекло разбили, два – поправили ему физиономию, три – и барсетки как не бывало! Ищи-свищи потом этих "Робин Гудов". Вот тебе и Париж – город напоказ, а здесь на окраинах такая разруха, что ни в одном путеводителе не увидишь. Разве что в каком-нибудь "13-м районе".

Вскоре мы застряли в пробке среди трущоб.

Прямо посреди лачуг, напоминавших говняные мазанки, грубо слепленных из грязи и отчаяния.

Бернар был прав!

И тут же к автобусу бросилась стая босоногих оборванцев. Чуть не перевернувших наш автобус.

Их грязные пятки мелькали в пыли, а голодные руки тянулись к нам, словно узников, вырвавшихся из кошмаров Освенцима. Казалось, мы очутились не в западной Европе, а где-нибудь в сердце Дхарави в Индии..

Контраст был оглушительным.

Париж, город мечты, оказался сложным и противоречивым местом, где красота и уродство, богатство и нищета шли рука об руку.

И мы только начинали это понимать.

Но вскоре пробка рассосалась и мы покинули “Индию”.

Перед нами расстилались широкие проспекты, огненные здания с коваными балконами, крошечные кафе с выставленными на выходах столиками – все это казалось декорациями к фильму. Я жадно впитывал каждый кадр, мечтая навсегда запечатлеть его в своей памяти. "Вот это да…" только и смог выдавить из себя я.

«Ну что, впечатляет?», – услышал голос Санька, плюхнувшегося рядом. «А то! Как в кино», – ответил я, не отрывая взгляда от окна. «Погоди, это только начало. Вечером зажжем!», – подмигнул Санёк.

Мы прибыли к нашему отелю

“Paix Republique”.

Отель был красивым и уютным.

Мы, пятеро новоиспечённых друзей, уселись в помпезном холле на мягких кожаных диванах, где пахло полиролью и стояла пальма, делая вид, что увлеченно изучаем туристические буклеты. Но на самом деле, все наше внимание устремилось к Светлане Борисовне, нашей экскурсоводше и владелице турфирмы "Севен Дэйс".

Светлана Борисовна, женщина лет пятидесяти с пышной прической и любовью к леопардовым принтам, стояла у стойки метрдотеля, пытаясь заселить нас. В руках она держала помятый листок с корявыми записями от руки. На листке кириллицей были написаны английские фразы, очевидно, тщательно подготовленные заранее.

"Ай… вуд… лайк… ту… чек… ин…" – медленно, по слогам, с ощутимым русским акцентом, произносила она, глядя на администратора с надеждой.

Мы с ребятами еле сдерживали смех.

Она объездила ДЕСЯТКИ стран вдоль и поперёк, владела турфирмой уже лет двадцать, но английский так и не осилила. Зато с упорством, достойным лучшего применения, пыталась объясниться с иностранцами, читая фразы по бумажке.

И чем больше её не понимали, тем громче она начинала говорить по-русски, словно громкость могла компенсировать незнание языка.

"НамбА… оф… рум… ван…" – продолжала Светлана Борисовна, повышая голос. Администратор, молодой француз с безупречно выбритой бородкой и кристально белой рубашке, вежливо улыбался, но в глазах читалось полное непонимание.

Мы уже начинали давится от смеха, прикрывая рты руками. Рома даже уронил буклет на пол, изображая, что случайно.

Светлана Борисовна, не замечая нашей "скромной" поддержки, перешла в активное наступление. "Нам… нужны… номера! Понимаете? Но-ме-ра!" – прокричала она, тыча пальцем в воздух.

Администратор молча смотрел на этот “театр юного зрителя” минут пять. Его вежливая улыбка постепенно сменилась выражением лёгкого недоумения. Наконец, он вздохнул и произнес на чистом русском:

"Меня зовут Ален, я учился в Москве. Можете говорить на русском. Так понятнее."

Видимо тролил её, но виду не подавал..

В холле повисла тишина. Борисовна замерла, словно её окатили ледяной водой.

Мы с ребятами буквально задыхались от хохота.

"Вы…вы.. говорите… по-русски?" – пролепетала она, глядя на администратора с изумлением.

"Да, говорю. Чем могу помочь?" – ответил он, все так же вежливо.

Борисовна покраснела, как рак. Нервно скомкала листок с английскими фразами и спрятала его в леопардовую сумочку.

В то время как Санёк на фоне, уже валялся на диване, держась за живот. – ещё больше “накидывая на вентилятор.”

"А… да… Просто… мы хотели заселиться в номера.," – пробормотала она, уже на русском, стараясь не смотреть в нашу сторону.

Администратор быстро оформил документы. Борисовна, забрав ключи, молча отдала Галине Сергеевне и спешно с позором ретировалась к лифту, не проронив ни слова.

А мы, выждав несколько секунд, разразились гомерическим хохотом.

Ну и "Полиглот!" наша Борисовна – выпалил Костя, сквозь смех.

Ведь до этого в Норвегии у неё был такой же листок, но на норвежском.

Борисовна, заходя в лифт, резко обернулась и бросила на нас испепеляющий взгляд. Но мы уже ничего не могли с собой поделать.

А эта кличка прочно закрепилась среди нас.

Галина Сергеевна в свои около сорока лет оставалась привлекательной женщиной. Высокая, статная, с аккуратной причёской и изящными чертами лица, она легко могла затмить многих молодых учительниц. Хоть строгая внешность зачастую подавляла её учеников, но я ловил себя на том, что взгляды наших парней задерживаются на ней дольше обычного. Несмотря на строгость, она обладала мягкой стороной, скрытой от посторонних глаз. Возможно, это и придавало ей особый шарм, притягивающий внимание юношей.

Ну, а Игорь был настоящим гигантом. Его мощная фигура, широкая спина и рост под два метра внушали уважение и трепет окружающим. Огромные кулаки, похожие на футбольные мячи, тяжелые ботинки и густая щетина создавали образ человека, готового одним ударом решить любую конфликтную ситуацию.

Однако, вопреки внешнему образу «терминатора», Игорь поражал мягким характером и удивительно добрым сердцем. Взгляд его карих глаз всегда был тёплым, а низкий голос источал неисчерпаемое спокойствие и уверенность. Часто оказываясь объектом наших розыгрышей и провокаций, он реагировал спокойно и снисходительно, принимая все шутки и колкости с философским юмором. Именно благодаря этому сочетанию силы и душевной щедрости он пользовался огромным уважением не только среди нас "малолеток", но и среди взрослых.

Ну, а Михаил, наш негласный фотограф-неведимка, батя одной из наших девчонок, был тот еще персонаж! Усы, очки-авиаторы без диоптрий, длинное пальто и красный шарф – его визитная карточка. Лицом – вылитый Влад Листьев, а повадками и образом ну чисто – "Казанова" из "Улицы разбитых фонарей". Шляпы только не хватало для полного комплекта. Но, несмотря на этот образ аляповатого, тихого интеллигента, он, как и Игорь умел за себя постоять.

Меня поселили в номер с Егором.

Номер был уютным.

Внутри него были две кровати, две прикроватных тумбочки, шкаф в винтажном стиле, небольшой письменный стол, ванная комната и балкон с видом на небольшую улочку. А его стены зачем-то были отделаны мягким материалом, как в “психушке”. Идеальное место для того, чтобы почувствовать себя частью этого города.

Егор, как всегда, был немногословен. Достал свой фотоаппарат и начал рассматривать его, что-то бормоча себе под нос. Я не стал его тревожить, пока тот старательно разбирал вещи и укладывал их в шкаф.