Лорд Пиппингтон и Хохочущий Череп

Эффект был мгновенным и впечатляющим. Барон Гримлоу издал оглушительный чих, который, казалось, мог бы сдвинуть с места небольшой шкаф. Его хохот на мгновение прервался, сменившись серией судорожных вздохов. Глаза его, налитые кровью от смеха, на секунду обрели осмысленное выражение. Он увидел Эша, и в его взгляде мелькнул ужас и… что-то похожее на облегчение?

«Ми… милорд… – прохрипел он. – Вы… спаси…»

Но договорить он не успел. Из глубины комнаты, от стола, где лежал череп, словно донесся вздох разочарования, и новая, еще более мощная волна смехотворного влияния ударила по Барону. Он снова задергался, и из его горла вырвался уже не смех, а какой-то булькающий вой.

Однако короткая передышка дала Эшу шанс. Пока внимание «черепа» (если у него было внимание) было сосредоточено на Бароне, Эш метнулся к столу. Он старался не смотреть на ухмыляющийся артефакт, его взгляд был прикован к предмету рядом с ним – тяжелому бронзовому пресс-папье в виде лежащего льва.

Схватив пресс-папье, Эш, не раздумывая, с силой опустил его на резной череп.

Раздался сухой, трескучий звук.

И в тот же миг безумный хохот в комнате оборвался. Так резко, словно кто-то выключил невидимый рубильник. Барон Гримлоу обмяк в кресле, тяжело дыша и издавая тихие стоны. Чучела животных замерли. Фарфоровые статуэтки перестали дребезжать. Даже кукушка в часах испуганно замолкла.