Воспоминания старого шамана. Молодое поколение

– Деда, деда… ты видал, как жук летает! – удивился мальчуган. – Вот бы человеку такие крылья! Когда не нужно – сложил их под рубаху, а когда нужно – достал и полетел! – Он мечтательно закрыл глаза. В его детском воображении проявлялась яркая картина.

– Человеку не нужны крылья, чтобы летать, – ответил Милхай.

В это время к ним подошли Оюна с Катей. Дед поднялся, закинул свой мешок на плечо, и они продолжили дорогу. Через некоторое время показался спуск к реке. Он начинался полого, но, буквально, через несколько шагов, круто падал вниз. Милхай прошагал пологий участок и стал перебирать ногами. Коля же, торопился за дедом, и не смотрел себе под ноги.

– Давай, там, по аккуратнее…, – не успел договорить Милхай, как на него, сверху, кубарем скатился внук. – Милхай поймал его каким-то чудом, и сам еле удержался на ногах. Не окажись его впереди, Коля так бы и «катился» до самого берега.

– Ну, ты и даешь! – подхватил его Милхай. Тот медленно приходил в себя: весь в пыли и грязи, с покарябанными лицом и руками. Он даже не успел понять, что произошло. Заболели плечо и колено. Но Коля стерпел и не заплакал, и даже не пожаловался деду. Он стал потирать свой лоб и, как кошка, зашипел.

– Дайка, сюда, посмотрю. – убрал Милхай Колину руку. – Где болит?

– Не, деда, нигде, – слукавил внук. Он привык переносить все травмы.

– Ну, тогда считай, повезло тебе! К речке спустимся, – обмоем твои раны! – улыбнулся дед.

Катя с Оюной только подходили к спуску, в то время как Милхай и Коля уже спустились.

– Под ноги смотрите, там, внимательно! – громко крикнул дед.

Впереди виднелся берег, где можно было отдохнуть, позагорать, и даже искупаться. Река была широкая в этом месте, с тёплыми спокойными заводями, а выше по течению, шумели каменистые пороги.

Милхай и Коля остановились возле старого кострища. С ним рядом лежало сухое опаленное бревно. Его вынесло на берег, во время весеннего паводка.

Катя с Оюной подошли к Милхаю.

– Ну, все, привал, – передохнём немного, и перекусим, – скомандовал дед.

– А мы чего-то ждем? – поинтересовалась Оюна.

– Конечно! – ответил ей Милхай.

Корабли и капитаны

Вода в горах – природная стихия

Берёт свое начало в ледниках.

Слезой туманов, пыль с камней смывает,

Несет ручьями холод ото льда.

Она дождями омывает скалы,

Энергию от них, свою, возьмёт,

В падении, массой, сходит в водопадах,

С сиянием солнца, жизни горцев бережёт.

Рекой широкою она течет в долине,

Истории от гор высоких пронесёт,

Живую силу древних минералов

Вода внизу, земле передаёт.

(Вода – стихия гор)

– Мой старый друг, Батор Церенович, минут через пятнадцать должен быть. Он то и поможет, перебраться на другой берег. Милхай глянул на свои наручные часы, доставшиеся от отца.

– Он точно будет? – засомневалась Оюна.

– Точнее не бывает. Мы с Батором на его лодке поплывём.

– Деда, а мы все войдем туда? – спросил Коля. Он видел лодки и понимал, что места в них не очень много.

– Ну да, – нас ведь четверо, – поддержала Оюна.

– Не четверо, а пятеро, – поправил Милхай. – «Капитан» тоже поплывет! Я думаю, за пару раз он доставит: – сперва Катю с мамой, а потом нас с тобой – уже вторым рейсом.

Оюна присела на бревно, возле Шамана. Ноги у нее гудели от усталости.

– Да вы обувку-то снимите, и походите босиком, – давал советы Милхай. – Ноги так быстрее отдохнут.

– Катя а ты сходи с Колей, пускай лицо помоет и руки.

Коля с Катей скинули обутки, и пошли бродить по теплой прозрачной отмели. Коля сполоснул свое лицо и обмыл руки до локтей. Они с Катей с интересом рассматривали камушки на берегу, разговаривали не громко и что-то обсуждали. Оюна не пошла к речке, а просто погуляла по траве.

«Как же приятно, после долгой дороги, вот так стопами почувствовать прохладу от земли».

Пока они бродили, Милхай вглядывался вдаль, выискивая своего товарища:

«Может быть, случилось чего, пора бы ему и появиться!» – одолевали разные мысли деда. – «Ответственный он, – раньше не опаздывал».

Наконец-то путники услышали гул вдалеке. Это был Батор Церенович. Он поднимался своем на «моторе» с противоположного берега. Там была его деревня, дом его и пасека. Батор как-то говорил Милхаю:

– По речке, здесь, недалеко «ходить». Если надо – так я за минуту буду. А если по дороге ехать, тогда только в объезд. Вёрст десять, наверное, наберётся, и это в одну сторону.

Всегда, когда он плыл на катере, то ощущал себя гораздо моложе. В мыслях возникали яркие образы и приятные воспоминания. Отблески воды слепили «капитана», а встречный влажный ветер обдувал его седую голову. Батор напевал в полный голос знакомый мотив далёкой песни. Однако песня, его, заглушалась громким звуком мотора.

Волны разлетались в стороны, мотор рычал и разрезал темнеющую воду.

Наконец-то Батор и Милхай заметили друг друга. Шаман поднялся и пошел ему на встречу. Через какие-то мгновения катер причаливал к берегу.

– Гаси его, – хоть поговорим в тишине! – крикнул Милхай.

Батор «погасил» мотор и поприветствовал Милхая:

– Привет, привет! – Давно тут загораете?

– Да с полчаса, уже, как ждём! – невозмутимо ответил тот.

– Да нет же, не может этого быть! Как и уговаривались: – минута в минуту.

– Ладно, пошутил я, – смягчился Милхай.

– Оюна, Катя – идите поскорее! В лодку залезайте. – Вы первым рейсом поплывете, а мы за вами с Колей, вторым. – Милхай помог им подняться на борт.

– Ты там давай, осторожненько плыви, чтобы все было безопасно, – предупредил Милхай.

– Да что ты! – Я свою ласточку знаю. У тебя в сарае опасней, чем в моей лодке! – проговорил пасечник, похлопывая ладошкой по ее теплому дюралевому борту.

– Главное, чтобы пассажиры не ходили, – он подмигнул Коле и резко дернул стартером.

– Бу, бу, бу, бу, бу… – отозвался мотор и громко забубнил.

Батор снял багор и уперся им в берег.

– А ну-ка, Милхай, подсоби мне!

Шаман снял обувь, подошел к «моторке», и с силой вытолкал ее на глубину. Батор развернулся, поддал газку, и на всех парах полетел, разрезая волнистую водную гладь.

– Деда, а как эта лодка называется? – спросил его громко внук. В его ушах все еще гудело, после сильного звука.

– «Казанка», – ответил громко Милхай. – Не новая, правда, но надежная. Давно Батор плавает на ней, с самой молодости. Она ему как отдушина, – нравится, понимаешь!

– А мотор сильный у нее, – спросил Коля

– Думаю, лошадок тридцать будет, не меньше!

– Ух ты, почти как в табуне! – удивился Коля.

– Ну да, техника хорошая. Только на быстрине она не устойчивая, – улыбнулся Милхай. – Аккуратно нужно на такой плавать.

– А почему, деда?

– Так старая уже. Вот если бы «бўли» на нее повешать, как на новых катерах, – тогда другое дело.

– Деда, а что это за «були»?

– Расширители такие, по бокам: они внутри пустые и похожи на маленькие крылья. С ними лодка устойчивее делается. Були корпус расширяют и не дают ей перевернуться.

В это время, пока внук болтал с Милхаем, «маленький корабль» с пассажирами преодолел всю реку и причалил к другому берегу. Оюна с Катей сошли на землю.

Батор Церенович, не стал заглушать мотора. Он вытолкал катер на глубину, ловко запрыгнул, развернулся и понесся обратно по волнам.

Серебристая дюралевая лодка рвалась вперед, ведомая уверенным и добродушным «капитаном». Она подскакивала на гребнях, и тут же падала, издавая характерные хлопающие звуки. Двигатель то громко завывал, выхватывая воздух своим винтом, то гулко и натужно рокотал, углубляя его в воду.

Милхай и Коля волновались, в ожидании короткого речного путешествия.

Река была для деревенских особо почитаема. Она притягивала всех: и ребятню и взрослых, и молодых и старых. Кто-то приходил искупаться и позагорать, кто-то рыбу половить на удочку, а кто-то – просто отдохнуть от суеты повседневной, в палатке заночевать у костра.

Сегодняшний же случай – был особый. На лодке, да еще с мотором, – не каждый день доводится поплавать. В ожидании, Коля погрузился в свои мечты. Он так увлекся ими, что не заметил, как «капитан» причалил к берегу. Волны с шумом разбегались во все стороны. Легкая носовая часть «заехала» на сушу, а тяжелая корма с мотором осталась на воде.

– Ну, мы чего… – идем уже, или здесь остаемся? – улыбнулся Батор.

– Куда идем? – удивился мальчуган.

– Видишь ли, Коля, дядя Батор флотский человек, а на флоте говорят – корабль «ходит». – Милхай помог внуку забраться на лодку, сам оттолкнулся и тоже заскочил. Пассажиры расселись по местам, «капитан» развернул свой «корабль», и они поплыли, оставляя позади родной берег.

– Батор, ты не гони так, дай хоть насладиться моментом! – сказал Милхай.

– Да вы чего? На лодке что ли не катались? – удивился тот и сбавил обороты.

– Катались мы, только давно. На твоём-то «моторе» – не каждый день доводится! – ответил Милхай. – Событие, понимаешь, – большое!

Речка возле Милхаева берега была спокойная, с тихой заводью. Чуть дальше, к середине, она становилась быстрая. Чтобы лодку удержать по курсу, приходилось двигаться под углом, – навстречу к течению.

– Дядя Батор, а почему вы сзади сидите – руль-то впереди? – спросил его Коля.

– Штурвал, – надо говорить, – поправил его Батор. – Он у меня так, для порядка, для интерьера стоит. Тросик давно заржавел с кулисами, надо заменить его, да все руки не доходят. Привык уже, здесь рулить, – он кинул взглядом на ручку управления.

– А можно мне попробовать? – не унимался Коля.

– Давай, почему бы и нет. – Батор подвинулся, позволяя ему поближе подсесть. – Только перелазь осторожно, не упади.

Коля полез через скамейку, но не удержался на волнах. Он начала падать и схватился за рулевую ручку. Лодка тут же среагировала: описала дугу и потеряла скорость. Коля повалился на Батора Цереновича. …

Чужая жизнь

Природа, нас, уроком учит:

Кому-то легкий преподаст,

Чтобы подняться смог, понять ошибки.

Кому, – удар тяжелый, по его заслугам.

Бывает тех, кто выполнил задачи

И назначение своё на этом свете,

Природа отправляет раньше срока

На небо – в путь последний и далёкий.

Из памяти его стирает лица,

Истории и связанные чувства.

(Уроки жизни)

Мир неожиданно закружился и замелькал черно-белым калейдоскопом. Время резко ускорилось и понеслось быстрее. В мыслях Коли всплывали мелкие события.

Мотор сбросил обороты. Лодка, с замедлением, развернулась и встала поперед реки. Её начало сносить.

Где-то снизу, послышался шум, потом сильный металлический срежет.

– Ба-бах, – жёстко, последовал удар о днище. Катер натолкнулся под водой на каменную глыбу. От сильного удара он стал переворачиваться.

Седоки не удержались на своих местах и потеряли равновесие. Коля упал на дно. Он видел, как его дед и дядя Батор повалились в воду. Вслед за людьми посыпались рюкзаки и вещи.

Лодка медленно накрывала Колю.

Он никак, не осознал происходящего, и словно отстраненно наблюдал за этой страшной картиной. Случайность повлияла на его судьбу.

Холод от речки проникал вовнутрь. Он останавливал кровь в сосудах, заполонял все уголки уже угасающего, но пока еще живого сознания. Вода затягивала Колю и медленно смыкалась над его головой. Пугающая неизвестность уносила в свою страшную темную пучину…

***

Вдруг вспышка ослепила Колю! Тяжелая круговерть замедлилась, и постепенно остановилась. Коля снова стал маленький. Вечность опять заботится о нем:

– Где нужно, – она расчищает перед ним дорогу, а где-то берёт бережно на руки и переносит в безопасное место.

Мысли одолевали Колю: – то ли это сон мучительный, который вот, вот уже закончится. – Толи это явь жестокая, в которой Коля, вместе со своим дедом и его другом, уходили из жизни.

«Но как же так всё получилось? Не для того ведь он родился!» Кадры мутные стали быстро проясняться: – Коля неожиданно взрослел.

Теперь, он, словно на экране, увидел судьбы незнакомых для него людей.

– Четыре взрослых человека, на плоте надувном, сплавлялись по реке. Они заранее готовились: маршруты проложили. Проводника позвали знающего. Поднἀлись из долины вверх, – к истокам горной речки. С собой несли палатку, катамаран резиновый и вёсла. В дороге останавливались: привалы делали, ночёвки, в реке ловили рыбу. Так, с переходами и остановками, они добрались до верховий, до многолетних ледников. Там, наверху, их проводник молился, и Духов местных призывал. Потом туристы «прогулялись», по тем местам и по растаявшему льду. Уже оттуда, сверху, они вернулись к самому истоку. Плот накачали, распоры крепкие срубили и увязали поплавки. Оделись в каски, амуницию, жилеты, и так поплыли вниз.

На весла «налегали», камни с валунами обходили. «Держались» русла правильного. На порогах, они заломы проскочили, в «чистом рукаве». Пока «шагали» по уклону – устали, вымотались сильно. Как на равнину вышли – расслабились и даже задремали. Не поняли что водопады впереди. Пытались маневрировать на плоте, однако не успели.… – Вот так и рухнули с отвесных скал.

Ощущения не из лучших,

Когда земля уходит из-под ног.

Страх сковывает тело, ужас,

И жизнь, короткая, проносится в глазах.

Душа, в комок, внутри сжимаясь,

Из легких, – вырывает дикий крик.

Вот, сдался человек, – бороться бросил,

И злой судьбе отдался вмиг.

Однако, в жизни, исключения бывают,

Для тех, кто не теряет Дух.

Цепляется из сил последних,

Зубами рвет, – хватается за жизнь.

С таким, – беда случается нередко,

Хотя и чудеса бывают с ним.

Людей, таких, – на их пути заветном,

Природа бережет – и оставляет жить!

(Исключения из правил)

Маленькому Коле будущее приоткрылось, – но лиц людей он разглядеть не смог. История их жизней рядом проплыла. Оттуда, с гор – немых хранителей времен, – пришел на Землю древний предок. Явился в мыслях маленького Коли.

Кочевник знания ему поведал и еле слышно прошептал:

«Дух Кочевой пребудет с нами».

– То слово, «старший» Николай, когда-то слышал в жизни. Теперь же, это слово, засело в голове потомка – маленького Коли.

«…Зачем, однажды, путник покидает кров, насиженное место оставляет и своих родных? Куда спешит, к чему стремится? Ради чего рискует так…?»

***

Батор среагировал и вовремя подхватил Колю. Прервал ход его мыслей и череду видений. Он сильно крутанул ручку «газа».

Порция горючей смеси воспламенилась. Катер взревел всем своим «мощным табуном». Из-под его винта с большим напором полетели брызги. Лодка задрала свой нос и понеслась к другому берегу.

– Куда ты рулишь, Батор, ёшки…твои, моталки! Так ведь перевернуться можно! – выругался Милхай, едва удержавшись на скамейке. – Дорогу что ли потерял?

– Да я Коле хотел показать, – оправдывался пасечник.

– Деда, а какая дорога? – удивился внук, потирая ушибленную руку. – Река же здесь!

– Это у тебя дороги нет, а у нас с дядей Батором, – есть, – улыбнулся Милхай.

Коля потянулся за борт. Прохладная вода окатила его руку. Брызги полетели во все стороны. Он приложил холодное к ушибленному месту.

– Сильно стукнулся? – спросил Милхай.

– Не, не сильно, – ответил внук. Удар скамейки выбил Колины видения и не понятные воспоминания. Теперь он четче осознавал реальность.

Милхай, в это время, общался с Батором.

Так было здесь, на середине речки, а там, с другой стороны, их с нетерпеньем ждали Катя и Оюна.

Катер завывал на скорости, сопротивляясь сильному течению. Батор сбавил обороты, минуты не прошло, как лодка причаливала к берегу. Зашуршала трава под днищем, и заплескались волны.

– Ну, наконец-то, мы прибыли! – сказал пасечник. – Вы хоть скоро вернетесь, когда обратно-то вас ждать?

– Наверное, часа два с половиной пробудем, может три, – ответил Милхай. – К дальним скалам пойдем, – рисунки древние посмотреть.

– Два с половиной не пробудете, а вот три – точно, и то, если не задерживаться. Я тогда и вернусь через три. А то работы дома море, хоть что-то успею сделать, – сказал ему пасечник, отталкиваясь и залезая в лодку.

– Так ты за нами возвращайся! – крикнул Милхай Батору.

Оюна и Коля с Катей наблюдали в сторонке. Они видели, как катер неторопливо удалялся от берега. Он гулко бормотал мотором и распускал сизый дым.

– Ну, все, идём уже! – развернулся дед от реки и зашагал по тропинке. За ним, вдогонку, увязался внук. Оюна с Катей пошли сзади.

Небесная охрана

Бесценен опыт человека,

Что может, он, от жизни получить,

Он – тяжелей тяжелых испытаний,

Дороже драгоценного кристалла.

Его, по мыслям, – не изучишь, в книгах.

– Но в действии, – в развитии, – в труде,

Ошибок и падений – боль получишь,

Пройдя весь путь, ногами, по родной Земле.

Иначе – мимо это знание!

В копилку этой жизни не войдет.

Как дом не устоит без крепкого фундамента,

Без крепких стен – крыша упадет.

От старцев мудрость своего народа,

В другие поколения жизнь передает,

В пути, в движении и с силой Рода,

К нам понимание, – только с сединой придёт

(Опыт – знание народа)

Светило жаркое летнее солнце. Далеко, вверх по течению, – бурлили и пенились шумные пороги. Река проносилась мимо, переваливая свою прозрачную массу через камни и валуны. Милхай приезжал сюда, на своем мотоцикле, со Степаном, порыбачить с удочками и спиннинги по закидывать.

– Вон там, чуть дальше, Коля медведицу увидел с медвежатами, – напомнил Милхай.

– Где? – испугалась Оюна.

– Да врет он все! – колко подметила Катя.

– Вот и не вру! – надулся Коля. – Они там купались, когда мы на покосе были. Я показывал деду с папой.

– А куда они потом пошли? – поинтересовалась Оюна.

– Куда пошли, там больше нет, – прервал Милхай, не позволяя ей испугаться. – Все, давайте, не отставайте от меня!

Они прошли метров двадцать по берегу, потом свернули в лес. Тут, путники, словно ступили в другой мир, – сырой и сумрачный. Солнце никак не пробивалось сквозь плотные разлапистые заросли, оно лишь сверху касалось макушек вековых деревьев.

– Деда, а далеко еще идти? – спросила Катя. Она вся съежилась от холода, похлопывала себя руками, пытаясь согреться.

– Придется потерпеть малость, – успокоил Милхай. Он снял свою куртку и накинул ей на плечи. Так, Катя, из подростка превратилась в маленькую девочку, которая надела на себя большую, не по размеру, дедову одежду. Она закатала длинные рукава, и запахнула широкие полы.

– На, вот, подвяжись, – подал он холщевую веревочку. Катя подпоясалась и стала согреваться.

– Давайте уже, – двигаться надо. – Милхай снова зашагал, внимательно поглядывая вперед.

Оюна с Катей поторапливались, пытаясь не отстать, чтобы ненароком не заблудиться. Они едва успевали за Шаманом. Тишина и полумрак наполняли лес, лишь изредка похрустывали под ногами упавшие ветки, да хлюпала влажная тропа.

Внезапно, что-то шевельнулось снизу.

–У-у, у-у! – нечто издало громкий крик, заухало и полетело вверх, – в сторону высоких макушек.

Ходоки резко остановились.

Мальчуган опешил от неожиданности, он отшатнулся в сторону, не удержался на ногах и повалился.

Милхай ухватил внука за шиворот, и не дал ему упасть. Нервный холодок пробежался по спине у Коли.

– Дь…деда это ч…чего? – заикаясь, проговорил внук, ухватившись за его рукав.

– Так птица, – ты же чуть ее не задавил, – ответил Милхай, освобождаясь от цепких Колиных рук.

– Под ноги-то смотреть надо!

– Да тут ничего не видно, – отозвался Коля, уже немного успокоившись. Однако страх, его, все еще не прошел. Он стал теперь как маленький зверек: боялся всего и озирался по сторонам.

– Я предупреждал тебя: когда идешь по лесу, – смотри внимательно. А ты скачешь, как будто на поляне, – наставлял его Милхай.

– Деда, а долго нам еще? – опять заканючила внучка. – У меня ноги устали уже.

– Вон, там, видите просвет? Оттуда до скал рукой подать, – улыбнулся Милхай. – Потерпите немного. Или как…, может, вернемся назад?

– Катя потерпи, я тоже устал, но не хныкаю, – пытался подбодрить Коля. Он погладил сестру по голове.

– Да уйди ты! Сама знаю, без тебя.

– Ну-ка, быстро прекратите! – строго сказала Оюна. – Сейчас вот прутиком – обоих накажу. Ругаться мне ещё удумали!

Дети затихли от маминого окрика и быстрее зашагали за дедом. Спустя некоторое время, Милхай с Колей вышли на поляну, а вслед за ними появились Оюна с Катей.

– Колюня, ну-ка глянь, как разведчик: где нам лучше «приземлиться»! – дед затеял новое развлечение.

Внук откликнулся и побежал искать подходящее место. Он принял дедову игру. Исчез ненадолго, пока остальные отдыхали.

С поставленной задачей Коля справился: и двух минут не прошло, как он зазывал всех за собой.

– Вот, теперь я вижу, молодец! – похвалил его Милхай. – Поляна как на ладони и солнышко хорошо светит.

– Хвалю за службу, боец! – Он достал пирожок из заплечного мешка и подал Коле.

– А мне, я тоже хочу? – обиделась сестра.

– На, вот, и тебе. – Милхай передал другой пирожок Кате. – И маме вашей тоже есть, и мне. Он расстелил газету и разложил припасы.

– Вон там, за теми деревьями есть скалы, – к ним мы и идем! – указал Милхай.

Все уже устали порядком, и никто ему не ответил. – Никто, кроме самого младшего, самого любознательного и говорливого.

– Деда, а чего мы сидим, давай пойдем, поскорее! – не терпелось мальчугану посмотреть на древние рисунки.

– Давайте еще посидим! – снова закапризничала Катя.

– Хорошо, пять минут, а потом выдвигаемся! – сказал Милхай. – Нужно до места дойти, осмотреться там, и назад вернуться. Не успеем вовремя – «корабль» уплывет без нас, – ждать не станет никого!

Путники отдохнули немного, собрались с силами и пошагали дальше. Впереди, за плотными лесными зарослями, стали появляться просветы. Коля, на этот раз, шел первым. Наученный своим опытом, он больше не пугался звуков или случайных хлопков. Внук смотрел вперед, и ни на что не отвлекался.

Милхай шел позади. Теперь он приглядывал за всеми: за Колей, за его сестрой и за Оюной.

Опушка леса, освещенная полуденным солнцем, раскрывалась перед усталыми путниками. На кронах и на ветках больших деревьев, – везде сидели птицы. Их было так много, что казалось, будто лес, этот, вовсе не обычный, а огромное вместилище пернатых.

– Осторожно ступайте и по тише говорите, – предупредил Милхай.

– Чего ты деда сказал? – громко почти выкрикнул внук. Он не расслышал деда.

От Колиного крика лес ожил. Пришел в хаотичное движение, – зашевелился всем зелёным естеством. Большая стая воронов с шумом поднималась с веток и макушек, размахивая сотнями, – тысячами крыльев. Оглушая своими криками, стая начала разрасталась. Весь неровный горизонт, насколько хватало глаз, в мгновение потемнел. Напряжение усиливалось. Птицы покидали спешно свои места. Вороны летели на звук, в сторону людей. Появилось даже ощущение, что какой-то неведомый, единый разум управляет птицами.

Страх и беспокойство охватили путников: «от такой армады никуда не убежишь, и нигде не скроешься!»

Они остановились и наблюдали.

Внезапно что-то произошло: птицы описали круг и поменяли свое направление, – они полетели обратно.

– Смотрите внимательно! – предупредил Милхай. – Они еще вернутся.

Стая, описав дугу, исчезла за макушками деревьев. Лес опустел и наконец-то стих. На горизонте снова засияло солнце. На короткое мгновение всё стало, как и прежде. Однако спокойствие длилось недолго – стая возвращалась. Тысячи глаз, гонимые единым духом, выхватывали полную картину. Вороны всматривались в лица напуганных людей. Намерения, их, оставалось не понятными.

– На месте стойте – не шевелитесь, – крикнул Милхай. – И убегать не вздумайте!

Оюна с ребятишками смотрели вверх, втянули головы в свои плечи, в ожидании чего-то худшего.

Чуть позади, за их спинами, поднялся черный ворон. Страх был настолько велик, что птица показалась людям призраком.