Ведьма эльфам не игрушка!

– Я говорю правду! – тверже сказала я. – Я никогда раньше не накладывала никаких печатей. Просто знала заклинания. Когда ваш брат замахнулся мечом, сработал мой инстинкт самосохранения. До трагедии с Эйвиндом я не была даже посвященной ведьмой. Только ученицей. И все это время развивала лишь целительские навыки.

– Назови хоть одну причину поверить тебе.

– Хотите – верьте, хотите – нет. Я уже поняла, что вы не поделитесь ни каплей Дыхания Жизни. Тогда какой мне прок избавляться от печати? Эльфы долгожители. Мне опасаться нечего, – пожала я плечами, захлопывая книгу и возвращая обратно в коробку.

– Но Риандельэлиену есть, чего опасаться. Ты-то смертная.

– Да расслабьтесь, ваше величество. Я тоже не горю желанием быть связанной с доисторическим ископаемым. Узнаю, как снять печать, просто сделаю это.

– Здесь? – Анарендил развел руками. – Где ты можешь умереть от холода, голода, болезней, нашествия варваров. Быть во сне съеденной крысами, в конце концов. На кону жизнь эльфийского принца.

– Так приставьте ко мне охрану.

– Приставлял уже.

Я с усмешкой хмыкнула.

– Возьмем ее с собой, – внезапно предложил Риандельэлиен.

Сердце у него вовсе не оттаяло, просто он не хотел рисковать.

– Я не оставлю Эйвинда! – заявила я.

– О нем терпимо заботится твоя соплеменница.

– А твоя соплеменница будет мотать сопли на кулак, когда ты вернешь меня во дворец! – огрызнулась я. – Под воздействием магии ты со мной переспал или нет, факт нашей близости имеет место. Ты еще нескоро забудешь эту ночь.

– Было бы что помнить, – зло фыркнул Риандельэлиен.

Наверное, он бы продолжил унижать меня, но опомнился, что рядом ребенок, и умолк.

Анарендил еще раз взглянул на Эйвинда, задумчиво поджал губы и кивнул:

– Я предлагаю тебе то, чего ты не заслуживаешь, Дея Элианор Илберт. Сделку. Мы заберем в Амайю и тебя, и твоего брата. Даже позволим использовать Дыхание Жизни для его лечения. Взамен ты публично объявишь, что оклеветала Риандельэлиена. А как только печать будет снята, ты навсегда исчезнешь из нашей жизни.

Мои губы изогнулись в счастливой улыбке. Ничего лучше я и представить не могла. Всего-то надо всем эльфам сказать правду. Какой же все-таки этот император осел.

– Согласна! Только у меня будет одна маленькая просьба…

Две пары раскосых глаз сверкнули возмущением. Как я посмела просить что-то еще!

– Вы не могли бы, – невинно поморгала я, – погасить кое-какие мои долги перед соседями?..

Глава 8

У Сигберта Нирнаэта было легче выпросить полстада овец, чем у эльфов пару монет. Император Анарендил посчитал, что его визит в эти дикие трущобы – уже избыточная щедрость для «недолгой» расы, а свои долги у меня будет шанс выплатить, когда я вернусь после снятия печати с принца Риандельэлиена.

С собой мне было позволено взять лишь необходимый для лечения Эйвинда реквизит. Гардероб был обещан эльфийский, как и личные вещи, постельные принадлежности, средства гигиены.

На закате мы вернулись в Амайю, оставив лорда Нирнаэта, экономку Миру, мою соседку Батильду и всех остальных недоумевать с открытыми ртами. Кто-то кричал мне в спину о долге, когда мы взлетали, но меня больше беспокоило, как перенесет полет Эйвинд. Риандельэлиен хоть и не видел в нем червяка, как его брат, но все еще держал на меня лютую обиду.

Явившись во дворец, Анарендил первым делом распорядился, чтобы меня и моего братика разместили в той же тесной комнатушке, а потом обозначил мне свод правил:

– Ты здесь не гостья, Дея Элианор Илберт. Тебе запрещено без повода и разрешения бродить по коридорам, обращаться к эльфам, игнорировать приказы, что-то требовать. Тебе будет выдано все необходимое для лечения ребенка, но твоя главная задача – избавить Риандельэлиена от вашей связи. Если я заподозрю, что ты злонамеренно тянешь время, ты до конца своих дней будешь заточена в темницу, а твой брат будет отправлен на каменоломню. Завтра утром ты сделаешь публичное заявление, не настаивая на подтверждении твоих слов Риандельэлиеном. Ты обязана быть убедительной. Если эльфы усомнятся, я сочту это злонамеренным оттягиванием времени с соответствующими последствиями.

Он замолчал в ожидании моей благодарности, а у меня язык никак не поворачивался. Отдав кое-какие распоряжения прислуге, император развернулся и зашагал прочь – в глубь дворца. Меня же повели в узкий коридор, который заканчивался темной клетушкой с одной грубой кроватью и полкой на стене. Для проживания тут вдвоем нам выделили дополнительный соломенный матрас и колючее одеяло. Все остальное, видимо, считалось предметом роскоши, которой мы недостойны. К счастью, с Эйвиндом обращались бережно. Его принесли на носилках, аккуратно переложили на постель и даже приготовили миску сытного бульона в качестве ужина.

Не получив больше ничего, мы с ним остались наедине друг с другом и своими неудачами.

Эйвинд был умным мальчиком. Прекрасно знал, что ради его выздоровления я попадала в разные передряги. А еще он знал, что меня невозможно остановить. Я не успокоюсь, пока мой брат не встанет на ноги. Он – единственный, кто остался у меня в этом мире. Не считая Эркила, явившегося к нам через окно под потолком. Пользы от этого никудышного фамильяра почти не было, но он принес спелую сочную сливу, урванную в эльфийском саду, а для Эйвинда это целый праздничный ужин.

Когда он уснул, утомившись в трудной дороге, я зажгла свечу, достала из сумки лист бумаги и карандаш и принялась составлять список всего необходимого для чудо-зелья. Помимо Дыхания Жизни, мне требовались листья экзотического дерева, пыльца редкого цветка и выпаренная роса с полей восходящего солнца. Все остальное я могла раздобыть без труда. Но раз император Анарендил пообещал помочь, а эльфы не врут, то я решила ему довериться. Как только у меня на руках будут все ингредиенты, я не буду тянуть с зельем.

Была глубокая ночь. Я уже закончила изучать последовательность выполнения колдовского ритуала и готовилась ко сну, когда в замочной скважине повернул ключ.

Дверь распахнулась. На пороге появился принц Риандельэлиен.

Наверное, он прямо из ванной, потому что влажные волосы свисали черными сосульками, тонкая рубашка местами прилипала к торсу, и от него пахло лавандовым мылом, вмиг наполнившим каморку.

Я так и замерла с одеялом в руках. Мне казалось, после моей подставы он будет стараться не пересекаться со мной, избегать даже зрительного контакта и забываться в объятиях невесты. Однако он пришел. И наши скромные апартаменты вызывали у него что-то между недоумением и тошнотой.

– Это все? – спросил он, оглядев все четыре угла.

– Нам большего и не нужно, – ответила я. – Мы с Эйвиндом не привыкли к роскоши.

Это было правдой. Наши родители были простыми фермерами у лорда Нирнаэта, и богато мы никогда не жили.

– Я хотел поговорить с тобой, – перешел принц к делу. Видимо, бедолагу мучила бессонница и желание высказать мне в лицо, какая я дрянь.

Он вновь посмотрел на спящего Эйвинда и распластавшегося над его кудрявой шевелюрой Эркила.

– Он не проснется до утра, – сказала я, расстилая одеяло на матрасе. – Говорите, что хотели.

Вздохнув, Риандельэлиен шагнул в комнату, сунул руки в карманы брюк и, дождавшись, пока я закончу, произнес:

– Я не знаю, как ты это провернула. Либо просто одурачила меня, либо приворожила. Ты казалась…

Его взгляд скользнул вниз, коснувшись некоторых участков моего тела, и вновь вернулся к лицу.

– Более сексуальной? – спросила я с полуулыбкой.

– Более распущенной. Но меня волнует другое. Сам процесс… Все произошло будто во сне. Наутро мне даже казалось, что так и было – ты мне почудилась. Пока я не увидел тебя в кандалах.

Возможно, он хотел признаться еще и в перепачканных брюках, но счел это лишним и неуместным. Мало ли что могло присниться ему после моего ухода, отчего произошло неконтролируемое семяизвержение. У меня ведь и без того хватало поводов потешаться над эльфами.

– И… – пытался подобрать он слова. – Ты не была невинной. Значит, кто-то обесчестил тебя еще до меня. Так что твое завтрашнее заявление будет в большей степени правдой.

– Вы пришли за успокоением, ваше высочество? – спросила я, ничуть не задетая его словами.

Какая разница, кем он меня считает, если между нами ничего не было? Мнение эльфов о моей постельной жизни волновало меня меньше всего. Если бы ради Дыхания Жизни мне пришлось по-настоящему переспать с Риандельэлиеном, я сделала бы это хоть десять раз. Здоровье Эйвинда гораздо дороже моей чести.

– Я пришел сказать, что понимаю тебя, – вдруг ответил он. – Если бы с моим братом случилось такое горе, я бы тоже потерял границы дозволенного ради его выздоровления. Эта слабость присуща всем смертным. И хорошо, что ты связала наши жизни.

– Хорошо? – удивилась я, вздернув брови.

– Я мог убить тебя. Потом бы узнал, кто ты и зачем пошла на этот отчаянный шаг. Я до конца своих дней винил бы себя в твоей смерти и его обреченном будущем, – он кивнул на Эйвинда. – Друзьями мы не станем, Дея, но ты должна знать, что вызываешь у меня…

Что? Восхищение? Восторг? Уважение? Экстаз?

– …иное восприятие мира, – уклончиво добавил он. – Надеюсь, у тебя все получится.

Не сказав больше ни слова, он ушел, а я еще долго таращилась в потолок и размышляла над его визитом. Пусть он не сказал это прямо, но скрыто дал понять, что прощает меня.

– Лучше бы ты продолжал ненавидеть меня, принц Риандельэлиен, – прошептала я в темноту.

Глава 9

Ранним утром нас разбудил звон связки ключей и скрип отпираемой двери. Нам принесли стол, табурет, таз теплой воды и самое необходимое для ухода за лежачим больным. Император начинал выполнять свою часть сделки, так что я решила приступить к своей. Но оговорить Риандельэлиена оказалось проще, чем оправдать. В прошлый раз было стыдно только перед ним, а теперь – перед всей расой. Я хоть и не особо заботилась о своей репутации, а остатки совести еще не растеряла.

– Передайте его величеству мою искреннюю благодарность, – попросила я прислугу, все еще смотрящую на меня свысока и размышляющую, почему меня вообще нужно обслуживать.

– Улучшение условий вашего пребывания в Амайе – приказ принца Риандельэлиена, – сообщили мне. – Хотя столь великодушная щедрость совсем неуместна, учитывая, как жестоко вы его оболгали.

Болтала бы столько я в доме лорда Нирнаэта, мне давно отрезали бы язык. До чего же дерзкие и грубые слуги у эльфов!

– Тогда передайте мою искреннюю благодарность принцу Риандельэлиену, – ответила я. – Наверняка он не менее щедр, когда речь заходит о ваших вознаграждениях, закрывая глаза на абсолютную некомпетентность и невежество прислуги.

Захлопнув рты, остроухие лишь уязвленно вздернули носы и покинули комнатушку. Стражник, запирающий дверь, уведомил меня, что скоро соберутся гости. Это означало, что мне нужно быть наготове. Пришлось поторопиться с утренними процедурами.

В чем еще одно преимущество Эркила – так это в его помощи по уходу за Эйвиндом. Его умелые лапки быстро справлялись с пуговицами, хорошо массировали пальцы и расчесывали волосы.

Я обтерла тощее тело брата, по привычке напевая его любимую мамину песню, умыла, переодела и накормила. Бульон из каких-то масляных семян был жидким, но вкусным. А Эркил снова сбегал в сад и принес несколько крупных ягод на десерт. Улыбка Эйвинда в тот момент, когда сладкий сок растекся у него во рту, была моей лучшей наградой за последние дни.

– Спасибо, Эркил, – произнес он после завтрака, – но мне не нравится, что ты воруешь в чужом саду.

– Добровольно эльфы даже клубничным цветком не угостят, – деловито ответил крыс, встав на задние лапки и скрестив на грудке передние.

– Они и не обязаны. Не воруй больше ради меня.

У меня сердце разрывалось от доброты брата. Судьба была к нему неблагосклонна, а он продолжал излучать свет. Такой мальчик заслуживал лучшего будущего.

Сложив в несколько раз список ингредиентов, я убрала его под ткань платья в зоне декольте, привела себя в порядок, насколько это было возможным без щетки для волос и чистой одежды, и в сопровождении стражи отправилась в тот же самый зал, где стояла перед публикой вчера.

Праздничные столы были убраны, о празднике напоминали лишь цветочные гирлянды. Зато эльфов стало вдвое больше. Складывалось впечатление, что интриги императорской семьи заинтересовали каждого даже в самых удаленных уголках солнечной Амайи. Вся эльфийская аристократия собралась ради моей речи.

Я не заметила представителей сумеречных эльфов, обычно нейтральных к конфликтам и старающихся держаться подальше от разных конфронтаций, и лесных, чаще других склонных к кровосмешению. Ни тех, ни других моя печальная история не волновала.

А лунных не спугнуло даже ясное солнце. Стремящиеся к справедливости, они не смогли пройти мимо и прибыли сюда целой делегацией.

Была представительница и дроу – расы, практикующей запретные ритуалы. Эти темные эльфы с давних времен озлоблены на весь мир, но если дело касалось магии, были в первых рядах заинтересованных лиц. Пожалуй, самые ярые защитники Дыхания Жизни. Те, кто отсек бы мне голову, даже пожертвовав жизнью принца, особенно полукровки.

На меня смотрели с удивлением и чувством собственной важности. Я вызывала много вопросов. И если солнечные эльфы уже были готовы к моему выступлению и безоговорочно верили в невиновность принца Риандельэлиена, то лунные и дроу будто прибыли за доказательствами его преступления. Одни жаждали выслужиться перед высшими, чтобы завладеть Амайей. Другие тянули свои темные ручонки к Дыханию Жизни. Ох уж эти эльфы! Одни корыстнее других.

Как только я встала перед помостом, обратив внимание на высокомерную улыбку императрицы Велаи, ее благоверный супруг приступил к своей пышной, преисполненной помпезности вступительной речи. Пока он в свойственной ему манере излагал причину собрания, я повертела головой и выискала взглядом Исилиэль.

Эта утонченная эльфийка, разодетая в расшитое серебром платье, стояла рядом со своим отцом, гордо держа осанку и глядя прямо перед собой – на принца Риандельэлиена. Ни нежности, ни любви в ее глазах я не заметила. Она словно застыла в ожидании окончательного вердикта, сомневаясь в его честности. При этом с большой вероятностью не планировала отменять предстоящую помолвку. Ведь ей с Велаей неслыханно повезло зацепить единственных престолонаследников Амайи, которые предпочли дочерей главы дворцовой канцелярии династическим бракам. Уже это вызывало вопросы к императору и его брату-полукровке, а уж моя выходка и подавно била по их авторитету.

– …и сейчас, Дея Элианор Илберт, – озвучил Анарендил мое имя, – мы даем тебе слово.

Сглотнув, я медленно обернулась и привлекла к себе внимание всего зала. Голубые, серые, зеленые, фиолетовые глаза были обращены ко мне с сосредоточенностью. Все затаили дыхание. Повисла закладывающая уши тишина, которую разрезал мой охрипший от волнения голос:

– Я… люблю принца Риандельэлиена…

По залу прокатился возглас замешательства. Исилиэль удосужилась отвести взгляд от Риандельэлиена и посмотреть на ту, что посмела положить глаз на ее жениха. Ее отец, эльф статный и с довольно приятной наружностью, гневно покраснел до самых кончиков ушей. Это было мое второе унижение его младшей дочери, и он был готов стереть меня в порошок. А делегация лунных эльфов и представительница дроу расплылись в довольных улыбочках. В особых случаях, особенно когда дело касается власти, остроухие не так сплочены, как преподносят остальному миру.

За моей спиной раздались тяжелые шаги. Император Анарендил схватил меня за локоть, развернул и прошипел:

– Ты не это должна была сказать.

Хватка у него была смертельная. Чуть руку не вывихнул. Но сразу расслабил пальцы, когда я поморщилась от боли и дернулась.

– Не мешайте мне. Я выполняю уговор. – Вновь посмотрела на публику и, откашлявшись, сказала громче: – Прошу вас, выслушайте меня! – Постепенно все затихли. Я убедилась, что меня слушают, и продолжила: – Принц Риандельэлиен не знал о моих чувствах. Я любила его тайком. Встретила однажды на ярмарке и не могла оторвать глаз. Видимо, эльфийская кровь меня покорила. – Я украдкой взглянула на посеревшего принца и мягко улыбнулась. – Мне очень хотелось, чтобы он обратил на меня внимание. Но кто он, и кто я… – тяжело вздохнула, потупив глаза в пол. – Принц Амайи и простая пекарша из нецивилизованного Волмарота.

Мое возвышение эльфов и принижение смертных начинало расслаблять слушателей. В лицах стало появляться не только любопытство, но и сочувствие глупенькой влюбленной дурнушке, у которой нет шансов. Нелепо, однако если во мне увидят ведьму, то не поверят ни единому слову. Уж это-то император Анарендил должен понимать своим отшлифованным мозгом.

– Чтобы украсть у принца всего миг драгоценного внимания, я прибыла в Амайю и назвалась дочерью лорда Сигберта Нирнаэта. Похищение Дыхания Жизни было лишь предлогом, чтобы он меня заметил. А потом я узнала, что его сердце отдано Исилиэль, и вскипела от ревности. Я, Дея Элианор Илберт, во всеуслышание заявляю, что оклеветала принца Риандельэлиена, желая сорвать его помолвку!

Вздохи облегчения и счастливые улыбки вызвали у Исилиэль румянец смущения. Я только что сделала принца Риандельэлиена в тысячу раз желанней в глазах всех эльфиек. Даже красавица дроу не устояла и одарила его приглашающей улыбкой.

– Но когда правда вскрылась, – вновь заговорила я, не позволив императору приказать увести меня, – и его величество узнал о моем несчастье, он сжалился и предложил бескорыстную помощь. Дело в том, что мой младший брат очень болен, а в Амайе есть все для его выздоровления. Император Анарендил проявил гуманность, еще раз подчеркнув, как добра и щедра ваша раса. Мы с Эйвиндом были приглашены во дворец и пробудем здесь до тех пор, пока он не встанет на ноги…

Возможно, это кому-то не нравилось, но эльфы все как один кивали, не осмеливаясь ставить решение императора под сомнение. Однако Анарендила моя подстраховка разозлила, и он поспешил вклиниться в столь жаркую ораторскую речь.

– Взамен Дея Элианор Илберт пообещала забыть о своих чувствах к принцу Риандельэлиену и не создавать им с прекрасной Исилиэль препятствий на пути к их общему счастью, – сказал он с нажимом.

– Да, конечно, если принцу больше по душе Исилиэль… – с тяжелым вздохом вымолвила я.

– Безусловно, – перебил Анарендил, строго взглянув на своего брата, вросшего в трон. Он словно боялся, что тот сорвется с крючка.

– Кажется, проблема исчерпана, – подала ласковый голос императрица. – Риандельэлиен не портил репутацию нашей семьи, и солнечная Амайя продолжит процветать под покровительством императора Анарендила.

Такой итог разочаровал дроу. Не прощаясь, темная эльфийка молча хмыкнула и зашагала на выход, оставив после себя шлейф запаха земли и дыма.

Анарендил кивнул стражникам, и те отвели меня в конференц-зал.

В этот раз мне хватило времени разглядеть огромные арочные окна, красивые узоры на массивной мебели, яркую мозаику на потолке – изображение эльфов всех известных видов и надписи на древнем языке.

Я обошла длинный овальный стол и уселась на трон во главе. Представила себя на месте императора, раздающего указания своим советникам, и даже закинула ноги на стол, удобно откинувшись назад. Именно в тот момент дверям надо было распахнуться.

Застывший на пороге Анарендил обдал меня ледяным взором, и я поторопилась спрыгнуть, но от испуга метнулась в сторону и шлепнулась на пол. Потирая локоть, на который приземлилась, медленно встала, выпрямилась и проследила, как император пересекает зал. Его шаги почти бесшумны, ритмичны, без напряжения. Даже как-то не по себе от этой грациозной хищности.

– Мне следовало бы наказать тебя, – произнес он, и я, задрав подол верхней юбки, начала вытирать то место на столе, где лежали мои ноги. – За твой спектакль.

– А, – опомнилась я, поправила платье и шагнула назад.

– Эльфийские земли широки и просторны. Они не ограничиваются Амайей. Но ни один император не назначается без согласия оракулов из высших эльфов. Твое сегодняшнее выступление могло положить конец моему правлению. Рад, что ты оказалась умнее.

– Я старалась не для вас. Если бы Амайю отдали лунным эльфам, а Дыхание Жизни – дроу, я потеряла бы шанс спасти Эйвинда.

Он задумчиво сощурился. Не ожидал, что я так быстро раскушу замысел эльфов. Забыл о моей ведьмовской природе. Кроме того, я хорошо изучила эту принципиальную расу, прежде чем броситься ей на растерзание.

Я сунула пальцы в зону декольте, вынула листок, распрямила и положила на стол.

– Список необходимых ингредиентов.

– Ты получишь все это сразу, как только избавишь Риандельэлиена от печати, – выдвинул он условие.

– Я вам не доверяю.

– Вся раса слышала о моем обещании помочь.

– Но вы можете вывезти меня из Амайи под покровом ночи и сказать всем, что Эйвинд здоров, а в прощании с влюбленной идиоткой и ее жалким братом нет смысла.

– Эльфы не лгут.

– Ну да, – усмехнулась я. – Боюсь, мы зашли в тупик, ваше величество.

Когда я впервые увидела императора, особо не считывала его ауру, но теперь ясно видела его основную головную боль. Подошла к нему, принюхалась к воздуху, чем заставила его нахмуриться, резко схватила за пах и прошептала:

– Вот в ком проблема отсутствия наследников.

Глядя на меня широко распахнутыми глазищами, Анарендил стиснул зубы и заиграл желваками. Видимо, я первая женщина, позволившая себе трогать его так бесцеремонно за все сто шестьдесят лет.

– Императрица никак не может зачать. Вы уже отчаялись, а ваши придворные лекари во всем винят ее. Нет у нее бесплодия. Совершенно здоровая, способная родить крепкого эльфенка. А вот ваши живчики слабоваты. Но я знаю, как это исправить. – Я осторожно отняла руку от императорского достоинства, начинающего заметно напрягаться, и улыбнулась, услышав его выдох: – Я помогаю вам зачать ребенка, вы даете мне все необходимое для лечения Эйвинда, я снимаю печать с принца Риандельэлиена, и мы расходимся друзьями. Как вам такая последовательность нашего сотрудничества?

Я оказалась права. Бедная Велая пролила немало слез в подушку, желая, но не имея возможности родить супругу наследника. И это сказывалось на их отношениях. Как бы Анарендил ни ненавидел меня, а свою благоверную любил больше. Сам не заметил, как подтвердил мои догадки:

– Ты правда думаешь, я доверюсь тебе?

– Да. Потому что кроме меня вам никто не поможет. Эльфийская магия бессильна, а чужеземным ведьмам вы не доверяете. Я же не только помогу вам, но и язык буду держать за зубами.

– Соглашайся, Ренди, – вдруг услышали мы голос Велаи.

Синхронно посмотрели в сторону дверей, где стояла императрица. На ее глазах блестели слезы.

«Ренди», – подумала я, мысленно расхохотавшись.

– Если она способна помочь мне стать матерью, то я согласна.

– Велая, с этой смертной опасно иметь дело, – попытался Анарендил предостеречь супругу, но она летящим облачком пересекла зал, схватила меня за руки своими тонкими нежными пальцами, заглянула в глаза и умоляюще спросила:

– Поможешь мне, и я никому не скажу про какую-то печать, которую ты поставила на Риана. Даже Исилиэль.

Я повела бровями. Благородные эльфы, которые никогда не врут! Зато интриг плетут столько, что вовек не разобраться.

– Если его величество не против, то вы забеременеете в ближайший день, предшествующий овуляции, – ответила я.

– Подари мне сына, и я лично прослежу, чтобы мой муж выполнил свою часть вашего тайного уговора, – пообещала она, с надеждой улыбнувшись.

Глава 10

Я вовсе не нуждалась в поддержке императрицы Велаи, но дружить с ней или сделать своей должницей лучше, чем оглядываться, опасаясь подставы. Пусть у нее не было причин ревновать Анарендила, но оставалась сестринская солидарность, играющая против меня.

Мне требовалась любая нательная вещь императора, пучок вербены с плодородного луга, кварцевый камень, свежее птичье яйцо из гнезда и колодезная вода. В ближайшую ночь я пообещала зарядить эти атрибуты магией, а сам ритуал было решено провести в полдень следующего дня.

Питающая надежду императрица без промедления распорядилась раздобыть все необходимое и потребовала у Анарендила снять с себя нижнюю рубаху, ведь вещь должна быть нестиранной, потому что работать я собиралась с его энергетикой. Самому императору наша затея нравилась не больше, чем я. То есть совсем не нравилась. Будь его воля, он привязал бы камень к моей шее и сбросил в море со скалы. Отчасти я разделяла его боязнь. Мне тоже была бы ненавистна ведьма, подчиняющая себе всех, кого я люблю. Но в этот раз обманывать его было невыгодно. Чем раньше забеременеет императрица, тем быстрее я получу Дыхание Жизни.