Галантные гиганты Ганимеда

– Научился играть в шесть лет, – поведал Шеннон. – У него настоящий дар. Наверное, Генри мог бы заработать на этом кучу денег, если бы воспринимал игру всерьез, но он, по его же словам, предпочитает относиться к шахматам, как к простому хобби. Главный штурман корпит день и ночь, и все ради того, чтобы отобрать у Генри его титул. Но, если начистоту, сдается мне, что для этого ему потребуется целая прорва везения, а ведь шахматы – это игра, в которой удача, по идее, не должна иметь никакого значения. Верно?

– Именно так, – согласился Данчеккер. – Просто невероятно.

Руководитель миссии взглянул на часы, висевшие на стене столовой, после чего расставил руки вдоль края стола, намекая на конец беседы.

– Что ж, джентльмены, – сказал он. – Было приятно наконец-то с вами познакомиться. И спасибо за эту на редкость увлекательную беседу. Нам точно нужно встречаться почаще.. В ближайшее время меня ждут дела, но я не забыл о своем обещании показать вам командный центр корабля. Так что, если готовы, мы отправимся туда прямо сейчас. Я представлю вас капитану Хэйтеру, который устроит вам экскурсию. Но после этого, боюсь, мне придется откланяться.

Пятнадцатью минутами позже, совершив внутри капсулы поездку по коммуникационным туннелям корабля в другую часть судна, они оказались в зале, где их с трех сторон окружали захватывающие дух ряды консолей, пультов и мониторов на корабельном мостике; ниже разворачивалась ярко освещенная панорама командного центра «Юпитера-5». Группы из рабочих станций операторов, батареи кубиклов, заполненных разного рода оборудованием, и целые ярусы приборных панелей составляли тот самый нервный узел, откуда в конечном счете осуществлялось управление работами в рамках миссии и всеми функциями корабля. Постоянная лазерная линия связи, обеспечивающая обмен данными с Землей; каналы данных, соединявшие флагман с различным постройками на поверхности спутников и рассеянным в космосе флотом КСООН, сновавшим по всей юпитерианской системе; силовая установка судна, системы навигации и пилотирования; нагрев, охлаждение, освещение, жизнеобеспечение, вспомогательные компьютеры и машины и еще сотни и сотни других процессов управлялись и координировались из этого умопомрачительного средоточия умений и технологий.

Капитан Рональд Хэйтер стоял позади двух ученых и ждал, пока те созерцали вид, открывавшийся с высоты мостика. В силу организации самой миссии и иерархической структуры ее командования, все операции в конечном счете выполнялись с указания Гражданского подразделения КСООН; наивысшие полномочия были сосредоточены в руках Шеннона. Многие умения, необходимые для операций КСООН, включая подбор экипажа космических кораблей, а также безопасное и эффективное ведение работ в незнакомой и чуждой для человека среде, требовали подготовки и дисциплины, которых можно было достичь лишь в рамках военоподобной иерархии и организационной структуры. В ответ на эти потребности было создано Форменное подразделение Космических сил, благодаря которому – отчасти случайно, а отчасти и по задумке – многие представители молодого поколения с их тягой к приключениям нашли мирную отдушину для собственных амбиций, ведь масштабные регулярные армии для них стали уделом прошлого, которому было лучше таковым и оставаться. Хэйтер возглавлял все находившиеся на борту «Ю-5» форменные чины и отчитывался непосредственно перед Шенноном.

– Сейчас здесь довольно тихо, но бывает и совсем наоборот, – наконец заметил Хэйтер, делая шаг вперед и становясь между Хантом и Данчеккером. – Как видите, некоторые секции внизу никем не обслуживаются; причина в том, что многие системы сейчас либо выключены, либо их работа контролируется автоматически, пока корабль остается на орбите. Даже здесь присутствует лишь минимальный экипаж.

– Похоже, там что-то происходит, – заметил Хант. Он указал на группу консолей, операторы которых деловито просматривали экраны, время от времени что-то набирали на клавиатуре, говорили в микрофоны и обменивались репликами друг с другом. – Что происходит?

Хэйтер посмотрел туда же, куда указывал его палец.

– Мы на связи с крейсером, который уже какое-то время обращается вокруг Ио. Они размещали серию космических аппаратов на околоюпитерианских орбитах, и следующий этап их задачи требует высадки на поверхность. Прямо сейчас зонды проходят подготовку над Ио, и вся операция будет контролироваться с находящегося там корабля. Ребята, на которых вы смотрите, просто наблюдают за ходом подготовки. – Капитан указал на другую секцию, располагавшуюся правее предыдущей. – Это космодиспетчерская служба… которая следит за всеми перемещениями кораблей вокруг спутников и между ними. Они никогда не сидят без дела.

Данчеккер пристально осматривал командный центр, не говоря ни слова. Наконец он повернулся к Хэйтеру с выражением неприкрытого изумления на лице.

– Должен сказать, я крайне впечатлен, – сказал он. – Весьма и весьма впечатлен. Боюсь, что по пути сюда мне довелось неоднократно назвать ваш корабль адской железякой; похоже, что теперь я вынужден взять свои слова обратно.

– Называйте его как хотите, профессор, – ответил Хэйтер с широкой улыбкой на лице. – Но из всех когда-либо построенных железяк эта, пожалуй, самая безопасная. Все ключевые функции, которыми мы управляем отсюда, полностью продублированы в аварийном командном центре, занимающем другую часть корабля. Даже если это место будет уничтожено, мы все равно сможем вернуть вас домой в целости и сохранности. А если случится что-то настолько масштабное, что из строя будут выведены оба командных центра, что ж… – Он пожал плечами. – Полагаю, тогда и от самого корабля мало что останется, и возвращаться домой будет просто не на чем.

– Поразительно, – задумчиво произнес Данчеккер. – Но скажите…

– Прошу прощения, сэр, – раздался голос дежурного офицера, пост которого располагался в паре футов позади них.

Хэйтер обернулся к нему:

– В чем дело, лейтенант?

– У меня на связи начальник службы радиолокации. Система дальнего наблюдения засекла неопознанный объект. Он приближается на большой скорости.

– Активируйте пост третьего пилота и переключите вызов на него. Дальше я поговорю с ним сам.

– Так точно, сэр.

– Прошу прощения, – пробормотал Хэйтер.

Он подошел к пустому креслу перед одной из консолей и, сев в него, включил основной монитор. Хант и Данчеккер сделали несколько шагов и остановились чуть позади капитана. Глядя через плечо, они увидели, как на экране появилось лицо офицера, возглавлявшего радиолокационную службу корабля.

– Капитан, творится что-то странное, – сообщил он. – К Ганимеду приближается неопознанный объект. Расстояние сто тридцать две тысячи километров; скорость восемьдесят километров в секунду, но падает; солнечный телескоп ноль-ноль-шесть дает пеленг в двести семьдесят восемь градусов. По ходу движения. Расчетное время контакта чуть больше тридцати минут. Сильные эхо седьмого класса точности. Показания проверены и подтверждены.

С секунду Хэйтер просто смотрел на него в ответ.

– В этом секторе у нас запланированы полеты?

– Никак нет, сэр.

– Есть отклонения от намеченного плана вылетов?

– Никак нет. Все корабли проверены и учтены.

– Профиль траектории?

– Недостаточно данных. Наблюдение продолжается.

Хэйтер ненадолго задумался.

– Оставайтесь на связи и докладывайте обстановку. – Следом он обратился к дежурному офицеру. – Вызовите дежурный персонал мостика на посты. Найдите руководителя миссии и предупредите, чтобы был готов к вызову на мостик.

– Да, сэр.

– Радар. – Хэйтер снова переключил внимание на расположенную перед ним экранную панель. – Подключите оптические сканеры к системе дальнего обнаружения. Отслеживайте пеленг на НЛО и выводите на третий экран, B5. – Помедлив секунду, Хэйтер снова обратился к дежурному офицеру. – Предупредите космодиспетчерскую службу. Все запуски откладываются до дальнейшего распоряжения. Кораблям, которые по графику должны прибыть на «Ю-5» в течение ближайшего часа, оставаться на месте и ждать приказов.

– Хотите, чтобы мы ушли? – тихо спросил Хант.

Хэйтер огляделся по сторонам.

– Нет, все в порядке, – ответил он. – Оставайтесь. Может, увидите что-нибудь интересное.

– Что это? – спросил Данчеккер.

– Понятия не имею, – с серьезным лицом ответил Хэйтер. – Раньше ничего подобного не случалось.

Напряжение росло с каждой минутой. Члены дежурного экипажа быстро прибыли на мостик и заняли отведенные им посты у консолей и приборных панелей. Несмотря на тишину, атмосфера была будто заряжена тревожным ожиданием; тем временем идеально смазанная машина завершила подготовку и принялась ждать.

Считанное оптическими сканерами телескопное изображение выглядело четко, но совершенно не поддавалось интерпретации: в целом объект имел округлую форму, из которой как будто бы выдавались четыре тонких протуберанца на манер креста, причем одна пара на вид была чуть длиннее и толще другой. Это мог быть диск или сфероид, а возможно, и нечто иное, просто наблюдаемое во фронтальной проекции. Точнее сказать было невозможно.

Затем по лазерной связи с «Юпитером-4», находящимся на орбите вокруг Каллисто, поступило первое изображение. Благодаря относительному расположению Ганимеда и Каллисто и быстро сокращавшейся дистанции до незваного гостя, телескопам на борту «Юпитера-4» удалось запечатлеть объект в косой проекции на некотором расстоянии от его предполагаемой траектории в направлении Ганимеда.

Наблюдатели на «Юпитере-5» ахнули, когда на экране появилась картинка с «Ю-4». Единственными кораблями КСООН, которые могли летать в планетарной атмосфере, были «Веги», спроектированные с учетом обтекаемой формы корпуса; но этот корабль явно не входил в их число. Эти плавные линии и тонко сбалансированные плавники с изящными контурами явно не были продуктом земного воображения.

Лицо Хэйтера слегка побледнело, когда он, недоверчиво глядя на экран, вдруг осознал весь масштаб последствий. Тяжело сглотнув, он обвел взглядом окружавшие его восторженные лица.

– Направьте людей к постам на командной палубе, – почти шепотом приказал он. – И немедленно вызовите на мостик руководителя миссии.

Глава 4

Паривший среди звездной пустоты инопланетный корабль едва заметно поворачивался на большом настенном экране, транслировавшем изображение на мостик «Юпитера-5». С того момента, как новоприбывшее судно сбавило относительную скорость до нуля и заняло параллельную орбиту вокруг Ганимеда, прошел почти час. Корабли разделяла дистанция чуть больше восьми километров, и теперь судно пришельцев можно было без труда рассмотреть во всех деталях. На нем не было опознавательных пометок, знаков и почти ничего, что могло бы нарушить обтекаемые контуры его фюзеляжа и плавников. В некоторых местах, впрочем, виднелись обесцветившиеся пятна, которые вполне могли быть остатками стершейся или даже сожженной маркировки. По сути, весь внешний вид корабля каким-то образом выдавал в нем износ и деградацию, от которых судно пострадало за время долгого и тяжелого путешествия. Внешняя оболочка была шероховатой, покрытой вмятинами и по всей длине обезображена размытыми полосами и пятнами, будто весь корабль подвергся воздействию экстремально высоких температур.

Стоило появиться первым осмысленным изображениям, как «Юпитер-5» превратился в настоящее средоточие бурной деятельности. Пока что было рано судить о том, находился ли на борту корабля экипаж, а если и находился, то каковы могли быть его намерения. Сам «Юпитер-5» не был оснащен ни оружием, ни системой обороны; планировщики миссии просто не рассматривали подобный сценарий всерьез.

К этому моменту экипаж занял все имеющиеся посты на командной палубе, а также назначенные каждому сотруднику аварийные станции, которые были рассредоточены по всему кораблю. Переборки закрылись, а главный двигатель был приведен в состояние готовности. Флагман прекратил связь с базами на поверхности Ганимеда и находившимися поблизости кораблями КСООН, чтобы случайно не выдать инопланетянам не только их расположение, но и сам факт наличия дочерних судов. Корабли, которые можно было подготовить к вылету за доступное время, рассеялись в окружающем пространстве; некоторые оставались под удаленным контролем командного корабля, который при необходимости мог использовать их в качестве таранных снарядов. Сигналы, переданные инопланетному кораблю, спровоцировали ответную трансляцию, но компьютеры «Ю-5» не смогли выудить из нее никакой вразумительной информации. Оставалось только ждать.

На фоне всеобщего ажиотажа Хант с Данчеккером были ошеломлены до потери дара речи. Среди всех, кто сейчас находился на мостике, лишь им выпала честь наблюдать за происходящим, не отвлекаясь на выполнение полагавшихся по должности обязанностей. И, возможно, только они сейчас были в состоянии как следует поразмыслить над разворачивающимися событиями.

После открытия первых лунарианцев, а следом за ними и ганимейцев идея о том, что человечество далеко не первая раса, достигшая высокого технологического уровня, получила всеобщее признание. Но сейчас все выглядело совершенно иначе. Всего в восьми километрах от них находились вовсе не реликвии прошлых времен и не останки древнего крушения. Перед ними была действующая, рабочая машина, которая прибыла сюда из иного мира. В этот самый момент она контролировалась некой формой разума и подчинялась его приказам; уверенным и решительным маневром корабль вышел на свою текущую орбиту и незамедлительно ответил на сигналы «Ю-5». Неважно, были ли на его борту пассажиры, эти события уже внесли вклад в первый за всю историю контакт между современным человеком и разумом внеземного происхождения. Момент был по-настоящему уникален; какая бы долгая история ни ждала человечество в будущем, повториться ему было уже не суждено.

Шеннон стоял в центре мостика, пристально глядя на главный экран. Рядом стоял Хэйтер, который просматривал сводки данных и прочие изображения на вспомогательных экранах, занимавших ряд под основным дисплеем. На одном из них была установлена видеосвязь с Гордоном Сторрелом, вице-руководителем миссии, который в этот момент находился в резервном командном центре с собственным офицерским составом. Все детали по-прежнему передавались на Землю вместе с исходящим сигналом.

– Анализаторы только что засекли новую компоненту, – сообщил со своего поста в боковой части мостика офицер-связист. Затем он объявил об изменении формы сигналов, полученных с инопланетного корабля. – Передача узким пучком по аналогии с радаром в K-диапазоне. Частота следования импульсов – двадцать два целых и тридцать четыре сотых гигагерца. Без модуляции.

Миновала еще одна бесконечная минута. Затем уже другой голос доложил:

– Новый захват цели. От инопланетного судна отделился небольшой объект. Он движется в сторону «Ю-5». Корабль сохраняет прежнее положение.

По наблюдателям на мостике прокатилась волна паники, которую они даже не осознали, а скорее, почувствовали всем нутром. Если объект – это реактивный снаряд, защититься от него они, скорее всего, уже не смогут; ближайший таранный корабль находился в восьмидесяти километрах, и на перехват ему, даже с максимальным ускорением, потребуется полминуты. Капитану Хэйтеру было некогда жонглировать цифрами.

– Огонь «Тараном-один», – рявкнул он.

Секундой позже пришел ответ с подтверждением:

– «Таран-один» запущен и наведен на цель.

На нескольких лицах перед экранами проступили капли пота. На главном дисплее еще не появилось четкое изображение объекта, но один из вспомогательных мониторов показывал график с двумя кораблями, между которыми двигалась маленькая, но хорошо заметная точка.

– По показаниям радара, скорость сближения постоянна и равна двадцати семи метрам в секунду.

– «Таран-один» приближается. Двадцать пять секунд до столкновения.

Шеннон облизал высохшие губы, бегло просматривая данные на мониторах и пытаясь переварить нахлынувший поток отчетов. Хэйтер сделал правильный выбор, отдав приоритет безопасности корабля. Но дальнейшее решение целиком лежало на плечах руководителя миссии.

– Тридцать миль. Пятнадцать секунд до удара.

– Объект держится курса и сохраняет прежнюю скорость.

– Это не ракета, – решительным и безапелляционным тоном заявил Шеннон. – Капитан, отмените перехват.

– «Таран-один», отбой, – приказал Хэйтер.

– «Таран-один» выведен из боя и меняет курс.

Судя по долгим выдохам и резко смягчившимся позам, атмосфера в зале наконец разрядилась. Прочертив след из глубокого космоса, «Вега» сделала пологий разворот, пронеслась в тридцати километрах от цели и снова затерялась в бесконечных декорациях звездного неба.

Хант обратился к Данчеккеру, понизив голос:

– Знаешь, Крис, вот что забавно… Мой дядя живет в Африке. И он рассказывал, что в некоторых местах есть обычай приветствовать незнакомцев, запугивая их криками, воплями и угрожающей демонстрацией копий. Это признанный способ установления статуса.

– Возможно, они видят в этом всего лишь разумную меру предосторожности, – сухо заметил Данчеккер.

Наконец оптические камеры заметили яркую точку, появившуюся на средней дистанции между «Ю-5» и инопланетным кораблем. Увеличение показало, что она имеет вид гладкого серебристого диска без выступающих частей; как и раньше, картинка не давала представления о его настоящей форме. Объект продолжал неспешное движение, пока не оказался примерно в восьмистах метрах от командного корабля; там он остановился и повернулся широкой стороной – в профиль, имевший простую яйцеобразную форму без каких-либо деталей и изысков. В длину яйцо достигало чуть больше девяти метров и, по-видимому, целиком состояло из металла. Спустя несколько секунд объект начал испускать вспышки ярко-белого света.

В последовавшей за этим дискуссии было решено, что яйцо запрашивало разрешение на вход в корабль. Немедленное обращение к вышестоящему руководству было невозможно из-за задержки в обмене данными с Землей. В итоге Шеннон переслал на Землю полный отчет о происшествии по лазерной линии связи, после чего объявил о решении дать инопланетному кораблю зеленый свет.

Для встречи пришельцев была спешно организована специальная группа, которую направили в один из стыковочных отсеков «Юпитера-5». Внутри отсека, предназначенного для обслуживания дочерних кораблей «Ю-5», имелась пара огромных внешних ворот, которые обычно оставались открытыми, но могли закрываться, если внутреннее пространство нужно было по каким-то причинам заполнить воздухом. С основной частью корабля его связывали небольшие вспомогательные шлюзы, располагавшиеся на равных расстояниях вдоль внутренней поверхности стыковочного отсека. Оказавшись на одной из исполинских рабочих платформ, члены встречающей группы в скафандрах разместили внутри отсека маяк, настроенный на мерцание с той же частотой, что и свет, который по-прежнему пульсировал на поверхности яйца.

На мостике «Юпитера-5» вокруг экрана, транслировавшего видео из стыковочного отсека, выстроился полукруг из людей в напряженном ожидании. Серебристый овоид проплыл к центру звездного ковра, разделявшего зияющие тени наружных дверей. Яйцо, свет которого уже погас, медленно опустилось, но затем повисло над платформой, будто настороженно оценивая ситуацию. Крупный план показал, что в некоторых местах над его поверхностью приподнялись круглые секции, образовавшие серию приплюснутых выдвижных башенок, которые, по всей видимости, сканировали внутреннее пространство отсека при помощи камер и других инструментов. Затем яйцо возобновило спуск и аккуратно остановилось примерно в десяти метрах от сгрудившейся команды встревоженных землян. Наверху зажглась дуговая лампа, обозначившая на полу пятно белого света.

– Итак, посадка завершена, – объявил по аудиоканалу голос вице-руководителя миссии Гордона Сторрела, который добровольно вызвался возглавить встречающую группу. – В нижней части яйца выдвинулись три посадочных платформы. Других признаков жизни нет.

– Дайте им две минуты, – велел в микрофон Шеннон. – А затем медленно направляйтесь к средней точке. И ждите там.

– Вас понял.

Спустя шестьдесят секунд второй источник света выхватил из темноты команду землян; кто-то предположил, что крадущиеся во мраке темные силуэты могут весьма некстати произвести на гостей зловещее впечатление. Реакции со стороны яйца не последовало.

Наконец Сторрел обратился к своей команде:

– Ладно, время вышло. Выдвигаемся.

На экране появилась группа неуклюжих, медленно шагавших фигур в шлемах; у той, что впереди, на плечах красовались золотые знаки различия Сторрела, а с обеих сторон шествовало по старшему офицеру КСООН. Они остановились. Затем сбоку яйца плавно отодвинулась панель, за которой оказался люк примерно в два с половиной метра высотой и не меньше метра в ширину. Фигуры в скафандрах заметно напряглись, а наблюдатели на мостике мысленно подготовились к худшему, но других действий со стороны пришельцев так и не последовало.

– Возможно, они сомневаются насчет протокола или вроде того, – предположил Сторрел. – Как-никак они заявились в наше логово. Может, так они намекают, что сейчас наш ход.

– Не исключено, – согласился Шеннон. Уже тише он спросил Хэйтера: – Есть новости сверху?

Капитан активировал новый канал связи, чтобы переговорить с двумя сержантами КСООН, которые занимали технические мостки, располагавшиеся высоко над платформой в стыковочном отсеке.

– Мостки, ответьте. Что вы видите?

– С этого ракурса видно часть внутренней обстановки корабля. Там темно, но у нас есть картинка с усилителя. Пусто, если не считать бортового оборудования и крепежных деталей… похоже, что внутри довольно тесно. Никаких движений или признаков жизни.

– Никаких видимых признаков жизни, Гордон, – передал в стыковочный отсек Шеннон. – Похоже, что у тебя два варианта: либо стоять там до скончания веков, либо заглянуть внутрь. Удачи. Если увидишь что-нибудь подозрительное, отступай без лишних сомнений.

– Маловероятно, – заверил его Сторрел. – Ну ладно, парни, вы все слышали. И не говорите потом, что КСООН не выполняет рекламных обещаний. Миральски и Оберман, со мной; остальные – ждите здесь.

Три фигуры отделились от общей группы и подошли к небольшому трапу, выдвинувшемуся из нижней части люка. На мостике загорелся еще один экран, который транслировал изображение с ручной камеры одного из офицеров КСООН. На секунду камера показала зияющий вход и верхнюю часть трапа, а затем обзор заслонила спина Сторрела.

Сторрел описывал происходящее по аудиосвязи:

– Сейчас я нахожусь наверху трапа. Вниз, на палубу, ведет ступенька сантиметров тридцать высотой. С внутренней стороны тамбура есть дверь, и сейчас она открыта. Похоже на воздушный шлюз.

Оператор встал рядом со Сторрелом, и камера взяла план покрупнее; картинка подтверждала как его слова, так и общее ощущение тесноты и захламленности, сложившееся у офицеров на мостках. Из комнаты за дверью пробивался теплый, желтоватый свет.

– Я собираюсь войти во внутреннее помещение… – Пауза. – Похоже на кабину управления. В ней есть два кресла, стоят рядом друг с другом и обращены вперед. Вероятно, они предназначены для первого и второго пилота… вижу всевозможные органы управления и измерительные приборы… Но признаков жизни нет… только закрытая дверь, которая ведет в заднюю часть. Кресла очень большие, сделаны в том же масштабе, что и все остальные части корабля. Похоже, ребята они крупные… Оберман, иди сюда и сделай снимок для остальных.

Перед зрителями появилась описанная Сторрелом сцена, после чего камера начала медленно обходить кабину по кругу, снимая крупный план инопланетного оборудования. Хант вдруг указал на экран.

– Крис! – воскликнул он, хватая Данчеккера за рукав. – Та длинная серая панель с переключателями… ты ее заметил? Я уже встречал такие обозначения! Они были на…

Он резко осекся, когда камера резко вильнула вверх и сфокусировалась на большом дисплее, установленном перед двумя пустыми креслами яйца. На нем что-то происходило. Секундой позже они, потеряв дар речи, вперились взглядами в изображения трех инопланетных существ. Каждая пара глаза на мостике «Юпитера-5» ошеломленно распахнулась, не веря увиденному.

Среди присутствующих не нашлось никого, кто не был бы знаком с этими очертаниями: длинное, выступающее лицо, переходящее в вытянутый и более широкий череп… массивный торс и невероятные шестипалые руки с двумя большими пальцами… Данчеккер лично разработал первую полноразмерную модель этой фигуры высотой в два с половиной метра – вскоре после того, как «Юпитер-4» переслал на Землю подробные сведения о своих находках. Люди собственными глазами видели, как в представлении художника должны были выглядеть обладатели подобных скелетов.

Художники потрудились на славу… теперь это было ясно всем.