Офисная ведьма

Впрочем, с барскими замашками парня я худо-бедно справлялась. Надеялась даже, что смогу перевоспитать избранника. Со скандалами (моими) и истериками (его) мне удалось подружить «принца» со стиральной машинкой, приучить его к пылесосу и перестать брезговать губкой для мытья посуды.

Но чего я оказалась не в состоянии перенести, так это его повышенной любвеобильности. Подозрения закрались в мою голову, когда бывший начал подолгу и с глупой улыбочкой зависать в телефоне, скрывая от меня экран. Я не параноик, но проверить не погнушалась. Узнать простенький код от смартфона для ведьмы со стажем не составило труда, и, пока принц отмокал в ванной, я с открытым ртом изучала переписки, в которых со всех ракурсов были красовались прелести моих соперниц. Изучив предоставленные округлости, я в бешенстве заметалась по квартире.

В общем, когда «принц», свежий и румяный, вышел из ванной, его чемоданчик был уже собран. Так сказать, помылся парень на дорожку. Отвечать на вопли бывшего, оскорбленного хакерской атакой на свое личное оборудование, я не стала, продолжая выпихивать из квартиры свежепомытого козла. И когда он понял, что я не шучу, злобные выкрики сменились на блеющие извинения. Но слушать их я тем более не пожелала.

Устав выпроваживать незадачливого Дон Жуана, мешающего смешные оправдания с нелепыми обвинениями, я не удержалась и швырнула вещички за дверь с помощью магии. «Принц» ошалело уставился на оживший чемодан, но мне было плевать, что он обо мне подумает. Пусть боится, гад. А если решится кому-нибудь рассказать, все равно никто не поверит, только покрутят пальцем у виска.

– Ведьма! – испуганно гаркнул он очевидное, вылетая за дверь вслед за чемоданчиком. Понял, гад, что я могу засветить чем-нибудь и в него.

– Именно! – самодовольно подтвердила я. – И с сегодняшнего дня советую тебе следить за своим хозяйством, а еще не совать его куда ни попадя, чтобы не отсохло.

Этого я, конечно, не умела, но здесь и колдовать не было нужды. С такой-то активностью мой бывший запросто найдет на свои жизненно важные органы какие-нибудь неприятности. А я всего лишь предупредила, так что пусть спасибо скажет. Впрочем, отомстить хотя бы на словах было очень приятно, тем более что после моей угрозы парень так изменился в лице, что я не удержалась от смеха.

– Да катись ты к черту! – храбрясь, выкрикнул гад. Похоже, в тот момент он всерьез решил, что сам бросает меня, злыдню колдовскую. Но драпал он вниз по лестнице, как заяц от волка, под мой злорадный хохот.

С тех пор я решила больше никогда не заводить отношения, уверившись, что все мужики одинаковы, и уговаривая себя, что одной жить очень даже неплохо. Как там? «Хочу халву ем, хочу пряники»? Прямо про меня.

Одно время я мечтала завести кота, чтобы дома ждала хоть одна живая душа. Но мне было заранее жаль животное, ведь на работе я проводила времени больше, чем дома, и котик наверняка скучал бы. И пока я терзалась сомнениями, высшие силы решили все за меня.

Случилось это два года назад. Был спокойный зимний пятничный вечер, когда в мою дверь позвонили. Я выглянула в глазок и узрела парня в желтой форме курьера всем известной доставки. Молодой конопатый парнишка не вызывал опасений. К тому же он был изрядно засыпан снегом – все-таки нешуточная метель на улице. Поэтому я сжалилась и все-таки решила открыть.

– Вероника Ежова? – ломающимся баском вопросил курьер, сверяясь с бланком.

– Она самая, – настороженно ответила я.

– Вам доставка, – радостно заявил курьер и протянул мне объемистую коробку.

– Но я ничего не заказывала, – попыталась я отпереться от посылки. – Наверняка что-то перепутали, и это не мне.

Парнишка поставил посылку на пол и скорбно воззрился в свою бумажку, почесывая затылок и сопя красным, замерзшим носом. Похоже, мой адрес был у него последним на сегодня, и он мечтал поскорее добраться до дома, избавившись от оттянувшей все руки коробки. Но возврат придется тащить обратно на склад, а то и заполнять бумажки. Все мысли о грядущих лишениях без труда читались на лице курьера. Он расстроенным голосом еще раз зачитал адрес и мое имя, и пришлось с сожалением подтвердить, что в бумагах ошибки нет.

– От кого хоть посылка? – попыталась я выяснить подробности.

– Не знаю, тут не написано. Анонимная, – виновато развел руками юный посланец.

– Ладно, так и быть, давай сюда, – обрадовала я курьера, который тут же просиял, как начищенный пятак. – Надеюсь, там не бомба или чья-нибудь отрубленная нога?

Я так свирепо уставилась на парнишку, будто заподозрила его в самоличном отпиливании чьей-то конечности. Впечатлительный курьер побледнел, не подозревая, что мой черный юмор связан с поставленным на паузу забористым боевиком, от которого меня отвлек нежданный визит. Сжалившись над впечатлительным курьером, я наконец забрала посылку. Если парнишка и рассчитывал на чаевые, то под конец нашей беседы обрадовался, что ему удалось хотя бы сбагрить свою ношу и унести ноги с пустыми руками. А я из вредности не стала поощрять доставщика, нарушившего мой покой.

Коробка, несмотря на внушительный размер, оказалась совсем легкой. Я занесла посылку в комнату и поставила на пол, подозрительно осмотрев со всех сторон. Действительно, никаких опознавательных знаков, кроме места назначения и моего имени. Ни обратного адреса, ни, собственно отправителя. Ладно, будем считать, что посылка действительно адресована мне. Выяснять, не стало ли это чьей-то ошибкой, совершенно не хотелось.

Картонная тара, перемотанная скотчем, выглядела обыкновенно, так что пришлось лезть внутрь, дабы удовлетворить любопытство. Внутри коробка оказалась достаточно плотно набита упаковочной коричневой бумагой. А под ней оказалось всего два предмета: большая книга и… башмак. Ну правда, башмак! Массивный, изодранный и покореженный мужской ботинок размера эдак сорок пятого. И если книга выглядела очень старой, то обувка смотрелась настоящей древностью.

Пожалуй, если бы пещерные люди знали о шнурках и резиновой подошве, эту реликвию можно было бы отнести к каменному веку. Я представила, как десять поколений неандертальцев носили этот ботинок, охотились в нем на мамонтов, ловили рыбу, стоя по колено в воде, а потом сушили реликвию над костром. Обувка верой и правдой служила в зимнюю стужу и летнюю жару, передавалась по наследству, но спустя столетия башмак затерялся, пролежал в сырой пещере, став свидетелем всех ледниковых периодов и извержений вулканов.

А потом какой-то особо одаренный археолог обнаружил его и не нашел ничего лучше, чем отправить на мой адрес.

Я осторожно, держа двумя пальцами за размахрившийся шнурок, вытащила из коробки ботинок, повертела перед глазами. На удивление, он оказался относительно чистым. По крайней мере, с него не отваливались присохшие куски грязи. Похоже, неизвестный археолог помыл его перед отправкой. Интересно, у кого такое своеобразное чувство юмора? Ведь этот кто-то не пожалел денег, чтобы рассчитаться за доставку. С меня-то оплаты не взяли. Неужели это придумано только для того, чтобы всласть попредставлять мое вытянувшееся лицо?

Я перевернула башмак и потрясла его над полом. Вдруг в непрезентабельном предмете, просящемся на помойку, спрятаны бриллианты? Но из недр ничего не вывалилось. Тогда я отогнула задубевший и покореженный язык, заглянула внутрь, но там обнаружилась только измятая стелька неопределенного цвета и формы. Пожав плечами, я оттащила башмак в коридор и поставила у двери. Завтра решу, что с ним делать, но, скорее всего, выброшу. Сейчас же выходить в ночную зимнюю мглу, чтобы выкинуть «подарочек» было откровенно лень.

Разобравшись с башмаком, я взялась за книгу. Эта вещь оказалась намного интереснее, хотя бы потому, что ее заголовок гласил: «Энциклопедия магических знаний. Том 2».

О том, что это не шарлатанская книжонка, стопки которых занимали целые шкафы в отделах эзотерической литературы, я догадалась сразу. А с первой же страницы поняла, что в ней содержатся именно те знания, которые я так жаждала получить. Я даже застонала от сожаления, что такое богатство не попало мне в руки раньше.

Но вот интересно, почему мне прислали только второй том? Как минимум, должен быть первый. Да и какая уважающая себя энциклопедия состоит всего из двух частей? Впрочем, тысячи страниц привалившего мне фолианта пока хватало с головой.

Старые коричневатые страницы из плотной бумаги были исписаны ровным каллиграфическим почерком, обильно украшенным завитушками. Только последний лист не был заполнен. Для заметок, что ли, место оставили? Нет, я там писать точно ничего не буду. Не хватало еще книгу испортить.

Текст я читался без труда, хотя все изложение велось на очень образном старославянском языке и изобиловало давно вычеркнутыми из алфавита буквами и устаревшими словами. Иллюстрации тоже были сделаны вручную, причем достаточно детально и искусно. Так что, даже без учета вложенных в книгу знаний, она сама по себе представляла невероятную ценность – художественную, историческую и научную. Любой музей оторвал бы ее с руками, но я не отдала бы мою прелесть ни за какие деньги.

Я попискивала от восторга, наугад перелистывая страницы энциклопедии. Родненькая, где же ты была все это время? Каждый новый заголовок, каждая прочитанная статья или заметка становились для меня откровением, открытием и наконец-то рассказывали то, о чем раньше я могла только догадываться.

Например, про магическую реальность, которую маги предпочитали называть Небытие. Оказывается, Небытие и реальность находятся в балансе, являясь неотъемлемой частью друг друга, хотя я бы скорее подумала, что они соперничают, а то и враждуют. Но нет. Реальность производит энергию, даруя жизнь, Небытие поглощает ее часть, отдавая магию. И если бы не происходило этого поглощения, реальный мир давно бы взорвался от переизбытка накопленной энергии разного рода.

Не обладая способностями, увидеть Небытие невозможно, но вот ощутить его влияние на себе и своей жизни – очень даже. Люди очень сильно зависели от второй реальности, но и она зависела от людей. Точнее, от человеческих эмоций, и многие магические твари умели эти эмоции не только поглощать, но и вызывать. Это как раз новостью для меня не стало. Не раз приходилось отмахиваться от существ, норовивших напакостить, а потом закусить злостью или досадой, вызванной их выходкой.

Маги, конечно, умели бороться с энергетическими паразитами. Даже я этому научилась. Но вот обычные люди были почти беззащитны перед ними. А как можно бороться с тем, чего не видишь и о чем не знаешь? Разве что сознательно гасить свои эмоции, но это мало кому подвластно. Мы же не буддийские монахи.

А вот следующее открытие заставило меня поежиться, потому что я прочитала, что Небытие имеет свою волю и силу, как живое существо. От этого знания стало очень некомфортно. Это равносильно откровению, что кровать, на которой я сплю, оказалась бы вдруг живой, начала все чувствовать, понимать и в любой момент могла меня угробить, если бы я ей вдруг надоела. Например, крошек насыпала, или кофе пролила. Завтракать в постели я любила.

Я покосилась на кровать, но та стояла смирно. Я мотнула головой, изгоняя дурацкие ассоциации. Нет уж, бояться реальности, чьей магией я пользуюсь, довольно глупо. Я же все-таки ведьма. С кем не подружусь, тот пусть сам меня боится.

Впрочем, тайн и законов Небытия до конца не знали даже маги, наблюдая лишь верхушку этого айсберга. Думаю, примерно так же ученые вглядывались в глубины космоса, находя новые явления, но не понимая до конца их природы.

Еще я наконец-то узнала, почему до сих пор не встретила магически одаренных людей. Оказалось, они предпочитали не выпячивать свой дар, пользуясь тем, что вычислить мага практически невозможно. Носили амулеты, пользовались заклинанием отвода глаз и вообще жили, как обычные люди. А ведь рядом со мной вполне мог обитать какой-нибудь маг, никак себя не выдавая.

Хотя, я ведь тоже никому не рассказывала о том, что ведьма. С детства привыкла, что люди не принимают того, что им не подвластно или чего они не понимают. Вряд ли такие проблемы коснулись только меня. Было досадно, но теперь хотя бы появилась надежда, что скоро я наконец познакомлюсь с какой-нибудь ведьмой. Хотя, лучше бы колдуном. Симпатичным и свободным. Ну или хотя бы с тем, кто прислал мне эту книгу. Знает же этот человек о моем существовании.

Я уж было размечталась, что этот самый новый знакомый поможет мне освоить магию. Впрочем, и сама энциклопедия содержала в себе огромное количество заклинаний, магических ритуалов и всевозможных заговоров, так что ждать некоего знакомого я не стала, а принялась взахлеб изучать страницы бесценного подарка.

Кстати, именно в этой книге я нашла ритуал создания скрывающего амулета. С тех пор подвеска в виде лапы зверя, держащего шар из лунного камня, постоянно была на мне, и амулет здорово облегчал мне жизнь.

Жаль только, что понять, по какому принципу заполняли энциклопедию, мне не удалось. Не по алфавиту – точно. Не по эпохам, не по областям знания и не по странам. Оглавления у книги не было, как и логики. Например, раздел по оберегам и устным заговорам чередовался с картой мест силы, а потом тут же шла биография какого-то колдуна. На следующей странице красовался чертеж катапульты с расчетом магической составляющей и тут же – краткая астрологическая сводка. Большие статьи чередовались с совсем короткими заметками, а то и просто рисунками, без подписи и пояснений.

Отчаявшись вникнуть в структуру книги, я решила изучать все подряд, за что и принялась в тот же вечер, когда получила свою бесценную книгу.

Когда за окном забрезжил рассвет, я поняла, что за столом сидеть сил уже нет, а глаза слипаются. Но прервать изучение я была не в состоянии. Пришлось подтащить энциклопедию в кровать, где вскоре я и уснула, даже не дочитав раздел до конца.

Глава 3. Буян

Кажется, отключилась я на описании вурдалаков. Может, поэтому мне снилась серая зубастая зверюга, которая гонялась за мной с белыми тапками в зубах, горестно подвывая мне вслед, чтобы я обулась. Обуваться я почему-то решительно не хотела, на бегу оправдываясь, что у меня дома чистые полы. Но вот вурдалак обогнал меня, заставив резко затормозить, прыгнул на грудь, повалил на пол, а потом придавил ноги и начал напяливать кошмарные тапки, зловеще хихикая. Я попыталась брыкаться и кричать, но вместо этого проснулась и подскочила на кровати, все еще находясь в плену неприятного сна.

Никакого вурдалака, конечно, не было, как и белых тапок. Но зато на моих ногах, как на завалинке, с комфортом расположился пушистое черное существо, эдакий комок с ножками и ручками-лапками, размером с упитанную кошку. Он с любопытством разглядывал меня круглыми синими глазами. И я завопила уже по-настоящему.

– Чего ты? Чего орешь? – услышала я ворчливый басистый голос.

Я дрыгнула ногами, освобождаясь от прижимающего ноги тельца, поджала их под себя и отползла к самой стене.

– Т-ты кто? – пролязгала я зубами.

– Кто-кто… Домовой я. Буяном зовут, – несколько смущенно отозвалось существо.

– Ты откуда взялся на мою голову? – никак не могла сообразить я.

– Переселили меня, – вздохнул Буян. – Хозяйка моя, Зинаида Степановна, померла, изба опустела. А меня в башмак – и прощай родина.

Существо растерянно поморгало синими глазами, а мне, несмотря на сварливый тон, вдруг стало его безумно жаль.

– А зачем на ноги мне уселся? Напугать решил? – все еще не понимала я. Тон, впрочем, сбавила. Любопытство оказалось сильнее шока.

– Да тебе кошмар снился, ты так металась! А мы, домовые, умеем сны плохие отгонять.

Я тоже поморгала, начиная что-то понимать.

– Подожди, ты что, из башмака вылез? – воскликнула я, вытаращив глаза на Буяна.

Домовой с недовольным прищуром уставился на меня, будто я – невиданный зверь. Причем зверь очень странный и непонятливый.

– Слушай, ты откуда такая? Все ведьмы, у которых я жил, от домовых в истерике не бились. Может, ты того? Ненормальная?

– Да вроде нет. Была, по крайней мере.

Я ущипнула себя за руку. Нахальный домовой не исчез, но в своей нормальности я была уверена на сто процентов. Конечно, если только не спятила прямо сейчас. Но домовой словно не услышал мой ответ, продолжив причитать.

– Из дома выселили, леший знает куда прислали. Думал, встретят меня, обряд воззвания проведут. И что я вижу? Всю ночь прождал, а ко мне даже мысленно не обратились!

Возмущения в голосе домового было столько, словно это я была виновата во всех его бедах. Меня это несколько возмутило.

– И откуда я должна была узнать, что мне доставили домового? Я никаких посылок не ждала, и тем более домовых, – я тоже решила возмутиться. – Уж извини, я хоть и ведьма, но не обученная. Видишь ли, учить меня некому было. А про домовых раньше только в сказках слышала. И вообще, я твой башмак выкинуть хотела. Такое барахло!

– Барахло? Выкинуть? Мое обиталище, место моей силы?! – Буян уставился на меня, будто впервые увидел такую идиотку. Только теперь в его синих глазищах появилось опасение, и он на всякий случай предупредил. – Чтоб ты знала, избавление от ботинка означает мое исчезновение. Я только в доме жить могу, а без дома погибну сразу. И мое обиталище – это часть меня, между прочим.

– Ладно-ладно, – тут же пошла я на попятный, – определю твой башмак в лучшее место. Сам покажешь, куда его поставить.

– Да какая мне уже разница, – страдальчески вздохнул Буян, будто его не в приличную квартиру заселили, а в холодный и сырой подвал. – Там-то я в избе жил, мог хоть на крыльцо выйти. А тут…

Домовой махнул ручкой и обиженно отвернулся.

– Ну, тут балкон есть. Сможешь туда выходить, – попробовала я примирить Буяна с его вынужденным переездом.

– Балкон, – недоверчиво проворчал он, не желая так быстро сдаваться, но в его голосе я услышала заинтересованность.

– Ну да. Оттуда вид красивый. И вообще, я же не выкинула твой башмак, – примиряюще ответила я, решив, что поссориться с домовым всегда успею. А вот узнать побольше не мешало бы. – А кто такая Зинаида Степановна? В смысле, если она мне родственница, то я такую не знаю. А если нет, то почему ее имущество досталось именно мне? И вообще, где она живет?

– Тетка Зина? Она ведьма, конечно, – развел ручками Буян. – А кем тебе приходится, я не знаю. И где дом наш стоял, не ведаю. Я ж в самой избе жил, за ее пределы мне ход был заказан.

В голосе домового звучала неподдельная горечь, и мне стало жаль бедного духа. А еще я решила обидеться на эту самую тетку Зину, но уже не за домового, а за себя. Наверняка ведь знала о моем существовании, раз прислала своего домового. Чего ж она тогда меня к себе не забрала? Если в деревне жила, могла б хотя бы на лето приглашать. Рассказала бы мне, кто я есть, научила всему. Я ведь только рада была бы. Но нет, похоже, ей совсем не хотелось возиться с малолетней ведьмой. Спасибо, что хоть посылочку от нее прислали, хоть и такую своеобразную.

Буян помолчал немного и, вздохнув, продолжил:

– Сколько веков живу, всякого навидался, а такого приема мне еще не оказывали.

– Ну извини. Только ты бы вылез хоть, представился. – Я уже немного отошла от шока, и ко мне вернулся мой природный сарказм. – А то затихарился в ботинке, как обиженная девица – в ванной. Выковыривай тебя оттуда.

Буян вдруг рассмеялся, басисто так, заразительно, и я тоже улыбнулась.

– Ты странная, но смешная. Ничего, притрешься ко мне.

– Я к тебе? – опешила я, возмущенно, но легонько ткнув Буяна пальцем в бок. Тот оказался теплым и пушистым. – А может, наоборот?

– Мне итак к хозяйству новому привыкать. А тут ты еще, непонятная.

Я вдруг представила себя на месте домового, как меня вот так, не спросив, сажают в башмак и отправляют к черту на рога. А там меня еще, оказывается, и не ждали.

– Воззвание-то надо проводить? – все-таки спросила я. – Только я не умею, будешь мне подсказывать.

– Да ладно уж, обойдусь, – махнул лапкой Буян.

– Ладно, тогда будем дружить, – протянула я ему руку, и домовой ее пожал.

За два года мы действительно сдружились и притерлись друг к другу. Буян оказался ворчливым, но добрым домовым. Впрочем, иногда он отмачивал такие кренделя, что мне периодически хотелось его пристукнуть. Вот, например, как сегодня.

Я ехала домой, мечтая о горячей ванне и бокале чего-нибудь расслабляющего. Все-таки сегодняшний день был слишком уж насыщен неприятными событиями. Но шагнув за порог, я тут же застыла. Первое, что бросилось в глаза – это включенный свет во всей квартире. Я перевела взгляд вниз и заметила на полу прихожей всю свою обувь, небрежно выкинутую из шкафа и горкой сваленную посередине. Сумки, до этого аккуратно сложенные на верхних полках, грудой валялись на обуви. Я осторожно перешагнула это безобразие и направилась в спальню, мимоходом отметив бардак за распахнутой дверью в гостиную. Спальня тоже представляла собой печальное зрелище. Книги устилали пол, одеяло с подушкой комком громоздились в кресле, стулья были перевернуты, а ковер сложился гармошкой.

До меня стало кое-что доходить, и я, начиная сердиться, решительно двинулась на кухню, где тоже застала полнейший хаос. Свет от ходившей ходуном люстры метался по стенам, озаряя распахнутые шкафы и расставленную пирамидами посуду – бокалы вперемешку с кастрюлями. Малейшее неловкое движение – и пол будет устлан осколками.

– Буян! – рявкнула я. – А ну-ка иди сюда!

Вредный дух тут же проявился, и я увидела его сидящим верхом на одном из плафонов люстры.

– Что, не нравится, когда бардак? – ехидно вопросил он.

– Нет! – рявкнула я. – Что за шуточки?

– Вот какая хозяйка мне досталась! – упер Буян руки в бока, продолжая раскачивать люстру. – Неряха, неумеха! Кто с утра чашку немытой оставил? А? Еще и одёжу свою раскидала. Двое штанцов даже на пол свалились!

– И что, теперь весь дом вверх тормашками перевернуть нужно? – я тоже уперла руки в бока.

Буян исчез с люстры, и перед моим носом прямо из воздуха высунулись две волосатые мускулистые ручищи в желтых резиновых перчатках. В одной была зажата швабра, в другой тряпка.

– А ну давай прибирайся! Может хоть так тебя к порядку приучу.

Я вдруг поняла, как сильно вымоталась. Спорить с Буяном сил не было, а расслабляющий вечер, кажется, сгинул в небытие вместе с остатками настроения. Даже дома нет покоя! Обида нахлынула на меня, подкатилась к глазам, защипала в носу, и я почувствовала, как первые горячие слезинки покатились по щекам. Я отвернулась, досадливо махнула на Буяна рукой и потопала в спальню. Нет, не для того, чтобы начать разбирать устроенный им завал, а чтобы повалиться на кровать и хорошенько прореветься.

– Эй, ты чего? – тут же сменил тон домовой с требовательного на испуганный.

– Отстань! – проревела я, утыкаясь накрашенным неумытым лицом прямо в свежепостиранную, еще пахла порошком, подушку. Домовой на такое кощунство даже внимания не обратил, хотя в другое время обязательно прочитал бы мне лекцию. Сейчас же только запрыгнул на кровать и потеребил за рукав.

– Ника, ну ты чего? Я же так, без обид. Просто убираюсь-убираюсь целыми днями, а ты не ценишь.

– Ценююю, – провыла я, после чего подтянула вредного домового к себе, как плюшевую игрушку, и начала рыдать еще упоеннее.

Буян притих, погладил меня короткой лапкой по волосам.

– Чего случилось-то? – осторожно спросил мой недоделанный полтергейст.

Я начала рассказывать о сегодняшних офисных злоключениях, просто чтобы выговориться. Больше ведь некому. А домовой – единственное существо на всем свете, кому можно рассказать не только про смерть коллеги, но и про руну.

Причина моей истерики была понятна. Сегодня я поняла, как легко можно умереть, даже не почуяв приближение смерти, и это оказалось очень неприятным и пугающее открытием. А проделки домового всего лишь стали для меня последней каплей, опрокинувшей эту чашу.

Буян посидел немного рядом со мной, а когда понял, что истерика утихает, спрыгнул с кровати и начал суетиться по комнате, слушая меня и ловко раскладывая вещи по местам. Книги сами вспархивали с пола и возвращались на полки. Я уже хорошо изучила своего домового, чтобы понять: сейчас он их не просто распихивал по шкафам в алфавитном порядке, но и стирал с них пыль.

Я знала, что обувь, одежда, посуда и мебель целы, потому что дух не способен причинить вреда дому, в котором живет. Знала я и то, что Буян не мог сидеть на месте, и уборка доставляла ему истинное удовольствие. Похоже, обида его действительно была связана с тем, что я мало благодарила духа. Надо бы угостить его медом, а еще подарить новую ложку. Он был страстный охотник до деревянных ложек, и даже как-то показал мне свою коллекцию, вытащив ее из необъятного башмака. А от меня он ведь еще ни одной ложки не получил… Тоже мне, хозяйка. Прав Буян, никудышная.

Я успокаивалась по мере того, как история подходила к концу, а в комнате воцарялся порядок. Проревевшись и выплеснув все переживания дня, я спросила: