Живи или Плен во спасение души

Вдоволь нагулявшись и, слегка подмёрзнув (ночь довольно прохладная), мы тихонько заходим в свою каюту.

–Ого! Уже три часа! – Я смотрю на циферблат.

– Да, пожалуй, нужно укладываться, а то Яночка проснётся, а мы дрыхнем.

–Ага. – Я располагаюсь на плече любимого, он поглаживает меня. Моё тело расслабляется. И я тут же проваливаюсь в сон.

Сон.

«Что происходит? Где я?» – Я кручусь вокруг себя, но не вижу ничего.

Белое, окружающее меня пространство безгранично. Ничего не понимая, я пытаюсь рассмотреть себя. Но, ничего! Лишь белые одежды, закрывающие всё тело. Но его я почему-то тоже не ощущаю. Я пытаюсь нащупать руки, ноги, туловище. Любые попытки тщетны.

Ко мне вдруг подплывают такие же фигуры.

Я предполагаю, что в этом месте мы все схожи.

Вместо головы у них шар, как матовая круглая включенная лампа, а дальше белый балахон, словно закрывающий несуществующее тело.

Я не слышу голоса. Но я понимаю их.

Они успокаивают меня.

Я не знала, кто это или что это. Но мне комфортно.

И в миг они растворяются.

Я остаюсь опять одна. Паниковать и плакать больше не хочется. Но я твёрдо ощущаю себя в клетке.

Я слышу знакомые голоса. Повернувшись на звук, вижу происходящую картину. Она прямо рядом со мной, но участники не видят меня.

«Это же мы с Олегом! Наша первая встреча.»

Голосов становится всё больше, картины накладываются одна на другую. Я едва успеваю рассмотреть детали. Словно огромные телевизоры со включенными экранами складывает кто-то друг на друга.

Вся история моей жизни идёт на убывание. И тут всё замирает. Перед моими глазами сидит маленькая девочка, рисующая портрет своей милой бабушки. Малышка очень старательно выводит любимые черты.

«Ну вот, дорогая, смотри как здорово у тебя получается!» – Бабушкин голос раздаётся многоголосым эхом на всё белоснежное пространство и растворяется вместе с картинами жизни.

«Что за странность?»

Если бы я была сейчас в реальном мире, то вероятно расплакалась от накативших эмоций. Но не сейчас.

Я вдруг понимаю, что все годы живу не своей жизнью. Вроде и неплохо живу то! Муж, дочь, семья. Только вот меня в этом во всём нет. Меня настоящей… так жадно любящей свою жизнь…

– Осторожнее… тише…

Я чувствую прикосновение к своей шее. Что-то холодное металлическое касается моей кожи. Я слышу щелчок.

– Не тронь! – Выкрикиваю я и, распахнув глаза, вижу чёрную маску.

Я проснулась. Но сон будто продолжается.

Ах, если бы это был сон…

Пираты.

– Что происходит? – Вскрикивает Олег, попытавшись вскочить с кровати. Но тут же пригвождается дулом пистолета к мягкому матрасу.

Человек в маске пытается закрыть мне рот своей ладонью, но я кусаю его.

За что быстро расплачиваюсь.

От его удара звенит в голове.

Я чувствую, как он стягивает с моей шеи цепочку, подаренную мужем.

«Вот, что за щелчок. – Соображаю я. – Каким-то инструментом он раскусил её, чтобы снять».

Олег кидается на моего обидчика. Тот отталкивает его. Завязывается потасовка.

Я слышу выстрел и вижу, как мой муж корчится от боли, схватившись за ногу. Не зная, как себя вести в этой ситуации, на миг застываю и жду хоть какого-то знака от мужа. Олег дрожащей рукой подносит палец ко рту, будто показывая, чтобы я отдала грабителям всё, что им нужно, и молча отпустила их.

Я судорожно стягиваю с себя серьги, обручальное кольцо. Грабители самостоятельно опустошают наши сумки.

Слёзы закрывают мутной пеленой мои глаза. Хочется кричать от беспомощности.

Всё происходит как в страшном сне.

Но иногда даже самый страшный сон может превратиться в кошмар.

Мужчины в масках уже направляются к выходу, как в дверном проёме спальни я вижу нашу малышку: «Мама?»

Её голосок мне кажется таким звонким, таким ангельским на фоне этой ужасающей картины.

Один из мужчин быстрым шагом подходит к Яночке. Та пытается подбежать ко мне, но он хватает её за руку. Дочка начинает плакать. Олег пытается встать, но ничего не получается. Муж падает на пол, потеряв сознание. Грабитель поднимает малышку, расположив её лицо на своём уровне, и одобрительно ухмыляется, демонстрируя добычу своему напарнику.

Я что есть силы кидаюсь к нему, но тут же оказываюсь пойманной за волосы вторым мужчиной. Он отталкивает меня в угол и вместе с первым направляется к выходу.

– Пожалуйста, нет! Оставьте мою крошку! – Я бегу за ними. – Возьмите меня! Лучше меня! – Сквозь рыдания и хрипы кричу я. Толкнув в спину одного из мужчин, я вижу его обезумевший от злости взгляд и руку, поднявшуюся надо мной. Но удара нет. Первый ставит на пол мою дочь, за локоть поднимает меня и, заглянув в лицо, шепчет на ломаном русском: «Смотри какая!» Заржав своим противным голосом, мужчина поворачивается к выходу. Он тащит меня за собой. Сопротивления с моей стороны нет.

«Уж лучше я, чем моя малышка. Уж лучше я.» – Повторяю в своей голове.

Губами я шепчу, смотря на дочь:» Всё будет хорошо, мой цветочек. Я люблю тебя.»

– Мамочка! – Яночка бросается к нам, но второй мужчина отталкивает её, захлопывает дверь и закрывает на замок.

Я ничего не вижу. Солёная пелена закрывает глаза.

«Может это всё же очень жуткий сон, и я проснусь…»

Но боль в теле говорит об обратном. По всему кораблю доносится гул. Выстрелов я не слышу, криков тоже. Я плетусь за моими обидчиками, еле передвигая ноги.

И, если бы один из них не тянул меня за руки, то упала бы без сил прямо здесь.

Мы оказываемся на палубе. Подняв голову, я вижу человек двадцать. Это вооружённые мужчины в масках. Они говорят на незнакомом мне языке. Тот, что выражался на ломаном, что-то пытается объяснить, указывая в мою сторону. Его командир (так мне кажется) не очень рад такому улову. Он подходит ко мне и рассматривает лицо, удерживая за подбородок. Затем, одобрительно кивнув, подходит к краю палубы. Включив большой фонарь, он крутит им, показывая свою готовность к следующему действию тому, кто ждёт их в темноте.

Я слышу, как о наш корабль начинают биться волны. Рассмотреть ничего не могу, мне накидывают мешок на голову и тащат куда-то.

Я не кричу. А какой в этом смысл? Если так поступили со всеми отдыхающими, то они в лучшем случае заперты в своих каютах. В худшем, кого-то из них уже нет в живых.

«Олег… Яночка…» – Шепчу я.

Меня будто мешок с краденным содержимым передают из рук в руки, перемещая на другое судно.

Глава 2 "Бездна".

Я ничего не вижу. Только чувствую, как меня передают из рук в руки. А потом опускают на твёрдый пол и до конца поездки не трогают.

Я не знаю, сколько мы проплыли.

Сразу после приземления на борт я отключилась.

Наверное, стресс так утомил моё тело, что сил совсем не было. Находясь в этом состоянии, я видела перед собой лишь лицо моей крошки:» Мама! Мама! – Повторяла она. – Мама!»

Я открываю глаза. Уже явно утро. Сквозь мешок проникают солнечные лучи. Руки затекли. Я пытаюсь их размять, но оказывается, что они связаны.

«Вот дела! Вы серьёзно? И как же я могу отсюда убежать?» – Бурчу еле слышно в плотную ткань.

«Как всё это могло произойти с нами? Как там Олег? Открыл ли кто-нибудь их? Как там моя Яночка? Что теперь будет со мной?» – Тысяча вопросов поглощают мои мысли.

«Ну ничего, лучше я, чем моя малышка. Сколько ещё так плыть? Не знаю.» – Мысленно отвечаю на свой же вопрос, снова погружаясь в пучину забвения.

Дорога очень тяжело мне даётся. Я, то прихожу в сознание, то снова отключаюсь.

Мне больше нравится находиться во сне. Во-первых, я в нём забываюсь. А во-вторых, находясь в сознании меня жутко тошнит от качки. Наверное, мешок выполняет функцию раздражителя для моего вестибулярного аппарата. Хотя я довольно стойкая девочка, выдерживала качку даже на самых тошнотворных каруселях.

При мысли о карусели перед глазами плывут картинки с детства, когда мы с родителями посещали парк. Сколько было счастья в тот день у маленькой Леночки! Картинки с детства сменяются периодом юности, когда мы с подругами покупали билеты на самые большие карусели и хором кричали на них, испытывая страх и счастье. И вот уже картинки взрослой жизни крутятся перед глазами, возвращая меня в период, когда наша счастливая семья шла в парк аттракционов, когда мы с мужем делили, кто поедет с Яночкой, а кто снимает на память видеоролик и делает снимки. С глаз медленно скатываются крупные одинокие слезинки. Догоняя друг друга, они сталкиваются на подбородке и солёным ручьём скатываются на шею.

– Хей! Хей! – Слышу я громкие возгласы. Чувствую, как наше судно пришвартовывается. По топоту слышно, как матросы, выполняя свою работу стараются всё сделать качественно и быстро.

Интересный факт, но я ловлю себя на мысли, что вот сейчас, сидя в углу непонятного сооружения с мешком на голове, я ещё могу размышлять об обыденном.

Вокруг доносятся голоса, разобрать ни одного слова невозможно. Поэтому прислушиваться бесполезно.

Некоторое время спустя я чувствую, что чьи-то шаги приближаются ко мне.

К моему сожалению мешок не снимают.

Меня поднимают, перекидывают через плечо и куда-то несут.

Я уже готова ко всему. Поток предположений вертится в голове:» Может меня продадут в рабство, возьмут в прислуги, может просто убьют… Хотя последнее явно не подходит, ведь зачем-то меня привезли сюда. Вот только зачем?»

Глава 3 "Новый дом".

Дрожа от холода и страха, я перемещаюсь, перекинутая через плечо незнакомца.

Очень холодно. Я ведь была в ночной пижаме, когда к нам пришли грабители и вовсе не собиралась путешествовать. Да и стресс вероятно сыграл свою роль.

Во времени я бесконечно теряюсь. Да и откуда я могу с ним определиться. Лишь светлые блики, настырно пытающиеся проникнуть к моему лицу, говорят о том, что сейчас день. Именно день. Ведь утром я так же их увидела. А ночи вроде не было. Вроде… Я так часто отключалась, что и не сосчитать.

«Сюда её.» – Слышу уже так знакомый «ломаный» русский совсем близко.

Вскоре я понимаю, что речь идёт обо мне. Я оказываюсь спущенной и посаженной куда-то. По звуку закрывающейся двери, я понимаю, что оказалась в автомобиле.

«Может мешок хоть снимете?» – Осмеливаюсь я, в этот же момент поражаясь своему голосу. Его почти нет! Я просто прохрипела.

Конечно, в горле всё пересохло. Ведь меня будто забыли на том корабле во время движения. Никто ни разу не подошёл, не предложил воды. Да банально не глянули, жива ли.

Естественно, мой хрип не был услышан.

Я прокашливаюсь и повторяю:» Может мешок снимете?»

– Не было приказа! – Отчеканивает тот, кто везёт меня куда-то.

«Не было приказа…» – Вторю ему я.

И вдруг такая злость, такая ярость появляются. Руками ничего сделать не могу, так как они связаны. Расшатавшись, я падаю на бок. На самом деле моя цель – нанести удар сидящему рядом. Но по-видимому на заднем сидении я одна и просто заваливаюсь как мешок с сеном.

– Гы-гы-гы… – Слышу противный гогот. – Зря стараешься! Полежи, русская шлюха, отдохни! Скоро наработаешься!

– Шлюха? Я – шлюха? – Кричу я.

Собрав все силы, которые остались во мне на этот момент, принимаю положение «сидя» и тут же наношу удар всем телом в сторону водителя. Задумка удаётся! Мой удар приходится по назначению. Машину дёргает в бок. Водитель что-то кричит на своём языке. Визг колёс и мы останавливаемся.

– Сука! Тупая сука! Я тебе сейчас устрою!

В мгновение он выпрыгивает из машины и начинает тащить меня наружу. Что есть мочи я сопротивляюсь. Но сил совсем нет. И я просто кубарем вываливаюсь на землю.

Его рука уже касается мешка в попытке стянуть его с моей головы. Видимо обидчик хочет насладиться вдоволь глазами испуганного кролика при возмездии за удар.

Но тут я слышу ещё один голос. Он что-то кричит на своём. Голос властный и даже пугающий.

Водитель тут же покоряется ему. Ставит меня на ноги и цедит в ухо:» Приказано снять с твоей тупой башки мешок. Будь покорной. Перед тобой босс. А иначе сдохнешь прям здесь, как собака.»

«Да мне плевать!» – Отвечаю ему я.

И тут же представляю лицо моей дочурки:» Нет, я должна жить. Вдруг как-то удастся сбежать отсюда».

После того, как с меня снимают мешок, я резко зажмуриваю глаза. Так ярко! Слезинки, что вышли навстречу солнышку, катятся по щекам.

Я чувствую, как к моей коже прикасается огромная ладонь. Мне кажется, что она гигантская. Но нет. Открыв глаза, перед собой я вижу обычного мужчину лет пятидесяти невысокого роста, но крепкого телосложения.

Я дёргаю головой в попытке стряхнуть его руку с моего лица.

Но он лишь прижимает её крепче.

В гласах босса я вижу взгляд хищника. Он знает, что добьётся всего и обладать будет всем. Босс хлопает своей ладонью по моей щеке и что-то говорит двум амбалам, стоящим за своей спиной.

– Что происходит? – Обращаюсь я к водителю, почёсывающему свою голову.

Видно хорошо ему от меня досталось!

– Забирает тебя к себе. Будешь чёрт знает какой женой.

– Что? Я замужем! – Ноги свободны и, поймав мысль «а вдруг смогу», я дёргаю в сторону.

Но тут же возвращаюсь на место с помощью амбалов, подхвативших меня под руки. Босс даже не поворачивается. А водитель заливается противным смехом.

Когда меня несут мимо него, я набираю в рот слюней и плюю ему в лицо со словами:» Будь ты проклят, сволочь!»

Но он даже не обращает внимания на мои действия. Лишь вытерев слюни рукавом, ещё громче смеётся. И этот звук будто режет всё, что было до нашей встречи. Впереди одна неизвестность.

Мешок на меня уже не надевают. Более того, усадив между охраной, развязывают руки. Я с криком перекидываю их вперёд и начинаю разминать. Один из амбалов протягивает мне воды.

Дорога в никуда спокойная. В машине царит тишина.

Я почти ничего не вижу вокруг, но удаётся разглядеть, что мы едем по городу.

Заехав в огромные ворота, которые тут же за нами закрываются, мы останавливаемся возле большой лестницы.

Босс сразу выходит. Охрана за ним. А я остаюсь в машине одна.

«Эта шутка? – Думаю я. – Может мне дали шанс на побег?»

Но слегка вытащив голову из машины и увидев высокий добротный забор, я понимаю, что нет. Нервы сдают и истерика вырывается из груди.

Так больно мне ещё никогда не было. Роды кажутся по сравнению с этим лишь царапиной. Осознание безысходности туманит разум. Я нахожу глазами верёвку, которой были связаны мои руки, накидываю себе на шею и начинаю туго завязывать. Мне совсем не больно, лишь острыми когтями разрывает сердце.

Сильный удар по лицу приводит меня в чувство. Руки всё так же сжимают верёвку, отнимая у тела жизнь. Полная женщина лет семидесяти пытается ослабить мою хватку, что-то крича мне в лицо. Я не отступаю. И тут резкая боль в плече. Я на него поворачиваюсь и вижу шприц. Мои руки падают на колени, голова опускается на грудь, тело обмякает.

Темнота.

«Теперь ты будешь жить здесь, Лена.» – Слышу я свой внутренний голос и отключаюсь.

Глава 4 "Олег".

Я прихожу в сознание. Открываю глаза. Вокруг – белые стены. В комнате я один. Попытаюсь встать, но боль в колене напоминает о себе и о произошедшем ранее.

«Сколько же я находился в таком состоянии?»

Поняв, что встать не смогу, я начинаю кричать:» Люди! Кто-нибудь есть?»

Дверь открывается и в проёме появляется медицинская сестра.

«Так, это больница.» – Понимаю я.

– Где мои жена и дочь?

Сестра мнётся у порога, после исчезает за дверью. Через пару минут она возвращается, приведя с собой какого-то парня.

– Добрый день. – Молодой человек довольно неплохо разговаривает на русском. – Вообще я гид, но сейчас рядом с вами выполняю функцию переводчика.

– Ок. – Одобрительно киваю я. – Где мои жена и дочь?

Парень отводит глаза к окну. И тут я только понимаю, что мы не плывём. Значит, мы уже на суше.

– Дело в том… – Начинает было свой рассказ мой переводчик. Как быстро выпалив – Ваша дочь в безопасности! – тут же замолкает, отвернувшись к окну.

Я принимаю положение сидя, поднявшись на руках.

– Хорошо. Я очень рад, что с Яночкой всё в порядке. Где она? – Выдыхаю с некоторым облегчением.

– Ваша дочь сейчас в гостинице с воспитателем, её хорошо кормят и занимают.

– А моя Лена?

Молодой человек молчит.

– Где моя жена? – Переходя на крик, спрашиваю я.

– Я не знаю.

– А кто знает? – Кричу я. – Немедленно сообщите моей супруге, что я пришёл в сознание и хочу её видеть.

Переводчик поднимается со стула, на котором расположился ранее. Скрестив руки, подходит к окну. И спокойно произносит, глядя вдаль:» Увы. Это невозможно.»

Ком подходит к горлу. Голова начинает кружиться и подступает сильная тошнота.

– Она погибла? – Еле слышно шепчу я.

– Нет.

– Нет?

– Ну…то есть никто не знает…

– Как это? – Опять кричу я.

В комнату забегает медсестра, ретировавшаяся после того, как привела переводчика. Машет руками и причитает на своём языке, переводя взгляд с меня на переводчика.

– Что ей надо? – С некоторой злостью обращаюсь я к парню.

– Она переживает, что вы сильно взволнованы информацией и хочет, чтобы я немедленно удалился из палаты.

Я протягиваю обе руки вперёд, показывая, что успокаиваюсь:» Всё хорошо, правда. Пусть он останется.»

Молодой человек переводит медицинской сестре мои слова и она, кивнув, удаляется.

– Эй, приятель! – Окликаю я переводчика. – Пожалуйста. Я абсолютно ничего не понимаю. Объясни, где сейчас моя жена, почему она не может прийти сюда?

Переводчик присаживается рядом с кроватью и говорит:« Вы только обещайте не волноваться. Её все ищут. Правительство выслало несколько кораблей в поиске пропавших. Пытаются прочесать окрестности и дно».

– Ничего не понимаю. Я помню, как проснулся от того, что в нашу каюту кто-то пробрался и пытался ограбить. Моя супруга дала отпор, укусив одного из них за руку. Тот ударил её. Я кинулся на защиту и был остановлен выстрелом в ногу. Потом проснулась от шума Яночка. Обидчики схватили её. Я попытался встать и всё… дальше эта палата.

– Да-да. Всё верно. Ночью на ваш корабль напали. Такое случалось раньше с кораблями отдыхающих. Нападающие никого не трогали, только обкрадывали. Их пытались найти и призвать к ответу. Но поутру это было бесполезно. Спустя время все успокаивались, отшучивались перед туристами, мол могут напасть пираты, поэтому все ценные вещи оставляйте в гостинице. Ну а отдыхающие только посмеивались. В итоге, отдав драгоценности, они пытались обратиться в органы правопорядка. Те, принимали заявление о краже. А по окончанию отдыха туристы уезжали. Как-то так…

– Отшучивались значит? Нас никто не предупреждал о возможности нападения. Я бы не рисковал своими девочками. Так где моя жена?

– Ну вот я и пытаюсь сказать. В ту ночь, когда на вас напали, во всех каютах отдыхающие мирно отдали украшения и деньги, после просто были заперты в каютах. Где их утром и нашли. А вы… вы дали отпор. Такого раньше не было. Грабители всегда связывают команду и при отбытии нажимают на кнопку sos. Такая вот у них фишка. В этот раз было то же самое. Спасатели прибыли. Освободили команду и всех отдыхающих. А зайдя в вашу каюту… – он замолчал.

– Что?

– Зайдя в вашу каюту, все оторопели… на диване лежала свёрнутая комочком маленькая заплаканная девочка. При приближении людей она начала сильно кричать в попытках позвать вас с супругой на помощь. Её удалось уговорить семейной паре. Они с мальчиком на корабле были. Ну а вас мы нашли, лежащим на полу в луже крови. Нащупав пульс, сразу же оказали первую помощь. Но в сознание вы пришли только сегодня. Вашу супругу и одного официанта нигде не смогли найти. Что произошло, никто не знает. Только вы сейчас немного просветили ситуацию.

– А Яночка? Она ничего не говорит о маме? Ничего не рассказывает? Ведь это её схватили. Может она что-то помнит.

– Не знаю. Ваша дочь молчит. Поправляйтесь. Может вы сможете её разговорить.

– Сколько дней я уже тут лежу?

– Сегодня третий.

– Так много времени прошло…

– Ладно, отдыхайте. А мы пока будем разбираться со сложившейся ситуацией.

Молодой человек откланивается и покидает палату.

Я же в полном недоумении поднимаю глаза к потолку и шепчу в тишину:» Где же ты, Лена?»

Глава 5 "Клетка".

Я пробуждаюсь от сильной головной боли. Желания открыть глаза нет.

В голове мелькают последние события: грабители, выстрел, похищение, укол…

Я не хочу видеть, куда попала. Я хочу умереть.

«А может меня уже нет?»

Я пробую пошевелить пальцами рук и ног.

Нервная система ловит задание и выполняет действие.

«Так, значит не связана. Хорошо ли это?»

Я слышу, как ко мне кто-то подходит. Решаю сделать вид, что ещё сплю и замираю.

«Ох, ох…» – Причитает женский голос.

Я чувствую, как на моём лбу оказывается что-то мокрое и холодное.

Будто в детстве, когда моя бабуля заботливо сворачивала платок, промокала его в холодной воде и клала на голову, чтобы снять жар или головную боль.

Женщина бережно берёт мою руку и начинает её протирать. Материал мягкий, даже приятный телу. Лёгкое тепло разбегается по мне. Не знаю, во что окунает она тряпку, но мой организм с благодарностью принимает эту заботу. Как-то даже спокойнее. Холод на лбу, тёплое обтирание благотворно влияют на мой организм. Я начинаю проваливаться в сон.

––

Мне снится детство. Я, катающаяся на велосипеде и весело смеющаяся. Дедушка, бегущий за мной и изображающий будто держится за багажник, в попытках меня научить кататься.

Я сразу не понимаю, что он меня уже отпустил и еду сама.

А он только улыбается и говорит:» Крути педали быстрее!»

Я разгоняюсь. И дедушка остаётся далеко позади.

«Ты едешь, Лена! Сама!» – Кричит он.

А я от неожиданности теряюсь, оборачиваюсь назад и, увидев, что дедушка уже далеко, с грохотом приземляюсь, потеряв управление.

Он подбегает ко мне и взволнованно произносит:» Больно?»

«Да нет! Нормально!» – Я смеюсь и растягиваюсь на траве. Дедушка следует моему примеру.

– Красиво, правда? – Спрашиваю я, указывая глазами на небо.

– Угу – Бубнит он.

– Ну и зачем ты меня отпустил? – С наигранной сердитостью спрашиваю я дедушку.

– Ну, это… Я ведь и не держал почти. Только в самом начале – Отвечает он.

– Тогда я тебя сейчас защекочу!

Я встаю и начинаю приводить в действие свою «месть».

Дедушка громко смеётся. Я подхватываю веселье.

– Что это? Упала!? – Услышав щебет бабули, мы оба вскакиваем.

– Ой, сейчас начнётся… – Причитает дед.

– Нормально! Помоги сесть.

Мы поднимаем велосипед. Я взгромождаюсь на него. Дедушка подталкивает двухколёсного коня. И я еду, быстро крутя педалями.

А за спиной раздаётся крик:» Леночка, помни! Ты всё умеешь. Ты со всем справишься!»

Я удаляюсь и родной голос становится всё тише.

– Справлюсь… Я всё могу… Я справлюсь… – Повторяю я словно заклинание, быстро двигая ногами.

––

– Справлюсь… – Шепчу я и открываю глаза.

Возвращаюсь в реальность. Голова тяжёлая, но боли нет.

Перед моим взглядом открывается большая, светлая, просторная комната.

Лёжа с закрытыми глазами, я представляла себя в тюрьме.

Но нет. Может я и в тюрьме, но не в той, где сидят преступники, и не в каком-нибудь сером подвале.

Я лежу на большой кровати. Покрутив головой, отмечаю, что она деревянная и красивая с красным балдахином, обрамляющим её. Я укрыта шёлковой простынёй зелёного цвета. По рукавам, выступающим за её пределы, я отмечаю, что одета в такую же шёлковую рубаху белого цвета.

«Какие яркие цвета.» – Появляется в голове мысль.

Принимаю положение сидя, чтобы осмотреться.

К моему удивлению, тело выполняет задачи. Усталость не чувствуется.

По бокам от кровати стоят деревянные тумбы. Пол устлан разноцветными коврами.

«Да уж… если бы не некоторые моменты, то я бы подумала, что попала в гарем. В фильмах я видела подобные картины.»

В трёх шагах от кровати большое окно, я бы даже сказала – огромное. Оно размером почти во всю стену. И всё бы было прекрасно, если бы не решётка.

Я с горечью шепчу:» Клетка.»

Окно украшает белоснежная тюль, очень красивая. Она будто соткана бабочками. Такой нежной мне кажется эта тюль. По обеим сторонам возле стен располагаются пуфы, а в середине комнаты стоит низенький прямоугольный столик. Прямо напротив кровати висят занавески.

«Наверное, там дверь.» – Думаю я.

Стены светло серого цвета с ярким орнаментом.

Я такого нигде не видела.

Да и цветы, изображённые на них, мне не знакомы. Переведя взгляд на потолок, я охаю.