Восточная невестка

В этот момент во двор вышла Людмила Егоровна. В одной руке у неё была тарелка со свежими булочками, посыпанными сахарной пудрой, а в другой – большая чашка дымящегося чая. От неё исходил аромат домашнего уюта и теплоты.

– Теть Люд, привет! – бесцеремонно вскинув руку, поздоровался с ней Егор, как будто только что встретил её на улице.

– О, привет, Егорка! – дружелюбно улыбнулась парню тетя Люда. – Как твои дела? Как родители? Как у них здоровье?

– Да все норм, теть Люд. Слушай, я по делу к тебе! – Егор остановился у калитки, обернувшись к ней.

Ясмина продолжала полоть траву, но каждое слово, произнесённое Егором, резало ей ухо. Ей было странно и даже неприятно слышать, как он «тыкает» тете Люде, которая годилась ему в матери. Ясмина выросла в семье, где к старшим всегда относились с глубоким уважением, где каждое слово было пропитано почтением. Людмила Егоровна же к такому обращению со стороны лучшего друга Вадима уже привыкла, и, кажется, не обращала на эту фамильярность никакого внимания, воспринимая ее как часть деревенской непосредственности. Или, возможно, она просто устала от этого и смирилась.

– У вашей служанки спрашиваю, – начал Егор, кивнув в сторону Ясмины, которая аж вздрогнула от такого определения. – А она говорит: «Моя твоя не понимать», – он скопировал, как ему казалось, манеру говорить Ясмины, кривляясь. – К вам отправляет. Короче, мотоцикл Вадюхин мне нужен, кровь из носа!

Лицо тети Люды мгновенно изменилось. Добродушная улыбка исчезла, губы сжались в тонкую полоску, а глаза, до этого тёплые и приветливые, вспыхнули холодным, резким огнём. Она поставила булочки и чай на скамейку рядом с крыльцом.

– Как ты её назвал? – голос Людмилы Егоровны стал низким и опасным, как предупреждающий рык.

Егор отвлёкся, не сразу поняв, что изменилось.

– Ой, теть Люд, не помню я её имени, – скривил гримасу парень, пытаясь отмахнуться от вопроса. – Я спешу вообще. Давай, где мотцик, я заберу и пойду уже…

– Слушай ты, невежа невоспитанная! – неожиданно вспылила тетя Люда, ее голос прогремел по всему двору, заставив Ясмину вздрогнуть. – Ещё раз я услышу подобные «шуточки» в адрес этой девушки, – женщина указала на Ясю пальцем, – ты у меня не то, что на мотоцикл залезть не сможешь, ты у меня на трехколесный велик вернешься. Тебе понятно?!

Егор опешил. Он стоял у калитки, открыв рот. Он не ожидал такой реакции от всегда спокойной и добродушной тети Люды. Она никогда, ни на кого не повышала голоса, всегда была вежлива и терпелива, даже с самыми несносными деревенскими мальчишками. Егор почувствовал себя маленьким провинившимся школьником, которого поймали за воровством яблок из чужого сада.

– Понятно, тетя Люда… Я, наверное, к вам позже зайду… – неожиданно перешёл на «вы» и попятился Егор, его глаза забегали, ища пути к отступлению. – Там может, и Вадим вернётся… Я просто спешил.

– Чего ты мямлишь? – продолжала уничтожать здоровяка тетя Люда, словно бульдозер. Её гнев был внезапным, но мощным. – За мотоциклом пришёл?! Ну?! В чём проблема? Заходи и бери! Чего встал как столб?

– Нет-нет, п-потом, – начал заикаться Егор, пятясь ещё быстрее. Ему казалось, что земля горит под ногами. Развернувшись, он чуть ли не бегом ушёл прочь, растворившись за поворотом дороги.

Ясмина, наблюдающая всё это время за действиями Егора, чувствовала смесь удивления, благодарности и какой-то странной теплоты. Она ожидала, что тетя Люда просто улыбнется и спустит всё на тормозах, но вместо этого увидела настоящую защитницу. Но, когда она повернулась к тете Люде, то вновь увидела ту же добродушную женщину с легкой улыбкой на лице, которую она и привыкла в ней видеть. Ни следа недавнего гнева, словно его и не было вовсе.

– Чайник вскипел! – спокойно, как ни в чем не бывало оповестила Ясмину тетя Люда, подходя к ней. – Пойдем, передохнем! И булочки свежие, со сливовым повидлом.

Яся отряхнула руки от земли и мелких корешков, которые застряли под ногтями. Она последовала в дом вслед за неторопливо идущей хозяйкой, чувствуя, что это место становится для неё по-настоящему родным и надёжным.

Глава 9

– Алька приезжает! – поделилась радостной для неё новостью тетя Люда, ее лицо сияло, как начищенный самовар, когда они с Ясминой, прервав прополку, удобно устроились на маленькой скамейке у крыльца для чаепития. – Позвонила только что, сказала врач дал добро на выписку. Скоро уже будет дома, наша птичка.

Ясмина молча кивнула в ответ, откусывая кусочек булочки. Сладкий, чуть терпкий вкус сливового повидла таял на языке, но мысли ее сейчас занимала совсем не еда. Она пока не знала, радоваться ли этой новости, или относиться к ней с настороженностью. В её жизни уже было достаточно крутых поворотов и неприятных сюрпризов. С Вадимом оказалось легко – простой, добродушный парень, который не искал подвоха и был искренен. Но вот женские интриги… Ясмина их любила меньше всего. Если Алевтина такая же добродушная и простая, как её брат – то с ней будет легко ужиться. А вдруг нет? Вдруг Алевтина окажется ревнивой, или высокомерной, или просто не захочет делить свой дом с чужой девчонкой? Тогда Ясмину ждут новые интриги, новые сложности, а это то, чего она сейчас меньше всего хотела. Ей так нравилось это спокойствие, этот размеренный деревенский быт, эта уверенность в завтрашнем дне.

– Сейчас отец вернется с сенокоса, – продолжала Людмила, увлеченно расписывая в голове план действий для каждого члена семьи, словно дирижируя невидимым оркестром. – И сразу поедет в город за дочкой. А мы с тобой, помощница моя, займемся готовкой. Стол нужно будет накрыть праздничный, хоть и скромный. Готовить-то умеешь?

– Угу! – ответила Ясмина, откусывая ещё один кусочек ароматной булочки.

– Вот и отлично! – Людмила Егоровна довольно кивнула. – А Вадима мы попросим подготовить стол на улице. Нечего дома сидеть в такую погоду. Вон, солнышко как припекает, птички поют. Вот, приедет доченька, да отпразднуем! Как следует!

Ясмина доела свою булочку, вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Что готовить-то будем, Людмила Егоровна? – поинтересовалась она, задумчиво глядя на тетю Люду. – Дочери вашей, наверняка, доктор диету строгую пропишет. Или лёгкое что-то посоветует.

Тётя Люда замерла с чашкой чая в руке. Её лицо приняло озадаченное выражение.

– А ведь права ты, Яся, – Людмила Егоровна задумчиво почесала подбородок. – Я и не подумала об этом. Всё по привычке, да по старинке. Ой, да. Молодец, что напомнила! Ничего страшного, помощница, что-нибудь придумаем. Ты давай, допивай чай, а я пока пойду инвентарь за нами приберу – прополка откладывается до лучших времен.

Пока Ясмина неторопливо допивала чай, наслаждаясь последними лучами утреннего солнца, Людмила Егоровна уже успела убрать тяпки и вёдра, аккуратно поставив их к стене сарая. Воздух в деревне был чист и свеж, наполнен ароматами полевых цветов и свежескошенной травы.

Когда Ясмина завершила чаепитие, Людмила уже вернулась в кухню, где царил приятный полумрак и прохлада после жары. В помещении пахло деревом и сушеными травами. Они вдвоем принялись думать, что приготовить для скромных семейных посиделок в честь возвращения Альки. Снаружи уже послышался шум подъезжающего транспорта, а затем и стук калитки – вернувшиеся с сенокоса мужчины.

– Ну что, Ясечка, думаем! – Людмила Егоровна энергично потёрла руки. – Мясо есть. Баранина. Свежайшая. Думала потушить с картошечкой.

Ясмина покачала головой, ее брови слегка нахмурились.

– Людмила Егоровна, – осторожно начала она, – баранина, да ещё тушеная, это, конечно, очень вкусно, но… после больницы Альке, скорее всего, нужна лёгкая пища.

– Яська, негодница ты эдакая! – тетя Люда в шутку нахмурилась. Она скрестила руки на груди, изображая строгость. – Ты только рубишь мои идеи, а сама ничего не предлагаешь! А я тут голову ломаю, как нашу птичку встретить, чтобы ей и вкусно было, и на пользу!

– Это почему не предлагаю? – улыбнулась в ответ Ясмина, почувствовав, что тетя Люда не сердится. – Вы просто не спрашиваете!

– Ну-у?! – Людмила Егоровна подалась вперёд, нетерпеливо ожидая. – Жду твоих вариантов! Давай, не томи.

– Манты! – выпалила Ясмина, и ее глаза загорелись.

Тётя Люда моргнула, потом ещё раз.

– Манты? – переспросила она, как будто пытаясь припомнить, что это такое.

– Ну да! – Ясмина кивнула. – Вкусно, сытно и на пару! По-моему, идеально! Это и диетическое, и очень полезное блюдо. И приготовить можно с разными начинками. С мясом, овощами, со свежей зеленью…

– Ну раз так, тогда давай, готовь! – Людмила Егоровна махнула рукой, сдаваясь. – Я не буду рисковать. Приготовила я как-то эти самые манты по рецепту. Мужики мои плевались полдня, потом ещё неделю вспоминали, какой гадостью я их накормила.

Ясмина рассмеялась, представив себе эту картину.

– Так там рецепт был неправильный! – подбодрила тетю Люду Яся. – Это не вы виноваты, а тот, кто его писал. Вы же готовите просто изумительно!

– Ты знаешь, я тоже так думаю, – Людмила Егоровна расправила плечи, её лицо просветлело. – Я-то готовить умею… Вон, сколько лет семью кормлю, ни разу не жаловались.

– Ещё как умеете! – подтвердила Ясмина, искренне.

– А в тот раз – не получилось, – тетя Люда покачала головой.

– Сегодня обязательно получится! – пообещала Ясмина, полная решимости. – Только вот мантоварка нужна.

– А есть у меня такая приблуда! – Людмила Егоровна хлопнула себя по лбу. – Свекровь дарила, наверное, лет двести назад, ещё на нашу с Василием годовщину. Сейчас достану!

Людмила Егоровна с энтузиазмом направилась к лестнице, ведущей на чердак, а Ясмина уже представляла себе, как будет готовить эти ароматные, сочные манты, которые когда-то готовила ей её собственная бабушка, и которые так напоминали о далёком, но родном доме.

Людмила, вооружившись старым фонариком, принялась рыться в вещах на стеллажах, которые тянулись вдоль стен чердака. Воздух здесь был сухой и пыльный, пахло старьем и чем-то давно забытым. Среди ворохов старой одежды, пожухлых газет и поломанной мебели, она наконец-то нащупала то, что искала. С кряхтеньем и легким кашлем, она извлекла оттуда старую запыленную мантоварку. Несмотря на свой возраст, она выглядела вполне прилично.

– Вот она, родимая! – Людмила Егоровна вернулась на кухню и протянула Ясе мантоварку. – Ну-ка, погляди, цела ли?

Яся аккуратно взяла мантоварку в руки. Она помыла этот чудо-аппарат под струёй холодной воды, и он засиял, как новенький. Затем приступила к приготовлению своего кулинарного шедевра. Сначала сходила в огород за свежей зеленью. В погребе нашлись сочные луковицы и спелые морковки.

Затем Ясмина занялась мясом. Людмила Егоровна предлагала достать фарш из морозилки, но Яся лишь мягко покачала головой.

– Нет, Людмила Егоровна, настоящие манты из фарша не готовят, – объяснила она, с видом знатока, ловко орудуя ножом. – Здесь нужно тщательно выбрать мясо и обязательно нарезать его своими руками, мелкими кубиками. Никакой мясорубки! Только тогда оно отдаст весь свой сок и аромат.

Людмила Егоровна наблюдала за ней, широко раскрыв глаза.

– Вот оно как! Заморочено! – воскликнула она. – А мы-то, хозяйки со стажем – что попроще да побыстрее. На мясорубку кинул – и готово. А тут вона как!

Ясмина тем временем замесила тесто – упругое, эластичное, словно живое. Её руки двигались быстро и уверенно, растягивая его в тончайшие круги. Затем она наполнила каждый кружок сочной мясной начинкой, смешанной с мелко нарезанным луком и кубиками моркови, зеленью и щепоткой специй, которые пахли так, как пахнет жаркий восточный базар. Не прошло и получаса, как на смазанных маслом противнях, которые вставляются в мантоварку, красовались ряды красивых кругляшей с причудливыми узорчиками на макушках, каждый из которых был слеплен с любовью и мастерством.

– Ну всё, тетя Люда, манты готовы, – сказала Яся, вытирая руки о фартук. – Дадите команду, когда ставить вариться – ближе к приезду Василия Петровича и вашей дочери. Чтобы они были горячие, с пылу с жару.

Людмила Егоровна одобрительно кивнула, но тут её лицо приняло задумчивое выражение. Она подошла к окну, посмотрела на двор, словно ища там ответ на внезапно возникшую проблему.

– Слушай, Яська, только сейчас подумала, – сказала Людмила, повернувшись к девушке. – Тебя же надо теперь в гостиную перевозить. У Альки-то комнатка маленькая, вдвоём не поместитесь. Эх, говорила же Васе, когда строились – комнаты нужны побольше, а он всё «да куда нам, Люд, и так хватит». Теперь вот расхлёбывай.

– Ничего страшного, теть Люд, – успокаивала Ясмина Людмилу. – Я – девушка непривередливая, могу хоть на улице ночевать. Вы меня уже столько раз выручили, что мне и так совестно.

– Ну, на улицу тебя никто не отправит, – улыбнулась Людмила, поглаживая ее по плечу. В этом простом, но тёплом прикосновении Ясмина почувствовала такую искреннюю заботу и участие, которых ей так не хватало с тех пор, как она покинула дом.

В этот момент зазвонил телефон тети Люды. Она поспешила поднять трубку, и её лицо мгновенно озарилось радостью. В её глазах заплясали весёлые искорки.

– Алё! Вася! Да, да, слушаю… Что?! Уже?! Отлично! – она говорила громко и оживлённо, почти пританцовывая от нетерпения. – Вот и славно! Ждём! – она положила трубку. – Ставь свои манты вариться! Едут! Вот-вот будут! – оживлённо скомандовала хозяйка, подгоняя Ясю и жестом указывая на мантоварку. – А я начну накрывать на стол! Быстро-быстро!

***

Не прошло и часа, как во двор въехал автомобиль Василия Петровича, а затем послышался стук калитки и скрип входной двери. Василий Петрович, широко улыбаясь, и Вадим, усталый, но довольный, вошли в дом. Мужчины сразу же уловили ни с чем не сравнимый аромат свежеприготовленных мант, который уже витал в воздухе.

– А-а-а! Чем это у нас так вкусно пахнет?! – Вадим вдохнул носом, его глаза загорелись.

– Манты, сынок, манты! Ясмина постаралась! – гордо ответила Людмила Егоровна, но её взгляд был прикован к Алевтине, которая вошла последней.

А вот у Алевтины выражение лица было вовсе не праздничным. Бледная, с осунувшимися чертами, она выглядела уставшей и раздраженной. Людмила Егоровна радостно подбежала к дочери, чтобы обнять её.

– Доченька моя! Родненькая! Как я по тебе соскучилась! – причитала мать, прижимая Альку к себе.

Но та выдала ей в ответ лишь гримасу страданий.

– Ну, мам, осторожнее! – вскрикнула она, отстраняясь. – Сейчас все швы разойдутся! Ты меня чуть не задушила!

– Прости, доча, просто соскучилась! – мать испуганно отпрянула от дочери. – Давай уже, мой руки и к столу. Ясмина вон – манты наварила, специально для тебя.

Алевтина перевела взгляд на стол, где уже дымились аппетитные манты. Затем её взгляд скользнул по Ясмине, которая стояла чуть поодаль, наблюдая за происходящим. В глазах Альки мелькнуло что-то неуловимое – то ли усталость, то ли легкая неприязнь.

– Манты? Нет, спасибо, не хочется! – выражение лица Алевтины напоминало лицо маленькой капризной девочки, которой не купили желанную игрушку. Она поджала губы и отвернулась. Все время с момента ее возвращения она ни разу не взглянула прямо на Ясмину, не поздоровалась. Что это было? Бойкот – Яся не знала, но неприятный холодок пробежал по спине. Зато тетя Люда сразу всё поняла. Ревность! Типичная детская ревность в голове большого ребенка, который привык быть единственной девочкой в доме, единственной дочерью, вокруг которой крутилось все внимание и забота.

– Слушай, Алевтина, – серьезным тоном сказала мать, ее голос стал твёрдым, как сталь. – Не хочешь мясного – поешь салатиков. Я же знаю, что тебе после больницы нужно есть. Нельзя голодать.

– Нет, спасибо, я не голодна, – всё ещё капризничала Аля, её голос звучал упрямо. Она демонстративно отвернулась от стола. – Пойду, лучше прилягу… На свою кровать… Надеюсь, она все ещё моя?!

И Аля, бросив последний колкий взгляд в сторону Ясмины, удалилась в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Она поставила ошарашенных домочадцев перед выбором: отмечать возвращение дочери без дочери, или гадать, что могло так испортить настроение Али. Василий Петрович и Вадим переглянулись, не понимая, что произошло. Только Людмила Егоровна, судя по ее глазам, которые теперь смотрели на дверь комнаты Али с легкой грустью и пониманием, все уже для себя поняла.

«Быть беде, – пронеслось у нее в голове».

Глава 10

– Может расскажешь, что случилось, доченька? – голос Людмилы был мягким, почти умоляющим. Она присела на краешек кровати, осторожно погладив дочь по волосам.

Алевтина медленно, с заметным усилием, подняла голову от подушки. Её лицо было припухшим, глаза казались уставшими, но в них горел упрямый огонек. Она повернулась на бок, а затем, оттолкнувшись от кровати, резко села, скрестив руки на груди. Её взгляд был прямым и обвиняющим.

– А может это ты мне расскажешь, мама, – начала Аля, ее голос звучал резко, с нотками раздражения и обиды, – как всего за несколько дней моего отсутствия в доме всё так сильно изменилось?

– Что изменилось? Я тебя не понимаю, Аль. – Людмила покачала головой. – Обижаешься на то, что тебе ничего не сказали? Но отец должен был предупредить тебя по дороге домой.

Аля пренебрежительно фыркнула.

– Да знаю я про твою новую любимицу уже давно. – В ее голосе сквозила неприкрытая ревность, а слово «любимица» прозвучало с такой горечью, будто Людмила предала ее. – Только непонятно, почему я должна узнавать это от кого-то не из нашей семьи? Почему не от тебя, не от отца или Вадика? Зачем было скрывать?

Людмила Егоровна тяжело вздохнула. Теперь всё стало понятно. Деревня – место маленькое, новости здесь распространяются быстрее ветра. Она сразу догадалась, от кого Аля могла узнать о Ясмине, и, что самое главное, в каком свете ей эту новость преподнесли.

– Всё понятно. Верка разболтала? – произнесла она как утверждение, а не вопрос.

– Не разболтала, мама, а предупредила! – Голос Али наполнился ехидством. – Ещё и смеялась, мол, приедешь домой, а там твою кровать уже сдали приезжей! Вот ржака! Правда, мама? – Алевтина смотрела на мать с вызовом, ожидая подтверждения её «правоты». В её глазах читалось злорадство.

Людмила Егоровна почувствовала, как внутри нее закипает негодование. Эта бесцеремонность, эта насмешка над добротой… Она выпрямилась, её лицо стало строгим, как никогда.

– Я не вижу ничего смешного в том, чтобы помогать людям, – голос Людмилы Егоровны стал низким, она посмотрела дочери прямо в глаза, и в ее взгляде не было ни тени прежней мягкости, только глубокое разочарование. – И мне очень досадно, что мы с отцом не смогли передать это качество тебе, нашей дочери. В твои годы мы учились состраданию, а не злорадству.

Аля на секунду опешила от такой реакции. Обычно мама была мягче, всегда старалась сгладить углы. Но тут она явно задела её за живое. Впрочем, Алевтина быстро оправилась. Она всегда умела защищаться нападением.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда узнаешь её получше, – с едкой ухмылкой процедила Аля. – Из-за неё чуть не убили твоего сына! Из-за нее чуть не поссорились Вадик и Вера! Не удивлюсь, если она тебя ещё обворует напоследок! И тогда ты поймешь, кого пригрела на груди!

Последнее обвинение прозвучало особенно злобно и расчетливо. В голове тети Люды мгновенно всплыла история с пропавшим браслетом. То самое украшение, из-за пропажи которого она уже начала, хоть и смутно, подозревать Ясмину.