Восточная невестка

– Чего я не понял? – тон Вадика приобрел строгие нотки, он уже почувствовал приближение серьёзных проблем. – Приехали они из Караваевки своей – пусть ведут себя достойно. А то делают, что хотят! Девок наших обижают. Сами нарвались!

– Так в том-то и дело, Вадюха, что девочка – не наша, – цокнул Егор, скрестив руки на груди. – И караваевские об этом узнали. Вот тут у них вопрос возник. Какого черта их прессанули? За девку залетную, получается?

– Ты чего, Егор? – не понял Вадик, немного опешив от такой постановки вопроса. – Там же Верка была! Сестра твоя!

– Верка-то свалила, когда поняла, с кем имеет дело, – выдал свою версию Егор. – А эта твоя… Задом крутила… Пока дело до драки не дошло. Непорядок, Вадюха!

– Непорядок, говоришь? – вспылил Вадим, не скрывая своего возмущения. – А знаешь ли ты, что Верка сама ее потащила в круг к караваевским? Хочешь сказать, что она не знала? Все она знала!

– Ты меня сейчас против сестры родной настраиваешь? – Егор нахмурился. Он явно не ожидал, что разговор примет такой оборот.

– Ничего я не настраиваю, – сбавил обороты Вадим, понимая, что это может привести к ссоре с лучшим другом. – И вообще, хочу извиниться перед Веркой. Обижается на меня. Последние дни сама не своя.

– Оно и понятно, – голос Егора тоже смягчился. – Ревнует.

– К Ясе, что ли? – Вадим почувствовал, как к горлу подкатывает ком.

– А я почем знаю, как ее зовут? Ты же не знакомил.

– А хочешь, познакомлю? – Вадим попытался улыбнуться, пытаясь разрядить обстановку.

Напряжение между друзьями, наконец-то спало. Они смотрели друг на друга, как будто и не было ничего.

– Давай в другой раз, – вздохнул Егор, почесав затылок. – Что с караваевскими делать будем? Извиниться бы надо, Вадюха.

– Кому? Мне? – Вадим был явно не готов к такому повороту.

– Ну не мне же!

– С роду перед караваевскими не извинялся, и сейчас не буду! – твёрдо заявил Вадим. Ему было тяжело признавать свою неправоту, особенно перед этими людьми.

– Смотри, наши пацаны не поймут.

– Поймут. Наши поймут.

– Ну смотри, Вадим, я тебя предупредил, – сказал Егор, развернулся и пошёл прочь от двора Вадима. Он выглядел озадаченным, как будто разочаровался в своем лучшем друге.

Вадим молча кивнул, погруженный в свои мысли. Он думал о Ясе, о Верке, о том, что сам виноват, что потащил гостью на эту дискотеку. Да и вообще, после разговора с Егором он понял, что с момента появления Яси все у него пошло наперекосяк: отношения с девушкой, с друзьями, теперь ещё вот – с соседями из Караваевки тёрки. Вадим тяжело вздохнул и направился на задний двор, помогать отцу по хозяйству, стараясь отогнать дурные предчувствия.

***

– И давно у тебя эта прибилась? – спросила подруга Лариса, сидя у тети Люды на кухне с широкой улыбкой и любопытным взором.

Лариса жила через улицу от Людмилы Егоровны, и была в курсе всех событий, что происходили в доме Лопатиных. Она была женщиной чуть моложе шестидесяти, полноватой, но подвижной, с румяным лицом и добрыми, хоть и слегка насмешливыми глазами. Её волосы были коротко подстрижены, и всегда аккуратно уложены в лёгкую завивку. Лариса всегда одевалась ярко, предпочитая практичные, но красивые наряды. Она любила посплетничать, но, несмотря на свою болтливость, была верным другом.

– Да вот, уж несколько дней не может дозвониться до подружки в Рязань. – отвечала Людмила, ставя на стол чайник. – Как свяжется, так к ней поехать хочет. Ну, не сразу, может.

– А есть ли эта подружка? – скептически спросила Лариса, устраиваясь за столом. Она взяла из стоящей на столе корзинки свежеиспеченную булочку, и аромат яблочного повидла тут же наполнил кухню. – Ты сама ей пробовала звонить? Может там и номер выдуманный, как и вся история?

– Не знаю, я Ясе верю. Честная она. Искренняя. Вся на виду.

– Так ты, доверяй, как говорится, но проверяй. Ходит тут, присматривает всё. Глядишь, завтра сыночка твоего околдует, а ещё хуже – Васю. Он у тебя доверчивый.

– Типун тебе на язык! Какого Васю? Она ему в дочки годится. Ты вообще о чём?

– И что? Богема вон, посмотри. Там все мужики не то что на дочкиных, там уже на внучкиных ровесницах женятся. Сейчас всё возможно, да и времена какие-то странные пошли.

– Ну, Вася мой не богема, да и Ясминка девочка скромная… – возразила Людмила, но в её голосе уже звучало лёгкое сомнение.

– Ох, и доверчивая ты у нас, Люда. Ох, и простодыра! – Лариса откусила кусочек булочки, с удовольствием смакуя начинку.

– Чего ещё? – раздражённо спросила Людмила, предчувствуя продолжение неприятного разговора.

– Украшения спрятала хоть? Ценные вещи? Мало ли, что у неё на уме. Я слышала, среди них воровок много. В глаза смотрят, улыбаются, а сами…

– Лариска, какие украшения? Какие ценные вещи? – Людмила Егоровна уже начинала злиться. – У меня всё, как у всех. Да и зачем ей что-то брать? Мы её кормим, поим, на ночевку оставили.

– Тем более! Ты не расслабляйся. Все под замок, а ещё лучше – гони ее в шею. Нечего тут барышень чужих привечать.

– Я сейчас тебя в шею погоню! – сказала Людмила, стараясь сделать тон максимально шутливым, но в ее голосе проскальзывали нотки раздражения. – Хорош наговаривать на девочку. Давай я лучше тебя с ней познакомлю – сама убедишься, какая она добрая.

– Нет уж, лучше я пойду! – засобиралась Лариса, поднимаясь со стула, явно не желая встречаться с Ясминой. – У меня дома забот полно.

«Вот и ковыляй до дома! – подумала тетя Люда, провожая Ларису грозным взглядом. – Забот у неё полно. Кошек кормить, да за соседями из окна следить – вот и все заботы!».

Однако, слова соседки, пусть и не убедили Людмилу Егоровну, но посеяли в ней чуточку сомнения. Она попыталась отмахнуться от этих мыслей, но они назойливо крутились в голове. И она пошла проверять ценные вещи. Так, на всякий случай, пока Ясмина ходила на улице в очередных попытках дозвониться до подруги из Рязани.

Глава 7

– Чего ты ходишь вся хмурая? Случилось чего? – Василий Петрович с опаской смотрел на супругу, которая бродила по кухне с крайне озадаченным лицом.

– Браслет мой… – неуверенно, будто что-то вспоминая, сказала Людмила, открывая и закрывая дверцы кухонного шкафа. – Тот, который ты дарил мне на годовщину свадьбы…

– Ну, браслет… Ну дарил… – муж задумался вслед за женой.

– Найти его не могу, – добавила Людмила, чувствуя, как сердце наполнилось тревогой.

– А тебе он зачем сейчас? В гости кто позвал? – на лице Василия Петровича появилась легкая паника. – Я почему не знаю? Туфли надо купить новые, старые-то совсем стоптались.

– Да никто нас никуда не звал, дурень ты старый! – Люда закрыла лицо рукой. – Тебе бы только по гостям ходить!

– Чего ж ты тогда про браслет вспомнила? Ты свои побрякушки обычно перед гулянкой искать начинаешь. Вот у меня и сработал этот самый, как его там… Рефлекс! – с легкой игривой ухмылкой ответил Василий, повертев головой.

– Рефлекс у него сработал! Возишься целыми днями со своими животными, и сам туда же. Лучше помоги мне браслет найти, – растрепанная и немного сердитая, Людмила направила взгляд в сторону шкафа.

– А чего его искать? Забросила куда-то, как те серёжки в прошлый раз. Всей семьей искали, а они у тебя в сумочке оказались. – Василий уселся на стул, с беспокойством поглядывая на супругу.

Но Людмилу Егоровну одолевали смутные сомнения. Она посмотрела на мужа, но в его глазах не увидела ни искорки подозрения.

«Простой, как три копейки! – подумала Людмила. – Добрая душа!».

Не стала Люда делиться с мужем опасениями соседки Ларисы по поводу Ясмины. Тем более Василий эту самую соседку недолюбливает: говорит, что та завидует, поэтому и пытается внести раздор в их семейство.

Так и оставалась Людмила один на один со своими подозрениями, пока от тревожных мыслей ее не отвлек неожиданный визит.

– Тук-тук, есть кто дома?! – раздался голос, проникающий в дверь с крыльца через открытые двери. Домочадцы без труда узнали голос местного участкового, который всегда был в курсе того, что происходит на селе.

– А вот и органы пожаловали! – подмигнул Василий супруге, едва удерживая улыбку. – Чуют, что в доме преступление! Пойдем, заявление напишем о пропаже.

– Молчи, дурень! – не поняла Людмила юмора супруга, взглянув на него свирепо. – Таких скандалов нам ещё не хватало… соседям на радость…

Хозяева вышли на крыльцо. Там стоял участковый, одетый в летнюю форменную одежду: молодой, лет двадцати пяти, с легкой хмуринкой на лбу. Его брюки были не доглажены, а в руках он держал фуражку и папку из потрескавшегося дерматина – очень удобное снаряжение для нахождения на деревенском посту. На его молодом лице светилась добродушная улыбка, а в глазах можно было заметить и немного усталости.

– День добрый, дорогие односельчане! – поприветствовал супругов полицейский, добродушно улыбаясь.

– С чего он добрый, если ты к нам пожаловал? – отшутился Василий Петрович, за что тут же получил толчок под дых от своей суженной.

– Вы все шутите, Василий Петрович, а ведь я к вам с проверкой пожаловал! – немного серьезнее, но все еще с улыбкой говорил участковый.

– Не обращай на него внимания, Андрюша! – сказала Людмила Егоровна. – Он у нас человек скромный, и шутки у него тоже скромные. Давай лучше к столу – чаем угощу.

– Ох, нет, спасибо! – отмахнулся участковый Андрей, зная, что чашка чая в Пыжово – это надолго. – Я правда по делу. На самом деле с проверкой к вам.

– А чего у нас проверять? – нахмурил брови Василий Петрович. Его выражение лица стало серьезным. – У нас все по закону. Вся живность учтена. Хотите, по ногам посчитаем, да на четыре разделим.

– Нет, дядя Вася, на этот раз меня двуногие интересуют, – улыбнулся шутке ветеринара Андрей. – Поступила информация, что у вас незаконно проживает гражданочка с ближнего зарубежья. Можно её пригласить на беседу?

– Да можно то можно, – засуетилась Людмила Егоровна. В голове у неё быстро прокручивались мысли о Ясминке. – Ты сначала объясни, что случилось. Международный розыск? Шпионский заговор?

– Вам бы все шутить, тётя Люда, – на этот раз серьезно сказал участковый. – А у гостьи вашей, между прочим, могут быть большие проблемы.

– Случилось-то что, загадочный наш? – тетя Люда теряла терпение, рисуя в голове сценарий возможных неприятностей.

– Случилось-то, что она, возможно, находится здесь незаконно.

– Это как понимать? – произнесла Людмила с нотками смущения.

– По прибытии в нашу страну гражданка должна была встать на учет в соответствующие органы. Она это сделала?

– А я почем знаю? – Людмила потеряла нить разговора.

– В-о-о-т! Потому и говорю: зовите гражданочку!

Слова участкового окончательно сбили Людмилу с толку. Он уже чувствовал, как в их доме назревает какой-то серьезный поворот событий.

Василий Петрович вышел во двор. Погода на улице была прекрасной: яркое солнце сияло над головой, а лёгкий летний ветерок приносил с собой запах свежей зелени. За домом он нашёл Ясминку, которая, как всегда, мучила телефон, пытаясь в который раз дозвониться до подружки Лизы.

– Пойдем, дочка, – спокойно, чтобы не напугать гостью, сказал Василий. – Там по твою душу пришли.

Ясмина молча подчинилась. Но когда она подошла к крыльцу и увидела человека в форме, в ее глазах появился испуг. В голове мелькали мысли: «Нашли! Родители? Вышлют из страны!».

Участковый же, напротив, был удивлён. Не так он представлял себе человека с преступным умыслом. Девушка ему определенно понравилась. Он тут же начал поправлять растрепавшиеся волосы на голове.

– Здравия желаю… Добрый день! – растерянно говорил полицейский, щеки его покрылись румянцем.

Ясмина всё ещё боялась, но вид растерявшегося при её виде полицейского немного расслабил её. Она даже слегка улыбнулась, хотя её сердце всё ещё колотилось, как маленькая птичка в клетке.

– Меня зовут Андрей… Петров… – всё ещё неуверенно говорил участковый. – Я здесь участковый.

– Очень приятно, – отвечала Ясмина, и ее голос, похоже, тоже оказал на участкового влияние, потому что тот растаял ещё больше.

– Вы, пожалуйста, не пугайтесь! – собравшись с мыслями, сказал Андрей. – Мне просто нужно уточнить пару моментов. В вашем случае – это важно.

– Да, конечно, – Ясмина снова улыбнулась, понимая, что перед ней не черствый служитель закона, а по факту – обычный добродушный парень, переодетый в полицейскую форму.

– Скажите, как у вас обстоят дела с регистрацией? – спросил участковый, глядя на Ясминку так, будто был в чем-то виноват перед ней. Он явно не хотел, чтобы его слова звучали слишком резко.

– Понимаете, – начала объяснять девушка, стараясь собрать все мысли в одно целое. – У меня подруга в Рязани. Я должна была… Я хотела… В общем, мне нужно попасть к ней… Но она трубку не берёт.

На лице Ясмины появилось выражение нескрываемого отчаянья. Она снова пыталась дозвониться до Лизки, но в ответ опять были только гудки. Сердце буквально сжималось от невозможности решить эту проблему.

– Понимаю, – ответил Андрей, с сочувствием глядя на Ясмина. – Вы хотели добраться до подруги, и там у неё зарегистрироваться? Чтобы все было официально.

– Да, именно так, – кивнула она, осознавая, что завела себя в тупик.

– Это всё, конечно, хорошо, но время идет. Если вы не уложитесь в сроки, вас оштрафуют и… отправят обратно… – его лицо стало серьезным, и он нахмурил брови, пытаясь очертить положение.

– А мы можем зарегистрировать девушку у себя? – вдруг спросила тетя Люда, которая все это время стояла на крыльце, прислушиваясь к разговору.

– Да… в принципе… можете… – участковый задумчиво почесал затылок. – Правда, я тогда должен буду проверять, чтобы она находилась именно у вас. Сейчас нет никакой фикции. Всё по факту должно быть.

– Всё так и будет! – уверенно говорила Людмила Петровна, даже не глядя на Ясю. Та изумленно смотрела на свою спасительницу, не зная, радоваться ей или обижаться, что никто не спросил её мнения.

– Отлично, тогда завтра заеду за вами с утра! – обрадовался Андрей. – Возьмите документы, домовую книгу, поедем в район, оформляться.

Участковый как будто радовался тому, что завтра снова увидит Ясмину. Он вежливо попрощался с хозяевами и их гостьей и медленно побрел к калитке. Когда он был уже за двором, Ясмина повернулась к Людмиле с глазами, полными признательности.

– Тетя Люда, мне так неудобно перед вами… – начала было она, вновь чувствуя, как её сердце сжимается в груди. Она не знала, как оправдать доверие, которое теперь лежало на её плечах.

– Перестань! – перебила девушку тётя Люда, несмотря на всю свою привычную деликатность. – Я же вижу, что с твоей Рязанью все как-то печально… Тем более, нам по хозяйству помощница нужна. Будешь у нас работать?

– С удовольствием! – Ясмина обрадовалась такому предложению. В её положении это было настоящим подарком судьбы.

– И убери уже этот телефон! – наигранно строго добавила Людмила, многозначительно кивнув в сторону мобильника. – Чтобы я больше не видела, что ты в эту свою Рязань звонишь. Теперь ты наша будешь – пыжовская… и пропиской… и душой…

Глава 8

– Ну что, Ясечка! Теперь ты не гостья, а считай член семьи! – говорила с улыбкой Людмила Егоровна, ее глаза сияли от удовлетворения, когда поездка в миграционку была успешно завершена. Бумаги оформлены, и теперь Ясмина официально могла находиться в их доме. – Поэтому и отдых твой закончился, дорогая. Будешь тете Люде помогать: и по хозяйству, и в огороде.

– Да я с удовольствием, теть Люд! – тоже с улыбкой отвечала Яся, ее лицо

светилось от счастья. Она была так рада, что её не вышлют, что есть место, где она будет жить без страха. Девушка чувствовала себя так, будто тяжёлый камень свалился с души. – Определяйте фронт работы. Я готова!

– Пойдем, помощница моя, в огород тебя свожу. Там без Альки всё плачет, сорняками зарастает. – Людмила Егоровна махнула рукой в сторону грядок. – Полоть-то умеешь?

– Да, теть Люд, помогала бабушке, пока она ещё жива была, – ответила Ясмина, вспоминая свою старенькую, сгорбленную бабушку, которая с утра до вечера пропадала на своём крохотном участке, выращивая овощи для всей семьи. В глазах Яси мелькнула лёгкая грусть.

– Ну спасибо бабушке, царствие ей небесное, что приучила внучку к труду. А то сейчас молодёжь какая? Мы, говорят, в городе жить будем, а там все в магазине купить можно. – Людмила Егоровна покачала головой.

– Так своё-то вкуснее! – воскликнула Яся.

– Вот и я говорю, что вкуснее! – поддержала её Людмила, радуясь такому единомыслию.

Огород у тети Люды был большой и плодовитый. Сотки три, не меньше. Сейчас, в начале лета, он буйствовал всеми оттенками зелени – от нежной салатовой листвы молодой картошки до тёмно-зелёных кустов помидоров и огурцов. Но между стройными рядами культур, как незваные гости, пышно росли сорняки: лебеда, мокрица, пырей, прочно оплетая корни полезных растений. Земля была влажной после недавнего дождя, воздух был наполнен запахом свежей листвы и сырой земли. Людмила Егоровна показала Ясе первую грядку с морковью, где сорняки особенно разгулялись. Они надели старые перчатки, взяли небольшие тяпки и принялись за работу.

Ясмина, несмотря на свою хрупкость, работала ловко и быстро. Она аккуратно поддевала сорняки, вытягивая их с корнем, чтобы те не смогли снова прорасти. Её движения были ритмичными и уверенными, словно она делала это всю жизнь. Людмила Егоровна работала рядом, иногда прерываясь, чтобы дать совет или просто поболтать о деревенских новостях, о будущих заготовках, о том, какая в этом году будет клубника. На спине ощущалось приятное тепло солнца, а по лицу стекали капельки пота. Ясмина чувствовала, как её мышцы ноют от непривычной нагрузки, но это было приятное ощущение усталости от полезного труда. Она ощущала себя нужной, частью чего-то важного, и это было гораздо лучше, чем бесконечные звонки в Рязань, которые ни к чему не приводили.

Людмила Егоровна смотрела на то, с каким удовольствием Яся трудится на её огороде, и не могла нарадоваться. Она надеялась, что девочка наконец-то перестанет чувствовать себя неудобно за то, что ей предоставили ночлег и пропитание в этом доме. Работы в доме у Лопатиных было много, да и тетя Люда давно хотела себе помощницу. Дочь Алевтина, конечно, помогала, но мать тоже с пониманием относилась к потребностям дочери: если все время крутиться по хозяйству, то у девушки и времени не останется на отдых. Алевтина, или просто Алька, как её все звали, училась в университете в областном центре на юриста. Она приезжала домой только на каникулы, и ей, конечно же, хотелось провести это время по-своему: встретиться с подругами, посидеть на завалинке с гитарой, сходить на танцы в местный клуб, искупаться на речке до позднего вечера, поболтать ни о чём. Людмила понимала, что юность быстротечна, и нельзя лишать ребёнка таких простых радостей. А Ясмина… Ясмина была словно подарок судьбы, молодая, трудолюбивая и, главное, не обременённая местными заботами и знакомствами.

– Пора бы перекур устроить, – сказала Людмила Егоровна, когда половина грядок была уже позади. Солнце стояло высоко, и жара начинала ощущаться сильнее. – Пойду поставлю чайник, да свежих булочек принесу.

Стоило только тете Люде зайти в дом, как возле забора, словно из-под земли, нарисовалась крупная фигура Егора – здоровенного друга Вадима. Он стоял, опершись на штакетник, и смотрел на Ясмину с неприкрытым интересом.

– Привет, красотка, – поприветствовал Егор Ясмину заигрывающим тоном, его глаза скользнули по ее лицу, потом по рукам в земле, и вернулись обратно к лицу.

– Здравствуйте! – ответила Ясмина, чуть нахмурившись. Она не узнала его, но почувствовала в его взгляде что-то такое, что заставило ее напрячься. – Извините, не знаю вашего имени.

Ясмина выпрямилась во весь рост, расправив плечи, и прекратила работу, потому что отвечать и продолжать прополку одновременно было как-то невежливо. Земля с рук сыпалась мелкими комочками, но девушка не обращала на это внимания.

– Ничего страшного, – подмигнул Егор. – Я твоего имени тоже не запомнил. Вадик говорил что-то там, но я ваши имена как-то плохо запоминаю.

– Все понятно. У вас аномия, – улыбнулась Яся. Ей было забавно наблюдать за растерянностью здоровяка.

– Да нет же, ничем я не болею! – Егор даже отшатнулся немного. – Ты на меня посмотри, здоров, как бык. Всю жизнь в деревне, ни одной болячки.

– Да нет же, аномия – это плохая память на имена. Ничего серьёзного. Люди живут с этим и не лечатся. Тут скорее близким надо привыкнуть. С такими людьми зачастую тяжело общаться. Особенно понимать их. – Ясмина говорила это совершенно серьёзно, словно читала лекцию, и в её голосе не было и тени насмешки.

– Стой-стой-стой! – от потока информации у Егора закружилась голова. Он протёр глаза, словно пытаясь избавиться от наваждения. – Я сейчас не пойму, ты надо мной угораешь, что ли?

Егор посмотрел на Ясю прищурившись, пытаясь разгадать ее замысел. Он привык к деревенским шуткам, но эта была какой-то новой, непонятной.

– Нет, скорее сочувствую, – с показательным вздохом сказала Яся, глядя на него снисходительно. – Но учитывая, что вы живете в деревне, где информационный фон значительно ниже, вас это не будет особо беспокоить. Да и вообще, никто тут, скорее всего, и не догадается, что это болезнь, а не просто плохая память.

Егор стоял, разинув рот. Девушка перед ним была явно не из простых. И эта её серьёзность, с которой она говорила о каких-то болезнях и информационном фоне, одновременно пугала и притягивала. Впервые за долгое время он почувствовал себя не самым умным в разговоре, и это было непривычно.

Голова Егора сейчас просто взрывалась от потока информации, поэтому он поспешил перевести тему.

– Слушай, профессорша, – Егор изобразил на лице ехидную ухмылку, пытаясь вернуть себе утраченное преимущество в диалоге. – Ты мне лучше скажи, где Вадик. Он мне позарез нужен.

Ясмина в очередной раз оторвалась от прополки, выпрямилась, разгибая спину, которая уже начала слегка ныть от непривычной позы. Она посмотрела на Егора, и в её взгляде мелькнуло что-то вроде легкой досады.

– Вадим с отцом уехал за сеном, – спокойно ответила она, поправив выбившуюся из-под платка прядь волос. – До фермерского хозяйства у соседнего села.

– На чём? На мотоцикле? – выдал Егор, даже не подумав.

Ясмина медленно повернула к нему голову, её глаза расширились, а на губах снова заиграла та самая ироничная улыбка, от которой Егора бросало то в жар, то в холод. В её голосе прозвучала нотка такого откровенного изумления, что Егору стало не по себе.

– На мотоцикле? За сеном? – повторила она, словно смакуя каждое слово. – Ваши интеллектуальные способности не перестают меня удивлять!

Егор уже буквально кипел от негодования. Он почувствовал, как кровь приливает к лицу. Если бы перед ним был не Ясмина, а кто-то из деревенских парней, с кем можно было выяснить отношения по-мужски, он бы уже давно открутил бы ему голову, или хотя бы отвесил оплеуху, чтобы прочистить мозги. Но перед ним стояла хрупкая, хоть и язвительная, девушка, и это обстоятельство связывало ему руки. Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Да прекрати ты уже тараторить! – почти кричал он, его голос сорвался на фальцет. – Давай лучше сразу к делу: мой конь забарахлил, – Егор кивнул в сторону дороги, намекая на свой мотоцикл, который стоял у калитки и отказывался заводиться. – Я пришел, чтобы у Вадюхи «мотцик» взять, за запчастями сгонять. А то мой, зараза, совсем встал.

Ясмина пожала плечами, возвращаясь к прополке. Её спокойствие выводило Егора из себя ещё больше.

– Ну позвоните Вадиму, – небрежно бросила она. – Если он не против, берите ради бога. Я-то что?

– Да не берет он трубку, – Егор недовольно скривил лицо. – Там по ходу связи нет. Или батарейка села. Или он телефон где-нибудь в стогу оставил.

– Понятно. Спросите тогда у Людмилы Егоровны, – ответила Ясмина, даже не подняв головы. – Я тут не хозяйка.

Егор усмехнулся, в его глазах вспыхнули ехидные искорки. Вот оно, нашёл, за что зацепиться.

– А кто ты? – с вызовом спросил он, скрестив руки на груди. – Уборщица? Домработница?

Ясмина посмотрела на парня. Её взгляд был спокойным, но в глубине глаз можно было увидеть обиду, которая тут же погасла, уступая место почти наигранной покорности.

– Да, можно и так сказать, – ответила она, кивнув.

Егор расплылся в довольной улыбке. Он почувствовал, что наконец-то одержал маленькую победу в этой словесной перепалке.

– Ну вот! Так-то! – воскликнул он, словно провозглашая вердикт. – А то Вадим заливает: «В гости приехала»! Так бы сразу и сказал, что прислугу привезли! А я-то думаю, что это за барыня к ним пожаловала.

Ясмина молча проглотила нападки Егора. Она понимала, что спорить с ним бесполезно, и что каждое ее слово лишь подливает масла в огонь его невежества. Она опустила голову и продолжила полоть траву, стараясь сделать вид, что слова Егора ее совершенно не задевают. Тот с довольной физиономией, как будто только что выиграл дуэль, поплелся к калитке, медленно передвигая своими длинными ногами, словно нехотя покидая поле битвы.