Яснорада

– Ты пьян, Тит? – промурлыкала очарованная подобным откровением Рада.

– Да, – согласился юноша. – Но не от вина, а от твоих безудержных танцев.

– И долго ты тут стоишь и смотришь? – насупилась девушка.

– С самого начала. А сейчас предлагаю уйти отсюда, пока нас действительно никто не увидел, – улыбаясь, как мартовский кот, потянул красавец Раду в сторону сгущающейся темноты.

Она жутко смущалась и оглядывалась, боясь, что её заметят, уходящую с Титом вдвоём. Рада не хотела ненужных слухов, не желая расстроить родителей. Её возлюбленного, напротив, не беспокоило ничего. Он смотрел только на девушку, не сводя голодных глаз. Пройдя вдоль деревянной ограды, пара юркнула в тернистый сад мудрого Фрола. Старик был немощным, поэтому запустил его. Дети часто использовали заросли в качестве укрытия днём, а влюблённые парочки ночью. Но Тит вёл девушку не в него. Выйдя с противоположной стороны участка, они очутились в тёмном переулке, а перебравшись через забор, в ухоженном саду главы поселения. Обойдя дом по периметру, пригибаясь напротив освещённых окон, молодые люди приблизились к лестнице, ведущей на чердак. Парень помог Раде добраться до верха, а там проводил её к месту назначения.

В глубине тёмного просторного помещения Тит достал спички и поджёг фитиль масляной лампы. Разгоревшееся пламя выхватило из темноты небольшой участок, осветив подвешенный к толстым деревянным столбам широкий плетёный гамак, рядом с которым ютилось несколько стопок книг.

– Это моё любимое место в доме с детства, – пояснил молодой человек, помогая сесть девушке.

Она осмотрелась. Чердак показался ей уютным. В нём пахло старой соломой и пылью. А в углу трудился небольшой паук, выплетая себе совершенную с точки зрения геометрии паутину.

– Только лучше не топтаться, иначе нас могут услышать, – предупредил наречённый.

Рада кивнула. В свете жёлтого пламени лампы голубые глаза Тита показались девушке необычно тёмными. Или, быть может, зрачки парня были настолько расширенными, что закрывали собою светлую радужку.

Усевшись на корточки, влюблённый положил свои руки Раде на колени и посмотрел ей в глаза. Девушка почувствовала всю интимность происходящего и поняла, что сейчас молодой мужчина будет признаваться ей в своих чувствах. Сердце заколотилось безудержно, дыхание, напротив, замерло в ожидании. Ноги внезапно налились сковывающей тяжестью, а в голове поплыла картинка.

– Я хочу подарить тебе это, – в крупной мужской ладони лежало золотое колечко с невероятным, искрящимся в тусклом свете зелёным хризолитом. Парень ловко надел перстень Раде на палец, а потом спросил:

– Если вдруг ты сомневаешься в моей любви или в своей… Только скажи, и мы все оставим как есть. Но коли ты уверена в наших чувствах, то ответь сейчас, согласна ли стать в скором времени моей женой или нет?

Рада ничего не ответила, лишь кивнула, а спустя мгновение обвила шею возлюбленного руками и поцеловала сначала в глаза, потом в щёки, а после дошла и до губ. Без преувеличения, это был её самый счастливый день в жизни.

Тит навис над ней, и поцелуй из нежного распламенел до страстного. А девушка таяла от поглаживания сильных рук, которые становились более уверенными. Ладони скользили сначала по талии вверх-вниз, затем амплитуда увеличилась, и вот уже и грудь обласкана умелыми движениями. Рада откинула от наслаждения назад голову и тут же ощутила на себе тяжесть мужского тела, накрывшего девушку.

– Тит, мы должны остановиться, – шептала Лисица, когда её рот не был занят поцелуями, но возбуждённый молодой мужчина, не желая слышать слов, накрывал её уста своими снова.

Сознание обоих затуманилось, но, собрав всю волю в кулак, девушка отстранилась от желанных губ и снова обратилась к возлюбленному:

– Мы должны остановиться сейчас, иначе потом уже не сможем.

– Я не могу больше терпеть, Рада. Каждый день думал о тебе, пока находился вдали. А теперь, когда ты в моих руках, я не могу остановиться, – болезненно произнёс Тит. – Ты же хочешь этого тоже. Какая теперь разница, когда ты станешь моей? Сейчас или месяцем позже… Зачем терпеть, если всё уже решено?

– Я хотела, чтобы всё было как у всех. Как положено, – смущённо пояснила Яснорада.

Молодой человек ухмыльнулся:

– Ты такая наивная, Лисица. У всех происходит не так, как положено. Просто никто об этом не рассказывает.

Он потянул завязки на воротничке зелёного платья, и они тут же поддались. Девушка ахнула и перехватила ткань возле шеи, но Тит убрал тонкую руку и, наклонившись к разрумяненному лицу, прошептал:

– Ты же хочешь этого, Рада. Скажи, что тоже хочешь меня!

Конечно, она хотела! Её сознание ломалось надвое от желания отдаться любимому полностью и без остатка и пониманием, что они совершают непоправимое. Но разве могла Рада не доверять тому, с кем согласилась прожить всю свою жизнь?

– Хочу! – выдохнула девушка, будто сдалась.

Наверное, так оно и было. Яснорада сдалась в плен переполняющих её чувств. Она не помнила, как очутилась без белья и куда делись штаны Тита. Почувствовала что-то твердое и горячее, касающееся её бёдер, а затем неприятное тянущее ощущение, перерастающее в болезненное натяжение. Спустя мгновение боль ушла, подарив ей будоражащее наполнение внизу живота. Наверное, процесс не показался бы ей настолько приятным, не будь Рада так возбуждена. Но Тит к двадцати трём годам оказался весьма умелым любовником и знал, что спешить нельзя, чтобы не доставить хрупкой девушке излишнюю боль, хотя сдерживаться ему оказалось невероятно сложно, особенно когда он понял степень её желания. Мужчина чувствовал, как возлюбленная пылала под ним. Такая долгожданная! Пик настиг его слишком быстро, что и неудивительно, ведь он так долго терпел и страстно желал. Мечтал о близости с ней ночами. Истязал себя физическими нагрузками в академии, чтобы уставшее тело не реагировало на любое воспоминание о возлюбленной. Часто не сдерживался и удовлетворял себя самостоятельно, представляя, как целует сочные губы и сжимает миниатюрные ягодицы Рады. И Тит не осуждал себя за слабость. Разве мог он продержаться так долго? Иногда просыпался посреди ночи от нестерпимого пылающего возбуждения, вызванного мимолётным сновидением о невесте. Поэтому быстрый конец его не расстроил. У них с радой впереди будет много времени, чтобы насладиться друг другом.

Упав на неё сверху, он не мог отдышаться, а девушка затихла.

– Тебе было не слишком больно? – участливо спросил нареченный.

– Мне было слишком хорошо, чтобы заметить боль, – глядя в потолок, ответила Яснорада.

Парень притянул её и поцеловал.

– Но я чувствую тревогу, будто мы совершили непоправимое, – тихо поделилась девушка.

А Тит развернулся и прижал её к себе пуще прежнего.

– Так и есть. Мы полюбили друг друга, и это непоправимо, Рада! – ответил жених, а она, глянув на него, засмеялась тихо, отгоняя от себя дурные мысли и воспоминания о той опороченной Титом девушке.

С Яснорадой он никогда так не поступит, потому что любит!

– Тсс… – прислушался молодой мужчина, неожиданно напрягшись. – На улице кто-то ходит.

Рада начала подниматься, чтобы одеться и привести вещи в порядок. Но гамак не выдержал, и одно из его креплений лопнуло, заставив пару с гулким ударом рухнуть на пол.

– Тит, одевайся скорее! Кто-то поднимается! – шептала девушка, завязывая трясущимися руками шнурки на платье.

– Иди сюда, я накрою нас пологом сокрытия, – позвал он.

Рада так и сделала. Прижавшись к любимому, смотрела на сосредоточенное лицо парня и чувствовала, что Титу не хватает силы. У него не получалась иллюзия.

Времени совсем не осталось. Вот-вот распахнётся дверь, и станет понятно, чем они занимались. Бедные её матушка и батюшка! На какой позор она их обрекла!

В панике Яснорада закрыла глаза и представила то, как выглядело помещение, когда они с Титом только в него вошли. В тот же миг дверца на чердак отворилась, явив рассерженное лицо главы. Судя по внешнему виду, мужчина собирался откланяться ко сну, но непонятные звуки заставили его покинуть тёплое жилище и отправиться на проверку, которая и завела мужчину на чердак. Он отчётливо слышал шёпот и грохот, но, отворив дверь, никого не увидел. В полумраке висел гамак, книги стопками лежали на пыльном полу, и потушенная масляная лампа располагалась на привычном месте. Окинув взглядом все углы, глава закрыл дверь и, спустившись по лестнице, отправился в дом, где его ждала рюмка травяной успокоительной настойки, которую делала его жена по рецепту бабушки.

Спустя пару минут Рада выдохнула и сняла иллюзию-полог, а Тит тихо рассмеялся, завязывая шнурки на штанах.

Добравшись до её дома, влюблённые договорились о вечерней прогулке на завтра и после сдержанно распрощались. Тит поцеловал тонкую ладошку, видя, что за ними кто-то наблюдает в окно, и ушёл.

Яснорада мышкой юркнула в свою комнату, не желая показываться родителям на глаза. Ей чудилось, что, увидев её, они сразу обо всём догадаются. Матушка будет причитать, а батюшка бледнеть и молчать, после чего обязательно выскажет какое-нибудь решение. Полночи Рада не могла уснуть, вспоминая о прошедшем. То блаженно улыбаясь, то замирая в тревоге. И почему в груди шевелилось неприятное сомнение? Разве не должна Яснорада трепетать от счастья? Или это захватывающее чувство и есть оно? Наверное, а сомневаться – это нормально. Возможно, эти мысли и после женитьбы не сразу уйдут. Ведь Рада и сейчас не до конца верила в то, что спаситель, которого она любила с десяти лет, в конечном счёте искренне полюбил и её. «Тит прав, не о чем переживать, всё уже решено. Мы любим друг друга и скоро поженимся. Он никогда меня не предаст», – успокаивала себя она, и под утро ей это удалось. Наконец Лисица заснула под какофонию птичьих песен и щебет сверчков, доносящихся с улицы.

***

Утро выдалось тёплым, а к полудню и вовсе стало припекать. На старой яблоне надрывно заливалась мелкая серо-жёлтая пичуга. Раде нравилась эта весенняя песнь. Девушка с детства особо ощущала жизнь вокруг себя. То ли из-за дара, то ли просто от любви ко всему, что её окружало.

Вот сейчас, например, она наблюдала за бегущим по краю корыта оранжевым жуком. И что его сюда занесло? Ведь сорвётся и упадёт в мыльную воду глупый! Девушка вытерла мокрые руки о передник и подставила тонкий палец, на который шустро перебежал шестиногий бегун.

– Пожалуйста! – обратилась к спасённому она, когда пересадила его на шершавую кору дерева.

Посмотрела вслед убегающему. А после того как он скрылся, продолжила.

Закончив со стиркой, Рада вернулась в пустующий дом. Родители с младшими братьями отправились в лес за свежим берёзовым соком. А Клим, как всегда, где-то пропадал. Недавно девушка узнала, что у брата появилась симпатия к Марьяне. Той, которая жила в голубом доме возле Ивового озера. Поговаривали, что чувство взаимное.

Дел на сегодня не осталось, поэтому освежившись, Яснорада налила травяного взвара и удобно устроилась в кресле. Вечера она ждала с нетерпением. Ей безумно хотелось увидеть Тита. Девушка поглядывала на золотое колечко и улыбалась. Ей казалось, что нет человека счастливее во всех Открытых Землях. Могла ли она представить тогда, в детстве, что станет наречённой самого завидного жениха в поселении? Думала ли, что полюбит кого-то так сильно и будет любима в ответ? Об этом Рада только мечтала в своих девичьих снах. А теперь её мечты сбывались, словно сны те оказались пророческими.

Стук в дверь отвлёк её от приятной неги. Отворив, Лисица увидела на крыльце соседского мальчишку с обгоревшей палкой в руках и чёрной сажевой кляксой под носом.

– Рада, Тит просил передать, что его забирают на границу с Ирдаваном. Он в городке со служилыми. Будут стоять там недолго, пока не соберут других призывников, а потом отбудут из Ардана, – огорошил с порога Прошка.

Не возвращаясь в комнату, девушка обулась и, забыв накинуть безрукавку, побежала в конюшню. Оседлав батюшкиного скакуна, Яснорада полетела в город.

Шок – вот что чувствовала она, погоняя несущегося изо всех сил Торра. Она надеялась, что услышанное является ошибкой. Прохор просто что-то напутал! Тита не могли забрать. Его дар слишком мал для военной службы. К тому же больше некому занять место его отца. Глава уже стар и не скрывал, что желает поскорее переложить обязанности на молодого и сильного сына.

Ветер свистел в ушах, а боковое зрение уже не различало отдельных предметов пейзажа. Всё слилось в единую ярко-зелёную реку. Душа замерла в напряжённом ожидании. Это не могло быть правдой! Это ошибка!

Привязав похрипывающего скакуна, девушка бегом ринулась на центральную площадь, где толпился народ. Увиденное ей сразу не понравилось. Энергетика исходила от людей трагическая, будто они отправляли близких не на границу с другим государством, а в последний путь. Несколько женщин, не скрываясь, рыдали. Мужчины стояли с потухшими очами, взирающими вглубь себя. Кто-то тихо переговаривался, обсуждая новость.

– Клим! – позвала Рада брата, мелькнувшего в толпе. – Клим!

Парень повернулся, а она поняла по его взгляду, что надежда её не оправдалась. Тита забрали, и это никакая не ошибка.

– Прости, Лисица! Я хотел пойти вместо него, но меня не взяли, – заключив в объятия сестру, затараторил брат. – Не плачь, он вернётся. Сильнее Тита я никого не знаю. Пройдёт год, и вы сыграете свадьбу.

Да, по закону одарённых призывали всего на год, а по истечении срока любой мог вернуться домой. И, может быть, вся история со службой не была бы так трагична, если бы не одно «но». Никто не возвращался оттуда. Как и братья матушки. Люди поговаривали, что случаи такие все же имелись, но доказательств тому не было. Лишь слухи.

– Где он? – не своим голосом спросила Яснорада.

– Он и ещё двадцать человек, не считая воинов, отправились в Гиблое ущелье. Один служивый рассказал, что к утру группа будет у последней засечной черты. Неделя уйдёт на преодоление гор, если с погодой повезёт, а после их встретят со стороны Ирдавана свои. Кочевников отбросили далеко от наших границ, – коротко ввёл в курс дела сестру брат. – Тита не отправят в пекло. Скорее всего, мужчин со слабым даром призвали для охраны отвоёванных территорий. Он вернётся через год, вот увидишь, Рада! В этот раз всё по-другому.

Девушка ничего не ответила. Молча она вернулась к Торру и направилась домой. Родители всё ещё не явились, поэтому, переодевшись в кожаные штаны, тёплую шерстяную рубаху и удобные ботинки, Яснорада снарядила рюкзак и вышла из дома. Перед уходом она оставила записку о том, что отправилась проводить Тита до ущелья и вернётся к ночи. Девушка знала, что матушка будет причитать, а батюшка ругать, но уйти без объяснения не могла, как и остаться дома.

***

Лес встретил Раду любовно. В глубине настукивал дятел, добираясь до мясистой белёсой личинки. Самцы всех птиц пели зазывающие песни, хорохорясь и расправляя пёрышки, чтобы при всей красе предстать перед самочками. Всюду носились пчёлы и под завязку нагруженные пыльцой шмели. Травы и кустарники ещё не набрали силу, а только начинали пробиваться сквозь мягкую лесную подстилку, поэтому идти девушке оказалось легко. Она обязательно задержалась бы здесь на какое-то время, чтобы постоять, посмотреть, подышать и послушать лес, но Лисица торопливо шла вперёд.

В детстве с братьями и Титом Рада иногда сбега́ла к ущелью, несмотря на то, что взрослые не пускали туда детей. Слишком дальний путь для пешей прогулки. Но опасностей он никаких особо не таил, разве что хищника можно было встретить. Однако сейчас звери девушку не пугали. Умела она с ними договариваться. Вот и топала без страха, думая о наречённом. Она знала, что этим путём доберётся до входа в ущелье быстрее, чем отряд новобранцев. Но лучше всё же поторопиться, чтобы наверняка успеть.

Пару раз Лисица останавливалась у родников, чтобы отдохнуть. Перекусывала вяленым мясом и, набравшись сил, отправлялась дальше. Шла и думала только об одном. Как она продержится ещё целый год без любимого? А что, если он, как и другие, не вернётся? Последнее гнала из головы с особым усердием. Он вернётся. Иначе быть просто не могло!

Ближе к вечеру она добралась до нужного места. Вход в ущелье преграждал высокий бревенчатый забор, посреди которого располагались крепкие, усиленные металлическими пластинами ворота. По обе стороны от них возвышались две каменные башни. Каждая высотой в три этажа, не меньше. В окна-бойницы поглядывали воины. Этот пост враги никогда не атаковывали. Слишком непроходим путь между скалами для кочевников, любящих простор равнины, да к тому же вглубь ущелья на много вёрст растянулись заградительные черты, пройти невредимым мимо которых незнающему практически нельзя. Поэтому воины в здешних местах выглядели расслабленными.

Рада подумала о том, что, может, Тита направят в подобный пункт, с его-то уровнем дара. Такая мысль грела её тревожную душу. Может, в этом форпосте требуются одарённые? Вот бы было здорово! Она смогла бы приходить к любимому почти каждый день.

Девушка не сомневалась в силе возлюбленного и была согласна с Климом. Тит и вправду самый удалой мужчина в поселении. Но чтобы сражаться с ирдаванцами, необходимо намного больше силы дара и обучение в военной академии. Она помнила, как выглядели дяди. Как воины, но ни один не вернулся домой.

Кочевники очень опасны, да ещё и количеством превосходили. Враги не захватили Открытые Земли лишь потому, что их отделяла горная гряда. Но оборонятся свободным государствам приходилось постоянно. Так говорили путники, привозящие новости издалека.

Увидев сидящего мужчину того же возраста, что и отец Рады, Лисица, отбросив страхи и сомнения, направилась к нему, покинув укрытие в виде лесных зарослей.

Незнакомец был одет не так, как другие военные. Не имелось на нём защитных пластин и шлема. Тело его, покрывала серая рубаха да чёрные потёртые кожаные штаны. На ногах высокие ботинки. Правда, на поясе имелся внушительного вида меч. Мужчина выглядел очень крепким, несмотря на возраст, но если не учитывать во внимание наличие клинка, то вид воина был вполне добродушным. Он с расслабленной улыбкой начинял трубку табаком, предвкушая скорое удовольствие, а заприметив приближающуюся рыжеволосую девушку, удивлённо поднял брови.

– Чай, не заблудилась ли ты, моложавая? – по-доброму протянул незнакомец.

– Не заблудилась. Я ищу жениха, – ответила Рада, пытаясь скрыть волнение.

– Ох! – засмеялся воин. – Так здесь с две дюжины женихов любого возраста да состояния. Есть и молодые, и постарше.

Рада округлила глаза, а щёки её заалели.

– Ты не смотри, что я в отцы гожусь. Я богат и ещё долго буду силен, – распрямился незнакомец.

– Смогу заинтересовать юную да пригожую, как ты. Хоть сейчас невестою нареку.

Мужчина и правда выглядел впечатляюще. Тело поджарое, движения не сковал возраст. На загорелом лице хоть и проявлялись морщины, но совсем его не портили, а придавали суровую привлекательность. Он выглядел как вожак волчьей стаи, которого не уродовали шрамы от выигранных схваток и клочки седой шерсти, а, напротив, вызывали уважение и облагораживали статью.

– Я своего жениха ищу. Другие мне не нужны. Забрали его сегодня из ближайшего городка, – пояснила девушка.

– Жаль. Ну, тогда присаживайся. Обожди его здесь. Не дошли ещё новобранцы, – указал воин на свободную лавочку, стоявшую возле брусчатого забора.

Яснорада не стала отказываться. Всё тело её ныло от долгого перехода, поэтому, усевшись, она прикрыла глаза, ощутив, как мышцы расслабляются. Мужчина протянул ей бурдюк, от которого она отказалась.

– Как звать-то тебя, Лисица? – подмигнул собеседник, прикурив свою потёртую трубку. – Долго шла?

– Братья с женихом так и кличут, а батюшка с матушкой Радой зовут, – ответила девушка. – Шла недолго. С обеденного солнца. Спешила, боялась опоздать.

– Ну, коли так, знать, устала ты, Рада. Посиди, отдохни, скоро и наречённый твой подоспеет. – пророкотал воин.

– А вы тоже провожатый? – полюбопытствовала девушка.

Собеседник ухмыльнулся.

– Так и есть. Только я до Ирдавана поведу. Но девам туда нельзя, – ответил мужчина, когда посмотрел на оживившуюся Яснораду. – Ты и тут шибко не задерживайся, повидаешь жениха и домой беги. Мужчины долго службу несут и женщин месяцами не знают. Так что не сто́ит проверять их стойкость.

Рада, услышав эти слова, съёжилась. А ведь она ни о чём подобном и не подумала, когда выходила из леса. А стоило!

– О, а вот и новобранцы плетутся. У тебя есть примерно час, Лисица, а после мы шагнём за ворота.

Рада подскочила с лавки и направилась в сторону толпы. Призывники оказались разных возрастов и профессий. Их было намного больше двадцати. Видимо, со всех близлежащих деревень собирали.

– Яснорада? – окликнул её удивлённый родной голос.

Обернувшись, она мигом очутилась в объятьях любимого.

– Тит! – захлестнувшие эмоции выбили из её глаз солёную влагу, и девушка задёргалась, не в силах сдержать плач.

Всю дорогу терпела, а тут…

– Тсс… Ну ты чего, Лисица! Ты ж не на погребальный костёр меня провожаешь. Через год вернусь. Пять лет меня ждала. Что для нас ещё один? – парень прижал возлюбленную ближе к груди, невзирая на то, что подумают об их благочестивости окружающие.

Толпа откровенно глазела на влюблённых и завидовала, но не осуждала. Кто-то тяжело вздыхал, кто-то чесал затылок и улыбался.

– Я думала, не успею. Боялась, не увижу тебя больше, – хлюпая носом, поделилась Рада.

– Ну, ты чего такое говоришь? Я вернусь! Не могу иначе. Я ж тебя люблю! – произнёс Тит, а потом, уткнувшись в ухо, добавил. – И не могу подвести. Кто после вчерашнего возьмёт тебя замуж, если не я?

– Мне никакой другой муж не нужен! – заворочалась Рада на твёрдой груди, а Тит засмеялся и поцеловал любимую, но быстро отпрянул, когда мужики засвистели и захлопали в ладоши.

Пара и не заметила, как стала предметом развлечения толпы. Даже воины из башен повыглядывали в бойницы, чтобы подивиться.

– Возвращайся домой. Не хочу, чтобы ты по лесу в потёмках одна шастал. Буду волноваться, да и батюшка отругает.

Рада взяла себя в руки и вытерла лицо. Негоже при женихе слёзы лить. Тит верит, что вернётся, а она сырость разводит. Ещё подумает, что Лисица в нём сомневается! Она должна быть сильной!

Жених улыбнулся, когда заметил, что Яснорада собралась и настроилась.

– Иди уже! Через год встретимся, только дождись! – уговаривал насмешливо девушку Тит.

Она кивала, но шага сделать не могла. Будто понимала, что видятся они в последний раз.

– Давай же, Рада! Не тяни. Чем дольше прощание, тем тяжелее! – уже с меньшей насмешкой произнёс парень.

– Я тебя люблю, Тит, и буду ждать до конца своих дней. Попробуй, только не явись! – выпалила угрожающе она и, резко развернувшись, направилась в лес.

Позади неё смеялся сын главы, а Лисица не оборачивалась, чтобы не показать ему вновь хлынувших слёз. Когда девушка скрылась в зарослях от множества провожающих её глаз, то в бессилии привалилась к дереву и зарыдала в голос. Такое осязаемое ещё утром счастье разбилось, как глиняный горшок о большой булыжник.

Почему это произошло именно с ними? Она рыдала от беспомощности и вселенской несправедливости. За что Матушка-Природа её наказывала? Может, за вчерашнюю поспешность? Как же теперь жить?

Успокоившись, Рада решила вернуться и проводить любимого до ворот хотя бы взглядом. Знала, что ему не понравится эта идея, и не хотела добавлять волнения в его и без того напряжённое состояние. Поэтому укрылась пологом невидимости и подошла к кромке леса.

Знакомую фигуру зрение выхватило мгновенно. Тит выглядел понуро. Он сидел на траве и думал о чём-то невесёлом. Оно и понятно. Только сейчас Яснорада осознала, как много усилий приложил нареченный, чтобы выглядеть в её глазах уверенно и расслабленно. Сейчас парень казался бледным, немного растерянным и обречённым. Да, именно обречённым, как и другие призванные. Но, несмотря на осознание этого, никто не противился и не пытался сбежать. Все знали, что дезертиру не будет жизни, как и его родным. Таких гонят из поселений. У них ничего не покупают и не продают им. Семьи отлынивающих от долга обречены жить в изгнании. Не имея возможности лечиться, учиться и общаться. Никто в здравом уме не обречёт своих родных на подобное. Таковы законы Открытых Земель.

Постояв немного у кромки, Рада обошла по дуге небольшую компанию курящих папиросы мужиков, которые преградили девушке обзор, и снова воззрилась на любимого. Сердце сжалось. Как же хотелось подойти к нему и обласкать! Но Яснорада стояла и смотрела, зная, что Тит не желает, чтобы его видели таким, тем более она.

– Надо выдвигаться, – негромко сообщил воин с мечом, другому провожатому.

То, что второй является коллегой её нового недавнего знакомого, чьё имя она так и не узнала, девушка не сомневалась. Одежда, повадки и даже ухмылка были какими-то другими, не такими, как у мужчин из её поселения или городка. Она назвала бы их матёрыми. Именно так.