Золотая ртуть. Легенда о мастерах

– Тише, тише, – девушка опустилась перед Иришкой на пол и обняла ее здоровой рукой. – Я не просто так тебе приснилась. Мы должны помочь друг другу, понимаешь? Есть один человек. Она точно найдет верный способ. Я уверена.

– А зачем мастер соединяет сны? – удивилась девочка. – И как это у него получается?

– Так происходит, когда совпадает энергетика мест, где мы когда-то бывали. Мастер ищет эти совпадения и соединяет временные вихри в одно целое. Посмотри на свою кровать. А теперь на мою. И стены тоже, видишь?

Иришка осмотрелась и поняла, отчего раннее утро сменилось закатом. Палаты, где они находились, были разными, но соединились в одну, будто между ними пропала стена. И время другое… Утро и вечер, март и сентябрь, шорох осенних листьев и весенняя капель. Вот ведь чудеса!

– Значит, королева Зимы обманывает меня? – озарило девочку. – Она хочет найти мастера, чтобы…чтобы… – она часто задышала и не смогла договорить.

– Да, чтобы убить его. Она догадается, что ты ей больше не веришь. Станет сильнее мучить. Но помни, что ты не одна. Встретятся люди, которым передашь послания от мастера. Они вспомнят меня и помогут. Только берегись извергов! – помрачнело лицо девушки. – Они притворяются друзьями, но очень, очень опасны. Увидишь вороньи перья – сразу беги. Времени остается немного. Все поняла? – она крепко сжала ладони малышки и заглянула в ее глаза.

– А кому я передам послания? – встревожилась Иришка. – Ты скажешь, что им передать?

В обоих окнах потемнело, темно-фиолетовые тучи заслонило солнце. Небо загрохотало, сверкнули молнии. Вместо дождя повалил густой снег.

– Она услышала, – крикнула девушка Иришке. – Просыпайся скорей!

Грохнуло так, что заложило уши. Осколки зазвенели на полу. В руки, ноги и лицо впились острые иглы. Иришка вскрикнула и проснулась.

Сквозь закрытую дверь просочились уютные домашние звуки: шорох маминых шагов, шум стиральной машины, шипение масла на сковороде, треск клавиатуры из папиного кабинета. Иришка приподнялась на кровати и откинула одеяло.

У изголовья кровати стояла Бусинка, сложив передние лапы на бортик. Она лизнула ладонь хозяйки, наклонила голову набок и призывно тявкнула. Ее хвост маячил из стороны в сторону, со стуком ударяясь об пол. Мохнатая морда с блестящими черными глазами и носом-пуговкой неотрывно наблюдала за девочкой, предвкушая утреннюю прогулку.

– Сейчас, сейчас Бусинка, – отозвалась Иришка и почесала собаку за ухом. Бусинка еще раз радостно тявкнула и совершила суетливую пробежку из одного угла комнаты в другой.

Иришка проверила портфель, натянула спортивный костюм, умылась и на цыпочках прокралась мимо отцовского кабинета, из которого доносился раздраженный голос. Папа отчитывал кого-то по телефону. Если вовремя не улизнуть, то мало не покажется.

Мама тоже это понимала, поэтому она приоткрыла дверь кухни и шепнула Иришке:

– Я блинчиков испекла, давай позавтракаем, а потом вместе выгуляем Бусинку?

Девочка кивнула и покосилась на кабинет.

– Это надолго, – проворчала мама. – Он возмущался за завтраком, что отчеты не сдали половина отделения.

– Ну ладно, – шепнула Иришка и уселась за стол.

– Как в школе дела?

– Нормально, –  буркнула она, придвинув к себе стакан с молоком.

– Звонила Алла Валентиновна, – сказала мама, сминая в руках кухонное полотенце, – говорит, что ты стала невнимательной и слишком тихой. У тебя ничего не болит?

Ну вот, мама опять забеспокоилась. Иришка надкусила блинчик с мясом и призадумалась.

– Все в порядке, ма, – улыбнулась она. Когда блинчик почти закончился, то нашлись нужные слова. – Я просто по Динке соскучилась.

– Я узнаю, какие у нее планы. Если Динара не слишком загружена работой, то съездишь к ней в гости, – торопливо пообещала мама. Ее худощавая фигурка засуетилась у плиты. Ловкие длинные пальцы заворачивали горячий фарш в поджаристое тесто. «Как она только не обжигается?» – подумала Иришка и вкрадчиво уточнила:

– С ночевкой?

– Я…спрошу у папы. Если он не будет против, то ночуй, конечно.

Иришка нахмурилась. У отца сейчас не лучшее настроение. Если он отпустит ее к сестре  – это будет самое настоящее чудо. Впрочем, чудес в ее жизни становится все больше. Жаль, что не всегда они радостные.

А сегодняшний сон? Какой он? Иришка зажмурилась, чтобы вспомнить палату, залитую вечерним солнцем, великана-мастера с птицей на заднем кармане джинсов и рыжеволосую девушку, от улыбки которой теплело на душе. Королева Зимы вмешалась в разговор, и вопрос о посланиях остался без ответа. Как передать то, чего не знаешь сам? Или ей сказали, но она не услышала?  Горло перехватило от страха, а над ухом запищал мерзкий голосок: «Такое важное дело, а она, подумать только, все забыла! Какой кошмар, какой кошмар!»

Иришка поморщилась и отодвинула от себя стакан. Молоко показалось несвежим. Запястье под часами сильно защипало. Она убрала руки под стол и незаметно от мамы расстегнула ремешок. Рана не заживала, по ее краям расползалась темно-розовая опухоль.

На прогулке Иришка вела себя неестественно шумно: хохотала до колик в животе, играла в догонялки с Бусинкой на песчаных дорожках парка, падала с разбегу в копны осенних листьев, сочиняла на ходу сказку о песчаном городке, что построили во дворе ребята. Мама смеялась и просила написать для нее эту сказку в тетрадке. Иришка весело кивала и беззаботно тараторила о школьных делах, но когда замечала в маминых глазах тревогу, прятала взгляд. Близких не проведешь. Сколько бы ты ни смеялся, сколько ни улыбался, сколько ни притворялся, что все отлично – бесполезно. Мамы все равно чувствуют, когда тебе плохо. И, наверное, еще больше переживают, потому что не знают, как помочь.

После прогулки мама крепко обняла Иришку, еще раз пообещала поговорить с отцом и вопросительно взглянула на нее:

– Может быть, все-таки обратимся к врачу еще раз? Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Ну ма… – поморщилась Иришка. – Хорошо все.

Она вышла из подъезда, поправила за плечами портфель и с опаской посмотрела по сторонам. Страх вернулся. Дождь, наконец, прекратился, но было очень влажно, и на карнизах крыш созревали крупные капли. Когда они становились большими и тяжелыми, то срывались вниз, разбрызгивая воду в лужах. Одна капелька упала Иришке на лоб и покатилась по переносице. Девочка вздрогнула, потом с облегчением фыркнула и вытерла нос краем рукава.

В том районе, где они жили раньше, школа была далеко: Иришка ездила туда на автобусе. Три остановки вперед, три обратно. Иногда ее отвозил папа. А новая школа находилась недалеко от дома. Идешь все прямо да прямо, переходишь дорогу и вот оно – длинное трехэтажное здание с ярко-зеленой вывеской «Добро пожаловать». Школу ограждал низкий решетчатый заборчик, погнутый в нескольких местах и запятнанный ржавчиной. К учебному году обновили только ворота: их выкрасили в коричневый цвет и установили современные замки.

Иришке здесь нравилось. Уроки в их классе вела Алла Валентиновна – молодая, высокая учительница, она напоминала Иришке добрую голубоглазую волшебницу. Золотистые волосы Алла Валентиновна заплетала в косу и укладывала их на голове пышной корзинкой. Когда класс сидел тихо и внимательно слушал урок, то молодая учительница расцветала от счастья, ее рука с мелом скользила по доске легко и плавно. Иришке казалось, что Алла Валентиновна взмахивает невидимой волшебной палочкой, и одноклассники замирают, будто околдованные. Но чаще всего случались дни, когда класс шумел и гудел, будто пчелиный рой, а с задних парт раздавались ехидные смешки и громкий шепот. И как ни печально это признавать, Иришка тоже шепталась со своей соседкой по парте – Леркой Свиридовой. А как ей не ответишь? Задиристая Лерка  не даст проходу на перемене: будет сверкать перед ней едкими тигриными глазами, зудеть над ухом, бросаться обидными прозвищами. Из лучшей подружки Иришка превратится в ботаничку (очки еще купи, чтобы выглядеть умнее) и мямлю.

Тогда Алла Валентиновна горько вздыхала, замолкала и растерянно бродила между рядами, делая замечания то одному, то другому ученику. Ее лучистый взгляд угасал, на щеках вспыхивали пятна, губы дрожали. В такие минуты Иришка не смотрела в сторону учительницы, боялась, что разревется первой. Ух, как бы поиздевалась над ней тогда вредина Лерка!

Иришка подошла к пешеходному переходу и остановилась, ощутив под курткой ледяную волну, похожую на скользкого питона, с которым укротительницы выступают в цирке. Она съежилась от жуткого холода и снова услышала шепот королевы Зимы. Вернее не шепот, а шипение:

– С-сдохнеш-шь здес-сь…

 Порез под часами словно расширился и заболел сильнее. Иришка жадно хлебнула ртом воздух. Голова зашумела и стала легкой, ноги подкосились. Ветки деревьев у школы сплелись в гигантскую черную паутину. Автомобиль, затормозивший у перехода, подал нетерпеливый сигнал, но девочка не шелохнулась. Она с ужасом наблюдала, как по паутине из гибких веток перемещается огромная косматая тень.

Тут ее схватили чьи-то руки и перенесли к дорожке у здания школы. Сердце у Иришки часто заколотилось. Кто это? Она перевела взгляд от полосатой шнуровки ботинок с узким мыском к щетинистому лицу. Перед ней стоял Юра, так, кажется, его называла Динара. Кудрявая копна густых волос развевалась на ветру. Иришка вяло улыбнулась и встряхнула онемевшие пальцы.

– Знакомые все лица, – проворчал он, неодобрительно качнув головой. – Чего застряла-то? Здесь дорога все-таки. Рюкзак тяжелый?

– Нет. Тут…машина загудела, я испугалась, – соврала Иришка.

Юра насмешливо поднял бровь, но такое оправдание его вполне устроило. Или, может быть, он спешил. Слишком уж часто посматривал на экран телефона.

– Сейчас-то все нормуль? – Юра присел перед Иришкой на корточки и поправил на ней шапку. – Шапку для кого придумали? Ухи ведь отморозишь.

– Не отморожу, – возразила Иришка и призадумалась. Стоит ли показать Юре больную руку? Опасно же. Вдруг рана еще больше воспалится, и руку отрежут? Нет, лучше сходить к школьному врачу, добродушной Елене Эдуардовне. Она помажет чем-нибудь и все пройдет. Иришка повеселела, вспомнив о ней.

– Ну ладно, бывай, – распрямился Юра и хрустнул позвоночником. Тесная куртка затрещала на его объемном животе. – Пора мне. Еще влетит от твоего папаши за опоздание. Как он там?

– Злой сегодня, – предупредила Иришка. – Все утро по телефону ругался.

– Тогда побежал, – расхохотался Юра и перебросил ремень сумки на другое плечо. Он вытянул перед собой широкую пятерню, и девочка неуверенно коснулась ее своей ладошкой в шерстяной перчатке.

Иришке тоже следовало поторопиться: до звонка осталось пять минут. Она потопталась на месте и с опаской взглянула наверх, на ветки деревьев. Паутина с тенью исчезла, шипение королевы Зимы стихло, но осталось чувство, что за ней кто-то наблюдает.

В кармане рюкзака зажужжал мобильник. Иришка шагнула за калитку, опустила рюкзак на траву и достала телефон. Мимо пронеслась Лерка. Она сорвала с Иришки шапку, добежала до дверей школы, покрутила на пальце свою добычу и сделала вид, что сейчас выкинет ее в мусорный бак. Раньше Иришка бросилась бы за ней, после нескольких кругов догнала бы противную Лерку, ухватила бы ее за капюшон, и они устроили бы веселую возню. Но сейчас она смотрела на странный вызов и не решалась нажать кнопку. Неспроста этот звонок. Шутки кончились – она надоела королеве Зимы. Скоро за ней придут чудовища-изверги, и времени, чтобы спастись, осталось ничтожно мало.

 Неугомонная соседка по парте растерялась, подошла к Иришке и сунула любопытный веснушчатый нос в экран.

– Наверное, мошенники звонят, – предположила она. – Бабушка им ответила, так они наврали, что из полиции и просили код с карточки сказать.

– Сказала? – спросила из вежливости Иришка.

– Не. У меня бабуля сама кого хочешь разведет, – криво усмехнулась Лерка и кинула шапку ей в руки. – Давай в класс, опоздаем сейчас.

Иришка пошла за ней, шепотом ругая Динару. Она не отвечала на звонки. Девочка зашла в класс, приготовилась к уроку, дождалась, пока Лерка отойдет от парты и набрала сестре сообщение.

На последнем уроке Алла Валентиновна затеяла контрольную работу по математике. После звонка она раздала листочки, объяснила задание и занялась классным журналом.

Руки у Иришки были холодными и сильно дрожали при письме. Это и Лерка заметила. Она случайно задела локтем пальцы соседки и качнулась в сторону.

– Ты чего такая ледяная? – спросила она. – Тепло же в классе.

– Не знаю, – шепнула в ответ Иришка и снова сосредоточилась на уравнениях. Бесконечные иксы сливались в один математический узор и вызывали ужас. Она снова и снова вспоминала о звонке.

Иришка закончила со вторым столбиком примеров, приступила к третьему, а потом ее замутило. На черновик скатилась темно-малиновая капля. Она накрыла ее ладонью, подняла взгляд на учительницу и спросила:

– Алла Валентиновна, разрешите выйти?

– Конечно, Ирочка, иди, – разрешила она, не отрываясь от работы.

Иришка спрятала испорченный черновик в портфель и вышла в пустой коридор первого этажа. В большие окна просматривался задний двор. Она увидела, как по тропинке шагает худощавый парень в черной толстовке. Наверное, это он гулял в прошлый раз у больницы, следил за ней. Парень посмотрел наверх, недружелюбно оскалился и погрозил ей пальцем. Малышка бросилась к туалету и тяжело задышала, прижавшись к стене напротив умывальников. Ее левая ладонь стала липкой и красной, когда Иришка убрала ее с запястья. В горле и висках затокало. Она смыла следы крови, вернулась в класс и положила перед Аллой Валентиновной тетрадь.

– Ты же не доделала! – с недоумением взглянула на нее учительница, пробежавшись глазами по столбикам с ответами. – И ошибок море. Ты ведь хорошо решала раньше!

– Можно я останусь после уроков в понедельник и решу другой вариант? – опустила взгляд Иришка. – За мной сестра пришла просто, – соврала она. – Отпустите, пожалуйста.

Алла Валентиновна вздохнула, отложила в сторону красную пасту и грустно покачала головой.

– Иди, – сказала она. – Что ж теперь делать. Пересдашь.

Иришка сложила учебники в портфель и понеслась в гардеробную. Надо спешить. Изверги могут пробраться в школу и выманить ее хитростью. Они ничего не боятся. Безопасного места не существует. Она проверила телефон: во входящих было пусто – ни звонков, ни писем. Не случилось ли чего с Динарой? Девочка торопливо застегнула куртку и выбежала на крыльцо.

– Нехорошо пропускать звонки, – парень в черной толстовке сплюнул на землю, толкнулся от перил и вальяжно направился к Иришке. – Иди сюда, побазарим. Да не бойся, не обижу.

 До звонка с урока осталось несколько минут, школа замерла в сонной тишине, и эти гулкие шаги опрокинули душу в кошмар. Иришка подумала, что вряд ли сможет пошевелиться, но сама не поняла, как развернулась и бросилась к школьной калитке.

Она бежала, не зная куда, выискивая глазами людное место, где можно затеряться в толпе. Мелькали дома, во все стороны разбрызгивалась вода из луж, к подошвам сапог липла грязь. Нижний край рюкзака больно колотил по спине. Снова начался дождь. Иришка захлебывалась в мокрых потоках воздуха: ей казалось, что в легких у нее сплошная вода.

Она не слышала позади себя звуков погони, но понимала, что останавливаться нельзя – слишком опасно. Извергам не обязательно ее догонять. У королевы Зимы отличный нюх на страх. Значит, и у них тоже. Они найдут ее по запаху.

Впереди сверкнуло синим стеклом здание бизнес центра с раздвижными дверями. На первом этаже мигала вывеска трехзвездочного отеля. Иришка ворвалась в распахнутые створки, забежала в холл и врезалась в мужчину с объемной дорожной сумкой. Тот выругался, отряхнул пальто и присел перед девочкой. Она зажмурилась от знакомого аромата парфюмерной воды и сильной боли в коленях, которыми ударилась об пол.

– Ты че здесь потеряла, а? – насмешливо спросил мужчина, которого Иришка сразу узнала. Это же он появлялся в прошлой жизни чаще других. Наверное, он не такой уж плохой, наверное, он поможет. Изверги рядом, надо что-то сделать. Больше ведь никто не спасет. Другие люди кружились возле нее, суетились, становясь жужжащим расплывчатым фоном. Им все равно. Она тронула мужчину за руку и попросила:

– Помогите мне.

– Что? – он поднялся и окинул Иришку равнодушным взглядом. – Что случилось?

Тут он взглянул на руку Иришки, по которой скатывалась новая багровая струйка. Мужчина хмыкнул, посмотрел на вход, схватил девочку за плечо и толкнул к лифту.

– Давай сюда! Живо! – приказал он, оглядываясь по сторонам.

Иришка шмыгнула за ним в блестящий проем лифта и, дрожа от усталости, прислонилась к стене. Мужчина протянул ей бутылку с водой, достал телефон и кому-то позвонил.

– Ну привет, – буркнул он. – Сама нашлась. Да понял я, понял, – он взглянул на часы и нахмурился. – Нет, у меня помощник, с квартирой все решил. Да все я успею, только про наш уговор не забудь. Когда будет карта? Не вздумай меня обдурить.

– Добрый день, – заулыбалась им секретарь в синем брючном костюме. – Вы к директору?

– На месте? – кивнул мужчина на дверь кабинета с табличкой замдиректора Сухов А.О.

– Да, – ответила секретарь. – Можете пройти. Если хотите, я присмотрю за девочкой. Могу предложить ей чай с конфетами.

– Она со мной, – остановил ее  жестом мужчина и распахнул перед Иришкой дверь.

Девочка очутилась в тесном кабинете, заставленном офисной мебелью и техникой. Здесь пахло  краской, клеем и бумагой. Этаж был высокий, она не знала какой. На оконных стеклах дрожали дождинки.

Больше Иришка ничего не запомнила. Перед глазами сверкнул фиолетовый отблеск, и стало темно. От рук, сжимающих ее виски, повеяло сладкими травами. Ноги ослабли, и сильно захотелось спать.

– Все, – прозвучал над ее головой хриплый голос. – Теперь ее не найдут. Давай ключи от машины.

Глава 7

Когда Олег вернулся от председателя, то застал сержанта бессовестно дрыхнущим на переднем сидении.  Василий мирно посапывал, закрыв кепкой лицо. Олег стукнул в стекло, Василий, заметив его, подскочил на месте и поспешно вылез из машины.

– Как спится? – ухмыльнулся Олег. – Ничего не смущает?

– Извините, что так вышло, – виновато шмыгнул Василий, – исправлюсь.

– А если придушат? – смерил его Олег презрительным взглядом. – Тут хрен пойми, что происходит. Лучше бы машину помыл.

Сержант насупился и побледнел.

– Больше не повторится, – сбивчиво пообещал он.

– Ты уж постарайся. Юре набрал?

– Не отвечает, товарищ майор.

– И в чем проблема? Поселок маленький, найти не смог?

– Давайте сейчас сбегаю? – оживился Василий. – Или сначала с вещами решим?

– В машине пока полежат, – буркнул Олег.

– А что председатель? Что он сказал?

– Позже все решит, – отмахнулся Олег. – Он бы в своих задачах сначала разобрался. Тот еще кадр.

Он почесал подбородок и разглядел на крыше флюгер –  черную кошку с длинным хвостом. Кошка то ли потягивалась, то ли подкрадывалась к своей добыче. Ветер дул северо-восточный, сильный. Металлический хвост слегка подрагивал.

– Вернись потом сюда, –  указал Олег на дом с флюгером, – посмотришь, что да как. Запомнишь всех, кто приходил, кто уходил. Ясно?

– Понял, – кивнул Василий.

– Дерзай, – Олег  хлопнул помощника по плечу и зашагал по узкой тропинке в сторону леса.

Дорога к палаточному лагерю археологов пролегала через заброшенное поле. Олег подумал, что раньше здесь были кормовые угодья: из земли торчали не только длинные прутья иван-чая, усыпанные белым пухом, но и встречались стебельки мятлика и овсяницы. На растрепанных травах блестели капельки. Летние цветы потухли, однако их аромат до сих пор витал в воздухе: на языке оставался горький привкус меда.

На середине пути разлились огромные лужи. Он сперва обходил их, потом плюнул и зашлепал напрямик. Ботинки промокли насквозь, от влажного воздуха защекотало горло. Лес приближался, вырастал грозной стеной. Наконец, около него показалась археологическая база.

– Мне бы Нелли Михайловну, – обратился Олег к высокому парню в рабочих перчатках и фартуке. Рабочий лениво скользнул глазами по удостоверению, пропустил майора на территорию и вытянул жилистую руку вперед, указав на центральную палатку. У нее стояла девушка в утепленной джинсовой куртке, стройная, с коротко подстриженными волосами. Она обернулась, и Олег с большим трудом узнал Нелли.

Он подошел к ней и слегка замешкался. Нелли поджала губы, вопросительно взглянула на него и зацепила авторучку за нагрудный карман куртки. Ишь…Важная стала птичка.

– Майор Савельев, следственный комитет, – с любопытством наблюдая за ее лицом, сухо представился он. Ему не терпелось бросить дерзкое «помнишь еще?», но, наверное, это от злости. Хватит ведь уже. Все и так понятно.

– Что ж, проходите в палатку. Какое у вас дело? – спросила Нелли, опустившись на скамейку за столом. – Откуда-то я вас помню, – вздохнула она.

– Я вел дело Ольги Северовой, – сказал Олег и нахмурился так, что заныла точка между бровями. По нервному движению щеки Нелли он догадался: все вспомнила. Повисла долгая пауза. Олег не знал, что говорить дальше. Надо было разузнать про руну, про жителей поселка, про Марка, но он думал только про Ольгу. Что произошло тогда, восемь лет назад? Как задать вопрос, как заставить лживую девчонку рассказать всю историю от начала до конца?

– Коньяк будете? – неожиданно спросила Нелли, не сводя равнодушных глаз со стены палатки. Олег с изумлением посмотрел на нее, и его ненависть погасла. А ведь он читал ее биографию. Факты, события, даты. Он прикрывался логикой и ни разу не посочувствовал Нелли. Олег вспомнил душный кабинет для допросов и угрозы, которыми добивался ее признания в убийстве Ольги. Тогда он не чувствовал ничего, кроме боли, но разве это оправдание?

Сейчас она выглядела иначе. Зеленые глаза потускнели от пожирающей их пустоты. Волосы выцвели от солнца и стали темно-рыжими. Бледное лицо заострилось, на нем четко выделились скулы. Нелли то и дело сжимала тонкие губы и морщила лоб, словно заставляя себя терпеть присутствие неприятного гостя, не произносить слов, которые навредят ей.

– Нет, – отказался Олег. Нелли пожала напряженными плечами, наклонилась и достала из-под стола откупоренную бутылку. Вытащила из чемоданчика походную рюмку, заполнила ее доверху и залпом опрокинула в себя. Потом она спрятала лицо в ладонях, и Олег подумал, что с удовольствием сбежал бы, пока Нелли на него не смотрит. Ее пальцы стекли на стол, бледная кожа слегка порозовела, но в глазах по-прежнему не было ни блеска, ни слез.

– Вы бы это…не злоупотребляли на работе, – сказал Олег, оглянувшись на вход.

Она проглотила его упрек, спрятала бутылку обратно и едва слышно сказала:

– Говорите. Вы же не просто так пришли.

– Да. У меня несколько вопросов. Насколько я понимаю, ваша группа тут с лета, возможно, что-то видели, знаете. Вам знакомы эти девушки? – Олег выложил перед ней три снимка.

Нелли взглянула на фотографии, пожала плечами и ответила:

– Нет. Не видела.

– Ну ладно. Гляньте еще кое-что? – он достал статью о руне и ткнул пальцем в рисунок. – Заметьте, тут ваша сфера интересов. Руну обновили золотой краской и после этого стали исчезать девушки. Кроме того, на камне следы крови. Двадцать лет назад произошло то же самое.

Нелли придвинула к себе листок и пробежалась  глазами по строчкам.

– Руну никто не обновлял, –  ответила она. – И написана она не краской вовсе. Состав надписи не определяется анализом. Да мы заметили, что руна стала ярче, но с точки зрения науки я этого не объясню.

– Ясно, – усмехнулся Олег и не удержался от язвительного замечания: – Там, где вы появляетесь, ничего не объясняется с точки зрения науки.

– О чем вы? – вспыхнула Нелли.

– О том, что вы не дали мне закрыть дело. Хотя все знали, – хмыкнул Олег и взъерошил волосы. Подумали только о себе, о своей шкуре. Понимаю, что выгораживали себя и своего дружка Марка. Не удивлен. Но про Ольгу вполне могли бы сказать. Она убила троих людей, ваших друзей, между прочим. Будете спорить?

– Я ничего не знала, – отпрянула от стола Нелли. В ее зрачках сверкнул страх. Олегу показалось, что на одну сторону ее лица упал солнечный луч. Он взглянул в окно палатки. Странно, сегодня пасмурно. Девушка занервничала еще больше и вцепилась обеими руками в кулон на груди. Олег протер глаза, поднялся и задвинул за собой стул.

– Мне было жаль Ольгу, – вдруг признался он, шагнув к выходу. – Я хотел помочь ей после ранения. Знал бы о ней… Зачем вы устроили этот самосуд на озере? Чего боялись? Ладно. Что было, то было. Если не хотите, чтобы вас нашел Марк, то уезжайте сегодня же. Завтра он будет знать, что вы здесь. Не знаю, что у вас случилось, решайте сами.

– Постойте, – окликнула его Нелли. – Олег нехотя развернулся. – Вы все правильно сказали, но… Я до последнего не знала про Ольгу. И я не убивала ее.