Ань-Гаррен: Жрица – Расплата за удачу

Мишель Фашах

Ань-Гаррен: Жрица – Расплата за удачу

Я сидела в кабинете, погруженная в созерцание мерцающих бликов, танцующих в кристаллах комнаты напротив. Мой гардероб спустили вниз, в свободную комнату подвала, и теперь там, прямо передо мной, уже вторую неделю располагалась палата тела Эмендриаля. Иногда его крики, обрывки фраз, разрывали тишину, порой настолько громко, что хотелось заткнуть уши.

Даже раскопка пруда не пробудила его. Дизель и Вовка по очереди помогали мне следить за состоянием пациента.

Мерцание кристаллов участилось. Я вскинула голову. Дыхание тела Эмендриаля стало прерывистым. Поднявшись со стула, подошла к нему и дала воды. С трудом глотая теплую жидкость, он вдруг распахнул глаза, являя мне радужки цвета черной бездны и холодного синего льда.

– Где я?! – испуганно выдохнул он.

– У меня дома, – ответила я на чистом русском, стараясь скрыть клыки.

– Дома?! Щто случилось?! – Он огляделся, неуверенно присматриваясь к мерцающим кристаллам, висящим прямо над головой.

– Я думаю, ты попал в аварию, и тебя вынесло сюда.

– Как это вынесло?! Мы щто, в реку упали?! – прошептал он.

– Вынесло твою душу. Я думаю, там, на Земле, ты умер.

Эльф моргнул несколько раз, пытаясь то ли переварить информацию, то ли адаптироваться к новому зрению. Он осторожно поднял руку и едва не закричал, но усилием воли сдержался.

– Я негр?

– Зеркало подать? Или зрение еще подводит? – ухмыльнулась я, позабыв о клыках.

– У меня тоже?! – Он поднес пальцы ко рту, и они коснулись клыков приятного, среднего размера.

– Я хоть… – он принялся ощупывать свое тело, пока не нащупал то самое, ценное.

– Прорвемся, – пообещала я, положив руку ему на плечо, и расхохоталась.

Он смотрел на меня взглядом, полным нескрываемого изумления, словно я сошла с ума.

– Ты вообще кто такая? – выдохнул он.

– Мы знакомы, – наконец перевела я дыхание. – Пусть и никогда не встречались в реальности.

Он окинул меня сомневающимся взглядом.

– Даже если бы ты видел меня на Земле, это бы тебе ничего не дало, – усмехнулась я. – Но могу дать подсказку. Я любила играть за Даззла.

Он вновь посмотрел на меня с недоверием.

– Ник?

– Угадай.

– Это какой-то ребус? Может, я сплю? Или брежу где-то на больничной койке? – Он стал озираться, вращая головой. Я помогла ему приподняться на подушках, хотя была уверена, что с телом у него все в порядке. Мышцы на месте. Видимо, управление чужим новым телом давалось не так легко, требовалось время, чтобы привыкнуть.

– Давно я здесь?

– Около двух недель. – Я умолчала о том, что несколько дней он был лишь куклой, которую перетаскивали по болотам и лесам.

Он снова поднял руки к лицу, несколько раз сжал и разжал кулаки, словно пытаясь оживить их. Затем поднял руки выше и заметил неровные границы перехода цветов кожи.

– Это щто?! Татуировка?

– Нет, прошлый владелец тела любил играть с демонами. Доигрался.

– Душу забрали? – испуганно спросил он.

– Забрали, – серьёзно подтвердила я.

– А мы щто, в каком-то подземном царстве?

Я оглянулась на имитацию окна.

– Здесь просто нет окон. А там все почти как у нас, – показала я неопределенно куда-то туда.

Он даже как-то расстроился.

– Иногда прилетает вторая луна. Зеркало дать?

Взгляд его оживился.

Первое, что бросилось ему в глаза – уши. Я уже привыкла к этому украшению. Для меня это скорее признак расовой принадлежности, но мой гость пришёл в полнейший восторг.

– Уши?! Да это же УШИ! – Он гладил их, пока его щеки не покрылись странным румянцем.

– Занятно. Я, щто полущается, эльф какой-нибудь? – с надеждой спросил он.

– Самый всамоделишный, – кивнула я.– Даже высокородный!

– Ебать-колотить! – не сдержался он.

– Но… только ты дроу. Хотя тут тёмных эльфов просто тёмными и зовут. Имя теперь надо придумать.

– А щё с моим настоящим не так? – спросил он.

– Неблагозвучное и слишком короткое, – отрезала я. – Можешь свой ник использовать, впрочем.

– Погоди… – Он потёр лоб. – Эльфы есть. Гномы?

– Есть.

– Люди?

Я кивнула.

– Орки?

– Ещё какие!

– Полурослики?

– Не слышала.

– А магия?

– Как будто не видишь, – я попыталась жестом объять всю бывшую гардеробную.

– А я маг?

– Самый что ни на есть маг. Прошлый владелец демонопризывом баловался как ты понял. Стихийная магия тут почти всем доступна в той или иной мере. Магия крови – наверняка тоже где-то затаилась.

– Я буду Саурон! – уверенно заявил мой гость, и я улыбнулась.

Боги, спасибо вам за это. Наконец-то не придётся объяснять, что такое "шут гороховый", или, вернее, не платить за это непомерную цену.

Для документов требовалась ещё и фамилия. И пока я оформила его как Саурон Себат.

Вовка, пришедший утром и обнаруживший нашу парочку, мило обсуждающую что-то на русском совершенно непонятном ему языке, в приказном тоне заявил, что мы должны перейти на эльфийский. Вдруг Саурон вспомнит что-нибудь. Видимо, он надеялся на мышечную память мозга. Эльфийского Саурон не понимал, и я выступила в роли переводчика, пока Вовка осматривал пациента. Накормив ещё неуверенно пользующегося конечностями разноцветного эльфа вполне себе земным супом, я вышла. Переодев и перетащив пациента на ковёр в приемной, Вовка долго издевался над эльфом, заставляя поднимать ноги и руки и делать всяческую гимнастику.

К слову, Саурон вообще не высказывал никаких возражений. С искренним любопытством осматривал нас и светился какой-то таинственной радостью.

– Хватит, – спустя час сказал Вовка. – Я пойду крем сделаю. Обёртывание потом надо обязательно сделать – должно помочь с растяжкой. А то мышцы хоть и были стимулированы, но жилы…

Он ушёл, оставив эльфа сидеть на ковре в приемной. Пришлось поднимать его на диванчик.

– Пощему окон нет? – кивнул он на дверь, за которой скрылся лекарь, приоткрыв на мгновение яркий луч солнца.

Я вздохнула и присела рядом.

– Я вампир.

– Щто? Шутишь? Тут ещё и вампиры есть?!

– Больше нет. Я единственная.

– Как же так вышло? Некромантией подняли? – с неподдельным интересом спросил он.

– Нет. По глупости своей выпила водички не там, где следовало.

– Щегоооо?!

– Ну, короче, поехала я с орками к Тёмным.

Кажется, уже на первой фразе мне перестали верить.

– На границе болота они уснули, а я нет. И ночью я пошла погулять.

– Нощью, на болото? – он окинул меня сомнительным взглядом.

– Да нет же. В сторону горы. А там пещера была такая красивая, и пахло так хорошо. И звенело что-то под ногами так заманчиво. А на столике стоял флакончик духов… И я его нечаянно выпила, и вот так вышло, – я развела руками в стороны.

– Артефакт, знащит, – важно изрёк он.

– Да! – обрадовалась я, что он всё понял.

– Эльфийский тут основной?

– Есть общий, но эльфийский тебе по расовой принадлежности нужнее.

– Не спорю. Эл сиила ерин луэ гованед виин?

Я посмотрела на него испуганно.

– Элен сейла люменн оменнтиэльво? – ни чуть не смутился он.

– Эм-м…

– Понятно. Другой.

– А пощему я тут у тебя? Ты тоже какой-нибудь лекарь?

– Нет. Я просто стащила твое тело у папочки.

– Щтооо?! А можно поподробнее?

Я бросила на него тяжёлый взгляд, пытаясь дать понять, что сейчас не время для этих разговоров. Наше бессловесное противостояние прервал Дизель.

– Познакомься – это Вин Дизель.

– Щто?! В каком смысле?! Он тоже погиб на Земле? – шепотом закончил он.

– Нет, нет. Ммм… Он бывший раб. Его имя было… неблагозвучным тут. Сам он не захотел выбрать. Пришлось самой придумать. Правда, Дизель – это имя.

– Понял.

Он протянул Дизелю, все это время стоявшему в молчании, неуверенную руку, улыбнулся, представляясь. Дизель принял ее, осторожно пожал и произнес: "Вин Дизель." Моя улыбка, довольная, как у кота, объевшегося сметаны, не сходила с лица до конца дня.

Все-таки мужики решили, что общий важнее, и Дизель сам начал обучать моего гостя. Я переводила, в очередной раз отмечая спокойствие, настойчивость и терпение бывшего раба, и от особой впечатлительности увеличила ему еженедельное жалование.

Общаться дальше нам не дали, пока пациент не рухнул от усталости. Я же отправилась на совет, а после – к Ургкыху.

И вот, по дороге к зеленокожему орку, подо мной вышагивал чудовищно большими шагами Акен. Его пятно было заметно, словно водяной знак, но я начала различать животинок скорее по-характеру. Харон, хоть и был обычно ведущим в дороге, казалось Акен уступал ему место, чтобы прикрыть круп. Во всех моих безумных затеях Акен незаметно сдвигал Харона с пути и первым позволял ставить над собой эксперименты. Первым пробовал незнакомые продукты и блюда. Особенно ему нравилась сырая рыба, что неудивительно. Но и от овощей и фруктов, сырых и приготовленных, он не отказывался. Куски мелких животных я давать не решалась, опасаясь реакции на кости – эти кони порой забывали жевать и просто проглатывали пищу. Но предложенный окорок карликовой коровы, выращенной на соседней ферме, он оценил. Забрав ногу, Акен спустился в еще мутный пруд, обратился в чудище и обсосал своими мелкими зубами кость до гладкости.

Я брала их в дорогу по очереди. Как и обещал водяной, кони были послушными и чрезвычайно умными. Ни разу не пожалев об обмене, все равно иногда вспоминала бестий с острой тоской в сердце.

Сиреневый свет сочился сквозь листву густо переплетенных деревьев, и я была самой счастливой на свете, напевая "Куклу колдуна" КиШа. Руки еще не дошли перевести ее, а непременно следовало.

Последующие три недели Саурона держали взаперти, не выпуская на улицу. Дизель, Вовка и даже Бкрилыр неустанно тренировали его. На ноги он встал на третий день. Наспех сколоченные ходунки помогали ему передвигаться еще пару недель, но потом он их отбросил. Постоянно просил научить его хоть какой-то магии. Вовка сказал, что сначала нужно восстановить тело, подтянуть язык и только потом можно будет подумать о том, чтобы дать разрешение на раскачку энергетического тела. Я ничего не поняла, но перевела как есть.

Потом пришел Ди. Познакомился с Сауроном и, поняв наконец, что это не Эмендриаль, расслабился.

– У него даже мимика какая-то другая, – сказал он на эльфийском, рассматривая Саурона.

– Конечно, другая, – согласилась я.

– Щто он сказал? – поинтресовался гость.

– Что мимика у тебя отличается от владельца предыдущего тела, – перевела я на русский.

Саурон напрягся.

– Он его знал?

– Знал.

– Что он сказал? – спросил меня Ди на эльфийском.

– Спросил, знал ли ты Эмендриаля, я подтвердила.

– Переведи ему следующее: совершенно необходимо прямо сейчас заняться мимикой, жестами и внешним видом, – Ди скривился. – Он сейчас научится так себя вести, потом не переучится. А выглядит это все ужасающе, для эльфа. – И вышел.

Пришлось ещё и над этим работать. Ди послал к нам знакомого барда, неожиданно светлоэльфийского, но не жеманного. Вполне себе такой… эльф. Так у Саурона прибавилось занятий. А менестрелю, разумеется, платила я из своего кармана.

Когда Ди придумал еще и уроки верховой езды, да вдобавок курсы фехтования от Бринотроэля, пришлось раскошелиться на дневного переводчика с общего на эльфийский, им оказался Ротлейн, первый встреченный мной эльф-бандит.

Теперь Саурон, едва продрав глаза, был занят каждую секунду, пока не отрубался. Обычно домой его приносили на руках. То Вовка, то Бкрилыр, а иногда и Дизель.

Переносил он это все с каким-то ожесточенным стоицизмом. Не знаю, что там ему мужики наплели, но я только тихо возмущалась. Мой гость, в конце концов! Не их собственность…

Мышечная память, к счастью, проснулась, и верховая езда, фехтование и даже танцы давались ему с невероятной скоростью. Мимика действительно сменилась как и манера двигаться.

Но однажды мое терпение лопнуло. Я решила, что этот конкретный эльф – моя добыча, и мне совершенно необходимо хотя бы раз в три ночи с ним общаться. На русском! Сообщив, что заменяю его уроки верховой езды на свое сопровождение, и клятвенно пообещав каждому, кто осмелится возразить, пообгрызать уши, я отбила эльфа у толпы. Впрочем, в мою угрозу никто особо не поверил, но расписание было сдвинуто.

Знакомство с моими чудовищами провела я сама. Они вальяжно разлеглись в пруду, расплывшись чернильными пятнами щупалец. Над водой торчал лишь один рог. По высунувшейся морде я определила Харона. Он подмигнул мне сначала одной парой глаз, а потом и второй.

– Нищего себе! Я видел коней у тебя в конюшне, но не думал, щто они… ТАКИЕ! – с придыханием вымолвил Саурон.

– Не страшно?

– Это… единорог? – удивился эльф.

– Не совсем, – уклончиво ответила я.

Взяв ватрихтику в руку, я протянула ее чудищу. Его лепестки-губы раскрылись в четыре стороны, обнажая пасть, напоминающую пасть миноги. Саурон, не раздумывая ни секунды, схватил фрукт и засунул его в пасть, даже коснувшись загнутых внутрь зубов. Пасть сомкнулась, а палец остался внутри. Я уже приготовилась заорать от ужаса, но палец был цел.

– Не переживай. Если он специально их не высунет, ну, не переместит, как сейчас, – показал эльф на пережевывающую угощение пасть коня, – дамага не будет.

– Можно? – спросил Саурон у чудовища, не у меня.

Чудовище моргнуло ему нижней парой глаз, и Саурон его погладил.

– Ммм, прохладненький, бархатный даже немного. А конещности такие же? – с интересом спросил эльф, осматривая чернильное пятно.

– Давай не будем трогать его в воде. Харон, выходи, – подозвала я коня жестом, и он выполз, орошая крупными каплями щебенку берега. Строение конечностей было конечно странным. Две "фаланги", плотно покрытые щербатыми черными наростами, и перекатывающиеся витки щупалец на концах каждой из них.

Харон вроде "отряхнулся", уменьшился в размерах и стал почти обычным, хоть и огромным, конем.

– А в обратную сторону так же? Или только в воде? А глаза спрятались, или где? – спросил эльф, поглаживая слегка выпуклую морду коня.

Из водоема вынырнуло второе чудовище, огляделось, выползло на берег и, "отряхнувшись", запросило и свою долю вкусняшек.

Меня спросили только об имени. Саурон общался с конями на русском, и их это совершенно не смущало.

– Слушай, а можно сделать что-то с твоим "що"? некоторые слова звучат ну уж очень....

– Я постораюсь, – клятвенно пообещал мне он, почему-то глядя в глаза Акену.

И вот, спустя еще семь недель, возвращаясь со скотобойни домой, у нас завязался спор об истории этого мира.

– Да ты не понимаешь, это же так захватывающе! – разноцветные глаза Саурона искрились неподдельным, почти детским восторгом.

– Уверяю тебя, в каждой истории и легенде зашито столько политики и пропаганды, что истинную картину мира тебе никогда не собрать, – парировала я.

– Но ведь можно попытаться воссоздать ее по осколкам, отсеивая явные нелепицы. Ну, например, историю о том, что Эльфира возникла раньше Давриэлии.

– Думаешь, все было иначе?

– Я тут немного пообщался с Дьинелем и его командой… Он точно не простой разбойник. Слишком много знает о других странах. Такое ощущение, что его изрядно помотало по свету. Да и то, как люди и орки ему подчиняются, словно солдаты, его особые отношения с эльфами, как светлыми, так и темными, граничащие чуть ли не с поклонением… Подозреваю, что он тот самый сбежавший темноэльфийский принц, который чуть не устроил переворот, когда вампиры начали жрать гномов.

– Ты бы потише такие вещи говорил, тут даже у травы уши есть. – Харон, словно в подтверждение моих слов, повернул оба уха назад, настороженно прислушиваясь.

– Давай рассуждать логически, с самого начала. Ты же говорила, что у орков есть какая-то легенда о луне…

– Ань-Гаррэн. Они считают ее чем-то вроде местного Олимпа, по крайней мере, гномы так думают.

– Так вот, жили себе гномы, жили на поверхности, строили города. А чтобы строить города, нужно что-то добывать: мрамор, гранит, железо… Очевидно, что копать такие штуки интереснее в горах.

– Почему это? – удивилась я.

– Потому что на равнинах удобно строить города, у водоемов – ловить рыбу, у лесов – охотиться. Ты как будто в стратежки не играла.

Я посмотрела на него с щенячьей любовью.

– Скорее всего, копали они эти самые горы, – он обвел широким жестом горизонт от Эльфиры до самой большой горы со столицей Давриэлии.

– Допустим, – соглавно кивнула я, поглаживая по холке встревоженного Харона.

– Потом прилетели драконы. С луны. А значит, от богов. Наверное. Но это не так важно. Ты же сама говорила, что люди, скорее всего, появились вместе с драконами.

– Да, за Драконьим лесом есть почти первобытные поселения людей. Я так понимаю, это была основная вотчина драконов. А те, кто перешел через горы, лес или еще как сбежали от драконов на середину материка, расселились тут маленькими поселениями.

– Не суть. Гномы копали, копали эти горы… Потом пришли драконы, пожгли где-то гномов, и те оставили свои города и спустились под землю, в том числе где-то под этими самыми горами. Логично же просто расширить шахты и там жить – это фактически бомбоубежище! И наткнулись на ту самую шахту с волшебными камнями…

– Накопителями?

– Да. Разрабатывали ее, воду наверняка отвели чтобы увеличить подземные пространства. Может даже заболотили болото, – хохотнул он.

– Ага, а чудовища?

– Чудовища?

– В болотах были чудовища. Мерзкие твари какие-то.

– Какие именно? – пытливо спросил он.

Харон фыркнул, как будто говоря: "Хрен тебе кто расскажет, эльфенок".

– Вот поедем к Лешему, выпьешь с ним как следует, и расспросишь.

Саурон скривился, словно клюквы в рот набрал.

– Могу предположить, что в пещерах, естественных, а не выкопанных, жили какие-нибудь ящерицы, насекомые… Скорее всего, слепые, лысые, странные и не приспособленные для леса, потому что жили под землей. Кротов вспомни, как выглядят, а если это кроты размером с лошадь? Их потревожили, вот они и повыползали.

Меня передернуло.

– Драконы над горами скорее всего не летали, нафига это им? Мало добычи. По разрушенным городам тоже, когда убедились, что гномов нет. Наверняка проще было орков ловить. Возможно, кое-кто из людей и облюбовал руины гномьих городов. Одна-две семьи на огромный город – с воздуха хрен заметишь.

Он задумался. Акен послушно нес своего седока, держась на полшага сзади и почти вплотную к корпусу Харона. Я могла в полразворота наблюдать, как легко Саурон держится в седле. Мышечная память работала особенно хорошо, когда он был полностью поглощен захватившей его идеей.

– Мне кажется, именно там и появились эльфы. В горах или, скорее, в лесах у их подножия. Хотя, даже если и в горах, то сразу же спустились в лес. Это же эльфы. Жили в гармонии с природой, костров не жгли. Осваивались, изучали территорию. Пытались вырастить свои деревья, не нарушая биом. Возможно, даже ни разу не пересеклись с гномами. Нашли человеческие деревушки… – мысль снова запнулась.

– Ди говорил, что они обнаружили драконов. Потому и не строили поселений. Основная часть эльфов тогда жила в Драконьем лесу. Там деревья вымахали, как девятиэтажки.

– Наверняка они сами их такими огромными и вырастили, с их-то магическими способностями. Если откровенно, думаю, эльфийские маги ходили по людским деревням и трахали девок напропалую. Маскировались магией под людей, и… Вдруг ни с того ни с сего у людей появилась магия. Да еще какая! Наравне с драконьей. И главное – не у всех сразу. У кого-то очень мощная, а кто-то и без магии. Наверняка неспроста. На три фронта драконов размотать сподручнее.

– Почему три?

– Орки, эльфы и люди. Гномы же под землей сидели, забыла?

– Точно! Драконий лес рядом с Кальтуке, а там основная магическая… – я запнулась, пытаясь подобрать слово. – Короче, там издревле евгеникой занимались, чтобы получить исключительный магический потенциал. И какие-то полуорочьи обряды, я так понимаю, применяли для усиления эффекта.

– Да, только вот оркам это врядли нравилось. Сколько каналов сбыта для гномьего оружия появилось! Не только же для орков ковать оружие. Если раньше гномы использовали орков как грубую силу, то теперь можно было и поторговаться. Продать оружие людям, которые начали драконам отпор давать магией да мечом.

– Я думаю, мечом дракона не сподручно бить.

– Ты их хоть раз видела? – с сарказмом спросил Саурон.

– Нет. Ну, ладно, наверное, там арбалеты какие или еще что. Ок.

– Башня во дворце Фарготии. С какой войны стоит? – неожиданно Саурон остановил Акена. Тот застыл как вкопанный, а мне пришлось разворачивать Харона обратно.

– С первой межрасовой, вроде.

– Так там же явная гномья работа. Я магистра Кигорана три недели назад споил, – ухмыльнулся он. – Рассмотрел как следует его лабораторию. Если окна убрать, поставить баллисты, там прямо пункт отстрела. Ровная территория. А сама башня из полигональных камней с зазубринами. Хрен знает из чего. Но то, из чего башня построена, скорее на сплав титана похоже, может даже с иридием.

– Ох! Ничего себе! Это же сколько работы!

– Да уж, наверняка выгоднее и полезнее построить такую башенку людям, вместо того чтобы орков всякими ковырялками снабжать. Еще и бесплатно.

Мы снова двинулись в путь.

– Я так понимаю, орки обиделись на всех вокруг. На людей – за то, что гномы с ними торговать начали и их военную славу забирать. На гномов – за пренебрежение… – я задумалась, чего же они тогда не поделили с эльфами.

– На эльфов они обиделись за то, что те магию людям даровали. Зуб даю. Орки людские деревни грабили стопудово, потому что жрать-то надо было, а стада их драконы пылесосили. А когда у людей магия появилась, люди стали менее… сговорчивыми, – хитро прищурился Саурон.

– Потом драконы сожгли Драконий лес. В легенде говорилось, что люди, окрепнув и дав отпор драконам, сотрудничать с ними начали, подкармливали даже. Своя рубашка ближе к телу. Наверняка эльфов и сдали, – сделала я безрадостное предположение.

– Вот тебе и межрасовая война.

Мы вошли в стойло и расседлали коней, спрятав игрушечные артефакты в потайной сейф в полу. Подманили их к пруду, и когда кони стали чудищами, бережно забросили в их раскрытые, словно бутоны, пасти сочные фрукты и хрустящие овощи. Угостив напоследок по большой жирной рыбине, отправились в дом.

– Может, и гномью столицу люди сдали… Эльфов драконы почти извели, во всяком случае, так им казалось. Но я уверен, у эльфов уже тогда была магия телепортации. Не зря же там такой огромный рудник накопителей, если верить твоим глазам. Наверняка гномы добывали какой-то диковинный кристалл и эльфам продавали, возможно, и сами не осознавая его истинной ценности. Копали, копали… Рядом столица, укрытая в сердце горы. Удобно? Удобно.

Он опустился в кресло с грацией танцора, и я невольно залюбовалась. Снял перчатку, под которой открылась бархатно-черная кожа с длинными и какими-то нереальными пальцами. Словно их нарисовала юная художница, увлеченная аниме. Перламутровые ногти миндалевидной формы, смотрелись слегка искуственно.

– Эльфы разлетелись по окрестным лесам и полям, и наверное, никто не знал, сколько их осталось на самом деле.

– А потом вампиры возникли на руинах гномьей столицы, – выдохнула я, присаживаясь напротив.

– Наверняка они и собрали выживших эльфов, не без принуждения, конечно. Предложили убежище под горой, обучили кровавой магии. Места, я так понимаю, было предостаточно. Конечно, не все хотели ютиться под землей.

– Скорее, не все хотели похищать людей, словно скот на убой. Среди светлых эльфов, небось, одни веганы были. А может, кто-то и вовсе проникся к людям особой нежностью. Особенно после массового осеменения с целью усиления магической мощи.

– Если честно, мне кажется, вампиров с того же места вытащили, откуда и драконов. Драконы к людям как к скоту, вампиры – то же самое. Эльфов вот снарядили похищать. Складывается впечатление, что это один и тот же безумный гений придумал.

– А может, просто эльфы жили под горой бок о бок. В разных пещерах и поселениях, – подсказывала я уже ему. – Одни с вампирами, другие сами по себе. Там же поистине нереальные площади. Когда драконы исчезли, одни выбрались наружу и заняли долину, выращивая любимые деревья, а другие оккупировали шахту накопителя. Может, даже сотрудничали, хоть и без особого энтузиазма.

– Я так понимаю, пока орки собирали свою великую жертву, им еще и вампиры мешали, опустошая соседние людские деревни. В ближних к орочьей степи областях люди уцелели лишь в паре крепостей. В Фарготии, которая даже драконов пережила, и в Вабрихии, – он задумчиво снял вторую перчатку и небрежно бросил их на кофейный столик.